Два огромных тонированных джипа, держащие, как в тисках красный Порше, припарковались возле дома, заглушив рёвом своих двигателей все остальные звуки. Не нарушая законы жанра, из грозно рычащих внедорожников выпрыгнуло несколько тел, облачённых в чёрные лоснящиеся костюмы, тут же выстроились по периметру кортежа и завертели головами, выискивая притаившуюся в кустах опасность. Поскольку таковой в этих краях не было отродясь, они замерли, напряжённо уставившись своими не моргающими взглядами куда-то в бесконечность, то и дело прикладывая пальцы к ушам, в которых торчали наушники от раций. Из строя вышел один, и обхватив своей ручищей тоненькую никелированную ручку, открыл водительскую дверь Порше. Никто из зевак не удивился, если бы из чрева элегантного автомобильчика показалась дамская ножка в красной лакированной туфельке, но оттуда, пыхтя и чертыхаясь, выбрался лысоватый мужчина в клетчатом пиджаке. Он был невысок, но всё равно с трудом помещался в салоне автомобиля, и всё из-за своего огромного шарообразного живота, который казался чем-то инородным на его весьма пропорциональном теле.
– Всё чисто, Ринат Ибрагимович, – отчитался о проделанной работе охранник
– Да вижу, что чисто. Убери своих, а то людей в округе распугают. Пусть в тачках посидят. И проследи, чтобы пацаны машину не залапали.
– Будет сделано, Ринат Ибрагимович. Мне с вами?
– Я же сказал, проследи за машиной, – раздражённо ответил шеф, сплюнул сквозь зубы себе под ноги, и толкнув ногой калитку, вошёл во двор. – Я тут сам порешаю.
С самого начала Алина наблюдала за всем происходящим из окна своей комнаты, она знала, что Мурик приедет, он позвонил, не стал устраивать дурацкие сюрпризы больному. Но что ждать от этого бандюгана потом, ведь он остался единственным, кому известна её тайна. Он был единственным, кто остался в живых после 90-х. Всех его друзей и врагов перемолола безжалостная машина того времени. И Мурик не прятался по заграницам, не отсиживался под чужим именем где-то в глубинке, он оставался у всех на виду, вёл привычный образ жизни, но по странному стечению обстоятельств все пули, выпущенные в него, прошли мимо, не задев даже мягкие ткани его ягодиц. В течение нескольких лет Мурик ходил на похороны, как на работу, провожая в последний путь, как рядовую братву, так и вершителей человеческих судеб. Это даже вызывало некоторые подозрения в рядах ещё живых воров, бандитов и смотрящих. А не стучит ли он, не ссучился ли? Не дождавшись ответа, они уходили вслед за остальными. Последним отправился в мир иной Грек, самый главный и самый влиятельный урка этого города, именно под ним начинал свой «творческий» путь молоденький катала по имени Ринат, именно он дал ему эту смешную кликуху, а вместе с ней и путёвку в жизнь. Ринатом Ибрагимовичем Мурик стал сразу после похорон, когда не осталось никого, кто мог бы вспомнить, каким унизительным был его путь к вершине благоденствия.
– Привет, крошка, – игриво произнёс он, увидев идущую ему навстречу Алину.
– Ой, ну кто бы говорил, – съязвила та в ответ. – Ты всё ещё отовариваешься в Детском мире?
– Вот всегда ты была сукой, – улыбнулся он, приняв игру, – за это и люблю.
– С чем пожаловал? Ты же просто так не приходишь.
– Узнал, что Виталя чуть не откинулся, решил посмотреть на него, пока есть такая возможность. Подарок у меня для него…, – он сделал паузу и пристально посмотрел в глаза Алине. – От Грека…
Алина побледнела. Единственное, что мог предъявить Грек – это долговую расписку, которую когда-то, в очень тяжёлые времена, написал отчаявшийся вырваться из финансового тупика Виталий. Но она не должна была всплыть, ведь держатель разорвал её и пообещал Алине лично, что пальцем не тронет её мужа. И на следующий день был расстрелян из автомата в самом центре города.
Тот год был наполнен безумством и беспределом. Почуяв неладное, бандюки словно с цепи сорвались: они стреляли друг друга, резали, взрывали, носились по городу на своих чёрных «меринах» с гранатомётами на перевес и без лишних разговоров подминали под себя остатки бизнеса, пытавшегося казаться самостоятельным. Виталий, контактируя с этой братвой, как мог лавировал между чувством собственного достоинства и лизоблюдством. Спасало то, что всем этим новоиспечённым бизнесменам нужна была реклама. Не иметь хороший видео ролик считалось дурным тоном, а получить хорошую рекламу для телевизора можно было только в агентстве, которым руководил Виталий.
Грек в сопровождении Мурика появился за пару недель до Нового года, когда в агентстве все уже расслаблено готовились к праздничной вечеринке. Они вышли из лифта, и не обратив внимания на вскочившую с места секретаршу, направились прямиком в кабинет директора.
– Ну что, Виталя, настал твой звёздный час, – опустившись в кресло, произнёс Грек. – Догадываешься о чём я?
– Удивлюсь, если ты пришёл ко мне с предложением купить уголь.
– Считай, что мы оценили шутку, – оскалив зубы вступил в разговор Мурик.
– И всё же, Виталя, твои предположения? – не унимался Грек.
– Тебе, наверное, нужна реклама…
– В точку. Нужна. И такая, чтобы крышу у всех сорвало. Чтобы говорили в каждой подворотне, что Грек шедевр замутил.
– И когда ты планируешь начать рекламную компанию? – деловито произнёс собеседник, открывая блокнот.
– Хочу, чтобы в новогоднюю ночь, сразу после курантов по первой программе пошёл мой ролик.
Виталий поднял голову и посмотрел на гостей как на умалишённых.
– Вот я тебе говорил, что он нас за придурков держит, – взбесился Мурик. – Посмотри на его морду жидовскую.
– Остынь, – осадил его Грек. – Виталя, я не знаю, что ты будешь делать и как, но ты меня услышал и надеюсь, что понял.
– Я могу сделать ролик, здесь вопросов нет, но как быть с трансляцией… Это невозможно даже теоретически.
– А ты попробуй, Виталя, – спокойно отреагировал на возражения гость, встал и не торопясь направился к двери. – Это тебе, – Мурик поставил на стол портфель, с которым пришёл. – Если не хватит, то добавим.
Виталий хотел возразить ещё убедительнее, подобрав железобетонные аргументы, но из коридора донёсся голос Грека, прервавший его порыв:
– Не подведи, Виталя!
Он выглянул из кабинета, но холле уже было пусто.
– Никого ко мне не пускать! – крикнул он секретарше.
– Постараюсь, если они не вернуться, – ответила та из-за стойки.
Виталий заперся в кабинете и долго сидел, уставившись на портфель, не решаясь его открыть. Было даже страшно к нему прикоснуться. И всё-таки любопытство побороло страх. Он расстегнул застёжку и заглянул внутрь. Там были деньги. Оказалось, что миллион долларов занимает не так уж и много места. Это даже рассмешило его.
На удивление, опасения Виталия оказались напрасны. Когда на том конце провода услышали о наличных, то ролику тут же нашлось место в новогоднем рекламном блоке, а после уточнения суммы, было гарантированно и первое место в списке. Ролик быстро отсняли и смонтировали, его даже не понадобилось утверждать.
– По телеку посмотрю, – подвёл черту Грек.
Поздравительная речь пьяного президента казалась бесконечной. И вот двенадцать раз пробили куранты, прозвучал гимн и начался рекламный блок: прокладки, стиральный порошок, зубная паста… Виталий налил себе стакан водки и залпом выпил его. Он понял, что ему конец. И именно в эту секунду раздался телефонный звонок.
– Если ты думаешь, что я буду тебя убивать, то ты ошибаешься, – услышал он в трубке нарочито спокойный голос Грека.
– Я всё верну… Я разберусь…
– Естественно вернёшь. А как же иначе. Утром заезжай, обсудим твою дальнейшую жизнь.
В трубке раздались гудки. Виталий одеревеневшими от страха пальцами набрал номер Юры, который занимался передачей денег.
– Я не виноват! – услышал он в трубке его истошный вопль. – Я всё им отдал! Они пообещали!
Губы словно сковала судорога. Виталий с мясом вырвал шнур из телефонного аппарата и уставившись в одну точку, замер, не шевельнувшись до самого утра.
– Алина, отвези меня в город, – попросил он жену, которая не стала ночью ничего расспрашивать и успокаивать его. – Боюсь, что я сам не доеду.
– Может в милицию позвонить.
– А смысл? Они же все на зарплате у Грека.
– Господи, что же теперь делать? – запричитала Алина.
– А ничего не надо делать. Бессмысленно что-то делать.
– Но должен же быть какой-то выход.
– Сомневаюсь. Поехали, Алька, – он посмотрел на неё глазами ребёнка, которому было плохо, и очень хотелось прижаться к маме, поплакать немножко у неё на груди и всю боль сняло бы, как рукой…
Утро следующего дня началось с того, что в новостях сообщили о жестоком убийстве криминального авторитета по кличке Грек. Его тело, изрешечённое десятками пуль, лежало в луже крови у входа в ресторан «Центральный», где он, проснувшись, любил выпить чашечку кофе со сладкой булочкой, а вокруг суетилась милиция, репортёры, зеваки. Эта картинка одновременно радовала и пугала Виталия. Человека, который взял с него расписку о долге в миллион долларов, и на которого он теперь был обязан пожизненно работать, больше нет. И что теперь? Кого ждать с визитом? Но прошло несколько дней, потом несколько месяцев, потом несколько лет…, и никто не пришёл. Эту тему никто не поднимал, словно и не было ничего.
– Мурик, ты меня пугаешь, – взяв гостя под руку, произнесла Алина. – Что за тайны? Виталий так слаб, что любая негативная информация может включить необратимый процесс.
– Как ты умно говоришь. Всегда завидовал твоей образованности. И не называй меня Мурик.
– А как мне тебя называть?
– Ринат Ибрагимович, если рядом люди. А так может просто Ринатом. Я же как ни как почти депутат городского совета.
– Хорошо, я постараюсь. И кто же тебя выдвинул? Братвы вроде нет давно.
– Есть те, кто в меня верит. Вот только ты, почему-то не веришь. Всё ждёшь от меня какого-нибудь заподла.
– Сами же приучили. Забыл уже, как ломал людей через колено, – Алина сделал паузу, выжидая реакции. – Как убивал?
– А вот этого не надо, – грубо ответил он. – Я никого никогда не убивал. Мои руки чистые.
– Уверен? Даже глядя мне в глаза будешь это утверждать?
– Выцарапать бы твои зенки, – прошептал Мурик, приблизившись к ее лицу так близко, что от зловонного запаха из его рта у Алины перехватило дыхание.
– Не сможешь ведь.
– Не смогу. И ты, сука, об этом знаешь и пользуешься.