До встречи с собой - читать онлайн

Маковое поле

«…Были бы крылья, а небо найдется и кто-то научит летать.

В Жизни ни раз еще перевернется, всё повторится опять…»

Мераб Амзоев

Я повинуюсь подсознательному желанию в который раз убежать подальше, но впервые концентрируюсь на том, что хочу сделать полный оборот, повернув рано или поздно назад. Поэтому налепив на себя маску въедливой, озорной и проворной Кейт, вручаю Нику свой портфель и, отбросив любые, даже самые крошечные, сомнения, стремглав несусь в самый низ утеса. Вдоль дурманящих красных дорожек из маков. Они то и дело путаются в моей сетчатой юбке, оставляя свой след на ней. Поэтому к концу пути я почти с ног до головы улеплена алыми цветами и помечена желтыми отметинами на коже.

– Неужели я это сделала? – шепчу себе под нос, когда не нахожу силуэт Ника вдалеке.

– Неужели. Я. Это. Сделала! – смотрю на встречу самой огромной звезде, поддаваясь её ласковым теплым лучам. В груди всё трепещет от восторга, когда взгляд ловит уплывающий вдаль горизонт в тени полуденного солнца. Словно птица, раскрывающая свои крылья, я развожу руки в стороны и, запрокинув голову к небу, вычерчиваю в пространстве бесконечные круги, прикрыв глаза от слепящихся лучей.

– Кейт, стой, – запыхавшийся Ник, не без труда сжимает мое плечо, останавливая тем самым меня от падения вниз. – Мы, конечно, собираемся летать как в небе птицы, но не так, чтобы разбиться, – подмечает с лукавством. В свете высоко взобравшегося солнца мужские волосы блестят так ярко, что кажется, будто лицо окрашивает священный ореол.

– А как мы полетим? – спрашиваю, продолжая качаться из стороны в сторону, подчиняясь безрассудным порывам. Весеннее, еще не уверенное небесное светило гоняется за моими щеками, словно ребенок за солнечным зайчиком, и пытается их прогреть от затяжной зимы. Медленно стекая по рукам, теплые лучи плавно прогревают увядающие в неистовом вихре маковые самоцветы. Красные лепестки лавиной поднимаются выше и вереницей вплетаются в головокружительный поток ветра. Кружа и маяча между нами, алые лепестки задирают наши с Ником вещи так высоко, что мы видим друг друга лишь через легкие ткани своей одежды. Синхронно выставив ладони вперед мы начинаем вальсировать в неспешном ритме танцующих цветов, становясь с ним единым целым. Завораживающее представление заканчивается как и началось неожиданным столкновением стопы Ника с каменным булыжником, спрятанным за высокой травой и моим громким криком.

– Всё в порядке? – путаясь в подоле юбке, пытаюсь потянуться к своему партнеру по танцам, но меня жестом прерывают.

– Никогда не думала, что меня смогут переплюнуть в танцах, – вспомнив о случае со школьной дискотеке, после которого я долго и упорно отказывалась танцевать, делюсь с Ником своим наблюдением.– Оставь беспокойство на потом, – подмечает с улыбкой и, подхватив наши рюкзаки, ведет меня в сторону.

– Ты так хорошо танцуешь? – с теплотой интересуется Баритон, останавливая движение.

– Профессионально наступаю на ноги, – закусываю губу, пряча улыбку. Руки теребят подол юбки, который так и норовит снова подняться в самый неподходящий момент. Я нашла её в подсобке ресторана Алана, куда отправилась, чтобы найти образ на один из музыкальных вечеров. Не скажу, что была в восторге вновь оказаться на сцене, но пальцы помнили расположение клавиш и будто завороженные исполняли сонет за сонетом. Для чистоты эксперимента Ник превратил моё выступление в шоу теней, поэтому зрители видели лишь мой силуэт. Тремор в руках был не так силен, но всё также ощущался. Это не пугало, но и радости не приносило. Несмотря на шквал бурных аплодисментов, мне казалось, что я делаю всё по-прежнему не так. И как раньше уже не будет. Самобичевание сжирало меня до выхода и после. Оно не давала спокойно вдохнуть до тех самых пор, пока голова не коснется подушки. И так бы продолжилось дальше, если бы в один из дней парни не сделали бы это…

– Ну, как видишь, я и сам горазд ноги ломать, – продолжает шутить, – кстати, мы пришли.

– Ник, Боже мой, куда ты меня привёл! – восклицаю я, оглянувшись по сторонам. – Ты определенно сошёл с ума, если думаешь, что я соглашусь на твою авантюру.

– Ты определено скажешь мне «Да», – нагло заявляет Баритон, помещая руки в карманы своих джинсовых шорт.

– Нет. И еще раз нет, – продолжаю причитать я, – ты этого не сделаешь!

Ник начинает стремительно приближаться, заставляя меня шагать к краю пропасти.

– Ты так в этом уверена? – произносит, возводя светлые брови высоко к небу. Без них он еще больше похож на ангела. Наблюдая за частой сменой эмоций на чужом лице, не замечаю, как оказываюсь замкнутой в обруче рук. Пытаясь обхватить меня покрепче, Ник ослабляет внимание, а я, пользуясь секундным промедлением, успеваю вынырнуть из ослабевающего захвата и побежать в сторону белой долины. Моё воздушное светлое одеяние развивается во все стороны, путаясь время от времени в ногах. Поднимаю подол, и бегу, что есть мочи вдоль бескрайнего поля полевых цветов. Сейчас оно всё усыпано алыми маками, которые колышутся от малейшего движения. Пробираясь сквозь алые сердца, ловлю себя на мысли о счастье.

Запыхавшись окончательно, разворачиваюсь спиной к небольшой белоснежной скале и, скрывая улыбку, поглядываю за приближающимся мужчиной. Жду, когда он подойдет ко мне вплотную. Так его дыхание опалит мою кожу долгожданным холодом.

– Когда ты научилась так быстро бегать? – прерываясь между словами, произносит Ник.

– Может Бель таки заразила меня бешенством, – отвечаю, ловя смешинки в голубых глазах в обрамлении густых светлых ресниц. Мне нравится, как последние переливаются на солнце. Это становится особенно заметно, когда Ник часто моргает, щурясь на солнце, как сейчас.

– Ты всё равно сделаешь это, – подходит в плотную так резко, что я теряю равновесие и приземляюсь аккурат в дикие цветы, попутно захватив ногой чужую коленку. Оказавшись лицом к лицу, шепчу:

– Я на это не подписывалась.

– Это был в твоём бэкет-листе, – парирует Ник, глядя на меня. Под его пристальным взглядом не могу сосредоточиться ни на чём.

– Я была не в себе в тот момент, – для пущей убедительности кручу пальцами у виска.

– Мы проехали сотню километров, чтобы попасть сюда, – проводит руками, раскинувшись на алом поле. – Неужели ты готова отказаться прямо сейчас от своего желания? – поворачиваясь обратно, располагает голову на согнутом локте и вдыхает яркий маковый аромат.

– Не все мечты должны сбываться, – кусаю от досады губы.

– А что отделяет желание от мечты? А мечту от цели? – повышает голос Ник, со всего маху ударяя по одному из бутонов. Желтая пыльца тут же оседает на его светлых штанах, напоминая о взрыве на лучистой фабрике. Прежде мне никогда не приходилось видеть его в таком взвинченном состоянии. Что же изменилось?

– Наверное отношение к ней, – произношу, думая совершенно о другом.

– Как давно люди стали вешать ярлыки на то, что им подвластно, пусть и не сразу? – задает вопрос Ник, обращаясь не ко мне, а к бескрайнему небу под нашими ногами. Сейчас, когда мы лежим на покатом склоне, ведущему в пропасть, вид на безобидные облака уже не кажется таким спокойным. Особенно когда Ник полыхает из ниоткуда взявшейся злостью, распыляя её как рой пчёл от цветка к цветку.

– Лучше попробовать и жалеть, чем за всю жизнь свою не решиться сделать хотя один шаг в нужном направлении, – сорванный колосок зеленого цвета в его руке оживает, впуская в организм Баритона живительную силу стебля. Кстати, в самом начале пути он сообщил, что грызёт траву не просто так. А то я грешным делом подумала, не с наркоманом ли связала меня несчастная.

– Мне страшно, – прячу лицо в руках, что пропахли дикими маками, и не жалея себя, растираю кожу.

– Я рядом, – проводит несколькими стебельками по моим ладоням, вызывая в теле приятный трепет и дрожь. Вся сила в слабости, шепчу я себе, впервые заметив собственную реакцию на лёгкость. Она не в первый раз замедляет любое силовое движение.

– Ты тоже прыгнешь? – интересуюсь, медленно убирая руки со лба. Чешу их, пытаясь остановить зуд от мелких пушистых волосков.

– А кто сказал, что мы будем прыгать? – подмигивает и тут же встаёт. Мобилизация и решительность в действии. Я неторопливо поднимаюсь, поправляя помятый подол алой юбки.

– Я думала, что, … – начинаю было откровенничать в удаляющуюся спину, но потом пресекаю себя за мысль, так и не успевшую сорваться с моих уст.

– Вот именно, ты снова много думала и передумала, – повернувшись ко мне лицом, Ник указывает пальцем на мозг. Несколько раз стучит им по голове, постепенно опускаясь ниже, к середине груди, – почувствуй сердце, – замолкает, пытаясь настроится на только ему слышное звучание. – Что оно говорит тебе? – шепчет, держа глаза закрытыми. Я следую его совету, но не могу добраться до места, где звук и прикосновения соединяются воедино.

– Молчит, – поднимаю плечи в полной растерянности. Наклоняю голову на бок, подглядывая за тем, как размеренно и неспешно поднимается чужая грудная клетка. Неожиданно для себя начинаю перенимать ритм его дыхания. Вместе с Баритоном учусь вдыхать и выдыхать воздух размеренно и спокойно. Познаю азы того как не торопиться и поглощать ровно столько, сколько необходимо. Учусь слышать своё тело, передавая с каждым новым вздохом ему информацию в том, что в случае необходимости, смогу обеспечить его кислородом как прежде. Объясняю себе, что не завишу от мира, способного в одно мгновение прекратить подачу кислорода. Я дышу в наслаждении: легко и свободно. Здесь и сейчас. Продолжая размышлять и лености и свободе, которую ощутила пару мгновений назад.

– Прислушайся, – доносится до меня тихий голос. Мои глаза закрыты, а сердце, наоборот, открывает всё шире свои двери, впуская меня внутрь. Я становлюсь метроном, перенимающим сторонний темп.

– А это не страшно? – спрашиваю, когда удаётся словить контакт с сердцем, что тут же заходится в бешеном ритме, усиливая свой напор. И я воспринимаю это как знак: несмотря ни на что, оно хочет осуществить свою мечту.

– Это незабываемо, – я слышу как улыбается Баритон и следом за ним открываю глаза, наблюдая как за одно мгновение он возвращает себе привычное выражение лица, вызывающее во мне одно первобытное желание – поддаться искушению. – Пойдём, – подзывает рукой, устремляясь к горизонту. Осознавая всю безуспешность своего положения, спешу за ним.

Довольно долго рука об руку бредём по протоптанной тропинке вдоль макового поля. Временами я останавливаюсь, чтобы полюбоваться алыми дикими цветами и ощутить еще ближе их необыкновенный аромат. В это время Ник смотрит вдаль.

– В своём дневнике ты недавно писала, что мечтаешь «летать как в небе птицы».Когда наша конечная цель оказывается в нескольких метров от нас, Баритон останавливает меня фразой:

– Неподалёку разбито несколько шатров. Твой шатёр оранжевый. Это территория специалистов, которые помогут тебе подготовиться к полёту.– И, – протягиваю, борясь с волной непонимания и внезапно поднявшейся волны тревоги.

– Ппподготовиться? Мы, что, в космос полетим?

– Коснуться звёзд – не обещаю, но смогу помочь с тем, чтобы стать к ним ближе.

Спустя несколько часов инструктажа и заполнения листов безопасности, наконец-то иду переодеваться. Через десять минут выхожу из очередного шатра. На мне довольно плотная спортивная экипировка, напоминающая термобельё. Несмотря на то, что ткань дышит, находиться в этой форме тяжело. Тело будто сковали в тиски.

– Всё в порядке? – спрашивает Баритон, подходя ближе. Всё то время, что я проходила обучение, он отсутствовал поблизости. Казалось, что он не пропал, а растворился среди сгустка людей. А теперь, когда нас никто не видит, появился вновь.

– Да, – отвечаю, дрожа от волнения.

– Не похоже, – смущенная улыбка Ника как еще один солнечный луч, который попадает прямиком в сердце.

– Почему же? – ощетиниваюсь, закусывая губу, чтобы не выдать своих же эмоций. Эйфория пугает, но я готова ей поддаться как маленький ребенок, увидевший блестящую вещицу и тут же решившего во чтобы то ни стало до неё добраться. Неуклюже и неуверенно я рассматриваю новые чувства с разных сторон и перекатываю их на языке, пробуя на вкус. Вязкий и горький гнев на Бель сменился сладкой и местами липкой нежностью, а страх… как кислый мармелад, искажает реальность и вызывает трепетное предвкушение. Страх как и желание съесть нечто содержащее витамин С вызывает обильное слюноотделение и повышает адреналин в крови в стадии, отделяющий предвкушение от реализации.

– Ты ерзаешь в этой форме как стрекоза с того самого момента, когда только вышла из раздевалки, – смеется Ник, хватая по-дружески за плечо.

– Это определенно не лучшая одежда из того, что я когда-либо носила, – оттягиваю вниз штаны, шов которых врезается мне по самое ни хочу.

– Может переоденешься? – с заботой предлагает Ник, на что я порывисто мотаю головой.

– Если я еще раз зайду в шатер, то из него больше не выйду.

Смеясь над последней фразой, Ник ведет меня по еще одной протоптанной дорожке к высокому утесу, с которой открывается панорамный вид на весь полуостров. Скалистые горы разрезают бескрайние небесные просторы, разделяя их с землей напополам. Десятки, а может даже сотни разноцветных парашютов парят над морем словно запущенные кем-то летающие змеи. В искрящем весенним ярким солнцем небе зрелище завораживающее.

– Тебе нужно лишь довериться мне, – то ли просит, то ли утверждает Ник и тянет меня к пункту экипировки.

– Готова? – спрашивает шепотом Ник, от чего по моему телу разлетаются сотни мурашек.Проверив все подвесные системы и запасной парашют, Ник повторно описывает правила поведения во время старта, собственно полета и приземления, надевает на меня шлем, неторопливо застегивает его у основания шеи и усаживает внутрь мешка. Еще раз подтянув необходимые ремни, приходит за спину и располагается прямо подо мной.

– Угу, – киваю, хватаясь за ручки. На какие-то доли секунд наши пальцы соприкасаются, и тогда Ник вместе со мной шаг за шагом начинает набирать скорость.

Мы шагаем по спуску неторопливо, но в какой-то момент неожиданно сливаемся с ветром воедино, и он подхватывает нас и слегка приподнимает параплан, от чего нас слегка оттягивает назад. Не сбавляя скорости мы продолжаем с Ником бежать, пока параплан не подлетает выше и не отрывает нас от земли. Я проваливаюсь в сумку ниже и опираюсь спиной на Ника, продолжая изо всех сил держаться за некое подобие поручней.

Я цепляюсь в них так крепко, насколько могу сжать кулаки, что в какой-то момент руку сводит судорогой и мне приходится ослабить нажим.

– Отпускай! – кричит Ник, но ветер перебивает его слова, стремительно унося их за спину.

– Что? – кричу я ветру наперерез. Приходится изогнуться в грудном отделе, чтобы обернуться к Нику и переспросить.

– Отпускай! – Баритон указывает пальцами на веревки, в которые я с силой вцепилась.

– Нет! – мотаю головой и ногами из стороны в сторону, что нас в какой-то момент начинает изрядно потряхивать.

– Кейт, давай! – продолжает свою шарманку Ник, не скрывая предвкушения. Даже спиной я ощущаю как его рот расплывается в лучезарной улыбке. Такой, что даже птицы останавливаются, чтобы вновь поймать «спутниковый сигнал».

– Ни за что! – верещу, когда Ник берет одну руку в свою ладонь.

– Я…я…, – когда и вторая рука оказывается в емком захвате мужчины, я теряю дар речи и не закрывая рта продолжаю немое путешествие дальше. Смысл любых слов теряется от ощущения невесомости, в которой я пребываю, когда Ник расправляет мои руки, будто ангельские крылья, и устремляет их вверх. Мир под моими ногами застывает, а небо, напротив, движется с гораздо большей скоростью, чем казалось на земле. Реки и озера кажутся на высоте такими незначительными, как и деревья, несмотря на суммарный объем остаются совсем не заметны в количественном пересчете.

В какой-то момент огромный и необъятный мир под ногами превращается в нечто маленькое и обрядное, что можно сжать в ладошке и унести с собой. Прицелившись левым глазом, даже пробую зачерпнуть ладошкой озеро, чем вызываю в Нике шквал эмоций.

Его заразительный, звонкий смех поднимает со дна моей брюшины зажатую диафрагму, и я, поддавшись потоку ветра, хохочу как в не себя в ответ. В груди разливается тепло и воздуха становится будто бы больше. В самой высшей точке, в которой мы останавливаемся, лавируя на восходящем потоке из стороны в сторону, не падая и не поднимаясь дальше, создается впечатление, что всё по плечу. И всё возможно. Даже прикоснуться к солнцу, что я и делаю, заботливо пряча один из его лучей в кармане куртки.

Как только в моей голове проскальзывает мимолетная мысль о закончившихся сюрпризах, Ник вновь сражает меня наповал, буквально, когда мы приземляемся на одном из скалистых утёсов, на который я то и дело глазела, пока мы валялись в маках. Остановка вышла не сказать, что жесткой, но и плавной её ни разу не назовешь.

Как только Ник освободил меня от тяжести своего веса, я приподнялась, чтобы отряхнуться, но застыла, завидев на фоне заходящего солнца фортепьяно. Точно такое же, что было у меня в детстве, когда я только-только начинала постигать нотную грамоту и игру.

Сердце застывает от щемящего восторга и слез, что нескончаемым потоком вырываются из глубин израненной души.

– Сыграешь? – собрав параплан в рюкзак, Ник бесшумно продвигается ко мне со спины и шепотом задает вопрос, на который ожидает получить утвердительный ответ. Я была бы абсолютной дурой, если бы ответила «нет».

– Когда придет время, ты поймешь, – неспешно Баритон подводит меня к белому фортепьяно, не известно откуда взявшемуся здесь. Лишь потом, прокрутив в памяти моменты, я пойму, что эту авантюру они провернули с Аланом вдвоем в один из вечеров, когда сославшись на усталость, решила удрать от компании и провести остаток дня в одиночестве в своей комнате. Вдали от посторонних людей и звуков. Сжимая коленки на кровати и глядя волком на луну.– А что играть? – срывается с губ мимолетная мысль, которая должна была скользнуть в глубины памяти, а не вылететь в мир.

– Закрой глаза! – Ник касается моего плеча, передавая волны уверенности, которые я хватаю одна за одной, будто ловлю снежинки с неба. Они тают, растворяясь во мне целительной силой.

Я подчиняюсь и прикрываю веки. Гулко бьющееся сердце постепенно успокаивается, вспоминая свой привычный ритм под воздействием свежего воздуха. Я вдыхаю глоток за глотком, раскрывая полноценно ребра, и через трубочку медленно выдыхаю, наполняя жидкую соединительную ткань алого цвета кислородом. И когда чувствую, что пора, мои пальцы прикасаются к клавишам и скользят по ним, издавая только им известную мелодию.

Сначала она тихая и прерывистая, будто кто-то использует фортепьяно, чтобы сообщить о бедствии азбукой Морзе. Затем плавная, словно шпилевое море, чьи бесконечные щупальца в виде волн ласкают прибрежные камни. Вскоре суматошная и волнующая, будто вот-вот будет шторм. И вновь медленная и тягучая. Взрывная и колючая. Злющая и зовущая. Беспощадная и жалкая. Победоносная как война и первозданная как пустота.

Лишь когда вся боль пронесется вдоль клавиш и схлынет с потоком вьющегося вокруг ветра, а тело устанет от переизбытка эмоций двигаться как умалишенное, я начну перебирать то и дело по клавишам, пока не родится это:

Я допишу песню в эту же ночь, сидя в живописном саду Алана в окружении сияющих ветвей чужеродного плюща. И уже на следующий день впервые исполню её при всех, подыгрывая себе на фортепьяно.

P.S. прикоснуться к черновому варианту песни в исполнении известной джаз-фолковой вокалистки, моего тренера по пению, заслуженной артистики Республики Башкортостан при поддержке и непосредственной реализации её мужем Вадимом соответствующей мелодии, можно в моём телеграм.

P.S.2. Я помню как сейчас, когда мне пришли эти строки. Магистратура. Второй курс. На дворе поздняя весна. Майское солнце, сжигая листья деревьев на кладбище, то и дело попадает в окно кухни, на которой я неспешно готовлю в полнейшем одиночестве свой завтрак. Я кручусь из стороны в сторону словно в танце, пока в один момент моё движение не повторяет силуэт парящей птицы. Летать. Летать как кто? Как в небе птицы? И тогда рождается тот самый куплет. Эта песня гимн. Сердечный и душевный. Прислушайтесь к нему, возможно он поможет вам.

P.S.3. Вновь выкладываю в потоке, поэтому прошу понять и простить.