Сегодня я думала о реакции на мое расставание с мужем родственников, друзей, знакомых. Эмоционально отреагировала только мать. И продолжала советовать бороться за мужа, разобраться с любовницей и прочее. В конце концов, мы поссорились. Теперь тема наших разговоров казалась только Стаса. Когда я приходила домой с работы, мать демонстративно начинала собираться. И мне было удобнее находиться с ней в ссоре, только так я могла не испытывать её давления.
Свекровь знала ситуацию, но не озвучивала своего отношения. Она звонила редко и если задавала вопросы, то только о Стасе. Один раз она передала продукты и два раза деньги.
Сначала мне была неприятна ее позиция, а потом я решила, что она ведет себя правильно. Ее сын взрослый человек и должен сам разобраться в своей жизни, а не идти на поводу у матери. Можно заставить человека вернуться в семью или сделать что-то, но вряд ли это принесет достойные плоды. Иметь близких людей хорошо, но иногда они не дают друг другу дышать.
Остальные родственники и семьи, с которыми мы общались, самоустранились. Лишь некоторые пытались выяснить причину разлада и то, я предполагаю, только из-за любопытства. В конечном итоге я сделала неутешительный вывод, что, по сути, никто никому не нужен. Нет, люди необходимы друг другу для каких-то моментов, но не более. И если быть до конца откровенными, у нас нет опор, мы отчаянно цепляемся за что-то или кого-то, но надо смотреть правде в глаза: близкие родственники могут перестать общаться, любимую работу можно потерять, родители умирают, мужья бросают, дети вырастают и начинают взрослую жизнь. И каждый человек, подобно мне может остаться в вакууме. Сейчас я не совсем одинока, у меня есть Стас, который требует заботы и внимания, но уже через пять-шесть лет ситуация изменится.
В данный момент я чувствую перед сыном вину за развод. Сначала я обманывала Стаса, говорила, что теперь работа Леши связана с частыми командировками. Но потом он узнал. Один из выходных дней с отцом сын снова провёл в обществе тети Кати и Вероники. Последняя и рассказала, что дядя Леша живет у них.
Стас до конца не понял в чем дело. Он знал, что у Ларисы другой отец и подошёл с вопросом:
– А почему папы так рано уходят? Кто это придумал?
Когда ушел отец Ларисы, она была примерного возраста со Стасом, и сын решил, что это такое правило.
– Нет, сыночек. Папа не ушел. Он всегда рядом, на телефоне, каждые выходные он с тобой.
– Но я хочу, чтобы папа жил с нами, – возмутился сын.
Мне хотелось как-то успокоить ребенка, но чем могут помочь дежурные фразы? Я молча обняла сына и поцеловала.
– Я люблю тебя, – произнесла я.
Не помню, говорила ли я ему эту фразу раньше. Ларисе, если только в младшем возрасте, а Лёше и подавно. Почему мы так редко говорим о своих чувствах, будто бы испытывать любовь нечто постыдное? Наверно, мы боимся показаться уязвимыми, поэтому прячемся за каменными серьёзными лицами и тихо страдаем от недостатка любви. Ведь чтобы получить любовь её надо сначала научиться отдавать.
После того как ушёл Лёша, Лариса в конце каждого дня задавала мне один вопрос:
– Как ты, мам?
А после вглядывалась в мое лицо.
В те минуты мне было приятно осознавать, что хотя бы кто-то искренне переживает обо мне.