Тот, кто избегает неудач обычно успеха не добивается – это Аврора хорошо усвоила. Хотя последнее правило вовсе не означает, что нужно специально нарываться на неприятности.
Сожалела ли она о том, что переступила дорогу самопровозглашённой королеве Магической Магистратуры? Нет, нет и нет! Зло должно быть наказано, иначе оно станет разрастаться как грибная спора. Или рак. Последнему показана химиотерапия, хотя и её добром не назовёшь. Антибиотики – тоже зло, но зло меньшее.
Второе правило, которому мама учила Аврору, когда та ещё была маленькой – победить дракона и остаться белым рыцарем невозможно. Дракона может уничтожить только дракон, и потому драконы непобедимы. Хочешь победы – начинаешь действовать так же, как твой противник.
Первый, может быть, и падёт, но ты уже не рыцарь – ты дракон. Круг замкнулся.
Перед тем, как поставить цель и пойти к ней, необходимо тщательно взвесить цену, которую придётся уплатить за победу и возможные бонусы.
Если короче, то утро Аврора встретила в благодушной настроении и решила, что воевать не станет. Нужна ей была эта Сабрина, как рыбе – зонтик. Корона и царственный титул Аврору не привлекали, свита из фанаток не была пределом её мечтаний. Учиться они станут на разных курсах, так что – выкинуть из головы и забыть.
Но уже к концу завтрака её настроение поменялось на сто восемьдесят градусов. А память обогатилась третьим правилом, гласящим, что не всегда благие намерения заканчиваются хорошо. Для счастливого финала необходимо, чтобы благонамеренными было как минимум двое участников конфликта.
В данном случае всё было, увы, не так.
Из комнаты Аврора вышла в отличном настроении, но уже дойдя до столовой она его подрастеряла. Откровенные и косые взгляды, направленные со всех сторон, шепоток, смешки – всё это, как оказалось, на самом деле похоже на шпильки, тонкие, но острые. А когда таких шпилек слишком много, даже толстокожего слона можно ими достать.
Аврора не была слоном. И толстокожей в плане восприятия её назвать было сложно. Однако она изо всех сил держалась, стараясь держать лицо – безмятежным, а спину – идеально прямой.
Заприметив знакомых девчонок–первокурсниц, Аврора, естественно, направилась к ним:
– Привет, – благодушно поздоровалась она и потянулась к стулу, чтобы сесть, но одна из девушек, резко повернувшись к ней, взглянув с пренебрежением, поджала губы:
– Привет. Ты опоздала.
– Это вряд ли, – всё ещё улыбалась Аврора. – Я никогда не опаздываю.
– А в этот раз опоздала. Это я тебе говорю.
– Ты, возможно, и авторитет, но часы в этом вопросе авторитетнее. И они подтверждают – я вовремя.
Аврора снова потянула стул, но он вновь, словно сам собой вернулся на место. Кто–то из девчонок смотрел с любопытством, кто–то откровенно враждебно.
– Может быть, ты и вовремя, Мэйсон, но я пытаюсь до тебя донести, что не к месту. Сделай мне одолжение, отсядь за другой столик.
Аврора перестала улыбаться.
Вот что за ерунда? Эту особу Сабрина покусала? Или это теперь распространяется как вирус?
– Почему? – вопрос сорвался по инерции, прежде, чем она успела сообразить.
– Потому, что никто не захочет сидеть рядом со шлюхой.
На дворе двадцать первый век. И со всех щелей преподносят информацию о равноправии полов, и том, что гендер ничего не значит и вообще – даже однополая любовь имеет право на существование. Но лозунги – одно, а реальная жизнь – другое. И в реальности на сегодняшний день двойных стандартов никто так и не отменил. И, как и столетия назад, мужчина, совративший (или соблазнивший) женщину – молодец, а женщина, поддавшаяся искушению – шлюха. Стереотипы и стандарты по–прежнему рулят. И никого не интересует правда, лишь бы была возможность кого–нибудь потравить.
Впрочем, было бы желание устроить буллинг – повод найдётся.
Аврора сжала челюсть. Если эта дурёха думает, что она тут начнёт смущаться и плакать – её ждёт сюрприз. Не всегда на охоте достаётся тому, на кого охотятся. Роковая ошибка – идти на хищника, который тебе может оказаться не по зубам.
Отодвинув стул в очередной раз и поставив антимагическйи блок, не позволяющий стул задвинуть обратно, Аврора уселась за стол с самым независимым видом:
– Я сяду там, где захочу. А если кому–то не нравится моя компания, уйти придётся именно ему, – спокойно заявила она.
У верховодившей девчонки от гримасы презрения перекосилось лицо.
– Если ты думаешь, что тебе всё сойдёт с рук, только потому, что ты ректорская дочка – ты ошибаешься, малышка Аврора.
– Поскольку я не знаю за собой никаких таких «всё», то я и не запаривалась думать об этом. К сожалению, твоего имени я не знаю, поэтому даже обратиться по нему не могу.
– Мне зовут Лайвли Разерфорт и, даю тебе слово, ты моё имя запомнишь.
– Уже. Провалами в памяти я не страдаю.
– Если ты думаешь, что можешь безнаказанно нарушать правила, тебя ждёт сюрприз – общественность такого не прощает.
– Если правила дурацкие, да к тому же написаны глупыми людьми, нарушать их не только можно, но и нужно.
– У тебя была возможность прислушаться. Жаль, что ты ею не воспользовалась. Пошли отсюда, девочки. Здесь дурно пахнет.
Поднялись все. Безоговорочно. Кроме одной. Та с неуверенным видом переводила взгляд то на Лайвли, то на Аврору.
– В чем дело, Беатриса? – грозно взглянула на неё Лайвли.
– Я… я ещё ничего не съела.
Девчонки из свиты высокомерно захихикали.
– Ты можешь доесть свои сэндвичи, малышка Би, в обществе этой шлюхи. Но в таком случае мы станем считать, что ты с нею за одно.
Беатриса вспыхнула, как светофор, красным цветом и вскочила с места. С победным видом вся пятёрка воинственно удалилась.
Аврора с невозмутимым видом взяла с подноса свободную порцию и принялась есть с самым безмятежным видом. Как будто бы ей наплевать. Будто победа осталась за ней. В конце концов поле боя (в смысле – обеденный столик) остался за ней, а по законам войны тот, за кем поле боя, за тем и победа. Но в душе у неё всё кипело от обиды и злости.
От внимания Авроры так же не укрылось то, что Лайвли и Сабрина обменялись взглядами. Всё подстроено. И эта стерва продолжает настраивать против неё всех и сразу.
Аврора специально поднялась в тот же момент, что и неприятельница. Она нарочно столкнулась с ней в дверях.
– Можно тебя на минуточку?
– Нет, – отрезала Сабрина, даже не сбавляя шага.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Я не разговариваю с такими, как ты, – с презрением бросила гадина, даже не поворачивая головы.
Вот стерва!
– Ты об этом можешь горько пожалеть…
Договорить Аврора не успела. Со всех сторон в неё полетел соус. Первый попал под ноги, а поскольку пол был скользкий и, подобно другим девушкам, Аврора носила туфли на шпильках, сохранить равновесие не удалось. Тем более, что кажется, чьё–то воздушное заклинание толкнуло в спину.
Ноги заскользили, разъехались и Аврора нелепо растянулась у ног хохочущей Сабрины и её мерзкой свиты.
Впрочем, в этот момент весь мир казался Авроре мерзким. А неприятности в виде летящего со всех сторон соуса не заканчивались Она с ног до головы оказалась испачканной в этом липком растекающимся месиве.
– Вот ведь гадость! – скривилась Аврора, изо всех сил стараясь не расплакаться.
Какая детская, глупая травля. Но ведь действует. Она никогда в жизни, даже вчера вечером, выходя у всех на виду из комнаты Дарка, не чувствовала себя такой униженной.
Все вокруг хохотали, заливисто, весело, громко. Хотелось уползти куда–нибудь в щель, забиться, исчезнуть и перестать существовать. Это было как в кошмарах, когда ты вдруг обнаруживаешь себя голым, в центре внимание всех людей, они показывают на тебя пальцем, а ты не знаешь, как исправить ситуацию к лучшему.
Сейчас кошмар длился наяву.
Сжав челюсть, Аврора поднялась с пола, стараясь стряхнуть жидкую массу хотя бы с волос, но та только гуще размазывалась.
Сабрина перестала хохотать и, подбоченюсь, с превосходством глядела на поверженную соперницу.
– Тебе идёт новый цвет, – продолжала издеваться она.
– Ты за это заплатишь! – угроза даже самой Авроре показалась бессильной и жалкой.
– Да? Что ты сделаешь? Нажалуешься на меня своему папочке? Конечно же, он прикроет свою маленькую дочку–шлюшку.
Воздух взорвался очередными взрывами хохота.
Словно петарды взрывались вокруг. Или снаряды.
Издевательский смех – это жестокое оружие. Разящее не хуже пули.
Красиво развернувшись на тонких острых шпильках, Сабрина направилась к выходу, словно королева, в сопровождении своих вассалов. Жестокая королева, которой рады услужить, но лишь потому, что каждый боится сам стать предметом её травли.
– Аврора? Ты в порядке? – со спины к ней подскочила Дженни.
И хотя Аврора понимала, что подруга могла поспешить к ней и поддержать раньше, она в этот момент слабости и своего общественного унижения была рада и такой поддержке.
– Давай, я помогу тебе. Нужно переодеться. До уроков остаются считанные минуты.
Идя по коридору, Аврора заметила, что Сабрина стоит рядом с Дарком. Он выглядел прекрасно, будто и не пьянствовал всю ночь – в светлом костюме, прекрасно оттеняющем его смуглую кожу, элегантный и презентабельный.
Ведьма, заливаясь хохотом, рассказывала о чём–то и лично Аврора не сомневалась – о чём.
Тёмные глаза Дарка остановились на ней.
На его лице не отражалось никаких эмоций. Одобрял ли он случившееся? Участвовал ли в разработке плана? Сочувствовал ли ей, осуждаю глупую выходку королевы Сабрины? Был ли доволен? Ничего не понять. Не лицо, а маска.
У Авроры сейчас не было сил об этом думать. Как раненое животное, она поспешила укрыться в своей берлоге. Но и там оставаться долго она не могла.
Укрыться, спрятаться, зализать раны – желание естественное. Но возможности поступить подобным образом в первый день учёбы не было. Вернее, возможность–то была, только поступить подобным образом, значит, признать своё поражение.
А этого делать Аврора не собиралась.
– Они ещё об этом пожалеют, – прорычала она себе под нос, должно быть, в сотый раз, когда, по–быстрому помыв голову, сушила волосы и форму заклинанием.
– Не сомневаюсь в этом, – поддержала её Дженни. – Ведь в отличие от них, я знаю тебя, Аврора Мэйсон.
– Как это понимать?! – Аврора не хотела срывать злость на единственном человеке, который относился к ней лояльно, но в словах подруги ей почудился не слишком приятной подтекст.
– Я на твоей стороне, Аврора.
Это было хорошее начало, но вот конец фразы всё испортил:
– Я знаю, кто, в итоге, окажется сильнее. И это будет не Сабрина. А я не люблю быть в числе проигравших.