Добираемся до моего дома, и я в растерянности смотрю на опущенные во всех окнах шторы. В прихожей тоже темно. Родители решили провести вечер в другом месте?
В следующее мгновение слышу голоса из гостиной и понимаю, что они просто смотрят фильм. Машу Меган, чтобы шла следом. Открываю дверь гостиной, и она предательски скрипит. Неуверенно зову:
– Мам?
Чего я точно не ожидаю – так это того, что она подпрыгнет на диване, едва заслышав мой голос.
– Господи, Пенни! – Мама хватается за сердце. – Как же ты меня напугала! Твой отец включил один из этих ужасных триллеров, которые я терпеть не могу, и ему это прекрасно известно.
Мама с притворной суровостью смотрит на папу, но тот и ухом не ведет, только смеется. Так же, как и я, он отлично знает, что маме нравятся хорошие ужастики – хотя бы ради драматического эффекта!
Мама смотрит на меня и хмурится – на этот раз по-настоящему.
– Что это ты делаешь дома в такую рань? Мы не ждали вас еще несколько часов.
Она переводит взгляд на Меган, и я прямо вижу, как мама борется с собой, чтобы не задать еще один вопрос – о том, что Меган делает здесь после всего, что случилось с Девушкой Онлайн.
Тут уже удержаться не получается. Рыдаю горючими слезами, в перерывах между всхлипами описываю паническую атаку в «Брайтон-Центре» и пережитый посреди толпы приступ клаустрофобии. В конце концов Меган тоже вступает в разговор, дополняя мой рассказ в тех местах, где я не могу вспомнить.
Она же его и заканчивает. Папа зажигает свет и бредет на кухню – готовить чай. Мне уже гораздо лучше. Но, прежде чем успеваю понять почему, нервную систему захлестывает новое чувство. Не тревога – вина. Пусть у меня не было телефона и кошелька, пусть я никак бы не смогла оставить записку или сообщение – я знаю, что Ной сойдет с ума от беспокойства, когда поймет, что я ушла, ничего ему не сказав.
– Мне надо заглянуть к себе, сообщить Ною, что я дома, – говорю я.
Мама кивает и улыбается Меган.
– Как твои родители, солнышко? Так приятно снова тебя видеть…
Оставляю маму болтать с Меган и взбегаю по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Пишу личное сообщение Ною в Твиттер (его он точно проверит, в отличие от «мыла») и решаю потратить несколько минут на блог. Явный перелом в отношении Меган ко мне не дает покоя, и я точно знаю, кому хочу об этом рассказать.
25 июня
Знаю, что за сегодня это уже второй пост, но такой уж у меня получился день – самый длинный в жизни! И в нем столько всего произошло…
Помните, некоторое время назад я написала о расставании с лучшим другом? А потом этот «друг» оказался тем самым человеком, который продал меня журналистам? (Да-да, знаю-знаю: зачем нужны враги, когда есть такие друзья, правильно?)
И она – представляете? – попросила прощения.
Можете вы в такое поверить? Не думала, что доживу до этого.
Она выручила меня, когда, казалось, никто уже не смог бы помочь, и была очень мила со мной. И хотя я честно искала скрытые мотивы, кажется, у нее их правда не имелось.
Она просто была милой.
Она просто снова стала моей лучшей подругой.
И так приятно было с ней поговорить. Это странно? Можно ли простить такой большой проступок? Смогу ли я когда-нибудь забыть, как она со мной поступила?
Она, кстати, призналась, что завидовала мне. Это может быть правдой? Видимо, мы не всегда знаем, о чем думают наши близкие, даже если кажется, что все не так.
Вики, я знаю, ты будешь в ярости, когда прочтешь это.
Но, думаю, мне хочется ее простить. Не могу так легко выбросить на помойку столько лет дружбы…
Как бы то ни было, буду держать вас в курсе.
Девушка Offline… которая никогда не выходит online xxx
Переодеваюсь в свой самый удобный комбинезон и спускаюсь вниз. Мама с папой снова включают фильм. Мы с Меган уютно устраиваемся на диване и тоже его смотрим. Но не очень долго.
Потому что вскоре раздается неистовый, сумасшедший стук в дверь. Отец идет открывать, а в следующую секунду в комнату врывается Ной.
– Пенни, слава богу!
Лицо его белее бумаги. Смотрю на него, и желудок сворачивается в узел. Ной подбегает ко мне и сжимает в объятиях.
– Какого черта? Что случилось? Пришел, а Эллиот говорит, что не знает, где ты. А когда я увидел в гримерке все твои вещи, чуть с ума не сошел. Звонил тебе стопятьсот тыщ раз…
– Ной, мне так жаль. Не могу поверить, что пропустила твое выступление. Я так волновалась, что у меня все из головы вылетело. Даже не проверила, взяла ли с собой билет. А потом кто-то в толпе выбил у меня из рук телефон, и все стало еще сложнее. Хорошо хоть Меган оказалась рядом и помогла мне.
– Жаль, что там была она, а не я. Если бы я знал, что происходит…
– И что? Спрыгнул бы со сцены? – смеюсь я. – Нет, ты бы ничего не смог сделать. К тому же, как видишь, все уже в порядке.
Ной отдает мне вещи, забытые в гримерке, и я благодарно улыбаюсь. Теперь в списке пропаж остается только телефон.
– Эй, Ной. – Слышу незнакомый голос и с удивлением вижу Блейка, стоящего в дверях. – Раз уж ты ее отыскал, я возвращаюсь в гостиницу.
– Конечно, дружище, спасибо, что помог. Скажешь Дину, что все в порядке, ладно? И пусть вместе с охраной проверит, вдруг кто-то вернет телефон. Он в розовом чехле с черными буквами ПП на задней стороне, – говорит Ной.
– Так, Пенни, я, пожалуй, пойду.
Меган поднимается с дивана и легко машет рукой на прощание, но я вижу, что все ее внимание сосредоточено на Блейке – несмотря на то, что она и Ноя вживую видит первый раз. Парень, ссутулившись, подпирает плечом косяк. От него веет гораздо более яркой и мощной энергией рок-звезды, чем от Ноя; Блейк, а не Ной, выглядит тем, кто только что выступал на сцене перед огромной, вопящей от восторга аудиторией. Моя подруга небрежно распускает пучок, ее волосы струятся по плечам, я краем глаза вижу, что Блейк тоже это замечает и расправляет плечи.
– Спасибо за чай, Делия.
– Да не за что, Меган, – отзывается мама. – Спасибо, что оказалась сегодня рядом с Пенни. Так приятно снова видеть вас обеих вместе.
– Рада была помочь. Увидимся, Пенни.
Меган одаряет меня широкой улыбкой, встряхивает волосами и выпрямляет спину, демонстрируя свое платье. Мой наряд сейчас очень сильно отличается от ее. И я понимаю: нет, мир все-таки не перевернулся с ног на голову, и это все та же Меган, которую я всегда знала.
– Меган… спасибо. За все, – говорю я. – Еще увидимся.
Она кивает и исчезает в прихожей. Блейк следует за ней, отстав на шаг.
– А ты-то что здесь делаешь? – доносится до меня от двери чей-то высокий голос. Я съеживаюсь, понимая, что Эллиот, должно быть, входил в дом как раз тогда, когда Меган выходила на улицу. Не лучшее время для разговора.
– Помогала своей подруге, разумеется. Больше мне нечего тебе ответить.
Из прихожей доносится шум – нечто среднее между хрипами придушенного кота и визгом спятившей ласки. Я срываюсь с места и выбегаю из гостиной. Мне сейчас только драки между Эллиотом и Меган не хватает для полного счастья.
– Эллиот, – произношу я и смотрю на него взглядом, который, надеюсь, говорит: «Все о’кей. Меган искупила свою вину, хотя я и не уверена в этом». Может ли один взгляд передать целую фразу? Тоже не очень уверена.
Кажется, Эллиот все-таки понимает смысл – как понимают только лучшие на свете друзья.
– До встречи, Меган, – сквозь зубы цедит он.
– Пока, – отвечает она и исчезает. Блейк тенью следует за ней.
– Смотри, чтобы тебе на выходе голову не прищемило! – кричит Эллиот закрытой двери. Потом оборачивается и разглядывает меня, хотя, думаю, мой внешний вид сейчас можно описать только одним словом: катастрофа. Я переоделась в любимый комбинезон, волосы – наглядная иллюстрация прически «Я упала с сеновала», а глаза все еще блестят от недавних слез.
Мы перегруппировываемся в гостиную.
– Принцесса Пенни, что случилось? – спрашивает Эллиот.
Решаю рассказать ему сжатую версию произошедшего. Детали можно будет добавить потом, да и мой пост в блоге он прочитает. И дело тут не только в моих чувствах. Меня беспокоит мамино лицо – она хмурится, и с каждым разом все сильнее, когда слышит о панической атаке на концерте. Не часто я вижу ее такой взволнованной. Обычно моя мама беззаботна и легкомысленна и спокойно воспринимает любые проблемы.
Но теперь я чувствую, что возможность поехать на гастроли с Ноем в буквальном смысле утекает сквозь пальцы. Если она подумает, что я не справлюсь…
Папа подливает чай в кружку с диснеевским Пятачком, моим любимым персонажем. Прижимаю ее к груди, ощущая, как тепло разливается по всему телу. Придвигаюсь поближе к Ною. Он держит меня крепко-крепко, и возникает ощущение, что этот парень не отпустит меня никогда на свете.
Эллиот опускается на пол, родители берут стулья и тоже усаживаются напротив. Я чувствую, что нас ждет полноценный допрос с пристрастием. Мама с папой обмениваются долгими взглядами, потом поворачиваются к нам с Ноем.
– Сдается мне, это именно то, чего мы боялись, – заявляет папа. Голос его очень серьезен.
Мама кивает.
– Твой отец прав, Пенни. Теперь мы никак не можем отпустить тебя в Европу.