Год спустя
Светлана
– Опять ты читаешь эту ерунду, – проворчала я, глядя на то безобразие, что нашёл мой брат в интернете.
– Сегодня у меня такое настроение, Свет. Хочу почитать что-то расслабляющее, – едва понятно ответил мне Пашка, мой старший брат.
Он отложил планшет, и одной рукой схватился за подвесную ручку на тросе, что висела над ним, поднял своё неподвижное тело и привычно прислонил к стене.
Я помогла ему сесть ровно, зафиксировав специальными ремнями.
Правая рука и правая часть лица были подвижными, но остальное тело не подчинялось брату.
Только я начала наливать чай, как в комнату вошла мама и протянула мне мой телефон.
– Держи! Звонит какая-то Анна Алексеевна, настойчиво требует тебя. Говорит это срочно.
В моей голове, словно бомба взорвалась.
Это имя впечаталось в подкорку моего мозга на всю оставшуюся жизнь и как бы я не хотела, никогда не смогу забыть эту женщину.
Сглотнула и дрожащей рукой взяла телефон.
– Иди, я сама тут разберусь, – сказала мама.
Я ушла в свою комнату, села на кровать и медленно приложила телефон к уху.
– Алло, – произнесла едва слышно.
– Светлана? Никитина Светлана Михайловна? Это вы? – голос женщины был странным – слабым, сиплым и наполненным отчаянием.
– Я больше не Никитина… Но да, это я… Всё верно… – пролепетала я и тут же спохватившись, резко спросила: – Что вам нужно от меня?
– Светлана Михайловна… Света… – заговорила женщина таким голосом, будто сейчас заплачет. – Я так виновата перед вами… Так виновата. Можете приехать ко мне? Мне о многом нужно вам рассказать…
Я ничего не понимала.
– Зачем вы мне звоните? Что вам нужно мне рассказать?
– В… Ваш… Господи, помоги мне… Говорить об этом гораздо труднее, чем я думала… – пробормотала она и тут же пылко прошептала: – Светочка, вы должны знать – ваш ребёнок не умер. Ваш ребёнок жив.
Что?
– Что?! – подскочила я и схватилась за сердце. – Что вы сейчас сказали?
– Приезжайте ко мне, Света. Я вам всё расскажу. Вы должны всё знать и должны знать, у кого ваш сын…
Казалось, силы покинули меня, и я больше не смогу сделать ни шагу. Я подняла глаза на иконы в углу, и заплакала.
– Я хочу знать, – прошептала сквозь слёзы, стараясь подавить подступающий к горлу крик. – Хочу знать, где мой мальчик. Скажите, что он не попал к дурным и жестоким людям, или – алкоголикам… наркоманам! Боже… Он может быть болен или даже голоден…
– Запишите адрес, Света, – усталым и каким-то безжизненным голосом произнесла Анна Алексеевна. – Приезжайте скорее. Сегодня. И вы всё узнаете.
– Я… я не могу сегодня, потому что нахожусь очень далеко. Я куплю билет на первый же рейс самолёта. Диктуйте адрес…
– Онкологический центр…
Светлана
Я слышала плач ребёнка. Малыш плакал то надрывно, то почти неслышно, то так жалобно, что у меня едва не разрывалось сердце. Я рвалась к ребёнку, чтобы прижать его к груди и успокоить, чтобы сказать, что мама рядом и больше никогда не потеряет своего малыша…
Но я не могла и шагу ступить!
Ни руки, ни ноги не двигались!
Я пыталась сделать хоть шажочек!
Бесполезно…
Какая-то чудовищная сила держала меня и не давала встретиться с сыном!
Мой малыш! Сынок!
Я здесь!
– Я здесь! – закричала и проснулась.
Рывком села в постели и распахнула глаза. Я тяжело дышала, моё лицо было мокрым от слёз, а в душе ощущалось безумное чувство потери.
Полтора года назад мой мир был разрушен. А сегодня, я получила надежду на то, что можно начать всё сначала.
Мой ребёнок жив, и это счастье! Но в груди всё равно шевельнулась моя боль, ставшая уже такой родной. Глухо застонала от своей боли больной, от которой защемило сердце и слёзы снова стали меня душить, будто я тонула в глубокой воде.
«За что так со мной? Почему? Кто просил забирать у меня ребёнка?! Это мой малыш, но его отобрали…»
Руки задрожали от невыносимого желания ощутить тёплое тельце своего сыночка и прижать его к своей груди.
Крепко, почти до боли обняла себя руками, впиваясь ногтями в кожу и завыла…
«Как же я тебя люблю, кровиночка моя… Я сделаю всё возможное и невозможное, но верну тебя! Обещаю. Мы встретимся, мой маленький ангел и больше никто и никогда не посмеет отобрать тебя у меня. Больше мы не расстанемся…»
В спальне было темно, за окном стояла глубокая и тёмная ночь. Слышно было, как вьюга воет и протяжно стонет, будто точно также как и я, она тосковала по своему ребёнку…
Вздохнув, я упала на подушку и закрыла глаза, хотя прекрасно знала, что больше не засну. В памяти всплыл сегодняшний разговор с Анной Алексеевной.
«Что же вы натворили!» – подумала с отчаянной злостью.
Маме и брату про своего сыночка не сказала – ни к чему терзать им сердца. Вот верну своего Сашеньку, привезу его домой, тогда и познакомлю маму с её внуком, а Пашку с племянником.
Вспомнила тут же бывшего мужа.
«К чёрту его! Не скажу ему о сыне! Он похоронил нашего ребёнка и похоронил наш брак! Так тому и быть!»
– Мой сыночек… – прошептала вслух и снова всхлипнула. Слёзы тут же покатились из моих зажмуренных глаз.
Я так долго гнала от себя мысль о своём погибшем малыше, живя так, будто я сама была мертвецом…
Но сейчас…
Стоило мне подумать о том, что мой мальчик находится на руках другой женщины, мой малыш – моя плоть и кровь, так на меня тут же накатывалась невыносимая звериная тоска, что я больше не могла найти себе места. Как назло, в памяти назойливо всплывали известные случаи насилия над детьми, и мне становилось дурно. Этот мир был жестоким и несправедливым, но я молилась, чтобы с моим ребёнком всё было хорошо.
– Боже, убереги моего сыночка, – прошептала, сложив руки в молитвенном жесте.
Ох, господи, мне нужно прекратить изводить себя. Иначе я сойду с ума раньше, чем найду своего ребёнка!
Билет я купила сразу после разговора с Анной Алексеевной. Вылет завтра вечером, точнее, уже сегодня. Но как назло, время стало тянуться настолько медленно, будто тоже решило испытать мои нервы на прочность.
Вскочив с кровати, я надела халат и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить маму с братом, прошла в ванную.
Включила свет и умыла лицо холодной водой. Посмотрела на себя в зеркало и устало улыбнулась. Выглядела я отвратительно. А точнее – ужасно. Бледная, будто я болела, осунувшаяся и казалось, что постарела, лет на десять, а быть может, и на двадцать. А впрочем, так оно и есть: я была больна, почти мертва…
Снова умыла лицо и почистила зубы.
Потом приняла душ, стараясь смыть с себя кошмар недавнего сна. Я старалась думать о том, что совсем скоро увижу своего ребёнка.
«Я узнаю, что произошло, но самое главное, узнаю, где мой малыш».
Снова завернулась в халат, волосы обернула полотенцем. Также тихо, я прошла на кухню и сварила себе кофе.
Глотая обжигающий напиток, я гипнотизировала взглядом настенные часы. До вылета было ещё так долго…
– Так, хватит уже, – пробормотала я, сердясь на саму себя. – Нужно думать спокойно, без истерики. Эмоции пока мои враги.
Вдруг, я почувствовала, что моя бесконечная тоска немного утихла, и в голове начал вырисовываться план. Я почувствовала себя гораздо лучше.
«Итак, когда я узнаю, у кого и где мой малыш, я сразу же поеду за ним. Это первое», – решила про себя. – «Второе – если эти люди не поверят мне, то я уговорю их сделать тест ДНК. И третье – меня никто и ничто не остановит».
Я должна увидеть и вернуть своего сына. Иначе я просто не смогу жить дальше.
Закрыла глаза и попробовала представить, какой он, мой мальчик. Ведь ему уже полтора года…
Светлана
Самолёт задержали на четыре часа из-за непогоды. Я нервничала так, что впору было пить успокоительные препараты.
И чуть ли не закричала от радости, когда объявили посадку.
Ещё четыре часа в пути и, наконец, я оказалась в ненавистном городе, который когда-то любила всем сердцем. Но именно здесь была до снования разрушена вся моя жизнь.
Это был мегаполис, суетливый и красочный, особенно в сравнении с моей глубинкой, но, враждебно настроенный. По крайней мере, у меня создавалось впечатление, что этот город меня невзлюбил.
Прилетела я довольно поздно и к Анне Алексеевне не попаду, о чём сильно жалела.
Взяла такси и назвала адрес той самой маленькой квартиры, в которой я несколько месяцев жила уже одна…
Возле дома находился супермаркет, когда вошла, увидела несколько семей с детьми…
«Ничего, скоро я найду своего малыша. Держись», – подбадривала себя.
Повсюду были люди – в супермаркете, на улице, возле подъездов… Люди возвращались домой с работы, спеша к своим жене, мужу и детям…
Я же медленно брела к своему подъезду и немного всем завидовала…
«Терпи, Света и не плачь», – твёрдо сказала сама себе. – «Очень скоро всё будет хорошо».
Ах… Если бы я только знала, что меня ждёт впереди…
Но, даже зная будущее, я всё равно не отступилась бы. Никогда.