Борис открыл глаза в поле.
Повсюду было светло. День в самом разгаре. Его лицо, похоже, сгорело оттого, что он долго лежал под солнцем. У него был один лишь меч и больше ничего, а вокруг ни души. Борис сел, огляделся и понял, что пейзаж ему не знаком.
Где это он?
Вскоре он вспомнил события прошлой ночи – как стоял спиной к спине со своим старшим братом, а еще как тяжело было дышать и как жар достиг подбородка. А что же произошло дальше?
Остальные события словно ложкой в голове перемешали. От отсутствия воспоминаний Борис чувствовал неловкость и смятение. Может быть, он потерял сознание? Кажется, он видел что-то страшное…
– Борис! Ты очнулся?
Борис вскочил с таким выражением лица, словно его хорошенько огрели по затылку. Он увидел, как к нему идет Евгнен, несущий в руках деревянный ковш, полный воды. Слова едва слетели с губ Бориса:
– Брат?..
Евгнен слегка улыбнулся, протягивая ковш озадаченному младшему брату.
– Да, парень. Или у тебя еще есть братья, кроме меня?
Борис даже и не думал о том, чтобы выпить воды, он просто рассеянно смотрел на лицо Евгнена, не зная почему. Вдруг по его лицу потекли слезы. На лице Евгнена отразился вопрос, который он тут же озвучил:
– Что такое? У тебя что-то болит?
Когда Евгнен подошел и коснулся его лба, Борис уронил ковш и крепко обнял брата. Выплеснувшаяся вода намочила их штанины. Борис заговорил первым, прежде чем Евгнен успел что-либо спросить:
– Нет, брат… Я… Просто я рад тебя видеть…
Борис не мог назвать причину своих слез. Похоже, он плакал из-за случившегося вчерашней ночью, но самое главное как будто никак не мог воскресить в памяти. Все помнил, но почему исчезло, как казалось, самое важное?
Евгнен, ничего не говоря, похлопал Бориса по плечу. Затем присел так, чтобы они могли смотреть глаза в глаза, и погладил его по щеке.
– Парень, ты чего так испугался?
Успокоившись, они взяли ковш и направились к роднику, расположенному неподалеку, уже вдвоем.
Родник был небольшой, но его окружали круглые камни, будто кто-то за ним ухаживал. Веревка от ковша, которую перерезал Евгнен, оставалась на столбе. Напившись воды вдоволь, братья снова повесили на нее ковш. Когда они оглянулись вокруг, увидели, что повсюду поля, как в Лонгорде.
– Брат, где мы?
– На плато Хатха во владениях семьи Квирем, к северу от Лонгорда. Тебе не кажется, что и ты уже слышал это название?
На губах Евгнена заиграла неловкая улыбка.
Борис наклонил голову:
– Как нам удалось оказаться так далеко всего за одну ночь?
Евгнен указал на деревья позади родника. Там, привязанная к их стволам, стояла лошадь. Когда Борис подумал о том, что всю ночь ехал на ней, его мысли снова перепутались. Он ни разу не проснулся, хотя всю ночь ехал сюда на спине лошади в тряске? Он так долго был без сознания?
Конечно, следом он мог задать только один вопрос. Борис, поддавшись жизнерадостному поведению брата и мирной обстановке вокруг, спросил, не ожидая плохого ответа:
– А где отец?
– А…
Евгнен открыл было рот, но сразу ответить не смог. Однако, как только увидел, что глаза Бориса округлились, тут же пробормотал:
– А, ну… Он не здесь, отправился в другое место. Вместе с дворецким Ттольком. Но я точно не знаю, где они. Началась полная неразбериха, и мы разминулись… Пришлось бежать.
– Тогда как мы найдем отца?
– Дворецкий Тюльк свяжется с нами с помощью магии.
Борис кивнул, будто бы говоря этим: «Вот оно как».
– И до тех пор нам придется быть вдвоем, да? А мы можем вернуться домой? А еще… Что с дядей Владо?
– Домой вернуться не получится, но…
Хотя Евгнен не закончил предложение, Борис кивнул, давая понять, что все осознает.
Борис впервые испытал на себе безумство дяди, когда ему было пять лет. Когда Борис играл во дворе, пришел Владо, схватил, взял его под мышку и встал перед колодцем. Когда отец спустился, дядя рассмеялся и сделал вид, что бросает Бориса в колодец. Конечно, все тогда подумали, будто дядя Владо так шутит, и Борис тоже захихикал. Но даже когда бездна черного колодца начала все больше и больше его пугать, дядя не прекратил свою «шутку».