Он старше дюжины веков,
но всех святых молил в соборе
порушить каменность брегов
и алтарю стреножить море…
Где лишь флоралий ждут народы
от королевского двора,
акварелисты пишут воды,
не покидая «номера».
И наш герой, не адюльтерен,
желанья укротив в борьбе,
рисует алиби себе,
как был Москве прилежно верен
и, чтобы Гент не замышлял,
он теме вод не изменял.