К парадному фасаду помпезного здания, венчавшего просторную площадь, подъехал чёрный автомобиль с правительственными номерами. Из него вышел человек в ладно сидящей парадной форме офицера воздушно-десантных войск. Быстро поднялся по гранитным ступеням широченного крыльца, потянул на себя громоздкую резную дверь из красного дерева, и вошёл внутрь. Сбоку от входных дверей, в золочённой раме, красовалась алая табличка с гербом и надписью «Министерство обороны Республики Истиправлия». Человек подошёл к турникету, представился дежурному офицеру, и отдал свои документы. Дежурный долго их рассматривал, затем куда-то звонил по внутренней связи. Наконец, он вернул документы и сказал: «Второй этаж. Направо. Вторая дверь. Заместитель министра обороны ожидает вас».
«Заместитель министра обороны ожидает меня. Круто звучит!» – подумал человек, и направился через министерский холл к лестнице, ведущей на второй этаж.
Сделав, как положено по уставу, три строевых шага по ковру кабинета высокого начальника, человек взял под козырёк и отрапортавал: «Товарищ генерал-полковник, капитан Дранга по Вашему приказанию прибыл».
– Вольно! – скомандовал зам министра.
Зам министра был таким, каким и положено быть заму министра обороны – большим, грузным дядькой грозного вида в летах.
– Таак, значит, капитан Дранга, Алтай Зориевич? – спросил он прищурившись.
– Так точно, товарищ генерал-полковник.
– Ну, присаживайся, капитан. И ты, Горень Михыч, тоже присаживайся, – сказал он худощавому полковнику, стоящему справа от его кресла.
– Мне докладывали, капитан, что у тебя позывной, такой же, как имя твоё – Алтай.
– Так точно.
– Ну, так будешь ты у меня капитаном Алтаем!
– Есть, товарищ генерал-полковник.
– А скажи-ка мне, бывал ли когда-нибудь в минобороны?
– Никак нет.
– А не удивлён, что позвали?
– Ещё как удивлён, товарищ генерал-полковник, когда доложили, то думал сначала, что шутка какая-то.
– Ты у нас, капитан, командир первой разведроты отряда специального назначения. Так?
– Так точно, товарищ генерал-полковник.
– Вот эксперты наши репы почесали, – продолжал зам министра, – и доложили мне, что подразделение твоё лучшее, и сам ты командир, вроде как лучший. У тебя в роте все контрактники, даже на должностях рядовых стрелков сержанты, прапорщики, а то и литёхи. Элита элит, блин!
– Спасибо, товарищ генерал-полковник.
– Спасибо, сынок, это я тебе скажу, и Родина скажет, после того как боевую задачу со своими орлами выполнишь. Дело есть, Алтай, стратегической важности. От этого исход войны зависеть будет. Ни больше, ни меньше. Дело для тебя и орлов твоих. Что такое Хокум-52 слыхал?
– Штурмовой вертолёт грюнингеймский новейший.
– И что за вертолёт такой?
– Очень быстрый, очень манёвренный. Вооружение: управляемые противотанковые ракеты «Торнадо», но можно ставить и наши «Вихрь». Управляемые ракеты класса воздух-воздух «Кондор», но можно ставить нашу «Иглу». Тридцатимиллиметровая пушка, блоки неуправляемых ракет, авиабомбы, кассетные боеприпасы…
– Вероятность поражения цели первой очередью из десяти снарядов, составляет сто процентов, – прервал генерал, – скорость до шестисот кэмэ че. Может лететь боком со скоростью пятьдесят, назад со скоростью девяносто. Благодаря этому способен делать «мёртвую петлю». Ни один вертолёт в мире этого не может. Но чёрт с ней, с этой петлёй, понты одни. Хуже то, что он выполняет манёвр «воронка», – кружится носом вперёд, по кругу и расхерячивает всё на хрен, а ты его ничем достать не можешь, потому-что крутится очень быстро, прицелиться не даёт. Не взять его в ближнем бою. А в дальнем – тем более. Система выживаемости убойная. Двигатели расположены по краям друг от друга и полностью исключают вероятность их одновременного поражения ракетой. Экранно-выхлопные устройства на двигателях наворченные так, что ракета его не видит ни хрена, холодный он. /Зенитные ракеты наводятся на тепло двигателя – инфракрасное излучение. Если его нет, ракета в цель не попадёт. А. Б. / Но самое поганое, капитан, что на нём стоит какая-то суперсекретная система дальнего обнаружения целей. В радиусе двадцати кэмэ видит всё: танк, блиндаж, орудие, бункер, да хоть пулемётный расчёт! Не спрячешься. А вот теперь представь. Дальность ракетного поражения Хокума двенадцать кэмэ. Он обнаруживает цель – танк, БТР, зенитку, солдатика с ПЗРК и бьёт ракетой. / ПЗРК – переносной зенитный ракетный комплекс. Это небольшая зенитная установка, которую солдат переносит на плече, и с её помощью сбивает вражеские самолёты и вертолёты. А. Б./ А самого Хокума на таком расстоянии обнаружить ещё не возможно. Он практически неуязвим. Вот такая падла.
А теперь, капитан, держись за стул, чтоб не упасть. Твердышина закупила у Грюнингейма двенадцать таких. Почему Грюнинкоты так расщедрились, что сверхсекретную технику стали продавать? Так это ж ясно. Что-то более продвинутое уже сляпали. Вот и решили поддержать своих друзей новоявленных, гниды. Десять таких вертолётов могут остановить целую армию! А у врага их двенадцать! Когда они введут их в бой, чуешь, чем это пахнет, капитан? Но есть и хорошие новости. Твердышина вбухала в покупку Хокумов весь свой бюджет, они себя обескровили. Они сыграли ва-банк. Они всё поставили на эту карту. И если мы её побьём, мы их раздавим.
Далее. Наша разведка установила предположительный район дислокации Хокумов – секретный, отлично замаскированный аэродром в глубоком тылу противника. И мы точно знаем, что противник не знает, что мы их засекли.
Капитан Дранга, я ставлю Вашему подразделению боевую задачу. Десантироваться в тыл противника, скрытно выдвинуться к объекту, и уничтожить все двенадцать вертолётов Хокум-52 противника.
Дранга встал и вытянулся по стойке «смирно», – Есть!
– Вольно! Успех этой операции, – продолжил генерал, – это победа в войне, а неуспех – поражение. Ты понимаешь какая ответственность на тебе, сынок?
– Так точно.
– Не справишься – Родину погубишь. Справишься – Родину спасёшь, героем станешь. А вернёшься живым, к тому же, – через несколько ступенек в карьере прыгнешь, не будешь уже с автоматом по горам прыгать.
– А я люблю, товарищ генерал-полковник, с автоматом по горам прыгать.
– Да знаю… Но вот прикажу тебе быть большим начальником, и никуда не денешься, станешь. А я прикажу, если с выполненной задачей живым вернешься.
Алтай, а дети-то у тебя есть?
– Нет пока. Но мы с женой планируем. Вот только война кончится…
– Хочешь, чтобы они жили богато и счастливо в процветающей стране?
– Да кто же этого не хочет?
– Тогда постарайся, браток, всё сделать как надо.
– Есть постараться, товарищ генерал-полковник!
– Алтай, времени у тебя в обрез. Они сейчас, похоже, обучают своих пилотов. Летают, видимо, по ночам, чтоб мы их не рассекретили. Когда закончат с этим и введут в бой точно не известно, но, судя по всему, очень скоро. Счёт идёт на дни, если не на часы. Так что, приступаешь немедленно.
Зам министра встал, капитан и сухощавый полковник соскочили со стульев вслед за ним.
– Капитан Дранго, Вы и Ваше подразделение, на время проведения операции, поступаете в распоряжение полковника главного разведывательного управления, Могуча Горень Михеивича. На время проведения операции, он ваш непосредственный начальник. Вы подчиняетесь только его приказам. Полковник Могуч подробно доведёт до Вас боевую задачу, план и детали операции. Выделит вашему подразделению дополнительные силы и средства.
Выполняйте!
Через пять минут Алтай был в кабинете полковника Могуча, в другом крыле здания Минобороны. Там уже находилось с десяток офицеров. Были ГРУшники, зам начальника штаба ВДВ, командир отдельного отряда специального назначения, в который входила рота Алтая, – полковник Старко. Был даже один генерал военно-воздушных сил.
– Группа командования операцией, – отрекомедовал собравшихся Могуч. – Своего старшего командира, полковника Старко, вы знаете, капитан, остальных я представлю.
После представления, полковник Могуч пригласил всех к столу и развернул на нём большую крупномасштабную карту.
– Предположительное место размещения секретного аэродрома здесь, – показал он на карте, – в тридцати шести километрах к юго-востоку от посёлка «Горка». А район высадки десанта у нас тут, в ущелье реки «Окунь». После десантирования подразделение капитана Дранго будет двигаться по ущелью вдоль реки сначала на юг, потом на восток, до посёлка «Охра». Дорог там нет, но ущелье широкое, техника должна пройти. Затем, дождавшись ночи, продолжит движение по просёлочной дороге на юго-восток, до села «Горка». Оттуда, пройдя по дороге десять километров, вот здесь, уйти с дороги влево, на восток. И используя маскирующие свойства местности, а местность там холмистая, скрытно выдвинуться по дуге с востока на юг, на максимальное приближение к объекту. Далее организовать разведку объекта. Выявить систему охраны, силы и средства, привлечённые для обороны объекта, и если удастся, определить находятся ли там Хокумы. А если не удастся определить это скрытно, путём наблюдения, то атаковать объект и провести разведку боем. При обнаружении на объекте вертолётов Хокум-52, все машины уничтожить.
– Как видите, товарищ капитан, – продолжил Могуч, – задачка у нас со многими неизвестными. Мы не знаем точно, есть ли на объекте Хокумы, но восемьдесят процентов вероятности, что они именно там, я вам дать могу. Мы не знаем как, какими силами охраняется объект, но предполагаем, что силами не меньшими, чем спецбатальон внутренних войск, имеющий бронетехнику и артеллерию. Мы не знаем насколько и как укреплён объект в инженерном отношении. Знаем только, что в ста пятидесяти километрах к югу от объекта базируется резервный мотострелковый полк противника, и через три- четыре часа после начала вашей атаки, он будет на объекте в полном составе. Так что действовать надо будет очень быстро.
– Вот вы можете спросить, товарищи офицеры, – обратился Могуч ко всем присутствующим, – а почему бы разведгруппе Дранго просто не подтвердить местонахождение Хокумов, сообщить точные координаты, после чего, по объекту будет нанесён ракетно-бомбовый удар? Отвечу. Есть два «но». Первое. Вертолёты, скорее всего, находятся в укреплённых бункерах. Второе. На защите объекта сосредоточено просто сумашедшее колличество средств ПВО. Кстати, так мы их и вычислили. Спрашивается, зачем так защищать участок в безлюдной степи? Так что, ракетно-бомбовый удар по объекту будет неэффективным. А посему-поэтому у нас одна надежда – на умелые диверсионные действия Вашей роты, Алтай Зориевич, – сказал полковник, и пристально посмотрел на Дранго.
– Продолжим решение нашего уравнения. Мы не знаем с какими силами противника придётся вам столкнуться, капитан. Не знаем, как противник будет вооружён, поэтому мы максимально усилим Вашу роту, и будем комбинировать. Вы, товарищ капитан, у нас командуете пешей разведротой. Поддержки авиацией в тылу у вас, сами понимаете, не будет, а противник будет хорошо вооружён и укреплён. Район высадки, от объекта на расстоянии сто пятьдесят километров, да и после придётся много и быстро перемещаться, перевозить вооружение, боеприпасы, провизию, раненных. Поэтому вам понадобится бронетехника и транспорт. Для этих целей усиливаем вас четырьмя БМД-2, двумя БТР-Д и выдадим вам 8 ТПК. / БМД – боевая машина десанта, вмещает 7 десантников, вооружена 30-ти миллимеровой пушкой, тремя пулемётами, противотанковыми управляемыми ракетами ПТУР. БТР-Д – бронетранспортёр десантный, преднаначен для перевозки личного состава, вооружения и боеприпасов, вмещает 13 человек; вооружение – 2 пулемёта. ТПК – транспортёр переднего края, маленькая, маневренная машинка, с очень хорошей проходимостью, которую используют десантники для перевозки вооружения, боеприпасов, раненых. ТПК, также как БМД и БТР, может плавать, преодолевая водные преграды. А.Б./ Из личного состава, соответственно, добавляем четырёх механиков-водителей БМД, четырёх наводчиков операторов орудий БМД, двух водителей БТР и восемь стрелков – водителей ТПК. Таким образом, прибавляется восемнадцать человек личного состава. Также, добавим к вашей роте зенитно-ракетное отделение, в составе шести человек, и инженерно-саперное, в составе четырёх бойцов. И вот вашему полку прибыло уже двадцать восемь человек. Но и это ещё не всё. Офицер ГРУ, старший лейтенант Злато, Ивус Гранович, войдёт в штат управления вашей роты, будет отвечать за ведение спецразведки и координацию действиий роты с ГРУ. Спецподготовка у него на уровне, не хуже любого из ваших ребят, капитан. Так что, прошу любить и жаловать. («Особист», – сразу окрестил его про себя Алтай.)