Джейн. Драконы не плачут, драконы сильные - читать онлайн

Глава 1.Смерть гуляющая рядом

Редгар резко открыл глаза, душевное беспокойство длившиеся вчера весь день никуда не ушло, а еще больше разрослось по всему телу. Младший помутневшим взором успел рассмотреть на противоположной стене отражение двух ночных светил, растянувшихся бледными желтыми пятнами и быстрое их исчезновение от наползающей тьме. Тяжелое поверхностное дыхание туманило разум, он пытался найти причину своего состояния, но на ум ничего не приходило. Попытка сделать глубокий вздох потерпела фиаско. Что-то грузное сидело на его груди, давило своей тяжестью, сжимало и обдавало сердце мертвецким холодом.

– Ар гор хартх, – сорвалось с его губ, его грудная клетка поднялась от глубокого вздоха. Защитное заклинание облегчило дыхание, но нисколько не сняло тяжести за грудиной. Холодные капельки пота выступили на его лбу, стерев их дрожащей рукой он, наконец, понял, что с ним происходит.

– Ширкарм! – выругался он от души, только теперь поняв какую допустил ошибку. Поддавшись своей внутренней ипостаси надев на палец служанки Нэйры родовой перстень с частицей его крови, запечатанной в камне кольца. Навалившаяся слабость обволакивала, вытягивала силы из тела. Редгар прикрыл глаза, попытался поговорить с внутренней ипостасью, но услышал лишь слабое поскабливание, от которого сердце обожгло жаром жалости.

– Что и тебе досталось? Теперь ты понимаешь, во что меня втянул, когда уговаривал помочь незнакомому человеку. Маги. Интересно сколько ей заплатили за его кольцо? Дурак слюни распустил, и ведь не помогло даже то, что наложил заклинание невидимости кольцу. Не помогло. Хотя может, ей деньги понадобились, а маг решил свои силы испробовать воздействием на перстень заклинанием смерти. Хотя сил у магов маловато на такую атаку. Тогда только одно объяснение. До других кланов драконов дошли слухи, что в нашей стае вновь появился истинный дух пар. Только вот никто наверно не объяснил, что артефакта с его сокровищницей у нас нет. Вопросов много, пора их решать.

Младший наследный принц откинул рывком одеяло, быстро вскочил с постели, его чуть качнуло в сторону от головокружения. На лице и руках выступили белые чешуйки, тело защищалось, пытаясь принять истинный облик, но он зло рыкнул и загнал подальше внутренней страх. Проговорив заклинание, он облачился в черные брюки в тон надел ботинки и такового же цвета рубашку, но с едва уловимыми нитями синего цвета. Одежда соответствовала сегодняшней ночи, такой же темной и чем-то зловещей.

– Ашанартен вам гранд ханрг, – с его губ сорвалось заклинание, сразу стал, виден тонкий черный сгусток энергии, упирающийся в его сердце. Его зубы от сильного сжатия издали громкий срежет, черный вертикальный зрачок стал расползаться, захватывая полностью во власть голубую радужку глаз, – «Разорву на части, когда доберусь до того, кто посмел напасть на меня!». Сердце учащенно стучало и замирало от ревущей внутри злобы и негодования. Он бы мог сразу ударить ответным заклинанием по уже смертнику, но ему так хотелось посмотреть в глаза этому безумцу. Схватившись за магическую черную нить, он открыл портал и его рот исказился в злом оскале, черный зрачок блестел от бушующей внутренней ярости.

Вступив в портал, он был немного удивлен, когда, выйдя из него, его нога ступила на разжиженную от дождей землю грязного нищенского городского квартала. Редгар осмотрелся по сторонам, его брови чуть дернулись вверх, от вида видневшихся вдалеке пяти башен магической академии и сошлись на переносице в недоумении. Вдалеке раздался раскатистый гром и вскоре, небо озарила яркая вспышка молнии. Она как молниеносная голодная огненная змея, выкручиваясь, устремилась вниз за своей добычей и ударилась со всей силы в землю, от злости и ярости. Яркая вспышка света молнии озарила убогие постройки нищенского квартала, в которых он сейчас стоял. Брови еще сильней сошлись к переносице, ноздри широко раздувались от тяжелого дыхания и и непонимания, – «Какой ненормальный из этих трущоб смог возомнить себя сильнейшим магом?». Но то, что к заклинанию смерти не причастны драконы, чуть теплело душу.

Резкий порыв ветра ударил его в спину, пытаясь сбить с ног встретившегося на его пути одинокого ночного путника. Редгар вздохнул и чуть не закашлялся от насыщенного запаха истлевшей листвы, дорожной пыли и сырости, которую принес с собой ветер.

Вокруг стояла кромешная тьма, два ночных светила поглотили черные грозовые переполненные влагой тучи. Они гонимые шквальным ветром несли на город очередной ливень, который тяжелыми холодными каплями ударил по всему что попадалось на его пути. Редгар сотворил заклинание и над ним вырос защитный купол от промокания. Очередная вспышка прорезала ночное небо, осветив вновь все вокруг.

Его цепкий взгляд выхватил всплеск магической черной нити, тянувшейся из дома, напротив которого он стоял. Старый двухэтажный бревенчатый дом, чуть перекошенный от векового стояния, смотрел на младшего одним глазом бледно-желтого мерцающего пламени из окна второго этажа, единственного не прикрытого ставнями. Одиноко болтающаяся от ветра на одной петле ставня, глухо ударялась о стену дома, вторая скорей всего давно уже отвалилась. Еще один разряд грома прокатился совсем рядом, огненная змея с шипением ударилась в двух шагах от дракона, осветив при этом покрытую мхом старую черепицу крыши. Дом стоял в окружении небольшого сада, огороженного невысоким таким же ветхим, как и дом забором. Редгар, посмотрел еще раз на дребезжащий свет в окне, схватился за калитку и она, пискнув жалобно в последний раз, соскочив с петель, осталась в его руке. Младший откинул в сторону не нужный предмет, сделав пару шагов, оказался возле двери. Его рот изогнулся в кривой ухмылке, слегка ироничный, но в то же время пропитанный ненавистью. Рык вырвался из его груди при виде магического заклинания от взлома. Он даже не пришлось произносить заклинание, наложенные чары сами рассыпались только от прикосновения драконьей магии. Входная дверь, подражая калитке, также нервно пискнула, но осталась висеть на своих петлях, устояв от вероломного и варварского отношения к себе.

Переступив порог, Редгара сразу окутала непроглядная тьма, царившая в доме, но она не мешала дракону осмотреться. Он, бегло прошелся взглядом по стенам, покрытых старыми местами ободранными обоями. Маленькийм диван стоявшим возле окна был застелен протертым до дыр от старости пледом. Возле двери стояли две пары обуви, старые скрюченные от времени ботинки и легкие, женские все в грязи туфельки. На одном из крючков, вбитых в стену, висел черный длинный мужской плащ, пропахший сыростью и старостью. Хотя старостью, затхлостью и сыростью был пропитан весь дом. Редгар взглянул на старую лестницу, ведущую на второй этаж, посмотрел на треснутые от времени ступени и кое-где еще оставшуюся краску, когда-то их покрывавшую. Сердце пропускало глухие удары, от бушевавшего негодования и брезгливости обстановки, в которой он оказался. В уме крутился только один вопрос, – «Неужели в этой убогой дыре проживает маг сумевший найти смертельное заклинание, против драконов?». Обстановка вокруг совершенно не укладывалось в голове. Одним рывком он взлетел по ступенькам и не останавливаясь распахнул дверь в комнату. Его цепкий взгляд выхватил стоящую на столе возле окна горевшую магическую свечу, которую он видел, когда стоял возле дома. В не закрытое занавесками окно ударялась, скользила скрепя ветка росшего в саду дерева раскачивающаяся от порывов бушевавшей за окном стихии. Похожая на костлявую скрюченную лапу она пыталась пробраться через тонкую стеклянную преграду окна. А вместе с ней потоки воды яростно обрушивались на всю ту же стеклянную преграду, иногда чуть затихая как бы отступая, а затем с большим исступлением, снова принимались за дело. Языки пламени освещали в углу паутину, в центре которой сидел довольно больших размеров ее хозяин, вцепившись своими мохнатыми лапами в свою сеть, он медленно качался в такт порывов ветра, проскальзывающего через щели бревенчатых стен дома. Возле стола на грязном полу стояла железная миска, она практически была наполненная водой от падающих капель, стекающих с потолка комнаты. Такие же старые обои, как и на первом этаже, только местами еще более порванные, укрывали стены комнаты.

Редгар пришел в замешательство, не увидев то, что ему все это время так мерещилось и представлялось. Услышав едва различимый стон, он резко повернулся и впился глазами в железную кровать, стоявшую в небольшой нише противоположного угла и из-за плохой освещенности не сразу им замеченной. Брови вновь сошлись к переносице, ноздри широко раздувались от тяжелого дыхания и не понимания того, что вокруг происходит! Лицо лежащего на постели едва виднелось из-под укрывавшего все его тело сырого старого грязного одеяла. Младший принц не верил своим глазам, но именно тот, кто, сейчас едва дыша, лежал на кровати и, накинул на него заклинание смерти. Видимое ему все больше не нравилось. Или с ним затеяли игру?

Тремя решительными большими шагами он пересек комнату, схватившись за край одеяла спрятавшегося под ним незнакомца, отшвырнул его в сторону, да так и замер с растопыренными от гнева пальцами рук. Его глаза застыли и не мигающие смотрели на бледно-серое лицо Нэйры. Сдавленный стон страха подкатился к горлу и застрял там комком ужаса, перекрыв дыхание. Ему казалось, что время остановилось и, сколько бы он простоял вот так ни знал, если бы не его завывшая драконья ипостась. Волосы на его голове слегка зашевелились, вдоль позвоночника прошелся колючий холодный разряд чем-то похожий на только что недавно видевшую им огненную молнию. Опомнившись его глаза, стали лихорадочно осматривать лежащую при смерти девушку.

– Нэйра, Нэйра! – руки наследного заскользили по бледному лицу девушки, пытаясь разбудить ее, – Нэйра! Что с тобой?! Он пробежался руками по ее телу ощупывая на предмет ран и не найдя ничего вновь поднял непонимающий взор на лежащую без сознания девушку. Его руки слегка затряслись от нервного напряжения и отчаянья. Он резко дернулся от вновь завывшей внутри драконьей ипостаси и острый колючий мороз сначала сжал, а затем пробежал по всему телу. Расширенные от неверия глаза застыли на лежащем рядом с девушкой свертке, которого он вначале не заметил. Совсем маленькое такого же цвета, как и у матери, личико и неподвижное тело младенца, чуть не лишили его чувств. За все свою жизнь он не видел мертвых младенцев, но от вида этого горло перехватило в мертвой покрытой холодом схватке.

– «Спаси!», – сквозь завывания и плачь, он уловил мысленный крик своей внутренней ипостаси. Пронизанный отчаяньем и горем вой, ударил раздирающим разрядом по душе и телу. По лицу младшего прошлась гримаса, стиснув зубы в решительности, он трясущимися руками взял малыша на руки. Положив руку на его сердце, он чуть не заплакал от облегчения, с его губ тут-же полились заклинания исцеления. На его лбу выступили капельки холодного липкого пота. Белый дракон был слаб в исцеляющих заклинаниях, хотя, что греха таить, он и в остальных магических заклинаниях был намного слабее своих собратьев. Природа, по ее мнению, наделила младшего более важным – красотой. Сейчас он все бы отдал взамен лишь бы помочь умирающим. Редгар проглотил тяжелый комок страха, застрявший в горле, выдохнул с облегчением, увидев порозовевшие щеки младенца и уловив его ровное дыхание, с облегчением вздохнул. По телу младшего прошлась волна безмятежного счастья, от которого защипало в носу и глазах, его губы чуть дрогнули от радости. Драконья ипостась тоже облегченно вздохнула и, вновь забившись, скорчившись, жалобно заскулила, словно побитый щенок. Редгар положил ребенка на кровать и посмотрел с волнением на его мать. Взяв в свои ладони ее холодные руки, закрыл глаза для лучшего сосредоточения и стал вливать исцеляющую силу. Недовольный взволнованный рык вырвался из его груди, открыв глаза, он с волнением всматривался в лицо лежащей. Не увидев ни каких изменений, вновь закрыл глаза и чуть не закричал от бессилия. Тело Нэйры не принимало исцеляющую магию, а просто отталкивала ее. Редгар лихорадочно хватал ее руки, гладил лицо, тряс за плечи, приговаривая, – что же ты делаешь Нэйра?! Очнись! Очнись! Не смей уходить! Младший вскочил, схватившись за голову, заходил по комнате в лихорадочном темпе, его сердце отбивало бешеные удары, мысли беспокойно метались в поисках помощи больной. Он вновь подскочил к ней и в очередной раз предпринял попытку в ее лечении. Вся льющаяся исцеляющая магия лишь дотронулась до ее тела и как будто встретив на своем пути преграду отскочила и ударила откатной волной по Редгору. Младший взвыл, его плечи опустились, от бессилия. Он видел, как душа девушки стояла у серой черты грани. Один-единственный шаг отделял ее от черты не возврата.

– Нет. Нет! Нет!

Прокричал он и прижал к себе бесчувственное тело девушки. Мысль о том, что и ее заберет серый туман, сводила его с ума, но больше всего его мучило собственное бессилие.

Драконья ипостась прорвалась через безумный холод, окутывающий тело Редгара и, завопила, – «Поделись с ней жизненной силой. Она не сможет ее оттолкнуть!».

Редгар заметался, на ритуал с заклинаниями и кровью времени не было. Он не понимал, о чем говорила его внутренняя ипостась и, все больше погружался в отчаянье.

– «Прижмись своим лицом к ее лицу и сконцентрируйся на своем внутреннем источнике силы и постепенно выдыхай его ей в лицо. Лучше, конечно, если ты выдохнешь его ей с ее вздохом. Это будет намного быстрее».

Младший обхватил голову Нэйры руками и закрыл глаза. Сосредоточившись, он увидел внутри себя светящегося переливающегося магией белого дракона. Он мысленно потянул его энергию и с восхищением видел, как лучистые переливающиеся нити взвились и устремились на выход. Редгар нежно прикоснулся своими губами к сухим холодным бесчувственным губам девушки и стал медленно выдыхать в нее свою драконью жизненную силу. Организм девушки в очередной раз взбрыкнулся и оттолкнул льющейся поток магической силы.

– Что ты творишь НЭЙРА!

Вновь прокричал он и обхватив руками плечи слегка встряхнул от отчаянья и не понимания, почему девушка отторгает любую его помощь. Младший дернулся от голодного и звонкого крика очнувшегося лежащего рядом ребенка. Он требовал от своей матери еды, а она умирала. Редгар бросал отчаянный взгляд на ребенка и девушку, ему захотелось принять свою драконью ипостась и вылить криком все клокочущую внутри боль.

Ребенок не унимался, обхватив вновь руками лицо Нэйры, он закричал скорей от безысходности и страха.

– Ты должна жить! Слышишь! Жить! Ради ребенка! Живи Нэйра! Живи!

Сердце Рэдгара учащенно стучало, его дыхание было сбивчивым и прерывистым от тяжких вздохов. В очередной раз он закрыл глаза и сосредоточился на своей драконьей энергии. Накрыв ее губы своими губами, стал отдавать частицу своей силы, девушка вновь попыталась сопротивляться, но магическая энергия была такая светлая и горячая, что она не устояла и с предпоследним вздохом приняла в себя жизненную драконью силу. Он вливал в нее свою силу долго, с наслаждением прикасался к ее губам, затем нехотя отстранился от уже горячих губ Нэйры. Ее лицо было совсем рядом, обессиленный младший с надеждой и с замиранием смотрел, как наполняется жизнью тело девушки. Постепенно спала серо-белая пелена с лица, ушла синева губ. Ее ресницы чуть вздрогнули, когда по комнате вновь раздался голодный крик ребенка. Она повернулась на бок и обхватив ребенка рукой, прижала его к себе в попытке успокоить.

Ослабленный, но счастливый, Редгар сидел рядом и смотрел на мать и дитя. Его брови сошлись вместе в недоумении, когда он почувствовал, как по его щеке скатилась горячая обжигающая слеза. Стерев ее рукой, он непонимающе смотрел на мокрую развернутую ладонь. «Драконы – не плачут. Драконы – сильные». Слова отца всплыли из памяти и обдали воспоминаниями, когда он совсем еще маленьким ребенком плакал у погребального огня матери. С тех пор он держал себя в руках при любых обстоятельствах, даже когда потерял истинную пару, хотелось облегчить душу слезами, но он этого не делал. Так откуда на моей ладони соленая горячая вода?

Услышав скрип кровати, он прервал свои мысли и посмотрел на лежащих. Нэйра привстала и дрожащей рукой стала расстегивать пуговицы спереди на платья. Расстегнув последнюю пуговицу, она прислонила ребенка к своей небольшой груди. Ребенок, с жадностью захватил материнский сосок в рот, несколько раз причмокнул и вновь зашелся в голодном плаче. Обессиленная она упала лицом в подушку, ее плечи задергались от истерических рыданий. Сердце Редгара вновь обдало огненным жаром, внутренняя ипостась заскулила в унисон с плачущей девушкой, терзая и без того израненную душу младшего.

Редгар осторожно слегка дотронулся до плеча девушки. Нэйра нервно повернулась в испуге, ее глаза широко расширились от удивления.

Он молча взял орущего ребенка на руки, к его удивлению, тот сразу замолчал, засунув свой кулачок в рот, стал причмокивать.

– Вот и молодец, помусоль свой кулачок, пока мама набирается сил. Рот младшего растянулся в довольной счастливой улыбке, его сердце трепетало от радости. Рубашка на теле Редгара слегка дрожала от блаженного урчания его внутренней ипостаси.

– Опять Вы?!

Нэйра продолжала удивленно смотреть на сидевшего рядом с ней старого знакомого, бережно державшего в своих руках ее кровиночку. Ее щеки мокрые слегка поблескивали от слез, вытерев их рукой, она с любовью перевела свой взгляд на ребенка, глаза вновь заволокла пелена слез.

Редгар все это время, внимательно смотрел на нее, поспешил успокоить. Ее слезы ранили его сердце так, как словно сотня гномьих мечей вонзались в него одновременно.

– Нэйра не плачьте, возьмите лучше ребенка и покормите. Он протянул ей ребенка, глаза светились от счастья, чуть глуповатая улыбка застыла на лице. Ему приходилось не раз держать на своих руках детей, но этот вызывал в душе необъяснимые неземное блаженство, возносящие его и драконью ипостась в оковы счастья и любви. Редгар быстрей постарался отдать его матери, боясь, что внутренняя ипостась вновь заставит его украсть.

Младший напрягся, услышав вначале скрип половиц, а затем тяжелые шаги, поднимающиеся по лестнице. Он весь замер в ожидании. Дверь медленно открылась и, в комнату вошел сгорбленный укутанный в старый затхлый дырявый плед старик. Редгарв одно мгновение оказался возле него, схватив за грудки старика, притянул к себе и впился глазами в старческое исчерненное морщинами лицо. Черный вертикальный зрачок совсем сузился и казался тонкой нитью на золотой радужке.

Маленькие поблекшие глаза старика на миг расширились, а затем в них заструился страх, – простите ваша светлость, я не знал, что в комнате еще кто-то есть. Совсем мать и дитя плохи были.

– Почему ты им не помог? Ты ведь владеешь магией исцеления. Слова младшего были больше похожи на шипение аспида.

– Простите, простите, ваша светлость, я так стар, по старческим щекам потекли слезы. Редгар ослабил хватку, но продолжал стоять и ждать объяснения. Старик трясущимися руками пытался прикрыть торчащее сквозь дыру пледа плечо, но у него ничего не получалось и от этого он еще больше расстраивался. Принц устал смотреть на трясущегося от холода хозяина дома, да и нос хотелось зажать, чтобы не вдыхать исходящую от него старческую вонь, перемешанную с сыростью и затхлостью. Взмахнув рукой, он высушил одежду на нем, да и в комнате стало сразу намного теплей. Щеки старика от тепла сразу заалели, он с восхищением вновь потер свои плечи и по инерции опять подтянул плед, продолжая бормотать, – спасибо, спасибо ваша светлость. Кости совсем старые, так давно тепла не видели. А эти дожди все идут и идут, как будто в наказание какое.

Старик смахнул сбежавшую со щеки слезу. Я их вылечил бы конечно, да только силы у меня уже не те. Хватает только на бытовое заклинание.

– Так почему в твоем доме так сыро? Редгар не выдержал, бросил взгляд на Нэйру, его сердце окатило волной счастья от вида, как жадно ребенок причмокивал грудь.

– Силы берегу, если потрачу магию, еду не на что будет купить. Хотя уже и на это не хватает. Ночью проснулся, слышу дождь, хлещет и будто, ребенок плачет. Пока собрался, вышел на крыльцо вроде и не плачет никто. Уже было собрался уходить, да опять услышал, плачет кто-то да прямо под моим забором. Вроде как и страшно, стар я уже, вдруг думаю, кто худое задумал, последний рут отберут. Только ребенок опять как зайдется в плаче, вот я тогда и решился. Подошел к забору, смотрю, сидит прямо на мокрой земле девушка и пытается подолом своего насквозь мокрого платья, от дождя ребеночка своего укрыть. Стар я уже, многое видел на белом свете, но, а тут онемел и не знаю, чего делать. Потом очнулся, стал в дом ее звать. Дом у меня хоть и худой местами, но зато от дождя можно укрыться. Только девушка так слаба была, что едва на ноги смогла встать. Помог я ей в дом войти и на второй этаж подняться, думаю им с ребенком все лучше, когда комната светлая. Я давно уже все ставни заколотил, чтобы ветер не так дом продувал. Легла она на кровать с ребенком, вижу жар у обоих сильный, простуда легкие окутала, только целитель и поможет. А где этого целителя взять? Забесплатно никто лечить не будет.

Старик вытер бегущие по щекам слезы, пересказ недавних событий давался ему с трудом.

– Помолился Богине Ильании о помощи выздоровлении матери и дитя, да и пошел в свою комнату. Ноги от холода ломит, да и вымок весь, продрог тоже, пока возился с ними. Вы уж простите ваша светлость, если что не так. Не со зла. Стар я уже. Сутки у меня лежали без памяти. Ребенок тот, конечно, просыпался, плакал, видно, кушать просил. Только кормить мне его нечем, у меня кроме лепешки ничего и не было в последнее время.

Злость отхлынула волной, оставив на душе Редгара тяжелый осадок. Он повернулся, его губы чуть тронулись в улыбке. Нэйра прижав к себе ребенка, мирно сладко спала. Щеки у обоих пылали от тепла в комнате.

Старик с умилением посмотрел на спящих сладким сном, – радость то какая, выжили. А я уж как переживал, как переживал, такая молодая, а ребенок месяца три от роду. Пойду с рассветом в храм отдам Богине последний тар, за то, что откликнулась на мою просьбу. Он глубоко вздохнул, вытер дрожащей рукой, бежавшие слезы, – я уж пойду ваша светлость. Простите коли, что не так.

– Кто тебе сказал обо мне?

– Так о вас вся столица судачит. Да и когда я был молод, слышал, что у черных драконов новорожденный младший принц сильно отличается чешуей от своих сородичей.

– Пойдем. Пусть поспят.

Старик оглядел комнату печальным взглядом, поежился. Желание уходить из тепла у него видно совсем не было, но ноги уже устали и давно просили отдых. Он развернулся и, едва не теряя большие тапочки, шаркая ими о пол, стал медленно спускаться со ступенек лестницы. Редгар последовал за ним, шепча бытовые заклинания по обогреву и уборки дома. Когда они, вскоре достигли первого этажа, старик, увидев, как засиял дом от чистоты, зашмыгал своим тонким острым носом вновь только теперь от расстройства и благодарности. Не в силах удержаться он схватил наследного принца за руки, склонился в поклоне и стал покрывать их, своими сухими холодными губами шепча, – ваша светлость! Ваша светлость! Мне же вас и отблагодарить та нечем!

Редгар, вначале растерялся от такого обращения и резко, выхватил руки, – прекратите! Это я вас должен благодарить за то, что в беде не оставили Нэйру и ребенка.

Брови старика чуть дернулись в изумлении, но быстро приняли свой прежний облик. Кто он такой чтобы лезть в дела таких высоких господ.

– Как я могу к вам обращаться?

– Антуан Корванд.

– Вот что Антуан, я сейчас отлучусь ненадолго, но скоро вернусь. Дверь не запирай. Редгар развернулся и вышел из дома. На горизонте через темные тучи пыталось пробиться восходящее солнце. Дождь прекратился недавно и с переполненных от влаги листьев и веток деревьев сада, падали капли воды, глухо ударяясь о росшую траву. Редгар вдохнул наполненный свежестью воздух и, открыл портал. Пришла пора немного потратить свою сокровищницу. Его губы вновь разошлись в радостной улыбке, грудь поднялась от тяжелого вздоха. Он шагнул в открывшийся портал и вновь появился через некоторое время, но теперь его руки были заняты пакетами, в которых лежали продукты. Младший никогда в своей жизни не посещал торговые ряды и лавки с продуктами. Как оказалось, занятие было весьма развлекательное и наполняло душу радостью и удовольствием оттого, что он делает. Каждый раз, когда он с покупками появлялся в холле дома уже практически полностью заваленного вещами, продуктами и утварью Антуан качал головой и все вытирал струящиеся по щекам слезы. Редгар протянул коробки с продуктами, от которых шел аромат приготовленной еды.

– Перекусите пока, а мне еще кое-что прикупить нужно.

Увидев среди торговых рядов детские товары, младший с восхищением рассматривал детские принадлежности. Когда, продавщица спросила, какого возраста у него ребенок, он, не раздумывая, ответил – три месяца.

Маленькие пухлые губки продавщицы растянулись в счастливой улыбке. Она тут же бойко стала выкладывать на прилавок разные кофточки, штанишки, шапочки, магические пеленки и многое такого, о чем младший даже не догадывался. Долго не раздумывая, он сграбастал с прилавка весь выложенный товар и со счастливой улыбкой и мыслью выполненного долга, доставил все это сразу в комнату Нэйры. Складывая покупки, совсем нечаянно зацепился ногой за тазик и чуть не упал, едва устояв на ногах. Нэйра от грохота сразу открыла глаза и с изумлением осматривала горой сложенные детские товары и рядом стоящую детскую ванночку и горшок. Она издала нервный смешок и прикрыла рот рукой, боясь разбудить малыша. Осторожно встав с постели, на цыпочках, не отрывая расширенных восхищенных глаз от вещей, она подошла и остановилась, переводя глаза с ванночки на Редгара и обратно. Наконец, когда первое впечатление, немного, спало, тихонько прошептала, а ее серые глаза лучились от догадки, – что это?! Она прикрыла рот рукой и вновь хихикнула.

Счастливый и довольный младший наследный принц с обожанием смотрел на девушку, его душа порхала от охватившей эйфории. Драконья ипостась едва открывала глаза и вновь закрывая их дребезжала, урча от блаженства.

– Я тут немного прикупил вам с малышом.

Девушка вновь хихикнула, – Редгар здесь очень много вещей, ими можно одеть пятерых.

– Ничего страшного, думаю, лишнее не помешает.

Она открыла один из пакетов достала белую маленькую кофточку, все еще продолжая сомневаться в то, что видит. Ее глаза засияли от счастья, прижав вещь к лицу, закрыла глаза от восхищения. Постояв так немного, она положила кофточку назад и отвернулась от Редгара, пытаясь скрыть подступившие слезы.

Улыбка быстро сошла с лица младшего, он слегка обнял ее за плечи, – отчего ты расстроилась? Я, что-то сделал не так!?

Нэйра смахнула проступившие слезы и повернувшись к Редгару, прижалась к нему, уткнувшись в его грудь, – спасибо, – шептала она. Спасибо, ты спас нас.

Рука младшего зависла над головой девушки, но так и не коснулась тонких сбившихся волос цвета скошенной пшеницы. И хотя его внутренняя ипостась урчала и призывала его прижать девушку к себе и обласкать, младший нашел в себе силы не делать этого. Больше года он ищет свою истинную пару и возникшая связь с Нэйрой, волновало его намного больше, чем ему бы хотелось. В душе от проявления чувств оставался осадок предательства. Поэтому он отстранил от себя девушку, улыбаясь смотря на нее из-под прищуренных ресниц своими голубыми глазами загадочно проговорил.

– Я и тебе кое-что прикупил.

Повернувшись, он осмотрел гору из пакетов, улыбка сошла с его лица, – только не помню в каком пакете или коробке.

Нэйра новь хихикнула и вскоре ее звонкий смех, разлился по дому. Но она резко перестала смеяться, ее щеки заалели, когда ее живот оповестил сильным урчанием о том, что не мешало, вспомнить и о нем.

– Я сейчас.

– Редгар прыгая через ступеньки, быстро оказался на первом этаже и, схватив одну из коробок, на крышке, которой сверкала магическая надпись, – «Кухня мисс Леонисс» рванул назад в комнату. Он отдал ей коробку, подошел к окну подхватил столик и поставил его возле кровати. Вновь обняв девушку за плечи, подвел ее к кровати и усадил. Взяв опять коробку, открыл ее и первым делом достал небольшой глиняный горшок. Когда он поднял крышку, из горшка повалил горячий пар, пропитанный ароматом тушеного мяса в сметанном соусе с пряностями. Редгар продолжал доставать разные салатницы и тарелочки с овощами и кусочками копченого мяса. Развернув салфетку, он подал ложку девушке, – приятного аппетита.

Нэйра взяла ложку, ее пальцы слегка подрагивали, она посмотрела на него с такой благодарностью, что он немного оторопел. Но резко отвел свой взгляд, увидев, как девушка, обжигая губы горячей едой, жадно и торопливо ест.

– Не буду тебе мешать, спущусь вниз, посмотрю, есть ли в этом доме ванна.

На первом этаже он, открыв несколько дверей, нашел то, что искал. Оглядел покрытые плесенью и грязью стены, ванна и отхожее место были в рыжем ржавом налете. Пустив по кругу один за другим заклинание чистоты, младший придирчиво осмотрел полученный лоск и с довольным лицом вышел из помещения.

Когда он вернулся в комнату девушки, она держала на руках ребенка и улыбалась, смотря, как он на своем детском языке, разговаривает с ней.

Она посмотрела на Редгара лазами полными счастья, – вы узнали, в этом доме есть ванна?

– Да, есть, я даже набрал воды и положил нагревающий камень. Можете идти и спокойно мыться. Нэйра перевела свой взгляд на ребенка, – сначала мне бы ее выкупать.

– «Девочка!» – в унисон со своей внутренней ипостасью промурлыкал младший. По его телу пробежали мурашки, медленно расползаясь, наполняя тело наследного принца счастьем и восхищением. У драконов к особям женского пола было особенное отношение, всепоглощающее полное упоением счастье. Драконья ипостась посылала картины как маленькая девочка тяжело и неуклюже топает босыми ногами по мраморному полу тронного зала. Ее ротик широко расплылся в довольной улыбке, глаза цвета молодой листвы ярко блестят от счастья. На лице Редгара застыла мечтательная улыбка, полная восхищения. Растопырив пальцы рук, готовый в любую секунду броситься на помощь, он шел следом и со страхом следил за каждым шагом идущей малышки.

Нэйра держа малышку на руках, подхватила магическую пеленку, чепчик сложенные на кровати, – Редгар, не мог бы ты захватить тазик для купания малышки.

Чуть посоловевшее лицо младшего вмиг посерьезнело, он недовольно рыкнул на свою внутреннюю ипостась за подчинение его разума. Зачем терзать душу ложными надеждами, младший пока не задавался вопросом, будут ли от их союза с Джейн дети. Что греха таить, обычные пары, состоящие из драконов, производили потомство, прожив вместе от пяти до ста лет. Именно этот период считался самым плодовитым на потомство.

Подхватив ванночку для купания, он поспешил за девушкой, которая с интересом рассматривала сложенную в холле кучу разных коробок и хозяйственной утвари. Покачав головой, повернулась и посмотрела на Редгара, – сколько же вы денег потратили на нас?

– Нэйра не переживай, мне доставило большое удовольствие покупать для тебя и малышки товары.

Ее губы расплылись в радостной улыбке, – мою дочку зовут Александра.

– Александра?! Брови младшего сошлись вместе, – очень необычное имя, никогда не слышал такого. Мысли крутились вокруг имен, – «Такие разные имена Александра и Джейн, но кажется, очень схожие в своем происхождение. Как будто несут в себе свет далеких неведомых звезд, яркость солнечных лучей и силу горного водопада, под водами которого постигаешь их силу и прохладную свежесть». Редгар вздохнул и направился в ванную комнату, девушка последовала за ним.

– Поставьте ванночку в ванну и наполните, пожалуйста, водой.

Редгар проделал все, что она просила, его губы разошлись в радушной улыбке, увидев голую попку малышки. Нейра взяла, один из магических камней для нагрева воды и положила его в ванночку, потрогав локтем воду, резко одернула руку, – вода немного горячая.

Младший провел рукой над водой, девушка вновь потрогала воду, удостоверившись, что вода нужной температуры она осторожно опустила малышку в воду и стала бережно зачерпывать воду рукой и поливать ребенка. Она сняла чепчик с головы малышки и сердце наследного, пропустило глухой удар, он застыл пораженной цветом волос ребенка. Белые как снег, покрывающий пик Пантайда, как барашки волн, гуляющих на озере, в котором царствует Валесса, белые как его драконья ипостась. Как раз она очнулась первой и завыла, заскреблась, вторгаясь в разум криком, – «Наша! Наша девочка. Отбери ее».

Редгар встрепенулся, – «Не дури. Я тебе уже говорил, что не могу забрать ребенка у матери».

– «Забери их обеих». Драконья ипостась вновь завыла от отчаянья, в который раз попробовала взять верх над второй человеческой ипостасью, но потерпев неудачу, забилась в угол и окунулась в тоску, еще больше раздирая чувства младшего.

Нэйра проследив за взглядом Редгара, улыбнулась и погладила малышку по голове, – у нее волосы как у отца.

Сказанное сильно задело, брови младшего сошлись вместе от неудовольствия, по телу прокатилась волна ревности, он едва смог справиться с собой. С постоянными завываниями его драконьей ипостаси воспринимал ребенка как своего.

Нэйра выкупала малышку, вытащив ее из ванночки, передала Редгару, – подержи немножко, пока я пеленку разверну.

Младший обхватил руками под ручки Александру и боялся дышать, настолько ему казалось она маленькой и хрупкой.

Мать ловко укутала дочь в пеленку и бережно положила в руки Редгару с интересом все это время наблюдавшим за ее действиями.

– Отнесите Александру в комнату, а я пока помоюсь.

Младший тяжело сглотнул, в его расширенных глазах стоял страх.

Она вновь улыбнулась и покачала головой, – Редгар, Редгар чего же вы боитесь, она у меня уже большая.

Младший, едва дыша, развернулся и осторожно шагая, пошел на второй этаж, бережно прижимая к себе девочку. Оказавшись в комнате, он с любовью посмотрел на малышку и с интересом стал рассматривать ее. Немного узкие глаза от чуть припухших век, более насыщенный серый, чем у мамы цвет глаз. Маленький чуть вздернутый носик и аккуратные губки, напоминающие алый бантик. Малышка пахла молоком и душистым мылом. Александра заболтала руками и ногами и вскоре обе ее руки благополучно вылезли из пеленки. Редгар обомлел от вида маленьких тонких пальчиков. Драконья ипостась вместе с ним замерла в восхищении, сияла от счастья, заставляя на лице и руках младшего появляться белым маленьким чешуйкам.

Редгар поднес свою руку ко рту и надкусил кожу, красная струйка крови тонкой струйкой потекла по пальцу. Поднеся палец ко лбу Александры, губы младшего зашептали заклинание, – Терлих край вонх сактх терлин (кровь стремится к плоти и крови). Приложив палец между бровей малышки, он закрыл глаза и вновь трижды прошептал только – что произнесенные слова. Убрав руку, он смотрел, как его кровь исчезает под кожей девочки. Его плечи высоко поднялись и медленно пошли вниз от тяжелого глубокого вдоха. – Райванг дерх ар вериг ислахт (принимаю тебя в свой род и клан). Вновь прошептали его губы, лоб покрылся капельками пота и тонкими параллельными линиями от напряжения. Задержав ненадолго окровавленный палец на уровни сердца малышки, он прикоснулся к ее телу. Александра недовольно надула губки готовая вот-вот расплакаться. Младший одернул палец и опять трижды произнес заклинание, пока его кровь медленно впитывалась в чуть смуглую кожу малышки. На глазах Александры выступили слезы, носик зашмыгал, а рот чуть скривился в плаче. Редгар наклонился и поцеловал Александру в лобик. Его рубашка слегка вибрировала от урчания драконьей ипостаси. Голову младшего сдавил огненный стальной обруч, стянув ее со всей силы. Он стиснул зубы, чтобы не закричать и чуть пошатнулся. Боль как нахлынула так резко и отпустила, только теперь ударив в сердце сотней острых пик. Слабый стон вырвался из его груди, ноги подкосились, боясь упасть, он присел на кровать и обрадовался тому, что стоял рядом. Боль отрезвила и наполнила душу двояко. Драконья ипостась все-таки взяла над ним верх и теперь забившись, молчала, довольная своей проделкой.

Он опустил уставший взгляд на Александру, черные длинные реснички были закрыты и чуть вздрагивали. Малышка, убаюканная урчанием драконьей ипостаси, разомлевшая от жара, идущего от его тела, крепко спала.

Редгар с упоением наблюдал за сном малышки и тяжко вздыхал. Вошедшая Нэйра прервала его любование и он, ясно понял, что пора возвращаться в свой замок. Пребывание его в этом доме превышает мыслимые и немыслимые нормы. Раскрасневшаяся от горячей воды девушка выглядела еще некрасивее, но младший остановил себя на мысли, что любуется ею. С замиранием сердца следил, как она наклонилась над ребенком и ласково укутывала ее в одеяло. Легкий запах масла чайной розы источало ее распаренное вымытое тело. Его глаза блуждали по ее спине, пухлым рукам, округлой попе, ярко выделяющейся от обтянутой ткани платья. Мысль о том, как он снимает это платье, окатила с головы до ног, с неимоверным усилием ему пришлось побороть нахлынувшие чувство.

– «Пора» – приказал он себе, понимая, задержись он еще ненамного, уже не сможет покинуть таких слабых, но таких желанных двух девчушек, в тела которых влил частичку своей силы и духа. Может поэтому, его раздирало двоякое чувство и драконья ипостась, здесь была совсем ни причем. С этими двумя совсем незнакомыми малышками он на миг окунулся в мир семьи. Семьи, которой у него пока не было и ту единственную, которая могла подарить ему мир семейного счастья, он пока не нашел.

– Нэйра. Мне пора.

Наконец он смог произнести эти слова. Свидятся они еще или нет, он не знал, но теперь его душа была спокойна. Если что-то недоброе случиться, с любой из них он узнает об этом сразу и сможет прийти на помощь.

Глаза Нэйры сразу потускнели, исчез их блеск и восторженность.

– Я все понимаю. Она подошла к нему, взяв его руки, приложила к своим губам, задержав ненадолго. Так она благодарила своего спасителя и так, она хотела подольше оставить память о прикосновении к его горячему телу. Оставить в памяти те ощущения, которые она испытывала рядом с этим необычным сильным и добрым драконом.

Редгар не отдернул руку, понимая ее мотив, прошелся рукой по ее чуть влажным волосам, слегка обнял, поцеловал в макушку, оставив после себя, когда ушел, терпкий мужской запах, от которого у нее все скручивало внизу живота от желания.

Нэйра присела на край кровати, ее плечи поникли, рвущиеся слезы прорвали стойкую преграду и потели тонкими ручьями по щекам, падая, на обессилено упавшие руки, лежащие на подоле платья. С уходом дракона она вновь ощутила внутреннюю пустоту, которая сопровождала ее уже больше года. Жить без прошлого оказалось очень трудно, каждый раз напрягая память до ломоты и головной боли, она с щемящей терзающей душу тоской понимала, что опять натыкается на серый туман. И только когда дракон был рядом она не чувствовала эту пустоту, будто что-то большее соединяло их в этом мире. Она прилегла рядом с дочкой, обняла ее, постаралась успокоиться, понимая, что такая «красавица» как она никому не может нравиться. Воспоминания как от нее корежился молодой человек графини, подлили только масла боли в огонь, терзающей ее душу. Александра вздернула ручками и Нэйра бережно прижала их, поцеловав дочку, успокоилась. Самое ценное в этом мире сейчас спало с ней рядом, ее горячо любимая кровиночка. Вновь поцеловала дочь и ее чуть припухлые от слез веки, стали наливаться тяжестью. Вскоре она забылась в сладком спокойном сне.

***

Младший наследный принц, прибыв в свои покои, лег на кровать и молча лежал, смотря в потолок. Мыслями он прибывал в старом покосившемся доме, все еще остро ощущая дурманящий запах чайной розы. Перед глазами стояла ясная улыбка Александры и восторг серых глаз, смотрящих на него, – «Так смотрела, как будто понимала, кто ее спас от смерти. Хотя мне наверно очень хочется, чтобы, она запомнила меня. Только человеческие дети к году жизни начинают понимать окружающий мир». Закрыв глаза младший наследный принц, пытался обдумать план дальнейших действий по поиску своей истинной пары, но мысли вновь и вновь уносили его в старый перекошенный дом. В ту теплоту и счастье, витавшее в нем. Душа, рвалась назад, руки жгло от желания прикоснуться к ним, сердце изнывало в разлуке по двум девчушкам ворвавшиеся в его жизнь так неожиданно. На короткий миг они смели тоску одиночества, тоску по его истинной паре, наполнив мир любовью.

Младший наследный принц, прибыв в свои покои, лег на кровать и молча лежал, смотря в потолок. Мыслями он пребывал в старом покосившемся доме, все еще остро ощущая дурманящий запах чайной розы. Перед глазами стояла ясная улыбка Александры и восторг серых глаз, смотрящих на него.

«Так смотрела, как будто понимала, кто ее спас от смерти. Хотя мне, наверное, очень хочется, чтобы она запомнила меня. Только человеческие дети к году жизни начинают понимать окружающий мир».

Закрыв глаза, младший наследный принц пытался обдумать план дальнейших действий по поиску своей истинной пары, но мысли вновь и вновь уносили его в старый перекошенный дом. В ту теплоту и счастье, витавшие в нем. Душа рвалась назад, руки жгло от желания прикоснуться к Нэйре и ребенку, сердце изнывало в разлуке по неожиданно ворвавшимся в его жизнь людям. На короткий миг они смели тоску одиночества, тоску по его истинной паре, наполнив мир любовью.

Глава 2. Шесть лет спустя. Старший наследный принц

Не раз младший наследный принц будет вспоминать взгляд серых глаз и воссоздавать в памяти запах чайной розы. Шесть лет поисков ничего не дали. Тоска, поселившаяся в душе словно бы навечно, сделала его замкнутым и угрюмым. Все чаще он, стоя у окон своей спальни, с грустью в глазах смотрел на бегущие по стеклу струи, напоминающие слезы. Такие же слезы струились в его душе по его истинной паре. Шесть лет он смотрел на багровый закат, своим окрасом напоминающий оскал смеющегося над ним зверя. Смотрел на вспышку зелени листвы и травы после зимних холодных ледяных ветров. Смотрел, как срывается и летит подхваченная ветром желтая листва деревьев. Смотрел, как тускнеет трава, бросая ему в лицо напоминания о волосах Нэйры. Смотрел, как нити ночи расползаются по Тистрелу, вьются, взлетают и падают на землю чернотой волос Джейн, вплетая в них свет далеких звезд.

Шесть лет бесконечных поисков, шесть лет он ложится в холодную, пустую кровать, сжимая кулаки от тоски и одиночества.

Редгар нахмурился, от брата давно не было вестей. Клан Черных драконов сильно изменился, огненный истинный дух любви, которого так ждали, осчастливил только его. Но счастье оказалось таким же горьким, как шатот (*недоигравшее вино).

Мысли о брате наполнили душу тревогой.

«Может, прекратить все эти поиски и отдаться на волю судьбы. Так, пожалуй, будет честней по отношению ко всем, кто задействован в поисках моей истинной пары. Так и сделаю, вернется брат, объявлю поиски оконченными. Пора уже и брату поискать свою истинную пару, а не заниматься моими проблемами».

Легкая улыбка тронула его губы при воспоминаниях о том, как схожи их вкусы в отношении женщин. Все решено.

Он прилег на кровать и собрался в очередной раз сражаться с бессонницей, но внезапно на него навалился сон, закружил, унося в дрему без сновидений.

***

Старший наследный принц разгонял белые облака своими мощными крыльями, черная чешуя, покрывавшая все его тело, поблескивала и переливалась от палящих лучей солнца. Десятый день поисков вымотал, мышцы задеревенели и болели, тело ждало покоя и расслабления. Хотелось окунуться в прохладные воды озера и смыть осевшую пыль и грязь с чешуи.

Завидев гряду видневшихся впереди гор, он обрадовался. Граница королевства Черных драконов, вот где можно расслабиться и отдохнуть, наверняка в горах даже есть водопад. Мысль о холодных и сильных струях, льющихся по крыльям и телу, наполнила дракона нетерпением.

В предвкушении отдыха Черный дракон сильней взмахнул крыльями и вскоре перелетел первый пик невысокой горы. Он в удивлении завис в воздухе, зорко оглядывая открывшуюся ему картину. Зеленые луга сочной травы обрамляли берега синего озера, расположенного в ложбине гор. К озеру стекали воды водопада со скалистой горы. Неподалеку возвышался небольшой замок, явно принадлежащий драконам. Серые камни двухэтажного дома покрывал зеленый плющ, крышу – сиренево-зеленый мох, два высоких пролета занимали несколько витражей окон.

«Странно. Кому может принадлежать этот дом? Драконы селятся стаями, в одиночку никто никогда не жил. Зачем кому-то уединяться, жить в такой глуши среди гор? А может, Коричневые драконы облюбовали уединенный уголок гор и никого не поставили в известность? Захватили территорию Черных драконов и живут себе припеваючи. Слишком много вопросов, но пока спешить не буду, дождусь ночи и понаблюдаю за замком».

Черный дракон слился с серыми камнями горы и не спускал своих золотых глаз с единственных открытых взору частей замка – окон. Если бы он увидел, как изменился цвет его зрачков, был бы очень удивлен.

Мышцы ныли от усталости, но больше от вида синих вод озера и шумящих потоков воды, так манивших к себе. Внутренний дракон заворочался внутри и Сакран замер от необычного чувства. Конечно, все драконы знали, что в них живет драконья ипостась, но вот что она проснется в нем, принц даже не предполагал.

«Чего караулим?!»

Старший подпрыгнул и, озираясь по сторонам, чуть не закричал от паники и непонимания.

«Вот это ты даешь! А еще хозяин! А я так долго ждал, томился взаперти, изнывал от скуки. И на тебе, первый мой контакт – и хозяин покрывается испариной и броней от страха. А еще дракон называется! И не просто дракон, а венценосный!»

Сакран осмотрелся по сторонам и прислушался к себе.

«Наконец-то понял, кто с тобой разговаривает!»

– Прости, это очень необычно.

«Зачем говорить вслух, мы можем с тобой общаться ментально. Так чего ты тут сидишь уже полдня и пялишься на замок? Драконессу высматриваешь?!»

Старший принц почувствовал, что его глазами на замок смотрела его драконья ипостась. Это было очень необычное чувство, смотреть и понимать, что кто-то внутри тебя тоже видит то, что и ты.

«Причем здесь драконесса?! И никого я не высматриваю!»

«Как никого?! Тебе сколько лет?! Твоя душа должна рваться на части от предвкушения близости! Неужели тебе по ночам не снятся эротические сны?!»

У Сакрана от недовольства стали широко раздуваться ноздри, брови резко сошлись. Даже если это внутренний дракон, он не вправе задавать такие вопросы.

«И чего ты злишься?! Ты молодой здоровый самец, давно пора высмотреть себе самку! А не изнывать от желания».

«С чего ты взял, что я изнываю от желания?!»

«Как с чего?! Так все самцы себя ведут. Или ты дефектный? Подожди, проверю твою ауру и организм».

Дракон замер, и его нижняя челюсть слегка отвисла от понимания того, что его сейчас кто-то сканирует. Он чувствовал, как внутри него драконья ипостась заворочалась, потом закряхтела, как старый дед, и издала протяжный звук с ноткой разочарования и паники: «Да-а-а!»

Уловив интонацию голоса дракона, принц впал в ступор, по спине пробежали мурашки недоброго предчувствия.

«Запущено-то как все!»

Старший наследный принц тяжело сглотнул и опять замер с широко расширенными глазами. В мыслях сразу стали вспыхивать все болезни, о которых он знал. Хорошо, что он не в человеческом облике, а то бы волосы на голове встали дыбом.

«Что, так все плохо?»

«Ниже среднего».

«Что ниже среднего?!» – Принц разозлился.

«Ниже среднего – это когда желание иметь самку спит где-то в лапах».

«Почему в лапах?» – Черный дракон немного ожил и его брови сошлись к переносице.

«То есть совершенно нет никакого желания к спариванию!»

«Тьфу ты!» – Принц сплюнул на камни от разрастающегося бешенства.

«Чего ты плюешь?! Чего плюешь! Я твое второе „Я“! И в первую очередь беспокоюсь о продолжении рода! А ты чего такой напряженный, подумал что недоброе?»

«Отвали от меня! Слышу тебя всего ничего, а уже голова кругом. И с какой стати ты вдруг соизволил со мной заговорить?! Жил без тебя столько лет и спокойно было! – Расползавшаяся внутри тишина вдруг подействовала на принца странным образом. В груди разгорался жар тоски и одиночества. – Ты чего со мной делаешь?»

«Ничего, сижу и молчу. Тоже думаю – и чего я вдруг очнулся от сна? Дремал бы себе спокойно, сны смотрел эротические».

«Опять!» – Сакран издал недовольный рык.

«Ладно, не буду больше, надо же было очнуться в теле такого недалекого дракона. Не хочешь говорить о драконессах – тогда давай о чем-нибудь другом поговорим. Ты так и не ответил на мой вопрос. Чего ты тут сидишь и пялишься на этот дом полдня?!»

«Ты вообще замечаешь, что вопросами сыплешь, не останавливаясь? И скажи, у всех драконов драконья ипостась такая озабоченная или только мне эксклюзив достался?»

«А много я говорю оттого, что так долго дремал».

Сакран почувствовал, как драконья ипостась расплылась в довольной улыбке.

«Чего ты такой довольный?»

«Слово эксклюзив понравилось, я ведь действительно один-единственный и неповторимый. Вот у прошлого моего хозяина четверо дракончиков в браке было».

Ноздри Сакрана широко расширились от тяжелого недовольного дыхания.

«А ты, оказывается, еще и нервный. Как детей делать будешь с такой нервной системой?!»

«Я тебя сейчас задушу, если ты не замолчишь!»

«Точно дефектный, – заворчал недовольно драконий дух, – интересно посмотреть, как ты это будешь делать? Ишь слабонервный какой – и все из-за того, что…»

Драконий дух замолк на полуслове, почувствовав смену настроения хозяина, и вместе с ним стал всматриваться в мелькающую тень в окнах замка.

«Что – будем брать?»

«Кого брать?!» – Сакран на некоторое время впал в ступор и забыл о замке.

«Замок».

«Зачем мне его брать?!»

«Не знаю, так обычно говорят».

«Можно тебя попросить об одной услуге?»

«Я весь внимание, надеюсь, это просьба привести тебя к истинной паре».

Старший принц закатил глаза от навалившейся усталости – всего-то несколько минут разговора со своей драконьей ипостасью, а он уже выжат как лимон. Не видел, чтобы брат дергался как паралитик от своего внутреннего дракона, а ведь у него тот наверняка тоже очнулся.

«Прилечу в замок, расспрошу, а то это мое второе „Я“ больно говорливое и озабоченное».

На низину котлована давно наползла тьма, голубая гладь воды теперь поблескивала от двух ночных светил. Черный дракон взмыл в небо, слившись с темнотой, тихо спикировал в воды озера, стараясь не разрушить тишину. От прохладной воды, коснувшейся чешуек и кожи, охватили восторг и блаженство. Дракон чуть не издал вопль радости, но вовремя спохватился и тихо подплыл к берегу. Выйдя из воды, принял человеческий облик.

Принц внимательно осмотрел замок и, увидев в окне промелькнувшую тень, медленно пошел по вытоптанной тропинке.

Подойдя к замку, с интересом взглянул на ухоженные вазоны с цветами и несколько дивных невысоких деревьев, чьи ветви свисали низко к земле. Было странно видеть среди камней плодородный слой почвы, засаженной диковинными растениями.

Сакран остановился на верхней ступеньке крыльца и осторожно открыл дверь. Венценосным особам вход в жилища драконов всегда открыт. Принц вошел в едва освещаемый холл и осмотрелся по сторонам. Возле одной из стен стоял диван, покрытый разноцветным ярким пледом, на полу лежал круглый белый ковер, в центре которого было выткано золотое солнце. Возле окна, закрытого золотыми шторами, стояла высокая ваза.

Дракон прислушался к отголоску звуков, доносившихся из дома, и пошел в ту сторону. Движения принца сейчас напоминали плавные движения хищника на охоте, любопытство все сильнее горело внутри, но внутренний дракон, к счастью, замолчал и не мешал. Принц чуть постоял возле входа в комнату, откинув тяжелую гардину, потом сжал ее в руке и замер, впившись взглядом в девушку.

В небольшой гостиной хозяйка накрывала на стол. Склонившись над серединой стола, она, держа в руках блюдо, ставила его в центр. Блюдо, возможно, было тяжелым, потому что девушка практически зависла над столом, оттопырив свою круглую попку прямо в сторону вошедшего.

Наследный принц увидел плотоядный взгляд своей второй ипостаси и крупный комок слюны, застрявший в горле, они проглотили одновременно.

«Ух! Ух! – Внутренний дух, казалось, позабыл все слова от этого зрелища, а тело наследного принца окатило волной жара и желания. – Хватай ее и бегом в пещеру!»

Наследный принц от таких заявлений резко пришел в себя, вздохнул несколько раз тяжело, стараясь выровнять дыхание.

Девушка, вероятнее всего, услышала его, так как замерла и резко развернулась.

Лучше бы она этого не делала, ибо наследный принц перестал дышать, остановив свой взгляд на больших округлостях грудей незнакомки, слушая завывания своей ипостаси и смачное ее причмокивание.

«Чего же ты, остолоп, замер?! Смотри, какие спелые данхи (*дыньки), такие притягательные, манящие, зовущие нас обласкать их. Посмотри, как они изнывают от желания, как они пружинят от ее движений, они так и просятся к нам в руки. Да что в руки, мы обласкаем их своим языком, будем дразнить, слегка прикусывать, чтобы ее тело изнывало от желания».

Наследный принц, вспоминая потом все детали своего появления в замке и млеющее лепетание внутренней сущности, удивлялся, как он сумел устоять и не наброситься на незнакомку. У него было только одно объяснение – увлеченный размером груди девушки, он находился в ступоре и совсем не слышал, что там трезвонит его второе «Я».

– Кто ты такой?! – Девушка, нахмурив брови, гневно посмотрела на принца. Ее припухлые розовые губы застыли в напряжении.

Принц, оторвавшись от ее грудей, только сейчас понял, что совершенно не дышал. Нервно вздохнув, зацепился взглядом за тонкий изгиб ее талии, плавно переходящей в пухлые большие бедра. Принц и драконья ипостась вновь одновременно сглотнули и, наконец, выдохнули застрявший внутри воздух.

– Мы это. Мы.

Сакран совсем забыл слова и был сейчас больше похож на блеющую овцу.

«Идиот! Кто так разговаривает с девушками?! Где твое красноречие?! Где твое воспитание?! А еще венценосная особа! Ты точно дитя своих родителей?!» – Драконья ипостась кричала, рычала, негодовала и рвалась, в какой-то момент принцу показалось, что ей даже удастся выскочить наружу, но ее остановил недовольный голос.

– Ты не один?!

Девушка обошла принца, окинув его все тем же хмурым взглядом, скрылась в коридоре дома, оставив после себя в воздухе легкий аромат жасмина. Запах окончательно замутил разум принца и только вопль внутреннего дракона вывел его из дурманящего омута.

«Ты чего стоишь с отвисшей челюстью?! Беги, хватай, ее, пока другой дракон не украл нашу пери! Такая лапочка и одна-одинешенька в таком большом доме».

«Да замолчишь ты! Я и так из-за тебя полным идиотом выгляжу!» – Принц зло рыкнул, выражая свой гнев.

Внутренний дух заворчал недовольно, и Сакрану даже показалось, что он слышит фырканье.

Девушка вернулась, окинула принца взглядом с головы до ног.

– Так где второй?

– Я один, – к принцу вернулось его красноречие.

– Чего в нашем доме забыл?!

Она дерзко вскинула подбородок, выражая негодование, сжав сердито свои ярко-алые губы.

Взгляд Сакрана завис на таких близких и недоступных губах. Сглотнув, он постарался отвлечься от их невинного притяжения, посмотрел незнакомке в глаза, утонув в их пронзительной синеве.

– Простите за вторжение, я десять дней в пути, так обрадовался, увидев дом собратьев, что позабыл обо всех приличиях.

Их разговор прервал басистый голос, разносящийся эхом по всему замку.

– Дочка, у нас опять гости?!

При словах «опять» и «гости», принц напрягся, почему-то внутри заворочалось скребущие чувство ревности. К счастью, его второе «я» молчало – и на этом спасибо.

Вошедший мужчина окинул принца взглядом с ног до головы, брови незнакомца поднялись в удивлении, уголки губ разошлись в радушной улыбке.

– Какие дорогие гости! Дочка, что же ты заставляешь гостя стоять на пороге?! Это же…

Незнакомец замолчал на полуслове, увидев, как брови гостя сошлись к переносице и черный вертикальный зрачок пронзил недовольством. Хозяин замка сразу сориентировался:

– Доченька, позволь представить тебе Сакрана, молодого дракона из нашего клана.

Незнакомец убрал все регалии принца, назвав его по имени.

– Вижу, что нестарый. Сил, значит, предостаточно, вот пусть и летит, куда летел.

– Доченька, разве так можно? – Отец посмотрел на дочь укоризненно.

Наследный принц не обращал внимания на перепалку дочери и отца, издав легкий вздох облегчения. Незнакомка не признала в нем старшего из принцев, и он решил скрыть свой титул.

– В чьем замке имею честь находиться?!

– Граф Ревель Дэрван, а это моя дочь Ясиния.

Их разговор прервала девушка.

– Я никого в гости не звала! – Лицо девушки все больше напрягалось, недовольные складки пролегли между бровей.

– Ясиния, доченька, не позорь меня и себя перед гостем!

Отец вновь посмотрел на дочь осуждающе, но в его голосе слышались нотки веселья.

– Прошу вас, садитесь к столу, отужинаете с нами и, может, поведаете, что привело вас в наши края?

Принц кивнул в знак благодарности, сел на мягкий удобный стул, сразу почувствовав облегчение. Он старался не смотреть на девушку, чтобы лишний раз не тревожить свою драконью ипостась, уж больно она озабочена проблемой спаривания. Только как ни старался принц, глаза невольно осматривали девушку.

Он затаил дыхание, когда она, откинув за спину свою черную длинную косу, встала рядом и стала накладывать жареное мясо на его тарелку. Принц смотрел на ее пухлые руки и пальчики, облизнул свои пересохшие губы, когда взял тарелку из ее рук. Правда, его руки заходили ходуном от испуга, когда резкий крик внутри прошелся по каждой клеточке.

«Чего ты сидишь как остолоп! Обними, прижми ее к себе, посади на коленки и впейся губами в ее губы! Посмотри, как они похожи на едва раскрытый розовый бутон. Так возьми и сорви этот бутон, познай его сладостный нектар невинности».

«Слушай, ты, озабоченное создание, где ты только набрался всей этой пошлости?! Если ты сейчас не успокоишься, я не знаю, что с тобой сделаю, но это будет точно больно».

«И что ты можешь такое мне сделать?!» – в интонациях внутреннего духа звучали нотки удивления.

«Встану и улечу сейчас же».

Принц почувствовал, как внутренний дракон отключился, это было похоже на недавнюю пустоту без криков и терзаний разума. Но почему-то это угнетало, и чтобы отвлечься от непонятных нахлынувших чувств, Сакран посмотрел на графа.

– Я разыскиваю одну девушку, – взмахнул рукой принц и в его ладони появился портрет, который он протянул графу, – посмотрите, может, встречали?

Граф взял портрет и развернул его. Его брови слегка вздернулись в удивлении, сидевшая рядом дочь вскинула взгляд на портрет и сразу отвернулась, делая вид, что это ее не касается.

– Нет, такую девушку я не встречал. – Ревель передал портрет принцу.

Сакран посмотрел на графскую дочь в удивлении, но тот прервал его раздумья:

– Моя дочь не покидает пределов дома.

Неожиданно стакан в руке Ясинии затрясся и разлетелся вдребезги, обрызгав стол, девушку и принца соком паклы (*фрукт, похожий на персик).

– Что с тобой, дочка?! – в голосе графа было волнение, он привстал со своего стула.

На лице принца застыло недоумение.

– У меня в голове говорит голос, – расширенные от страха глаза девушки увлажнились от выступивших слез.

– И что он вам говорит? – Принц откинулся на спинку стула, придав лицу спокойствие, в глазах плясали искры веселья от догадки.

– Что я… что я… что я дура.

Девушка едва смогла вымолвить слова, на лице отражалась вся гамма чувств переживания и непонимания.

Вилка из рук графа упала и звонко ударилась о тарелку, на его лице застыло недоумение. В комнате повисла гнетущая тишина.

Принц подался вперед, сделав пас рукой, убрал пятна сока со стола, своей одежды и с девушки. Пока она наблюдала за его действиями, продолжил свои вопросы:

– Что еще хорошего вам сказала ваша драконья ипостась? – Его уголки губ, не вытерпев, слегка дернулись вверх. Но сразу вернулись в свое прежнее состояние.

– Кто?!

Вопрос слетел с губ графа и его дочери одновременно.

– Внутренняя драконья сущность или проще – ваше второе «Я». Каждый дракон знает о существовании внутренней ипостаси.

Граф нахмурил брови.

– Все это так странно, внутренняя сущность не проявляет себя вот уже несколько тысячелетий.

– Да, но в мире случились большие перемены, священный дух вернулся и уже отметил брачными узорами истинной пары руки моего брата и его суженой.

– Это что теперь, какой-то дух будет решать за меня, за кого я должна замуж выходить!

Ясиния приподнялась, ее ноздри раздувались от гнева, черный зрачок стал тонкой нитью, она излучала столько злости, что принцу показалось, что девушка сейчас превратится в драконессу и выпустит на него все свое пламя гнева и негодования.

– Простите, если я вас чем-то обидел, но думаю, теперь вы можете подробнее расспросить обо всем свою внутреннюю сущность, она знает ответы на многие вопросы.

– А вы свою сущность не расспрашивали?!

«Спаси меня Богиня!»

После промелькнувшей мысли принц придал лицу спокойное выражение.

– Вы знаете, у нас с внутренней сущностью разные взгляды на жизнь, поэтому я стараюсь лишний раз ее не трогать. – Сакран, пока отвечал на вопрос девушки, не сводил глаз с ее недоступных губ, будоражащих его.

Щеки девушки от его взгляда покрыл легкий румянец, перешедший в алый пурпур, захватив в плен и кончики ее ушей.

– Я, пожалуй, пойду.

Она вскочила и постаралась быстрей выйти из комнаты, и только сейчас принц обратил внимание, как она тяжело переваливается при ходьбе с одной ноги на другую. Но его мало это волновало, потому что все его внимание было приковано к движению ее упругих ягодиц, просвечивающих сквозь тонкую ткань платья. Девушка ушла, а принц осоловевшими глазами продолжал смотреть на дверной проем. Его внутренняя сущность после томных вздохов перешла к завыванию и скулению.

Равель, наблюдавший за уходом дочери, понял взгляд венценосного принца по-своему.

– Вижу вашу растерянность.

Принц посмотрел на графа и теперь на его лице проскользнули нотки недоумения.

– Понимаю, что это странно слышать, но моя дочь родилась калекой. У нее одна нога короче другой с самого рождения. Ни один маг не смог исправить этот дефект. К сожалению, когда Ясиния подросла и стала общаться с детьми стаи, ее закидали насмешками. Как вы понимаете, ни один родитель не может видеть слезы своего дитя, тем более девочки. Мне пришлось пойти на крайние меры, и, разыскав уединенное, подходящее для нас место, я принялся за строительство замка. Когда он был готов, я перелетел со своей семьей в эти горы, но, к несчастью, у моих любимых драконесс разное мнение на уединение. Моя жена не смогла без стаи и поэтому живет в нашем замке в окружении родственников, а мы с дочерью – здесь. И я вот уже пятьдесят лет разрываюсь между двух огней. Каждая требует к себе внимания.

Граф поник, он попытался улыбнуться, но это больше было похоже на грустную ухмылку.

Принц не стал разубеждать графа в том, что не увидел недуг Ясинии, иначе возникнет вопрос, на что он тогда пялился, но следовало поддержать разговор.

– Я не помню Ясинию маленькой.

– Мы не бывали во дворце.

– Понятно. Вы говорили, что вас посещают гости.

Граф тяжко вздохнул, было видно, что данный вопрос его тяготит.

– Понимаете, моя дочь уже вошла в возраст, когда драконессе пора создавать свою пару. Моя жена подыскала ей достойного жениха графа Трейлонда из клана Коричневых драконов, но вкусы оказались разными. Ясиния ничего не желает слышать о графе. А когда он прилетает, она приходит в бешеную ярость.

«Я тебе говорил, говорил, чтобы ты ее хватал и бегом в пещеру! А ты! Ящер коронованный! Упустил нашу пери, наш цветок чистоты и невинности. Не буду больше с тобой разговаривать! Живи один без моих подсказок!»

Внутренний дракон поскулил, поворчал и умолк, оставив в душе Сакрана звенящую холодную пустоту.

– Теперь вам не нужно принуждать вашу дочь выходить замуж, истинный дух сам найдет ей подходящую пару. – Принц говорил, а сам представлял, как на их руках с Ясинией плетутся алые узоры истинной пары и от этого его сердце заныло. – Портрет девушки, который я показывал, это истинная пара моего младшего брата, мы разыскиваем ее вот уже шесть лет и все безрезультатно.

– Но как такое возможно?! – Ревель удивленно смотрел на принца.

– Я знаю очень мало, только то, что она человек и прибыла из другого мира. Она упала на спину брату, израненному в бою, держа в руках артефакт истинного духа. Девушка из другого мира и мой брат стали первой парой, которую дух наградил узорами истинной пары. Но так как это произошло впервые, мой брат в связи ранами плохо помнил, что с ним случилось, и оставил девушку одну в пещере любви. Она его не окликнула и пошла своей дорогой в чужом мире, только ушла недалеко. Двое мужчин повстречались ей на тракте, что между ними произошло – неизвестно. В какой-то момент узоры истинной пары проявились на руках моего брата. Мы как раз находились в тронном зале в связи с моей предстоящей женитьбой, и сказать, что мы были поражены, значит – ничего ни сказать. Больше всего мы оторопели, когда с его рук полыхнул огонь. Брат бросился на защиту своей пары, но опоздал. Когда прилетел на место, где произошла трагедия, девушки уже не было. Мы отправились на ее поиски, и только в одном небольшом городке посчастливилось узнать о ней немного. Последний свидетель, который смог бы пролить свет на те события, к сожалению, умер до того, как мы его отыскали. С тех пор прошло уже шесть лет, мы облетели практически весь мир Тистрела, но пока не нашли ни одной зацепки.

– А как же руны истинной пары, разве их нельзя применить в поиске?

– Брат пытался много раз, но они молчат.

– Так, может, девушки уже нет в живых?

– Она жива, если бы умерла, руны на руках брата стали бы черными, и я не хочу даже представлять, что с ним произойдет. Спасибо за гостеприимство, думаю, мне пора отправляться в путь.

– Что вы, ваше сиятельство, не обижайте старика, заночуйте, отдохните на мягкой постели, а утром, если не передумаете задержаться, продолжите путь.

Принц улыбнулся.

– Пожалуй, вы правы, задержусь на ночь, больше, к сожалению, не могу, больно смотреть на страдания брата.

Ревель и принц еще немного посидели за распитием кувинского вина, поговорили на разные темы, а потом хозяин дома отвел принца в гостевую комнату.

Сакран оглядел кровать и, представив, как на ней спит другой гость, издал рык, но только про себя, чтобы не смутить хозяина дома. Но граф развеял все его недовольство.

– Наконец эта комната используется по своему предназначению.

– А разве раньше в ней никто не оставался?

Принц старался не смотреть на графа, отвернувшись, он делал вид, что рассматривает интерьер.

– Кроме графа Трейлонда, наш дом не принимал гостей, но его я не имел права оставлять на ночь, сами понимаете, по какой причине.

– Да, да, понимаю.

Принц подошел к кровати, сев на нее, стал расстегивать пуговицы пиджака.

– Не буду вам мешать, хороших сновидений.

Граф ушел, оставив принца одного. Сакран движением руки скинул с себя одеяние и прилег на кровать. Но только закрыл глаза, как перед ним встал облик Ясинии, из груди вырвался тяжкий вздох, но, к удивлению, вторая сущность молчала и не желала вступать с ним в разговор.

«Хоть в этом повезло», – пронеслось в голове, и он погрузился в тревожный, волнующий сон.

***

Принцу повезло, в отличие хозяйки замка, которая вот уже битый час взволнованно ходила по комнате в одной ночной рубашке и, жестикулируя, высказывала бурное негодование своей драконьей ипостаси.

– Как ты можешь мне такое говорить! Взять и пойти в спальню к незнакомому дракону. Да у меня от одной этой мысли щеки пылают от стыда!

«Ты не понимаешь, он сейчас спит, да к тому же – совершенно голый!»

– Почему голый?! – Ясиния остановилась, вскинула голову, нахмурив брови. Картина обнаженного мужского тела встала перед глазами.

«Все драконы спят голым, им всегда жарко. Мы только немного его рассмотрим, может, разочаруемся, а может, полюбуемся и сбежим»

– Ты опять! У меня уши покраснели и стали похожи на спелый терпат (*помидор). Мало того, что ты опозорила меня за столом, так ты и сейчас мне покоя не даешь! – Девушка вновь нервно зашагала, схватившись руками за уши в попытке их остудить.

«Чего это я опозорила, я ведь тебе только сказала, что ты дура, если воротишь нос от такого красавца! Я ведь советовала тебе рассмотреть его получше – на предмет истинной пары. Такой красавчик – высокий, плечи широкие, орлиный нос. Глаза цвета палящей пустыни и обжигающий страстью зрачок, мурашки от всего этого».

– С чего ты взяла? Обычные у него зрачки, черные как ночь, и у меня не бегали никакие мурашки!

«Это у тебя не бегали, а я до сих пор вся пупырчатая. Да и где тебе понять, ты ведь холодная как лягушка. А вот у меня бегают волны одна за другой, одна за другой, не успеваю считать».

– Как ты можешь ощущать мурашки, если у тебя нет тела?!

«Да, тела нет, но вот связь – есть, и я могу ощутить, могу почувствовать его дракона».

Ясиния остановилась и захлопала глазами в изумлении.

– Ты чувствовала его сущность?!

«И не только, а еще мы смотрели друг другу в глаза, и знала бы ты, сколько в этом взгляде было желания! Эх! Какой он все-таки сексуальный, его дракон».

Почувствовав, как по телу расползается волна горячего желания, Ясиния закричала от возмущения.

– Прекрати сейчас же! Что ты себе позволяешь! Это твои желания, а не мои, и не смей мне их навязывать! Слышишь!

Девушка выбежала из комнаты и бросилась прямиком к водопаду. Встав под холодные струи воды, она старалась смыть со своего тела жар желания. И это, к счастью, почти удалось, но только жар все равно не ушел, вернулся, и он терзал, скручивал, мутил разум. Не в силах справиться охватившим ее тело желанием, девушка расплакалась. Ее внутренняя сущность, не ожидавшая такого, растерялась и затихла. Кто ж знал, что после стольких лет молчаливого заточения драконьей ипостаси, человеческая сущность совершенно разучилась прислушиваться к своему второму «Я».

Ясиния стояла под струями водопада до тех пор, пока ее тело не покрылось синевой, а зубы не начали отбивать равномерный звонкий стук. Она заглянула вглубь себя и, не услышав внутреннюю сущность, вздохнула с облегчением.

Прибежав в спальню, закоченевшими пальцами сбросила мокрую сорочку, с большим трудом надела другую, упала на кровать и сразу провалилась в беспокойный сон.

***

Старшего принца всю ночь сопровождал длинный, порой граничащий с явью сон. Ясиния, совершенно обнаженная, стояла под холодными струями водопада и плакала. Он рвался к ней сквозь пелену сна. Желание успокоить и согреть ее посиневшее от холода тело разрывало и истязало душу. Голова принца беспокойно металась по подушке, руки скручивали и прижимали к телу одеяло, но понимая, что это всего лишь ткань, он отшвыривал ее и вновь метался из стороны в сторону. Его дыхание участилось, когда он увидел, как девушка вышла из-под струй водопада. Ее большие груди с затвердевшими сосками маняще выпирали сквозь прилипшую мокрую сорочку. Принц шел за ней следом, полностью отдавшись оковам сна. Тяжело шагая по мраморному полу, девушка оставляла после себя капли воды, падающие с сорочки и волос. Зайдя в спальню, остановилась. А принц с жадностью наблюдал за каждым ее жестом.

Ясиния с трудом расплела трясущимися руками свою мокрую толстую косу, длинные пряди волос упали черной волной, прикрыв пухлые ягодицы. Из груди дракона вырвался взволнованный стон. Девушка скинула с себя мокрую сорочку. Принц задеревенел с растопыренными пальцами в желании обнять и притянуть к себе это трясущееся, покрытое колючими мурашками тело.

Девушка, как будто чувствуя чужой взгляд, пронизывающий и жадный, пыталась торопливо надеть на тело сухую сорочку. Но тонкая ткань, быстро намокая, цеплялась и прилипала, как будто специально еще больше натягивая в тонкие струны нервы смотревшего на Ясинию дракона, но наконец упала до пола, закрыв, спрятав девичье тело от чужого взора.

Губы принца сжались в тонкую линию, брови нахмурились, черный зрачок то сужался, то расширялся, пока дракон наблюдал, как девушка шла, переваливаясь при ходьбе, но даже в этом Сакран видел красоту. Будто ее тело плавно качается на водах озера.

Принц вновь раскинул руки в желании обнять, поддержать ее на этих волнах. Ясиния легла на кровать, схватила одеяло все еще трясущейся рукой, постаралась плотнее укутать свое окоченевшее тело. Подтянув одеяло под самый подбородок, она все еще продолжала трястись.

Сакран смотрел на ее посиневшие губы, слышал стук зубов от бушевавшей в теле лихорадки, и ему казалось, что его сердце точно так же содрогается от тяжелых глухих ударов, а душа стонет, мечется в желании захватить в свои объятия эту девушку – и не отпускать.

Принц прилег рядом, обнял и прижал к себе девушку, его захлестнула волна всепоглощающего счастья, он слился воедино с ее телом, передавая свою силу и жар. Наполняя теплом, лаская, даря нежность каждой клеточке ее тела. Дыхание Ясинии сразу успокоилось, с лица сошли строгость и заносчивость, на щеках выступил румянец, алые пылающие губы слегка приоткрытого ротика манили, поднимали из недр дракона до сих пор неведомые чувства. Он еле сдержался от порывов, чуть коснулся губами ее лба и, почувствовав жар, нахмурил брови.

Наследный принц резко открыл глаза, понимая, что этот сон был слишком явным. Он встал, быстрым движением руки выпустил заклинание и оказался уже полностью одет. Выйдя из комнаты, прошел по коридору, завернув за угол, остановился, прислушиваясь к себе. Быстрым шагом направился в том направлении, где совсем недавно его душа, слившись воедино с сущностью, пыталась спасти девушку. Открыв тихо дверь, вошел в комнату и замер, любуясь красотой Ясинии.

Сон был вещим, да и сон ли это был, он не стал задаваться вопросом. Девушка лежала вся раскрасневшаяся, ее голова металась по подушке, лицо раз за разом искажалось от болезненной ломоты тела. Черные волосы лежали в беспорядке, лоб был полностью покрыт капельками пота от жара. На ее руках, шее и подбородке то и дело выступали голубые маленькие чешуйки, на миг замирали и медленно, с неохотой исчезали под кожей.

Девушка, пытаясь бороться с болезнью, старалась принять свою истинную ипостась, но, наверное, из-за большой температуры и слабости, ей это не удавалось, и она еще больше теряла силы. Ясиния была в беспамятстве и могла в любой момент умереть из-за большой потери жизненного потенциала.

Дракон подошел к кровати, раскинув пальцы над девушкой, зашептал заклинания. С его рук полилась золотая энергия, присущая только драконам королевских кровей. Она бережно окутала тело девушки, создавая плотный золотой исцеляющий кокон. Принц наблюдал, как ее тяжелое дыхание постепенно выравнивается, как ее лицо медленно расслабляется, отступает болезненный спазм, уступая место умиротворению.

Сакран еще постоял некоторое время, развернувшись, вышел. Душа рвалась на части от тоски и расставания, ему хотелось рушить этот мир, бросаться на горы от отчаянья, раз за разом врываться в твердый камень своим телом – до тех пор, пока не наступит покой. Старший наследный принц отдал бы все, лишь бы истинный дух признал Ясинию его истинной парой, но дух молчал, оставив принца наедине с его душевными терзаниями.

Желание быстрей покинуть замок мутило разум. Но покидать дом, который принял так радушно – это было бы неприлично.

Принц прошел в гостиную и встретился с взволнованным и удивленным взглядом хозяина дома.

– Так рано?

– Да. Дела. Спасибо за гостеприимство. Рад был познакомиться с вами и вашей дочерью ближе. Не хотелось покидать ваш дом с плохими новостями, но, к большому сожалению, ваша дочь немного простыла.

Ревель вскинул голову, в глазах его скользнули боль и растерянность, он быстрым шагом направился к выходу.

– Простите за вмешательство, я окутал ее золотым коконом.

Граф замер и поднял на принца полный недоумения и удивления взгляд.

– Я не прикасался к вашей дочери, не беспокойтесь, и не советую воздействовать на нее сейчас магией, это ей не поможет. Кокон сам исчезнет, когда полностью восстановит ее. Передайте Ясинии, – задумался принц, – а хотя… ничего не передавайте, лучше оставить все как есть.

***

Старший наследный принц вышел из дома и остановился на крыльце, окинул взглядом горы. Посмотрел на ползущий с них холодный липкий туман, который стлался серым тяжелым покрывалом над поверхностью озера. Ему казалось, что его душа сейчас тоже подобна этому мокрому и тягучему туману. Он рванул ввысь, на ходу совершив оборотничество, рывком вошел в серое марево, разбивая взмахом своих больших черных крыльев холодную липкую взвесь.

Дракон бил, рвал в клочья тонкую нить связи с единственной и самой дорогой на свете. И как бы в упрек за поспешное бегство – у него перед глазами стояло ее лицо, на котором замерла печаль, а черный зрачок на желтой радужке глаз поблескивал тоской. Одинокая слеза, скатившаяся по ее щеке, совсем опьянила разум старшего принца. Издав крик, раздирающий тоской и мукой, прокатившийся эхом по горам, дракон взмыл в небо. Летя подальше от манящего тела Ясинии, подальше от жгучего желания сорвать все запреты. Схватить, унести в уединенное место и сорвать цветок невинности хозяйки замка.

Вот чтобы не наделать этих глупостей, принц рвал облака своими крыльями, подставлял разгоряченное тело потокам прохладного воздуха, но ничего не помогало остудить желания.

Лишь через четверо суток полета, когда тоска по девушке совсем замутила разум, когда разлука стала совсем невыносима, Черный дракон рванул ввысь и, сложив крылья, полетел вниз. Его могучее тело разрывало сплошные плотные потоки воздуха, разбрасывало по небу мягкие белые облака, оставляя после себя голубой небосвод, покрытый белыми хлопьями пуха.

Его внутренняя сущность вынырнула из мрачных оков тоски и, тихонько дотронувшись до разума принца, вымолвила: «А может, ты ее не вылечил?»

Сознание окатило жаркой волной страха, Черный дракон расправил крылья и завис в нескольких метрах от земли. Медленно опустившись, коснулся лапами зеленой травы, спрятав голову под черным могучим крылом, и провалился в сон. Сон был глубоким и тяжелым, таким же, как и сознание принца. Он, слившись с серыми холодными камнями горы, наблюдал, как на той стороне озера на берегу сидела Ясиния. Положив голову на колени, она смотрела на игру небольших волн, ударяющихся о берег. Печальный взгляд ее глаз цвета сумрачного неба излучал тоску, в них погас лучистый свет. Старший принц увидел, как ее плечи поднялись от тяжелого вздоха и долго не спешили опускаться.

– Ясиния!

Девушка, не отреагировав на окрик отца, молча смотрела пустыми глазами на волны.

Граф спешил к своей дочери, его взгляд скользил по ее опущенным плечам, а сердце обливалось кровавой болью. Когда дочь проснулась после болезни, он сразу понял, что его крошка стала другой. Ее глаза лучились светом счастья и любви всего лишь несколько мгновений. И вмиг потухли, когда она узнала, что гость уехал, не попрощавшись с ней.

Она все так же радовала отца приготовлением новых блюд, в доме царили порядок и чистота. Ясиния отвечала на любой заданный вопрос, но когда смеялась – ее взгляд кричал от боли, а из глаз лились невидимые слезы. Граф отворачивался, чтобы быстрей прогнать навернувшиеся слезы и проглотить липкий комок, застрявший в горле.

Увидев из окна, как дочь ушла к озеру, он набрал на поднос фруктов и поспешил к ней. Окрикнув ее и не увидев никакой реакции, хотел зашвырнуть подальше поднос и оглушить долину отчаянным ревом. Чтобы горы обрушились камнепадом, чтобы земля вздыбилась, чтобы перевернулся весь этот мир и вернул назад тот день, когда в их дом вошел старший наследный принц. Чтобы встретить его у порога и прогнать прочь, позабыв все приличия на свете. Он бы сделал это, только бы его дорогая дочурка вновь стала прежней.

Ревель подсел к дочери, поставив рядом с ней поднос, стал смотреть, как легкий ветерок играется с гладью озера.

– Дочка, так нельзя, – тяжело сглотнул он, – Ясиния ты должна хоть немного поесть. Нельзя заживо ложиться на погребальный костер, ты должна жить.

Ясиния посмотрела на него.

– Зачем, отец? – по ее щекам побежали соленые ручьи. – Ради чего? – еле слышно прошептала она.

Не в силах видеть страдания дочери, граф прижал ее себе, и плечи Ясинии затряслись в рыданиях. Отец сжимал тело дочери все сильнее, стараясь забрать себе все ее печали и душевные терзания, забрать крик души, полный отчаянья и тоски.

Ясиния вырвалась из его объятий.

– Посмотри на меня, отец! Посмотри, какая я некрасивая! Разве может в меня кто-то влюбиться! А еще это увечье! – Девушка показала из-под платья свою короткую ногу. – Кто! Скажи, отец! Кто в здравом уме захочет взять в жены уродину и калеку!

Тонкие волосинки высвободились из тугой косы, они развевались на ветру, то и дело цеплялись за пушистые мокрые ресницы и щеки, припухшие губы приковывали к себе взгляд принца.

Кричащим взором синих глаз из-под опухших красных век девушка будто искала ответ у отца, но граф молчал. Что он мог сказать своей дочери, ведь для него она самая красивая и необыкновенная. Сказать, что к ней сватается граф? Да только сердцу не прикажешь. Сказать, что дочь заинтересовала венценосного – это было бы большой глупостью. Подумав, он промолвил:

– Если ты так расстроилась из-за Сакрана, то могу тебе с твердой уверенностью сказать, что он даже не заметил твоей хромоты, пока я не сказал.

Ясиния в попытке еще что-то сказать замолкла на полуслове, хлопая своими длинными и пушистыми мокрыми ресницами.

– Как это не заметил?!

Ревель поднялся, отряхнул прилипший к брюкам песок, пожал плечами.

– Вот так! Сам удивляюсь!

Решив, что дочери нужно переосмыслить услышанное, дракон пошел в дом. Конечно, может, он зря все это сказал, дал ей надежду, но лучше так, чем рычать в незнании, что она задумала, да и, смотри, аппетит появится.

Ясиния смотрела вслед отцу, пока тот не скрылся в замке. Ветерок обсушил ее мокрые щеки и растрепал косу, щекоча прядями лицо. Девушка убрала волосы и, потерев свою дефектную ногу, вдруг подняла голову и посмотрела прямо в глаза принцу.

Сакран вздрогнул, оковы сна треснули, высвобождая его от цепкой хватки. Черный дракон встал, широко расправив крылья, потянулся, душа его трепетала от грустных воспоминаний. Радовало одно – девушка выздоровела, но как объяснить ее хандру? Неужели их влечение взаимно? Почему они познали любовь, но не обрели счастье истинной пары? За что над ними так посмеялся истинный дух?

Небо заволокло тучами, резкий порыв ветра с запахом мокрой травы, перемешанной с пылью, пыльцой и сыростью, ударил в грудь, пытаясь сбить дракона с ног. В ответ он оскалился, показывая свое превосходство, и взмыл в небо. Первые капли дождя упали на голову, а затем забарабанили по черной, твердой как скала чешуе.

Дракон рассекал крыльями потоки летнего дождя, а он лил, струясь по телу ящера, перемешиваясь с солеными дорожками слез, текущими из глаз старшего принца. Чем дальше улетал дракон, тем невыносимее становилась боль, тем сильнее его сердце окутывала печаль. Внутренний дракон не ругался, не кричал, а только поскуливал вместе с хозяином и иногда обрывки его мыслей, пробивая защитную преграду, врывались в сознание Сакрана, еще сильнее погружая в пучину тоски.

«Наша пери… наша… нежные голубые чешуйки… оставил, отдал на растерзание какому-нибудь извергу… заберут… сделают своей…»

Старший принц грозно и недовольно рыкнул, обращаясь к своему внутреннему духу:

«Прекрати стонать, без тебя тошно».

«Тошно ему! Я и так молчал столько времени! Думал, одумаешься, вернешься, схватишь ее и унесешь в пещеру, а ты – чурбан хладнокровный! Оставил нашу красавицу одну, без охраны, без защиты! А-а-а! А она, бедняжка, сидит и слезы льет, льет, а этот лежит, прижавшись к камням, и ничего у него не дергается внутри!»

«Ты откуда знаешь, что я во сне прижимался к камням? Твои, что ли, проделки?

Повисло долгое молчание, как будто драконья ипостась раздумывала над чем-то.

«Я с тобой не разговариваю до тех пор, пока не одумаешься! И на помощь мою не надейся!»

«Кто-то сказал, что разговаривать не будет!» – Старший принц почувствовал, как внутри него сначала сжалась, а затем исчезла его вторая сущность.

И от этого стало еще паршивей.

Глава 3. Дворец Черных драконов

Дракон спикировал на землю, открыл портал и вышел во дворце. Он не видел смысла заново облетать земли. Оказавшись в своих покоях, принц первым делом отправился в ванную. Погрузившись в воду, закрыл глаза и расслабился, на плечи тут же легли заботливые руки Маргана. Он, осторожно вливая частички магии, стал массировать затвердевшие от долгих перелетов мышцы. Принц полностью отдался заботливым рукам слуги и даже потерял связь с реальностью. Из оков дремоты его вырвал голос младшего брата:

– Вижу, новостей никаких.

Подтверждая его слова, Сакран качнул головой и вскинул руку, дав команду слуге прекратить.

Когда Марган покинул покои, принц, накинув халат, развернулся и посмотрел на младшего брата.

Редгар тоже внимательно всматривался в лицо Сакрана и с трудом узнавал знакомые черты. Старший брат за те несколько дней, что они не виделись, сильно изменился. Он как будто возмужал и повзрослел. Черты лица стали строже, может, от того, что всегда растянутые в улыбке губы сейчас были сжаты и напряжены. Лучистый озорной блеск глаз потух, взор стал холодным и отчужденным. Недаром сердце Редгара ныло в дурном предчувствии.

– Что-то случилось? – Редгар не отводил пытливого взгляда от брата, пытаясь понять, что произошло.

Сакран не ответил, выйдя из ванны, взял со стола стакан с вином и осушил его залпом. Постоял так еще немного, вертя стакан в руке, поднял голову и посмотрел на брата.

– Скажи, а ты тоже слышишь свою внутреннюю сущность?

Из груди младшего брата вырвался вздох облегчения. «Если вопрос только в этом, то вскоре Сакран привыкнет, да и не всегда драконья ипостась вклинивается в сознание, большей частью молчит».

– Я плохо помню первый наш контакт, но мне кажется, что это произошло в пещере любви. Прости, что не поделился с тобой этой новостью. Слишком все навалилось… после того, как исчезла Джейн, мой Ред вступал со мной в контакт всего несколько раз.

– Ты называешь свою внутреннюю сущность Ред?! – Старший брат смотрел на младшего с непониманием.

– Так легче разговаривать, да и если он мое второе «Я», почему бы его не назвать моим сокращенным именем.

– В принципе, согласен.

Сакран сел в кресло, откинув голову на мягкую спинку, прикрыл глаза, а затем резко их распахнул и посмотрел на младшего.

– Выходит, все эти шесть лет твоя внутренняя сущность молчала.

– Да. Это такое странное чувство – диалог с собственным «Я». Но где-то в подсознании ты понимаешь, что он совершенно другой. Указывает, что делать, дает советы, плачет, страдает и любит.

– Да, я с тобой согласен. Нужно стариков расспросить о второй сущности… стоит ли слушать их советы?

Младший принц подошел к столу и тоже взял фужер, налил себе вина и сел в кресло напротив брата. Сделал несколько глотков и уголки его губ слегка дернулись вверх, взгляд стал задумчивым и счастливым.

Сакран немного удивился, увидев младшего в таком состоянии, все эти шесть лет с его лица не сползала маска холодной отчужденности и тоски.

– Что тебя так развеселило?

– Кое о чем вспомнил.

– Поделись.

– Мой Ред вступал со мной в контакт еще два раза. Помнишь, когда мы с тобой спустя восемь месяцев поисков оказались в магической академии?

Губы старшего расплылись в широкой улыбке.

– Кто же такое забудет, девушки с восторженными взглядами проходу не давали. Чуть ли не каждая в обморок падала при встрече. Мне кажется, я за свою жизнь стольких дам не обнимал, как в этой треклятой академии. Те еще плутовки.

Широкие плечи братьев затряслись от веселого смеха.

– И откуда только узнали, что ты ищешь свою истинную пару.

– Так секретарем у ректора была молоденькая девушка, помнишь? Видно, старик совсем позабыл, как ставить щит защиты от прослушки своего кабинета.

Братья опять посмеялись, окунувшись в воспоминания, только через некоторое время взгляд младшего брата вновь стал пустым. Чтобы отвлечь его от воспоминаний, старший решил расспросить о его сущности.

– Так ты говоришь, в магической академии Ред вновь заговорил! И что его так зацепило?

Редгар вздохнул, губы расползлись в радушной улыбке.

– Такой удивительный случай произошел. Мы уже всех девушек пересмотрели в магической академии, и так они мне надоели! А тут смотрю – магическое плетение, да еще от проникновения мужчины на женскую половину. Представь, как у меня все внутри взыграло от негодования. Думаю, ну и ректор, плут, скрыл от нас часть девиц в общежитии. Я, недолго думая, добавил плетение на свободный вход драконам и с ехидной улыбкой прошмыгнул на женскую половину. Иду, тишина, покой, радуюсь, а тут, как назло, дверь впереди открывается. У меня внутри все замерло, думаю, опять визгу будет. Что делать? Я заметался, толкнул дверь одной из комнат, она оказалась незапертая. Не раздумывая, слегка приоткрыл ее и как удлех (*уж) пролез в проем и быстро закрыл за собой створки. Ты не поверишь, у меня ноги подкосились от того, что удалось удрать. Только я расслабился и решил, что смогу отдохнуть от назойливых девиц, как услышал тихий напев. Вздрогнув, оторопел и тихонько повернулся, стараясь, чтобы под моими ногами не скрипнула ни одна половица, да так и замер от открывшегося вида. Девушка, увлеченно распевая себе под нос, мыла пол.

Младший принц замолчал, в его глазах заплясали огоньки веселья. Губы вновь дернулись в улыбке.

Старший уже несколько раз ловил себя на мысли, что когда брат думает о том времени, черты его лица становятся мягче, на смену тоске приходит лучистое счастье, оно переливается в его глазах, искрится в голубых зрачках.

– И чем тебя поразила эта девушка? – Сакран налил себе еще вина.

– Девушка стояла в замысловатой позе. – Уголки губ Редгара вновь поползли вверх, глаза заполнились счастливыми воспоминаниями.

– И?

Любопытство все больше распирало старшего принца.

Брови Редгара дернулись, он вздохнул, продолжая улыбаться.

– Как бы тебе лучше объяснить… Девушка, согнувшись, намывала пол. Перед моими глазами была только ее пухлая попка, которая медленно двигалась из стороны в сторону, приближаясь ко мне. Вот тогда я и услышал в своем сознании раздирающий голову крик: «Хватай ее!». Сказать, что я испугался от неожиданности, значит – ничего не сказать. Я чуть не принял свою драконью ипостась. Спасло меня то, что девушка все-таки добралась до меня и уперлась как раз в ту часть моего тела, куда бы лучше не упираться. Ибо вид ее округлой задней части почему-то повлиял на мой организм самым постыдным образом. Пока я приходил в себя от такой реакции моего тела, девушка поняла, что в кого-то уперлась, издав нервное: «Ой!». Стала медленно поворачиваться, но не удержала равновесия и плюхнулась на ту самую часть, на которую мы с драконьей сущностью так отреагировали. Она упиралась руками о пол и смотрела на меня своими серыми невыразительными глазами, обрамленными светлыми, едва заметными ресницами. Тонкие губы слегка приоткрылись в изумлении, волосы, заплетенные в косу и перекинутые через плечо, напоминали хвост мелкого животного. Девушка была некрасива, но она не вызывала какого-то чувства неприязни у меня, а вот моя драконья ипостась просто верещала, не переставая ею восхищаться. Я как мог старался не обращать внимания на эти вопли. Подал девушке ладонь, чтобы помочь подняться. Она вложила свою пухлую руку в мою, и я легко ее дернул, правда, не рассчитал свои силы – и девушка практически влипла в меня. Задрав голову, она продолжала меня рассматривать, удивительным было то, что в ее глазах не отражались никакие эмоции, свойственные людям, когда они видят драконов. Моя драконья ипостась млела от удовольствия и восхищения, врывалась в мое сознание и таяла от восторга. Но понимаешь, брат, я никогда не думал, что смогу испытать такое ошеломляющее, парализующее разум чувство.

– Тебя так поразила эта девушка?

– Дело даже не в этом, в какой-то момент я ощутил легкий толчок в живот.

Старший принц моргнул несколько раз в удивлении и посмотрел на младшего непонимающе.

Редгар отпил глоток вина и его взгляд наполнился любовью и тоской.

– Легкий толчок ее тела о мой живот вогнал меня в ступор. Я опустил голову, чтобы посмотреть, чем она могла меня трогать, и тут заметил ее округлый живот. Представляю, какое у меня было лицо, но больше от того, как вопил мой дракон. Он кричал, чтобы я ее хватал и быстрей волок в свои владения. Он скулил, описывая мне младенца в утробе, кричал, что это сокровище обязательно должно быть нашим. Я даже чувствовал тряску его лап от возбуждения. Когда я наконец осознал, что девушка примерно на восьмом месяце беременности, впал в бешенство. До сих пор не понимаю, как будущую мать можно заставлять работать? Мое сердце горело от жалости к светловолосой. Я создал заклинание чистоты и окутал им комнаты. Девушка мило улыбнулась, словно ребенок, и присела в реверансе в знак благодарности.

– Какой у нее магический дар?

– Особо не разобрал, но не сильный, она обыкновенная служанка у какой-то госпожи, что учится в академии. Понимая, что мое заклинание долго не продержится, я… глядя на ее некрасивое лицо, смотря в ее чистые невинные глаза… вдруг снял свой родовой перстень и надел ей на палец, научив, как пользоваться бытовым заклинанием. Магии, которой она обладала, для этого хватало, плюс сила родового перстня…

– Ты отдал родовой перстень незнакомой девушке?!

Сакран привстал с кресла, на его лице застыло изумление. Сев, он покачал головой, его черты лица заострились в неодобрении.

– Младший, ты же понимаешь, что она может пользоваться им в недобрых целях?

– Кто меня спрашивал? Моя драконья ипостась, завладев разумом, провернула все быстро и даже мнения моего не спросила. Да и двигало тогда мной желание защитить ребенка. А насчет недобрых целей… за все это время девушка ни разу не задействовала перстень. Даже когда была при смерти.

Рука старшего наследного принца замерла с бокалом вина у рта. Он взволнованно посмотрел на брата.

– Это случилось месяца через четыре. – Редгар помолчал. Вот уже шестой год пошел, а он до сих пор вспоминает эту ночь, и его спину покрывает холодный пот при мысли, что он мог не успеть. – Я проснулся ночью от жжения в сердце. Сложно описать, что я тогда испытывал. Это такое состояние, будто тебя кидают в кипящую лаву и вдобавок бросают сверху глыбу льда. Вначале я не понял этого состояния, а окутав себя заклинанием, увидел тонкую черную нить, впившуюся в сердце. Я подумал – какой глупец решил накинуть на меня аркан смерти? И уже решил ударить в ответ магией, но меня остановил скулеж внутренней ипостаси. Я попытался соединиться с драконом ментально, но он не отвечал. Он будто находился в трансе, что усилило мою тревогу. Злой на создателя заклинания, я подхватил нить смерти и ринулся искать колдуна.

Младший принц вновь замолчал, уголки его губ опустились, черный зрачок практически полностью закрыл голубую радужку. Очнувшись от воспоминаний, Редгар вздохнул.

– Я вылетел из дворца, вокруг стояла кромешная тьма и только разряды молний иногда освещали мне путь. Дождь, льющий стеной, застилал глаза, но ничто уже не могло разорвать мой контакт с целью. Нить вела в столицу Андгарван, возле стен города, не раздумывая, я принял человеческий облик и шагнул в портал. Меня распирала злоба, в уме я рисовал картины, как уничтожу мага, попытавшегося накинуть аркан смерти на дракона. Портал открылся в бедном квартале возле дверей старого небольшого дома, стены которого чуть покосились, а одна ставня, едва болтавшаяся на петлях, скрипела, качаясь от шквального ветра. Непогода, настигшая меня в полете, надвигалась на город ливнем и разрядами молний. Свет горел только на втором этаже, оттуда и тянулась черная нить. Я рывком рванул дверь и вошел в затхлый, пропахший плесенью холл. Никогда я еще не перемещался с такой скоростью как в этом доме, хотя совершенно не знал расположения комнат. Вокруг царил мрак, мной двигало внутреннее чутье. Ворвавшись в комнату, я остолбенел.

Редгар вновь замолчал, воспоминания давались ему с большим трудом. Сакран смотрел на брата и понимал, что младший сейчас выглядит лет на пятьсот старше.

– Колдуном оказалась светловолосая девушка из академии, она лежала на кровати и прижимала к себе маленький сверток, в котором был ее ребенок.

Бокал с вином выпал из рук старшего наследного принца, покатился по мягкому ковру, оставляя после себя красный, похожий на кровь след.

Младший принц посмотрел на бокал, поднял лицо на брата.

– Ты правильно понял, они умирали. Магия, заложенная в перстне, таким образом пыталась показать мне, что происходит с человеком, на пальце которого он оказался. Я подошел к кровати, взял на руки младенца. Моя драконья ипостась, столько времени молчавшая, вопила, умоляя спасти малютку, и я спасал. Сначала ребенка, потом его мать. Со светловолосой девушкой мне пришлось возиться долго. И даже в какой-то момент показалось, что все… Но, услышав крик своего дитя, она открыла глаза. Понимаешь брат, она была на волоске от смерти, я ничего не мог сделать! Один-единственный крик – и она распахнула глаза! Водила рукой и искала ребенка, а потом подскочила, глядя в испуге, в глазах застыл ужас. Но увидев меня, протянула руки, рыдая. Присев на кровать, я подал ей ребенка. Она, прижав его к себе, продолжала плакать, только теперь от счастья. Ребенок заливался в голодном плаче, девушка пыталась покормить его грудью, но у нее не было молока. Прижав к себе ребенка, она еще сильнее зашлась в рыданиях. Я пытался ее успокаивать, понимая, что влитой в ее тело жизненной силы нужно время, чтобы хоть как-то восстановить организм.

– Ты отдал человеку свою жизненную силу? Зачем?! – в расширенных глазах старшего принца читалось непонимание.

Уголки губ Редгара взлетели в кривой ухмылке.

– Брат, ты не понимаешь, ради жизни этих двоих я бы отдал свою жизнь. С первой встречи они будто стали для меня родными. Я смотрел, как у девушки порозовели щеки, жизненная сила дракона творила чудеса, девушка на глазах менялась, ее жизненная сила восстанавливалась. В полумраке комнаты я увидел, как блеснули ее глаза в знак благодарности. С каким упоением она достала свою небольшую грудь, налитую молоком, и стала кормить ребенка. Ребенок продолжал всхлипывать от нетерпения и голода. Едва его губы коснулись материнской груди, он жадно прильнул к ней, положив на нее свою крохотную руку. Брат, ты не представляешь, какое это счастье видеть, как мать кормит свое дитя. Она чуть раскачивалась, наверное, таким образом успокаивала ребенка, а по ее щекам продолжали течь слезы. Когда малышка наелась и нехотя отпустила сосок, то повернула голову в мою сторону и пристально посмотрела. Мне всегда казалось, что такие крохи ничего не понимают, но у этого ребенка был осмысленный взгляд. У меня тогда мурашки по спине побежали от этого всего. Вскоре в комнату вошел сгорбленный старик, укутанный в какие-то лохмотья. Увидев меня, он чуть не выронил лампу, которую держал в руках, и попятился. Он стал оправдываться и лепетать про то, что нашел мать с ребенком возле своего забора. Старик был лекарем, но вылечить молодую мать и ее дитя не смог из-за нехватки магических сил. Нужно было позвать целителей, но ему нечем было заплатить за их магию. У него едва хватало денег прокормить себя. Я дал мешок с золотыми и приказал немедленно раздобыть еды. Но, увидев, что старик едва ходит, сам отправился за продуктами. Я первый раз бродил по ночным торговым лавкам, хватая все, что мне предлагали.

Глаза младшего принца заблестели из-под сдвинутых бровей, но уголки губ по-прежнему были слегка опущены.

– За продуктами я отправлялся несколько раз и складывал их у дверей холла, старик только вздыхал, охал, а потом и вовсе прослезился. В ресторане я заказал несколько блюд, открыл портал прямо посреди зала и исчез вместе с тарелками.

Младший принц тяжко вздохнул.

– Когда я поставил перед девушкой тарелки с едой, она прикрыла рот рукой и ее плечи затряслись в рыданиях. Она боялась испугать своим плачем дитя. Я не знаю, сколько эта бедняжка не ела, но то, что я увидел…

Редгар замолчал ненадолго, казалось, он не мог говорить.

– Я не смог смотреть, отвернулся. «Спасибо» – услышал я буквально через несколько минут. Знаешь, брат, сколько ночей после этого я просыпался, и мне чудилось это ее «спасибо». Сквозь завывания ветра за окном, сквозь шепот дождя по листьям, сквозь пелену времени. Это раздирающее слово – спасибо. Она удивилась, увидев гору коробок с вещами. Я установил в комнате магический тепловой шар, заговорил дом от протечек. Видел бы ты ее глаза.

– Как зовут светловолосую девушку?

– Нэйра.

В глазах Редгара лучился свет, когда он продолжил:

– Мы купали малышку вместе, в тот момент мне казалось, что так ведет себя семейная пара. Нэйра назвала малышку Александра и положила мне ее в руки с просьбой посидеть с ней, пока сама она будет купаться.

Младший принц вновь тяжко вздохнул.

– Я боялся пошевелиться, смотрел на маленькое личико, а моя душа пела от счастья. Мой дракон скулил и плакал, умоляя меня забрать девочку с собой. Я и сам не понимаю, как у меня хватило сил оставить их в том доме. Да и что мне оставалось? У малышки есть отец.

– Неужели ты ушел и больше ничего не узнавал о них?!

Рассказ младшего брата очень взволновал Сакрана.

В сощуренных глазах Редгара вспыхнули искры веселья, уголки губ дернулись вверх.

– Я соединил нас заклинанием Ашхара.

Глаза старшего брата округлились.

– Ты хоть понимаешь, что ты сделал?!

Младший ухмыльнулся.

– Я бы делал это снова и снова, раз за разом, только бы быть уверенным, что ее жизни ничего не угрожает.

Сакран подскочил с кресла, нервными шагами стал мерить комнату. Пройдясь пятерней по черным волосам, остановился, смотря на брата.

– Но этим заклинанием родители связывают своих детей! А она человек! Как ты мог! Она ведь человек, а не дракон! Ты только подумай, что ты будешь испытывать, когда она заболеет… или постареет и умрет?! Ты будешь вместе с ней переживать последние минуты ее жизни! Даже не в этом дело, а любой ее страх, отчаянье, наконец, ты все будешь ощущать!

Редгар перебил брата.

– А ты за свою жизнь хоть раз задавался вопросом, что чувствовали Красные драконы, когда их уничтожали? Зато теперь, если Александре понадобится помощь, я узнаю об этом первый! Невидимая нить протянется между нами, и я смогу безошибочно найти ее в этом мире, чтобы помочь. Ты просто не понимаешь, брат! Я задаюсь все пять лет одним и тем же вопросом. Что бы с Нэйрой было, если бы я тогда не надел на палец фамильный перстень? Мне становится трудно дышать, сердце останавливается от одной мысли, что их больше нет в этом мире. Я не знаю, почему меня влечет к этой девушке и ее ребенку. Боясь своих чувств, я постарался оградить себя от любого контакта с ними. Да и моя драконья ипостась больше меня не послушает, сама их заберет и спрячет в самом укромном уголке дворца. А виноват буду я.

Уголки губ старшего принца, чуть дернулись вверх.

– Здесь я с тобой полностью согласен. Но все равно мне кажется, что ты поступил опрометчиво.

– Может, придет время, ты меня поймешь, только прошу, пусть это останется между нами. И еще я решил прекратить поиски Джейн. Шесть лет – слишком большой срок. Мы не подумали о том, что люди очень быстро забывают события, с ними произошедшие. Время быстро стирает из их памяти ненужные воспоминания.

Младший принц тяжко вздохнул, для себя он решил в одиночку продолжить поиски своей истинной пары, своей Джейн.

– Мне очень жаль, младший, что виной всему я. Не будь того поединка, ты бы ни за что не отпустил свою истинную пару.

Редгар ухмыльнулся, вновь посмотрел на брата потухшим взором.

– Если бы не наш поединок из-за Ратхи, Джейн, падая с такой высоты, разбилась бы насмерть.

– Может, ты и прав. Только какие мы были слепые глупцы, когда дрались за Ратху, она ведь ничего не испытывала к нам.

– Да, брат, мы стали другими.

– Но вкусы у нас одинаковые, – от смеха плечи Сакрана затряслись, и Редгар его поддержал, тоже рассмеялся. Посчитав разговор оконченным, старший наследный принц ушел в свои покои.

***

Прошел месяц с тех пор, как вернулся последний из драконов, участвующий в поисках истинной пары младшего наследного принца. Шесть лет поисков ничего не дали.

Король перевел свой взгляд с одного сына на другого.

«Возмужали. Повзрослели, а старший в последнее время сам не свой ходит. Встанет у окна и смотрит вдаль с тоской в глазах, пытается не показать, что страдает, да только меня не обмануть. И какая егоза затронула его сердце? Жаль, что не истинная пара, а то бы уже давно красные узоры на руках плелись».

Король тяжко вздохнул, где-то глубоко под лопаткой заныло. В воздухе ощущалось сгущение вихревых потоков, предвестников надвигающихся перемен. Вечерняя трапеза прошла в затянувшейся тишине. Младший принц, поковыряв вилкой в тарелке, сделал несколько глотков вина, встал из-за стола и отправился в свое крыло замка. Старший, посидев еще немного, последовал его примеру, оставив отца в гордом одиночестве.

Редгар по дороге в свою спальню дернулся как от хлыста. Резкая красная нить ударила в самое сердце, заставив его хватать ртом воздух от боли. Глаза застила черная пелена, он качнулся, на ватных ногах подошел к стене, прислонился к ней, тяжело дыша. Драконья ипостась проявилась, он чувствовал, как она скорчилась от боли и тихонько поскуливала.

Восстановив дыхание, Редгар выпрямился, сжал кулаки до хруста в костях. Теперь он на себе прочувствовал, как проявляется заклинание кровью.

Младший принц ворвался, не помня себя, на крышу дворца, взлетев белым драконом в облака, рванул спасать ту, чье сердечко сейчас бешено стучало от липкого страха, а душа рвалась на части от боли.

Сакран, почувствовав тревогу брата, связался с ним мысленно.

«Младший, что случилось? Почему воздух в замке сотрясается от твоих эмоций?»

«Беда!» – успел донести свою мысль Белый дракон, рванул со всей силы и скрылся в облаках.

Старший наследный принц мысленно призвал трех стражей и последовал за братом, стараясь не потерять видимую только ему связь родства крови.

Глава 4. Истинная пара

Плеть кнута в очередной раз со свистом разрезала воздух и опустилась на спину Нэйры, добавив еще один след – красную полосу, разодрав и так исполосованную мяса кожу. Издав очередной отчаянный крик боли, обессиленная девушка, привязанная к столбу, безжизненно обвисла на руках.

Таувер держал в руках окровавленный кнут и его рот кривился от брезгливости и ненависти. С досадой и неудовольствием он отшвырнул кнут в сторону.

«Быстро жаба потеряла сознание, не дала выместить всю ненависть. Как посмела, тварь, мне перечить? После этого урока быстро успокоится, а нет, так продам ее в рабство».

– Уродливая ведьма, – зло прошипел принц и повернулся, с небрежной ухмылкой скользнул взглядом по лицам людей, что смотрели на его быструю расправу над служанкой Нэйрой. – Есть еще желающие мне перечить?!

Стоявшие рядом люди опустили взоры в землю, боясь смотреть в пылающие ненавистью глаза наследного принца. На его лице все еще отражалось полученное удовольствие от того, что он делал.

– Мамочка!

На парадный вход замкового крыльца выбежала малышка лет пяти. Ее смуглая кожа цвета теплого какао побелела, в глазах застыл немой ужас.

– Мамочка… – повторила она и бросилась к бесчувственному телу у столба.

Добежать и прикоснуться к матери ей не дали, властные руки перехватили ее вокруг пояса и понесли в замок. Девчушка задрыгала руками и ногами, пытаясь вырваться, повторяя раз за разом:

– Мамочка, мамочка…

– Будешь дергаться, продам твою мать в рабство – и ты ее больше никогда не увидишь. Хотя ты ее и так не увидишь, через трое суток мы отправимся ко мне во дворец. Глупышка, ты не понимаешь, что тебя ждет! Будешь купаться в шелках и драгоценностях, будешь вкушать блюда, которые ты бы никогда в жизни не смогла попробовать. Что поделаешь, дорогая, такова жизнь. Не родилась бы ты такой красивой, не понравилась бы моей будущей супруге.

Александра в ответ на такую тираду еще сильнее зарыдала.

– Ничего страшного, поревешь и успокоишься. А в столицу приедем, попрошу придворного мага подтереть тебе память. Чтобы по жабе не тосковала.

– Моя мама – не жаба! – закричала Александра и вновь задергалась в попытке вырваться.

Принц поставил ее на пол и тряхнул хорошо за плечи, злобно смотря ей в лицо. Скрипнув зубами, прорычал:

– Дернешься еще раз, прикажу запереть тебя в комнате до нашего отъезда!

Саша перестала плакать, посмотрела своими изумрудными глазами на стоявшего перед ней мужчину. Но ее тело продолжало вздрагивать от всхлипываний.

– Умница. Быстро все понимаешь. Другие бы радовались тому, что будут жить во дворце. Твоя мать сама виновата в том, что стала мне перечить. А сейчас быстро пошла в свою комнату и чтобы к концу третьего дня я увидел не дикую злость в твоих глазах, а покорность. Поняла!

Таувер, схватив Александру за платье, слегка тряхнул, показывая свои намерения. Девочка дернулась и опустила глаза в пол.

– Все, пошла отсюда!

Принц оттолкнул девчушку, она едва устояла на ногах, повернулась, быстро побежала прочь. Добежав до их с матерью комнаты, толкнула дверь, да так и застыла. Из груди вырвался крик отчаяния, дыхание замерло – ее мама лежала на кровати. Платье на спине было разодрано и висело окровавленными лохмотьями. Жуткое месиво из мяса – вот что представляла из себя ее спина.

Нэйра не помнила, как ее руки отвязали от столба, а бесчувственное тело бережно донесли до комнаты, в которой она жила с дочкой. Когда сознание медленно возвратилось к ней, от вида пустой комнаты охватила паника. Слезы потоком потекли по щекам, впитываясь в подушку. Плечи сотрясались в рыданиях от пережитого, но еще больше – от того, что она не представляла, как будет жить без своей кровиночки. Воспоминания захватили ее и вернули в тот день, когда к замку подъехала карета с королевскими вензелями.

***

Все слуги уже были предупреждены о том, что в гости к графине и графу приедет их друг по магической академии – наследный принц Таувер. Александра с огромным любопытством, присущим детям, все время сидела у окна и с нетерпением ждала прибытия важных гостей.

– Ура! Приехали! – огласил ее звонкий голосок гостевую залу.

Все бросились смотреть, как по дороге, ведущей к замку, едет золоченная королевская карета, запряженная четверкой белых лошадей, а следом за ней движется кортеж.

Граф с графиней вышли на парадное крыльцо встречать дорогих гостей. Слуги, облепив окна, с интересом рассматривали выходящего из кареты будущего короля и его невесту.

Нэйра приказала дочери, чтобы она ни в коем случае не попадалась на глаза королю. Помня, как к ней относился Таувер, девушка очень боялась, что и к дочери он отнесется так же.

Но дети есть дети, любопытство Саши привело к тому, что первой ее заметила невеста принца. Она с восхищением трогала вьющиеся, белые как снег волосы девочки. Вертела ее, со всех сторон рассматривая, как красивую вещь, и в итоге захотела себе живую игрушку.

– Милый, сделай мне свадебный подарок.

Таувер подошел к принцессе, взял ее тонкие пальчики, поднес к своим губам, слегка прикоснулся к ним.

– Все, что пожелаешь, моя дорогая.

Принцесса, не отрывая взора от губ принца, состроила капризную милую рожицу.

Назвать принцессу красавицей было нельзя, симпатична, худа не в меру, черные волосы красиво уложены и закреплены диадемой, в которой переливаются дорогие камни. Но у принцессы были выразительные карие глаза, обрамленные длинными ресницами. Чуть курносый нос… а вот губы портили весь портрет. Из-за этого своего дефекта принцесса всегда страдала.

«Почему я такая некрасивая», – задавала она себе один и тот же вопрос и, глядя на свою мать, понимала, от кого ей досталась вся эта «красота». Тонких губ королевы было практически не видно, когда она кривила их в гневе. Подчеркнув главное, принцесса старалась не злиться прилюдно, а наоборот, жеманничала и капризничала, выпячивая свой дефектный товар, стараясь придать ему припухлости. Вот и в этот раз она постаралась надуть губы.

– Хочу себе живую куклу!

Принц, глядя на ее выпяченные губы, уже несколько раз ловил себя на мысли, что его воротит от отвращения. «Ну не наделила тебя природа манящей девичьей красотой. Зачем же себя так уродовать».

– Живую куклу?!

«Что еще придумала эта тупая головка?» – подумал он.

– Да! – капризно, чуть с завыванием произнесла принцесса. – Ты представляешь, я здесь встретила маленькую белокурую девочку и хочу, чтобы она жила со мной во дворце. Я буду наряжать ее, она будет сопровождать меня на разных выездах и балах. Думаю, никто не устоит перед красотой маленького белокурого ангела.

Губы принца чуть скривились в ехидной ухмылке, в глазах на миг мелькнуло презрение, тяжелый вздох вырвался из груди.

– Милый! Прошу тебя, не вздыхай так, тебе трудно исполнить мой маленький каприз?

Принц хотел быстрей отвязаться от принцессы.

– И где то создание, о котором ты мне уже рассказываешь почти час!

Принцесса еще больше надула свои губки.

Таувер, видя ее недовольство, подошел и обнял за плечи, шепнув ласково:

– Прости, я не хотел тебя обидеть… Корнер, в твоем доме живет девочка, которую описала моя дорогая Арнелина?

Граф и графиня медленно бледнели, слушая разговор высокопоставленных особ. На Катарине вообще лица не было, а в ее положении лучше не волноваться. Корнер встал, подошел к принцу, беря весь огонь на себя.

– Послушай, Таувер, да, в моем доме живет девочка, зовут ее Александра, и она дочь Нэйры.

– Нэйра, Нэйра, – палец принца завис в воздухе в предупреждении – он сам хотел вспомнить, кто это такая. – Вспомнил. Неужели эта та самая служанка Катарины? – Лицо принца исказилось в брезгливой улыбке, он повернулся к принцессе. – Помилуй, дорогая, у жабы не может родиться красивое дитя!

Принцесса недоуменно захлопала ресницами, ноздри ее стали раздуваться, скулы напряглись, губы превращались в две тонкие нити.

– Я попросила тебя об одной маленькой услуге, неужели я сама должна решать вопрос с твоими друзьями?! – зло прошипела она.

Принц опешил. «И вот с этим ядовитым страшным созданием мне придется жить всю жизнь. Жить-то ладно, а в постель как с ней ложиться? Не говоря уж о том, как я буду делать наследников. Может, обойдусь без них. Только вот не отвертеться, эта змея быстро всем разнесет, что я не притронулся к ней в первую брачную ночь. Нужно съездить к Патрисии, пусть бросает своего мужа и переезжает в наше гнездышко. Мудро я поступил, выдав ее замуж за мужчину в летах. Наверное, вся уже исстрадалась по мне».

При воспоминаниях о фаворитке в его глазах вспыхнул огонь обожания. Принцесса восприняла этот взгляд на свой счет, к тому же она успокоилась и на ее лице вновь были состряпаны надутые губки. Принца чуть не стошнило.

– Корнер, покажи наконец-то создание, которым восхищается моя будущая жена.

Принц отвернулся и вальяжной походкой направился к столу. «Если ребенок красив, так и быть, куплю ей, что требует. Привыкла, что в ее королевстве рабство закреплено законом, думаю, скоро и у нас появится сей закон. И будет хорошо, если я назначу пошлину за каждую покупку. Вот тебе и дополнительные деньги в казну».

Корнер вышел и вернулся, держа испуганную белокурую девочку за руку. С каждым ее маленьким шагом глаза принца округлялись, ребенок был на удивление красив. Чуть раскосые изумрудные глаза, обрамленные длинными черными ресничками. Аккуратный чуть вздернутый носик, чудные губы с выведенным четким изгибом. Самым невероятным и завораживающим в ребенке были волосы. Длинные локоны белее снега ниспадали до пояса, а бедное платье, надетое на девочку, совершенно не портило ее красоты.

Принц обошел вокруг Корнера, державшего за руку девочку, что застыла с чуть надутыми губами и интересом в глазах.

– Сколько?! – спросил он, обращаясь к графу.

Брови графа сначала взлетели вверх, а затем грозно сошлись к переносице.

– Я не торгую детьми.

– Я задал тебе вопрос не о том, торгуешь ты детьми или нет! Я спросил у тебя, сколько ты хочешь за свою холопку?!

Глаза графа излучали злобу и ярость, он едва себя сдерживал.

– Быстро ты обучился манерам своей невесты. Да только вы забываетесь, ваше сиятельство, в нашем государстве нет рабства.

Корнер совершенно не узнавал бывшего друга, или, может, не замечал его надменного тщеславия и гордыни. Еще не король, но ведет себя уже со свойственной им манерой.

Но будущий король совершенно не уловил холодности в голосе бывшего сокурсника, когда на поверхность всплывают дела государственной важности, они с дружбой несовместимы. А девочка является хорошим предлогом поменьше видеть свою будущую жену – та будет целыми днями возиться со своей живой куклой.

– Не хочешь продавать, так позови мать этого милого дитя. Надеюсь, у нее хватит ума мне не перечить, да и пару золотых ей не помешает. Видишь, моя радость, я готов для тебя сделать все.

Принц подошел к принцессе и вновь коснулся губами ее пальцев. Хоть здесь природа не подкачала, наделила девушку хрупкой маленькой ручкой с длинными и тонкими красивыми пальчиками.

Принцесса расцвела от льстивого обращения.

В зал вбежала раскрасневшаяся Нэйра, ее светлые волосы чуть вылезли из-под чепчика, она боролась с взволнованным и глубоким дыханием. Было видно, что девушке уже доложили о том, что ее дочь хотят купить. Это было видно по обеспокоенному взгляду и округлившимся глазам. Губы, сжатые в тонкую линию, говорили о большом душевном напряжении. Выдавая взволнованность, руки служанки комкали белый передник, одетый поверх длинного, до самых пят, серого платья.

Лицо принца исказилось в брезгливой гримасе.

– Признаться, Нэйра, я был очень удивлен, увидев, что у жабы может родиться прелестный ангелочек. Видно, дочке досталось красота отца.

Принц зашелся в громком смехе, пропитанном ядом и ехидством. Принцесса поддержала его, чуть улыбнувшись. Ей были непонятны отношения друзей по магической академии. И вообще она уже устала и хотела во дворец, но Таувер сказал, что они еще отправятся на охоту, а это не меньше трех дней…

Нэйра молчала, она уже отвыкла от оскорблений в свой адрес. В доме графа и графини к ней относились хорошо и по-доброму, да она уже и привыкла к ним. Вот как чувствовала, что-то должно случиться.

– Чего молчишь, жаба?! Два золотых тебе за нее даю.

– Я ничего не понимаю, какие деньги? Она моя дочь!

Нэйра перешла на крик. Ее подбородок чуть тряся от напряжения и готовых вырваться слез.

Принц, не ожидавший такого, стал еще больше распалять и так заведенную до придела мать.

– Тебе мало двух золотых, тогда может, кисет, полностью набитый золотыми, утихомирит тебя. На эти деньги ты сможешь купить себе мужа. Я слышал, ты вдова.

Принц отстегнул висевший на поясе кисет и с холодным отрешенным взглядом бросил его к ногам Нэйры.

Нэйру охватила паника, она вырвала Александру из рук графа, загородив собой, и пятясь назад, залепетала:

– Я не продаю своего ребенка. Вы не посмеете отобрать ее.

Глаза принца округлились, стали наливаться бешенством, его верхняя губа чуть приподнялась в оскале, оголив ряд белых ровных зубов.

– Ты посмела мне перечить?!

Принц плавно, словно готовая к прыжку кошка, заскользил вперед.

Нэйра попятилась, подталкивая дочь к двери.

В одном прыжке принц оказался возле нее, схватив за волосы, натянул их со всей силы. Его лицо исказилось от гнева, он едва сдерживался, чтобы не убить это ничтожество, прямо здесь, на этом месте. Все-таки он не во дворце, а приглашен в гости к одному из своих вассалов. Хладнокровность и расчетливость всегда его спасали, в этот раз они как никогда пригодились. Но оставить без внимания строптивость девчонки он не мог. Не отпуская волос, он потащил служанку на выход.

Граф и принцесса, все это время молчавшие, поспешили за ними. Корнер бросал на принцессу ненавистные взгляды, но она как будто их не замечала. Кокетливо пожимала плечами и пыталась выпятить губы.

Принц выволок Нэйру на улицу, огляделся по сторонам. В загоне, недалеко от конюшни, конюх приручал молодую сноровистую кобылу, а та то и дело взбрыкивала задними ногами и мотала головой, пытаясь сбросить толстую веревку, которой была привязана к столбу, воткнутому в центр загона.

Глаза принца еще ярче заблестели от мысли, как он накажет нерадивого раба. А то, что прислуга не в его пользовании, не имеет значения, все люди его королевства принадлежат ему, и он вправе наказывать строптивых рабов.

Дотащив нечего не понимающую от боли девушку до столба, он бросил ее. Она прижалась к столбу, плечи сотрясались от рыданий, но это еще больше раззадорило принца. Вырвав кнут у конюха, он велел тому увести с загона кобылу. Животное, к удивлению, притихло, может, почувствовало идущую от чужака силу.

Привязав Нэйру веревкой к столбу, принц отошел и с наслаждением вскинул руку с кнутом, опустил ее на спину служанки, посмевшей ослушавшейся его приказа.

Резкая боль до черноты в глазах, прошедшая по спине, перекрыла дыхание Нэйры, из груди ее вырвался отчаянный крик боли.

Руки принца слегка затряслись от крика и вида крови, в которую окрасилась белая кожа служанки, вызвав волну удовольствия. Крик от пятого удара не успел вырваться из Нэйры, тело ее обвисло на веревках, но это не остановило наследника государства. Он еще несколько раз с наслаждением прошелся по ее спине, превращая серую ткань платья в лохмотья.

Таувер вымещал на слабой девушке всю свою злобу, копившуюся с приездом будущей жены. Почему он должен жениться на этой уродине, решая какие-то государственные вопросы. Кто вообще это придумал? Почему короли сами не выбирают себе жен?

Кисть, взлетевшую для очередного удара, перехватила мужская сильная рука. Плечи принца высоко поднимались от тяжелого дыхания, глаза горели огнем ненависти, из искаженного от ярости рта брызнула слюна.

– Как ты посмел?!

Принц встретился с холодным взглядом карих глаз, полных стальной решительности.

– Не стоит восходить на трон убийцей. Слух о том, что ты убил мать только за то, что она отказалась продать своего ребенка, разлетится по королевству мигом. Подумай, как к тебе отнесутся твои вассалы? Или, может, ты у всех купишь их детей и превратишь в рабов?

Напряжение в мышцах спало, рука принца медленно пошла вниз. Корнер прав, все-таки власть королей держится еще и на любви народа. Откинув, не глядя, окровавленный кнут, принц напоследок бросил графу в лицо:

– Закрыть этих двоих в комнате до нашего отъезда. Я не варвар, дам матери попрощаться с ребенком.

Он вышел из загона, уже успев успокоить свое возбужденное состояние, приблизился к принцессе, на лице которой блуждало безразличие. Таувер наклонился, поцеловал ее пальчики. Затем, подхватив под локоток, окинул холодным взглядом людей, взирающих на него полными страха глазами. «Правильно, подданные должны бояться своего короля. Если не страшатся, то они все распоясаться могут и вздумают делать, что им заблагорассудится».

Принц, вальяжно и с гордо поднятой головой, с чувством выполненного долга поднимался по ступенькам парадного входа замка графа Корнера Данарийского.

Корнер подозвал слуг, они помогли ему донести Нэйру до ее покоев. Александра, вбежавшая в комнату, при виде окровавленной и бесчувственной матери зажала ротик рукой, из ее глаз потекли слезы.

– Мамочка. Мамочка, ты ведь не умерла, не умерла, – шептала она.

Ее зеленные глаза источали неописуемое горе. Видя, что сейчас с ребенком случится припадок граф, приобнял малышку за плечи, стараясь успокоить.

– Александра, тише, тише, девочка. Твоя мама не умерла, она потеряла сознание. Сейчас я прикажу зайти Татки, она обработает раны на ее спине.

Девочка подняла свои большие глаза на графа.

– Это он из-за меня избил маму? Из-за меня?!

Ребенок искал ответ на волнующий его вопрос, виновен ли он в истязаниях матери. Что мог ответить граф? Он присел на корточки возле девочки, глубоко вздохнул, взял ее маленькую ладошку в свою руку.

– Ты ни в чем не виновата. Твоя мама любой ценой защищала бы тебя, потому что очень сильно любит. Я не могу тебе многого объяснить, но ты уже понимаешь, что главный в нашем государстве король и, по его мнению, он вправе наказывать того, кто ослушивается его приказов.

– Хватит!

Александра и граф вздрогнули на окрик вошедшего.

– Не перегибай палку, а то не посмотрю на нашу дружбу. Я приказал закрыть этих двоих в комнате и никого не впускать до нашего отъезда.

Граф посмотрел на неподвижно лежащую служанку.

– Ей нужно обработать и залечить раны.

– Зачем? – Принц смотрел в глаза графу из-под нахмуренных бровей. – Или ты тоже решил ослушаться моего приказа? Если мать сдохнет, девочка останется сиротой, и ты с великим удовольствием продашь ее мне. А если захочешь возразить… – Принц замолчал, почти вплотную приблизился к лицу друга. – Окажешься в том месте, где только что стояла эта уродина.

Взгляд графа вдруг стал безразличным и пустым. Теперь он ясно понимал, что никогда не был другом для наследного принца. Пришло осознание, что от изувеченных мыслей будущего короля зависит не только его жизнь, но еще и жизнь его жены и ребенка в ее утробе.

– Слушаюсь, ваше сиятельство. Улан, возьми ключ и запри комнату, – обратился он к стоявшему в проеме здоровому парню, помогающему по хозяйственным делам в замке. – Ключ отдадите мне. Еду будете подсовывать под дверь. Эта еще не скоро оклемается, а малышка должна кушать. Хотя… может, сразу забрать ее и отдать Арнелии.

Александра, услышав разговор, быстро вскочила на кровать, забилась в углу с расширенными от страха глазами.

Принц брезгливо передернул губами, представил, как начнет визжать девчонка, если он сейчас начнет ее забирать. Сегодня день и так был слишком насыщенным, да и не варвар же он. В голове вновь промелькнули мысли о том, что нужно быть популярным в народе.

– Сегодня я добрый, так уж и быть, уступлю, побудь пока с матерью. Помни, насколько я милостив.

Принц открыл еще одну дверь в комнате, зорко осмотрел ванную на предмет другого входа. Подошел к единственному окну, заговорил магическим заклинанием шпингалеты. Хоть «жаба» и лежала без сознания, но он хотел убедиться, что исключил любую возможность побега. Почему-то он был уверен, что строптивая, когда очнется, попытается сбежать, но на то он и будущий король чтобы просчитывать заранее ходы своих подданных. Он еще раз осмотрел комнату, бросил мимолетный взгляд на ребенка.

– Скажешь своей матери, когда она очнется, что я зачаровал все выходы.

Александра сразу сжалась в комочек от холодных глаз государя.

Принц чуть задержал свой взгляд на окровавленной спине служанки и вышел из комнаты. Он стоял у двери до тех пор, пока не получил ключи в свои руки. Но для пущей убедительности накинул заклинание на двери, чтобы открыть мог только он, и вальяжной походкой, с чувством выполненного долга отправился на ужин. Кухарка в доме графа отменно готовила, и он подумал, не прикупить ли еще парочку слуг у друга. Хмыкнув себе под нос, принц вразвалочку отправился в столовую.

Граф куда-то удалился, наверное, успокаивать свою беременную супругу. Никогда принц не думал, что эти двое поженятся, но, оказалось, их чувства взаимны. Корнеру повезло, пока он учился, его родители покинули светлый мир, и теперь он единственный хозяин замка. Что еще больше раздражало принца.

Войдя в столовую, выполненную в бежевых тонах, он увидел свою будущую жену и, к удивлению, графа с супругой. Лицо Катарины было похоже на восковую маску, она не поднимала своих красивых глаз. Но об этом принц не беспокоился, ему было плевать на чувства своих подданных.

***

Когда шаги затихли, Александра пододвинулась поближе к матери, прикоснулась губами к ее плечу, вновь расплакалась. И долго сотрясалась в рыданиях, пока, обессиленная, не уснула.

Саша резко распахнула глаза от стона. Осторожно, чтобы не задеть маму, перелезла через нее и, подойдя к столу, зажгла магическую свечу щелчком пальцев. Пока она никому не рассказывала о том, что умеет. Ее секрет знал только Пунгр, маленький глазастый зверек, покрытый красной чешуей.

Ее любимым занятием было исследовать графские владения. В один из дней в лесу, росшем недалеко от замка, она случайно нашла необычного израненного зверька. Маленькое создание было очень слабым и грустно попискивало. Девочка взяла его на руки и, приложив к себе, попыталась согреть, но зверек продолжал трястись и пищать. Сообразив, что ему холодно и он наверняка голоден, Саша побежала домой. Порылась в своих вещах, найдя теплый плед, выкинула его в окно, а затем, как ни в чем ни бывало, помчалась на кухню и выпросила у кухарки пирожок, потом снова покинула замок. Подобрав под окнами плед, понеслась бегом в лес, все время думая о зверьке. Ей казалось, что он замерзнет и умрет, или на него нападет лесной хищник.

Зверек, на ее счастье, лежал под деревом, скрутившись в шарик, – там, где она его и оставила. В тот миг ей показалось, что она опоздала, но зверек, услышав хруст ветки под ее ногами, высунул носик и быстро поводил им, принюхиваясь. Пискнув, быстро встал на задние лапки, вновь поводил носиком.

Саша заулыбалась, присев возле зверька, положила перед ним пирожок. Тот не стал отказываться от вкусно пахнущей еды и быстро разделался с угощением. Перекусив, стал обнюхивать руки девочки, все время забавно попискивая, а потом сел на задние лапы перед ней и жалостно просвистел. Она поняла, что зверек не накушался, расстелила плед и, погрозив пальчиком, приказала ему поспать, а вечером, когда будет ужин, пообещала принести еще еды. И зверек будто понял ее, обнюхал расстеленный плед, свернулся калачиком, спрятал свой носик и уснул.

Никто в замке не обратил внимания на то, что девочка стала чуть чаще забегать на кухню за какой-нибудь вкуснятиной.

– Растет ребенок, – приговаривала повариха, гладя ласково ее белые волосы.

Александра, сощурив глазки, задорно смеялась и бежала к своему другу. Каждый раз, принося еду, она с ним беседовала и в один из дней зверек, смотря ей в глаза, показал, как он умеет говорить.

Саша сначала немного испугалась, а потом захлопала в ладоши и теперь часами могла разговаривать с Пунгром. Так представился ей забавный зверек, чем-то похожий на больших драконов, увиденных ею на картинках в одной из книг, которую ей читала графиня. Но только ее Пунгр был совсем маленьким, меньше кошки, и он рассказывал, что его все боятся.

А еще он говорил, что живут зверьки стаями в горах и рьяно защищают свои норы. Убить они не могли, но вот нанести увечья своими острыми длинными зубами – вполне. Пунгр был еще совсем маленьким, когда на него напал горный орлан, схватил своими острыми когтями и понес в свое гнездо. Но он извернулся и укусил птицу за лапу, так и оказался в лесу возле замка.

Пунгр обожал девочку, следовал за ней по лесу, разговаривая, выпускал из горла свист. Вот и теперь зверек, сидя на карнизе окна, скребся своими коготками о деревянную раму, жалобно свистя.

Александра, подставив палец к губам, с мольбой в голосе зашептала:

– Тише, тише, Пунгр. Если тебя услышит злой принц, то может побить, как маму.

Но зверек как будто не слышал ее, он продолжал прыгать по карнизу и нервно насвистывать.

– Я не могу тебя впустить, понимаешь ты или нет, принц сказал, что заколдовал все выходы.

Александра прислонилась к стеклу лбом и тихонько плакала, боясь своим плачем разбудить маму. Схватившись пальчиками за шпингалет, больше похожий на намертво вбитый гвоздь, нервно его дергала и не сразу поняла, что он совершенно свободно выходит из засова.

Пунгр увидев, что Александра открыла один шпингалет, нервно забегал по карнизу, взволнованно попискивая и поддерживая девочку. Саша осторожно прикоснулась ко второму шпингалету и с удивлением увидела, что он тоже свободно поднялся. Повернув их, чтобы, снова не упали, сразу потянулась за верхними, но огорчилась от того, что их было не достать.

Зверек, увидев, что Александре не достать до верха, опустил голову в расстройстве, тихонько сел на край карниза, обвил себя длинным хвостом. Только Саше было уже не до него, она бросилась к вновь простонавшей матери.

Нэйра с трудом открыла набухшие веки. Попытка пошевелиться откликнулась острой колючей болью, прошедшей вдоль всей спины. Издав сдавленный стон, Нэйра опять закрыла глаза, но сразу их распахнула. Полные ужаса и отчаянья, они осматривали комнату, не замечая ничего вокруг.

– Саша, Саша. Доченька! – перешла она на крик, по щекам заструились слезы. Превозмогая боль в спине, попыталась встать.

– Мамочка, мамочка не вставай, тебе ведь больно!

Услышав голос дочери, Нэйра протянула к ней руку и, вцепившись пальцами, пододвинула поближе, чтобы убедиться, что дочь рядом. Выдох облегчения вырвался из ее груди, но в больших изумрудных глазах дочери плескались боль и страх. Веки, опухшие от слез, еще больше подчеркивали разрез глаз.

– Александра, признавайся, у тебя в роду китайцы или японцы были?! – Тонкие губы Нэйры разошлись в сияющей улыбке.

Она вспомнила, когда первый раз произнесла эту фразу. Они с дочкой играли на ковре в доме старого лекаря, приютившего их в одну из ночей. Дочери тогда было три года и она, капризничая, надула губки, пустив слезу и вызвав у Нэйры бурю эмоций. Как вырвались у нее эти слова, она до сих пор не понимала, да и значения их не знала.

Самые счастливые годы своей жизни она провела именно у лекаря, в его старом, чуть покосившемся доме. Дети старого лекаря жили вдали от него. Редгар оставил старику денег и поэтому они жили безбедно. На дни рождения устраивали Саше праздник, накупив ей сладостей и зажарив небольшую утку в духовке.

Лекарь покупал только необходимое для жизни, но Нэйру это устраивало. Ей не надо было искать работу, она могла все время быть со своей дочерью.

Все хорошее в один день закончилось. Антуан умер, на дом предъявили права его дети. Нэйра опять осталась с дочкой на улице. Они неделю бродили по улицам столицы, все попытки устроиться на работу провалились, так как у Нэйры не было рекомендательного письма. Оставшиеся деньги вытекали из рук словно вода. Чтобы не спать на улице, приходилось платить за ночлег в самых дешевых гостиницах.

Зажав в кулаке последний серебряник и держа за руку дочь, Нэйра шла на базар в надежде купить дешевой еды. Александра с любопытством рассматривала проезжающие по главной улице кареты, а увидев четырех белых скакунов, остановилась и, разинув рот, смотрела на них.

Нэйра, заметив заинтересованность дочери, тоже остановилась и стала ждать, когда проедет позолоченная карета, запряженная в четверку белых лошадей. Когда карета проезжала мимо, полог от окна отодвинули, и Нэйра встретилась с глазами княжны.

В этот день княжна выходила замуж, но это не помешало ей остановить лошадей, выбежать из кареты и броситься к девушке со словами:

– Нэйра! Нэйра, я тебя нашла! Ты даже не представляешь, как я переживала все это время…

Катарина схватила руки Нэйры и сжала их от радости. Правда, когда она увидела Александру, ее лицо сразу побледнело, глаза расширились не то от страха, не то от изумления.

– Твоя дочь очень красива, – едва проговаривая слова, произнесла княжна.

Подошедший Корнер быстро остановил двуколку, посадив туда Нэйру и Александру, и приказал отвезти их к нему в замок, сразу расплатившись с извозчиком.

Прошло уже два года с тех пор, они безбедно жили в графском замке. Катарина относилась к Нэйре хорошо, а малышку Александру просто обожала.

В один из пасмурных дней, когда Нэйра играла с дочерью в красной гостиной, у нее в очередной раз вырвались странные слова. Катарина очень удивилась и чуть побледнела тогда, с волнением стала расспрашивать о значении слов. Нэйра в ответ только пожимала плечами. Она действительно не знала ничего, но только произнесенные слова оставили в душе щемящую тоску.

Сейчас от этих слов губы Александры чуть дернулись вверх в улыбке, но тут же вернулись на прежнее место. Смеяться совершенно не хотелось, мамины глаза не лучились счастьем, как обычно, они излучали боль. От их вида хотелось забиться и рыдать.

– Тише, тише, доченька моя, никто тебя не отдаст, они не посмеют.

– Мам, принц графу угрожал и сказал, если тот ослушается, побьет его на том же месте, где тебя бил. И еще он дверь закрыл на ключ и окно заколдовал, чтобы мы не убежали. Приказал нас кормить через дверь.

Александра замолчала, всхлипнула.

– Он сказал, что заберет меня через три дня.

В комнате повисла гнетущая тишина. Нэйра лихорадочно осмысливала сказанное дочерью и пути побега. Хорошо, что Таувер сам подал ей такую идею. Ведь она до последнего надеялась бы, что самое страшное не произойдет. Перстень на пальце, надетый Редгаром, помогает только в бытовых заклинаниях, и она успешно колдовала, когда сильно уставала во время уборки. Да и других заклинаний Нэйра попросту не знала. Главное сейчас – встать, но с изуродованной спиной она проваляется здесь больше месяца.

Нэйра закусила до крови губу, сдерживала рвущиеся слезы. Боясь напугать дочь, сказала ей, чтобы забралась к ней на кровать.

Александра вначале приказала своему другу идти спать, но видя, что тот не двигается с места, забралась к матери и почти сразу уснула.

Обняв рукой свою малышку, Нэйра попыталась успокоить свои расшалившиеся нервы. Любуясь красотой дочери, гладила белоснежные волосы трясущейся от слабости рукой и уже не сдерживала падающие на подушку слезы.

Услышав какой-то шум под дверью, вздрогнула. Распахнув глаза, удивилась яркому солнцу, что светило в окно, на дворе давно был день. Сердце учащенно застучало от страха и мыслей, что сейчас дверь откроется и в комнату войдет принц. Затаив дыхание, прислушалась. Разговаривали двое, голос одного она узнала бы из тысячи.

– Дай посмотреть, чем вы ее кормите!

По тихому сопению и лепетанию узнала Олуна.

– Смотрите, ваше сиятельство, все то же самое, чем кормят слуг.

– Надеюсь, ты не передавал ей лечебных мазей?

Нэйре даже представлять не надо было, чтобы понять, с какими ненавистью и злорадством наследный принц пытает Олуна.

– Что вы, ваше сиятельство. Я приказов не нарушаю.

– Хорошо. Ступай.

Александра широко распахнула глаза, несколько минут непонимающе смотрела в потолок и только при последней фразе, брошенной принцем, взлетела на кровати и подбежала к двери.

Таувер толкнул ногой чашку с едой – и та свободно проскочила через проем под дверью.

– Эй, вы там живы?!

Ему было наплевать на состояние служанки, его теперь интересовала только девочка.

– Что вы хотите?!

Когда он услышал взволнованный и немного испуганный голос малышки, принц злорадно улыбнулся.

– Как твоя мать? Пришла в себя?

Не хватало еще, чтобы она умерла, и девочка все эти три дня находилась в одной комнате с покойницей.

– Мама не спит, а вы уходите, я с вами больше не буду разговаривать.

Принц дернулся, желание снять заклинание с двери и всыпать строптивому ребенку обожгло сердце. Но он удержался, боясь, что не рассчитает силу удара и может покалечить хрупкое детское тельце. Задержав кулак возле двери, развернулся и пошел медленной походкой, настроение было испорчено, поднять его может только предстоящая охота на горного вепря.

***

Войдя в гостиную, надменным взглядом осмотрел всех сидевших. Особое внимание уделил графине, ухмыльнулся.

– Твоя служанка жива и уже пришла в себя. Я проследил за тем, как ее кормят. Вот видите, я не такой злодей, как вы считаете.

Увидев молчаливые, излучающие холод лица графа и графини, принцесса поспешила вмешаться.

– Что ты, дорогой, никто так не думает. Ты поступил как истинный король. – Ее уста тронула легкая улыбка, она одарила ею всех сидевших. Только на ее улыбку никто не обратил внимания.

Катарина еще больше побледнела и схватилась за голову, к ней тотчас подбежал Корнер, взяв под руку, увел, попросив прощения.

Принц нахмурился, странно вела себя графиня. Все время бледнеет, когда вопрос касается ее служанки. Хотя, может, на нее так влияет беременность?

Лицо принца исказила брезгливая гримаса, когда взгляд остановился на принцессе, его затошнило от одной только мысли, что она будет беременной от него.

Вернулся Корнер и, как ни в чем не бывало, подсел к столу доедать завтрак.

После того, как все позавтракали, граф предложил гостям пройти в его конюшни и выбрать лошадей для охоты, и добавил, что не помешало бы, чтобы каждый присмотрел себе оружие.

Воодушевленные гости направились на выход, возглавлял процессию будущий король. Граф сделал вид, что не замечает такого неуважения к хозяину дома. Для себя он уже решил – как только гости покинут замок, продаст свои владения и переедет жить в другое государство. Он уже ясно видел, кто сядет на трон после Вайгера Савирского, справедливого и заботливого короля. Его сын не обладал ни одним из перечисленных качеств. Наследника больше влекла власть, жестокость и всеобщее порабощение. Ну а какие мысли бродили у наследника, Корнер увидел воочию.

Как ни странно, не успел он сказать о своих планах, Катарина сразу его поддержала, только не понимала, как покинет замок, ставший ей родным. Но сейчас обоих волновала защита их будущих детей. Сегодня принц выместил злобу на не повинной ни в чем служанке. Завтра найдет повод унизить, а может, даже и казнить неугодных вассалов.

Шумная королевская свита осматривала лошадей и оружие весь день, прерываясь только на обед. Ужин был посвящен предстоящей охоте. Графу было это только на руку, он спокойно обсуждал с принцем, какой лук лучше взять для гона горного вепря. Они сошлись во мнении, что только зачарованные стрелы смогут пробить густую стальную щетину зверя.

Глава 5. Побег

Нэйра после ухода короля погрузилась в сон, просыпалась она всего пару раз, прося у дочери воды, с жадностью пила.

Александра с радостью помогала матери и сразу грустнела, когда та вновь проваливалась в забытье. Горькие слезы бежали по щекам девочки, когда она своими маленькими пальчиками осторожно вытаскивала из кровавого месива на спине матери окровавленные лоскутки материи. Ей подсказал это сделать Пунгр, сидя на подоконнике, когда она быстро пересказывала ему все, что произошло с ней и мамой. Зверек нервно бегал по узкому подоконнику, раз за разом просил повторить сказанное.

Вечернее солнце коснулось верхушек гор и медленно спряталось за ними, озарив долину и замок последним светом. Багровые лучи прошлись по комнате, чуть тронули светлые ресницы лежащей на постели женщины и поспешили скрыться. Нэйра резко подскочила и сразу съежилась от боли, из ее груди вырвался стон. Схватившись за край кровати, с силой сжала матрас, чтобы не закричать, и глубоко задышала.

Саша тут же оказалась возле нее.

– Мамочка, тебе нельзя вставать, ты полежи еще немножко, поспи. А еще Пунгр сказал, что нам нужно открыть верхние шпингалеты и как только гости улягутся спать, нужно бежать.

«Побег». Единственная мысль врывалась в ее разум каждый раз в момент прояснения сознания. Посидев немного и успокоив дыхание, Нэйра прислушалась к себе, осторожно встала. Спина сильно чесалась, дотронувшись до нее рукой, женщина с удивлением обнаружила покрытые твердой корочкой раны. Двигаться было затруднительно и болезненно, но если не делать резких движений, то все оказалось довольно-таки терпимо для того, чтобы совершить задуманное.

Вздохнув, Нэйра приготовилась к самому худшему перед тем, как снять с себя грязное платье. Представила, как засохли пропитанные кровью лохмотья и намертво прилипли к коже, и ей стало дурно от одной мысли, как она будет их отрывать. Расстегнув пуговицы, она осторожно стала снимать с плеча рукав платья и, к ее удивлению, он легко упал, не причинив боли. Проделав то же самое с другим рукавом, она сбросила платье к ногам. Подойдя к комоду, достала свободную блузку и широкую юбку. Схватив серый мешок, стала машинально засовывать в него вещи, необходимые в дороге, и ее рука замерла, по телу прошла волна жара, от увиденной перед мысленным взором картины слегка качнуло.

«Только ты сама можешь постоять за себя. Ты должна собрать всю свою волю, всю выдержку, какая у тебя есть, и вынести это испытание. Не просто вынести, а остаться целой и невредимой. Возьми только все необходимое и как только увидишь намек на то, что Игорек намерен совершить с тобой – хватай рюкзак и беги. Беги, Дарья, до тех пор, пока не поймешь, что свободна. Если не успеешь, не будет больше Джейн! Понимаешь! Тебя просто не будет!»

Странные воспоминания ворвались в сознание Нэйры, заставив сердце стучать сильнее. Сначала незнакомка во сне, а сейчас этот парень. Кто они такие? Ей казалось, что голубоглазого незнакомца, который говорил ей все это когда-то давно, она уже где-то видела. Голову ломило от острой боли – как сильно болит. Нэйра схватилась за голову. «Кто эта черноволосая незнакомка из сна, так сильно похожая на ее дочь? Почему от этих воспоминаний сердце замирает в трепете, а по телу бегут колкие мурашки холода и отчаянья?»

Нэйра отчаянно застонала.

– Мамочка, мамочка, что с тобой?

Заметив, как дочь смотрит своими зелеными глазами, в которых трепещет страх, Нэйра несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Все хорошо, моя маленькая, – ответила Нэйра, спрятав подальше в рюкзак несколько сбереженных монет. Княжна иногда бывала щедрой. Нэйра посмотрела на еду в тарелках и тут же прикусила палец от волнения. Уже утром Олун не увидит возвращенных тарелок и доложит принцу. Но сидеть и ждать, когда у нее заберут дочь, тоже не могла. Если ее поймают, то скорей всего убьют. Любой ценой нужно попытаться пробраться к драконам. Редгар не оставит в беде, сможет защитить, пусть не ее, хотя бы дочь.

Она была полна решительности и, встав на подоконник, попыталась сама открыть шпингалет, но у нее ничего не выходило. Вытерев ладонью потный от волнения лоб, взглянула на дочь глазами, полными боли и отчаяния. За стеклом по карнизу взволнованно бегал Сашин зверек.

Александра, увидев тщетную попытку матери открыть шпингалет, залезла на подоконник и попросила ее поднять. Нэйра, стиснув зубы от режущей боли, приподняла дочь, с удивлением увидев, как маленькие пальчики дочери без труда открыли неподдающиеся шпингалеты.

Она осторожно спустилась на пол и сняла дочь с подоконника, удивившись, как у нее получилось открыть створки. Тихонько, чтобы никто не услышал, распахнула фрамуги, и Пунгр юркнул к ним в комнаты. Он потерся мордочкой о руки Александры, встав на задние лапки, пискнул и притих. Нэйра окаменела, услышав шаги за дверью. Никогда ее сердце еще не стучало так глухо и громко.

– Эй, там, тарелки будете возвращать?!

Пунгр юркнул к тарелкам, схватив одну лапками, подскочил к столу и выложил содержимое прямо на стол, а потом, быстро спустившись со стула, ловко швырнул тарелку под дверь, и она с глухим звоном ударилась о противоположную стену.

– А потише нельзя, все-таки графское добро портите!

Зверек проделал со второй тарелкой то же самое, только толкнул ее чуть слабее. Олун забрал тарелки и пленники с замиранием сердца слушали его удаляющиеся шаги.

Нэйра была удивлена дружбой дочери с неизвестным зверьком, но все вопросы отложила на потом. Увидев, что дочь разговаривала со зверьком, присела возле него.

– Спаси нас. Я понимаю, что ты рвешься отправиться в путь вместе с нами, но если завтра тарелки не будут возвращены, Таувер откроет двери и сразу узнает о нашем побеге. Помоги нам убежать подальше, а как только откроется правда, беги отсюда со всей силы. Принц владеет магией и без труда узнает, кто нам помог. Если тебя поймают, то боюсь представить, что он с тобой может сделать.

Зверек свистнул беззаботно несколько раз.

Александра обняла друга.

– Ты только береги себя. И обязательно нас найди. Я буду скучать без тебя, – шепнула она другу на ушко.

Пунгр пискнул несколько раз, и Нэйре показалось, что она увидела его улыбку и хитрый блеск в маленьких красных глазках.

***

Осторожно открыв фрамуги, она перелезла через подоконник, спрыгнула на землю, зажмурив глаза от пелены черных точек. Сжав пальцы до белизны, издала слабый сдавленный стон. Немного подождав, когда успокоится боль, встала и протянула руки, чтобы поймать дочь. Поставив Александру на землю, вновь закрыла глаза и стиснула зубы со всей силы. Спину вновь нещадно раздирало от боли. Блузка на спине в нескольких местах намокла, прилипла к телу и слегка холодила спину. Значит, открылись раны.

Мать и дочь ступали по саду осторожно и чуть не наткнулись на дозор. Странно, обычно замок охраняли только двое часовых у главных ворот. Нэйра вздохнула – все из-за принца. «Боится за свою шкуру», – подумала она и, прижав к себе дочь, быстро спряталась за раскидистый куст сирени и затаилась. Когда часовые ушли, Саша потянула ее за рукав. Они вернулись назад, к окошку их комнаты, и двинулись в гущу сада. Вскоре едва заметная тропинка вывела их к лесу. Увидев старую ржавую калитку, Нэйра остановилась и сильно удивилась, когда дочь, обогнув ее, толкнула ржавый затвор и тот охотно поддался.

Дальше ее ждали еще более удивительные сюрпризы. Дочь уверенно сотворила магический огонь, который завис над ней и полетел вперед. Девочка быстро помчалась за ним, Нэйра бросилась следом, отложив на время расспросы. Откуда у дочери магические способности? Да и неужели в замке никто не заподозрил? А, может, не обращали внимания? Хотя Корнер маг, неужели не заметил?!

Но ее опередила сама Александра.

– Мам, ты не бойся, этому меня Пунгр научил, я ведь его в лесу нашла раненого. Приходила к нему, еду и воду носила, сидела возле него, гладила и сказки рассказывала. Потом мы подружились, и он остался жить в лесу.

– А еще чему он тебя учил и почему об этом я узнаю только сейчас?

– Он сказал, что будет лучше, если никто не узнает о моих магических способностях.

– Это он тебе прямо так и сказал?!

– Конечно. Я его слова в своей голове слышу.

Поцеловав дочь в макушку, Нэйра решила на потом отложить все расспросы. Сейчас нужно как можно быстрее и дальше уйти от замка.

Саша шла по лесу, словно знала все тропинки в нем. Нэйра сняла мешок со спины, который каждым прикосновением вызывал раздирающую боль. Перекинув его через руку, женщина внимательно следила за дочерью, стараясь не выпускать ее из вида. Ночной лес не так страшил зверьем, как погоня. Сердце от страха готово было выпрыгнуть, учащенное дыхание сбивалось, ноги все чаще стали цепляться за выступающие корни деревьев.

На горизонте показались первые огненные лучи солнца, и лес сразу ожил – послышались щебет и пение птиц. Нэйра не любила встречать рассвет, слишком страшным и зловещим он ей казался. Вот и сейчас, прислонившись к дереву и цепляясь трясущимися руками за ствол, Нэйра сползла к корням. Дочь подсела к ней, положив голову на колени, и сразу уснула.

Нэйра коснулась ствола спиной, чуть не взвыла. Пришлось ложиться на бок, прижав сонную Александру к себе, чтобы согреть дочь от утренней прохлады. Веки сразу потяжелели, голова болела, но еще некоторое время Нэйра боролась со сном, прокручивая в мыслях побег, и лишь потом уснула.

Первой проснулась Саша, сладко потянувшись и зевнув. Погладив мать по лицу, с любовью посмотрела на нее и с нежностью прикоснулась губами к щеке.

– Мамочка, ты спишь?

Нэйра с неохотой вынырнула из тревожного сна, в котором большой грозный белый дракон летал, разрывая облака своими большими крыльями. Взгляд его золотых глаз был сосредоточен и зол.

Отгоняя остатки сна, она слегка потянулась и удивилась, что не чувствует боли. Потрогав спину руками, ощутила небольшое покалывание. Удивившись своему быстрому исцелению, приподнялась и осмотрелась по сторонам. Взглянув на солнце с тревогой в глазах, поняла, что они с дочкой проспали до полудня, но за это время их никто не нагнал. Значит, в замке еще не знают о побеге. Открыв мешок, вытащила из него платок. Надев его на голову Александре и завязав потуже, спрятала ее белые волосы. Сама же скинула окровавленную блузку и натянула чистую кофту. Сейчас главное – не привлекать к себе внимания. В дороге может случиться что угодно.

***

Первый день пути подходил к концу, и на счастье пока никто не встретился. Давно скрылся из вида лес, в котором Нэйра с дочкой ночевали. Невысокая трава, с которой начиналась степь, сменилась на высокое разнотравье, доходившее Александре до колен.

Осмотрев со всех сторон равнину, сплошь покрытую густой зеленой травой, Нэйра подумала, что в лесу прятаться намного удобней. Степь опасна разными тварями, что там обитают. Несколько раз она чуть не наступила на змею, крикнув дочери, чтобы та держалась рядом, а не замирала возле каждой бабочки. Мелкое зверье, которое разбегалось от тяжелых шагов, Нэйра не боялась. Пару раз встречались небольшие речушки – и Нэйра с Сашей, прильнув губами к холодной воде, жадно пили.

Усталость навалилась как-то разом, и Нэйра, обессилено опустившись в густую траву, вытянула уставшие от ходьбы ноги, вздохнув с облегчением. Идти становилось все трудней, радовало только, что их с дочкой не будет видно из-за густой зелени. Саша сразу подсела ближе и, положив голову на материнские колени, снова уснула. Развязав платок на голове дочери, Нэйра погладила ее по волосам. Белые как снег в горах. Такие же белые, как у Редгара и ее мужа. Иногда Нэйра пыталась представить лицо мужа, но каждый раз перед ней всплывало лицо дракона. Прошло более пяти лет, а он так и стоит у нее перед мысленным взором с сияющими от восторга и нежностью глазами.

Равнину, словно по взмаху вороного крыла, накрыла ночь. На небе появились мириады мерцающих звезд, два бледно-желтых светила разрезали мрак. Ночную тишину разорвал хрипловатый вой хищника. Он пронесся по равнине, и эхом прокатились, вторя, завывания еще нескольких невидимых зверей.

По спине Нэйры сразу пробежал холодок, глаза, переполненные страхом, лихорадочно всматривались в ночную темноту. Она пыталась рассмотреть подкрадывающегося зверя, понимая, что не сможет противостоять голодному хищнику. Они с дочерью сами голодны, а хлеб, который она прихватила с собой, был съеден еще днем.

Завывания раздались совсем рядом, Нэйра увидела в свете ночных светил два красных глаза, а затем и самого зверя. Крупный и жилистый, он доходил ей примерно до пояса. Длинная желтая щетина покрывала тело хищника, его хвост нервно подергивался из стороны в сторону, острые уши постоянно были в движении, он внимательно вслушивался в шорохи ночного леса. Из оголившейся пасти виднелось два ряда больших зубов.

Нэйра прикрыла телом дочь и замерла в ожидании нападения. Но зверь повел себя странно. Задрав морду, поводил носом, принюхиваясь, сделал два шага назад, не забыв при этом грозно рыкнуть, а потом вдруг завизжал и, поджав хвост, пустился наутек.

Чуть приподнявшись, Нэйра долго вглядывалась в покрытую темнотой долину, пытаясь понять, кого мог так испугаться зверюга, но вокруг стояла звенящая тишина.

Казалось, вся степная живность чувствовала опасность и затаилась, попряталась в норы от страха. Нэйра поежилась, потерла руками плечи, разгоняя колкие холодные мурашки, но рассуждать о том, кого испугался зверь, желания не было. Страх ушел, уступая усталости, которая навалилась тяжестью и безразличием.

Успокоившись, Нэйра взяла мешок, положила его себе под голову. Прикрыла дочь кофтой, обняла, согревая своим телом, закрыла глаза и провалилась в сон, уверенная в том, что ни один зверь их не тронет. Ей опять снился Белый дракон, вот только взмах его крыльев стал тяжелей. Взгляд голубых глаз был полон тоски, и его переполняла тревога.

***

Белый дракон опустился на землю. Закрыв глаза, дотянулся магической нитью до Александры. Почувствовав, что она спит, облегченно вздохнул. Накинув на нее и Нэйру защитный купол, погрузился и сам в беспокойный сон. Его девочки были еще очень далеко. Он спешил к ним, открывая порталы. А когда терял связь, совершал оборотничество и врывался в облака с одной лишь мыслью – успеть спасти, успеть защитить от беды.

Понимание того, что с Нэйрой случилась беда, рвало душу на части, жгло огнем разум. Только сейчас, летя в облаках, он понял, что любит эту странную девушку, так неожиданно оказавшуюся на его пути. Эти две девочки стали для него чем-то большим, большим даже, чем его жизнь. Случись с ними худое, он не сможет пережить еще одну потерю. И пришло осознание, что он не отпустит их от себя. Нет, он не предаст этим свою истинную пару, не оскорбит ее чувства, он останется ей верен. Но бросить вновь двух слабых, любимых им созданий он больше не сможет.

Может, права была его драконья ипостась, умоляя забрать их к себе домой? Почему он тогда ее не послушал? Боялся, что скажет потом своей суженой. Только в груди разгорается уверенность, что Джейн поняла бы его. А сейчас приходится выжигать себя, бросая драконью магию на спасение Нэйры и ее дочери. Только ради одного. Ради долгожданной встречи.

***

Нэйра распахнула глаза, когда первые лучи дневного светила коснулись долины. Она посмотрела на голубое небо, по которому плыли облака, окрашенные в багровый цвет. Птицы оглушили степь звонкой радостной песней, посвященной новому дню и новым заботам. Немного позавидовав их свободе, девушка погладила ласково дочь по волосам и тихонько ее позвала:

– Сашенька, просыпайся.

Александра потерла кулачками глаза и потянулась:

– С добрым утром, мама.

– С добрым утром, доченька. Нам пора в дорогу, сегодня мы должны пройти как можно больше.

За все время пути Александра не издала и стона усталости, какая-то внутренняя сила помогала ей бойко преодолевать расстояния.

Вновь повязав на дочь платок и взяв ее за руку, Нэйра поспешила вперед. К полудню они бойким шагом вышли на дорогу. От жары Нэйра вся вспотела, струившийся по спине пот попадал в раны, вызывая нестерпимый зуд и пощипывание. Хорошо бы смыть с себя всю дорожную пыль и смазать лечебной мазью незажившие болезненные рубцы.

Погрузившись в свои страдания, Нэйра не сразу услышала цокот копыт, ее сердце зашлось в быстром ритме, на лбу пролегли глубокие складки от напряжения. Единственное, что она могла сейчас сделать, это ускорить шаг. Убегать в цветущую равнину – привлечь к себе лишнее внимание, а оно сейчас ни к чему.

Когда цокот копыт практически догнал их, остановилась, задвинув Александру за спину, посмотрела на того, кто ехал за ними. Легкий вздох облегчения вырвался из груди. Буквально в нескольких шагах от них остановилась пара запряженных рыжих лошадей. На козлах сидел полноватый светловолосый мужичок, удивленно посматривая на путниц.

– А я еду смотрю, верю и не верю, да чтоб одинокие путники пешим ходом пересекали долину Кауров! Да я о таком даже не слыхивал, а вы, видать, уже не одну ночь идете?!

– Вторую, – ответила Нэйра и напряглась, она ничего не знала ни о каких каурах. Но остереглась выдать свое незнание.

Мужичок покачал головой в удивлении.

– Раз вторую ночь, то только одно объяснение – у вас или магическая защита, или ты, мамаша, маг.

Александра хихикнула, выставив ладонь, продемонстрировала небольшой огонек на своей ладошке.

– Во оно выходит как! Малая магией обладает! Так куда путь держите, может, нам по пути и я вас подвезу?! Да и с магом путь не так страшен, хоть и таким маленьким.

– А мы к драконам идем.

– К драконам?!

Мужик зашелся в веселом смехе, возле глаз пролегли тонкие линии морщин, небольшая бородка подергивалась. Вытерев выступившие слезы, взглянул на Александру.

– Ох и насмешила, красавица.

– Не обращайте на мою дочь внимания, она такая фантазерка, нам в Драконью Долину.

– А, ну теперь все понятно. За травой, никак, отправились.

– Ага, за ней.

Нэйра понятия не имела, о какой траве говорит мужчина, но не подала и вида. Про Долину Драконов ей когда-то рассказывала кухарка графа, и для себя она решила, что где-то там и живет Редгар.

– Тогда садитесь в телегу, к вечеру до города доберемся. Там в гостинице можно переночевать, умыться, припасов прикупить, а потом наши пути разойдутся. Я в столицу товар везу, свадьба скоро у принца, а вам дорога к холмам.

Нэйра одарила мужчину улыбкой, будто говоря, что и сама знает, в какой стороне находится Долина Драконов.

И в подтверждение ее слов кучер продолжил:

– Да и чего я вам рассказываю, вы и сами наверняка все знаете.

– Да. Знаем.

Поддерживая разговор, Нэйра ловко подсадила дочь в телегу и осторожно залезла сама. Весь день они ехали без происшествий, пару раз останавливались по нужде да перекусить. Мужчину звали Сувар, он с удовольствием поделился своими припасами, узнав, что продукты путниц были украдены ночью дикими зверьми. Услышав такое, он только разводил руками и дивился, как хищники не съели их самих.

К вечеру они увидели крыши домов. Их настроение сразу поднялось, веселей зашагали лошади в предвкушении отдыха и корма. На постоялый двор въехали уже ночью.

Спрыгнув с телеги, Нэйра растормошила уже задремавшую Александру и, поблагодарив Сувара, отправилась в гостиницу. Расплатившись за номер, села на кровать и впервые чуть не расплакалась. Подступившие слезы душили, наполняли душу тревогой. Удастся ли им скрыться? А если удастся, как жить дальше без денег? Она уже один раз оставалась без крыши над головой и без средств к существованию. Дочка очень приметна и если принца не покинет мысль найти беглянок, в конце концов он их разыщет. Расстегнув пуговицы кофты, Нэйра тяжко вздохнула и отправилась в ванную. Набрав воды, положила в нее нагревающий кристалл и вернулась в комнату. Осторожно раздела дочку, подхватила на руки, отнесла в ванную. Александра сразу заулыбалась и открыла глаза.

– Мамочка, мы уже в гостинице?

– Да, доченька, сейчас я тебя выкупаю, и ты сможешь нормально поспать в кровати.

Выкупав дочь, Нэйра укутала ее в большое полотенце, отнесла на кровать. Заботливо укрыв одеялом, поцеловала и пожелала спокойной ночи. Посидев немного и убедившись, что Саша уснула, скинула с себя одежду и сама пошла мыться. Первым делом сняла сорочку, встав к зеркалу спиной, посмотрела на свое изуродованное тело. Едва сдержала крик от того, что увидела. Сплошное красно-бугристое месиво, покрытое черной запекшейся кровью. Сняв нижнее белье, стала осторожно опускаться в ванну с водой. Вода впивалась в подсохшие раны, вызывая сильнейшее щипание и боль.

Тяжело дыша, Нэйра стиснула зубы от рвущегося крика, немного посидела, привыкая к режущей боли. Красные разводы медленно потекли вокруг нее, окрашивая воду в багровый цвет, насыщая воздух приторным запахом крови. Полежав еще немного, Нэйра встала и облилась чистой водой из стоящего рядом тазика. Постояла немного, затем взяла миску и, зачерпнув рукой маслянистую жидкость, стала осторожно смазывать ею спину. Дочь спала, поэтому приходилось справляться с данной проблемой самой. Лечебная жидкость, к ее изумлению, быстро сняла боль и пощипывание.

Нэйра еще постояла обнаженной, подождала, пока спина высохнет, и только после этого обмотала себя полотенцем. Подхватив мешок, села на кровать и вытряхнула из него все содержимое. И замерла в изумлении, рассматривая небольшую шкатулку, выполненную из красного камня. Сколько она себя помнила, с ней всегда был этот странный мешок, привлекающий удивленные взгляды. Княжна приказала ей забросить его подальше. Пришлось подчиниться. Прихватила она его с собой, наполнив детскими вещами, и в тот день, когда ее выгнала из академии Патрисия. Уходя из дома Артура, Нэйра опять взяла только эту непонятную, но такую удобную в дороге вещь.

Нэйра осторожно взяла в руки шкатулку и ее глаза расширились от нахлынувших воспоминаний.

Девушка с короткими черными волосами падает на спину Белому дракону, держа в руках эту шкатулку. Только на ней нарисован Красный дракон, своими расправленными крыльями он обхватывает крышку.

Удар был такой силы, что у Нэйры даже сейчас замерло все в груди. Она чуть не вскрикнула, когда увидела, как от удара рука, держащая шкатулку, разжалась, и шкатулка покатилась по спине дракона, но замерла, воткнувшись в рваную рану на его шее, из которой ручьем струилась кровь.

Опять непонятные воспоминания. Кто эта странная девушка? И ведь все это вызывает какое-то волнующее чувство. Будто это она сама, Нэйра, упала на дракона, сжимая в руках шкатулку. Сердце до сих пор беспокойно стучит, на душе волнительно и тревожно.

Быстро замотав шкатулку в свою окровавленную блузку, Нэйра спрятала ее в мешок. Шкатулка, наверное, очень дорогая, лучше будет, если ее никто не увидит. Объяснить, откуда у нее взялась данная вещь, Нэйра все равно не сможет. С тревогой и волнением она прилегла на кровать и, обняв дочь, постаралась уснуть.

В эту ночь сон был удивительным и сладким. Она вновь видела черноволосую незнакомку, Редгар ее нес к озеру в пещере. Он нежно и страстно целовал ее и все время шептал что-то на непонятном языке. Но от его чуть урчащего голоса душа растворялись в тепле и любви, тело изнывало в желании близости.

Открыв с трудом веки, Нэйра прижала к себе дочь, стараясь заглушить разгоряченное от поцелуев тело.

«Да что же это такое со мной?!»

– Александра, доченька, пора вставать.

Саша открыла глаза.

– Что, уже пора?!

– Да, моя хорошая, чем меньше людей нас увидят, тем лучше.

Они быстро оделись и поспешили покинуть гостиницу. На рыночной площади Нэйра прикупила лепешек, засунув их в мешок, и вместе с дочкой оставила позади небольшой городок.

Выйдя за ворота, они увидели вдали поросшую мелкой и скудной травой холмистую равнину. И чем дальше она простиралась, тем выше становились холмы. А что там, за этими холмами, рассмотреть было невозможно из-за мерцающей серой дымки на горизонте.

Только после полудня они достигли первых небольших возвышенностей. Никто не знал, как далеко простирается эта долина, смельчаков пересечь ее пока не находилось. Сувар всю дорогу болтал без остановки, и многое поведал про это место. Говорил, что ночами духи убитых Красных драконов собираются вместе и мстят каждому, кто отважится ступить на их земли.

Нэйра покрутилась по сторонам, теперь даже если они захотят повернуть назад, то уже не смогут найти обратную дорогу. Всюду, куда ни глянь взгляд, раскинулось бесконечное море холмов. Сувар говорил, что за этими холмами начинаются горы, в которых стояли дворцы Красных драконов, и многие смельчаки уходили туда с надеждой их найти.

Но Нэйру не интересовали Красные драконы, она знала, что они все вымерли, но вот гор почему-то не было видно. Нэйра поспешила отогнать панику, только сейчас она с досадой поняла, что совершенно ничего не знает о Редгаре.

Взойдя на очередной высокий холм, остановилась и посмотрела по сторонам, с тревогой вглядываясь в одинаковый пейзаж. Яркая вспышка слева за холмом заставила сердце пуститься в пляс. И, схватив дочь за руку, Нэйра помчалась с холма, надеясь, что ее не заметили. Крики и разъяренный голос наследного принца Нэйра узнала сразу. Слезы заволокли глаза, сердце готово было разорваться от страха и отчаяния. Одна мысль рвала душу на части: «Догнали».

***

Сказать, что принц Таувер был зол – значит, ничего не сказать, его душила ярость. Перед лицом все время стояла пустая комната, в которой он запер Нэйру. Его руки затряслись от бешенства, когда, сняв защитное заклинание и войдя в комнату, он никого не увидел. Все дни, пока он был на охоте, принц жил лишь предвкушением слез. Он представлял себе, как жаба, валяясь по полу, цепляется за его ноги, вымаливая о милости. Сердце обжигало сладостным огнем, когда он воссоздавал картину, как хватает тварь за волосы и бьет до тех пор, пока она не замолкает. Все эти дни злость копилась внутри, она распирала, заполняя каждую частичку его разума.

Первым избитым оказался слуга, который приносил в комнату еду. С трудом Корнеру удалось оттащить невиновного. Бешенство застилало принцу глаза, он размахнулся, чтобы ударить Корнера, но хозяин замка стальной хаткой вцепился в его руку. Карие глаза смотрели холодом, с губ готово было сорваться заклинание, но графу удалось совладать с собой.

– Ты избил ни в чем не повинного человека. – Корнер намеренно опустил предлог «моего», до отъезда принца приходилось взвешивать каждое оброненное слово. – Или королевская печать настолько слаба, что ее смог открыть человек, не обладающей магией?

Граф знал, чем задеть принца, он пустил в ход самую излюбленную месть. Почему месть? Потому что магический потенциал у принца был небольшой, и он везде старался наложить королевское заклинание, снять которое под силу было только тому, кто его навел, или членам королевской крови.

Разум Таувера постепенно стал проясняться, он оглянулся на дверь, вырвал руку из захвата и вернулся в комнату. Принц не шевелился некоторое время, пытаясь уловить отголоски чужой магии, но ничего не почувствовал. Повернувшись к хозяину замка, несколько минут стоял в раздумье, верхняя губа чуть дернулась от бушующих чувств.

– Ты хочешь сказать, что в твоем замке живет потомок королевских кровей?!

Корнер смотрел на бывшего друга, понимая, что того распирает ненависть. И едва смог унять бушевавшее негодование.