Как он орал! Как, черт возьми, он орал!
Мой брат, который в жизни не повысил на меня голоса. Я смотрела на него, ошарашенная, и не могла поверить, что все это происходит на самом деле.
И все из-за дурацкой машины! Да плевать уже на нее. Он проиграл столько, что можно было бы купить пять таких машин! И этих денег все еще нет!
Первый день из выторгованных для него семи он провел глупо. Без конца надирался виски, уходил спать, а потом возвращался и вопил, какая я гребаная дрянь. Потом снова пил и снова засыпал.
– Да пошел ты! – не выдержала я. – Если бы не я, у тебя бы даже этой недели не было! И не ври хоть самому себе. Эта машина тебя бы не спасла. Ты должен больше!
Я ожидала, что Майкл опять закричит. Оскорбит! Обложит трехэтажным матом.
Но он не сделал ничего из этого.
Он сел на пол, обхватил голову руками и… заплакал.
Мой старший брат, который всегда казался сильным, моей надежной защитой… В самом деле, лучше бы продолжал кричать. Тогда я не была бы сейчас настолько растерянной.
– Ты права, Мэг, прости меня, – выдавил наконец он, от чего у меня в груди защемило. – Ты права… А я мудак. И ты не должна быть в это замешана… Я справлюсь… Да, я справлюсь.
Я смотрела на него и не могла сдержать слёз. Мне было больно за него. Больно от той безысходности, которую я видела в его глазах. Даже сейчас, на краю гибели, он пытался меня защитить.
Лгал, что справится. Конечно, он лгал, чтобы меня успокоить.
– Справишься, – солгала и я, сев рядом с ним.
Так мы и сидели – на полу, обнявшись, с осколками лжи на губах, потому что щадили друг друга.
Через полчаса брат уснул.
А я стала собираться.
Не думать ни о чем, не жалеть себя.
Я знала, куда иду и зачем.
***
Охранник на входе встретил меня как старую знакомую.
Теперь уже не возникло вопросов о моём возрасте. Он просто провёл меня в тот же кабинет и оставил там одну.
Осмотревшись, я села на диванчик – может быть, придется ждать долго? Вряд ли такой занятой человек бросит все дела и явится, чтобы увидеться со мной.
Но к моему удивлению, Дэвид Роджерс (теперь я уже не придумывала ему гадких прозвищ) появился минут через десять.
– Что на этот раз? – взглянув на меня, спросил он сухо. – Я похитил твоего дядюшку или украл твою кошку? Чем я заслужил такое внимание?
Он имел право на меня злиться. Мое феерическое появление в его клубе в прошлый раз, мой поспешный уход…
– Нет-нет конечно! – я замотала головой. – Я не поэтому…
Он уселся напротив, всем своим видом показывая, что готов слушать.
Взгляд темных глаз впился в мое лицо, и я выдохнула, решив не юлить. Зачем заходить издалека, если он знает о моих обстоятельствах не хуже, чем я?
– Мистер Роджерс… Мне нужны деньги, – выпалила я.
– Та-ак…
Он не собирался облегчать мою задачу.
Ну что ж, он прав. Это вообще не его проблема. Пока от меня одни неприятности. По сути, он тратит на меня свое время, а мне даже страшно предположить, как дорого оно стоит.
– Я хочу попросить их у вас в долг, – продолжила я. – Я не знаю больше никого, у кого есть такая сумма.
Ну вот. Главное сказано.
Теперь остается ждать. Хуже уже не будет, но пока у меня есть хоть маленький шанс, я буду держаться.
– И как же ты будешь их отдавать? – в его голосе не было насмешки, только деловой интерес.
– Я… отработаю. Официанткой у вас. Или уборщицей…
Вот теперь он усмехнулся.
– Ты слишком высокого мнения о заработках моих уборщиц.
В носу защипало. Стало обидно. Сказал бы просто: не дам. Зачем насмехаться?
Шанс, на который я так рассчитывала, обратился в пыль, и больше мне здесь нечего делать.
– Простите за беспокойство, – я постаралась сказать это с достоинством, но голос предательски дрогнул. – Обещаю, больше я вас не побеспокою.
Я поднялась с диванчика и рванула в сторону двери. Но он схватил меня за руку, развернул и почти силой усадил рядом с собой.
– Послушай, детка. Если тебя интересует мое мнение, то твой брат должен сам решать свои проблемы. У тебя своя жизнь. Вот и живи.