Глава 4. Голос в темноте
В себя Тамара пришла уже у лестницы. Дышалось ей с трудом. В груди было жарко, и в голове тоже. Горло саднило. Она осторожно потрогала свой лоб: раскаленный! Коридор – с теплыми лампами и картинами в тяжелых рамах – покачивался перед глазами. Теперь точно придется идти к медсестре. Где там был медицинский кабинет? На втором этаже? Нет, на первом.
Тамара старалась выкинуть из головы то, что сейчас произошло, и, вцепившись в перила, полностью сосредоточилась на том, чтобы попадать ногами на ступеньки и не скатиться вниз кубарем. На середине лестницы она замерла. И обернулась с надеждой. Ее кто-то позвал. Она услышала свое имя, произнесенное совсем тихо. Но ни на лестнице, ни в коридоре никого не было.
Верхний свет в холле не горел: его уютно освещали две настенные лампы, позволяя теням собираться под потолком и в углах. За большими окнами было уже совсем темно. В пруд, выскакивая иногда из-за облаков, гляделась растущая луна. Вдоль подъездной дорожки горели фонарики.
Голова снова закружилась. Может, позвать на помощь? Или позвонить родителям? В груди начала разливаться теплая уверенность, как в детстве: да, конечно, родители все решат, можно ни о чем не беспокоиться. Но ее тут же сдул безжалостный сквозняк: мама и папа сейчас в самолете, летят домой, в Москву. К тому же она примерно десять тысяч раз сказала им, что справится сама. И если у нее не выйдет…
Однажды она слышала краем уха, что мама думает нанять в антикафе управляющую, а сама сидеть с Тамарой дома, возить ее по частным учителям и психологам и пытаться ее «реабилитировать». Одна мысль о круглосуточном надзоре заставила Тамару положить смартфон обратно в карман и зашагать через холл – настолько решительно, насколько это вообще было возможно в ее состоянии.
Когда она свернула в широкий коридор, ей показалось, что кто-то смотрит на нее. В затылок уперся взгляд – настойчивый, изучающий. Тамара застыла, потом медленно повернула голову. Но выхватила в уютном полумраке только очертания черного крыла. Она была почти уверена, что кабинет медсестры должен быть где-то здесь. Интересно, она еще на работе? Если верить презентации, «Мастерская» обещала, что в здании будет круглосуточно присутствовать медицинский работник.
Из другого крыла, оттуда, где они ужинали, доносились голоса и шум, хлопнула дверь. По Тамариным расчетам, там должна была быть кухня. Но тут, в этом крыле, стояла тишина. Тамара прошла мимо двух запертых дверей. На одной было написано «Тренажерный зал», на другой – «Мастерская». Третья дверь встретила Тамару в самом конце коридора, и на ней ничего не было написано.
Тамара постояла перед ней, несколько раз неуверенно стукнула. Потом все же повернула круглую ручку и потянула дверь на себя. Она оказалась не заперта.
– Извините, пожалуйста…
За дверью ничего не было. Вообще ничего, кроме густой темноты, которая заполняла все пространство без окон. Тамара даже не смогла прикинуть, какого размера помещение: свет из коридора помог разглядеть несколько серых плиток на полу, а дальше только мрак. По телу прошел озноб. Нет, на медицинский кабинет эта комната явно не похожа. Нужно найти Марину и попросить ее помочь. Тамара прикрыла дверь, но руку от ручки не оторвала. Что это? Ей опять послышалось? Или… Она напрягла слух. Да, так и есть. Тихий, почти неразличимый всхлип, потом еще один. Оттуда. Из-за двери. Из темноты.
Тамара замерла. Кто-то плачет, она слышала совершенно отчетливо. Голос детский, скорее всего девчоночий. Может, это кто-то из самых младших, из пятиклашек? Но что она там делает, почему ревет одна в темной комнате без окон?
Тамара отпустила ручку, огляделась. Ни учителей, ни других учеников. Коридор по-прежнему был пуст. Тут только она, Тамара. И еще маленькая плачущая девочка. Которая, может, заблудилась. Или ее обидели и она прячется, боится выйти… Или… Да что угодно могло случиться.
– Э-эй! – Тамара приоткрыла дверь и тихонько позвала. – Ты тут? У тебя что-то случилось?
Молчание. Тамара пошарила рукой по стене в поисках выключателя. Ничего. Тогда она вытащила смартфон, включила фонарик и направила луч в комнату. Он высветил небольшую площадку перед дверью, потом что-то вроде перил и… лестницу. Темную металлическую лестницу, которая вела вниз, в густой мрак. Тамаре стало не по себе: что, если девочка упала, повредила себе что-то и не может встать? На ее мысли темнота ответила еще одним всхлипом, совсем тихим и жалобным.
– Я к тебе сейчас спущусь! – Тамара уже забыла и о том, что собиралась искать медсестру, и о том, что у нее, судя по всему, высоченная температура. Она уцепилась за металлические перила и, бросив луч фонаря себе под ноги, поспешила вниз.
Вскоре лестница закончилась, и Тамара ступила на холодный бетонный пол. По ногам потянуло сквозняком.
– Ау-у…
Тишина.
– С тобой все в порядке?
Никакого ответа. Тамара подняла смартфон и лучом обвела помещение. Он выхватил тянущиеся по стенам трубы, какие-то ящики и доски на полу и наконец что-то большое, черное, занимавшее едва ли не половину комнаты. И это что-то скалилось на Тамару. Злобно так скалилось.
Она отпрянула, налетела на нижнюю ступеньку, больно ударилась щиколоткой, едва не уронив телефон. Потом посветила снова: вентили, рычаги, решетчатая дверца, трубы, циферблаты со стрелками…
Котел! Огромный старинный котел, которым раньше, наверное, отапливали особняк. Похожие Тамара видела на фотографиях фабрик начала XX века. И еще читала, что такие котлы могли взорваться и разнести целый дом. Что-то подобное даже было в ужастике… Кажется, у Кинга. Тамара осторожно подошла, позволив лучу света облизнуть черные матовые бока. Нет, взорваться этот котел никак не может, им, наверное, уже лет сто никто не пользовался. Она быстро коснулась пальцем холодной поверхности – и убрала его, словно котел мог ее укусить.
Луч метнулся в сторону и выхватил из темноты дверь. Тамара посмотрела еще раз. Да, невысокая металлическая дверка, которая удачно вписалась в переплетение труб возле брюха котла. Она выглядела так, словно к ней тоже никто не подходил целую вечность. Но как только Тамара отвернулась, оттуда, из-за этой дверцы, раздался уже знакомый звук. Всхлип.
– Подожди немного, я кого-нибудь приведу. – Ее голос прозвучал слабо и как-то жалко. Если бы она сама застряла в сыром подвале, если бы была ранена и напугана, ее такой голос точно бы не подбодрил.
Тамара шагнула к лестнице и приготовилась идти обратно в гостиную, где все, наверное, вспоминают ее дурацкую выходку. Вот она войдет туда и проблеет, что в подвале плачет маленькая девочка. Да ее сначала просто на смех поднимут. А потом поднимут еще раз, когда поймут, что она, как детсадовка, испугалась темноты. Зато если она сама спустится за девочкой, если приведет ее к Озерову и все об этом узнают… Тамара еще раз задумалась. Может быть, даже забудут о том, что она сказала? О том, что назвала их ущербными и неудачниками? К тому же это ведь будет хороший поступок. Даже очень.
Она шагнула обратно к дверце и потянула за ручку. Сначала Тамаре показалось, что дверь заперта, но она все-таки потянула сильнее. Раздался треск, на пол посыпались хлопья штукатурки, и дверь с лязгом поддалась. Из проема повалила холодная сырость.
– Я сейчас за тобой спущусь, – объявила потом она.
И шагнула внутрь. Совсем почему-то не подумав, каким образом дверь оказалась так плотно затворена, если ее недавно открывали.