Сзади за прилавком отгороженное место, примерочная, так что, купив два комплекта новенького нательного белья, трусы и майки, я разделся, нательное примерил и костюм. Отлично, как на меня шили. Костюм состоял из брюк, рубахи, еще одну в запас купил, жилетки и пиджака. Потом купил три пары носков и туфли, как раз в тон к костюму. Без головных уборов тут не ходили, не принято, на меня с недоумением многие поглядывали, так что прикупил кепку. Тоже подходила ко всему ансамблю.
Старую одежду я продал этому продавцу. Недорого вышло, скорее избавился. Вот сапоги свои не продавал, глупостью это будет, они крепкие и надежные, еще долго прослужат. Мне их завернули в бумагу, и я убрал сапоги в рюкзак.
Потом дальше прогулялся. Приметил отличный светло-зеленый комбинезон со множеством карманов, такой подойдет для технических работ. Примерил, чуть великоват, но выкупил, вещь нужная, будет вместо летного у меня.
Пока бродил, купил пирог с капустой, также продавали вареное свиное мясо и мясной бульон. Отлично пообедал. Устроил праздник живота. Все горячее. Еще приобрел сумку студента, с такими гимназисты ходят, и небольшой вещмешок по типу рюкзака, с несколькими накладными карманами. Пока они не нужны, поэтому сложил и в рюкзак убрал.
Потом угнал машину, это оказалось довольно просто, а номера с другой машины снял. И, припарковавшись неподалеку от здания штаба авиакорпуса, что оборонял Москву, а охраняли его серьезно, стал ожидать.
Офицер, которого я ожидал, был аж полковником. Он просто отдал приказ отслеживать пролет нужного самолета, докладывать должны были ему лично, а дальше он уже передавал посредникам. Между прочим, этот контакт ему дал заказчик, посредник из купе поезда с полковником ранее никогда не работал. Да и внешнего описания мне он дать не мог, лично они не встречались, общались по телефону, обменявшись контактами для связи. Единственно, что я знал, он представился посреднику как полковник Воронов.
Искать его можно долго, поэтому я поступил проще: машину запер, вещи внутри остались, и стал искать тех, кто мне поможет. А именно, подростков моего возраста. Найти их удалось не сразу, но все же подобрал двоих, по виду завзятых хулиганов, вот они и пообещали все узнать. За работу потребовали аж пять рублей, рубль авансом. Для них большие деньги. Для виду поторговавшись, я дал согласие. Объяснил свои поиски тем, что хочу в рожу плюнуть этому полковнику, мол, из-за него мой отец потерял работу. Так что, легко мотивировав подростков, стал ожидать результата.
Они поспрашивали солдата у входа, помощника дежурного, и, вернувшись, сообщили, что есть такой полковник, только он на больничном со вчерашнего дня, а затем сообщили адрес. У полковника была своя квартира в городе.
Выплатив парнишкам все, что заработали, и отправив прочь, я вернулся к машине и, покатавшись по улицам, нашел нужную, как и нужный дом. А чуечка засвербела. Похоже, засада. Если полковник смог получить информацию об уничтожении исполнителя и посредников, то понять, что могут выйти на него, вполне мог. Вроде как не при делах, но все же в этом деле засветился. А от того, что я так скрупулезно и кроваво действую, ему есть отчего забеспокоиться.
Задумавшись, я включил скорость и, отъехав от тротуара, вскоре свернул за перекресток. Машина, что мне досталась, была небольшим развозным грузовичком-фургоном. Вроде пикапа, но с крытым кузовом. Я сомневаюсь, что ее скоро хватятся, пылью была покрыта, неделю стоит, так что, скорее всего, хозяину не до нее. Ездить подросткам за рулем, конечно же, нельзя, но по этой причине и пал выбор на данную машину: в кабине занавески были на дверях, и я их задернул, а спереди еще поди рассмотри, кто за рулем находится. Однако все же кататься вот так и рисковать не особо хотелось. Добравшись до промышленной зоны, тут нефтяная база была, я припарковал фургончик у въезда и, перебравшись на место пассажира, вышел. Я так делаю, чтобы не привлекать вменение. А тут вышел пассажир и вышел.
Пройдя проходную (сторожу сказал, что к отцу иду, ему хватило), я направился к ангарам, рядом с которыми были складированы бочки с бензином. Найти бригадира и договориться о продаже топлива удалось без проблем, причем с красной маркировкой. Это значит бензин «девяностый», но для самолетов. Тут фермеры обычно закупались. Дальше на тракторной тележке бочку вывезли и в шесть рук закатили в кузов фургончика. Стоило мне это не много, бочка – пятьдесят, ну и бригадиру столько же.
Я снова через пассажирское место устроился за рулем и покатил к выезду из города. Убрался от Москвы километров на пятнадцать, нашел подходящее место для ночной подсадки самолета и укрытия бочки. Бочку по двум доскам скатил на землю, нашел их в пути на стройке, и, откатив, спрятал. В кустарнике было бы ненадежно, поэтому я достал лопату, в машине нашел, вырыл яму (дерн аккуратно снял, землю носил подальше) и скатил бочку вниз, она наполовину скрылась. Рядом пристроил рюкзак, замотав его в камуфляжную накидку. Она водонепроницаемая. Остальное закидал землей и сверху уложил аккуратно дерн. Получилась большая кочка. Еще поди найди. После этого вернулся в Москву к дому полковника.
То, что тут засада, я нутром чую. Еще я сильно сомневаюсь, что полковник здесь. Это не штабс-капитан, на которого как-то вышла охранка и заставила живцом поработать, чтобы меня взять, там все прочитывалось довольно очевидно, а вот тут не могу сказать, кто работает. Заказчик на меня устроил охоту или снова охранка?
Я все так же был одет в одежду горожанина, при мне только студенческая сумка осталась с нужными вещами. Под пиджаком – оперативная кобура с наганом. Когда я примеркой на рынке занимался, снял сбрую и убрал в рюкзак, обратно вернул, когда машину угнал, снаружи плохо было видно, что в салоне происходит. Сейчас, изучая улицу, я достал револьвер, покрутил барабан и вставил патрон в гнездо, что обычно было под курком. Обычно, чтобы случайного выстрела не было, я держу камору пустую, а сейчас вставил седьмой патрон.
За полчаса наблюдения я не выявил никого из засадной группы. Машины пусты, да их на улице всего три припаркованы, значит, засада в квартире полковника, а дополнительная группа где-то рядом. Раз не в машине, то, скорее всего, в другой квартире.
Сам я тоже тут торчу, внимание привлекаю: подъехала машина, но никто не выходит, поэтому, отжав сцепление, мотор все это время на холостых тарахтел, включил скорость, но уехал недалеко: тут кабины уличных телефонов были, остановившись у такой, выбрался через пассажирскую дверь. Машина продолжала тарахтеть мотором, так как опасался, что не заведу, и, сняв трубку, позвонил в полицию. Тут номер полиции тоже бесплатный – «001». Когда трубку с той стороны сняли, дежурный представился как фельдфебель Васин, и я сообщил:
– Господин фельдфебель, я видел, как вооруженные люди проникли в квартиру. Я студент Шестой гимназии, Иван Прохоров. Мы рядом живем. В той квартире проживает полковник Воронов. Еще несколько бандитов в другую квартиру зашли. У них пистолеты и автоматы. Я подождал, а они не выходят, ждут кого-то. Не господина полковника ли?
Быстро сообщив адрес полковника, я положил трубку и, вернувшись в кабину машины, покатил обратно. Но на улицу выезжать не стал, так как машина засвечена. Заглушил двигатель, запер кабину и, делая беззаботный вид, подошел к сборному уличному прилавку, на котором газеты разные продавались. Уплатив, взял свежие «Московские ведомости», прислонившись к стене плечом рядом с газетным киоском, стал читать свежие новости.
Ого, шумиха с моей гибелью не умолкала! Какой-то шустрый репортер смог добыть сенсационный материал, сообщив, что самолет генерала, то есть мой, был сбит не истребителями Антанты, а своим, причем специально. Идет следствие, репортер намекал на свои надежные источники, что заказчик убийства графа Волкова – кто-то из окружения императора. Что есть, то есть, недоброжелателей у меня там хватало. В основном все полунамеками, но понимающие люди легко разберутся, о чем тот пишет. Вот обо мне, Иване, о том, что я выжил, и о свершающейся мести, в газете ничего не было, видимо, заткнули рот. Репортер явно опытный, думаю, в курсе всего дела, но молчит, не мешает. Хотя я не против, если бы написал: пусть боятся. На репутацию работал. Боятся – значит, уважают.
Сложив газету (я ее уже всю прочитал), убрал подмышку и купил старый выпуск (несколько экземпляров у продавца были), чтобы изучить, что тут написано. Про меня тоже было, даже фотография разбитого остова «Дугласа», комментарии специалистов, подтвердивших, что самолет был сбит истребителем, найдены пулевые пробоины на уцелевших частях фюзеляжа. Многие в газете выражали соболезнования Ольге, потерявшей отца, Анне, потерявшей супруга. В общем, хватало всего.
Это ладно, шумиха из-за моей гибели еще стоит, но постепенно стихает. Жареные факты по поводу мести в газеты не пропускают, цензура, так что вскоре все вообще забудут, что я был. Пусть их. Что по поводу боевых действий, то войска Антанты прошли за эти пять суток где пятьдесят километров, где семьдесят. Сплошные заторы, минные ловушки, артиллерийские засады и налеты авиации как-то не способствовали быстрому передвижению. Они несли очень большие потери. А ведь на пути, в сотне километрах от границ, стоят узлы обороны. Бетонные доты, орудийные и пулеметные, зенитные, все это стало серьезной стеной на пути войск противника. Не линия Маннергейма, но похоже.
Эта линия называлась линия Баталова, от имени генерала инженерных войск, что ее спроектировал. Не везде укрепления успели закончить, сейчас их спешно достраивают, большая часть – земляные с накатами, но сдержать войска противника должны, все подходы минированы.
Россия к войне готовилась, именно тут, на линии Баталова, некоторые полководцы планировали врага остановить. Хотя многие генералы считали, что эти укрепления сдержат противника не больше чем на месяц, после чего придется отводить войска, чтобы в окружение не попали. На захваченных землях сейчас должны казаки и кавалеристы работать, уничтожая снабженцев, мосты и небольшие подразделения противника, а то и в рейд уйти на земли Германии и других стран, что поддерживали коалицию. Подробностей не было, но и от того, что написано, стало ясно, что наши пока держатся. Бои за небо еще идут. Кто будет там хозяином, пока не ясно, мясорубка, похоже, страшная.
Приметив две машины, что остановились у нужного дома, а также появление полицейских в форме, которые стали выводить людей с улицы, я сложил обе газеты вместе и тоже покинул улицу. Дойдя до машины, сел на место водителя. Не сразу, с третьей попытки, но все же завел двигатель, тут стартер хулиганил, барахлил. Я отъехал в сторону и стал наблюдать.
Нужный дом я не видел, он находился за углом, но ожидал, что будет дальше. Если дойдет до стрельбы, то это не охранка, они быстро спровадят полицейских, а если стрельба начнется, значит, работают посторонние. Возможно, бандитов привлекли.
Тут раздались заполошные автоматные очереди, и я понял, мои догадки верны. Судя по начавшейся стрельбе, в квартире полковника настоящий бой идет. Стронувшись с места, я объехал квартал и, покинув машину, стал ожидать, поглядывая по сторонам и на крыши. Крыши – это самый логичный способ уйти от погони. Бой не стихал, и перестрелка, кажется, даже возросла. Судя по хлопкам гранат, и до них дело дошло. Не знаю, кто их использовал.
Я так и не дождался боевиков, что ожидали меня в засаде, то ли в другом месте ушли, то ли всех полицейские повязали. Вернувшись в машину, я покатил прочь. Похоже, с полковником у меня холостой выстрел вышел.
– А нет, торопиться не стоит, – пробормотал я.
Я приметил двоих, один изображал пьяного, второй его придерживал, вот только потеки на штанине «пьяного» сильно напоминали кровь. Тот второй крутил головой, явно чего-то опасаясь. Остановившись рядом с ними и открыв дверь, я крикнул:
– Быстро в машину!
Те не сплоховали, втиснулись в кабину. И тут раненый вдруг заорал:
– Это он!
– Конечно, я, – подтвердил я, выстрелив ему в грудь и приставив горячий ствол к шее второго. – Показывай, где полковник прячется.
– Если договоримся, – быстро сказал тот, косясь на меня. – Я знаю, на какой квартире он ждет. За это ты отпустишь меня живым и не покалеченным.
– Хм, договорились, к тебе у меня ничего нет. Выкинь труп из кабины, и так тесно.
Мы выкинули тело подельника, я разоружил пленного, связал руки сзади, и мы погнали дальше. Пленника я в машине оставил, мало ли солгал, но он убеждал, что сказал правду. Ладно проверим. Окна квартиры показал. Покинув машину, я выстрелами из трофейного «Волкова» расстрелял окна, чтобы стекла не мешали, и закинул в квартиру четыре ручных оборонительных гранаты. Они помощнее. Пока они грохотали, забежал в подъезд, поднялся на второй этаж, выстрелами разнес замок, выбив ногой дверь, и зачистил квартиру. Там из четверых (трое в форме русских офицеров, один в гражданском) только один подранок оказался. Проверил документы полковника. Все точно, Воронов, так что, макая пальцы в его кровь, написал на голубеньких обоях квартиры:
«Месть – не выход, но прекрасное развлечение. Генерал Волков убит, и даже помощники убийства понесут наказание».
Схватив саквояж, что лежал на софе, я стал сгребать деньги со стола. Трофеи есть трофеи, тем более большая часть почему-то не в рублях была, а в английских фунтах. Пусть немного, но пригодятся. Оружие тоже собрал. Быстро сбежав вниз, я вытолкнул из кабины наружу пленного (как и договорились, я оставил его живым, сам развяжется) и, с пробуксовкой стронувшись, покинул дворик.
На подъезде уже две полицейские машины были, еще трое полицейских бежали пешком. На меня не обратили внимания. Видимо, городовые, на шум разрывов гранат спешат. Свистели дворники. Бросив машину на окраине, я остановил такси, и водитель отвез меня за город, там, двигаясь по обочине, подняв руку, я голосовал. Нужно до самолета добраться. Затем перелечу к бочке с бензином, заправлюсь и отправлюсь к столице. Осталось двое: заказчик и его помощник, что искал исполнителей и отдавал приказы.
Рейсовый автобус остановился на автовокзале, и я сошел, изучая ближайшие улицы столицы. План по маршруту к столице сработал. До самолета я добрался, как стемнело, взлетел, вскоре нашел место закладки топлива. Там характерные места для опознания, озеро и перекресток дорог в стороне, не ошибешься. Сел и дальше почти час мучился. Поставил бочку на попа, заливал бензин в канистры, поднимал их на крылья и сливал, и так много раз. Баки полные, но в бочке еще осталось литров двадцать, я их в канистры слил. Взлетел и за остаток ночи добрался до столицы. Даже успел найти неплохое место для посадки. Рядом со столицей найти сложно было бы, там много войск стояло, зенитные батареи, аэродромы авиации, поэтому, как и в случае с Москвой, пришлось подальше выбирать место для стоянки самолета. Тут мне удалось также найти в болотах отличное место, только оно находилось в шестидесяти километрах от столицы. Ничего, дошел до ближайшего села и на рейсовом автобусе доехал. Так что я находился там, где нужно.
Вечер, нужно искать место для ночевки. Придерживая сумку на боку, я двинул прочь от автовокзала, поглядывая по сторонам. Думаю, меня тут ждут. В охранке тоже не идиоты, факты свяжут и поймут, где меня искать. Да и репортер не просто так намекал. Думаю, это было мне послание сюда не лезть.
Единственно, я опережаю следователей охранки, действуя быстрее их, и они пока плетутся в хвосте. А зная, где меня можно ожидать, перехватить не так и сложно. Однако и мне, зная, что меня ждут, работать легче. Думаю, кто заказчик, охранка точно не знает, если только догадывается. Отработаю и покину столицу. Я для того и представлялся, чтобы отрезать пути назад.
Сегодня поздно, а завтра зайду к цирюльнику. Мне попалась стеклянная витрина парикмахерской, там сообщалось о покраске волос. Прическу сменю, волосы уже отросли, а я покороче ношу, перекрашу. Это сильно изменит мой облик. А пока, шагая, выискивал возможность найти место постоя. Нашел уже вскоре, сообщив управляющему, что прибыл в столицу устраиваться в гимназию, мол, маменька деньги дала. И снял квартиру на три дня. Принял душ, отдал одежду в стирку и на глажку, это платная услуга. Квартиру я снял в доходном доме, без документов, просто накинул сверху управляющему. Похоже, оплата за квартиру ему в карман пойдет, никаких документов мы не оформляли. Ну, и отбыл ко сну. Кстати, аппетит начал спадать, сейчас съедал меньше. Вот и теперь, ужиная, поел чуть меньше и уже почувствовал сытость.
Утром, позавтракав, я направился на поиски нужных мне людей. Перед этим час на цирюльника потратил, он действительно изменил мне внешность до неузнаваемости. Я из шатена стал блондином, даже брови покрасил. Всего трешка рублей привратнику соседнего дома (представился помощником репортера, мол, собираю нужную информацию), и я узнал, что заказчик, а также его личный помощник, отбыли. Да еще не просто отбыли, но и страну покинули, причем весьма спешно. Вчера улетели. Видимо, до конца держались, а узнав о гибели полковника, сорвались. Ну а чего я хотел? Что они будут ждать, пока я тут появлюсь? Этого стоило ожидать, но я почему-то не ожидал.
К домам нужных мне людей я не приближался, чуечка сработала. Ждут меня там, как заметят, так и накроют, поэтому и работал через привратника соседей. Приметил, как тот направился в трактир, в их доме хозяева отсутствовали, в имение уехали, вот и позволял себе вольности. Я подсел к нему, заплатил за выпивку и трешку сверху дал. Все выяснил, так что, встав из-за стола, покинул трактир и направился к конторе. Мне она по пути попалась. Это была контора частного сыщика, и один из помощников был на месте. Бросив на стол перед ним пачку банкнот в две тысячи рублей, я сказал:
– Мне нужна информация. Никаких документов, меня тут не было. После окончания работы еще столько же.
– Слушаю, – быстро пересчитав, сверкнув алчным взором, сказал тот. Деньги явно пойдут этому наемному сотруднику, начальство о них не узнает.
– Меня интересует великий князь Романов Владимир Кириллович и его личный помощник Казарин. По непроверенным сведениям, они оба покинули Россию. Хочу знать, как это произошло, каким транспортом и, главное, куда. Мне нужно знать их местоположение. И еще, у их дома засада. Чья, не знаю. Надеюсь, это вам не помешает?
– Думаю, нет. Как передать информацию?
– Я позвоню вам.
Обговорив момент контакта с передачей добытых сведений, я покинул контору. Парень явно сел на крючок, такая сумма для него равняется четырехлетнему доходу, так что, надеюсь, отработает с полной отдачей. Сам я прогулялся по столице, возвращаясь пешком к снятой квартире. Если учесть, что я находился чуть ли не на другом конце Северной столицы, прогулка вышла очень даже познавательной.
Следующие два дня квартиру я старался не покидать, а также решил продлить аренду. Изредка только выходил, звонил на номер конторы, прося позвать Вячеслава, нанятого сотрудника. Ответил он дважды, сообщив, что пока идет сбор информации. И на третий день доложил, что всю нужную информацию собрал. Предлагал встретится. Я назначил набережную Невы. Уже через час, арендовав скоростной моторный катер, подошел к причалу и подозвал сыщика. Вроде хвоста не было. Он сел на мягкий диван на корме, а я, разогнав катер, увел его в сторону бухты, там, найдя место для стоянки (имеются три пути отхода, если что), не стал глушить моторы и, сев рядом, сказал:
– Рассказывайте.
– Дело оказалось не простое. Для начала, то, что они отбыли за границу, это пущенный ложный слух. Великий князь в императорском госпитале. Это не афишируются, и мне потребовались значительные усилия, чтобы получить нужные сведения.
– Что он там делает?
– Инсульт, паралич разбил, говорить не может, двигаться – тоже, лишь шевелит пальцами на левой руке и может моргать. Это точно, я подкупил санитара. Он за ним ухаживает.
– Какой еще инсульт? Ему едва тридцать исполнилось.
– И в этом возрасте бывает. И не редко. Как врач говорил, тот санитар подслушал, князь испытал страх или большой ужас, это и стало причиной.
– Ладно, допустим. Что по второму?
– Вот с ним работы было больше. Мне повезло, что он заказал фальшивые документы у того человека, что мне должен. Я проследил его путь, он отбыл во Владивосток, к дальневосточной арене боевых действий. Вчера в газетах написали, что японцы в окрестностях высадили десант. Билет взял до конечного пункта, но не факт, что он доедет до конца.
– Ясно. Что ж, благодарю за работу.
Передав остаток гонорара, я высадил сыщика на ближайшей набережной, где были ступеньки спуска к воде, и, сдав катер, вернулся на квартиру. Затем, собравшись, покинул город.
История с инсультом и параличом меня озадачила, это может быть фикцией. Я решил проверить. Проникнуть в госпиталь оказалось сложно, но возможно. В медицинском халате, завязки до сих пор сзади, я подошел к столу регистрации и пролистал журнал. Записи о великом князе не было. Ну, если не афишируют, то могли и не внести. Пришлось вырубить дежурного, он из туалета вернулся, и быстро допросить. Оставив его связанным в туалете с кляпом во рту, покинул здание.
Все же Романов тут был, дежурный подтвердил наличие важного пациента на втором этаже. Проникнуть через дверь не получится, там два гвардейца у дверей охраняют, меняются каждые шесть часов. Поэтому, покинув здание, я скинул халат (он демаскировал, ночь все же), закинул кошку на крышу. На третий раз крюк зацепился крепко, подтягиваясь на руках, я поднялся к нужному окну. Оно было открыто. Заглянув, обнаружил койку, рядом с которой на стуле дремала медсестра. А ничего, миленькая.
Проникнув в комнату, делая все бесшумно, пережал точку на шее медсестры и, подхватив обмякшее тело, уложил на пол. Подойдя к Романову, всмотрелся. Без сомнения, это он. Судя по расслабившимся мышцам (лицо асимметричным было, мне не солгали), инсульт и паралич присутствовали. Достав кинжал, я замахнулся, больной вдруг резко открыл глаза, после чего они у него закатились. Испугался? Убивать его я и не думал. Пощупав пульс (слабый, но был), я надрезал руку и, набирая кровь, написал пальцами следующее послание:
«Нет мести более сладостной, нежели побить врага его же оружием, обойти по всем статьям, оставить далеко позади. Генерал Волков убит, и ответная месть исполнилась. Нет ничего слаще, чем обездвиженный враг. Паралич хуже смерти. Это не жизнь, а медленное угасание».
Убивать я его действительно раздумал. С тем, что с ним произошло, лучшей мести и не придумаешь. Сам себя наказал. Так что, вытерев пальцы о простыню (кровь по руке текла медленно, не истечет), вернулся к окну, ухватившись за веревку, спустился вниз. Дважды послал волну наверх по веревке, и кошка слетела, упав к ногам.
Я побежал прочь, покинув охраняемую территорию так же, как пришел, через дренажную ливневую систему. Думаю, утром обнаружат сломанную решетку. Добежав до угнанной машины, я сел на место водителя и погнал в сторону столицы. Мне нужно от Петергофа, где находился госпиталь, доехать до города, объехать его и добраться до стоянки самолета. Шанс нагнать поезд, в котором ехал нужный мне человек, личный помощник Романова, был немалый. Самолет куда быстрее поезда. Странно, что он не использовал такой способ передвижения. А может, и использовал, и покупка билета на поезд была ложным следом. Я бы так и сделал. Он не мог не знать, что с его посредником я сделал в купе. Однако проверить все же нужно.
До рассвета я не успел. Много времени потратил на проверку князя. Так что рассвет застал меня в тот момент, когда я объехал столицу. Пришлось бросить машину. Через час рядом остановился автобус, тут специально оборудованная стоянка была, и дальше я доехал до того села, откуда отправился в столицу. Автобус покатил дальше по маршруту, а я скрылся в лесном массиве, что вплотную прилегал к селу. Добежав до укрытия, проверил, никто стоянку не нашел, я поел и, обустроив лежанку, вскоре уснул. Сил потрачено немало, нужно отдохнуть и выспаться.
Проснулся за час до заката. Привел себя в порядок, умывшись и покупавшись. От раны осталась розовая полоска. Мне одному кажется, что заживление уж больно быстрое? Я подкрепился и, подняв «Аиста» в воздух, полетел следом за поездом, что уходил на Владивосток.
Сыщик действительно проделал титаническую работу: помимо места в купе и в вагоне имелось расписание, где поезд должен оказаться в определенный временной промежуток. Пусть самолет уже давно летает без серьезного обслуживания и ремонта, в баках треть топлива осталось, но я нагоню. По моим прикидкам, поезд на данный момент в семистах километрах от меня находится, проехав Вологду. Я планировал перехватить его в Вятке, в моей истории это Киров.
Проблему с топливом я решил заранее. Пока ожидал вестей от сыщика, изучил буклеты гражданского воздушного флота. Оказалось, есть карты с частными аэродромами. Некоторые фермеры у своего дома оборудуют полосу, многие даже на бетонную тратятся, на заправщик, кто-то из семьи на авиационного техника обучается для обслуживания самолетов. Также имеется обслуживание пассажиров, и так на этом зарабатывают. Им за такие частные аэродромы заметные снижения налогов идут.
Я купил карту всей России, от Владивостока до бывших турецких проливов, что уже больше двадцати лет как стали нашими. Кстати, английские части в основном именно там наших выбить пытаются, прямо медом намазаны им эти проливы. А так в двухстах километрах от Питера мной был запланирован первый такой аэродром, бензина у меня было километров на триста, запас имелся.
Подлетая, стал вызывать по позывному диспетчера этого аэродрома:
– Гамма-ноль-четыре-шесть. Я – борт сто восемь Евдокия. Прием.
Ночь, время пол-одиннадцатого, но ответили быстро, дежурный при рации имелся. Ответил явно стариковский голос:
– Гамма-ноль-четыре-шесть на связи. Сто восемь Евдокия, слышу вас. Прием.
– У меня заправка и обслуживание машины. Могу два часа на вас потратить. Подлетное время – пять минут, захожу с северо-запада. Прием.
– Принято. Пять минут, с северо-запада. Включаю освещение полосы. Прием.
– Принято.
Вот и аэродром стало видно, и я с ходу пошел на посадку. С бортовым номером самолета я не дал маху, я купил копию журнала посещения столичного аэродрома. Есть такой борт, принадлежит купцу из Твери. Совпадает с моделью моего «Аиста». Ну а то, что он имеет военную раскраску и тактические знаки, объяснить смогу легко. Самолет мобилизовали. Вполне достаточно. Так что в журнале учета аэродрома появится запись, но кто ее проверять будет? То-то и оно.
Останется последняя проблема, возраст. Мне от силы тринадцать дашь. Иван был крепким парнем, но акселератом его не назвать, я едва тяну на четырнадцать, которые мне еще даже и не исполнились. Ничего, скажу, что взрослее, чем выгляжу. Тем более голос меняется, басом могу говорить, да и одет в зеленый технический комбинезон, что скрадывал фигуру.
Пока самолет катился по полосе, подсветку выключили. Вдали у ангаров стояло несколько самолетов, там светились окна гостиницы. Чуть в стороне пустая стоянка для моего самолета освещена, рядом заправщик ждет и, видимо, механик. Туда я и зарулил, заглушив машину.
Проблем не возникло, он начал заправку. Залил полные баки и канистры, после чего отогнал заправщик и, подсвечивая фонариком, поднимая капоты мотора, со стремянки стал проводить обслуживание. В принципе все в порядке, добавил масла и за полчаса закончил обслуживание, подтвердив, что машина в отличном техническом состоянии.
Вопросов по поводу меня так и не задал. Я первым сказал, что машину мобилизовали вместе со мной, гоню в Польшу. Этого ему вполне хватило. Сообщил сумму, которую я выплатил. Восемьдесят шесть рублей, мне даже квитанцию выдали. Солидно. Вообще этот аэродром с таким хорошим оснащением на пятьсот километров вокруг всего один, у столицы я не считаю, остальные похуже. А тут сразу бетонные две полосы с освещением. Видно, что хорошо вложились, да и, судя по полной стоянке, вполне отбивают вложения.
Помедлив, я не стал улетать сразу, а достал из планшетки фотографию помощника князя, мне ее сыщик выдал. Чем черт не шутит, показал механику:
– Вы его не видели?
Тот подсветил фонариком и уверенно сообщил:
– В шестом номере живет. У самолета, на котором он прилетел, левый двигун клина дал. Новый уже привезли, сейчас с напарником установкой занимаюсь. В ангаре он. А что, важная птица?
– Алиментщик, отказывается за детей платить. Да еще многоженец, шесть вроде… А он что, сам пилот?
– Ну да, сам за штурвалом сидел. Пережал газ, на форсаже летел, не уследил, и вот беда какая. Сначала все рвался улететь, хотел арендовать самолет, а потом махнул рукой. Мы пообещали быстро двигатель сменить. Сидит и ждет. Только водку жрет. Правильно отец говорил, совесть у него не чиста.
Разговорчивость механика мне была понятна: едва уловимо, но от него попахивало перегаром. Он не был пьян, иначе я бы до своего самолета не допустил, скорее всего, рюмку тяпнул, но на разговор вытянуть можно было, что я и сделал. А тут такой сюрприз. Свезло так свезло.
– А что у него за машина? Импортная?
– Да нет, наша. Казанская «Ласточка», оборудован как личный самолет.
Уточнение было необходимо. Я не говорю о комплектации, их несколько у этой модели. Просто «Ласточек» выпускали два авиазавода, Казанский Императорский, и Екатеринбургский. Последним владели несколько дворян и купцов. Казанский принадлежал императорской семье. Он выпускал как военные самолеты (вроде три линейки, на штурмовиках и артиллерийских наводчиках специализируется), так и разные частные, тут, кажется, четыре модели. Большой авиазавод, несколько сборочных цехов. Но это ладно.
Сообщив механику, что я проголодался, доплатил за двухчасовую стоянку, закрыл свой «Аист» и направился в кафе, оно круглосуточное. А он отправился в ангар, помогать старшему механику на аэродроме.
В кафе меня вкусно накормили блинами с начинкой, чай отличный. Поев, обошел здание и прошел в фойе гостиницы. Администратор за стойкой вопросительно посмотрела на меня. Это была молодая женщина лет тридцати, довольно красивая и фигуристая. Снимать номер я не хотел, документы потребуют, хорошо, их не спрашивали при обслуживании. Это как-то не их дело, но попасть в шестой номер мне было нужно.
– Здравствуйте, – застенчивой улыбкой обратился я к той. – Мой дядя у вас остановился, сказали, что он в шестом номер проживает.
– Господин Маков?
– Да, дядя Боря.
Данные по ложным документам у меня были.
– Он у себя.
– Спасибо.
– Кстати, он заказал бутылку деревенского самогона, я как раз собиралась отнести.
– О, тогда можно приятный сюрприз ему устроить. Вы отдадите бутылку, а я порадую его.
– Хорошо, – улыбнулась женщина.
Так мы и сделали, она поставила на поднос графин с чистым, как слеза, самогоном, и мы прошли к номеру. Он на первом этаже был. Дальше постоялец сначала уточнил, кто там, потом только открыл дверь, голос он узнал. Сначала зашла администратор, а потом заскочил я с наганом в руке и широкой улыбкой:
– Какая приятная встреча. Не ожидал, тварь?!
Выпучив на меня глаза, он схватился за сердце и как стоял, так и повалился на пол, рухнув на спину. Лицо посинело. Я перекинул револьвер в другую руку, подошел к телу, проверил. Пульса не было. Женщина замерла в шоке, с пустым подносом в руке, прижимая его к груди, как будто защищаясь.
– Да что ж это такое?! – возмутился я. – Сдох!
– Эт-то что такое? – слегка заикаясь спросила администратор.
– Это месть. Вот этот человек был личным помощником одного князя, тот приказал убить генерала Волкова, недавно произошло, может, слышали? Он нашел исполнителей и убийцу, и они справились с работой. Генерал погиб. Я в самолете с ним был, меня не добили. Я всех нашел, и убийцу, и посредников, и хозяина его, этот последний, а он сволочь, подох.
Расстроенно махнув рукой, достал кинжал, острием вспоров кожу на руке и используя кровь как краску, на стене написал последнее послание:
«Месть – это блюдо, что нужно подавать холодным. Генерал Волков убит и отмщен окончательно. Эту фразу про холодное блюдо придумали негодяи, чтобы пожить подольше. Не поддавайтесь им».
Ополоснув под умывальником руки и тщательно вытерев их, я покинул номер. Администратор все это время большими глазами смотрела на то, что я делаю. Добежав до самолета, запустил мотор и, связавшись с диспетчером, запросил разрешение на вылет. Без промедления получил его и вскоре уже оказался в небе.
И куда мне лететь? Все, что я спланировал, совершил, теперь стоит подумать о своем будущем, а то рвался вперед, несмотря ни на что. Воевать у меня желания нет, сейчас на Западном и Южном фронтах такая мясорубка, что влезать туда не хотелось.
Дальний Восток? Я с японцами подраться был бы не прочь. Когда мы возвращали Российскую империю, то наш взор был направлен на юг, оттого проливы и вернули, а японцы остались при своих. Половину Китая захватили и Корею, и все это удерживают. И войска направили к Владивостоку. Так еще и до десанта дошло. У русских там войск тоже порядочно, но все же недостаточно. Сейчас вся концепция от обороны шла.
Вообще я считаю, что мне лично участвовать в войнах – это как из пушки по воробьям стрелять. Ну сколько я уничтожу, пять тысяч? Десять? Капля в море. Бить надо по верхушке, по правителям и генералам. Это будет куда действеннее. А вообще, планов участвовать в войне у меня нет. Алексею хотелось повоевать, зря что ли такую агрессивную политику вел, если до этого довел, то кто я, чтобы ему помешать? Так что отойду в сторону и буду наблюдать. А вот если ситуация станет критической, вот тогда вмешаюсь, но не сейчас.
Поэтому, когда я поднялся с полосы аэродрома, то полетел не к одному из фронтов, о нет, я полетел обратно к столице. Дело в том, что когда я в кафе сидел, прочитал свежую прессу, видимо, самолетом кто-то доставил и оставил на столике. Я это сообщение как-то пропустил. Оказывается, завтра, а точнее, уже сегодня днем состоится панихида и похороны генерала Волкова. Его останки наконец доставили в столицу. В закрытом гробу.
Улетел я километров на сто, тут монастырь был, вот неподалеку и совершил посадку, лег спать. А утром, добежав до монастыря, заказал панихиду по себе прошлому, купил красивый венок, тут мастерская была, делают и отправляют в столицу. Этот венок я долго дорабатывал, закончил часов в десять. Так что, заторопившись, сел в кабину самолета, долив бензин в баки. Поднявшись в воздух прямо днем, полетел к столице.
Когда я появился над площадью у церкви, то она была заполнена до предела. Гроб уже внутри был, шло прощание. Зависнув мгновение над площадью, ветер встречный помог, я скинул венок, к которому был приделан самодельный парашют, им и занимался, чуть не опоздав. Белый купол позволил венку медленно опуститься среди людей внизу.
Была опаска, что меня примут за бомбардировщик, но, к счастью, самолет знакомый, паники не было, а то жертв множество было бы. Я на своих похоронах такого не желаю. Рисковал, признаю. Его приняли на руки, а я, закончив наматывать круги над площадью, покачал крыльями и понесся прочь. Вот-вот истребители появятся.
Они и появились, я едва успел плюхнуться на дорогу и сбежать под деревья. Истребители вились сверху, они явно не дадут к машине подойти, но мне и не надо, «Аист» свое отлетал, так что я бегом уходил прочь. Большая часть трофеев внутри, я написал, откуда они, будут изучать салон, прочитают. При мне только наган с двумя пистолетами и боезапасом, две гранаты и все наличные деньги. Рюкзак за спиной, ну и сапоги свои яловые прихватить не забыл. А рюкзак армейский, тот, что большой. Трофейная маскировочная накидка, костюм гражданский в вещах, а убегал в комбинезоне. Запас еды на три дня, утварь. В общем, можно пожить на природе. Я в столице купил рыболовные снасти, смогу рыбачить, уху варить. Остановившись и сев на пенек, я снял туфли, это городская обувь, не для леса. Намотав портянки, надел сапоги. Вот теперь другое дело. И дальше побежал.
Венок, что я скинул, был очень красив, с живыми цветами и черной лентой, на которой написано: «Покойся с миром, дорогой мой человек».
Вроде не пафосно и от души. Уверен, что охранка ждала меня на похоронах, я не мог не прийти, но постарался вывернуться, и уверен, что такого шага от меня не ожидали. А теперь ноги в руки – и бежать.
Вскоре я добрался до железной дороги Санкт-Петербург – Москва и смог запрыгнуть на пустую платформу. Судя щепкам, тут перевозили бревна. Для столицы, видимо. А дальше – вагоны для сыпучих грузов, видимо, для угля.