Дневник Монстра - читать онлайн

Июльская жара. Пение цикад и громкое, троекратное «Ура!» сотрясавшее воздух в этот день ознаменовало очередной выпуск молодых офицеров. Преподаватели аплодировали выпускникам зная, что завтра у них начнется совсем другая жизнь. Многих из них поглотит рутина будничных, совершенно одинаковых дней прежде, чем они успеют проявить себя. Лишь единицы смогут справиться с возложенным на них грузом ответственности и выйти из этой игры без победителей достойно.

В момент, когда десятки парадных фуражек полетели вверх, взгляд двоих мужчин был устремлен на улыбающегося высокого юношу.

– Я слышал, Вы дали рекомендацию Янису. Как считаете, Юрий Палыч, у него получится? – Обратился пожилой профессор к начальнику академии.

– Надеюсь, очень надеюсь.

– Обязательно получится, очень старательный мальчишка. – Вмешался в разговор третий офицер.

– Исполнительности мало чтобы вынести работу там, куда его направили. – Настаивал профессор.

– Что же Вы предлагаете, рубить их амбиции на корню?

– Я предлагаю давать рекомендации тем, кто точно справится.

– Он один из лучших выпускников этого года, кого же как не его рекомендовать? Тем более, у нас уже выпускался тот, кто смог справиться. – Возразил Юрий Павлович.

– Сравнил ты Юра, конечно… Лучше, чем он никого из этих стен я не выпустил…

– Аристарх Гордеевич, все мы знаем о ком Вы, все мы помним Вашего любимчика, но не он один способен справляться с подобной работой. Все же мы готовим квалифицированных специалистов. Вы со мной согласны?

– Согласен Алексей Сергеевич, согласен. – Откликался нехотя профессор. Вспоминая своего лучшего курсанта, пожилой мужчина смотрел на нынешнего выпускника и испытывал сочувствие к юноше.

«Хороший парнишка, но он не справится» – Профессор знал это, знал по опыту работы и прожитых лет.

– Давайте дадим ему шанс… – Сказал начальник академии мягким голосом, как бы извиняясь перед пожилым мужчиной за то, что его мнение идет в разрез с авторитетным мнением человека, чья рекомендация ценилась дороже любой другой.

– Эта возможность может стоить мальчишке жизни, стоило посоветоваться со мной, Юра…

– Все зависит от него самого. Любое решение может стоить кому-то жизни. Мы выпускаем офицеров, а не поваров.

Следующий день молодого, только что окончившего высшую школу милиции, лейтенанта Яниса Вишневского был наполнен ожиданиями. По распределению, перспективный молодой человек, окончивший учебное заведение с отличием, попал в главное управление милиции, располагавшееся в столице. Этот факт сам по себе был поразителен, ведь, как правило, туда направляли лишь тех, кто уже имел опыт службы. Выпускников, отправленных туда сразу после завершения учебы, было немного, а тех из них кто смог там задержаться и того меньше, настолько, что их можно было пересчитать по пальцам одной руки. В отдел, в который порекомендовали Яниса попал лишь один из них. Все это давало повод для гордости молодому офицеру.

Для простого парня, родившегося в небольшой деревеньке, подобное распределение и рекомендация начальника учебного заведения – небывалая удача. Подарок судьбы, как сказали бы многие. Однако, Вишневский знал высшие силы тут совершенно не причем. Всю свою сознательную жизнь он шел к этому целенаправленно. Был уверен, что честный и усердный труд открывает все двери. Наконец, сегодня, в жаркий летний день, юноша должен был получить долгожданную награду за годы своего упорного труда. Он был в предвкушении дальнейших событий, ведь его назначили в отдел самого уважаемого и значимого полковника из всех ему известных. Золотарев Александр Сергеевич был суров, порой даже жесток, но его нельзя было упрекнуть в несправедливости. Так говорили о нем все, кто был с ним знаком. Полковник всегда занимал особое положение в системе, был фигурой влиятельной и важной. Отдел, которым руководил этот строгий во всех отношениях человек, отличался следующим: сотрудники, работающие в нем, брали лишь самые сложные и резонансные дела, и как правило, завершали их успешно. Они имели привычку добиваться истины любыми методами. Все это значило лишь одно – никакой скучной работы по мелким преступлениям! Только интереснейшие дела, только величайшие люди, и он, лейтенант Вишневский будет иметь к этому непосредственное отношение!

Янис был счастлив попасть в такую команду, ведь он знал, что с Золотаревым работают люди выдающегося ума. Стало быть, если он, простой парнишка с цепким умом сможет показать себя достойно и будет упорно трудится, то его обязательно заметят. Тогда, он станет одним из них. Одним из лучших оперативников страны. Эти мысли приятно грели душу молодого человека, чей разум еще не столкнулся с самой жестокой частью этого мира. С той стороной реальности, на которой работали люди, которыми он так восхищался. Он еще не знал, что те офицеры, скорым знакомством с которыми он так гордился, практически не спят по ночам, идут на немыслимые вещи, разрабатывают невообразимо искусные планы и, иногда, решаются на самые отчаянные и радикальные меры. Такие приемы, к которым им приходилось время от времени прибегать, в конечном счете стирали человечность в порошок. Вишневский об этом пока не думал. В его сознании рисовались образы смелых, добрых и сильных людей. Таких, каким он сам мечтал стать с детства. Настало то время, когда по мнению Яниса оставалось сделать лишь шаг. Выйти из комнаты общежития.

Лейтенант, расправил плечи, взглянул на себя в зеркало и, удовлетворившись своим внешним видом, выдвинулся к новому месту службы – зданию главного управления милиции.

Молодой человек прошел совсем немного, но даже утреннее солнце уже опаляло кожу, лето выдалось необычайно жарким, асфальт не поглощал температуру, напротив, словно будучи в сговоре с небесным светилом отталкивал все полученное тепло обратно. И хоть парнишка переносил жаркие дни хорошо, ему не хотелось выглядеть на первой встрече с будущим начальником потрепанным и мокрым. Когда он дошел до управления то наконец-то выдохнул. Историческое, монументальное, пятиэтажное строение встретило юношу надменной прохладой.

«То, что нужно!» – Отметил про себя Янис и бодрым шагом с улыбкой на лице вошел во внутрь.

Поднявшись на пятый этаж, к кабинету своего непосредственного начальника, молодой человек был готов отрапортовать: лейтенант Янис Вишневский для прохождения службы прибыл! Юноша проговаривал эти слова всю дорогу от дома. Прокручивал в голове сценарий этой ситуации. А как же иначе? Это был важнейший день в его жизни! Теперь, когда от кабинета человека, о котором он столько слышал, его отделяла лишь высокая деревянная дверь, он застыл в нерешительности. Согласно приказу, явиться нужно было в восемь утра. На часах – семь пятьдесят шесть. Янис решил выждать эти минуты в приемной. Речь шла вовсе не о пунктуальности молодого человека. Подойдя к кабинету, юноша услышал, как изнутри доносились обрывки разговора. Двери старые и тяжелые, через такие не просто услышать что-либо, а это значило – разговор проходил на повышенных тонах. Лейтенант не понимал, о чем идет диалог. Не знал, кому принадлежали эти голоса. Он не хотел подслушивать, но выбора у него не было – нужно выждать свои четыре минуты. Один из голосов был твердым как камень, и его обладатель явно негодовал.

– Русский языком было сказано: «Поймать!» А ты что сделал?!

– Я выполнил Ваш приказ, товарищ полковник. Если не ошибаюсь, приказ звучал как: «Разберись». – Второй голос был спокойным и уверенным настолько, что это спокойствие буквально давило.

– Ты что совсем идиот?

– Я не понимаю в чем проблема. Я поступил так, как того требовала ситуация, выполнил Ваше указание.

– Да ты хоть понимаешь, что будет, если наверху узнают, какими методами ты это сделал, придурок!

– А что не так с моими методами? Ничего не нарушил, никого не пристрелил. Всего-то выполнил свою работу.

– Ты это вообще читал?!

– Читал.

– Знал, что этот мальчишка выкинет такое?

– Да. Все еще не вижу проблемы.

– Ты сам чуть не погиб!

– Ну я ведь жив.

– Ты мне не хами!

– И не думал.

Голоса немного утихли, но их по-прежнему было слышно.

– Ты один из моих лучших сотрудников, но неужели не было другого способа?

– Мне тоже хотелось бы, что бы он понес справедливое наказание, товарищ полковник. Однако, это был единственный вариант.

Голоса смолкли. Это хорошо, ведь Вишневскому становилось от них не по себе, по какой-то причине они оба вызывали в нем неподдельный страх.

«Ровно восемь!»

Янис не знал, как поступить. Прерывать спор было явно не лучшей идеей, но ведь у него приказ! Что будет, если он первое же распоряжение не выполнит? Набравшись смелости, он подошел к двери и с силой надавил на нее. Ему казалось, что такие двери открываются тяжело и для это нужно приложить много усилий. Однако, это оказалось не так. Более того, дверь потянули изнутри, поэтому юноша буквально ввалился в кабинет, упав и ударившись коленями о пол.

«Больно!»

Молодой человек поднял глаза. Перед ним стояла высокая мужская фигура. Серые глаза уставились на него вопросительно. Немного вскинутая бровь и один вопрос, прозвучавший тем самым спокойным тоном, заставили Яниса прийти в себя.

– Какого черта? – Поинтересовался светловолосый мужчина.

– Извините… я … Я – Вишневский! Стажер…

«Кто он? Молодой для полковника…» – Пронеслось в голове юноши.

Он усмехнулся.

– Ну, поздравляю, Вишневский. Добро пожаловать в ад.

– Майор! – Повысил тон мужчина не высокого роста.

Мужчина наклонился к парню.

– Советую встать с колен, или Вас не учили, как приветствовать старших по званию?

Янис вскочил, а загадочный светловолосый человек вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

– Я… – Юноша хотел представиться как положено.

– Да оставь! Тебя прислали из академии?

– Да…

– Присаживайся. – Полковник указал на кресло подле стола.

Молодой человек подчинился, но не прекращал оглядываться на дверь. Это не осталось незамеченным.

– Это лучший офицер моего отдела. У него сложный характер, но он отличный опер.

– Понятно…

«Неужели один из тех самых легендарных специалистов?»

– Расскажите о себе, товарищ лейтенант.

– Так точно!

Пока Янис говорил, он внимательно осматривал Золотарева.

Темные с проседью волосы, ярко-зеленые глаза. Впрочем, они могли такими казаться, из-за выступающих черных кругов, на бледной коже полковника. Аккуратный тонкий нос, такие же губы, широкая челюсть с ярко выступающими скулами. На вид ему было около шестидесяти лет. Он был худ. Ничего необычного в нем не было, однако, что-то внутри лейтенанта сжималось от страха, пока он находился рядом с этим мужчиной. Хоть Золотарев улыбался, всем видом располагая к себе Вишневского, интуиция подсказывала последнему, что он прямо сейчас смотрит в пасть льва. Одно неосторожное слово и его карьере конец, по крайней мере в этом месте. Юноша не понимал почему его посещают такие мысли, но был в них уверен. Александр Сергеевич выслушал все, что лейтенант сообщил ему и на некоторое время замолчал.

– Вы же знаете, что Вас порекомендовал сюда Назаров?

– Да.

– Как Вы к этому относитесь?

– Я не хотел, доставлять проблем, но это моя мечта!

– Мечта?

– Так точно!

– Сложно Вам у нас придется, Янис. Вы очень наивны, хоть и не глупы, судя по тому, что я о Вас слышал от Юрия… – Полковник замялся.

– … Павловича. – Добавил Вишневский.

– Да, верно. Уверены, что хотите к нам?

– Да!

– Неправильный ответ, лейтенант.

– Почему?

– Ты же не видел, чем мы занимаемся, откуда такая уверенность?

– Я… Я хочу попробовать, пожалуйста, дайте мне шанс!

– Шанс я тебе предоставлю, но смотри не пожалей, что попросил о нем. Поступим следующим образом. Только что, из кабинета вышел майор. Его зовут Лемман Райнер Александрович, он вчера вернулся из командировки, вот там – он указал пальцем на другой край стола – лежат материалы по делу, которым занимался майор. Изучи их. На все про все у тебя неделя. После, я спрошу тебя еще раз. Если будут вопросы по материалам, обратись к Райнеру. Других задач у тебя пока не будет.

«Лемман? Тот самый?» – Лейтенант был удивлен и восхищен, но виду не подавал. Об этом офицере он был наслышан больше, чем о ком-либо еще. Единственный курсант академии, занявший место в этом элитном отделе сразу, после ее окончания. Тот самый человек, которого Аристарх Гордеевич ставил в пример всем курсантам, тот, кем он так гордился. Янис был в восторге, но собрался. В конце концов, он должен был стать таким же, как и он!

– Мне нужно просто изучить дело?

– Верно. Надеюсь, ты сможешь дойти хотя бы до половины. Задача ясна?

– Так точно. Разрешите идти?

– Ну идите, лейтенант Вишневский.

Полковник печально вздохнул, проверка была мягко говоря жестокая. За всю свою жизнь Золотарев видел большое количество таких парней, желающих работать в престижном месте. Однако, как правило, лишь один из сотни был достаточно крепок, чтобы выдержать подобную нагрузку. И лишь один из всех, кого помнил полковник, практически не изменился с течением времени. Был все так же собран, серьезен, строг. Иногда язвил и огрызался, но ни разу не позволил себе выйти за рамки. Словно сама жизнь создавала этого человека для работы тут. Полковник подумывал о том, чтобы посадить на свое место именно его, однако понимал, что майор, к которому за годы службы он относился как к любимому старшему сыну, еще слишком молод для ковыряния в бумажках. Он еще хотел и мог работать на местах. Ездить в командировки. В памяти Золотарева всплыла последняя командировка Леммана.

«Ну надо же, на чем додумался сыграть!» – подумал Александр Сергеевич.

Ход мыслей этого мужчины восхищал его и пугал одновременно. В первом случае, полковнику нравилось, что Райнер дергал за очень тонкие ниточки человеческой натуры и готов был бросить все силы на это. С другой стороны, бывалый опер понимал, что когда-то, это может закончиться очень скверно. Ему не хотелось потерять хорошего специалиста и подчиненного безукоризненно выполняющего все приказы. Конечно, Золотарев иногда ворчал на него, как сейчас, по-стариковски, для профилактики. На их языке это означало приблизительно следующее: «Ты вышел за грань и чуть не погиб, я расстроен!» и «Сделал все необходимое, буду аккуратнее» соответственно.

Этот язык складывался годами и был не знаком молодому человеку. Отчего разговор двух офицеров показался ему напряженным. Однако, более его это не тревожило. В его руках находилось первое серьезное дело! Довольно объемное, судя по размеру папок.

Рабочего места у лейтенанта пока не было, и он решил обратиться к майору – единственному человеку, с которым он успел познакомиться и потому, направился сразу в его кабинет.

– Он что, дал тебе мое дело?! – Возмутился уставший мужчина.

– Ну…да. Извините, я просто хотел бы его изучить! Товарищ полковник сказал, если что обращаться к Вам…

– Я тебе нянька что ли?

– Виноват.

«Да уж, он довольно резок, интересно, это подразумевалось под сложным характером или что-то еще?»

Райнер вздохнул.

– Да хватит уже извиняться. Хочешь работать – вперед. Надеюсь, не придется тебе оплачивать психиатра. Хотя, это же затея Золотарева, если что оплатим лечение твоей нежной психики из его кармана.

«А он не слишком-то в меня верит…» – Подумал юноша.

– Мне бы место, где можно посмотреть все материалы…

– Не знаю…, сядь в архив. Заодно сдашь материалы, когда закончишь.

– Хорошо.

– Эй, Вишневский! Или как там тебя?

– Да, товарищ майор.

– В деле есть четыре тетради. Начинай с той, что тонкая, зелененькая и очень потрепанная. Потом синяя, потом тоже синяя, но толстая. По мере продвижения смотри экспертизы и заключения. Может хоть так будет проще…

– Понял, спасибо!

– Иди уже, не забудь дело сдать, как закончишь.

Лемман смотрел как взволнованный, наивный паренек уходил с увесистой стопкой бумаг.

«Полковник совсем спятил? Мог бы дать ему что-то попроще. Для чего же сразу так…Зачем сюда вообще такого зеленого пацана прислали, и не жалко же…» – Думал майор.

Янис Вишневский, спустился в большое помещение архива, где его уже ждали. Оказалось, там уже распорядились, чтоб его пустили в помещение и не мешали работать.

«Распоряжение Золотарева!» – так закончил свой приказ сотрудникам архива Райнер Александрович.

Янис был воодушевлен.

«Мое первое дело! Да и еще и чье! Самого молодого майора, лучшего из лучших! Аристарх Гордеевич не умолкал о нем, все пять лет ставил в пример! Теперь я держу в руках его дело, теперь я с ним знаком лично! Это успех!».

Лейтенант, светящийся от счастья, сел за стол в дальний угол и открыл дело. Стараясь не обращать внимание на все материалы, которые были в деле, он нашел тонкую ветхую тетрадь зеленого цвета, на которой детским почерком было написано: «Мой днивник» и чуть ниже «Саша, 8 лет».

«Детский дневник?». Недолго думая, Янис открыл его.

С этого началось знакомство выпускника высшей школы милиции с делом №1488. Кодовое название: «Монстр Северной Лесополосы».

Улыбка начинала медленно сползать с лица лейтенанта.

22.08.1988

Привет мой днивник! Миня завут Саша. Мне 8 лет и я уже научился писать. На днях папа нашел мамин днивник. Они долга ругались патом. Наверна у мамы плахие оценки. Я думал днивники бывают только в школи. А мама вчира сказала что все в ее семье их вили. Я хател спрасить что за такой днивник толька мама накричала на меня и плакала. А вчера к нам пришел дедушка Генрих я ришил что спрашу у него, он сказал что эта такая тетрадка с тайнами и мыслями. Тагда я падумал что и я тоже магу вести днивник, патаму что я уже умею писать. А еще патаму что у меня нет друзей. Мама сказала, что друзья заводятся в школе но у миня почемута не завелись. Наверна патаму что я худой. Дедушка гаварит что я как из лагеря. Толька я был в лагере и там никто не худой как я а еще кормят там многа. Мама говорит это обжиралка и что я не должен столька есть. Надо придумать место, для моей тайной титрадки патаму што если папа увидит то будет кричать как на маму. Папа страшный.

1.09.1988

Сиводня мы с мамой хадили на линейку дня знаний. В нашем классе появился новый мальчик. Он вроде не такой дурак как все астальные у нас в класе. Я даже сказал ему привет и он паздаровался тоже. Завтра спрашу как его звать. А сейчас нада отнести днивник в тайник пака мама с папой на кухне. Кстати я придумал где он будет. Я незаметна парезал диван на катором сплю и спрятал его туда никто не дагадается! Зря все гаварят что я глупый я вон какой умный по правде.

2.10.1988

Привет мой днивник! Ты мой лудший друг. Я давно не писал тут аж месяц. Но это все папа винават. Однажды он пришел с работы очень злой не знаю пачему он не гаворил. Он никогда ничего мне не говарит. Папа меня не любит и мами тоже ни говарит маму он тоже не любит. А вабще дедушка сказал что баба эта абслуга и кроми как прислуживать ана не должна ничиво делать. Может ище работать. Так дедушка гаварит.

Так вот тагда папа пришол злой. Он сел есть а мы с мамой сидели в комнате, папа всегда ест один. Папа говорит что мы не должны есть с ним патаму чта он главнее нас. И дедушка так тожи говорит, правда с папой он тоже не ест, наверна деда еще главнее. Мы сидели в комнате а патом папа пазвал маму и она пашла к ниму. Я низнаю что там была, а кагда я пришел папа бил маму нагами и гаварил что она мразь и сука и что ана не может гатовить. Папа сильный и страшный я тоже хачу быть сильным и страшным и не хачу как мама быть она слабая и злая. Как ее папа побьет она патом бьет миня. А в этот раз так не была. Патаму чта она не магла встать. Я тогда падумал, что что бы она миня больше ни била я должын быть как папа и как деда. Тоже быть мущинай. И раз я мущина я должен паказать бабе где ее места. Я пашел в школу. Там есть одна баба каторая мне нравилась но щас уже нет. Ее звать Катька и она всегда смеется нада мной. И тагда я решил ей паказать где раки зимуют. И кагда я пришел весь класс начал дразнить миня. А катька молчала и я ришил что она исправилась а патом она сказала что я заморыш и очень страшный и что я худой как смерть что даже сматреть страшна. Я типерь знал что нада делать и паэтому взял карандаш с парты и ударил ее в руку. Эта дура заарала что я чуть не оглох а патом прибижала учитильница и увила ее кудато. Кирилл эта был мой друг он адин не смиялся нада мной патаму что был новинький сказал что я вабще дурак и мне надо личится в психушке. Типерь у миня больше нет друзей. Толька днивник. Тогда же маму вызвали в школу, толька пришол папа. Я низнаю о чем они гаварили толька он злой был очень и па дароге ни гаварил со мной. А кагда мы пришли дамой он сказал что я грязный щинок и что я его падставил. А патом он достал провад он машинки на каторой мама стирала одежду. И сказал мне лажись на диван ты эта заслужил. Он меня так сильна бил а я дажы кричать не мог так это была больна. Дажы не помню как все кончилась. Мама рядом плакала и говарила. За что мне это? Толька я не понял пачему ей били то меня! И пачему папа меня бил я тоже не понел, я жы как он делал! Наверна проста нильзя чтоб ктото знал про такое я так думаю патаму что папа маму толька дома бьет а на улице нет. Кароче говаря я ни ходил в школу мама говорила учитильницы как будта мы уехали на две нидели. А я проста ни мог встать было больна а еще папа сказал не кармить меня ниделю. Наверна я сам заслужил я жы не знал что об этом нильзя говарить. Паэтаму я и ни писал тут патаму што не мог. Но типерь та я магу.

5.10.1988

Сиводня пришол со школы. И пака никаво нет дома пишу это.

В школи меня апять все дразнили а кирилл вабще гад. Патаму чта теперь у них с катькой любовь. Мама гаварит что жизнь не справидливая штука типерь я понил пачиму. Наверна катьке проста ни нравятся мущины. Дедушка привильна гаварит что бабы мусор. Толька он еще гаворит что я на палавину тоже мусор как и отец низнаю пачиму. Я ришил что нада расказать папе пра ситуацию с катькой и этим придатилем он знаит наверно что делать.

7.10.1988

Вчира расказал папе пра катьку. Эта была самая бальшая ашибка в маей жизни. Папа сначала ни слушал миня а патом начал смеяться. Ни панимаю что тут смишнова… а патом он маме расказал и она тожи смеялась а патом мама сказала что ни надо об этом мне периживать, патаму что я никаму ни нужын и все равно буду адин всегда. Мне было вчера очень абидно ни знаю сам пачиму. Ну это ни правда я думаю, я думаю они наврали мне. Но толька я им больши ничего ни раскажу а то они опять будут смеятца.

14.11.1988

Вчира пашол снег. Первый в этом гаду. Мама пустила миня гулять. Было очень красива. Толька катька с кирилам все мне портили. Я хотел как обычно гулять адин тем болия что вчера так харашо было. А они тоже пашли гулять и говарят пашли с нами. Я думал что может быть они уже не злятца на миня и пашел с ними. Кирилл жи мой друг был. Мы шли па парку и патом аткуда нивозьмись паявились все остальные аднаклассники и начели абзывать меня а патом сталкнули в ручей. Я был очень грязный и дажы домой ни хотел идти патаму что мама начала бы ругать миня и бить и больши бы на улицу ни пустила. Я падумал что можыт стоит сбежать и жыть самому? Кагда пришел дамой то мама кричала, долга. А патом я ришил что точна сбегу ни хачу большы их всех видить. Толька кагда потиплеит, а пака нада еще патерпеть до висны и больше их всех не будит. Мне так надаело что они пастаяна кричат у миня дажы голова болит. И школа тожы надоела я уже умею писать и считать и больши не надо я так думаю. Посилюсь в лису за парком и они миня никогда ни найдут.

31.12.1988 7

:30

Сиводня новый год! Придет дедушка и мама многа будет вкусной еды готовить, даже нам с ней дастанется а ище дедушка наверна принисет мне падарак уже так интиресна что эта будет! Все ище спят но мне уже хочется открыть все падарки! Я знаю что падарки радители дарят и дедушка патаму что деда мароза никакого нет. Всегда это знал а астальные в школи думают что дед мароз есть ну они и дураки.

31.12.1988 19:30

Взрослые сказали что мне нада спать. Эта был самый лудший день в жизни патаму что дедушка падарил мне нож настоящий с крестиком и черной ручкой и сказал что эта очень важно и что я должен хранить в секрете это. Правда нож пака папа взял но я даже ни злюсь, наверно он ему тожы понравился потаму что у ниго нет такого. Мама только не радовалась почему то. Мама вопще ничиму ни радуется только кричит всегда. Но сиводня даже ей ничего ни испортить патаму что типерь у миня есть нож. Пака я эта пишу то слышу странный шум за стеной. Они же наверна не будут дратца на новый год? Пайду гляну что они там делают патихоньку а дневник пака спрячу. Чтобы его никто ни нашел.

2.09.1999 Возвращение к истокам

Находка, в виде моего старого дневника, стала для меня сюрпризом и заставила задуматься о продолжении этой традиции. Окунуться в воспоминания, подержать в руках часть своего прошлого… Иногда, это приятно, иногда больно. Например, пока читал о своем детстве, поражался каким глупым был я тогда. Но, вероятно, надо внести ясность в происходящее. Во-первых, большое счастье, что вырос и научился нормально писать. Продираться через свои же воспоминания было больно, а с таким текстом вообще невыносимо. Во-вторых, моим детским планам не суждено было осуществиться. Нужда покидать дом отпала сама собой. Ну и наконец в-третьих, она убила его. На этом пункте я остановлюсь подробнее.

Тот день я запомнил навсегда. Изначально, ничего не предвещало беды, проснувшись утром праздничного дня, сел за дневник, сделал запись. У меня было хорошее настроение, всемирный праздник был знаком, что меня накормят. Обилие еды было редкостью в нашем доме. Кроме того, в этот зимний день, я мог рассчитывать на хоть и скудные, но на подарки. Мне дарили их только раз в год. По этой причине я любил эту дату и всегда с нетерпением ее ждал. Однако, отвлекся. Немного позже меня проснулась мать, попросила разложить стол в зале. Сама ушла на кухню и занялась готовкой праздничных блюд. Я был рад такому положению дел, находиться с ней в одной комнате мне не хотелось. Сколько себя помню, находил возможность сматываться от этой женщины, тем самым создавая некое подобие игры «кошки – мышки», в пределах нашего жилья. У нас была трехкомнатная квартира на окраине города. Моя спальня, самая маленькая по размерам, всегда удивляла царившим там холодом. С Северной стороны, куда не попадали солнечные лучи, находилась не только моя комнатка, но и кухня. Гостиная, плавно переходившая, в спальню родителей была ориентирована на Запад. Там, хоть и не всегда, но бывали подачки тепла от небесного светила. Кажется, эту квартиру выдали отцу. Он служил. В этот день его не было дома, его вообще часто не было дома. И, вероятно, лучше бы не было совсем… После полудня, мы с матерью стали накрывать на стол, как всегда – в тишине. Молчание было хорошим знаком, ведь говорило о том, что мать относительно стабильна. Побоев можно было не ждать, по крайней мере в ближайший час. Вечером пришел дедушка. Они с мамой никогда не разговаривали. Дед не считал ее кем-то, кому стоит уделять ей свое внимание. Он мог поправить ее или сказать, что она сделала не так. В целом, это все. Меня дедушка любил куда больше, наверное, от того, что я унаследовал его фенотип, «идеальную» внешность. Светлые волосы, небольшой нос, голубые глаза, и тонкие губы. В отличие от меня, отца дед не воспринимал, мне часто казалось, что он его использует, я тогда не понимал, да и не мог понять, в чем дело. В силу возраста, это было невозможно. Сейчас, конечно, дело другое, но пока не об этом. Нужно вернуться к основным событиям того дня. Мы вместе дождались отца, он пришел взвинченный. (Кто бы мог подумать, да? Какое удивление!) Сев за стол, дед и отец пригласили меня. Это стало незабываемым событием! Все еще помню, как рад и горд я был сам за себя, решив, что наконец стал достойным, чтобы сидеть с ними. Обычно, нас с матерью за стол не приглашали. Мы ели после отца, отдельно. В тот вечер привычный устрой нашего дома изменился. Я с горящими от счастья глазами уселся с ними. А что до женщины, породившей меня, то она просто стояла позади и смотрела в пол. Хотя если честно, пригласил меня дедушка. Отец просто не смог ничего возразить в ответ. Тогда же дед подарил мне странный нож. Для восьмилетнего меня – подарок небывалой ценности! Мне он казался таким необычным и таинственным! На самом деле в нем не было ничего странного или загадочного. Офицерский кортик СС, времен второй мировой войны. Черная рукоять, свастика, двустороннее заточенное лезвие. Но я был в полном восторге, полностью утратив свою обычную настороженность.

Вероятно, поэтому, я не обратил внимания на ухмыляющегося деда и почти обезумевшего от ярости, отца. Когда папаша попытался забрать этот клинок себе, у них с дедом вспыхнул конфликт. По этой причине меня и отправили спать. Только в кровать я тогда не пошел. Написал пару строк сюда, в дневник, спрятал его, и направился обратно, чтобы подсмотреть, что там происходит. Я не увидел ничего нового или удивительного. Ничего интересного для себя тоже не открыл. Это была одна из обыденных сцен. Скандал двух мужчин. Обычно, мой папа костерил деда за спиной, а вот в глаза высказывать что-то побаивался, но тут, видимо, кипевшая в нем злость взяла свое.

Отец пытался завладеть моим подарком. Мужчины орали друг на друга:

– Этот клинок по праву мой, какого черта, ты передаешь его этому сопляку?! – кричал отец, казалось, он был в отчаянии.

– Это мой кортик и мне решать, кому его передать. Посмотри на себя в зеркало! Весь пошел в свою мамашу, я даже жалею, что тогда просто убил ее! Стоило отвести ее в лабораторию, возможно хоть там бы пригодился мусор вроде нее… – дед по своему обыкновению отвечал твердо и спокойно, настолько, насколько это вообще было возможно в данной ситуации.

– Не шути со мной, старик! Ты всю жизнь прикрывался мной, и то, что твоя задница еще цела, целиком моя заслуга!

После этих слов черты лица моего деда исказились. Я испугался. Посмотрел на мать, хотел, чтобы она все это остановила. Но она все так же стояла на своем месте, со стеклянным взглядом, обращенным в пол. Эта женщина никогда не вмешивалась в их ссоры, не спорила. Она была тенью. Тем временем, скандал принимал более крутой поворот.

– Ты что, угрожаешь мне, никчемный щенок!? Как ты вообще посмел открыть свой рот! Бери пример со своей жены и помалкивай! Я выращу внука тем, кем он должен быть! А ты не более чем биологически отработанный материал. Как и твоя жена, так что прикрой пасть и не мешай мне…

В этот момент дед начал приподниматься, он был в ярости. Сколько помню себя, никогда его не видел таким. Дед был угрюмым, неразговорчивым и высокомерным, но в то же время он был горд собой. Тем, что он это он. Несмотря на все его преступления, он нес свою голову с достоинством и был абсолютно уверен в своей правоте. Всегда. Что бы он не делал, чем бы он не занимался. Его внешность полностью соответствовала своему хозяину. Идеально подстриженные светлые волосы, прямой длинный нос, широкая челюсть, и острые серые глаза, которые схватывали каждую деталь, и не важно, чистил он картошку или читал книгу, разговаривал со мной или давал кому-либо указания. Всегда идеален, спокоен и невозмутим. Всегда. Но только не в тот вечер. Я думал, он ударит отца, но то, что произошло дальше, удивило меня куда сильнее…

– Хватит… Прекратите… Хватит!

Эти слова вызвали ступор у каждого из нас, ведь их произнесла она, та женщина, что кричала лишь на меня, когда мы были вдвоем. Та, что молча сносила все издевательства отца, а после обязательно шла молиться в свой угол. (Кстати, после своих издевательств надо мной, она тоже шла к иконам, видимо это не слишком помогало.) Та, что всегда смотрела в пол, когда разговаривала с дедом или отцом и та, что никогда не спорила ни с кем из них!

Ее трясло, глаза стали какими-то жуткими, не живыми, из них непрерывно бежали слезы. Она кричала на них, впервые в жизни срывалась на кого-то кроме ребенка!

Орала, что они сломали ей жизнь, орала, что они сломали ее, что в ней не осталось ничего кроме ненависти! И что она не позволит сотворить с ее сыном тоже самое. Полагаю, она тогда не понимала, что в моих страданиях замешана ничуть не меньше этих двоих. Ведь, как и в том, кем я стал – она сыграла одну и главных ролей. На самом деле, я плохо помню ее речь, уже само то, что она вмешалась в конфликт вызвало у меня удивление. В какой-то момент, она схватила со стола обычный, кухонный нож. После этого отец с дедом наконец-то пришли в себя. В следующий момент меня восьмилетнего накрыл настоящий ужас. Мне тогда мать показалась безумной. Хотя, почему показалась? Она ей и была. Я тогда еще не осознавал, что значат все ее слова, не понимал, почему она кричит и плачет. Я не любил родителей, они не любили меня, но я не желал им смерти. Наверное, просто был мал. Так что, когда отец бросился на мать и у него в глотке застрял нож, меня охватил ступор и страх.

Я видел, как взрослый, крупный мужчина падает на пол, как пытается вытащить лезвие, вошедшее почти полностью, из своего горла, как хлещет его кровь. Последнее, что я запомнил, как потухли его карие глаза. Обычно такие яркие, янтарные, словно горевшие изнутри глаза стали такими

темными и мрачными, как будто кто-то в один миг выключил в них свет. Они угасли и потеряли цвет. Навсегда. Ужасное зрелище, да? А вот меня оно по-своему заворожило. Я смотрел и не мог отвести взгляд. Это вызывало бурю эмоций в моей душе. Смешанное и странное чувство поселилось внутри меня с тех пор. Смерть забрала моих родителей, но я разве не был ей благодарен? Разве смерть не была прекрасна? О, этот момент, такой быстрый и мимолетный, как мне хотелось задержать его в памяти как можно дольше, но тогда, все случилось слишком быстро.

Дед повалил мать на пол, и пытался связать ее руки ремнем. Она кричала, словно дикий зверь, пойманный в ловушку, извивалась, царапалась, кусалась, но что бы она не делала, ей не удалось справиться со своим охотником. Несмотря на возраст, дед был раза в два больше матери, и гораздо сильнее, чем она. Что хрупкая, низкорослая женщина могла противопоставить крепкому, атлетически сложенному мужчине ростом под два метра? Ничего. Она лишь тщетно брыкалась и кричала, плакала и смеялась. В какой-то момент ее взгляд скользнул по мне, и я понял: это уже не моя мать. Ее голубые глаза были безумны, а тонкие черты лица то и дело искажались гримасами, она смотрела на отца, плакала и смеялась одновременно. Когда дед повалил ее на пол рядом с телом папаши, ее светлые волосы упали в кровь. Хорошо помню этот момент отчего-то. Еще запомнил, как ее волосы перемазали кровью ей лицо, когда она вырывалась. Дальше все как в тумане. Люди в форме и белых халатах, помрачневший дед. Запах железа. Ну а потом, я узнал много нового о себе, о том, кто я. Почему все это произошло. К сожалению, ответа на вопрос по какой причине страдать должен именно я, так и не нашлось. Но об этом в другой раз. Сейчас, надо отмыть квартиру от пыли, грязи и застарелых пятен крови, как-никак мне теперь тут жить. Вообще, вести дневник не такая и плохая затея, вероятно, вернусь к этому занятию. Тем более, что больше я никому не могу рассказать обо всем, что происходит в моей жизни. Ах, да, я же не представился: Здравствуй, мой дорогой дневник. Меня зовут Александр, мне девятнадцать лет и я, тот самый, прославленный, Монстр Северной Лесополосы. Ужас этого города.

5.09.1999г. Утрата

Убрал квартиру. Внес небольшие коррективы в планировку. Изменения, чтобы я мог прятать самое важное из того, что имею, думаю, дневник буду хранить там же. Совсем забыл, я же хотел написать об этой легендарной личности. Монстр Северной Полосы? Кажется, так теперь меня называют в СМИ. Да. Неплохое прозвище, оно мне определенно нравится…

Они сами во всем виноваты. Разве нет? Ах, если бы они меня постоянно не провоцировали, этого бы не случилось. Глупые отбросы!

Все началось, еще тогда. С тех самых, прекрасных глаз моего папаши. Единственное из того, что было в нем восхитительного. Скажи я такое, когда он был жив, просто поркой не отделался бы! После того как мать прикончила его, и ее забрали на принудительное лечение, я жил у деда. Он рассказал мне много интересного.

Первым, из того что поведал мне старик была история моего происхождения, он же раскрыл мне секрет моей принадлежности к арийской нации. Дед и сам принадлежал к ней, а это между прочим раса превосходства! Поэтому я не должен был ни с кем общаться, ведь все они – чернь. Я и не горел желанием разговаривать с ними. Да и мои одноклассники явно не понимали моего статуса, а рассказать им, разумеется, не мог. Однако, эта мысль утешала меня все годы издевательств и знал, когда-нибудь я им всем отомщу! Рассказы деда о его молодости и работе подогревали мою фантазию и становились необходимой отдушиной. Каждый день мысленно, я убивал всех, кто был мне противен, всех кто «шутил» надо мной. Закрывал глаза и думал… вот сейчас я их всех раздену, осмотрю, и погоню, как последний скот в газовую камеру, а эти глупые идиоты даже догадываться не будут, какая дезинфекция их ждет… Такие мысли грели душу и успокаивали, но лишь до того момента, пока я не представлял их глаза… Их гаснущие глаза. Однажды, я не сдержался и дал волю своим мыслям прямо во время урока. Стоит сказать, испытал натуральное наслаждение. В этот момент, кажется, у меня впервые встал. Брюки были испачканы чем-то белым. Я не понял, что это было, но это было приятно. В дальнейшем это повторялось много раз. Рассказы деда в этом помогали. Так долго мучать себя лишь желаниями. О, это было моей ошибкой. Сейчас понимаю, сколько возможностей упустил, но вернемся к рассказу о былых временах.

Друзей у меня так и не завелось. Хотя, живя с дедом набрал вес и стал довольно привлекательным. Я не испытывал недостатка в женском внимании последние годы, но все они были мне не нужны. Ничто не будоражило меня так, как мои собственные мысли. А вообще нет, что касается друзей – я солгал. Был у меня один друг. Настоящий и верный. Которого, я защитить не смог… До сих пор на моем сердце лежит тяжкий груз ответственности и печали. В моей душе дыра, которую, увы, больше ничем не заполнить. Так горько, как в тот день, не плакал никогда. Вообще больше не позволил себе подобной слабости – слез. По сей день мне горько вспоминать об этом. Он остался важной частью моей жизни. Даже мертвый. В моих воспоминаниях, в моем сердце. Никогда никто не сможет стать мне дороже…

Наше знакомство началось осенью 1992 года. Я, поглощенный своими планами мести, хотя какие уж там планы, на тот момент они скорее были мечтами, возвращался со школы. Шел домой за новыми историями. Было уже довольно холодно и сыро. Около нашего подъезда, почти у самых дверей, стояла коробка. Я подумал, что это мусор и прошел мимо. Приоткрыл уже входную дверь, как вдруг услышал писк. Колеблясь я вернулся и заглянул в коробку, там сидел котенок. Маленький, полуслепой, рыжий. Сил не хватило оставить этого бедолагу. Принес домой. Воевал с дедом недели две, чтоб его оставить. В конце концов, решили, что пускать будем только на ночь, когда подрастет. Так и вышло. Васька был очень свободолюбивым котом, но каждое утро и каждый обед, он провожал и встречал меня со школы. Я любил его. Его одного. Даже сейчас слезы подкатывают к горлу. Не могу простить себя за то, что не уберег. Помню его мордашку, помню, как он мне приносил птиц и другую живность, проявляя заботу и благодарность… 20 мая 1998г я вышел со школы позже обычного, выпускной класс. Кому вообще были нужны все эти украшения и приготовления? Васька не встретил меня, как это бывало каждый день. Я забеспокоился, это было необычно для него. Предчувствуя нечто плохое, направился к дому. С таким детством как у меня, девятое чувство – базовый навык. Всегда нужно понимать, когда можешь отхватить от родителей и быть к этому готовым. Сердце в груди так бешено колотилось, а затем навсегда оборвалось. Кот лежал в крови, на дороге к школе, а над ним стоял Кирилл со своим псом. Тот самый Кирилл, лживый, подлый, гадкий наглец, стоял над моим другом со своим гребанным псом! Я подлетел к ним на ватных ногах, тряс Ваську, кричал, плакал, все было бесполезно… Он был уже мертв. Этот мерзкий предатель молчал. Все что он смог выдавить из себя: «Джек не специально, прости». Как вашу мать можно прокусить шею и живот «не специально»? Как!? Как!? И зачем мне теперь это «прости»?! Что мне с ним делать?! Что?!…Я забрал маленькое, рыжее, окровавленное тельце домой.

Не помню, сколько рыдал в тот вечер. Деда не стало в феврале этого же года, почти сразу, после моего 18-летия. Больше можно было не сдерживать эмоции, и я не сдерживал. Плакал, кричал, мои голубые глаза стали красными, лицо отекло от слез. Рыдал всю ночь, ведь отныне я остался один. Моего лучшего друга не стало. Его жестоко убили, а я не смог его защитить. Досада и ненависть переполняли меня. Горечь потери, никогда ее не чувствовал прежде. На следующее утро, похоронил Василия в ближайшей лесополосе. Поставил ему самодельный памятник, написал «Моему лучшему другу. Спасибо за все», и пошел домой. Только вот по дороге я встретил эту тварь, он шел и… смеялся. Веселился вместе со своей сестрой! Мой мир остановился, он просто рухнул, мой друг больше никогда не увидит солнца, я больше его никогда не увижу! Он никогда не встретит меня! А эта мразь смеется так, словно в этом виноват не он?!

Я смотрел на него так, словно хочу задушить. Собственно, этого и хотел. Он прошел мимо меня, в этот момент уже осознал – он труп. Завтра, я убью его.

11.09.1999 Кара

В прошлый раз воспоминания захлестнули меня, и я не смог рассказать главного. Мне потребовалась неделя, чтобы отпустить мои воспоминания. Или чтобы воспоминания отпустили меня? В целом, не важно. Главное, я могу продолжить мою историю. Пока еще просто паренька, впрочем, которого так старательно пыталась уничтожить сама жизнь. Утром, 22 мая 1998 года, через два дня после смерти моего друга, я шел домой не с пустыми руками. Нес канистру бензина, у этой жидкости было прекрасное предназначение. Стоит ли рассказать о Кирилле более подробно? Наверное, нет. Ничем не примечательный, совершенно обычный. Не отличник и не двоечник, не красавчик и не урод, из обычной семьи: мать воспитатель, отец инженер. Спрашивается, как же его мамаша умудрилась пропустить момент воспитания своего выродка? Это их вина. Они сами виноваты.

Дедушка Генрих рассказал мне колоссальное количество способов убить человека. Люди вообще довольно хрупкие создания. Но есть методы, продлевающие их мучения. Я выбрал как раз один из таких. Эта мразь была достойна того, что я ему приготовил. Осталось самое малое – выбрать как это сделать. Мой образ сыграл мне на руку. Ну кто бы подумал, что убийцей может быть мальчик-ботаник, ничем не примечательное чмо. Забитый и зашуганный ребенок, который рос с дедушкой. Героем войны, кстати. Каков был этот «герой» на самом деле я расскажу позже. А сейчас, о главном. Мы жили на окраинах города. Сам по себе маленький городишко, однако, кое-что интересное в нем есть. Лесополосы. Город окружен ими с 4 сторон. И они названы в соответствии с частями света: Северная, Восточная, Южная, Западная. Квартира деда была расположена в районе Южной лесополосы, а квартира моих родителей-идиотов в районе Западной. Почему меня называют монстром Северной лесополосы? Все просто. Я охотник, а не кретин. Впрочем, мы отклонились от темы. Вообще, актер из меня довольно хороший. Играть столько лет малодушного паренька, ха-ха, кто смог бы так же? Вот и в тот день, я тоже сыграл. Кстати, довольно отменно.

Заранее выбрал участок в Южной лесополосе, подготовил все. Оставалось лишь привести свою добычу к обозначенной точке. Месту смерти.

Затаился возле его дома и ждал.

Увидев, как эта сволочь идет по дороге, начал представление…

Выбежал на встречу, задыхаясь, с глазами полными слез….

– Там..там, тааам, т..т..ам..ттаам..там!!!

Вцепился этому придурку в плечи, и говорил, заикаясь перепугано лишь «там». Он не понимал, но был напуган. Нужный эффект получен.

– Что там-то? Че ты весь дрожишь, призрака увидел? – Он откровенно ухмылялся. В этот момент весь план чуть не провалился, я еле как смог удержать образ. Ничего, пару минут, и ему будет не смешно.

– Твоя сестра! Болото! Тааам!

И махнул рукой. Этот идиот сорвался с места, понесся так, словно сам увидел что-то паранормальное. Ха, а каким ужасом скривилась его морда. Нужно было это видеть. Я же между тем, умело спрятал свое хищное выражение лица и бросился за ним, направляя к нужному месту.

«Ты заглотил приманку, дорогой» – Подумал я.

Я ликовал, наслаждался каждой секундой и предвкушал, как я сообщу ему о своих планах.

«Вот и все, пташка. Ты уже в моем капкане, только чудо способно спасти тебя. Однако, чудеса на сегодня не планируются, я об этом позаботился!»

Мы добежали до нужного участка без проблем. А его я выбрал идеально. Промышленная зона, болота и топи. Криков не слышно, дым привычен, а от тела избавиться проще простого. И главное, рядом с домом! Вот так подарок судьбы! Я был в восторге, когда продумал этот сценарий.

– Где моя сестра? Что с ней? Где ты ее видел?

Я все еще был в образе. Ведь он мог сбежать, а это не входило в мою гениальнейшую постановку. Оставался маленький шаг, совсем крошечный, и он навсегда останется тут. Он будет убит, а мой друг будет отомщен. Я жаждал этого больше, чем путник в пустыне жаждет воды. А потому, скривил на лице гримасу беспокойства и усталости, испуга и (о, Боги, кто бы мог подумать?) сострадания. И с видом полным тревоги выдал:

– Глянь там… за деревом…

Он оперся рукой на дерево и сделал шаг. Тот самый шаг! Ловушка захлопнулась! Ах, я был в восторге! Все проходило строго по моему плану! Если быть точнее, конечно, захлопнулись два капкана, которые я так заботливо установил для него. Один на руке, один на ноге. Идеально! Этот баран завопил от боли, но этого было почти не слышно из-за работы промзоны, даже мне, стоящему в 10 метрах от него, что может быть еще идеальнее? Я подбежал к нему, ведь это было еще не все.

– Боже, откуда тут капканы?! Я помогу!

Кажется, он перестал соображать от боли. Иначе заметил бы раньше, что я вовсе не помогаю ему, а уже закрепил свободную руку наручником, и теперь прицеплял его оставшуюся конечность цепью к дереву.

«Вот она, моя звезда!»

Пошутил про себя я, как только закончил. Добыча полностью в моих лапах. Можно было больше не играть.

Я ждал, пока он прекратит дергаться, должен же он понимать, за что он сейчас сдохнет, и кто его убьет. Через какое-то время, он начал соображать. Предполагая, что он может подохнуть от потери крови раньше, чем это было совершенно необходимо, заранее спилил зубья с капканов, обтянул железо материалом с покрышки. Удар, должно быть, сломал ему кости. Хорошо. То, что нужно, то, чего я и добивался.

Я уже достал все, что приготовил для сегодняшней «вечеринки». Металлические прутья, несколько ножей, топор, и финальный штрих – канистра с бензином.

Развел ранее заложенный костер, кинул в него прутья. Расположился напротив Кирилла, настолько высокомерно и вальяжно, насколько это вообще было возможно, при таких обстоятельствах.

– Что происходит!? Где моя сестра!?

– Без понятия, наверное, дома. – О, на мгновение это выбило его из реальности, он не понимал, что происходит. И я был готов поведать ему правду. О да, с удовольствием!

– Что? Как? Развяжи меня! Немедленно! Урод, что ты себе позволяешь!? Козлина! Я прикончу тебя! Развязывай!

Он был в ярости. Было даже почти страшно, точнее было бы, не будь он привязан к дереву в виде звезды. Вообще, что за реакция? Как глупо орать на того, в чьих руках находится твоя жизнь! В отличии от него я был спокоен, я был в восторге, и я был возбужден! Мне было так интересно! Выражение его лица менялось с ярости на непонимание, с непонимания на беспомощность, с беспомощности на злость и обратно. Шикарно!

– Нет. Не развяжу. Не отпущу. Я прикончу тебя, иначе по-твоему зачем я тебя привязал?

Улыбка не сходила с моего лица! Но я сказал это так спокойно, что сам поразился. На его лице наконец-то появился страх. О, да, животный ужас наконец исказил его лицо, когда он понял, что попал в мою ловушку! Эх, бесподобно. Но в целом, какой же он идиот, побежал за человеком, который ненавидел его с детства. Чего он тут еще ждал? Поляну с бабочками, розами и единорогом? Придурок. Он смотрел на меня, долго, не отрываясь. Молчал. Я уже даже успел заскучать. Да и чего было тянуть? Впрочем, торопиться тоже было некуда.

Я нарушил эту паузу сам.

– Ну что, начнем?

– Что начнем? Хватит шутить, Саш, развязывай меня!

– Развлекать тебя я не планировал, и в мыслях не было.

– Что за бред! Прекрати, мы же друзья, ну! Помнишь!?

Меня как молнией ударило! Друзья? Друзья!? Я хотел прикончить его на месте, но сдержался. Этого было слишком мало для него.

– Моего единственного друга ты убил два дня назад. Сволочь. А теперь, я убью тебя. Не думай, что я подарю тебе быструю смерть.

– Что ты несешь? Кого я там убил?! Кота что ли? Это все ты устроил из-за кота?! Я же сказал тебе, это была случайность! Он выскочил из кустов! Джек машинально схватил его! Я не успел ничего сделать! Прекращай этот цирк! Саша! Развяжи меня!

Я уже не слушал его. Какой смысл? Можно подумать, он сказал бы мне правду. Какой бред. Он сейчас сказал бы, что угодно, лишь бы спасти свою жалкую задницу. Его слова лишь раздражали меня. Мне было плевать, даже если бы кто-то сейчас видел нас, я бы обязательно убил его.

– Знаешь, «друг», эти слова настолько сильно бесят меня, что я предлагаю начать с твоего поганого языка. Как смотришь на то, чтобы потерять его первым?

– Ты не посмеешь! Ты не можешь!

Я приближался к нему.

– Остановись! Прошу, пожалуйста! Ну хочешь, мы найдем нового кота? Такого же! А? Хочешь? Хочешь, я породистого тебе куплю, а? Может денег хочешь?! Нет!

Он старался напрасно. Ярость застелила мои глаза. После того, как он смешал с грязью память о моем друге, назвав его просто котом, его уже не спасло бы даже чудо. Я отрезал ему язык. Крови хлынуло гораздо больше, чем ожидалось. Пришлось прижигать, хорошо, что прутья уже достаточно накалились. Не хотелось бы, что бы наши дружеские посиделки закончились, едва начавшись.

Дождавшись, пока он придет в себя, я сообщил ему радостную новость. Следующими будут уши. В его взгляде застыл ужас. А я наконец понял, чем он бесил меня все эти годы. Глаза. Так похожие на глаза моего отца. Карие, с медовым отливом. Как же приятно было видеть в них страх! Мое тело возбудилось. Однако, проворачивать все это гораздо приятнее, чем просто думать. Месть так сладка на вкус!

Я отрезал ему уши. Вопить он уже не мог. Но его хриплое мычание меня порадовало. Планировал отрубить ему все пальцы. По одному. На практике оказалось, что это весьма неудобно. Пришлось отказаться от этой затеи, что ж, возьму на заметку, что пальцы на весу не оттяпаешь. По крайней мере, это проблематично. На меня попала его кровь. Я узнал знакомый запах. Запах железа. Запах крови. Запах смерти. У меня было всего четыре прута, я вонзал их в его тело с превеликим удовольствием, к сожалению, закончил гораздо быстрее, чем планировал. Это немного разочаровало. В конечном итоге, он был еле жив, когда я поливал его бензином, но он слышал меня, я это знал.

– Знаешь, это была случайность. Прости.

Так я вернул этому уроду его слова. Потом поджег тряпку и бросил к тому, что осталось от его тела. Огонь разгорелся моментально. Начали подниматься черные клубы дыма. Запах нереально вонючий. Дед не обманул. Он завыл. Я смотрел как горит то, что было когда-то человеком. Сквозь пламя я видел глаза. В один момент, они погасли. Я снова застал этот момент! Снова я заворожен им! Снова! Так же как в тот вечер! Я кончил и понял, что больше не смогу без этого. Счастье. Удовлетворение. Спокойствие. Отныне, то что спало глубоко внутри меня проснулось. Монстр во мне пробудился. Вот чего мне не хватало все эти годы. Отныне я обрел самого себя.

Благодаря информации, полученной от деда, я уже знал, что буду вонять. Это не входило в мой план. Подошел к кустам, разделся, достал приготовленную воду с хлоркой. Отбивает любой запах. Смыл с себя эту мерзость. Переоделся, взял книгу и пошел. Я предполагал, что его уже ищут и поэтому остался в лесу. Только в парке. На лавке. Самой дальней лавке. Явно, они не успели дойти туда, а значит не видели, когда я туда пришел. Не ошибся. Его отец появился минут через пятнадцать.

– Саш! Ты Кирилла не видел? Должен был еще к обеду прийти, и что-то не явился. Мы должны были уехать…

– Здравствуйте, дядь Леш! Нет, не видел. Я весь день тут был, с книгой… я читал, так что, может просто не заметил его… Хотите, я Вам помогу поискать?

Ох, уже говорил, что я хороший актер? Так легко изобразил сострадание, понимание, наивность. Словно, это и не я укокошил его сына-придурка полчаса назад.

– Нет, Саш. Спасибо. Наверное, просто задерживается. Получит же он у меня! – На миг, мне стало жаль, что он не сможет выхватить порки дома.

– Ладно, если что, зовите!

– Ага. Хорошо.

Его отец как-то вяло улыбнулся. Он еще не знал, в каком виде найдет своего отпрыска. Я вышел из парка вместе с ним, попрощался и пошел домой. В дедову квартиру. Спрятал свое истинное лицо, а в кармане у меня лежал серебряный крестик того, чей труп вскоре покажут по всем новостям.

Эх, эти сладкие воспоминания! Просидел за дневником весь день, даже рука устала от письма. Хорошо, что начал вести его. Воспоминания нахлынули, словно я там снова побывал. Как-никак, он стал моим первым. Особенный.

Пожалуй, хватит на сегодня откровений. Пойду-ка спать. Устал, устал!

30.09.1999 Первый промах, первый орел.

Ну что, продолжим историю?

В мае, после того, как я развлекся с Кириллом, ко мне несколько раз наведывалась милиция. Эти кретины искали его еще несколько дней. Эх, а ведь он был так близко. Я уже хотел помочь этим бедолагам, но им наконец хватило ума привлечь служебную собаку. Дальше по классике: крики, сопли, «как же так?». Скука смертная, но как же я ликовал! Похороны его состоялись, наверное, через месяц, там были все родные и соседи. Я там тоже был, даже пустил слезу, ну так, для вида. Принес ему две гвоздики. В этот момент меня осенило! Почему бы всем моим «друзьям» не приносить цветы? Это станет нашим символом, нашим знаком, нашей традицией. Я выразил соболезнования его семье, сказал, что сожалею, что с их сыном такое произошло. Это не было ложью, я правда жалел, что так быстро с ним закончил.

Нужно было затаиться на некоторый период. Появившееся время решил провести с пользой. Охотиться в Южной я больше не хотел. Мог навести на себя ненужные подозрения. Да и потом, Кира был первым, особенным и личным. Пусть эта лесополоса станет только его местом.

Для своих будущих приключений я выбрал Северную лесополосу: слишком далеко до Южной и близко до Западной, где у меня было жилье. Я мог спокойно оправдывать свои перемещения по городу, мотивируя их, например, переездом. На западной части меня никто не помнил, а я ничем и не запоминался. Внешне обычный, такой как все. Кого все ожидают увидеть при слове убийца? Какого-то брутального, лысого качка в шрамах? Ха-ха, ну пусть ищут его глазами, а я буду совсем рядом…

Однако, Северная полоса имела ряд отличий: не слишком густой хвойный лес, отсутствие болот и промзон, тропа, по которой частенько проходили люди, парк в непосредственной близости к массиву. Проще говоря, моя охота становилась сложнее, стоило обезопасить себя. Нужен был новый план действий, и он у меня имелся.

Осенью 1998г я поступил на геолога. Теперь, имея в кармане студенческий билет, я мог ковыряться в земле, сколько угодно. На вопросы местных грибников отвечал: я студент, ищу минералы, исследую почву. Никому и в голову не пришло, что я строю свое убежище. Там, под землей…

Через два месяца после начала работ, к ноябрю, все было уже готово. Землянка. 4*4 метра, с генератором, и полной звукоизоляцией. Ох, как же мне пришлось повозиться! Несколько дней я переносил туда инструменты, которые могли мне понадобиться. Еще через неделю все было закончено. Оставалось выбрать новую добычу…

Я был в предвкушении. Однако, все пошло не по плану.

Эх, вспоминать этот день мне горько и досадно. Пожалуй, можно считать его своим личным поражением.

15 ноября 1998г. Я пришел рано утром к тропе и стал выжидать счастливчика, который сегодня станет моим. Навсегда. Он появился совсем скоро. Мужчина, лет 50, невысокий и довольно хилый на вид. Мне было уже плевать, я так сильно изголодался по ощущению власти. Хотел увидеть снова момент смерти, когда глаза теряют свой цвет и темнеют, становясь стеклянными. Ради этого, сгодился бы и он. Я достал заранее спрятанный под курткой молоток, подкрался со спиты и хорошенько треснул его. Он повалился на землю. В тот день ударили заморозки. Мне повезло. Следов волочения не было видно, но далеко тащить его не пришлось. Оттянув его метров на 15 от тропы в лес, я осознал одну неприятную вещь: Он, сука, мертв! Меня захлестнуло негодование! Как он умудрился подохнуть так рано? Я ударил его совсем не сильно! Столько приготовил для него, а он помер от одного удара!? Я еще и тащил его, черт возьми! Какой вообще мне был смысл надрываться и тянуть его в этом холоде, если он был мертв! Как же я был зол на него! Сам даже не понял, как раз 20 вмазал ему молотком по его тупой черепушке! Так ему и надо! Умер в самом начале веселья! Ненавижу его!

Немного успокоившись, я поднялся на ноги. Больше перемещать его я не планировал. Раз уж сдох, то пусть тут лежит. Сходил в свою землянку и принес цветок. Красная гвоздика. Одна. По правде сказать, он не заслужил, но раз убил его все-таки я, то пусть. Кинул ему цветок и подумал, будь благодарен, ты мне даже не смог доставить удовольствия. Бесполезный мусор.

Я был так расстроен, приехал в квартиру к деду. На лестничной клетке столкнулся с соседкой, и не смог ничего отыграть. Настолько зол я был. Первый раз, в тот вечер, выпил водки, напился до беспамятства. Первый раз не смог сдержать своего раздражения при людях. Это плохо. По их мнению, я вообще не способен на такие эмоции, и так и должно было быть. Так и было, пока чертов старикан не нарушил мои сегодняшние планы. В тот день я решил, что перееду в квартиру родителей. Однако, переехал я более чем через полгода, после своей третьей охоты.

Она произошла через 2 месяца. 16 января 1999г. Тогда все прошло гладко. Так, как я того и хотел. Так, как я и планировал.

Вообще, после второй охоты, я понял: тащить кого-то куда-то, во-первых, слишком тяжело и долго, во-вторых, что я буду делать если моя очередная цель откинется от одного удара!? Тогда, конечно, об этом убийстве растрепали по всем каналам, люди стали об этом говорить, но мне не было приятно, это было моим личным поражением. Я вертел в пальцах пуговицу, взятую у мужика, и думал лишь об одном: «Они сами должны идти за мной!» Да, именно так, сами должны пойти, как Кирилл.

Так я вышел на охоту в парк 16 января, в 18 часов вечера, было уже темно… Но я знал, что добыча обязательно будет. Раз есть ночь, будут и бабочки… Почему бы не превратить одну из них в орла?

Вышел из дома, нацепив на себя маску взволнованного паренька, в парк рядом с Северной и увидел их. Хищно улыбнулся, кто же станет сегодня орлом? Мигом стер с лица ухмылку и вновь стал 19-летним чмом-девственником. Стоял на таком расстоянии, чтобы они видели мою фигуру, но не видели лица. Я понимал, что этот мой план одноразовый, а посему, провалить его было никак нельзя. По моему расчету, они уже должны были заметить меня, я специально терся рядом, изображая нерешительность. Шаг вперед и два назад, небольшой круг… И так снова и снова. Наконец, одна из бабочек направилась ко мне.

– Эй, пацан! Ты чего тут стоишь?

– Ну… я…я… понимаете? Я ни разу не…Я…

Глубокий вздох, голова вниз, взгляд в землю. Да! То, что надо!

Она тут же размякла и потеряла бдительность, видимо решив, что я не опасен и еще потенциальный клиент. Клиент настолько не решительный, что проблем не будет.

– Эй малыш, ну не надо так стесняться! Хочешь тетя тебя всему научит?..

Я поднял голову, девушка лет 27, довольно потасканная, не зря себя тетей назвала. Низкорослая, худая, но довольно крепкая. Рыжие кудри обрамляли бледное, круглое лицо, нос картошкой, пухлые губы. На этом фоне, ярко-голубые глаза казались чем-то инородным. Неплохой выйдет орел, подумал я.

– Д…да, очень хочу…

Демонстративно убрал руки в область паха. Она подавила смешок.

– А деньги у малыша есть?

– Да, есть. Там, в домике. – И махнул рукой в сторону лесополосы. Дальше все по сценарию, быстро провел ее на нужную мне тропу, изображая восторг от того, что я теперь взрослый. Поддерживал по всем ямкам, она даже позволила взять за руку. Тоже мне, божество любви!

Впрочем, кое-чем я действительно был доволен. Мы стояли у входа в мое логово, а она до сих пор ничего так и не поняла. С какой поры вообще прогулки с незнакомым мужчиной по лесу стали нормой? Даже для глупой девки, не умеющей ничего, кроме как трахаться, это перебор. Я открыл тяжелую дверь.

– Прошу Вас, мисс!

Она улыбнулась и вошла. Я зашел следом и захлопнул дверь, а вместе с ней захлопнулась и ловушка для моей бабочки. К утру, из этих дверей, я вынесу орла! Щелкнул переключатель генератора. Да будет свет!

Она стояла ко мне спиной, не оборачиваясь. Что это? Шок? Недоумение? Ужас? В следующее мгновение она повернулась, и я понял, что был прав. Смесь этих эмоций окрасила ее лицо, оно стало малость поприятнее. Кстати, я могу ее понять, занимался приготовлениями несколько часов! И ее судьбе действительно, вряд ли можно было позавидовать!

Я более не скрывал своих истинных эмоций, как и хищный оскал.

– Что это?..

Наверное, это единственное, что она смогла выдавить из себя.

– А, это? – Я указал на цепи, топор, ножи, таблетки с водой и большой каменный стол. – У меня довольно своеобразные предпочтения. Я что, не сказал? Предпочитаю любовь до гробовой доски. Проходи, не стесняйся!

Я втолкнул ее глубже в комнату. Она смотрела на меня глазами полными ужаса и слез, ах, как давно я этого желал! Она не кричала и не сопротивлялась, делала все, что велел. Послушно выпила таблетки. Валиум, кажется. Нашел у деда в аптечке. Я специально дал ей обезбол. То, что ей предстояло вынести сегодня, убило бы ее почти мгновенно. Это не входило в мой план. Но меня удивляло, с какой готовностью она выполняла все, что ей было приказано.

– Ложись на стол, лицом вниз. И вытяни руки. – Она повиновалась. Я приковал ее руки, затем ноги. Она даже не дернулась! Не закричала! Это конечно, было бесполезно, но… Какого черта?

– Ты понимаешь, что я убью тебя? – Я просто не вынес этой тишины. Это должно было стать пыткой для нее. Так какого черта, мы меняемся местами?

– Да. Понимаю.

– Даже не попробуешь кричать?

– А что, поможет?

– Нет.

Она сейчас усмехнулась? Или мне показалось? Какая же дерзкая девка.

Я раздел ее. Ничего необычного, кроме большого количества шрамов на спине. Жаль. Это портило картину. Но ничего. Взял нож и сел сверху. Странное чувство появилось в низу живота. Я что, хочу ее?.. Перевел взгляд ниже. Довольно упругая задница, со следами побоев. Ничего удивительного для шлюхи, но желания это не отбило, даже наоборот… Дыхание становилось тяжелым. В конечном счете, почему бы не трахнуть ее? Все равно убью. Расстегнул ремень, спустил брюки и без лишних разговоров приступил к делу. Она немного дернулась, но не проронила ни слова. То ли хочет, чтоб я убил ее, то ли таблетки у деда были какие-то убойные и она уже ничерта не понимает. Я закончил с этим довольно скоро, успокоил свои нервы.

– Что ж отступление закончено, приступим к главному. – И снова взял нож. А она снова не отреагировала.

– Ты что ли хочешь, чтоб я тебя убил? Какого черта, ты не вопишь «развяжи меня!» или что-то такое? А? Это даже бесит.

– Я не собираюсь развлекать садиста вроде тебя! Сбежать мне все равно не удастся.

– А. Вот оно как, забавно. Но, думаю, ты быстро передумаешь.

Я сделал надрез вдоль позвоночника, так что бы прорезать кожу и мышцы. Она вероятно, решила меня все же повеселить и заорала как ненормальная. Настроение поднималось! Дал ей отдохнуть, и сделал второй надрез, такой же, только слева…

Об этом способе, я узнал от деда. Он говорил, что «кровавый орел» древняя пытка, которую придумали еще викинги. Наши с дедом предки! Она заключается в том, чтобы отрубить ребра от позвоночника со стороны спины и вывернуть их. Тогда будет похоже, что это крылья! Интересно, да? Дед еще говорил, что на ребра нужно надеть легкие. По его рассказам, никто из его пленных в лагере не дожил до этого момента. Поэтому я и впихнул в девку обезболивающее. Интересно, протянет долго?

Я вскрыл ее спину, разорвав мышцы и кожу. В красном месиве показались ребра и позвоночник. Девчонка жива, отлично. Взял топор, начал методично отрубать ребра от позвоночника, заодно сразу выворачивая их. Жива! Восхитительно! Вывернул по четыре ребра с каждой стороны. Теперь легкие. Так. А чем вырывать-то? Руками что ли…? Не подумал… Пока я замялся, моя бабочка умерла. Заметил это по ее глазам. Расстроился. Не успел. Ну ладно, в этот раз без легких обойдемся. Отстегнул ее цепи от стола и выволок в лес. Дотащил до заранее выбранного дерева, у дороги, и заботливо развесил своего первого орленка! Восход. Пару минут любовался, это было прекрасно. Ребра просто горели в лучах солнца. Гвоздику поместил в ее рот. Шедевр окончен! С легкими было бы красивее. Но и так очень хорошо! Интересно, а как ее звали? Стоило спросить. А, ладно, буду называть ее своим орленком! Вернулся назад, сжечь ее одежду и нашел студенческий. Значит Вероника. Плевать. Спалил все, кроме этого билета. Привел себя в порядок, отправился домой, а утром с упоением наблюдал новости. ПРО СЕБЯ. Про неуловимого монстра Северной полосы. Вот так. Вот так я хорош! После этого, я решил переехать ближе к логову. Но мне нужно было затаиться, я не хотел, чтобы моя карьера быстро оборвалась. К тому же я был полностью удовлетворен, а значит можно было заняться бытовыми делами, учебой и всем остальным. Только ближе к осени я решился на переезд.

Так я и оказался в квартире родителей. Никого не было тут много лет. Я привел все в относительный порядок. Теперь, пожалуй, на такой приятной ноте, можно и вздремнуть.

3.10.1999 Призраки прошлого

Ранее утро. Спрашивается, на какой черт я проснулся так рано, если мне никуда не нужно? (6:55) Ответ прост. Опять приснилась мать. Просто стоит и смотрит на меня. Так же, как она делала и при жизни. Могла стоять в дверном проходе и пялиться на меня минут по десять. Потом просто разворачивалась и уходила. Жутко, да? Одним словом, ненормальная. После убийства отца, ее, по решению суда, отправили на принудительное лечение в соседнюю область. Больше я ее не видел. Через 5 лет она скончалась в психлечебнице. По словам врача, один из больных в припадке острого бреда воткнул рукоять ложки ей в глаз. Честно, думал, что подобное должно контролироваться. Когда мы забирали ее труп, я уже понял, всем было плевать. Время неспокойное: смута, задержки зарплат, перестройка государства… Кому тогда было дело до больных на голову? Никому. Впрочем, до них и сейчас никому нет дела.

Врач вышел к нам в халате серо-желтого цвета, думаю, если его постирать, возможно и стал бы белым, каким и был когда-то. Он отдал деду кучу документов. А может мне показалось, что их было много? Не помню. Меня больше поразили тогда сама обстановка и место. Лечебница располагалась на отдалении от населенного пункта, она была так ловко замаскирована, что, если не знать, что за небольшой рощей есть больница, никогда ее не заметишь. Прямо от дороги, за деревьями, огромный забор, на приличном расстоянии большое здание из красного кирпича с решетками на окнах, лавки, на которых никто не сидел. Изредка проходящие люди в бело-серых или бело-желтых халатах. Лица их кстати, были такого же цвета. Когда взглянул на врача, что к нам вышел, мне показалось он не спал лет сто. А может и вообще никогда. Серо-желтое лицо в цвет халата, черные круги под серыми, уставшими глазами. Он не демонстрировал эмоций, никаких. Вообще. На мгновение, я подумал, что этот человек видел все в этой жизни, и больше ему ничего не интересно. Сложно сейчас вспомнить, сколько ему было лет. Выглядел лет на 40, но с учетом его усталости, ему могло быть и 25. Коротко, так же без эмоционально он бросил в нас историю моей матери, отдал документы и скрылся. Позже, мы забрали ее тело и предали его земле. После похорон, я попросил деда рассказать о ней, ведь к своему изумлению понял, что ничего не помню о родителях, кроме драк, скандалов, побоев, странного поведения матери и того самого нового года. Далее со слов деда:

«Твоя мать была не более чем прислугой. Как и все ваши бабы. Выросла в семье каких-то богобоязненных идиотов. В семье была одна. Когда Иван (так звали моего отца) впервые силой взял ее, она забеременела тобой, пожалуй, единственная польза, что от нее была. Родители выставили ее из дома. Мы с Ванькой домой возвращались, он было хотел с ней снова поразвлечься, да заметил пузо. Пришлось ее в дом забрать, да поженить придурков. Отец твой брыкался, да только, кто бы спрашивал его. Потом, по зиме она тебя родила, и Ванька стал избивать ее по поводу и без. Она все молчала и терпела. Потом как-то я зашел к вам, а у нее глаза стеклом, ну думаю все, баста. Так и вышло.» Дед открыл бумаги, кивнул головой и произнес:

– Так и есть, крыша съехала. Вот «Шизофрения. Циркулярный психоз».

Я и маленький замечал, что родителям я не сдался. Но рассказ деда пролил свет на многие моменты. В том числе, на убийство отца. От которого дед, кстати, особо не страдал. Хотя почему особо? Ему вообще было глубоко плевать.

После этой истории, время от времени, я начал видеть во сне мамашу. Сами сны мало чем отличаются друг от друга, да и снится то, что было, просто в нескольких вариантах. Например…

Вот я маленький, сижу в комнате, на полу. В руках у меня машинка. Поднимаю взгляд, а там она. Стоит. Смотрит. Молчит.

– Мама?

Тишина.

– Мам…, ты чего?

Снова тишина. Стеклянные глаза. Смотрит. Молчит.

– Мааам!

Переводит взгляд в пол. Уходит.

Или…

Снова я маленький, снова сижу в комнате. Слышу топот, поворачиваю голову, мать влетает в мою спальню. Застыла. Смотрит. Молчит. Плачет. Обнимает меня. Через секунду уходит. Взгляд снова застыл.

Я не понимал ее, и от того боялся. Ее действия были непредсказуемы. Вот вошла в комнату. Что она сейчас сделает? Ударит? Обнимет? Закричит? Швырнет в меня чем-нибудь? Неизвестно. Даже сейчас, когда она снится, я долго не могу успокоить тревогу внутри себя. Иногда, руки ходят ходуном долгое время… Внутри дрожь, которая никак ни стихает. К счастью, я знаю метод, как успокоиться… Кажется, пора купить несколько гвоздик…

6.12.1999 Красная нашивка

Купил вчера пять красных гвоздик. По дороге заметил, люди странно сморят. Яркий знак Монстра с Северной. Мой знак. В душе смеялся, ликовал. В реальности лишь ехидно усмехнулся. Какой же дурак пойдет за материалом для убийства у всех на виду? Господи, глупые люди. Совершенно. Демонстративно неся гвоздики, свернул на кладбище. Четыре положил деду. Одну спрятал под пальто. Красный цвет восхитительно смотрится на белом! Не замечали? Красная гвоздика на белом снегу… Словно пятнышко крови! Я даже немного завелся. Несколькими часами позже я направлялся в свое убежище в Северной. По дороге, с большим неудовольствием, отметил: «Дружина. Много.». Ха-ха, поди меня ловят. Что ж, это плохой знак. Вполне возможно, есть и подсадные. Нужно быть осторожнее. С моей последней вылазки прошло больше полугода, почти год. Они тут постоянно ходили, или чувствуют, что уже скоро? Я прошел в сторону моей «заимки». Не знаю как, но понял: нельзя. Словно ощутил чей-то взгляд. Медленно взял левее, так и вышел к водоему. Встал на берегу, сделал вид, что любуюсь застывшей голубой гладью. Глубоко вздохнул, закинул руки за голову в рот сунул соломинку. Да, так и есть, шаги за спиной.

– Молодой человек!

– А! Что? – Я резко обернулся и отшатнулся! Практически упал. Кстати, не хотелось бы, цветок под пальто этого бы не пережил. Изобразил недоумение, испуг. Наиграно, пару раз, огляделся по сторонам. Про себя подумал: дружинник, какой сюрприз, надо же.

– Извините, я напугал Вас! Я не хотел. Я из дружинников, тут не безопасно.

Молодой парень, лет 26, высокий, крепкий – не справлюсь. Если выдам себя, мне конец. Что ж, время играть!

– Ой, нельзя же так подкрадываться! Я думал уже, что Вы грабитель! Или хуже того… – Он следил за мной целенаправленно или тут несколько таких?

– Да извините, мы тут патрулируем… Я не хотел, чтобы с Вами что-то случилось, вот и пошел следом.

Значит он тут один. В одиночку за мной поперся, должно быть уверен в своих силах! Нельзя было выдать себя, ничем!

– Что со мной может случиться, не утону же я в самом деле! – Я усмехнулся, бросив взгляд на замерзший водоем. К этому времени дружинник уже стоял рядом со мной.

– Вы разве не слышали? В городе завелся маньяк, уже двоих убил!

– Двоих?! – Я вышел из себя! Они тупые или слепые? Тут же взял себя в руки. – Много. Его поймали? – Ага, поймали, как же. Ха!

– Нет. Пока нет. Но милиция делает все возможное!

Значит, убийство Кирилла они не связали с Монстром. В целом логично, другая лесополоса, нет цветка. Ладно, хотя обидно, конечно. И почему я с цветком раньше не догадался? Хорошо, надо поддержать образ.

– Я, конечно, понимаю, у Вас патруль. Но я только вернулся в город, и не слышал об убийствах. Может, Вы проводите меня до дороги? Понимаете, я довольно слаб. Болею с детства. – Он окинул меня взглядом. Худощавый парнишка, лет 14-16, простодушный и пугливый, бледный. Да, такое впечатление я производил. Он поверил. Мы двинулись в сторону дороги. В этот момент я понял, гвоздика предательски движется вниз…

Я смотрел на парня и понимал. Если она упадет, мне конец. Я ни за что не справлюсь с ним. Если только не… В моей голове родился план.

Я же ведь «болею», почему бы не изобразить приступ. Мы пошли через лес, решили срезать. Дошли до места. Хорошее. Глухое. Я увидел подходящий камень и начал представление…

Немного отстал, схватился за сердце, начал «оседать». Прямиком к булыжнику. Удачно, да? Он наконец заметил, подбежал ко мне.

– Что? Что такое? Что?

– Сеердце… – Он суетился, не заметил, что вторая рука уже плотно сжимает камень. Из-под пальто уже торчала зеленая ветка, но он не заметил и этого, до мгновения, пока не распахнул его. А когда сделал это, то все понял. Понял, но было слишком поздно.

– Это… – Я не дал ему договорить. Не мог позволить ему что-то предпринять. Я оскалился и закончил за него:

– … для тебя! – Наотмашь ударил его камнем, попал в висок. Хорошо.

Кровь хлынула на листву, припорошенную снегом. Жаль, что в этом месте его так мало. Дотронулся до тела, убирая его от себя, теплое. Восторг и восхищение будоражили меня. Желание взять его, сделать его своим… Кровь растекалась еще больше и сводила меня с ума… Я помешался от желания! Он лежал лицом вниз… Я не вынес, не мог больше вынести. Я сорвал с него брюки…

Выдохнул, огляделся, никого. Снял красную нашивку «Дружина». Убрал ее в карман. Посадил его к дереву, в руки бережно вложил цветок.

– Хороший мальчик. Хороший, но глупый мальчик. Спасибо, ты утолил мой голод. Это тебе от меня.

Я был доволен. Однако, тревожные мысли посещали меня. Будь их несколько, меня бы поймали… Домой добрался без свидетелей и сюрпризов. Открыл железную коробчонку, положил нашивку к остальным трофеям. Спрятал все обратно в тайник. И понял, мой голод утолен. Временно. Нужно затаиться.

Сегодня утром наблюдал новости про себя:

«Монстр Северной полосы снова начал убивать! Милиция бездействует!»

Снова начал? Ха, не помню, что бы я прекращал! А Милиция и правда нихрена не делает. Не зря видимо их мусорами прозвали, не зря. Хоть бы в кошки-мышки со мной поиграли, что ли… Становится скучно. Может, для разнообразия, пожить обычной жизнью? Ну, жениться там, например, не знаю. А ведь это дополнительное прикрытие! Разве способен на такое зверство, как они это называют, семейный человек? Разумеется, нет… Ха-ха-ха. Черт возьми, я гениален!

2.01.2000 План по прикрытию

Весь месяц был занят поисками жены. Ну, точнее, подходящей кандидатуры на ее роль. Пока не густо. И дело не в том, что никто не влюбляется в меня. Даже скорее наоборот. Шутка заключается в том, что все они ведомые. Готовые кинуться за мной на край света. Стоит им сказать, что я влюблен, или что никого красивее в жизни не видел, как все, делай с ними все что захочешь, лучший мужчина в жизни. Нет, бесспорно конечно, я лучший. Но для поддержания легенды мне нужна женщина посильнее. Чтобы на ее фоне я продолжал выглядеть безобидным простачком. Есть у меня на примете одна особа… Но я даже не знаю, как к ней подойти. Библиотекарша нашего института. 32 года, не замужем, властная, прямолинейная. Высокая крепкая женщина, наверное, 180 см, впрочем, это даже хорошо, что мы с ней практически одного роста. Сам я 1,86, но из-за сутулости и худобы всегда буду казаться ниже и меньше, чем она. В остальном в нет чего-то слишком особого. Волосы не слишком темные и не слишком светлые, не слишком длинные и не слишком короткие. В чертах лица так же ничего выдающегося, карие глаза, средний нос, немного картохой, полные губы. Одним словом – обычная. Привлекает внимание лишь своим довольно жестким нравом и любовью к порядку. То, что нужно. Такая будет думать, что контролирует все, а при случае еще биться за меня и мою честь бросится, как львица. Осталось придумать, как обольстить эту мадам. Много проблем быть не должно, кто-то облегчил мне задачу. Она беременна. Ведь родить без мужа позор, да? Осталось вовремя появиться на ее глазах. Нужен план, хороший план. Нельзя потерпеть неудачу, это задаст слишком много ненужных вопросов. Придумаю красивую легенду о том, как влюбился с первого взгляда? Или прикинуться дурачком, помешанным на книгах? Ммм… Сложная затея… И опасная, могут раскусить. Но мне так нравится это! Хотя с такой женой, придется искать отговорки для отсутствия дома, и вот так, как сейчас, сидеть и спокойно писать свой дневник я уже не смогу. А хотелось бы. Что ж надо хорошо все обдумать…Возможно, найти кандидатуру попроще.

3.04.2000 М и М

Вчера, кажется, вопрос с женой решился сам собой. Очень неожиданным способом! Обо всем по порядку.

Пару месяцев назад приударил за Мариной, библиотекаршей. Мне казалось, что весьма удачно, но вот произошло неожиданное. Ее ухажер, от которого она залетела, вернулся, готовый стать папашей. По этому поводу, мне она объявила о том, что мы больше чем друзьями стать не сможем. Разумеется, это взбесило меня! Я столько месяцев убил на эту дуру! Надоело. Я голоден. Поэтому вчера, я оправился на охоту.

Прибыл к месту. Огляделся. Сразу увидел несколько подсадных. Эти якобы алкаши сидели на лавке. Изображали из себя до чертиков пьяных людей. Нет, не понимаю, они что, меня держат за дебила? Я что, не смогу отличить настоящего пьяницу от опрятного сотрудника в рванье? Я что слепой? Или тупой? Какой я, по их мнению?! Раздражает! Как же раздражает! Я прошел мимо, свернул на тропу, никого. Хорошо, побуду пока в одиночестве. Но ненадолго, как оказалось. Почти у развилки, которая вела к моему логову, стояли двое мальчишек лет 10. Вот так подарок.

Я огляделся и подошел к ним.

– Эй парни! – Про себя отметил, они насторожились. – Вы чего тут? Разве не знаете, что тут опасно?

– Мы знаем, дядь! Мы его и ловим! – С гордостью заявил один из мальчишек. Я чуть со смеха не покатился. Ловят кого? Меня? Ха-ха-ха-ха. Это было даже забавно. Ну кто-то кого-то уже явно поймал.

– О, какие молодцы! Совсем бесстрашные! А взрослые-то знают? – Мальчишки смутились. Я понял, они удрали сюда сами. И не кому не сказали… Какая удача.

– Наша охота тайная! – Заявил мальчик, меньший из них.

Я уже почти не мог сдерживаться. Я не хотел убивать детей. Но терпеть уже не мог. Как только представлял, что я сними сделаю… Ой, хотелось стонать от удовольствия…

– А оружие у вас есть?

– Н…Нет.

– Как же вы монстра собираетесь ловить, голыми руками?

Мальчишки стушевались. Я посмеялся и предложил:

– Пойдемте ко мне, у меня тут недалеко заимка. Одолжу вам пару веревок и молоток!

У них взгляд загорелся! Они без колебаний пошли со мной, даже не предполагая, что монстр, которого они только что ловили, вел их на убой. Я оглядывался много раз, проверял, что бы никого не было. Не хватало еще дружины или милиции. Хотя… они же спят на лавке, изображая алкашей, ха-ха-ха, им явно не до того, чтобы ловить меня. По дороге, спросил, как зовут мальчишек. Один, светленький, Михаил. 11 лет. Второй, помладше и потемнее, Макар, 10 лет. До логова добрались минут за 10. Следов не осталось, растительность сейчас уже довольно буйная.

Я открыл дверь, знал, что когда я закрою ее, то к утру, выйду уже один. Пацаны залетели в ловушку, как бабочки на свет. Зашел сам, запер дверь, Миша и Макар уже рассматривали все, что находилось в логове. С огромным неподдельным интересом!

– Дядь, а зачем тут цепи, в стене? – спросил у меня Макар.

– А, это для добычи, я же говорил, что это заимка.

Он стоял и смотрел на оковы. Я приблизился к нему.

– Хочешь попробовать? – Мальченка замер в нерешительности. Я показал ему ключи от наручников. Миша уже стоял рядом с нами.

– Я хочу, можно? – Я планировал первым убить как раз Мишу, ну а Макар был бы зрителем. Но кажется, они, сами того не понимая, поменялись местами.

– Можно! – Он подошел к стене, а я закрепил наручники на тонких белых запястьях.

– Круто! – Он повертелся так еще немного, прежде чем Макар сказал:

– Я тоже хочу!

– Для тебя у меня есть другое место. Идем!

– Эй, а я!? – Миша возмутился и не понял, почему я его не отвязал.

– До тебя еще черед дойдет… – Заверил я его.

Макар был напуган. Миша не понимал, что происходит. Я отвел мальчика к столу, и прикрепил цепями там. Потом встал между ними.

– Дядь, ну давай, развязывай нас уже! – Крикнул Миша.

– М, нет. Я сказал, что у меня есть ключи, но не помню, что бы обещал вас обоих отвязать.

– Дядь, ты че, шутишь, что ли? Мы же не звери.

– Знаешь, малыш, я довольно специфичный охотник… охотник на людей! Вы же хотели, встретить монстра Северной? Ну так это я!

Мальчишек накрыл ужас, наконец-то они все поняли.

– Вам стоило быть осторожнее с незнакомцами. Так что вы сами виноваты. Сначала, – я повернулся к Макару, – я убью тебя, а потом – теперь глянул на Мишу – тебя!

Макар от шока ничего не мог сказать, только захлебывался слезами. Миша начал орать, это было бесполезно, но его высокий голос раздражал меня, пришлось вставить кляп. Между тем, думал, как мне убить их? Из одного мог бы получиться орленок, а на второго таблеток деда бы уже не хватило. Решил так: на спине Миши вырежу символ, и положу его на дороге, в направлении, в котором будет висеть его друг, ставший к утру орленком!

Взял нож и пошел к младшему пацану. Закрепил его так же, как и своего Первого Орленка. Раздел его и наметил будущие контуры, надрезав легким царапинами. Взял таблетки и воду и заставил его выпить. Он сопротивлялся, но через минут десять совсем затих. Перестал рыдать и не выворачивался. Я вспомнил свою проститутку, значит дело все-таки в таблетках. Ну да ладно. Я сделал первый разрез. Кровь хлынула на каменную плиту. Мальчишка дернулся. Ну а я ужасно возбудился! Нужно было снять напряжение. Поэтому, я посмотрел на мальчика, что лежал подо мной и на того, что был прикован у стены, смотрел и думал: «Ну и кого же из вас двоих мне трахнуть прямо сейчас?» Выбор пал на того, что был подо мной. Нахрена далеко ходить? Тем более, что я решил, что займусь ими обоими, по очереди. Я закончил с ним быстро, тем более, он дергался, что только ускоряло процесс. Для себя отметил, было гораздо приятнее, чем с тем дружинником. Все же еще живых трахать лучше. После того как закончил, сделал второй надрез. Крови стало еще больше. Затягивать не стал, потянулся за топором. Отрубил ребра двумя ударами, надо же, как легко. Про себя отметил, что снова начинаю возбуждаться. Начал выворачивать пареньку ребра и с неудовольствием заметил, что парнишка на столе помер! Вот блин. С проституткой было интереснее. Повернул голову на Михаила, тот валялся в обмороке, как я вывернул первое ребро, так тот сразу и осел. Ну да ладно, надо доделать шедевр. Вывернул все ребра, достал легкие, такие же маленькие, как и грудная клетка, натянул их на кости. Красиво. На рассвете это будет незабываемо! Пока смотрел, внизу живота снова появилось тянущее ощущение. Желание. Как раз мальчишка у стены начал очухиваться, удачно. Встал со стола, стянул брюки и подошел к нему. Вытащил кляп. Одним рывком вставил ему свой член в рот. Этот засранец начал задыхаться и укусил меня. У меня даже звезды в глазах полетели! Я был в шоке от такой наглости! Взял молоток и повыбивал мелкому идиоту зубы. Столько крови! Я опять возбудился! На этот раз, укусить меня он меня уже не смог. Я трахал его в этот мелкий рот, который был полон крови. Какой кайф… Одним движением повернул мальчишку спиной и разорвал его штаны. Резкими толчками входил в него. Как же туго… Его крики и всхлипывания распаляли меня больше. Не знаю, сколько раз я кончил. Ночь, полная наслаждений.

Я отцепил парня и переместил его на стол. Вырезал орла на его спине, попутно прижигая раны паяльной лампой. Когда закончил, заметил с удивлением, что Миша еще жив! Хотел еще раз трахнуть его, но времени уже не было. Через час тут появятся первые милицейские и дружинники! Они же патрулируют! Да и родители мелких скорее всего уже пишут заявления о пропаже… Пора начинать представление! Взял нож, подошел к мальчику и воткнул ему в глотку клинок. Он захрипел и его глаза навсегда потеряли свой цвет. Погрузил их трупы на брезент и вынес в лес. Сделал все, как и хотел. Одного положил на дороге. Лицом вниз, правую руку вытянул, указывая направление, а в левую вложил гвоздику. Второго пацана растянул на дереве. Так же, как и Веронику. Гвоздику вставил в рот. С легкими все-таки красивее!

Идти домой через парк было опасно. Я пересек Северную и вошел в Западную лесополосу. Идти пришлось довольно долго, но оно того стоило. По дороге я прошел несколько небольших речек вброд. Дошел домой незамеченным, привел себя в порядок. Открыл железную коробочку, положил туда красную ниточку с руки Макара и Мишин деревянный крестик. «Бог явно был не на твоей стороне, дружище!»

Сегодня, из репортажа узнал, что собаки взяли мой след, но лишь до Западной. Видимо, до первой речки. Если были псы, вероятно, мое логово уже обнаружено. Хорошо, что там нет никаких личных вещей. Хотя меры предосторожности я принял, посыпал сухой хлорки и перца рядом с заимкой. Однако, лучше ближайшее время туда не соваться. Да и не надо. Я сыт ночными приключениями!

Хотя несколько вещей за ночь я понял. Первое. Жениться я не буду. Не смогу прикоснуться к бабе. У меня на нее не встанет, если она не будет моей жертвой. А объяснять что-то второсортному существу я не намерен. Второе. Марину я все же убью. Но немного позже. Ибо никто не может, не смеет отказывать мне! Никто! Особенно, старая, незамужняя потаскуха вроде нее.

11.05.2000 Разведка обстановки

Прошло чуть больше месяца с моей крайней охоты. Лесополосу оцепили и постоянно патрулируют. Вчера прикинулся рыбаком, я так уже не один раз делал. Все хочу добраться до логова, посмотреть, если там засада? Нашли или нет? Пока это практически невозможно. Между тем я совсем заскучал. Какой кайф быть легендарным монстром Северной, если не можешь выйти на охоту? Тоска смертная. Я начал придумывать, как поступить. И придумал. Во-первых, кровавые орлята мне уже наскучили. Хотя это так красиво и волнующе! Может сравнится, наверное, только с красным тюльпаном. Кстати, отчего же не попробовать? Не плохая идея. Вот только для этого мне нужно мое логово, а эти идиоты ошиваются рядом. Нельзя привлекать внимание, нельзя. Может пойти оглядеться? Проверить обстановку, как оно там, заодно и жертву подыскать. Хотя, жертва уже найдена. Маринка. Пойду осмотрюсь.

12.05.2000 Грань

Вчера не дошел до Северной.

Вышел… Посмотрел на небо. Стальное, серое, все затянуто тучами. На улице сыро, промозгло, и очень тоскливо. И такая печаль вдруг напала на меня, что я решил побродить по городу, как в былые дни. Вот помню, выходил со школы, Васька встречал меня…Эх, Васька…К горлу подступал ком, слезы наворачивались. Сколько бы я ни убивал этот мусор, боль от потери друга не уходила. Вот и сейчас, вспомнил, как он встречал меня, в такую погоду мы долго бродили по городу, я рассказывал ему, как прошел мой день. Какую очередную кличку мне придумали мои идиоты одноклассники. В одну из таких прогулок, мне на голову упал обломок кирпича… Я тогда долго в больнице лежал, не помню, как вообще до дома добрался… Вероятно, Васька помог. С тех пор на голове остался шрам. Хорошо, что он закрыт волосами и его не видно, иначе мой 9 круг ада в школе трансформировался бы в 10. Данте был бы поражен. В целом, ничего удивительного в том, что кирпичи падают людям на головы нет. Город старый, климат сырой и холодный, даже новые дома рушились быстро, что же говорить о постройках со времен войны. Это сейчас придумали предупреждения ставить, лентой обносить, а тогда такого не было. Тогда вообще много чего не было…

Дошел до того самого места, где когда-то я и получил эту травму. Остановился. Закрыл глаза. Втянул себя мокрый воздух, смешанный с грибком. Вспомнил. Открыл глаза. Да. Все тут так же, два серых сырых пятиэтажных здания, одно из красного кирпича в три этажа, вместе образуют колодец. Так же мусор навален кучей. Интересно, сколько ей вообще лет? Поднял глаза к небу. Свинцовое, тяжелое. Тогда, озвучив мою новою кличку вслух, я поднял их чтобы не заплакать, Васька не должен был видеть моих слез! А сейчас? Зачем я поднял глаза сейчас? Если просто рефлекторно, то почему же на них предательски выступают слезы? Я- монстр! Охотник Северной полосы! Меня боится весь город, милиция не может поймать меня! Я стал кошмаром этого города! Так почему же я плачу? Неужели, у ужаса этого города есть свой кошмар? Видимо, есть. На миг я подумал, зачем я убил всех тех людей? Ладно. Кирилла было за что убить. И каждый штырь, воткнутый мной в его тело, был заслужен. Но как быть с остальными? Зачем я убил того деда? Проститутку? Дружинника? Тех детей? За что я убил их всех?! Слезы градом катились по моим щекам. Я не мог их остановить. Отправился домой. Шел и не мог понять от чего же я плачу… Я ведь всегда хотел поквитаться с ними всеми! Хотел стать известным! Я же именно это и сделал… Отчего же эта влага на моих глазах никак не высохнет?

У моего дома стоял небольшой ларек. Там работала моя соседка. Мне было так тяжело и паршиво. Чувства были невыносимыми, словно на меня упало это свинцовое небо над городом. Я хотел лишь выпить. И даже не видел, как я выглядел. Когда перевел взгляд на стекло витрины ужаснулся: Отекшее лицо, красные глаза и нос, потерянный взгляд. Жалкое зрелище.

– Саш, ты чего? – Спросила продавщица и моя соседка, скривив при этом обеспокоенное лицо. – Все хорошо?

– Все нормально, не беспокойтесь теть Люд. – И выдавил из себя улыбку. Я что, нуждаюсь в жалости?! Захотелось убить эту глупую бабу прямо сейчас! – Мне вон ту бутылку водки дайте, пожалуйста. – Отрезал я. Подавив в себе желание треснуть ее по голове этой же самой бутылкой.

Она подала мне водку, я расплатился и вышел. Понимаю, почему дедушка никогда не показывал эмоции. Они делают слабее. Они превращают в ничтожество. Мне стало мерзко от самого себя. Иду и думаю, о чем? О том, какие же несчастные люди, которых я убил? Что за глупости мелькают в моей голове?! Я убил их, потому что захотел! Потому, что они сами пошли со мной! Это их вина, что они настолько глупы! Их, а не моя! В этот вечер, я напился и лег спать.

А сегодня вот, с головной болью пишу об этом. Вообще, я не понял, почему вчера все было так. Наверное, просто временами такое бывает, тоска. Хорошо, что она быстро прошла. Все эти мысли про мою нынешнею деятельность… Ой, аж страшно подумать, что я не монстр Северной полосы! Кто же я тогда? Ха-ха-ха. Даже проснись сегодня я, и не будь охотником, я бы обязательно стал им снова!

Кажется, пора наведаться на кладбище. Взять там пару свежих гвоздик…

Я ни в коем случае не вор! Просто покупать их постоянно было бы слишком подозрительно. Хотя, я часто их покупаю, для дедушки.

20.05.2000 Задетое самолюбие

Всю неделю пытался попасть в логово. Так и не получилось. Все дорожки в парке и через лесополосу патрулируются. Однако, сам лесной массив нет. Я подумал, почему бы не провести охоту прямо на местности? Но быстро отказался от этой затеи. Она будет кричать. Патруль с дорожек быстро ее услышит и примчится спасать эту дрянь. Я столько сил угрохал на выстраивание отношений с ней, а в итоге она меня бортанула.

Нашу связь мы держали в тайне, еще бы, сотрудник ВУЗа крутит роман со студентом! Если бы об этом узнали то тут же уволили бы ее. Меня, вероятно, бы могли отчислить. Но я уже хорошо отыграл роль невинного мальчика, так что, думаю, до этого бы не дошло. Так что теперь, при таком раскладе, я мог не переживать, что кто-то меня заподозрит. Убить эту тварь нужно обязательно. Она мне отказала! Она! Старая, брюхатая шалава. Я, между прочим, таскал ей цветы, устраивал сюрпризы, признался в открытую, что люблю ее, и что готов воспитать ее ребенка. И эта тварь водила меня за нос! Принимала мои ухаживания, целовала меня, а в итоге «Мы можем быть только друзьями.»! Ну и сука, что она вообще о себе думает?