Давным-давно в одной далекой стране жил-был царь – ведь цари всегда где-нибудь да живут. Этот был царем Самарканда, и владения его простирались от песков Персии до Великой Китайской стены, от равнин Аравии до берегов могучего Ганга. Эти названия звучали так романтично, а царь любил потешить воображение.
Однако же повелителю всех чудес света было невообразимо скучно. И так мучился он от тоски, что пообещал жениться на любой женщине, которая сможет его развлечь. Увы, все они оказались на это не способны. Каждое утро визирь приводил во дворец новую жену для своего господина – и каждый вечер тот, качая головой, приказывал лишить жизни несчастную. Овдовев не единожды, царь заскучал еще больше, а визирь начал беспокоиться всерьез, ведь у него были дочери, на которых владыка посматривал не без любопытства.
Как-то раз царь шел через рынок и вдруг столкнулся взглядом с человеком, наблюдавшим за ним через окно. Никто и никогда раньше не смотрел ему прямо в глаза, а потому царь сразу же остановился, заинтригованный этим небывалым происшествием.
– Кто ты, что дерзаешь так смотреть на меня? – грозно спросил он.
В ответ раздался звонкий женский смех.
– Я та, кто знает ответ на терзающий тебя вопрос, о царь Самарканда. Ты хочешь понять, почему скучаешь в обществе женщин, ведь правда?
– Правда, – вздохнул царь. – Этот вопрос давно мучает меня.
– Все потому, что твои невесты слишком напуганы, чтобы начать разговор. – Скрытая тенью женщина рассмеялась. – Но я тебя не боюсь. Пригласи меня к себе, и ты больше не изведаешь скуки.
Царь окинул взглядом темный силуэт женщины. Он мог видеть лишь ее глаза, но и они были очень красивы. Тогда царь рассмеялся:
– Что ж, я приглашаю тебя. Будь моей царицей!
Услышав его слова, женщина вышла на свет. Она оказалась прекрасна, и царь поздравил себя с тем, что сделал мудрый выбор: глаза ее блестели ярче серебра, стан был тонок, улыбка выдавала острый ум.
– Я госпожа Шерада, – сказала женщина. – Идем же во дворец, а после свадьбы я поведаю тебе о невиданных чудесах, и ты позабудешь тоску.
И она завела свой рассказ…
– Доводилось ли тебе слышать о приключениях Синдбада-морехода? – спросила госпожа Шерада. Так началась ее первая история.
Во времена Гаруна аль-Рашида жил в Багдаде человек, известный как самый отважный мореход и самый сметливый купец в мире. Звали его Синдбад, и он обошел все моря, на которые падал солнечный свет.
Однажды у его дверей появился слуга по имени Дасах. Молодого человека привлек запах розовой воды, струящийся от раскаленных камней. Дверь ему открыл красивый мужчина.
– Кто ты и почему оказался у этого дома? Неужели тебе неизвестно, что здесь живет Синдбад-мореход, который обошел все моря под солнцем этого мира?
Дасах знал об этом, в чем и признался сразу же, добавив:
– Мне известно также, господин, что вы и есть Синдбад-мореход.
Тут Синдбад рассмеялся, потому что у него было отличное чувство юмора.
– Мои слуги еще спят, ибо ночью я развлекал их историями о своих путешествиях. Пришлось мне встать самому, чтобы открыть тебе дверь. Разделишь ли ты со мной трапезу, незнакомец?
Дасах с удовольствием согласился и прошел вслед за хозяином дома во внутренний двор, где витал запах цветов и алоэ. Синдбад предложил ему вкусное и щедрое угощение и рассказал множество историй о себе и своих удивительных приключениях. Когда оба насытились, он отодвинул тарелку и взглянул на незнакомца:
– Итак, юноша, что привело тебя ко мне? Ты ищешь работу?
Дасах рассмеялся:
– Это было бы неплохо, верно? У вас ведь нет слуг.
– Ты раскусил меня, – кивнул Синдбад. – Но зачем мне слуги, если я и сам неплохо готовлю?
– У вас нет не только слуг, но и жены, мой господин?
Тут Синдбад перестал улыбаться:
– У меня было множество слуг и множество жен. Увы, стоило мне отправиться в путешествие, как всех слуг непременно съедали каннибалы или уносили прочь гигантские птицы. Вернувшись домой, я узнавал, что жены мои умерли или же сочли мертвым меня, а потому заключили новые союзы. – Он вздохнул. – Что ж, да будет так. Я должен пройти свой жизненный путь один.
– Понимаю, – кивнул Дасах. – И вы больше не хотите приключений?
– Почему ты спрашиваешь? – сверкнув глазами, спросил Синдбад. – Что кроется в твоих словах – простое любопытство или весть от Бога?
– Вы и правда настолько умны, насколько о вас говорят, – улыбнулся юноша. – Господин мой, я слышал о далекой стране, где таится удивительное сокровище. Я хочу отправиться туда.
– Поэтому ты и пришел ко мне?
– Воистину так, господин.
– Или причина в том, что остальные капитаны тебе отказали?
На этот вопрос слуга не ответил.
Так началось долгое путешествие Синдбада-морехода и его слуги Дасаха. Как обычно и бывало с Синдбадом, спустя несколько дней плавания корабль попал в шторм. Лишь волею провидения нескольким уцелевшим удалось добраться до берега, где их встретили огромные голодные змеи.
– Я знал, что нельзя отправляться с вами! – прокричал штурман за секунду до того, как его проглотила змея.
Пытаясь избежать его печальной участи, Дасах и Синдбад – больше из команды не осталось никого – забрались на вершину дерева. Пока слуга пытался отдышаться, прославленный капитан принялся проклинать судьбу.
– Почему со мной вечно что-то случается?
– Потому что вы на удивление невезучи, – ответил Дасах. Змеи у подножия дерева шипели, норовя добраться до незваных гостей.
Синдбад с любопытством посмотрел на слугу.
– Интересно, и кто же в этом виноват? – пробормотал он. – Ты ведь не мальчишка на побегушках, за которого пытаешься себя выдать.
– Так вы заметили?
– Я не слепой, девочка, – усмехнулся Синдбад, ткнув в одну из змей палкой. – Не бойся, я не собираюсь на тебе жениться. Только объясни, кто ты на самом деле?
– Меня зовут Асах эль Дир, господин, и многое из того, что я говорила о себе, – чистая правда. Я долгое время путешествовала. До тебя я служила человеку по имени Али-Баба. Вместе мы сумели разыскать легендарные сокровища Гильдии разбойников, спрятанные в пещере, которая открывалась только заклинанием. Как я ни пыталась предостеречь Али-Бабу, он все равно вынес оттуда слишком много. Вечером того же дня они с женой устроили большой пир, чтобы отпраздновать свою удачу, а потом ушли спать, пока я убиралась в доме. Какой-то купец попросил у Али-Бабы разрешения оставить во дворе сорок бочек масла, с тем чтобы забрать их утром, – но, когда я проходила мимо, одна из бочек вдруг покачнулась. Мне стало ясно: разбойники древней Гильдии нашли нас по следам мулов и теперь затаились, ожидая подходящего времени, чтобы убить во сне. Но ведь в бочках полагалось быть маслу, а не разбойникам…
– Ты утопила их в масле? – Синдбад на мгновение отвлекся от змей и обеспокоенно покосился на Асах.
– Зачем же масло переводить? – рассудительно ответила она. – Я залила их смолой.
– О.
– На следующее утро Али-Баба обнаружил бочки все там же, во дворе, и очень удивился, почему купец не пришел за своим товаром. Мысль о сорока бочках масла, полученных в придачу к сокровищу, грела ему душу, пока мы не сняли крышки и не обнаружили внутри разбойников. Жена Али-Бабы была женщиной умной, а потому сразу заподозрила, что без моего участия тут не обошлось. Мне было приказано покинуть дом… Так я и поступила, прихватив с собой карту из пещеры разбойников, ради которой и ввязалась в эту передрягу.
– Отлично, – простонал Синдбад. – Значит, теперь ты используешь меня, как до этого Али-Бабу?
– Можно сказать и так. Но поверь, как и Али-Баба, ты закончишь свои дни богачом.
– Если раньше не закончу их в желудке одной из этих гадин. – Синдбад снова посмотрел вниз, где извивались упомянутые гадины. – Скажи мне, девочка, может, у тебя где-то припрятана смола и для этих врагов?
Асах рассмеялась, но смех ее звучал похоронным звоном:
– Мне не нужна смола. Ты, должно быть, не знал, что плоды этого дерева ядовиты? Давай наберем немного и покормим змей…
Пробираясь через лес, Асах и Синдбад встретили еще немало опасностей, но в конце концов добрались до просеки. В центре ее раскинулось озеро с кристально чистой водой. Страдая от жажды, Синдбад устремился к берегу, но Асах остановила его.
– Мы оказались на очень странном острове, – сказала она. – Животные здесь огромны и сулят погибель. Нужно соблюдать осторожность.
– Других я и не встречал, – рассмеялся Синдбад. – Вспомнить хотя бы, как однажды меня пленили слоны…
– Задумывался ли ты, почему эти звери стали такими? – перебила его Асах, не давая спуститься к озеру. – Если в почве есть какой-то яд, который просачивается в их пищу и питье, нам следует быть очень внимательными.
Но Синдбад отстранил ее руку, бросился на землю и жадно припал к воде. Напившись, он заверил Асах, что ничего вкуснее ему пробовать не доводилось, а потом начал подшучивать над ее чрезмерной осторожностью.
– Чрезмерная осторожность? – переспросила Асах. – Это мое первое кораблекрушение. Кстати, взгляни туда.
Она указала на деревья, между ветвями которых свисали сети толстой паутины.
– Только представь, как велики должны быть пауки, что спряли такое, – улыбнулся Синдбад.
– Уже представила и предлагаю бежать, пока не поздно.
Увы, те ужасные пауки были тут как тут. Их жвала терлись друг о друга, а ноги были подобны острым ножам; каждая тварь превосходила размером лошадь, но вместо брюха у нее были человеческие головы, вопящие, плачущие и молящие о пощаде.
– Кто эти люди? – вскричал перепуганный Синдбад.
– Моряки с других погибших кораблей, – предположила Асах. Она потянула его за собой в лес, отмахиваясь палкой от последовавшего за ними паука. На его брюхе можно было различить лицо мальчика.
– Пожалуйста, – со слезами взмолился он, – убейте меня, прошу.
– Слушаю и повинуюсь, – произнесла Асах и положила конец его страданиям.
– Бедное дитя. – Синдбад собирался остановиться, чтобы оплакать мальчика, но Асах не позволила ему этого.
– Нужно бежать. И придется отыскать еще ядовитых плодов.
– Хочешь угостить пауков отравленными яблочками?
– Нет, хочу угостить ими тебя. – Асах подтолкнула его вперед. – Нужно было послушать меня и не пить из озера.
Исцеление Синдбада было долгим и болезненным. Не раз, пока его тело очищалось от скверной воды, он взывал к Богу, умоляя о пощаде. Когда он наконец очнулся здоровым, то понял, что находится в пещере. Асах протянула ему последние запасы еды из котомки.
– Где мы?
– В пещере на краю леса. Паукам тут не нравится.
– Откуда тебе это известно?
– Я оставила тебя здесь и ушла, – пожала плечами Асах. – Как видишь, тебя до сих пор не съели.
– Понятно. – Синдбад снова посмотрел на нее с опаской. – И куда же ты ходила?
Асах опустилась на песок напротив него и поведала вот что…
– Там, за лесом, – начала Асах эль Дир, – есть просека, будто оставленная страшным пожаром. На моей карте это место было обозначено идеальным кругом, и, похоже, когда-то это и был круг, хотя велик он настолько, что трудно сказать наверняка. Земля там черна, как уголь. Я шла вдоль края, пока не увидела дервиша, высеченного из камня.
– Кто ты, путешественник, рискнувший прийти сюда? – внезапно спросил он. – Здесь опасно. Послушай моего совета, уходи.
– Тогда я показала ему свою карту и объяснила, что именно в центре поляны спрятано сокровище, что так меня манит, – аметистовый амулет.
– Впереди ты увидишь кратер, – сказал каменный дервиш. – То, ради чего ты пришла, лежит на самом его дне. Но берегись, юная госпожа, путь полон опасностей. Меня поставили здесь, чтобы охранять эти земли. Многие пытались найти аметист. Все они погибли. Если ты всё же решишься продолжать, верь только себе и не слушай тех, кто прошел здесь до тебя.
– Я поблагодарила дервиша за совет и двинулась дальше. Земля под ногами была еще теплой. Кратер я заметила, лишь когда подошла к самому его краю. Тогда я начала спускаться вниз, оскальзываясь на крошащейся пемзе. Тут и там на ней виднелись какие-то фигуры, но, только опершись на одну из них, я поняла, что это статуи – странные изваяния, будто вырезанные из все той же выжженной почвы.
– И вдруг статуя обратилась ко мне:
– Внемли, чужестранец, ибо я был однажды на твоем месте. Прошу тебя, вернись, вернись и беги прочь. Если продолжишь идти вперед, то погибнешь.
– Я поблагодарила каменную статую и стала спускаться дальше.
Ниже обнаружилось еще одно изваяние, которое также посоветовало мне бежать, но я не стала прислушиваться к его словам.
Третья, четвертая, пятая каменная фигура – все они пытались убедить меня, что еще не поздно повернуть обратно.
Ты спросишь, почему я пренебрегла их мудростью, – ведь мне не раз хотелось последовать их советам. Все просто: когда-то эти камни были отважными первопроходцами, которые лишились жизни именно потому, что повернули назад. Значит, та же участь постигнет и меня. Какая-то темная магия пропитала эту землю, словно яд; что-то страшное и гнилое превратило животных в монстров, матросов в пауков, а смельчаков в камни. Мне повезло, что я смогла забраться так далеко. Потому я продолжила спускаться, веря, что главные испытания позади.
В конце концов внизу показалось дно кратера. Жар здесь был совершенно невыносим, а кругом валялись обломки металла, из которых можно было бы выковать прекрасные мечи. В центре же кратера на почерневшей земле лежал металлический скелет. Когда я проходила мимо него, кости вдруг пришли в движение, пытаясь преградить мне путь. Я схватила длинный и узкий кусок железа, отмахнулась им, словно палкой от собаки, и поспешила вперед, туда, откуда исходило оранжевое сияние. Это светился аметист, лежащий под тонким слоем земли.
Стоило мне поднять его, как кости собрались в подобие человека, который начал наступать на меня. Однако через пару шагов скелет снова распался и больше уже не шевелился.
Сжимая в руке аметист, я отправилась обратно к выходу. Каменные статуи, говорившие со мной, в этот раз не произнесли ни слова.
Наверху меня ждал дервиш.
– Ты не послушалась меня и все же добилась своего. Аметист, который ты держишь в руке, защитит тебя от проклятия, павшего на этот остров, – так же, как защитил и не дал превратиться в статую на обратном пути.
– Я поняла.
– Тогда мне осталось сказать лишь одно: этот камень ищут. Если меня спросят, где он, я отвечу, что его забрала ты.
– В таком случае я буду готова.
– Вот и вся история об аметисте, который я нашла.
Так заканчивалась история Асах, которую Синдбад слушал, не скрывая удивления и ужаса.
Он попросил у нее аметист – просто взглянуть, хотя мысль о том, чтобы завладеть им, не давала Синдбаду покоя.
– Увы, господин, – ответила Асах, – боюсь, вам он может причинить вред. Думаю, только я могу без риска владеть этим камнем. Вы же сейчас слишком слабы от яда, отравившего этот остров.
Синдбад кивком дал понять, что согласен с ней, а сам решил дождаться более благоприятного времени.
Когда он достаточно окреп, они отправились на побережье в надежде на спасение.
Казалось, удача тут же улыбнулась им: на горизонте Синдбад заметил большой железный галеон, на всех парусах идущий к острову. Удивленный, он поспешил поделиться с Асах своей радостью.
– Мы спасены и, возможно, вскоре вернемся в Багдад! – воскликнул он, размахивая руками, чтобы привлечь внимание матросов.
Асах поймала его за руку и покачала головой:
– Этот галеон плывет быстрее любого известного мне корабля, – сказала она. – Помни о предупреждении дервиша! Я бы не стала радоваться. Боюсь, капитан этого судна уже знает, что я вставила аметист в амулет, и хочет отобрать его.
– Что же нам делать?
Тут Асах увела его на другой конец острова, где в изобилии росли деревья. Амулет помог ей отпугнуть пауков, которые из страха стали служить девушке. Синдбад и Асах срезали ветки, а монстры связывали своими сетями их стволы и плели паутину для паруса.
– Если мы выйдем в море с этого побережья, то окажемся достаточно далеко прежде, чем на галеоне узнают о нашем побеге, – решила Асах.
Так начался их путь домой.
Уже когда плот покачивался на волнах, над морем вдруг раздался голос. Он был мрачен и торжественен и обращался прямо к беглецам:
– Я – Чародей из Моравии, последний истинный правитель Нила, и амулет должен принадлежать мне. Верните его.
Но могучие ветра уже унесли плот прочь, навстречу новым опасностям.
– Так закончилось последнее путешествие Синдбада, – сказала госпожа Шерада.
История эта пришлась царю по душе, и он позволил госпоже Шераде прожить еще одну ночь, чтобы она рассказала ему больше.
– Мой господин, – начала она, – вот что случилось после того, как Синдбад и его служанка Асах сбежали от загадочного Чародея на железном галеоне…
Их суденышко из ветвей и паутины уцелело во время шторма, но жизни путешественников все еще были в опасности. Синдбад стенал и плакал, видя, что паутина размокла и плот начал тонуть. Никто уже не верил в счастливое спасение, но тут их подобрал торговый корабль, шедший мимо.
Владелец судна принял их радушно и согласился доставить в Багдад. Была у него и еще одна новость:
– Дорогие гости! – обратился он к Асах и Синдбаду. – Не изволите ли вы осмотреть груз? На пути сюда мы наткнулись на несколько бочек, дрейфующих в море.
Синдбад отправился с ним в трюм и был приятно удивлен.
– Неужели такое возможно? – воскликнул он. – Это груз с моего погибшего корабля! Получается, не все потеряно!
После того как он описал содержимое бочек, ни у кого не осталось сомнений, что они принадлежат Синдбаду. Все подивились его удаче, особенно Асах эль Дир.
– Странно все это, – сказала она, внимательно изучая Синдбада.
– Вечная история, – пожал он плечами. – Так уж мне везет.
Радостными криками встречали чудом выжившего Синдбада торговцы в порту, но он спешил скорее оказаться дома, среди милых его сердцу алоэ и сандаловых деревьев.
– Хватит с меня путешествий, – сказал он Асах. – Давай веселиться!
– Позволь мне приготовить праздничный ужин, господин. Ты еще не оправился после пережитого на проклятом острове.
– И все же, – улыбнулся Синдбад, – я чувствую себя намного лучше.
– Возможно, это влияние амулета, – не сдавалась Асах. – Он восстанавливает твои жизненные силы, питая энергией, как весенние дожди – молодое деревце.
– Вот и прекрасно! Значит, этот амулет позволит мне прожить все дни, отпущенные Богом. Крадущая Радость никогда не постучится в мою дверь.
– Не желаю тебе этого, мой господин, – усмехнулась Асах. – Ибо вечная жизнь – это лишь мучительное существование. Она не для тебя.
– И уж точно не для тебя, – ответил Синдбад, снова взглянув на амулет, висящий у служанки на шее.
Едва Асах успела накрыть на стол, как в дверь постучали.
– Час уже поздний, – удивилась Асах. – Ты ждешь гостей, господин?
Подойдя к двери, она крикнула:
– Именем моего господина приказываю: ответьте, кто вы такие!
– Трое странствующих торговцев, которые хотят поцеловать подол одеяния Синдбада-морехода в знак глубочайшего почтения. Мы знаем, что недавно он лишь чудом уцелел в очередном путешествии.
– Вот проклятье! – простонал Синдбад, услышав этот ответ. – Это сам калиф.
– Неужели?
– Всем известно, что калиф Гарун аль-Рашид, его визирь Джафар и их палач частенько выходят в город ночью, притворяясь торговцами. Они просидят у нас до утра и съедят все, что мы приготовили… Что ж, впусти их, но ни в коем случае не показывай, что знаешь, кто они такие.
Асах отперла дверь и по традиции поприветствовала странников, предложив им угощение и крышу над головой.
– Благодарю, – кивнул ей калиф. – Это так любезно с вашей стороны. Мы всего лишь скромные путешественники и не просим многого: стакан вина, чтобы смочить губы, пересохшие от пыли дорог, да кусок хлеба… Что я вижу, уж не гусь ли это в меду?
Вместе со своими спутниками калиф занял место за столом; Асах только и успевала бегать между комнатой и кухней, принося все новые блюда и десерты, которые тот и не ждал увидеть.
Наконец калиф погладил себя по животу и провозгласил, что доволен ужином.
– Ну же, дорогой мой Синдбад, – обратился он к хозяину дома, – расскажи нам о своих славных приключениях. Даже скромные странники вроде меня наслышаны о них. Верно ли, что ты только что вернулся домой? Мы хотим услышать обо всем первыми!
Пришлось Синдбаду поведать им о своем путешествии. Асах стояла рядом, наполняя стаканы, а потому не могла не заметить, сколь малая роль в этой истории была отведена ей. Заканчивался рассказ тем, как ловко Синдбад отпугнул гигантских пауков, удрал от каменных воинов и избежал встречи с железным галеоном.
– И все ради амулета? – восхищенно вздохнул калиф. – Такая драгоценность и впрямь великий дар. Могу я ее увидеть?
Синдбад кивнул Асах, и та поднесла калифу аметист.
– Это поистине великолепный камень, – потрясенно пробормотал он, передавая украшение визирю и палачу. Оба согласились с ним.
Калиф задумался и наконец произнес:
– Какое совпадение. Я знаю, что у прекрасного царевича Карима, сына калифа, скоро будет день рождения. Отец его всюду искал подходящий подарок. Уверен, он будет рад, если твоя рабыня передаст Кариму от тебя, Синдбад, этот амулет.
Асах в ужасе подняла глаза на своего господина, но на его лице были написаны лишь печаль и покорность.
– Это не простой амулет… – начал было он.
– Я и сам это вижу. Подойдите ближе, рассмотрите его получше, – приказал калиф визирю и палачу, которые тут же встали позади Синдбада.
У него не оставалось другого выхода, кроме как быстро объяснить Асах дорогу до дворца.
– Мы позаботимся о твоем хозяине, пока ты не придешь, – жестко сказал калиф. Кивком он приказал палачу встать еще ближе к Синдбаду. – Вернувшись же, ты увидишь, что мы не причинили ему вреда.
Тая на сердце гнев, а в глазах печаль, Асах оставила мужчин и отправилась во дворец…
– Это прекрасная история! – воскликнул со смехом царь, когда госпожа Шерада умолкла. – Но что же случилось с Чародеем из Моравии?
– Я как раз собиралась рассказать об этом.
– И я хочу знать, как встретились царевич Карим и мудрая Асах эль Дир! Будет ли их история историей любви? Ведь иначе и быть не может, верно? Приказываю тебе вести свои речи о любви, или же ты умрешь.
– Слушаю и повинуюсь, о драгоценный супруг, – ответила госпожа Шерада.
– Тая на сердце гнев, а в глазах печаль, Асах оставила мужчин и отправилась во дворец, – начала госпожа Шерада.
Сердце ее отчаянно колотилось. После стольких приключений она обрела аметист, который так жаждала найти, – он ярко светился даже сейчас, спрятанный в кармане. Конечно, можно было просто удрать, оставив Синдбада на произвол судьбы… и все же ей не хотелось сдаваться.
Войти во дворец было легко: калиф отправил гонцов, которые предупредили стражу о том, что некая служанка несет его сыну подарок. Вскоре Асах оказалась в башне с роскошным убранством, где царевич коротал за празднествами и увеселениями дни, не занятые охотой или сражениями с соломенными чучелами.
Царевич Карим стоял на балконе спиной к ней. Он был увлечен музыкой, которая даже Асах заставила замереть на месте в немом изумлении. Царевич пел, и в его прекрасном голосе было столько печали, сколько не может вложить в свою трель и запертый в клетке соловей, а каждое слово звенело в ночном воздухе подобно кристаллу.
Когда песня закончилась, царевич наконец заговорил, так и не повернув головы.
– Ты верно поступил, незнакомец, когда решил не прерывать меня, – сказал он. – В противном случае я не раздумывая приказал бы тебя убить. Это было бы очень печально.
Тут он обернулся, и их глаза впервые встретились.
Царевич Карим был статен и красив, как породистый жеребец. До той ночи он и не подозревал, что его жизнь была неполной. Но с первого взгляда на Асах эль Дир он понял это – как понял и то, что теперь у него есть все, чего можно желать.
– Ты принесла мне еще один подарок? – произнес он, зевнув и не подав виду, что очарован девушкой.
– Верно, господин, – пробормотала Асах, мечтая лишь о том, чтобы царевич перестал ее так разглядывать. – Это бесценное сокровище, дар прославленного Синдбада-морехода. Я вручаю его вам.
С этими словами она протянула Кариму амулет, и тот поразился его красоте.
– Отец сделал мне уже столько подарков, – сказал царевич, изучая камень. – Мне дарили слонов и рабов, саркофаг, который еще никому не удалось открыть, древний храм со всеми священнослужителями в придачу и целую крепость, где я ни разу не был.
– Этому камню далеко до названных вами даров. Если он не по душе вам, я его унесу.
– Напротив, – рассмеялся царевич, – он мне по душе, потому что его принесла ты.
Его слова смутили Асах, и она улыбнулась, чтобы скрыть свои чувства.
Карим улыбнулся в ответ. Несколько минут они провели в тишине.
– Посмотри вниз, – сказал наконец царевич. – Перед нами раскинулся великий Багдад, город, подобный целому миру. Он никогда не спит и полон сюрпризов, но, где бы ты ни таился, ты все равно раб моего отца. Я думаю об этом каждый раз, когда стою здесь на балконе, и мысль эта тревожит меня и кажется мне прекрасной.
Асах стала подле него, забыв на мгновение, что пришла сюда в надежде сохранить амулет.
– Теперь вам принадлежит величайшая драгоценность, мой господин.
– Ложь, – произнес неожиданно чей-то голос. – Она принадлежит мне!
Прямо перед ними в воздухе возник Чародей из Моравии, страж Египта и истинный правитель Нила. К балкону его поднесли на плечах железные рыцари; движения их были осторожны, будто они несли собственного отца. Конечно, то были не люди, а могучие джинны, служившие Чародею.
Асах увидела великого мага впервые и была поражена. Чародей был велик ростом; лицо его больше походило на звериную морду и скрывалось в тени капюшона, но глаза сияли ярко, как звезды.
– Я – Чародей из Моравии. Верни мне амулет, который украла эта девчонка.
Выслушав его, царевич Карим кивнул:
– Я понимаю твои притязания, маг. Однако они несправедливы. Сейчас амулет, который я получил в подарок, принадлежит калифу Гаруну аль-Рашиду. Все, что он назвал своим, остается таковым навеки. Посему я не могу помочь тебе и вернуть камень.
Асах подошла ближе к царевичу, но он лишь улыбнулся:
– Я смогу тебя защитить.
– Скорее уж я смогу защитить тебя, – улыбнулась она в ответ.
Чародей из Моравии тем временем закончил свою речь, сводившуюся к тому, что у него нет времени оспаривать дурацкие законы, и приказал убить всех, кто стоял между ним и его амулетом. В ту ночь царевичу Кариму открылось, что его бои против соломенных чучел ничуть не похожи на настоящий поединок с железным рыцарем. Если бы не меткие и точные выпады Асах, им обоим пришел бы конец. Карим готов был поклясться, что несколько раз девушку пронзили мечи джиннов, однако она даже не покачнулась, отбивая все новые удары подвернувшимся под руку подсвечником.
Чародей наблюдал за схваткой и смеялся.
– Стража! Стража! – крикнул царевич. – Где же они?
– Выбирай: либо я заколдовал их и они спят в коридоре, либо они предали тебя и решили не приходить, – ответил Чародей. – Между тобой и смертью стоит только девчонка. Смешно до слез.
– Тут нет ничего смешного, – ответил царевич. – Я горжусь такой защитницей и благодарен ей.
– Сдайтесь, и я сохраню вам жизнь. Мне нужен только камень. Я искал его на суше и на море каждый день с тех самых пор, как утратил. Увы, пока девчонка не добралась до амулета, мне не удавалось его найти. Верни она его сразу, ты не был бы сейчас в опасности.
– Тогда я рад, что она этого не сделала, иначе мы с ней никогда бы не встретились, – ответил царевич.
Асах сражалась с яростью, достойной целого войска, но силы начинали изменять ей. Тогда она обратилась к Кариму:
– Мой царевич, хотелось ли вам когда-нибудь приключений?
– Не приключение ли то, что происходит сейчас?
– Готовы ли вы к большему?
– Конечно!
– Тогда по моей команде сорвите со стены тот ковер. – Асах бросилась к одному из железных рыцарей и толкнула его на перила балкона. Ловким выпадом она ударила его прямо в лицо. Рыцарь с криком отшатнулся назад и начал падать. Царевич, повинуясь знаку девушки, набросил сверху ковер, и тот вместе с рыцарем завис в воздухе. Асах вскочила на него, Карим последовал за ней.
– Ты заколдовала этот ковер, как заколдовала меня, – рассмеялся царевич, пока они летели прочь от дворца над куполами мечетей и пестрым базаром. – Прощай, Чародей!
Позади них великий маг в ярости проклинал весь мир. Он бросился бы в погоню, но все его рыцари пали. Его слова долго еще звучали в ушах беглецов:
– Я – Чародей из Моравии, последний истинный правитель Нила, и амулет должен принадлежать мне! Верните его!
Но влюбленные только смеялись, улетая все дальше в ночь.
Тут госпожа Шерада прервала свою речь.
Ее слова пришлись по душе великому царю, и он сохранил ей жизнь в надежде услышать продолжение истории.
– Господин мой, – начала она, – мудрая служанка Асах и царевич Карим сбежали от таинственного Чародея из Моравии на ковре-самолете…
Асах эль Дир и царевич все летели и летели. Города и пустыни, суша и море проплывали под ними, пока в конце концов их железный джинн не опустился на землю в далекой стране. Снова подняться он был не в силах, и они оставили его лежать под ковром грудой серебристых костей.
– Никогда не видел ничего подобного, – признался царевич Карим, глядя на них. Асах же промолчала. Она уже видела такие кости в кратере на проклятом острове. Неужели это означает, что амулет и впрямь однажды принадлежал Чародею?
– Маг будет искать нас, – сказала она царевичу.
– И не только он, – рассмеялся Карим. – Мой отец тоже отправится на поиски. Даже не знаю, кого из них я боюсь больше. И все же вот он я, рядом с тобой, – герой в поисках приключений.
– Приключений? – переспросила Асах, оглядывая пустыню вокруг.
– А как же иначе, – снова улыбнулся царевич. – Ты путешествовала с Синдбадом, сражалась с Чародеем, искала сокровища. Сейчас начинается следующая глава этой истории.
– Слушаю и повинуюсь, господин, – пожала плечами Асах. – Кстати, а деньги у вас есть?
– Нет. Я о них как-то не подумал.
– Что ж, значит, эта новая глава и впрямь будет интересной…
Немало миль отделяло их от ближайшего человеческого жилья, но в конце концов, соблюдая величайшую осторожность, служанка и царевич нашли себе скромное пристанище в хижине на краю маленького городка. Асах эль Дир умела ткать, и ткани, выходившие из-под ее руки, поражали замысловатыми узорами. Их Карим продавал на рынке. Жили беглецы небогато, но счастливо. Засим их и оставим.
Дни сменялись ночами, на смену ночи снова приходил день, но Чародей из Моравии не оставлял своих поисков. Весь подлунный мир обшарил великий маг, а туда, куда вход ему был заказан, деньги пропускали слуг, готовых пересекать моря и пустыни по его повелению.
Дни сменялись ночами, а калиф Багдада все скорбел по своему потерянному сыну.
– Вини во всем колдунью из неверных, это она похитила Карима, – убеждал его Чародей, и калиф ему верил.
Синдбада заперли в самом мрачном подземелье царского дворца, но вскоре калиф придумал для него новое наказание.
– Пусть возле ворот главной мечети построят темницу, окна которой всегда будут открыты, – велел он. – Предатель Синдбад, одетый в рубище, будет сидеть в ней у всех на виду, и каждый правоверный мусульманин сможет плюнуть ему в лицо, проходя мимо. Это подходящее наказание для человека, который связался с неверными.
Визирь позаботился о том, чтобы этот приказ был исполнен. Однако Синдбад принял свою кару с таким достоинством, что вскоре симпатии горожан переместились на его сторону. Засим его и оставим.
Далеко-далеко, на другом краю света, Асах эль Дир наставляла царевича Карима, понимая, что рано или поздно Чародей отыщет их.
– Каждый день приходи на рынок и продавай мои ткани, – говорила она. – Часть денег можешь оставить себе, но никогда не трать их на вино. Не рассказывай о том, откуда ты родом; никому не говори, откуда эти ткани и кем они вышиты. И никогда, слышишь, никогда не приводи к нашему дому чужих, даже если тебе покажется, что вы стали друзьями.
– Слушаю и повинуюсь, госпожа, – отвечал Карим, отправляясь на рынок.
Время шло, а царевичу и в голову не приходило нарушить наказ Асах, потому что никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым. Не только умна и ловка была служанка Синдбада, – она еще и умела развлечь любимого, не давая ему скучать. Не зная о том, Карим был отличным торговцем – честным и любезным, – и вскоре на рынке только и спрашивали, что о его тканях. Что бы Асах ни давала ему, все продавалось за час-другой. Время – лучший друг и самый опасный враг, а у Карима его становилось все больше.
Вскоре он нашел неподалеку от рынка таверну, где было прохладно даже в самый жаркий день. Еда здесь была вкусна, а вино – еще вкуснее, но царевич помнил слово, данное любимой, и никогда не выпивал больше стакана перед тем, как отправиться домой.
Однажды к столу Карима подсел пожилой мужчина, который выглядел и вел себя, как великий мудрец. Он похвалил юношу за то, как тот ведет дела и держит себя на рынке. «Вы гораздо умнее любого торговца, которого я встречал», – сказал старец.
Карим рассмеялся и начал было объяснять, что он вовсе не торговец, но вовремя вспомнил наставления Асах и поспешил прочь.
На следующий день старик снова нашел его в таверне. На сей раз он не мог сдержать восторга от тканей, которые продавал царевич. «Вышивка на них великолепна. Нечасто встретишь такие узоры в наших краях. Мне доводилось видеть их, лишь когда я торговал с северянами», – сказал старец.
Карим изумился и начал было объяснять, что узоры придумывает и вышивает не он сам, но вовремя вспомнил наставления Асах и поспешил прочь.
На третий день старик снова пришел к нему, держа в руках стакан вина. «Друг мой, позволь поднести тебе эту чашу», – сказал старец. Царевич хотел отказаться, но тот настаивал: «Вино очень дорогое. Жаль будет, если оно пропадет».
Карим не смог отказать почтенному мудрецу и принял чашу. Вино оказалось отменным: оно холодило горло и горячило кровь.
– Даже во дворце моего отца не подавали такого, – признался он старцу, но тот, казалось, не расслышал.
Они выпили вместе, и старец приказал налить еще.
– Вы прекрасный собеседник, мой господин, – заметил он. – Редко встретишь человека столь талантливого и полного достоинства.
Речи и вино лились в тот вечер рекой, и Карим лишь к ночи вспомнил, что его ждут дома. Ноги плохо держали царевича, а разум не слушался, потому старец отправился провожать его. Возле ворот они спешно простились – пришли на память Кариму мудрые слова возлюбленной, и на сердце у юноши стало тревожно. Встревожилась и Асах, впервые увидев его таким, но царевич прикрикнул на нее, чтобы помнила свое место и возвращалась к работе.
Так она и сделала.
На следующий день Карим пришел на рынок позже обычного. К его великому облегчению, старца в таверне не оказалось. Никто не помешал юноше быстро проглотить нехитрый обед и устремиться домой, ибо больше всего на свете он желал извиниться перед Асах. Увы, вернувшись, он обнаружил, что девушка пропала: хижина стояла пустой. Тут-то и понял Карим, что по собственной глупости утратил и счастье, и возлюбленную.
Немало времени провел он, оплакивая свою судьбу, пока наконец не сообразил обыскать дом. Под подушкой его ждала записка от Асах. «Карим, свет сердца моего, – писала она, – прошлой ночью, когда ты вернулся домой, я сразу поняла, что ты пал жертвой искушения. Я заметила, что с каждым днем ты приносишь домой все меньше денег, но надеялась на данное тобой слово. Вчера я заметила старика, который рыскал возле нашего дома, – утром он вернулся снова. Уверена, он посланец Чародея из Моравии. Часть денег мне удалось сберечь – ты найдешь их в наволочке этой подушки. Надеюсь, ты потратишь их на то, чтобы добраться домой – или чтобы найти меня. Поступи так, как подскажет тебе сердце».
Такая печаль охватила Карима, когда он прочитал эти слова, что пожелал он смерти. Ибо ничто не имело для него ценности, кроме находчивой служанки Асах эль Дир. Только теперь он понял, насколько любил ее и хотел быть с ней. Но за городской стеной простиралась пустыня. Как же ему отыскать возлюбленную?
Тут госпожа Шерада прервала свою речь.
Ее слова пришлись по душе великому царю, и он сохранил ей жизнь в надежде услышать продолжение истории.
– Что же случилось дальше? Встретятся ли влюбленные снова? Будут ли они жить долго и счастливо? Поймет ли царевич свои ошибки? И когда появится Чародей? – спрашивал он.
– Я отвечу на все твои вопросы, о муж мой, – заверила его госпожа Шерада. – Знай, что много дней и ночей царевич Карим скитался по пустыне в поисках Асах эль Дир, мудрой служанки, покорившей его сердце…
И что это были за скитания! Никто не признавал в Кариме царевича. Люди кидали в него грязью и не пускали за ворота. В конце концов ноги принесли его в дивный беломраморный город на берегу лазурного моря, где путника впервые встретили радушно.
Один из слуг визиря пригласил его пройти во внутренний двор и предложил переодеться в чистое, но Карим отказался.
– Пусть моя одежда истрепалась в дороге, но когда-то ее соткали руки любимой, – ответил он. – Это воспоминание о ней – все, что у меня осталось.
Не стал спорить слуга визиря – сказал лишь, что во дворце найдутся люди, способные заштопать и отстирать его рубище. Настойчивость его показалась Кариму странной, и он отказался вновь. На том слуга и оставил его ждать в тенистом углу внутреннего дворика.
В центре же его располагался большой фонтан с чистейшей водой, которой мог напиться любой из сотен путников, нашедших здесь приют. Каждый из них получал чашку и большую пиалу риса с мясом и фруктами. Еды хватало на всех.
Карим держался в стороне, но и ему служанки поднесли воды и риса, который он съел, сидя на земле, будто пес. Потерянные богатства отцовского дворца больше не манили царевича, как не манило и великолепие Багдада. Все бедствия, свалившиеся на его голову, Карим безропотно принимал как единственную участь, которой был достоин. И теперь, получив еду и кров, он не доел свой рис, хотя был очень голоден, – ведь среди путников наверняка был тот, кто заслуживал этой пищи больше.
Радостными возгласами приветствовали бедняки царя Мраморного города, который вышел к ним. Тот был молод и прекрасен, а во взгляде, который он устремил на своих подданных, светилась доброта. Все, кто собрался во дворе, пробормотали благодарность ему – каждый на свой лад.
– Наш повелитель рад помочь бедным скитальцам, – объявил визирь. – Он готов дать пищу голодным и одежду нуждающимся. Волею царя ни один человек не выйдет в пустыню беззащитным.
Толпа поддержала его одобрительным гулом.
– Иногда, – продолжал визирь, – наш царь выбирает того, кто особенно пострадал и нуждается в помощи.
Еще громче зашумела толпа. Все уселись ровнее, многие пытались пригладить волосы, чтобы понравиться царю.
Так и не произнеся ни слова, правитель Мраморного города обвел взглядом путников, а затем кивнул:
– Я сделал выбор.
Окрыленные страждущие переглядывались, тая любопытство, надежду и алчность. В глубине души каждый был уверен, что речь идет о нем.
– Подведите ко мне того, кто сидит в тени, будто побитый пес! – велел царь.
Стража тут же схватила Карима и провела его сквозь толпу, а люди смотрели и удивлялись. Чем заслужил он такую милость? Он ведь даже не сменил лохмотья на чистую одежду.
– Кто ты, странник? – спросил царь. – Отвечай.
– Я недостоин вашего внимания, светлейший, ведь я утратил все, что было мне дорого, – отвечал Карим, не поднимая глаз.
– Все, что было дорого? Ты говоришь о богатстве? О власти?
– Я был богат и обладал силой, но это не имеет значения. Я потерял все, потому что не прислушался к совету любимой.
– Что ж, – рассмеялся царь, – это случается часто.
Вслед за ним рассмеялись и придворные, переглядываясь друг с другом.
– Почему вы выбрали меня, ваше величество? Я сыт и благодарен за это. Пожалуйста, позвольте мне снова скрыться в тени.
– Я выбрал тебя потому, что ты…
Тут царь сделал паузу и снова улыбнулся:
– Потому что ты самый тощий из этих людей.
Правдиво было это замечание: многие из тех, кто приходил ко дворцу, были вовсе не бедными странниками, а зажиточными горожанами, привыкшими к бесплатным обедам.
– Отведите этого человека в мои покои, – приказал царь визирю. – Позже я зайду к нему – когда вы его отмоете.
Как ни сопротивлялся Карим, стража утащила его прочь. Только и успел он услышать веселый голос царя и шепот людей в толпе, как за ним захлопнулись двери.
Вскоре он оказался в роскошных покоях, где витал аромат лимона. Там его уже ожидали слуги и полная ванна горячей воды. Одежду Карима забрали, но уносить не стали и постирали у него на виду. Только тогда юноша позволил сбрить себе бороду и с помощью слуг опустился в ванну.
Вокруг сновали красивые юноши и девушки, и Карим почувствовал, как в глубине души его зарождается страх. Что за подарок готовит своему избраннику царь?
Но вода была горячей, а усталость пересилила тревогу. Карим заснул.
Проснувшись, он обнаружил себя в постели обнаженным. Рядом кто-то рассмеялся. Юноша огляделся в надежде найти свои лохмотья – напрасно.
– Ну что я за дурак! – воскликнул он. – Зачем позволил забрать мою одежду!
– Ты и впрямь дурак, – раздался голос царя прямо у него над ухом. – Нет, не отворачивайся. Мне нравится видеть тебя таким.
– Но ваше величество, так не должно быть!
– Именно так все и должно быть, – снова рассмеялся царь. – Мне нравится то, что я вижу.
– Это ошибка, – возразил Карим. – Мое сердце отдано другой.
– Зато твое тело теперь принадлежит только мне, – ответил царь с улыбкой.
В ту же секунду Карим почувствовал, как что-то упало на кровать. Приподнявшись, он увидел свои лохмотья, которые выстирала и заштопала чья-то заботливая рука.
– Если они так важны для тебя, почему ты дал забрать их? – обратился к нему царь.
Карим не ответил, лишь обнял свою одежду и заплакал.
– Так и будешь таращиться на эти обноски или все-таки посмотришь на меня? Подними глаза на того, кто дал тебе пищу и кров и напомнил, что не все люди жестоки. Взгляни на того, кто готов сделать для тебя еще многое.
Карим нерешительно отвел взгляд от бесценных лохмотьев и повернулся к царю.
Широко улыбаясь, тот снял сперва корону, затем мантию и, наконец, накладную бороду.
Карим утратил дар речи.
Перед ним стояла Асах эль Дир. Она смеялась.
Влюбленные воссоединились, и встреча их не была омрачена ни болью, ни виной, ни грустью. Асах объяснила Кариму, что ей не оставалось ничего другого после того, как шпионы Чародея напали на их след.
– И пока ты тратил заработанные мной деньги на развлечения…
– Ты несправедлива!
– Неужто? Я здесь царь. Подумай дважды…
– Все так и было. Продолжай.
– Пока амулет у нас, они могут вычислить, где мы находимся. Так что это было лишь вопросом времени… – начала Асах.
– Так говорила Асах, объясняя Кариму, почему рано или поздно Чародей из Моравии нашел бы их по силе амулета…
– Часть денег уходила на жилье, еще немного – на покупку материалов. В основном для ткачества, но кое-что – например, два свинцовых слитка, – я купила для другой цели. Из них мастер по шкатулкам сделал для меня два ларца, которые можно было вложить один в другой. На дне второго я и собиралась хранить амулет. Идею мне подсказал сам Чародей, ведь он смог отыскать его, только когда я забрала камень из кратера. Значит, его нужно было укрыть от воздуха. Увы, едва мастер успел закончить работу над ларцами, как ты по неосторожности выдал нас. Я пыталась бежать, но тот старик поймал меня и увел в пустыню, прочь от всего, что я так любила. Сорок дней и сорок ночей провели мы в дороге. Старик не произнес ни слова, а лишь тащил меня за собой. Сначала мы ехали на мулах, потом они пали, а мы все шли и шли сквозь пески.
– И вдруг старик обратился ко мне.
– Это тело было отдано Чародею из Моравии, последнему истинному правителю Нила, – сказал он. – Оно всецело принадлежало ему, но теперь опустело. Его будут искать – и найдут тебя. Они уже близко. Не пытайся бежать, потому что настал твой черед стать хранителем для души моего господина.
– Стоило ему закончить речь, как жизнь оставила его тело, и старик повалился на землю, подняв облако песка.
Сперва ничего не происходило, а потом я почувствовала, будто кто-то поселился в моей голове и смотрит вокруг моими глазами. Эта тень была стара как мир и холодна, как зимняя ночь. Я чувствовала ее голод и то, как она мечется в моем мозгу, будто бродячая собака. На мгновение мы слились в единое целое, а потом все вернулось на свои места. Меня охватило отчаяние и чувство неизбывного одиночества – но лишь на миг. Очнулась я лежа на песке. В горле пересохло, а в голове шумел чей-то голос, повторявший: «Здесь мне не место. Но я найду тебя».
Только тогда я поняла, что спасена. Вдали, на горизонте, уже клубились облака пыли, поднятой всадниками. Времени не было. Я бежала через дюны, пока им на смену не пришли редкие сухие кусты. Впереди показался город, но всадники были ближе. Тогда я бросилась на песок и зарылась в него, прижимая ларец к груди. Жарко было, как в печи дворца султана, но я терпела и ждала, пока всадники не промчались мимо. Они отправились обыскивать город; мне же ничего не оставалось, как двинуться в обход, хотя соблазн последовать за ними к человеческому жилью был очень велик. Я ела что придется и пила воду, если находила ее, – пока не наткнулась на амбар. Внутри оказалась повозка с сеном, в котором я и спряталась. Сон сморил меня – и был он крепок, как сон того, от кого отвернулись боги.
Проснувшись, я поняла, что все вокруг ходит ходуном. Повозка куда-то ехала. Выбравшись, я огляделась по сторонам.
– Уже проснулась? – раздался рядом незнакомый голос. Он принадлежал женщине-селянке, которая нашла меня в своем амбаре. Решив, что перед ней либо бродяжка, либо изгой, она не стала будить меня и взяла с собой. В сумке у нее нашлись молоко и сыр, а сама она была добра и ласкова. Проведя много лет в одиночестве, моя спасительница была рада любой компании, которая помогла бы ей скоротать путь до Мраморного города.
– На дорогах женщинам нынче небезопасно, – объяснила она, смеясь. – Кругом хватает злодеев и мерзавцев, готовых напасть в любой миг.
Я поделилась с ней своим горем и получила сочувствие и совет.
– В Мраморном городе тебя примут с распростертыми объятиями. У царя, что там правит, было три сына, но все они давным-давно сгинули, отправившись на поиски Медного города. Ни один пока не вернулся, но он по-прежнему каждый день накрывает стол для бродяг со всей страны, надеясь когда-нибудь узнать в одном из них сына.
– Расставшись с селянкой, я отправилась во дворец, где любой желающий и правда мог получить угощение. Притворившись мужчиной, я пробралась внутрь, но не успела даже понять, что к чему, как привлекла внимание знатной особы. Она велела доставить меня в свои покои – точно так же, как я сегодня велела доставить тебя. Оказалось, что эта девушка – дочь царя. Он запретил ей ехать с братьями, так что царевна осталась в городе.
– Дочерям нельзя ходить в походы, – пожаловалась мне царевна Зубейда. – И напрасно. Если бы я поехала с братьями, они бы точно не пропали. Увы, мой отец вот-вот встретится с Крадущей Радость, а значит, царство наше падет. Если, конечно, я не выйду замуж.
Тут царевна взглянула на меня с улыбкой.
– Ты статен и хорош собой. Женишься ли ты на мне?
Мне пришлось раскрыть ей правду о себе, но царевна только рассмеялась:
– Это не имеет значения. Я ищу того, кто сможет выдать себя за пропавшего царевича и не попасться на лжи.
– Зубейда представила меня царю как странствующего царевича Карима, сына калифа Гаруна аль Рашида, правителя Багдада. Нет, любимый, молчи, ведь ты не знаешь всей истории.
– Царь и визирь испытывали меня, задавая вопросы по философии и математике, науке и литературе, но я смогла дать ответ на каждый из них.
– Воистину, этот юноша мудр не по годам, – сказал старый царь дочери. – Ты сделала верный выбор.
– С этими словами он расцеловал ее в обе щеки и вышел на балкон, чтобы еще раз окинуть взором свое царство перед встречей с Крадущей Радость.
Так на трон взошли мы с царицей Зубейдой. Традиция встречать путников и предлагать им пищу и одежду осталась нерушимой, ведь я надеялась, что волею бога среди них однажды окажешься ты. Царица же посвятила себя делам государства, с которыми управлялась с мудростью, достойной отца, и терпением, которое воспитываешь, только если растишь братьев.
Любимый мой, мы снова вместе, и значит, снова можем отправляться в путь. Я долго искала Медный город, но теперь у меня есть карты и схемы. Многие в этом царстве искали дорогу туда. Ни один пока не вернулся…
– Ты не можешь просто взять и прервать историю сейчас! – возмутился царь, когда госпожа Шерада умолкла.
– О муж мой, я боялась, что утомила тебя. Час уже поздний, а царский сон – дело государственной важности.
Но царь попросил ее продолжать.
– Долгими и трудными оказались поиски Медного города, – рассказывала госпожа Шерада. – Хороши были карты Мраморного царства, но пути, отмеченные на них, были давно заброшены…
Большинство тех, кто отправился с ними – благородные рыцари, примкнувшие к отряду, – вернулись в город. Впрочем, Асах эль Дир и царевич Карим только обрадовались этому.
– В Медный город могут дойти только самые смелые и упорные, – сказала Асах.
– Но что это за город? И как нам поможет твой амулет?
– Этого я пока не знаю. Но мир вообще странное место – никто толком не знает о нем ничего. И все-таки мне известно, что без амулета в город не попасть. А не попав в город, нельзя узнать, каков он.
– Рыцари говорят, там спрятаны великие сокровища, – сказал Карим, пришпорив коня.
– Сокровища – это еще не самое интересное, мой царевич, – ответила Асах с улыбкой.
Они миновали храм, внутри которого пылал огонь земных недр. Над входом в него была выбита надпись: «Это вечный огонь в память о семистах пятидесяти павших богах – и тысячах смельчаков, отправившихся на поиски Медного города и сгинувших в пути». Завидев это предупреждение, многие из рыцарей предпочли повернуть обратно.
Теперь оставались лишь Асах и Карим да небольшая горстка смельчаков. Продолжив путь, они добрались до пустошей, которые разделяли Аравию и Египет. Там их ожидало удивительное создание из камня: наполовину львица, наполовину женщина.
– Я сражалась в битве богов и оказалась на стороне проигравших. Мое наказание – приветствовать путешественников, зашедших в эти земли, – сказала Сфинкс. – В последний раз предупреждаю вас, странники: если вы пойдете дальше, готовьтесь потерять все, что вам дорого. Многие уже сложили головы на этом пути.
– Я не боюсь лишиться жизни, – сказала Асах эль Дир, но Сфинкс лишь рассмеялась в ответ.
– Что еще ты можешь потерять?
Еще не отзвучал ее смех, а трое из числа последних рыцарей уже развернули коней и отправились домой. Путь продолжили лишь четверо, включая Карима и Асах. Подгоняя лошадей, они без умолку обсуждали, что ждет их в выжженных землях между Аравией и Фивами, – когда на горизонте показались сияющие стены города. Были они, однако, не медными, а каменными.
– Если это Медный город, то куда делась вся медь? – удивился Карим.
Путники подошли совсем близко к стенам, но так и не увидели ворот. Стояла тишина. Высоко в небе над их головами сновали яркие птицы.
– Нужно забраться на стену, – решили рыцари, и Карим согласился с ними. Асах попыталась воззвать к их здравому смыслу, но тут один из ее спутников принялся взбираться наверх.
– Что ты видишь? – спросили его остальные снизу.
– Рай! Я вижу рай, – воскликнул рыцарь. – Скорее, я должен попасть туда!
С этими словами он спрыгнул по другую сторону стены, и больше они ничего не слышали.
– Это очень странно, – решила Асах, но второй рыцарь уже поднимался по лестнице и не хотел слушать ее предупреждений. Оказавшись наверху, он тоже заявил, что видит рай, и начал было его описывать, но потом передумал и спрыгнул вниз. Больше оттуда не доносилось ни звука.
Тогда Карим решил подняться следом за товарищами, но сперва Асах обмотала его пояс веревкой, а другой ее конец привязала к одной из ступенек.
– Просто на случай, если там окажется не рай, – объяснила она.
Как и его спутники, Карим добрался до вершины стены и окликнул Асах:
– Воистину, любимая, здесь есть все, о чем только можно мечтать. Я вижу прекрасное озеро, его воды блестят на солнце…
– А наших рыцарей ты видишь? Куда они делись? – крикнула в ответ Асах, но царевич ее уже не слушал. Он перелез через стену и спрыгнул вниз.
Веревка остановила его падение, а Асах крепко держала лестницу, поэтому вскоре услышала, как восторженный вопль Карима превратился в крик ужаса.
– Помоги мне! Помоги!
– Что случилось? – спросила девушка, поднимаясь следом.
– Не забирайся на стену! Если ты поступишь так, то увидишь озеро, воды которого так и манят в них окунуться. О, я глупец! Я хотел нырнуть в него, но стоило мне спрыгнуть, как озеро исчезло, а я едва не разбился о камни. Пожалуйста, помоги мне!
Немало времени и усилий понадобилось Асах эль Дир, чтобы вытащить Карима. Оказавшись на вершине стены, он удивленно воскликнул:
– Ну и ну! Я снова вижу озеро. Может, это не обман?
Царевич едва не бросился в него снова, но Асах удержала возлюбленного.
Вместе они спустились вниз. Окинув взглядом неприступные стены, Карим вздохнул:
– Возможно, легенда правдива, и только мертвым открыт вход в Медный город.
– Или же пришло время амулету подтвердить свою ценность, – улыбнулась Асах. Осторожно достав ларец, она откинула первую крышку. – Этот камень родом из Медного города. Может быть, он даже служит ключом к его воротам. Неудивительно, что Чародей так хотел его заполучить.
С этими словами она открыла и второй замок, прекрасно понимая, что теперь ничто не помешает великому магу отыскать их.
– Попытка того стоит, – решила Асах.
Они трижды обошли городские стены, прикладывая к ним камень в надежде найти ворота. Но чуда не случилось: между тяжелыми блоками не было ни трещин, ни зазоров, ни стыков.
– Наверное, это вовсе и не Медный город, – предположил Карим, но Асах не отчаивалась.
– Всему свое время, – ответила она. – Зазор есть, просто на то, чтобы его увидеть, нужно время. Теперь смотри.
Она вложила камень в незаметную трещину, которой совершенно точно не было на этом месте раньше.
– Сезам, откройся, – сказала Асах.
– Что это значит? – нахмурился Карим.
– Это заклинание, с помощью которого я проникла в пещеру Гильдии разбойников.
– Его непросто запомнить.
– Думаешь?
Пока они беседовали, в стене обозначились очертания ворот.
– Увиденному – верь, – произнесла Асах, и они шагнули вперед.
Тут госпожа Шерада хотела было прервать свой рассказ, но ее муж и царь настоял на продолжении…
Внутри широких каменных стен оказался скрыт настоящий Медный город: роскошные дворцы, огромные соборы, великолепные дома. Все они были отлиты из меди, но каждый неповторим. Никогда еще человек, ходивший по этой земле, не видел ничего подобного. Все вокруг сияло алым в лучах яркого солнца. Асах эль Дир была тронута до слез, и даже Карим лишился дара речи от удивления.