День второй
Маршрут: Valença do Minho – Porrinho (24км)
Проснулись под мелодичное пение моего будильника. «У-у-утро доброе всем!», – желал ласковый голос Ульяны Стратонитской. Постояли на балконе, наслаждаясь теплым утром и все еще безлюдными улицами. Около 10.00 мы отправились в путь.
По извилистым улочкам старой крепости, охранявшей границы Португалии еще с 12 века, спустились к реке Минью.
Нынешние стены и бастионы крепости Валенса-ду-Минью относятся к 17 веку, когда войны за восстановление независимости страны, а Португалия в то время противостояла Испании, потребовали их расширения и укрепления.
Исторические сведения: В 1580 году Португалия утрачивает независимость и фактически становится частью Испании, но не потому, что испанцам удалось её завоевать, а в результате заключения Иберийской унии. Король Испании Филипп II, пользуясь тем, что король Португалии погиб, а у него самого имелись династические права на престол, с помощью интриг и подкупа португальских дворян, завладевает короной. На шесть десятков лет Португалия – придаток Испании, однако страна сохраняет автономию со своими законами и налогообложением.
Мост через реку Минью соединяет две страны. Похоже, что снова старина Эйфель постарался. Но нет – испанец проектировал. Нам, чтобы пересечь границу, следовало всего лишь пройти по мосту. Виз никаких – спасибо Шенгенскому договору! Единственная формальность, которую мы выполнили при пересечении границы между Португалией и Испанией – это фото на память. Отметились сначала с португальской стороны, а затем – на испанской. До Сантьяго оставалось ровно 115 тысяч и 454 метра.
Нам предстояло шаг за шагом открыть для себя Галисию – историю, искусство, пейзажи этой провинции, и, конечно же, жизнь ее обитателей. Свои первые часы на территории Галисии мы провели в древнем городке Туй, построенном на месте укрепленного поселения кельтов на холме у реки Минью. В средние века город жил интенсивной приграничной жизнью, учитывая его близость к португальскому королевству.
Мы начинаем подниматься к кафедральному собору Санта-Мария по средневековым извилистым улочкам, мощенными гранитными плитам. Там, в этих переулках, среди домов с голыми каменными фасадами, я запаниковала. Нет, я не представляла, как полчища мавров осаждают холм, злорадно ухмыляясь, потрясают дротиками и саблями, предвкушая быстрый захват крепости.
Нет. Вдруг показалось, что мое удостоверение личности потеряно. Я помнила как утром положила пластиковый пакетик с этой карточкой и суточными 50 евро в карман куртки. На ходу расстегнула молнию на кармане и с облегчением нащупала прохладный прямоугольник. «Надо же, как накрыло», – подумала я.
Мы остановились перед входом в кафедральный собор Санта-Мария-де-Туй. Старинный, построенный в начале 12 века храм-крепость примечателен тем, что его главный фасад стал первым на Пиренейском полуострове, построенным в готическом стиле. Мы рассматриваем здание и находим внешнее сходство с соборами в Лиссабоне и Эворе.
Скульптурные изображения главного входа завораживают. Это чудесный архитектурный рассказ о Благовещении, Рождестве Христовом, о поклонении волхвов… А на вершине всего комплекса, «под небом голубым» каменное изображение Небесного Иерусалима.
Внутри собора не менее интересно. Засмотрелись на любопытную систему горизонтальных перекрытий нефа. Как оказалось, эти поперечные перемычки-растяжки-подпорки, были установлены в 17 веке, чтобы облегчить нагрузку на стены, построенные еще в 12 веке. Нелегко было стенам выдерживать вес высокого готического свода.
Заглянули в капеллу святого Педро Гонсалеша Тельмо, покровителя этого города и погоды. Именно ему мы адресовали свою благодарность: ведь еще вчера, на сайтах прогноза погоды, вместо обещанных дождей появилось изображение солнышка.
Будучи доминиканским священником, Педро Гонсалеш большую часть жизни проповедовал среди моряков и рыбаков. Наверное, нет такого человека, который бы не слышал об огнях Святого Тельма – так называют этот физический феномен суеверные моряки. Народная традиция приписывает Педро Гонсалешу свершение многих чудес. Одно из них – остановка бури, которая внезапно обрушилась на поселение в часы его проповеди. «Ни больше ни меньше – повелитель стихий, управитель ветров – подумалось мне. – Какую же божественную тишину надо иметь внутри, чтобы суметь усмирить шторм!».
Однако захоронен Святой Тельмо не в этой капелле, а в церквушке, расположенной рядом с собором.
Еще много занимательного оставалось в этом храме для наших любопытных глаз. Наверно мы вернемся еще в Туй, чтобы провести не один час среди этого исторического изобилия.
Прощаясь с храмом, выходим на обзорную площадку одного из двориков монастыря. Смотрим прощальным взглядом на реку Минью, на Валенсу, на любимый португальский край, который оставляем всего лишь на неделю.
Покинув собор, мы продолжили путь мимо старого здания муниципалитета, церкви Святого Тельмо, построенной в стиле португальского барокко, мимо монастыря Святой Клары, мимо маленького магазинчика, окутанного запахом свежей выпечки.
«Пирожки! Хочу!», – требовательно сообщила Оля. Я осталась одиноко стоять на ступеньках, пока девчонки устремились покупать «монстров». Размеры пирожков были внушительными, и пахли они очень аппетитно. Денег мне было не жалко, я снова в страхе пощупала свой карман – просто нельзя мучного.
Город мы покидали наполненные средневековой историей. Следуя по желтым стрелкам, которые указывают паломникам путь в Сантьяго-де-Компостела мы вышли на тропинку, пролегающую между огородами и уже убранными полями. Она привела нас к мосту Понте-да-Вейга через реку Лоуро, получившую свое название «Золотая», как и португальская река Доуру, благодаря когда-то найденному в ее русле золотоносному песку. На минутку остановились, чтобы сфотографироваться у современного памятника паломнику, и тут с нами поравнялись две симпатичные молодые мамы.
Я и предположить не могла, что они тоже паломницы. Подумала, что они просто вышли на прогулку, ведь мы недалеко ушли от Туй. Младенцы тихонько посапывали в удобных эрго-рюкзаках у них на груди. Еще одна из мам толкала перед собой коляску с обаятельным трехлетним малышом! Как потом мы узнали, а наши дороги пересекались еще не раз, младенцы были двух и трех месяцев отроду. В эту первую встречу мы только пожелали друг другу Bom caminho! /Хорошего пути!
Красивая лесная тропа привела нас к легендарному мосту Лихорадки/ Ponte das Febras, и к памятному кресту с надписью на табличке: «Здесь умер святой Тельмо, совершая паломничество в апреле 1246 года. Попроси его замолвить за тебя словечко перед Богом».
Тяжелая лихорадка свалила священника прямо возле этого мостика. Местные жители перенесли его тело в Туи, где на следующий день будущий святой Педро Гонсалеша Тельмо умер.
Мы переходим через узенькую речушку, словно разговаривающую сама с собой в тишине и покое осеннего леса, и через красивую рощу акаций выходим на асфальтовую дорогу. Снова сворачиваем в лес и, следуя вдоль журчащей речки, оказываемся на арочном мосту Орбенлле, сложенному еще в римские времена из огромных гранитных плит.
Тамилла вспоминает и рассказывает нам легенду, которую я превратила грустную романтическую историю.
Мост слез
Каждое утро она вставала с постели и садилась у окна. Каменный мост, рядом с которым стоял ее дом, горбатился над речкой, прячась в тени старых ив. Только к полудню солнце заглядывало в ее окно. То ли из-за его слепящего света, то ли из-за взгляда, устремленного на дорогу, сочилась из-под пылающих век девушки соленая влага.
С тех пор как ее любимый нанялся на торговую каравеллу, от него не было вестей. Деньги, деньги, богатство… Родители отказали ему, когда он просил ее руки. Да и кто захочет отдать дочь с богатым приданным бедняку? Строгий и непреклонный отец пообещал поженить их, если юноша разбогатеет. Однако с той поры, когда любимый скрылся из виду за мостом, ее сердце застыло как стрелка компаса на судне, указывающая точно на север.
В тот день они долго не могли расстаться, стояли, взявшись за руки на крупных серых валунах моста и давали друг другу клятвы дождаться встречи. Его звонкий, еще мальчишечий голос, повторяющий «Я вернусь, жди меня», она слышала до сих пор. А еще запах его волос. Она отчетливо помнила их особый, сосново-смолистый аромат. Так пахли кривые старые пинии, поселившиеся в расщелинах скал на берегу, где стояла его хижина. Казалось, что в борьбе за землю и солнце, сосны выживали только благодаря своему упрямому сопротивлению морскому ветру и непогоде.
А вот черты его лица она потихоньку забывала. Но точно также она забывала и то, как выглядела сама. Сначала девушка еще ясно видела в зеркале свое серьезное лицо с печальными глазами. Затем, спустя годы, отражение в мутнеющей поверхности стало нечетким, черты расплывчатыми и ускользающими из ее памяти.
И все же она каждое утро приводила себя в порядок, расчесывала волосы, открывала окно и представляла горбатый мостик, соединяющий два берега теперь тихой, пересыхающей летом речки. Она ждала. Ждала вопреки гневу родителей и их обману – они в течение многих лет прятали от нее письма юноши. Ждала вопреки всем страшным историям о ненастьях и кораблекрушениях, о быстротечности чувств и легкомысленности слов.
Ждала, проглядев и выплакав все глаза, но не потеряв веры и надежды.
И однажды он вернулся. Возмужавший и разбогатевший, моряк спешил к своей любимой. Во внутреннем кармане камзола он нес ей подарок – жемчужное ожерелье. Каждый год, после удачной торговой сделки он покупал для нее жемчужину.
Еще проходя по мостику, услышал, как стукнули, распахиваясь створки ее окна и увидел знакомое лицо.
Она смотрела прямо на него.
Словно колокол корабельный в туманную погоду забилось сердце. Он подошел к окну, протянул ей длинную перламутровую нить и сказал хриплым голосом:
– Я вернулся!
– Извините, – откликнулась она, – я жду своего любимого. Ее голос звучал спокойно, почти безжизненно, а белесые глаза смотрели сквозь него, не замечая протянутой к ней руки.
Рассказывают, что моряк отдал жемчужное ожерелье в местную церковь, возвратился на корабль и больше никогда не появлялся в этих местах.
Жаркое солнце здорово разогрело нас. Мы останавливаемся и переодеваемся. Куртку я завязываю на пояс, предварительно снова проверяю карман. Деньги и карточка – все на месте.
Время обеденное – организм требует остановку на заправку. Только через час нам удается найти ресторан, еда в котором оказалась просто отличной!
Перед нами большой деревенский двухэтажный дом, где первый этаж отдан под ресторан, а на втором проживает семья, которая и работает в нем. На кухне готовит пожилая мать семейства. Бармен-официант – ее сын, а его дочь – официантка. Может и еще кто-то помогает, но мы встретились только с ними. Нас сажают за столиком на улице, в тенечке. Хоть цена обеда фиксированная – 8,50 евро, в меню предлагаются варианты нескольких блюд.
Дружно выбираем жареную ставридку на закуску. Это точно ставридка – ведь рыбка по размеру небольшая. Но какой же она оказывается сочной, вкусной! Мы просто облизываем пальцы, а от рыбки на наших тарелках остаются только глаза и жабры. На второе мы заказываем мясо. Едим его спокойно, наслаждаясь, периодически откидываясь на спинку стула, чтобы передохнуть – порции немаленькие. Мы причмокиваем, закатываем глаза, повторяем: «Как вкусно!» и насытившись, просим официантку поблагодарить повара.
Неожиданно к нам выходит сухонькая пожилая женщина в переднике, закрывающем почти все платье. Руки она то достает из-под передника, то снова прячет. Мне хорошо запомнились ее глаза под нависшими веками, прозрачно-голубые, излучающие теплый, живой свет. Марии-Виктории 83 года, и дни напролет она проводит у плиты, помогая семье выживать.
– Прибыли от ресторана совсем мало, лишний расход работника нанимать. Да и я хочу быть полезной семье, хочу быть нужной. Муж умер несколько лет назад, и пока я жива, буду двигаться, детям и внукам помогать.
Во время разговора с ней, почувствовала прикосновение к чему-то зрелому, к какой-то бескорыстной мощной силе. Сияние глаз этой испанки, в которые я смогла заглянуть и на минутку соединится с опытом, размышлениями, чувствами другого человека, наполнило меня благодарностью к миру и жизни.
Когда смотрю на стариков, то будто вижу себя в будущем. Я была бы рада остаться такой же человечной, как эта простая испанская женщина.
Обнявшись на прощание с Марией-Викторией и расплатившись за обед, мои карточка и деньги были по-прежнему на месте – мы вернулись к Путевым стрелкам. Нам предстояло пройти четырех километровую промышленную зону перед городком Порринью.
Рабочий день почти закончился, поэтому мы были избавлены от шума, снующих на дороге грузовиков. Только вот снова проснулась моя тревожность. Я постоянно проверяла узел на поясе, потому что мне стало казаться что куртка может незаметно соскользнуть с пояса.
Нет дороги, которая не заканчивается. Вот и мы, миновали эту огромную промышленную зону, с ее складами, фабриками, ангарами, пересекли железнодорожную линию и оказались в паре километров от города, в его пригороде. И вот тут я, наконец, подчинилась внутреннему голосу, уставшему уговаривать меня посмотреть, все ли на месте.
Останавливаюсь. Снимаю куртку. Карман пуст, другой тоже. Все карманы пусты! Удостоверение личности и 40 евро остались на асфальте промышленного полигона. Сил, чтобы возвратиться, у меня не было. Ноги роптали, грозили усилением боли из-за парочки появившихся волдырей. Вперед, в отель, дать отдых ногам. Потеря личности – это не катастрофа, решила я.
Порринью – большой, красивый и современный город с двумя индустриальными зонами и гранитными карьерами, в которых добывается декоративная порода, известная под названием «Роза Порриньо» и которая высоко ценится во всем мире. Месторождение редкого, цвета лосося, гранита разрабатывается в горном массиве Галинейро. Это название горный хребет получил от сходства с гребнем петуха.
Чтобы добраться до нашего отеля, пришлось пересечь весь исторический центр. Особых туристических достопримечательностей, кроме здания Ратуши я не заметила. Местный архитектор прекрасно вписал Ратушу в неправильный прямоугольник площади. Фактически, по стилю – это эклектичная стилизация, в которой выделяются не только зубчатые стены и башенки, ребристые своды полукруглых арок, но и балконы с филигранными решетками. Здание отлично подчеркнуло и красоту старых домов, окружающих площадь.
Это была наша первая ночевка в альберге – помещении для ночевок паломников. Елена, говорливая хозяйка альберга предоставила нам шикарную комнату на втором этаже только для нас троих. Да и кроме нас на этаже никого не было – туалеты, души были в нашем распоряжении. На первом этаже остановились девушки-велосипедистки. Тоже паломницы, из португальского города Сантарен. Они принесли нам неоценимую пользу, предложив положить в сушилку и по парочке наших вещей. Выстиранные футболки, носки не успевают высыхать за ночь. А здесь нам так повезло!
Вечером перекусили фруктами, кефиром, снова слушали и обсуждали интересный Олин перевод о предстоящей нам завтра дороге.