Несмотря на увещевания Хелены, Шарлотта уже с утра заняла свою обычную наблюдательную позицию у окна. С минуты на минуту граф должен был прибыть к парадному входу кадоганского особняка. Увидев повернувших на подъездную дорожку пару гнедых и позолоченный экипаж, в который они были впряжены, Шарлотта запрыгала в безудержном ликовании.
– О, Нелл! – взвизгнула она от восторга, увидев графа Маркфильда. Облаченный в превосходно сшитый камзол из голубого тончайшего материала и бледно серые панталоны, в начищенных до блеска черных высоких ботфортах с кисточками, он легко спрыгнул с облучка, передал вожжи груму, взбежал, перепрыгивая через две ступеньки, по широкой лестнице и постучал в дверь. – Он просто божественен!
– Надеюсь, что ты не собираешься распластаться у его ног, когда он войдет, – предупредила Хелена, которой самой не терпелось выглянуть из окна. – В какой карете он прибыл сегодня?
– Полагаю, это называется фаэтоном… О! – Глубоко разочарованная Шарлотта повернулась к кузине. – Но в нем только два места, Нелл! Я думала, что буду сопровождать тебя к ее светлости.
– Я тоже так думала, – сказала Хелена слегка упавшим голосом. – Должна признаться, не ожидала, что мне придется одной выступать против дракона.
Она считала само собой разумеющимся, что визит к графине должен включать и ее подругу. Тем более что ввиду недавнего инцидента с Баррингтоном ей казалось, что отцу не понравится, если его дочь отправится в карете одна с почти незнакомым мужчиной. Однако у нее не было времени размышлять над этим вопросом, поскольку в этот момент Хейвард уже пропускал Ричарда в комнату.
Девушка встала для приветствия и, прежде чем он склонился над ее рукой, быстрым взглядом окинула фигуру вошедшего графа. Его внешность заставила Хелену испытать почти тот же восторг, что переживала ее кузина. Однако, стараясь сохранять сдержанность, присущую настоящей леди, которую ее мать в течение многих лет ей внушала, она просто наклонила голову и поздоровалась.
Он, в свою очередь, остался очень доволен нарядом Хелены. На ней было элегантное платье из мягкой шерсти. Строго и изящно скроенное, оно легко облегало ее стройную фигурку, а своим бирюзовым цветом подчеркивало красоту ее лазурно-голубых глаз. Его модный фасон и безупречное исполнение безошибочно выдавали в нем работу одной из модисток высокого класса из салонов на Бонд-стрит. Одним словом, с такой дамой было бы не стыдно показаться в любом обществе.
– Я не слишком рано? – спросил Ричард. – Если вы готовы, я думаю, нам надо тронуться в путь, пока не слишком сильное движение, и я бы предпочел проехать парк, пока у ворот не образуется толпа.
– Я только возьму накидку и шляпку, – ответила Хелена, чувствуя на себе прожигающий насквозь взгляд Шарлотты. – Однако, как я вижу, в вашей карете только два места, а я не вполне уверена, что отец сочтет приемлемым для меня ехать с вами без моей компаньонки.
Ричард изобразил удивление, а затем поднял руки в знак покорности.
– Боюсь, что троим будет слишком тесно на облучке, но, если мисс Дэниелс захочет, она может попытаться втиснуться между нами.
Хелена на секунду заколебалась, прежде чем ответить.
– Нет, милорд, – сказала она твердо, – уверена, что в этом нет необходимости. Мой отец ведь очень хорошо знаком с ее светлостью. Надеюсь, он не станет возражать против того, чтобы я поехала с вами одна.
Легкая улыбка пробежала по лицу Ричарда.
– Поездка от Кадогана до Курзон-стрит средь бела дня вряд ли может считаться чем-то предосудительным, – заметил он. – Тем более что мы поедем в открытом экипаже с грумом. Я бы не предложил вам ничего другого.
Почувствовав себя очень глупо, Хелена отвернулась, чтобы скрыть смущение.
– Не сомневаюсь, – проговорила она, направляясь к двери. – А теперь простите, я ненадолго отлучусь и присоединюсь к вам внизу.
Не обращая внимания на сердитый взгляд Шарлотты, она взяла свои вещи и меньше чем через пять минут спустилась, застегивая пуговицы на перчатках. Глаза Ричарда зажглись восхищением при виде Хелены в изящной накидке под цвет платья и прелестной соломенной шляпке, отделанной бирюзовыми бархатными лентами и страусовыми перьями.
– Очаровательный наряд, мисс Витли. Очень напоминает знаменитую мадам Деви, если не ошибаюсь.
Хелена бросила на него удивленный взгляд:
– Вы прекрасно информированы, сэр. Необычная осведомленность для джентльмена.
Усаживаясь рядом с ней на облучок, Ричард рассмеялся:
– Должен признаться, что женская мода не является моим сильным местом. – Он стегнул лошадей и направил экипаж в уличный поток. – Просто моя бабушка уже много лет одна из самых преданных заказчиц мадам Деви. Она говорила, что эта модистка очень популярна, но весьма разборчива в выборе новых клиентов. Вам повезло быть одной из немногих избранных.
– Я знаю, что работа мадам высоко ценится, – заставила себя сказать Хелена, которая с трудом преодолевала смущение, вынужденная сидеть в такой опасной для себя, как она чувствовала, близости с Ричардом. – Дело в том, что она шила мне платья, когда я была еще школьницей. – Ее губы тронула легкая улыбка. – Подозреваю, что ее желание одевать меня объясняется скорее готовностью моего отца очень быстро оплачивать ее счета, чем моей способностью рекламировать ее искусство в высшем свете.
Ричард посмотрел на нее с любопытством:
– Но разве не этим вы занимались в последние несколько месяцев? У меня создалось впечатление, что целью договора вашего отца является как раз введение вас в высшее общество.
Старательно избегая его взгляда, Хелена теребила сумочку.
– Дело в том, милорд, – ответила она неохотно, – что до того, как папа принял вас, он не составлял никакого контракта.
Молча переваривая эту информацию, граф наморщил лоб, но, поскольку движение на улице становилось все более интенсивным, ему пришлось обратить все внимание на дорогу. Так что прошло несколько минут, пока он сумел сформулировать свой вопрос:
– Должен ли я понимать, что ни от кого из моих… э… предшественников не требовалось подписывать этот странный документ?
Хелена напряглась, почувствовав холодность в его тоне, и сочла необходимым защитить отца.
– Папа раньше считал, что с джентльмена достаточно взять честное слово, – сказала она осторожно.
Ричарду не понравилось, что биржевой маклер отнесся к нему строже, чем к остальным, и он, стараясь говорить как можно непринужденнее, спросил:
– Смею ли я поинтересоваться, что заставило его изменить свое мнение?
Хелена смутилась еще больше:
– Это произошло из-за одного или двоих людей, которым я была представлена.
– Я так понимаю, что вы имеете в виду лорда Баррингтона и его приятелей?
Девушка кивнула, а Ричард слегка наклонил голову и улыбнулся.
– Поверьте, мисс Витли, что я обычно не люблю слухов, но, когда моя бабушка рассказала мне, как вы однажды плеснули вином в лицо графу, я был восхищен вашей смелостью.
– Плеснула вином! – На мгновение Хелена лишилась дара речи, но затем, к удивлению Ричарда, ее глаза засверкали, и губы начали подергиваться. – Вот, значит, как этот пижон представил дело! – Она засмеялась. – Должна разочаровать вас, милорд, но инцидент на самом деле был не столь драматичным. Просто я нашла знаки внимания его светлости – как бы это выразиться? – чересчур усердными и, после того как несколько раз попросила его не приставать ко мне, вынуждена была довольно сильно оттолкнуть графа, из-за чего он, боюсь, опрокинул бокал себе на рубашку!
Ричард громко рассмеялся:
– Отлично, мисс Витли! Жаль, что меня не было там, чтобы взглянуть на его лицо! – Но затем Ричард посерьезнел. – Баррингтон, должно быть, очень рассердился. Он не пытался каким-то образом навредить вам?
– Должна признаться, что я не стала ждать его реакции, – произнесла Хелена с легкой улыбкой. – Я просто покинула ресторан и побежала на пирс. Мне пришлось дать паромщику довольно большую сумму, чтобы он перевез меня через реку. Этот человек оказался очень любезным: на том берегу он проводил меня до стоянки кебов, за что я была ему очень благодарна, поскольку у меня мало опыта в найме экипажей. Он сказал мне, что у него самого есть дочери моего возраста, и даже подождал, пока я благополучно уселась в то, что он назвал респектабельным средством передвижения.
Граф покачал головой, думая о многочисленных опасностях, которые могли подстерегать одинокую молодую девушку в таком сомнительном месте.
– Без сомнения, в тот вечер рядом с вами был ангел-хранитель, мисс Витли! – воскликнул Ричард, направляя фаэтон на Курзон-стрит, и, наконец, остановился перед особняком Стэндиш. – Ваш отец наверняка был вне себя, когда вы появились в нанятом экипаже, – неудивительно, что он решил составить этот контракт. После такого инцидента он мог и вообще отказаться от своих планов.
– О нет, вы ошибаетесь, сэр, папа знает, что я могу постоять за себя, – ответила Хелена беззаботно, следя за движениями графа, когда он спрыгнул с облучка и обошел карету, чтобы помочь ей сойти.
При этом наивном замечании девушки Ричард спрятал улыбку. Он взял Хелену под руку и повел по лестнице к парадной двери. Ему казалось, что недостаточно светское воспитание дочери биржевого маклера не могло защитить ее от некоторых не очень приятных сторон жизни аристократического круга. Но затем, когда слуга ввел их в гостиную, где их ожидала леди Изабель, он выбросил из головы эти мысли, сконцентрировав внимание на предстоящей встрече.
В дальнем углу гостиной на стуле с высокой спинкой сидела старая леди аристократического вида. Ричард и Хелена дошли до середины комнаты и остановились в ожидании ее приветствия. Как Хелена ни старалась, она не могла справиться с волнением. И хотя она тщательно уверяла себя в том, что для нее не имеет значения, что подумает о ней леди Изабель, когда та подняла лорнет и стала осматривать ее с головы до ног, Хелена не могла сдержать нервную дрожь.
– Ну же, не стойте там, барышня, – проговорила графиня. – Подойдите к окну и дайте мне получше вас разглядеть.
Хелена разрывалась между сильным желанием ответить графине, что ей не нравится, когда с ней разговаривают в таком тоне, и внушенным ей убеждением, что молодые обязаны выносить странности людей намного старше себя. Все-таки Хелена проглотила обиду и подошла к графине.
– Так-то лучше! Теперь повернитесь!
Подавляя возмущение, Хелена подчинилась, но не могла не бросить Маркфильду взгляд, метавший громы и молнии. Как он смел привезти ее сюда, где с ней обращаются столь унизительным образом! Все было даже хуже, чем она опасалась.
Ричард с благоговейным страхом наблюдал за тем, как Хелена, спрятав досаду, стояла грациозно прямо, высоко подняв голову, и с невероятным терпением переносила откровенное разглядывание графини.
– Отлично!
Удовлетворенно кивнув, леди Изабель указала Хелене место напротив себя.
– Очень хорошая осанка и восхитительное самообладание, – засмеялась она. – Я полагаю, что эта девушка вполне тебе подойдет, мой дорогой.
Хелена, застигнутая врасплох словами графини, села на указанное место и ничего не сказала, решив выдержать все едкие замечания старой леди, как можно с большим достоинством, а затем, когда эти двое полностью насладятся затеянным ими спектаклем, сбежать так быстро, как только позволит приличие.
– У нее есть голос, я полагаю, – изрекла старая дама, неодобрительно нахмурившись из-за затянувшегося молчания гостьи.
– Пожалуйста, бабушка! – запротестовал Ричард. – Тебе не кажется, что ты уже достаточно смутила мисс Витли для одного дня?
– Смутила ее? – воскликнула графиня, поднимая брови. – Я? Девочка ничуть не смущена. – И, наклонившись вперед, она постучала веером по колену Хелены и спросила весело: – Я вас смущаю, дитя мое?
– Нисколько, мадам, – холодно ответила Хелена, решив, что, даже если они решили поиграть с ней, она не позволит себя запугать. Она уже однажды нашла самостоятельно дорогу домой, так что для нее не составит труда нанять кеб средь бела дня в этом престижном районе.
Леди Изабель одобрительно кивнула:
– Тогда скажите что-нибудь, дитя мое.
– Я не совсем понимаю, что вы хотите, чтобы я сказала, мадам, – произнесла Хелена спокойно. – Я думала, что меня пригласили выпить с вами чаю, а не как служанку, которую нанимают на какую-нибудь должность.
Графиня издала короткий смешок, а в глазах Ричарда отразилось восхищение. Ему не часто доводилось становиться свидетелем необычного представления, когда кто-нибудь осмеливался противостоять его высокородной бабушке. Прошлый опыт научил его, что любое его вмешательство в подобного рода разговоры только раздражает графиню, и от этого она начинает вести себя еще более придирчиво.
– Вы знаете, моя дорогая, – объявила графиня, указывая пальцем на Хелену, – я считаю, что вы очень похожи на свою бабушку.
– Мою бабушку?
Несмотря на свои намерения поскорее сбежать, Хелена была заинтригована и, наклонившись вперед, спросила с неподдельным интересом:
– Вы были знакомы с моей бабушкой, миледи?
Леди Изабель подняла одно плечо.
– Немного. Я встречалась с вашей бабушкой, Джоанной Ковердаль, как тогда ее звали, на нескольких светских раутах. Она вышла замуж за своего графа почти одновременно со мной, а после этого по той или иной причине наши пути разошлись. Однако я помню, что она была весьма прямолинейна, как и вы.
Хелена закусила губу.
– Боюсь, что я знаю очень мало о семье моей матери, – произнесла она медленно. – Брату и мне не разрешали задавать вопросы о ней, и, только когда мама умерла, папе пришло в голову… – Она остановилась, внезапно вспомнив о своем решении не позволять впутывать себя в этот разговор. Взглянув на позолоченные часы, стоявшие на камине, она с облегчением увидела, что полчаса, предназначенные для аудиенции, почти истекли, и, встав на ноги и сделав реверанс в сторону хозяйки, сказала: – Я вижу, что мне пора, ваше сиятельство. С вашей стороны было очень любезно позволить мне навестить вас, но я…
– Глупости! – прервала графиня. – Вы еще не можете уйти. Мне надо многое узнать о вас. – Затем, повернувшись к Ричарду, она дала ему указание попросить слугу принести чай, добавив: – Ты пока оставь нас, а мы с мисс Витли немного поболтаем.
Хелена неохотно опустилась снова на свое место, разочарованно наблюдая за тем, как граф поднялся, чтобы выполнить распоряжение леди Изабель. Бросив на нее почти извиняющийся взгляд, он вышел из комнаты, оставив ее на милость своей пристрастной бабушки.
– Что вы думаете о нем – о моем внуке?
Застигнутая врасплох этим вопросом, Хелена почувствовала, как краснеет.
– Я… я не могу сказать, что знаю лорда Маркфильда достаточно долго, чтобы сформировать о нем определенное мнение, миледи, – осторожно проговорила она.
– Глупости, девочка! Вы должны признать, что он красивый мужчина и совсем не обычный. И я уверена, ничуть не похожий на тех скучных прощелыг, которых вы выгнали вон!
– Конечно, он кажется очень приятным джентльменом, – выдавила Хелена.
Она отчаянно желала переменить тему разговора и избавиться от этого допроса. Нетрудно догадаться, что стояло за панегириком леди Изабель своему внуку. Но Хелена не собиралась позволить графине вовлечь ее в серьезные отношения с Ричардом. Она считала, что за две-три недели ее отец достаточно поправится, чтобы она могла сообщить ему новость о том, что граф Маркфильд оказался еще одним неподходящим кандидатом на ее руку.
– Приятным! Х-м! – Некоторое время графиня изучающе осматривала свою гостью, а затем… – Вы должны понять, дитя мое, что из-за того, что другие члены семьи – его дядя и кузен – уклонились от выполнения своего долга, мой бедный внук – почти последний мужчина в роду – был вынужден пожертвовать своим положением, чтобы постараться исправить нанесенный ими ущерб. – Вынув платочек, престарелая леди артистично поднесла его к глазам, смахивая несуществующую слезу. – Очень благородная жертва, не правда ли, мисс Витли?
– О, конечно! – Хелена сдерживала смех, готовый сорваться с ее губ. – Очень благородно. – Затем после короткого колебания она спросила: – Простите, если я ошибаюсь, миледи, но я поняла, что у вашего сиятельства большая семья в Ирландии?
– Да! – воскликнула графиня, триумфально кивая. – Семья моей дочери. Я смотрю, вы интересовались Маркфильдом.
Хелена покачала головой.
– Нет, миледи, – ответила она спокойно. – Вы, должно быть, сами сообщили эту информацию моему отцу – вы были одной из его самых ценных клиенток в течение многих лет, насколько я знаю.
Графиня высокомерно хмыкнула:
– Именно так, моя девочка! Имя Стэндиш высоко котировалось в течение двух столетий. Вы должны благодарить свою счастливую звезду, что вам представилась возможность приобщиться к древнему аристократическому роду. Большинство девушек ни за что не упустили бы шанс заполучить Маркфильда, и даже не пошевелив пальцем при этом! Вот он, берите!
Поскольку Хелена не прореагировала на это напыщенное утверждение, на лице графини появилось озадаченное выражение. Пронзая свою молодую гостью взглядом, она вздохнула и сменила тон:
– Подумайте, дитя мое. Если я не ошибаюсь, вам не нравится вся эта затея. Неужели мальчик вас чем-нибудь обидел?