(Дневники баронета Эдгара, опубликованные с разрешения старшей сестры Эмили)
Барон Натаниэль Солемахер скоропостижно скончался 25 июня, и я остался совершенно один. Нет, не совсем один, только на определенном этапе – у меня еще есть сестра Эмили, которая на протяжении нескольких лет живет в Америке, – у нее там модельный бизнес.
Эми – так я ее ласково называю – родная дочь барона, а я – ошибка маминой молодости. Натаниэль Солемахер был благороднейшим из всех, кого мне доводилось знать, и даже когда моя мама забеременела второй раз, барон принял меня как собственного ребенка, хотя сам и не брал участия в зачатии.
Своего биологического отца я не знаю, – поговаривали, что какой-то гастролирующий художник. Похоже, так оно и есть – с раннего детства во мне проснулась тяга к живописи. Маму я тоже не помню – она умерла, когда мне едва исполнился годик. У мамы прогрессировал рак крови, поэтому врачи советовали сделать аборт – полагали, что болезнь может передаться по наследству. Рак мне не передался, зато нарушена функция образования гемоглобина – малокровие, что на определенном этапе грозит онкологией. А еще у меня "хрустальная болезнь" – это когда кости очень слабые и легко ломаются. И вот я остался один на один со своими проблемами.
Завещание барон составил на имя Эмили, хотя и я свободно могу распоряжаться финансами, только это мне и нафиг не нужно. Эми меня очень любит и никогда не бросит, а на все остальное – плевать. Как я уже сказал, финансовые вопросы меня не интересовали – всеми делами управляет поверенный отца, а за домом следит ключница, и меня обхаживает с дюжину прислуги.
Я знаю, что с моим диагнозом люди не живут долго, так что особого рвения к учебе я никогда не проявлял, считая это необоснованной тратой времени. Из-за этого моим репетиторам приходится не сладко, хотя не всем – Анри я люблю – это преподаватель живописи.
У меня совершенно нет друзей – я в этой жизни всего лишь гость, так стоит ли привязывать кого-либо к себе дружескими узами, если вскоре мне придется уходить?
В июне мне исполнилось восемнадцать, и Эми обещала обязательно навестить братишку, но после внезапной кончины отца она должна приехать со дня на день – жду не дождусь!
Я не привык просыпаться рано – обычно валяюсь в постели до полудня, но сегодня открыл глаза чуть свет и лежал как бурундук, уставившись в потолок. Колокольчик у входной двери замка возвестил о прибытии гостьи. Я не торопился вылезать из-под одеяла – Эми все равно первым делом прибежит в мою комнату.
Я не ошибся в расчетах – минуты через три в комнату ворвалась цветущая сестра. Непосвященному такая радость покажется неуместной, учитывая повод, по которому ее вызвали телеграммой, но когда мы встречаемся, все остальное отходит на второй план.
"Привет, малыш!" – Эми с порога бросилась ко мне на кровать и стала осыпать поцелуями.
"Э-э-э, ты мне сейчас все кости переломаешь! – притворно завопил я и обнял сестру за шею. – Эми, родненькая, ты даже не представляешь, как я соскучился. Ты же меня теперь не оставишь, правда?"
"Не оставлю, братишка, теперь мы будет жить вместе. Я продала свой модельный бизнес в Америке и открываю здесь – в Англии модниц тоже хватает. Кстати, я тебе привезла подарки из Америки, ты же не оставил свое увлечение живописью?"
"Нет, пишу. Сейчас планирую написать маслом 'Грезы нимфоманки', только проблема в натурщицах. Матильда очень старая и жирная – там на одну сиську ведро краски уйдет, а ты в самый раз. Пойдешь натурщицей?"
"Ты маленький извращенец! – притворно-серьезным тоном заявила сестра. – Я всегда подозревала, что в тебе течет дурная кровь. А ты и до сих пор предпочитаешь спать без нижнего белья?"
Сестра положила голову на мою грудь и пальцами приподняла одеяло. "Да, а 'мальчишка' заметно подрос", – Эми повернула голову в мою сторону и лукаво посмотрела в глаза, просовывая руку под одеяло.