Из будки с мутными, забрызганными жиром стеклами, увенчанной аляповатой табличкой «Шаурма», шел прогорклый запах разогретого растительного масла. Валерия Николаевна поморщилась и мысленно посетовала на то, что поленилась перейти на соседнюю улицу, где не так много народа, и не душит этот тошнотворный запах. Впрочем, напрасно она упрекала себя в лени. Даже если не принимать во внимание тяжелую сумку, набитую продуктами, то солидный возраст (81 год!) сам по себе был нелегкой ношей. С каждым лишним метром ей приходилось считаться. Хорошо, что погода в этот июньский день радовала: воздух был свежим, промытым дождем, и солнце грело нежно и ласково.
Она прошла мимо столиков, за которыми по обыкновению сидели торговцы с Савеловского рынка, неодобрительно покосилась на шумную группу подростков, которые пили пиво из бутылок, сквернословили и плевались, и чуть было не задела сумкой молодого человека в темной рубашке и пиджаке. Молодой человек заметно выделялся в толпе прохожих своим внешним видом. Ему было лет двадцать пять. Приятная наружность, короткая стрижка и, что разительно отличало его от торгашей, гладко выбритые щеки. Его можно было принять за преуспевающего коммерсанта, который случайно оказался на одном из самых дешевых рынков Москвы. Валерия Николаевна сделала шаг в сторону, чтобы ненароком не задеть сумкой идеально выглаженные брюки молодого человека, но тот тоже шагнул в сторону, загородив старушке дорогу. Только теперь она увидела в его руках небольшую коробку, наполненную какими-то пестрыми пакетиками. Приятно улыбнувшись, молодой человек протянул старушке пакетик. Это оказалась маленькая упаковка стирального порошка. «Нашел место, где порошком торговать!» – подумала она и нахмурилась.
– Бесплатно! – заверил молодой человек, увидев, что старушка отрицательно покачала головой. – Берите-берите! Благотворительная акция! Только сегодня!
И он настойчиво сунул тугой пакетик ей в руку.
– Бесплатно? – удивилась Валерия Николаевна и поднесла пакетик к глазам, не поверив, что это настоящий стиральный порошок. Не может быть! С какой стати ей бесплатно дают такую полезную вещь? Розыгрыш! Наверняка в пакетике песок или мел.
– Да что вы его нюхаете! – на удивление приятно рассмеялся молодой человек. – Всё никак поверить не можете? Тогда подойдите к моей сотруднице, она вам этот пакетик обменяет на большую пачку «Тайда», да еще скажет что-то интересное.
Он показал рукой в сторону, и Валерия Николаевна, повернувшись, увидела стоящую неподалеку молодую женщину. Она была молодая, стройная, можно даже сказать изящная, в темном плаще. Ее приветливое лицо выражало доброжелательность. Валерию Николаевну потянуло к незнакомой женщине помимо ее воли. «Она скажет мне что-то интересное? – подумала старушка и на какое-то мгновение забыла про тяжелую сумку в руке. – А что она может мне сказать интересного? Неужели обменяет пакетик с порошком на большую коробку? Фантастика! Сколько лет живу, а такой щедрости ни разу не видела».
Старушка подошла к женщине. Лицо незнакомки расплылось в улыбке, словно она давно и хорошо знала Валерию Николаевну и была несказанно рада встречи с ней.
– Надеюсь, вы слышали о постановлении мэра столицы об оказании единовременной помощи пенсионерам Москвы? – сходу спросила она. – Как? Неужели не слышали? Господи! До чего же пенсионеры пошли нелюбопытные! Весь город только об этом и говорит!
«Что ж это я, в самом деле! – мысленно посетовала Валерия Николаевна. – Такую важную новость пропустила! А ведь, вроде бы, у телевизора сижу с утра до вечера. Вот только смотрю что попало – то сериалы, то какие-нибудь боевики, будь они не ладны!»
– Если вас это интересует, – продолжала женщина, изредка поглядывая по сторонам, – то я вам объясню суть дела. Я представляю «Альфа-банк», и мне поручено проводить акцию. Смысл ее в том, что по вкладам пенсионеров города Москвы банк начисляет проценты…
«А большую коробочку порошка она мне не дала», – подумала старушка, не слишком вникая в слова незнакомки. Она плохо разбиралась в таких понятиях, как «акция», «вклады» и «проценты», и ее вниманием цепко завладел пакетик с порошком, который старушка крепко сжимала в руке.
– У вас есть какие-нибудь сбережения на вкладах? – спросила женщина.
– Что ты, милая! – усмехнулась Валерия Николаевна. – Откуда у меня вклады? Я же пенсионерка. А ты знаешь, какие нынче пенсии? Ох, говорить стыдно! На такую пенсию даже помереть по-человечески нельзя.
– Очень жаль, очень! – с сочувствием произнесла незнакомка. – Вы потеряли такой редкий шанс улучшить свое материальное положение! Если бы у вас были бы какие-нибудь сбережения, то я бы прямо сейчас выплатила вам пятьдесят процентов от суммы, которой вы располагаете.
– Это как понять, доченька? – заволновалась Валерия Николаевна.
– Допустим, у вас имеется сто долларов, – стала терпеливо разъяснять представительница «Альфа-банка». – Значит, по распоряжению нашего мэра, я обязана выдать вам пятьдесят долларов.
– О, господи! – вздохнула старушка. – Видит бог, хотела я завести сберкнижку, да бес попутал. А ведь дома у меня есть двести девяносто долларов, да еще рублей семьсот – все, что накопила на свои похороны.
Женщина распахнула глаза. Взгляд ее просветлел.
– Что ж вы молчали! – воскликнула она. – Пожалуй, я смогу вам помочь. И на доллары, и на рубли я выплачу вам по пятьдесят процентов.
Старушка почувствовала, как радостно дрогнуло ее сердце.
– А долларами можно? – робко спросила она, не в силах совладать с желанием немедленно заполучить обещанную мэром надбавку.
– Конечно! – заверила женщина. – Если у вас есть доллары, то надбавку получите долларами. Таково правило…
Она хотела еще что-то добавить, но к ней быстро подошла средних лет женщина в кофточке, темной юбке, с продуктовой сумкой в руке.
– Милая моя! Голубушка! – громко сказала она, глядя на представительницу банка как на ангела. – Я даже не знаю, как вас благодарить. Как я рада! Как я рада! Муж до сих пор не верит… Спасибо вам, солнышко мое, за вашу заботу!
Представительница банка, польщенная комплиментом, скромно потупила глаза и замахала руками.
– Так и должно быть! – заявила она. – Мы должны верить друг другу, помогать друг другу. Потому что мы люди, мы граждане одной страны…
Тут она оборвала свою пафосную речь, потому как женщина с продуктовой сумкой украдкой протянула ей сторублевку.
– Вот… Возьмите… За вашу заботу…
– Вы что?! – искренне возмутилась представительница банка. – Как вам не стыдно, гражданка! Немедленно уберите деньги! Я даже слышать об этом не хочу! Да меня же сразу уволят, если узнают, что я брала у пенсионеров деньги!
– Простите, – пробормотала женщина с сумкой, стыдливо комкая купюру в ладони. – Тогда я хоть шоколадку вам куплю. Не могу я просто так уйти и не отблагодарить вас…
Она тотчас смешалась с толпой и исчезла. Представительница банка тяжко вздохнула, покачала головой и назидательно посмотрела на Валерию Николаевну.
– Ну как можно работать в такой обстановке? Я объясняю людям, что это благотворительная акция, что смысл ее в том, чтобы бескорыстно помочь нашим пенсионерам. А они всё несут и несут – то деньги, то шоколадку, то цветочки…
«Хорошо, что я увидела это, – подумала старушка. – Своего ума бы не хватило отблагодарить эту замечательную женщину. Может, духи ей подарить?»
Представительница банка, между тем, как бы позабыла про Валерию Николаевну и переключила свое внимание на пожилого мужчину, который, вытирая платком вспотевшее лицо, стал расспрашивать ее про акцию мэра и условиях, при которых возможна надбавка. Боясь, что щедрую женщину сейчас атакует толпа жаждущих финансовой помощи пенсионеров, и благотворительные деньги быстро закончатся, Валерия Николаевна решительно протиснулась к представительнице банка.
– Извините, – сказала она сдержанно, но твердо, аккуратно оттесняя мужчину локтем. – Я первая сюда подошла…
Мужчина никакой агрессии не проявил и подвинулся.
– В общем, так, мои дорогие, – сказала представительница банка. – Рабочий день у меня скоро заканчивается. Если успеете подвезти деньги до пяти часов, то получите надбавку.
– А зачем привозить деньги? – спросил мужчина.
– Я должна переписать номера купюр, чтобы по ним заказать надбавку в банке.
– Я успею! – заверил мужчина, взглянув на часы, и быстро ушел.
– А сколько осталось до пяти? – с отчаянием спросила Валерия Николаевна.
– Сорок минут, – внезапно охладевшим голосом ответила представительница банка и устремила свой взор куда-то вдаль.
– Ой, как хочется успеть! – произнесла старушка, мысленно ругая себя за нерешительность. Сколько времени потратила попусту! Давно бы уже привезла деньги и получила надбавку.
– А вы далеко живете?
– На Новосущевской.
– Ладно, – произнесла женщина. – Я вам помогу. У нас есть специальное такси, на котором мы отвозим пенсионеров за деньгами.
Она махнула рукой, и к ним подошел тот самый молодой человек, который вручил Валерии Николаевне пакетик с порошком.
– Отведи гражданку к такси, – распорядилась женщина. – Ей надо съездить домой за деньгами.
«Как у них всё хорошо налажено! – думала старушка, следуя за молодым человеком в сторону автостоянки. – Вот что значит акция московских властей! Могут же, если захотят!»
Они подошли к красной машине, припаркованной у тротуара. Это был то ли «москвич», то ли «жигуль» – Валерия Николаевна не разглядела. Собственно, она и не разбиралась слишком в моделях. Мысленно удивилась лишь, что банк пользуется такими скромными машинами. Сели. Водитель поздоровался с ней и спросил, куда везти. Валерия Николаевна ответила «Прямо!» и погрузилась в приятные подсчеты. Пятьдесят процентов от двухсот девяноста долларов составляет сто сорок пять. Сто сорок пять долларов просто так, нежданно-негаданно свалились ей на голову. Это сколько же в рублях, если считать по курсу? Больше четырех тысяч! И еще триста пятьдесят рублей надбавки за рублевые сбережения… Сходила на рынок бабуля. Какое счастье, что она повстречала ту милую женщину!
У старушки даже дыхание участилось от волнения, и она едва не пропустила поворот на свою улицу. Водитель подвез ее к самому подъезду. Старушка, забыв о тяжелой сумке, о больных ногах, торопливо поднялась на лестничную площадку, открыла дверь и зашла в квартиру. Давно она не возвращалась с рынка с таким комфортом. Оставила сумку на кухне и прошла в комнату. Разбирать продукты нет времени. Это все можно сделать потом. Главное – вовремя подвезти деньги. Главное – успеть…
Она открыла дверцу платяного шкафа и провела рукой по стопкам чистого постельного белья. Здесь она хранила деньги. Вот он, заветный конверт. Взяла его, поднесла к окну, пересчитала купюры. Всё правильно. Двести девяносто долларов: две «соточки», «пятидесятка» и четыре купюры по десять. И семьсот рублей «соточками». Торопливо заталкивая купюры в конверт, старушка засеменила к выходу. Раз такая удача, то можно себя побаловать новыми покупками, думала она. Купить кофточку. Или набрать в гастрономе мясных деликатесов. И устроить сегодня вечером пир!
Она спустилась во двор. Такси по-прежнему стояло у подъезда. Валерия Николаевна села в машину. Таксист крутил ручку настройки магнитолы, отыскивая любимую мелодию. Звуки музыки заполнили салон, а вслед за этим через открытое окно ворвался теплый, напоенный запахом сирени ветер. Настроение у старушки достигло апогея. Ей самой хотелось петь от радости. «Может, купить этой милой женщине бутылку шампанского? Или все-таки духи? А какие духи она любит?.. Надо будет обязательно написать благодарственное письмо мэру. Молодец, не забывает нас, стариков. Может быть, такие акции будут проводить всё чаще и чаще, и, глядишь, жизнь станет сносной…»
Машина остановилась у рынка, и Валерия Николаевна, судорожно сжимая конверт с деньгами, устремилась к будке с надписью «Шаурма». В какое-то мгновение ей показалось, что представительницы банка нет на прежнем месте, и от этого ее сердце судорожно сжалось в груди, а на глаза едва не навернулись слезы… Ах, слава богу! Стоит, доченька, стоит! До чего же порядочная и благородная женщина! Могла бы плюнуть на все и пойти в кафе или кино. Ан-нет! Весь день на ногах, не устает общаться со старичками, подробно разъясняя им суть и цели благотворительной акции.
Валерия Николаевна, запыхавшись, подошла к женщине.
– А вот и я, – с трудом произнесла она. – Боялась, что опоздаю…
Женщина приятно улыбнулась и кивнула старушке, как старой знакомой.
– Надеюсь, вы таксисту ничего не заплатили? – строго спросила она.
– Нет, – покрутила головой старушка.
– Правильно! А то, знаете, попадаются этакие «жучки», которые норовят заработать даже на таком святом деле, как благотворительность… Принесли? А я уже успела заказать для вас деньги.
– Правда? – счастливо спросила Валерия Николаевна и подумала, что справедливо будет подарить этой чудесной женщине и духи, и шампанское.
– Давайте деньги, – сказала представительница банка и пошевелила пальцами. – Надо переписать номера.
Старушка протянула женщине конверт с таким напористым желанием, словно открывала ключом сундучок, набитый несметными сокровищами. В это же мгновение рядом с ними выросла фигура того самого мужчины, который тоже ездил за деньгами. Он, как и Валерия Николаевна, тяжело дышал и беспрестанно вытирал платком взопревшее лицо.
– Успел! – на выдохе произнес он, протягивая женщине пухлую пачку сторублевок. – Здесь сто тысяч…
«Это ж сколько времени придется переписывать номера купюр!» – подумала старушка. Появление здесь этого мужчины немного расстроило ее. Она помимо своей воли стала относиться к нему как к конкуренту.
Представительница банка между тем сложила все деньги в одну стопку и протянула сначала мужчине, а затем и старушке какую-то ведомость, в которой попросила расписаться.
– Я схожу в банкомат, – сказала она, пряча ведомость вместе с деньгами в сумочку, – и получу деньги. А вы поскучайте немного…
Она мило улыбнулась и в одно мгновение смешалась с толпой. «Несколько минут – это пустяки, – подумала Валерия Николаевна, стараясь отгонять от себя неприятные навязчивые мысли. – Сейчас она вернется, отдаст нам наши деньги и надбавку».
Мужчина, стоящий рядом, не проявлял никаких признаков волнения или нетерпения. Он закурил и равнодушными глазами уставился на запруженную людьми улочку.
Прошло минут десять. «Не всё так быстро, как бы мне этого хотелось, – подумала старушка. – Наверное, там очередь. Да и переписывать номера купюр – занятие утомительное».
Тут к ним подошла незнакомая женщина и, обращаясь к мужчине, сказала:
– Это вы ждете представителя «Альфа-банка»? Меня попросили вам передать, что банкомат сломался…
До Валерии Николаевны еще не дошел смысл этих слов, а хорошее настроение стало стремительно угасать. Мужчина, нахмурившись, кинул окурок под ноги и спросил:
– И как теперь мы можем получить свои деньги?
Но незнакомка, не дослушав его, пошла вперед и через мгновение затерялась среди прохожих.
Валерии Николаевне стало нехорошо. Она почувствовала какое-то странное чувство, словно вышла на перрон и отстала от своего поезда, и теперь смотрит на удаляющийся состав, на меркнущие красные огоньки…
– Не беспокойтесь! – вдруг раздался за спиной старушки ободряющий голос.
Она обернулась. Рядом стоял тот самый обаятельный молодой человек, который вручил ей пакетик с порошком.
– Ни о чем не беспокойтесь! – повторил он, сверкая улыбкой. – Ваши деньги не пропадут. Вот вам адрес нашего офиса, где сегодня в восемь часов вы получите деньги вместе с надбавкой.
С этими словами он торопливо написал на клочке бумажки несколько слов: «Ленинградское ш., дом 25, кор. 1, оф. 201».
Старушка растерянно взяла бумажку и взглянула на нее. О, боже! Как так получилось, что в эту бумажку превратились все ее деньги? Она не верила… Нет, она не хотела верить, что ее обманули. Полными надежды глазами она взглянула на «конкурента». Мужчина сплюнул, вздохнул и сказал:
– Лично у меня нет времени ехать туда сегодня. Дня через два, может быть, поеду…
Он произнес эти слова неестественно равнодушным, даже безразличным голосом. Невероятно! Мужчина отдал незнакомой женщине сто тысяч рублей, и его совсем не волнует их судьба?.. Валерия Николаевна словно приходила в себя после дурного сна. Словно очки с мутными стеклами упали с ее глаз. Теперь и многолюдная улица, и липкие столики кафе, и глупые подростки виделись ей совсем в другом свете… «Дура! Старая дура! Не видать мне своих денег, как своих ушей. Меня обманули! У меня отобрали все мои сбережения…»
Ей стало так обидно, что слезы сами собой навернулись на глаза. Обуреваемая единственным желанием заполучить свои деньги, она схватила улыбающегося парня за рукав и громко сказала:
– Я тебя не отпущу! Веди меня к банкомату! Кому сказала?! А то кричать буду!
– Да вы что, бабуля? – криво ухмыляясь, произнес парень. – Что вы нервничаете? Сказано вам, что получите ваши деньги в восемь вечера вместе с надбавкой…
– Я не хочу никаких надбавок! – еще громче сказала старушка. – Отдайте мне мои деньги!
– Да что вы орете, будто вас режут?
– Веди меня к банкомату! А то я милицию крикну!
– А при чем здесь милиция? Вас кто-нибудь ограбил?
Тем не менее, молодой человек явно не хотел привлекать к себе лишнего внимания. Он замолчал, пожал плечами, мол, воля ваша, и пошел на рынок. Старушка неотступно следовала за ним. «Может, я зря панику навела, – думала она, не спуская глаз с широкой спины молодого человека. – Сейчас придем к этому чертову банкомату, будь он неладен, и я увижу, что он, в самом деле, неисправен…»
Парень свернул на торговые ряды. Обернулся, желая убедиться, что старушка не слишком отстала, и опять улыбнулся ей. «Парень-то, конечно, хороший! Видно, что работает в солидной фирме! – продолжала успокаивать себя Валерия Николаевна, но в тот момент, когда она почти уверовала в то, что вся эта история закончится благополучно, молодой человек побежал вперед и через мгновение скрылся за дверью игрового зала.
Старушке показалось, что ее сердце ухнуло куда-то вниз, и перед глазами поплыли темные круги. Обманщик! Значит, все-таки случилось самое худшее: ее обманули, отобрали деньги. Она машинально кинулась к двери и зашла в зал игровых автоматов. В зале почти никого не было, лишь темнолицый мужчина вялыми движениями нажимал на рычаг «однорукого бандита». Между автоматами была еще одна дверь, распахнутая настежь. Молодой человек, по-видимому, убежал через нее.
Валерия Николаевна вышла на улицу. Ноги едва слушались ее. Вокруг нее, задевая, суетились люди. Никто не обращал на старушку внимания. «Что же это я? – думала она. – Взрослый человек, столько повидала на своем веку, а позволила каким-то проходимцам обвести себя вокруг пальца…»
Она заплакала и медленно пошла куда-то сквозь поток людей.
Исполняющий обязанности 1 отдела 1 ОРБ Центрального РУБОП подписал постановление о проведении оперативного наблюдения с применением технических средств за лицами, занимающимися мошенничеством. В ОПУ при ГУВД Москвы было направлено задание на проведение специального мероприятия «ТР». Проведение его было возложено на подполковника милиции С. Лянгера.
…Старший лейтенант юстиции А. Волков открыл дверь и кивнул головой:
– Входите, Валерия Николаевна.
Она вошла робко, втянув голову в плечи, словно чувствовала себя виноватой перед людьми, которые молча сидели перед ней, не двигаясь, словно манекены в торговом зале магазина. Восемнадцать человек. Мужчины и женщины. Молодые и пожилые. Их взгляды – спокойные, проницательные, пытливые – словно обжигали лицо старушки… Она почувствовала, как холодной волной душу заполняет страх. «Такая ответственность, – лихорадочно подумала она. – Как бы не ошибиться, не взять грех на душу… Разве я имею право ошибиться?»
– Гражданка Некрасова, – обратился к старушке следователь. – Я предупреждаю вас об ответственности перед законом за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний.
Она кивнула и судорожно сглотнула… Эти взгляды… Как трудно их выдержать…
– Встречали ли вы раньше кого-либо из этих людей? – спросил Волков. – Когда, где и при каких обстоятельствах?
Тишина казалась зловещей. Валерия Николаевна подняла ставший невыносимо тяжелым взгляд на строй людей… Молодой мужчина с темной бородкой, казалось, смотрит на нее с едва уловимой усмешкой. Светловолосая девушка в белой футболке нервно покусывает губы. Женщина лет сорока в зеленом платье со скучающим видом поднимает взгляд к потолку. Кавказец с упрямым подбородком и волевым изгибом губ пялится на старушку с таким видом, словно готовится кинуться на нее и задушить… Батюшки! А вот и она, та самая женщина, «представительница банка»! Точно она! Только одета в простенькие синие джинсы и фиолетовую футболку.
– Да, – едва слышно прошептала Валерия Николаевна.
Женщина смотрела на нее в упор. Казалось, что в ее бездонных глазах плещется море ненависти.
– Вы узнаете кого-нибудь? – уточнил следователь.
– Да, – повторила старушка тверже. Голос следователя придал ей решимости. – Эту женщину… Это она около Савеловского вокзала похитила у меня деньги.
– По каким признакам вы ее узнали?
– По телосложению. По прическе, цвету волос, осанке…
Следователь попросил женщину подняться и представиться.
– Андрияш Вера Анатольевна, – низким глухим голосом произнесла женщина.
– Еще кого-нибудь узнаете? – спросил Волков у старушки.
Та медленно пошла вдоль сидящих людей. Волнение мешало ей сосредоточиться. Какие люди разные! И все-таки, очень похожие… Чем больше она вглядывалась в лица сидящих, тем больше ей казалось, что она где-то, когда-то видела их всех… Но вот этот молодой человек в бело-синей футболке и джинсах чем-то выделяется… Почему он хмурит брови и старается смотреть себе под ноги? Худощавый, небольшого роста… Валерия Николаевна сделала шаг назад и чуть склонила голову… Прочь сомнения! Это он, тот самый улыбчивый молодой человек, который сначала вручил ей пакетик с порошком, а позже сбежал через зал игровых автоматов.
– Зеленков Олег Иванович, – представился молодой человек, когда старушка указала на него.
На следующий день начальник следственного управления при УВД СВАО города Москвы полковник юстиции А. Шама подписал постановление о создании группы следователей: «15 июня в 16 часов на рынке «Савеловский» Андрияш В. А. совместно с Зеленковым О. И. и другими не установленными лицами путем обмана завладели денежными средствами, принадлежащими Некрасовой В. Н., причинив последней значительный материальный ущерб.
По данному факту 2 июля следственной частью следственного управления при УВД СВАО возбуждено уголовное дело. По подозрению в совершении данного преступления задержаны Зеленков О. И. и Андрияш В. А. По уголовному делу с участием задержанных необходимо выполнить большой объем следственных действий.
Учитывая сложность расследуемого преступления, возникла необходимость создать группу следователей. Старшим группы назначаю начальника СЧ СУ при УВД СВАО г. Москвы Моисеева В. Н.»
Первый допрос подозреваемой Андрияш Владимир Николаевич Моисеев поручил провести старшему лейтенанту юстиции М. Рослякову. Молодой следователь, заполняя первый лист протокола допроса, думал о том, о чем часто думают разве что излишне сентиментальные люди. Тридцать лет для женщины – это тот возраст, когда уже надо определиться в основном. Когда женщина должна являть собой центр и стержень дома и семьи. А какую жизнь «слепила» Вера Анатольевна? Разрушила все, что только можно было разрушить. Гражданка Украины. Год назад пережила развод. Где-то у родственников тоскует ее шестилетний сынишка Владик. А она сожительствует с Зеленковым, который младше ее на шесть лет. Сначала подрабатывала на Черкизовском рынке, где продавала резинки для волос. А потом…
– Мне нужны были деньги на лечение, – негромким голосом, поминутно покашливая, рассказывала Вера. – И вот как-то соседка по лотку – ее Света зовут, фамилии не знаю – предложила мне работать на Савеловском рынке, где можно заработать по триста рублей в день.
– Как она объяснила вам ваши обязанности?
– Сказала, что я должна буду дарить прохожим мелкие сувениры, представляя это как презентацию какого-нибудь крупного магазина Москвы. После чего я должна подвести этого человека к своему напарнику и оставить их наедине. Мою должность Света назвала «дарильщица». Я согласилась.
– Долго вы работали «дарильщицей»?
– Нет. Вскоре меня повысили по иерархии нашей группы, и я стала «нижней». Теперь «дарильщица» подводила ко мне человека, и я объясняла ему, что мы действуем в интересах какой-то крупной московской компании, проводим благотворительную акцию и выплачиваем пятьдесят процентов надбавки за любую сумму, которую нам предъявят. Когда я получала деньги, то говорила, что мне необходимо пройти к банкомату, чтобы проверить номера купюр… Это была явная глупость, так как банкомат ничего не проверяет, но почти все верили, что это именно так. После этого я передавала деньги Гюрзе…
– Кому? – переспросил следователь.
– Так называла себя женщина, которой я была обязана передавать деньги.
– Она была старшей вашей группы?
– Не знаю. Мне просто объяснили, что я должна передавать деньги именно ей. А кем она была, я не знаю. У нас не принято было задавать подобные вопросы.
– Вы хорошо знакомы с членами вашей группы? – спросил следователь.
– Я их почти не знаю. Мне представляли людей перед началом работы, а в другие дни были уже другие люди. Всё менялось так быстро, что трудно было с кем-то хорошо познакомиться.
– Вы понимали, что занимаетесь обманом людей?
– Нет, что вы! – фальшиво возмутилась Вера. – Меня саму обманули! Я была твердо уверена, что мы проводим рекламную акцию. Лишь только в последний раз я заподозрила что-то неладное. Ко мне подошла женщина, у которой я незадолго до этого взяла деньги, и стала требовать свои сбережения назад. Чтобы уладить конфликт, я подвела эту женщину к Гюрзе и сказала, что вот, мол, проблема с клиентом. О чем Гюрза разговаривала с женщиной, я не знаю. Но именно тогда я заподозрила, что все мы занимаемся каким-то незаконным делом.
Следователь видел, что Вера лжет. Она сейчас из кожи вон лезла, лишь бы предстать в образе жертвы коварного обмана. Назвала только одно имя – Гюрза. И всё, больше никаких зацепок. Взяла у «клиента» деньги и отдала Гюрзе, взяла и отдала. Святая!
– После того, как Гюрза получала от вас деньги, кому она их передавала? У кого они хранились?
– Не знаю, – нервно теребя платок, ответила Вера. – Слышала краем уха, что над Гюрзой стоит еще кто-то…
– Кто объяснял вам ваши обязанности, учил, как действовать в той или иной ситуации?
– Гюрза…
Опять Гюрза! Замкнутый круг!
– Известно ли вам имя организатора группы?
– Нет.
– Домашние адреса, фамилии членов группы?
– Я знаю только Зеленкова, потому что мы вместе живем. Он у нас «дарильщик» сувениров.
– Кто предложил ему работать «дарильщиком?»
– Конечно, я, – немедленно ответила Вера и взглянула на следователя так, словно хотела сказать: видите, насколько я честна и откровенна перед вами! – Мы познакомились с ним давно, еще на Украине. Нам нужны были деньги, чтобы платить за квартиру, и я предложила ему работу в нашей группе. Он согласился, но проработал всего несколько дней. Эта работа ему не нравилась. Ведь Олежка такой стеснительный парень, и с трудом заставлял себя вступать в разговор с незнакомыми людьми! А про то, что это криминал, он даже не догадывался. Когда я сказала ему о своих подозрениях, Олежка буквально впал в шок! Это же честный и очень совестливый парень!
– Гражданка Некрасова опознала вас…
– Да-да! – торопливо перебила Вера. – Я тоже ее узнала. Мне очень, очень жаль старушку! Если бы я знала, что беру последние сбережения у бедной пенсионерки, и что никаких процентов она не получит, то ни за что бы не стала ею заниматься.
– Сколько еще раз вы выходили на работу к Савеловскому вокзалу после этого случая?
Вера вскинула вверх брови и стала делать вид, что пытается вспомнить. При этом ее губы беззвучно шевелились.
– Боюсь ошибиться, но, по-моему, только один раз. Именно в тот раз меня и задержала милиция…
Тут ее лицо расслабилось, рот скривился, и на глазах женщины появились слезы.
– Прошу вас, – произнесла она, шмыгнув носом. – Не наказывайте меня строго. Я чистосердечно во всем раскаиваюсь. И совсем одна воспитываю сына, и никого больше у него нет…
– Хорошо воспитываете, – подытожил допрос Росляков и надел на ручку колпачок.
Вера жаловалась на частые обострения болезни, на необходимость постоянного медицинского наблюдения, плакала и снова вспоминала своего сына. Но Владимир Николаевич Моисеев слезам мошенницы не верил. Он вдоволь насмотрелся на слезы подобных актрис. Таланта перевоплощения у них – хоть отбавляй. Именно этот черный талант так магически воздействовал на доверчивых граждан, заставляя их отдавать все свои сбережения в руки преступников. Надо же, вспомнила про сына! Про сына, которого бросила на попечение родственников, а сама сбежала с молодым любовником в Москву, где, как считала, можно безнаказанно обманывать граждан.
– Если мы ее отпустим, – сказал Моисеев своей помощнице, следователю Е. Тарасовой, – то уже завтра она пересечет российско-украинскую границу и затеряется на просторах «незалежной».
Следователи сошлись в едином мнении и подписали постановление о применении к Андрияш меры пресечения – заключение под стражу. Прокурор административного округа В. Казаков санкционировал это решение.
Тем не менее, на свет всплыла лишь небольшая часть «айсберга». Следствие не располагало сведениями о главных преступниках – организаторах «лохотрона». Мелкие исполнители типа Андрияш и Зеленкова либо в самом деле не знали своих хозяев, либо стойко держали язык за зубами.
Олег Зеленков, которого задержали вместе с Андрияш, на допросах не сказал ничего существенного. Говорил, что сначала работал на стройке, а потом ушел оттуда, потому как там перестали выдавать зарплату. Тогда Андрияш предложила ему поработать «дарильщиком». Новым делом он занимался с неохотой, потому как прекрасно понимал, что это «лохотрон», и добром это не кончится.
«А вот Андрияш утверждала, что Олег понятия не имел, что они занимаются мошенничеством, – подумал следователь Росляков, допрашивающий Зеленкова. – Бедная, глупая Вера! Она пыталась выгородить своего молодого любовника, она волновалась за его судьбу, а ему, пожалуй, до лампочки и ее судьба, и она сама».
– Кто еще работал с вами в группе, кроме Веры Андрияш? – спросил Росляков.
– Я мельком видел троих человек, – спокойно ответил Зеленков, – но не знаю их фамилий, и вряд ли смогу опознать.
– Вас опознала гражданка Некрасова. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Ничего конкретного, – категорично заявил Зеленков. – Она меня опознала, но я ее нет. Мало ли что старушке померещится? Какой-то порошок, какой-то зал игровых автоматов… Бред какой-то! Наверное, она меня с кем-то спутала.
Зеленков оказался менее разговорчивым, нежели его напарница. После того, как Владимир Николаевич Моисеев подписал постановление о заключении его под стражу, следователь Тарасова начала допрашивать Олега уже в качестве обвиняемого. Но Зеленков как воды в рот набрал. Он частично признал свою вину, после чего, воспользовавшись статьей 51 Конституции РФ, отказался давать какие-либо показания.
Казалось, следствие зашло в тупик.
«И.о. начальника Центрального РУБОП полковнику милиции Соломатину В. П. от Сметаниной Наины Кирилловны. Заявление. Прошу Вас принять меры к неизвестным мне лицам, которые обманным путем завладели моими денежными средствами в размере 2400 долларов США и 3000 рублей и скрылись. Действие происходило рядом с Савеловским рынком…»
Оперуполномоченный РУБОП С. Хрыков, который записывал объяснения пострадавшей, мысленно возмущался и ругался. Он слышал о задержании на Савеловском рынке двух мошенников – Андрияш и Зеленкова, и был уверен, что отныне у жуликов подобного рода надолго пропадет желание заниматься своим промыслом на Савеловском вокзале. И тут – на тебе! Еще один факт мошенничества. Причем «почерк» у неизвестных преступников был тот же.
– Расскажите подробно, как все случилось, – сказал милиционер женщине.
Ей пятьдесят, но выглядит моложе. Глаза вдумчивые, наполненные какой-то безысходной тоской. Жизнь, можно сказать, удалась. Нельзя, конечно, сказать, что денег в семье столько, что девать некуда, и все же относительный достаток имеется. Муж работает начальником депо одной из станций метрополитена, зарабатывает по сегодняшним меркам очень даже неплохо. Замечательный сын, студент 4-го курса. Да и сама Наина Кирилловна до недавнего времени занималась любимым делом, руководила домом пионеров. Да вот в последнее время здоровье пошатнулось, и пришлось заняться домашним хозяйством. С увлечением выращивает цветы и сдает их на реализацию. Бывает, тысяч пять в месяц заработает.
– Я пошла на рынок, чтобы выбрать подарок для мужа, – начала Наина Кирилловна. – У него скоро юбилей, пятьдесят лет. И вот когда я поднималась из подземного перехода, меня вдруг окружили люди. Человек пять. И все стали наперебой предлагать фотоальбомы. Знаете, небольшие такие, с прозрачными страничками, куда можно вставить фотографию. Я никогда не обращаю внимания на подобную публику, никогда не беру рекламные листовки, которые мне навязывают, никогда не вступаю в разговоры с незнакомыми людьми…
Оперуполномоченный слушал рассказ женщины, и перед его глазами словно наяву вырисовывалась картина преступления…
– …Возьмите альбомчик, женщина! – крикнул ей вдогон молодой человек в клетчатой рубашке. – Бесплатно!
Сметанина продолжала подниматься по ступеням и не оборачивалась. Но молодой человек догнал ее и сунул альбом ей в руку. «Вот же какой прилипчивый!» – подумала Сметанина, но бестактность молодого человека ее не обидела. Парень излучал такую светлую и доброжелательную улыбку, что женщина сама невольно улыбнулась. В этот момент она хорошо рассмотрела его лицо. Русый, с высоким лбом. Вот только нос слегка приплюснут. И еще на губе то ли болячка, то ли родинка.
– Мне не нужен альбом, – сказала она. – У меня и фотографий-то нет.
– А вот это вы объясните моему начальнику, – попросил молодой человек и, взяв Сметанину под руку, подвел к какому-то мужчине.
Мужчина оказался таким же улыбчивым и настырным.
– Вам исключительно повезло! – радостно объявил он. – Поздравлю! Вы будете счастливой обладательницей дисконтной карты, которая дает тридцатипроцентную скидку на товары…
– Спасибо, но меня это не интересует, – устало ответила Сметанина и, сунув альбом под руку мужчине, попыталась уйти, но тут ее окружили сразу несколько человек, включая и молодого наглеца, который всучил ей альбом.
– Минуточку! – уговаривал мужчина. – Мы вас задержим всего на минуточку! И вы получите дисконтную карту нашей фирмы, представителем которой я являюсь… Это редчайший шанс…
Сметанина сделала еще одну попытку вырваться из плена навязчивых людей, но в эту секунду к представителю фирмы подошла рыжеволосая женщина в широком пиджаке. Вытащив из кармана толстую пачку денег, она протянула ее мужчине.
– Замечательно! – сказал мужчина, взвесив пачку на ладони, и тотчас вернул ее рыжеволосой. – Пересчитывать не буду, я вам верю.
С этими словами он сунул руку в карман своей курточки и достал оттуда несколько стодолларовых купюр.
– Пожалуйста, ваши проценты, – сказал он, протянув рыжей доллары. – Поздравляю!
– Ах! – воскликнула рыжая, жадно хватая доллары. – Как я вам благодарна! У меня даже нет слов!
Ловким движением кинув доллары в сумочку, она протянула представителю фирмы сторублевку.
– Возьмите… В знак благодарности…
– Что вы! Что вы! – замахал руками мужчина. – Меня же уволят, если узнают, что я беру у клиентов деньги!
С этого момента Сметанина перестала давать отчет своим поступкам. Ее сознание словно заволокло туманом. Ей казалось, что ее тело помимо ее воли само творит глупые и непростительные поступки… Мужчина спросил, сколько у нее с собой денег, и она ответила, что с собой наличности мало, но зато дома есть и рубли, и доллары. Он предложил ей съездить домой и привезти все, что у нее было. Она тотчас согласилась, съездила домой, вернулась и отдала мужчине пухлую стопку купюр. На какое-то мгновение между ними встала женщина, заслоняя собой мужчину.
– По-моему, две стодолларовые купюры из вашей пачки фальшивые, – сказал мужчина, ловко манипулируя деньгами. – Надо поехать в наш главный офис и проверить.
– Я никуда не поеду! – с той же решительностью, с какой отдавала купюры, заявила Сметанина. – Отдайте мне мои деньги!
Один из молодых людей, которые стояли вокруг Сметаниной плотным кольцом, позвонил по мобильному телефону и сказал кому-то, что «клиент отказывается ехать в офис». Сметанина сразу заметила, что молодой человек на самом деле ни с кем не разговаривает, а лишь делает вид, и она с ужасающей отчетливостью поняла, что ее обманули…
– …Я попыталась выхватить из рук молодого человека сотовый телефон, но у меня в руке оказался лишь кожаный ремешок от него, – заканчивала свой печальный рассказ Сметанина. – И тут вся эта компания как по команде разбежалась в разные стороны. Я побежала за ними, но, сами понимаете, бегун из меня никудышный.
– Понимаю, – с сочувствием произнес Хрыков и приписал в конце протокола: «С моих слов записано верно и мною прочитано».
Сметанина расписалась и прижала платок к глазам.
На первом опознании, которое проводилось в актовом зале ЦРУБОПа, Сметаниной представили восемнадцать женщин, которые по различным причинам были задержаны на Савеловском рынке, но ни одну из них Наина Кирилловна не узнала. Старший лейтенант юстиции А. Волков, проводивший опознание, не ожидал такого поворота дела и подумал, что расследование преступления значительно усложняется. Осталась надежда, что Сметанина опознает кого-нибудь из мужчин, кто «работал» в группе вместе с Андрияш и Зеленковым.
Действительно, на очередном опознании среди пятнадцати мужчин Сметанина узнала некоего Тимофеева.
– Этот мужчина был водителем «десятки», – пояснила Сметанина. – Он отвозил меня домой за деньгами и обратно на рынок.
Удача улыбнулась, и следствие получило небольшую зацепку. Вскоре Тимофеев был задержан и допрошен следователем Е. Тарасовой. По его словам, работа в районе Савеловского рынка началась у него со знакомства с Юлей Абдуллаевой. Как-то в Реутове он увидел на обочине дороги голосующую женщину, остановился и подвез ее до Савеловского рынка. По дороге они разговорились. Юля предложила ему работу.
– Будешь каждое утро отвозить меня на рынок, а вечером – домой. Согласен?
На рынок Абдуллаева приезжала каждый день. Иногда с мужем, иногда с сыном. Чем женщина занимается на рынке, Тимофеев не интересовался. Думал, что торгует с лотка. Довольно часто к нему подходили молодые люди и просили отвезти по какому-нибудь адресу клиента. Клиентами, как правило, были пожилые люди. По обыкновению, они просили подождать около дома, вскоре выходили, снова садились в машину, и Тимофеев вез их обратно.
– Вы можете назвать адреса, куда отвозили клиентов? – спросила Тарасова.
– Нет, не помню, – после недолгой паузы ответил Тимофеев. – Заказов у меня было достаточно много. Да и не было необходимости запоминать названия улиц и номера подъездов. Зачем мне это? Куда скажут, туда и еду.
Расплачивались с ним те молодые люди, которые подводили клиентов. В ожидании очередного заказа Тимофеев большей частью проводил в машине, курил, слушал музыку. Иногда выходил, чтобы размять ноги, и, кидая взгляд на близлежащее открытое кафе, видел Абдуллаеву. Рядом с ней часто стоял парень по имени Рома.
– Откуда вы узнали его имя? – спросила следователь.
– Как-то мне не заплатили деньги за очередного клиента, – без долгих размышлений ответил Тимофеев. – Тогда я подошел к парню, который заказывал рейс, и сказал ему: «Братан, неувязочка получается. Ты забыл заплатить». Парень хлопнул себя по лбу, извинился и сказал мне, что денежными вопросами у них занимается Роман. И указал мне на него.
Тимофеев подробно описал внешность Романа. На вид двадцать лет, худощав, среднего роста. Волосы светлые, короткие. Из-за ярко выраженных скул щеки кажутся впалыми. Носит темные очки, иногда поднимает их на лоб.
– Как вам удалось так хорошо запомнить этого человека? – спросила Тарасова.
– Как-то раз я подвозил его на улицу Ташкентскую.
– Вас опознала Сметанина. А вы ее узнали?
– Конечно. Я подвозил ее на Дмитровку вместе с неизвестным мне молодым человеком.
– Молодой человек, который ее сопровождал, зашел в подъезд вместе с Сметаниной?
– Нет, он остался со мной. Сметанина вернулась минут через десять. Я заметил в ее руках деньги. Она села в машину, и мы вернулись на рынок. Через часа два меня задержала милиция. И от милиционеров я узнал, что люди, на которых я работал, занимались мошенничеством.
– Скажите, а Абдуллаева тоже раздавала фотоальбомы прохожим?
– Нет, альбомов в ее руках я не видел.
На первом допросе Абдуллаева Юля Владимировна путалась в своих показаниях, часто вздыхала, поправляла себя, и заискивающими глазами смотрела на следователя. Рассказ подозреваемой выглядел приблизительно так: Юля часто приезжала в Москву наведать дочь, которая училась в медицинском училище. Привозила продукты и деньги. В прошлом году грянула беда: мать Абдуллаевой проиграла на «лохотроне» пятьсот долларов США и две с половиной тысячи рублей. После этого пожилая женщина долго болела и едва не покончила жизнь самоубийством. (Понятное дело: случай из ряда вон выходящий. Очевидно, прежде старушка всегда выигрывала на «лохотроне», а в этот раз – невероятно!!! – проиграла). Помочь матушке финансово Юля не могла, потому как одна воспитывала троих детей. (Выходит, Юля разведена. Забавная картинка получается: женщина из кожи вон лезет, чтобы поднять на ноги троих детей, причем, она оплачивает учебу старшей дочери, снимает квартиру в Реутове, да еще и регулярно летает из Баку в Москву и обратно, что в общей сложности стоит огромных денег. На счету каждая копейка! А бабушка в это время резвится на поприще азартных игр, запросто выставляя на кон 500 баксов. Похоже, здорово лукавила Абдуллаева!). Не стерпев обиду, Юля поклялась матушке, что обязательно отыщет жуликов и отмстит им, как и полагается поступать гордой кавказской женщине. И потому (внимание, логика!) Юля устроилась на работу к тем же мошенникам, дабы отработать у них утраченные деньги. Правда, работа ей вскоре надоела, но приходилось терпеть… Тут Абдуллаева выдала новый мотив своего безрассудного поступка: деньги, оказывается, ей были нужны на билет до Баку. И пожаловалась следователю, что билеты очень дорогие. (Еще бы! Семь раз в год туда и обратно! Не всякий бизнесмен позволит себе такую роскошь!) В конце концов, Абдуллаева заявила, что деньги ей были нужны на операцию ног, потому как у нее варикозное расширение…