Наверное, если бы люди пользовались автомобилем исключительно по необходимости, город был бы чище, не было бы пробок на дорогах – меньше аварий.
Михаил Семёнович уже битый час стоит в автомобильной пробке. Он пытается решить для себя очень важный вопрос: так ли ему действительно нужен автомобиль? Ведь если бы ему срочно нужно было куда-то ехать, всегда можно воспользоваться услугами такси. А такие случаи чрезвычайной срочности в его жизни крайне редки. Он прекрасно мог бы и на метро доехать. Почему бы нет?… Раньше он бывало часто гулял. Не потому, что хотелось. Хотя желание прогуляться по городу всегда присутствовало. Просто была такая необходимость – пройтись пешком.
В то время он не был столь знаменитым, и его рабочий график был куда менее плотным, нежели сейчас. И время было свободного больше, и необходимость погулять по улицам, по парку.
Взяв с заднего сидения портфельчик, Михаил Семёнович вышел из машины и, захлопнув дверь, пошёл неспешно вдоль колонии автомобилей. «Вот так и создаются пробки… – думал он. – Оставит кто-нибудь машину посреди дороги, а остальным проезд загораживает.»
Вышагивая по проспекту, он чувствует, как вибрирует телефон в кармане (звонка не слышно, машины жужжат). Наверное, жена звонит, волнуется, уже поздно. «Вот чёрт!… – подумал Михаил Семёнович, припечатав ладонь ко лбу. – Жена же умерла три года назад.» Снова выпал из времени.
Три года тому назад они страшно поругались, то ли из-за того, что он подозревал её в измене (тогда ему всюду мерещились предатели), то ли из-за того, что он уволился с работы, а денег не хватало; в общем, она выбежала на улицу, поскользнулась и напоролась грудью на железяку.
А кто же это звонит? Машенька – дочка. Испугалась, что папы так долго нет – вот и звонит.
– Алло! Машенька?! Папа скоро будет дома. Папа застрял в пробке, но совсем скоро приедет на метро. Что? Няня умерла? Она не умерла, доча, – она опять наглоталась таблеток и уснула. Ничего не бойся, – папа скоро будет дома. Целую тебя, милая.
«Дура старая! – ярился Михаил Семёнович. – Как оставлять такую с детьми?!» Свернув на станцию метро, он всё думал, что жена теперь, как ангел хранитель, является ему в мыслях. Энергично сбегая по лестнице, он внезапно останавливается, видя стоящую на костылях молодую девушку с бумажным стаканчиком в руке, просящую милостыню; лезет во внутренний карман пиджака, цепляет купюру (не глядя) и суёт ей в стаканчик. «Храни вас Господь! – радуется нищенка. – Пусть всё у вас будет: здоровье, благополучие.»
Вот ведь дела: сама стоит без ноги, а ему желает, чтоб всё было.