«И дано будет каждому по вере его».
Свадьба Беллы и Роланда была скромной: позвали только родственников и близких друзей. Оно и понятно: хоть отец жениха и считался в гильдии преуспевающим купцом, а семья – зажиточной, много денег ушло на обучение единственного сына в Парижском университете, на факультетах богословия и естественных наук. Зато теперь не только родители, но и все торговцы города могли гордиться тем, что Роланд стал первым из купеческого сословия, получившим звание магистра.
– Теперь богословом станет, Священное Писание толковать примется. А напишет какой трактат высокомудрый – так ему прямая дорога в Рим, в канцелярию Его Святейшества.
– А невеста-то хороша! Только что ж Бено сына на дочке лавочника женил? Магистру познатнее супруга полагается.
– Да они ж с детства помолвлены. Малышами еще были, а в церкви всегда рядышком стояли, за ручки держались. Красивая пара: дай Бог им счастья, любви и детишек здоровеньких.
– А зачем Роланду еще и естественным наукам понадобилось обучаться, ежели он в богословы метит? Говорят, науки эти – от нечистого, а ученые эти – которые козявок да птичек невинных препарируют – супротив Библии выступают.
– А еще говорят, что и алхимией они занимаются, и демонов вызывают, в Соломоновой пентаграмме в полнолуние стоячи!
– Соседушки, разве можно о таком на свадебном торжестве! Думаю, враки всё это: про ученых, что нечистому продались да на человеках опыты проводят. Разве Бено сыну позволил бы таким вещам обучаться? Я вот слышала, что науки эти естественные Роланду понадобилось знать, чтобы диспуты ученые вести. Знаете, как это в Париже делается: выходят ученые супротив богословов и спорят на какую-нибудь тему из Священного Писания. А чтобы спорить, надобно ж предмет спора с обеих сторон изучить. И противника своего тоже знать надобно.
– Это ты правду говоришь, Матильда! Ну что – за молодых! Дай Господь им всяческой удачи!
…Так, или примерно так судачили гости за жареным кабанчиком с каштанами и грецкими орехами да заливным из рыбы с морковкой и травами ароматными, под вина красные да белые из местного прославленного винограда.
Но нам, правдивым летописцам, сплетни сии интересны мало, потому что речь в нашей хронике пойдет о молодом ученом и богослове, что сидит сейчас во главе стола рядом с очаровательной невестой, улыбаясь гостям и благодаря их за то, что почтили свадьбу своим присутствием.
Поздно вечером, когда разошлись подвыпившие и шумные гости, Белла и Роланд остались одни в своей маленькой уютной спаленке, так же, как и весь дом, сиявшей чистотой и новизной – как и все жилища молодоженов.
Молодая жена уже собралась было пойти в будуар, чтобы переодеться в ночные одежды – прозрачные и соблазнительные. Ей так хотелось, чтобы первая брачная ночь – столь долгожданная – прошла самым наилучшим образом, и стала волшебным началом их новой жизни. Так, как рассказывала подружка, месяца два назад вышедшая замуж, а совсем не так, как вещал строгий священник на исповеди перед свадьбой.
– Подожди, любовь моя, не уходи, – остановил Беллу Роланд. – Прежде чем начнется наша совместная жизнь, о которой, поверь мне, я мечтал столь же страстно, как и ты, я хочу поговорить с тобой о том, какой именно она будет.
И мужчина, взяв жену за руку, усадил ее на кровать.
– А разве есть в этом сомнения, дорогой? Я верю, что наша жизнь будет счастливой, полной любви. Мы проживем ее вместе, вырастим детишек, увидим внуков, состаримся рядышком, и я надеюсь, что Господь будет столь милостив, что подарит смерть нам в час единый.
– Если ты захочешь, любимая, наша жизнь будет именно такой. Но есть у меня мечта, которой я поделюсь с тобой, потому что не должно быть у любящих супругов тайн друг от друга. Когда много лет назад безусым школяром прибыл я в Париж, то накинулся на учебу и открывшиеся мне богатства библиотек, как одержимый. Конечно, не буду лгать тебе, были в нашей жизни и студенческие попойки, и драки с местными парнями за красоток парижских, но большую часть моей жизни занимали книги. В них искал я утешения, истины и вдохновения для дальнейших трудов. И много читал я – купеческий сынов, дальше родного города не бывавший – о дальних странах и путешествиях. О многих чудесах, прекрасных городах и волшебных замках узнал я. И о диковинных существах, в неведомых странах обитающих. Но больше всего был я потрясен, когда узнал, что единорог, коего почитаем мы за символ Христа, невинно распятого, существует на самом деле. И обитает он в странах, где жители черны, как эбеновое дерево, и украшают они себя ожерельями из золота и изумрудов и топазов, и стоит там жара, как в печи кузнечной, и потому жители эти ходят почти нагишом, только срам повязками из травы прикрывая. Но, как говорят ученые умы, единорог тот не бел и прекрасен видом, а страшен и дик. Толсты, как колонны, лапы его, жестка и черна шкура, и, хотя имеет он единый рог посреди лба, но использует его для прободания того, кто приблизится к нему. Ибо зол этот зверь и опасен. И, как ученый, не могу я не верить словам моих учителей. Но, с другой стороны, почтенные отцы церкви утверждают – и нет оснований сомневаться в этом – что единорог бел и нежен обликом. И только невинная дева может поймать единорога: должна она сесть на поляне в лесу, где водится сей зверь, и придет он, и преклонит главу на ее лоно. Вот, когда прочитал я все эти противоречивые свидетельства, поселилась в душе моей мечта – мечта ученого и богослова – добраться до тех далеких стран и увидеть единорога живьем. И узнать, каков же он на самом деле. Но ныне я – женатый человек, – тут Роланд взял Беллу за руку и нежно поцеловал, – и если хочу отправиться в такой дальний поход, то только с твоего согласия.
– Дорогой, если есть у тебя мечта, ты должен все силы положить на то, чтобы осуществить ее. И не мне отговаривать тебя от этого пути, как бы долог и опасен он ни был. Я буду скучать по тебе, и лить слезы, сидя у окошка, но я не буду удерживать тебя от того, к чему стремится твое сердце.
– Спасибо тебе, любимая! Я знал, что ты поймешь и поддержишь меня.
– Но скажи мне, положим, ты найдешь этого зверя и увидишь, что он не таков, как говорят ученые, а таков, как говорят богословы. Прости, Роланд, я не училась в Париже, поэтому слова отцов церкви вызывают у меня более доверия, чем авторитет твоих учителей с факультета естественных наук. Так вот, подумай: как же призовешь ты единорога, если подобен он обликом белой лошадке с рогом посреди лба. Где в диком лесу, среди диких племен найдешь ты девственницу, чтобы приманила дивного зверя?
– Мне, дорогая, слова моих учителей кажутся более верными, но, как ученый, не могу я исключить и описанную тобой вероятность. И спасибо тебе, что указала мне на оплошность. Действительно, говорят, что обитающие в жарком краю люди живут без всяких понятий о морали и невинности, потому и возлегают до брака с кузинами, тетями или женами отцов своих. Верно, не найдется у них невинной девы. Значит, не стоит и затевать весь этот поход.
Видя любимого супруга в печали, Белла задумалась. А потом сказала:
– Если не прикоснешься ты ко мне этой ночью – а знаю я, нет у тебя сомнений в моей невинности, – смогу я отправиться с тобой в те далекие страны. Уверена, вместе мы отыщем единорога. Если окажется он страшен и дик, ты защитишь меня, ибо ты мужчина. Если же будет этот зверь прекрасен и мил, я помогу тебе поймать его.
– Нет-нет, любимая! Путь в эти страны труден и опасен. Я не могу взять тебя – мою самую величайшую драгоценность – с собой в такое далекое путешествие. И не хочу лишать тебя радостей благословенной любви. И, кто знает, если мы проведем эту ночь вместе, может быть, Господь дарует тебе дитя, которое будет утешением твоим до моего возвращения.
Белла только головой покачала: она не была ученой, как Роланд, потому больше верила в сердце своем, что единорог – волшебный зверь и именно такой, как говорится в толкованиях к Священному Писанию. Потому долго спорила молодая жена с супругом и к рассвету ей удалось убедить его, что в такое путешествие надо отправляться вместе.
Воздержание по отношению к давно желанной и любимой подруге не смущало Роланда, привычного к аскетическим годам учебы. Больше беспокоилось сердце его о том, что в столь опасном путешествии могут встретиться им трудности, которых Белла не выдержит. Но любимая уверила мужа, что рядом с ним способна выдержать она всё и даже более.