Ну да, я прогуляла дополнительные занятия с мистером Джанини. Знаю, что не должна была так поступать. Уж поверьте, Лилли ясно дала мне это понять. Я в курсе, что мистер Джанини проводит дополнительные занятия специально для таких, как я, которые не врубаются в алгебру. Помню, что он делает это в собственное свободное время и ему за это даже не платят. Но зачем мне туда ходить, если я точно знаю, что алгебра в моей будущей работе не понадобится?
Я спросила у Лилли, можно ли у нее сегодня переночевать, и она ответила, можно, но с условием, что я не буду вести себя как больная на всю голову. Я пообещала, хотя вовсе не думаю, что веду себя как больная на голову.
Но когда я после школы позвонила маме и спросила, можно ли мне переночевать сегодня у Московиц, она как-то замялась, а потом сказала:
– Э-э, Миа, понимаешь, папа надеялся, что мы сможем еще немного поговорить с тобой сегодня вечером.
Ну круто.
Я объяснила маме, что, конечно, тоже страшно хочу с ними поговорить, но очень волнуюсь за Лилли, потому что ее поклонника выпустили из психушки.
Как только Лилли начала вести свое телешоу, ей стал названивать парень по имени Норман и просить разрешения снять с нее туфли. Родители Московиц считают, что он фетишист. Он зациклился на ногах, точнее, на ногах Лилли. Стал присылать ей всякую всячину, разные диски, чучела животных и прочую дрянь и уверял, что пришлет еще больше всего, если только Лилли снимет туфли в прямом эфире. И что же делала Лилли? Она снимала туфли, только ноги закрывала одеялом, а потом начинала ими дрыгать и говорила: «Ну, Норман, смотри, урод несчастный, я сняла туфли. Спасибо за диски, ты, придурок».
Норман от этого совершенно взбесился и стал рыскать по Гринич-Виллидж в поисках Лилли. Все ее зрители знают, что она живет в Гринич-Виллидж, потому что видели наш замечательный репортаж про пистолет для наклейки ценников. Лилли одолжила его в супермаркете «Грэнд-Юнион», а потом, встав на углу Бликер-стрит и Ла Гуардиа, уверяла проходящих мимо европейских туристов, что, налепив ценник от «Грэнд-Юнион» на лоб, они смогут получить бесплатный латте в кафе «Дин и ДеЛука» (и просто офигеть, сколько народу ей верило).
И вот несколько недель назад фетишист Норман наткнулся на нас в парке и погнался за нами, размахивая купюрами по двадцать долларов и крича, чтобы мы сняли туфли. Это было очень весело и совсем не страшно, потому что мы сразу помчались на полицейский пост между Вашингтон-сквер Саут и Томпсон-стрит. Там Шестой полицейский участок установил огромный трейлер, чтобы потихоньку следить за наркоторговцами. Мы сообщили, что за нами гонится какой-то странный мужик. И видели бы вы, как двадцать переодетых полицейских (включая того, которого я принимала за старого бомжа, вечно спящего на скамейке) накинулись на визжащего Нормана и отволокли его в больницу Белвью.
С Лилли всегда так интересно.
Но на днях родители сказали Лилли, что Нормана выпустили из психушки и чтобы она не издевалась над ним, если вдруг его встретит, потому что у него просто обсессивно-компульсивное расстройство, возможно, всего лишь со склонностью к шизофрении.
Видимо, поэтому Лилли решила посвятить завтрашнее шоу своим ногам. Она собирается перемерить в эфире всю свою обувь, но при этом ни разу не показать голые пятки. Лилли надеется, что Норман после этого окончательно сбрендит и выкинет что-нибудь захватывающее, например попытается пристрелить нас из ружья.
Но я не боюсь. Он носит очки с такими толстыми стеклами, что вряд ли в состоянии попасть в цель даже из автомата, который в нашей стране может купить любой псих благодаря разрешению на ношение оружия. Как утверждает Майкл Московиц в своем инет-журнале, это когда-нибудь уничтожит демократию в том виде, в каком мы ее знаем.
Но мама на Нормана не купилась.
– Миа, я, конечно, рада, что ты хочешь помочь подруге в трудный момент, но, по-моему, у тебя дома есть свои обязательства и обязанности, которые надо выполнять.