Яну впервые приходилось вести расследование вот так – украдкой. И ему это катастрофически не нравилось.
Он ведь многое сделал, чтобы занять свое нынешнее положение. Сначала на него смотрели снисходительно, как на сына своего отца. «Пристроил папочка» и все такое – хотя это было нелепо, потому что начинал Ян, как все, и его место никак нельзя было назвать сытым. Тогда это его не беспокоило. Прошло слишком мало лет после предполагаемой смерти Александры, он всего себя посвятил работе, он знал, что о нем говорят, однако не придавал этому значения.
По той же причине он работал в два раза больше, чем остальные. У него не было семьи, к которой он бы спешил, не было дома, который он хотел бы построить. Это принесло плоды. С недавних пор ему доверяли только самые сложные и важные дела.
Однако это все вдруг обесценилось из-за одной истерички, которая вбила себе в голову, что он старается прикрыть племянника. Инна старательно не замечала, что в этом деле сама положила на презумпцию невиновности то, чего у нее анатомически не должно быть. В итоге расследование, которое и так по всем стандартам было сложным, еще и превратилось в раздражающее противостояние.
Яну приходилось действовать не так, как если бы он вел это дело официально. Сейчас, после наглого вторжения в квартиру, нужно было затаиться, поэтому они с Александрой отправились в родной город Эдуарда Дежурова, туда, где он жил с матерью.
Правда, у него там ничего не осталось. Вряд ли он изначально собирался возвращаться домой – отучившись на дипломата! Однако у него была хоть какая-то связь с малой родиной. А после смерти матери он поспешил все продать, словно надеялся забыть, откуда вышел, и всем рассказывать, что он – коренной москвич.
Продажей дома можно было бы объяснить деньги, которыми Дежуров распоряжался так свободно, вот только… Перефразируя известный советский мультик, пришлось признать: чтобы продать что-то дорогое, нужно сначала купить что-то дорогое, а у Дежуровых денег не было.
Теперь близнецы стояли перед домом, который до прошлого года принадлежал матери-одиночке Елене Дежуровой. Дом был не роскошный, но весьма неплохой: крепкий, кирпичный, просторный. Идеальный для одной семьи: не приходится тесниться, но и не нужно убирать слишком много. Дом частично покрывала бледно-желтая штукатурка, оставлявшая открытыми только кирпичи на крыльце, заросшем девичьим виноградом, зимой – сухим и безжизненным, а летом наверняка создающим здесь зеленую арку. Из-за этого коттедж казался почти игрушечным, как будто пряничным, и Яну он нравился куда больше, чем многие хоромы, которые следователю доводилось видеть.
– Так кем она там работала? – задумчиво поинтересовался Ян.
– Библиотекаршей.
– Может, прикрытие?
– Да не похоже. Она все делала сама: выдавала книги, следила за фондами, даже порядок наводила. По словам очевидцев, она там добросовестно отсиживала восемь часов в сутки, а после отъезда сына – и того больше.
Приехав в городок, они разделились. Александра отправилась выгулять Гайю, а заодно и побеседовать с бывшими коллегами Дежуровой, Ян же ушел говорить с новыми хозяевами домика.
Его миссия оказалась бесполезной. Люди, которые теперь жили здесь, не встречались даже с Эдуардом Дежуровым, не говоря уже о его матери. Парень действовал через риелтора – вполне толкового специалиста, который быстро решил все вопросы. Не похоже, что Эдуард сомневался перед продажей семейного гнездышка! Он был нацелен на будущее, уверенно летел вперед. Вот только прилетел не туда, куда надо.
Александре повезло больше. Коллег как таковых у Елены не было, она большую часть времени проводила одна. Но осталось ее начальство – и осталась новая библиотекарша, которая когда-то была у Елены стажеркой. Они помнили тихую женщину, любившую одиночество и книги.
– Зарплата у нее была официальная, – указала Александра. – Ну, такая… Какой и следовало ожидать от провинциальной библиотеки. Я это даже не назову «на бусики». Скорее, «на бумажные платочки».
– И что, никого, кроме нас, не смущало, что она жила не по средствам?
– А это, считай, деревня, хоть деревней и не называется. Здесь многое по-другому. Елена им нравилась, поэтому некоторые нестыковки ей готовы были простить, а некоторым находили объяснение сами, не спрашивая ее. Она приехала сюда и купила этот дом уже со своим Эдичкой, правда, совсем маленьким. Это объяснили просто: продала где-то родительскую хатку, а то и две, перебралась на новое место. Да, зарплата небольшая, зато свой огород есть. Да и жила она скромно, пацана не баловала.
– Встречалась с кем-нибудь?
– Нет, здесь бы это ни от кого не укрылось. Ее считали немного чудаковатой, потому что с книгами она проводила больше времени, чем с людьми. Если здешние мачо пытались к ней подкатывать, она их деликатно отшивала. Самая большая ее регулярная трата – поездки с сыном на море каждый год.
Это, в принципе, отличалось от той богатой жизни, которую вел в Москве Эдуард, и хотелось вообще поверить, что его мать тут ни при чем. Однако Ян видел, что она все-таки имела больше, чем положено одинокой библиотекарше. Он помнил ее фотографии из квартиры сына, знал, что она была очень красива. Из-за этого можно было заподозрить, что она – содержанка, вот только от деревенских такое не укроешь.
Но деньги она все равно получала регулярно, уже после рождения сына. Вывод напрашивался сам собой.
Александра, конечно же, подумала о том же:
– У Эдички был папочка. Очень непростой папочка.
– Который не бросил его – но и не захотел быть вписанным в свидетельство о рождении, – уточнил Ян.
– Да там наверняка была причина. Счета Елены Дежуровой ведь проверяли?
– «Счета» – это ты красиво сказала! – оценил Ян. – Как будто об американском миллиардере говорим. У нее был один счет, зарплатная карточка, да и то не сразу появилась, изначально она получала зарплату по старинке – через бухгалтерию. Не думаю, что ее покровитель захотел бы светиться с официальными переводами. С наликом дела понадежней обстоят!
Ей давали деньги наличными – и Эдуарду тоже. Получается, отец не бросил его даже после смерти матери. Может, он мелькал в жизни сына и раньше? Например, во время тех самых поездок к морю?
Он определенно был связан с жизнью семьи Дежуровых. Но был ли он связан с их смертью?
– В свидетельстве о смерти указано, что Дежурова умерла от рака, – указал Ян. – Нужно проверить, правда ли это.
– Я уже, в некотором смысле, проверила. У той девочки, которая сейчас хозяйничает в библиотеке, на телефоне сохранилось видео с Еленой незадолго до ее смерти, на каком-то празднике. Поверь мне, она реально выглядела как умирающий человек, тут без интриги.
Онкологию у Елены Дежуровой обнаружили очень поздно. Ее сын с горячностью молодости рвался ухватиться за соломинку, он хотел, чтобы она лечилась, чтобы надеялась на чудо. А Елена решила иначе. Она приняла свою участь со смирением и последние месяцы доживала в привычном окружении, а не в беготне по больницам.
В принципе, и ее, и Эдуарда могли убить из-за их связи с неизвестным богатым мужчиной, но вряд ли это сделали бы вот так. Нужно было искать дальше.
– Придется допрашивать его однокурсников, искать среди них друзей, – признал Ян, когда они возвращались в Москву.
– Да, вопрос в том, как.
– Как обычно – подойти и спросить.
– Как обычно не получится. Во-первых, эта публика в принципе не жалует полицию. Во-вторых, полиция с ними уже говорила, кататься по второму кругу мало кто любит.
И снова Яна подвело то, что расследование приходилось вести какими-то дикими партизанскими методами. Хотелось спорить с Александрой, да не получалось, потому что она во всем была права. Мажоры – действительно капризная публика… и не самая законопослушная.
– Что ты предлагаешь? – поинтересовался он.
– Туда пойду я, а ты не пойдешь. Да и я не буду полицейской.
– А кем будешь?
– Блогером, – широко улыбнулась Александра. – А еще – их ровесницей.
Кто-то другой на его месте рассмеялся бы – да тот же Пашка. У Пашки все в жизни четко: если тебе тридцать два, то ты никак не можешь выглядеть на восемнадцать. Потому что не положено и математически неверно. Кто ж спорит с математикой?
Однако Ян о цифрах не думал, он предпочитал верить своим глазам, и теперь он понимал, что этот трюк вполне может сработать. Александра была худощавой, подтянутой, тонкокостной, при помощи косметики она вполне могла превратить себя в подростка. Да современные девицы, наляпавшие на лицо по три тонны тональника, старше выглядят!
И все равно ее план вызывал у Яна сомнения.
– Каким еще блогером ты им представишься?
– Сейчас блогеров – как грязи, кто угодно стать может! Скажу, что пишу про трагически погибших студентов. Жизнь, оборвавшаяся на взлете, и все такое. Что, им так сложно поговорить?
– Кому-то несложно, а у кого-то могут возникнуть подозрения. Они сходу достанут из кармана смартфон и потребуют дать ссылку на твой блог.
– Да, непорядок, – задумалась Александра. – Показать-то им нечего. Даже если я ночью что-нибудь состряпаю, сразу будет видно, что это новодел. Чтобы все сработало, нужно, чтобы они сразу мне доверяли, отвлеклись и никаких ссылок не просили. Пожалуй, я возьму с собой Асю!
Если кто в клане Эйлеров и мог еще удивить Яна, то только его сестра.
– Асю? При чем здесь вообще она?
Он прекрасно знал, что Александра стала активно общаться с племянницей. Да и понятно, почему! Это раньше Ася смотрела на нее испуганным, обиженным зверьком. Тетка для нее была чужой и непонятной, связанной разве что с ожиданиями, которые возложили на саму Асю. Будь как Александра, вечно стремись к идеалу, который тебе даже не нравится! На такой почве разве что чертополох взойдет, а любовь с уважением – вряд ли.
Но потом Ася познакомилась с теткой поближе, именно Александра спасла ее от вконец обнаглевшего учителя. Подростки легко заводят героев, так что из недавнего объекта ненависти Александра мгновенно была переведена в непререкаемые авторитеты. Они часто говорили по телефону, встречались не реже раза в неделю, и это определенно шло Асе на пользу.
Но Ян все равно не находил повода привлекать их четырнадцатилетнюю племянницу к расследованию. Александра все видела иначе:
– Если я у кого-то еще могу вызвать подозрения, то Ася – ребенок на двести процентов. К ней будут относиться снисходительно, никто ее ни в чем не заподозрит. А на ее фоне и я потеряюсь!
– Вам все равно могут не ответить.
– Могут. Но это, вот честно, не риск. Даже если со смертью Дежурова связан кто-то из студентов, что я считаю совсем уж невероятным, они не сочтут нас угрозой.
Яну пришлось прибегнуть к последнему аргументу:
– Нина это не одобрит.
– Нине не обязательно знать.
– Ты докатилась до обмана старшей сестры?
– Какого обмана? – показательно удивилась Александра. – Я просто спасаю ее от лишних забот!
Он вынужден был уступить – но с условием: Ян собирался лично отвезти их к университету и забрать оттуда. К тому же, с парковки он мог наблюдать за большей частью их бесед, девушки и сами не стремились попасть внутрь, чтобы не примелькаться охране, им проще было перехватывать студентов на выходе.
Как и следовало ожидать, Ася сразу же согласилась, не раздумывая о доле безумия в этом плане. Она же подросток, ей с безумием интересней! И если кумир зовет ее на охоту за преступниками, она не включает голову, а вешает барабан на шею и бодро марширует вперед.
Они и правда выглядели подружками-ровесницами – девушки, между которыми была целая жизнь. Александра где-то выкопала джинсовое платье с немыслимой ручной росписью и куртку с гигантским капюшоном, накрасилась она ярко и умело, даже льняные волосы оттенила розовым и фиолетовым цветами. Ася, в свою очередь, смотрелась чуть старше истинного возраста из-за полноты. В прошлом вес был для нее серьезной проблемой – психологической, не фактической. Она не страдала от ожирения, однако сама себя считала чуть ли не куском сала, поэтому сутулилась, ходила с опущенной головой, пряталась в безразмерных свитерах и балахонах.
Теперь же в ее образе чувствовалось благотворное влияние Александры. Ася носила мешковатые джинсы, удлиненную куртку, тяжелые ботинки, пользовалась очевидно дорогой косметикой, а главное, больше не стеснялась себя, и это было важнее всего. Она теперь могла хоть мешок картошки нацепить, но если бы она при этом сохранила такой же взгляд, ей бы никто слова не сказал. Возможно, внучка легендарного следователя Михаила Эйлера не унаследовала ни одной черты его внешности. Однако теперь, глядя на нее, никто бы не усомнился, что эти двое – родственники.
Так что сейчас Александра с племянницей и правда походили не на двух полуадекватных школьниц, а на вполне успешных блогерш, которые знают, что делают. Ян видел, что многие студенты останавливались рядом с ними и довольно долго о чем-то рассказывали. Это был хороший знак.
От наблюдения за ними его отвлек звонок мобильного телефона. Номер указывал, что поговорить с ним возжелала Инна Токарева собственной персоной, и это было в равной степени любопытно и неожиданно.
– Да.
– Ян Михайлович, а что вы делаете? – ядовито поинтересовалась следовательница.
Ян перевел взгляд от площадки перед университетом на грязный асфальт парковки.
– Смотрю, как голубь замерзшую жвачку клюет. Если любое из ваших занятий покажется вам бесполезным, вспомните об этом.
Как он и ожидал, Инна, готовившаяся полить его высокомерным презрением, мгновенно растерялась.
– Голубь? При чем тут голубь?
– А зачем вы мне звоните? Логика та же.
– Я вам звоню узнать, что вы творите!
– Я уже сказал. Орнитологией увлечен.
– Все паясничаете? Напрасно! Вечно вам это сходить с рук не будет.
– Пока у меня с рук сходят только перчатки, – указал Ян. – А вам я советую говорить прямо, если что-то не нравится, потому что в намеках я, как видите, не силен.
– Я вчера звонила соседям Эдуарда Дежурова!
– А кто это?
– Все вы прекрасно знаете! Они видели вас на лестничной клетке возле его квартиры!
– Вот прям меня видели? Выглянули в глазок и сразу пришли к выводу – «Да, это наш Ян Михалыч чудит»?
– Ну… не совсем… Но у вас внешность специфическая!
– Не уверен, что это комплимент.
– Так, хватит! – разозлилась следовательница. – Вы там были! Еще женщину какую-то с собой притащили, это ж какая наглость должна быть!
– Какую еще женщину? Инна Дмитриевна, я глубоко одинокий человек. Я женщину даже в ресторан затащить не могу, а вы говорите – в квартиру покойника!
– Все, с вами совершенно невозможно разговаривать! Просто не лезьте в это дело! Если я узнаю, что вы снова куда-нибудь сунулись, об этом услышит начальство!
И она в привычной уже манере бросила трубку, а Ян только усмехнулся. Вполне возможно, Инна действительно собиралась настрочить на него жалобу – если бы этот разговор прошел так, как она ожидала. Если бы Ян сейчас оправдывался, пытался ее задобрить, извинялся даже… А он просто показал ей, как легко свести ее обвинения к абсурду. Она – дама несдержанная, но не безмозглая, она не будет подставляться перед начальством. Чтобы ударить, ей нужно быть уверенной, что отдача прилетит Яну, а не ей.
Все-таки она следила за квартирой. Что ж, договариваться с людьми она умеет.
Очень скоро вернулись Александра и Ася. Хотелось расспросить их о результатах сразу – да не получилось, обе напоминали несчастных замерзших сусликов. Февраль в этом году был обманчивый: из-за отсутствия снега казалось, что уже почти весна, вот-вот побегут ручьи, расцветут крокусы, с грязных картонных коробок будут продавать мимозу. Поэтому многие, особенно студенточки, называющие себя блогерами, меняли непродуваемые пальто на легкие курточки. А зря. Замерзнуть в такую погоду очень легко, потому что происходит это незаметно.
Так что Ян с ними не говорил, он сразу же повез их в кафе, нашел уютное местечко с диванчиками, укутал своих спутниц в пледы, заказал обеим глинтвейн, только одной из них – безалкогольный. Ну а дальше они сами были готовы говорить.
– Нам все поверили! – гордо объявила Ася. – Никто даже не заподозрил, что никакие мы не блогерши! Некоторые не хотели говорить, потому что у них дела, а так – нам поверили!
Новый опыт ей определенно понравился: раскраснелась, глаза сияют. Еще бы! Сегодня она была настоящей актрисой, которая справилась с ролью так хорошо, что всех обманула. Да и потом, она помогла расследованию – в ее возрасте это подвиг. Для Аси, которая совсем недавно считала себя ничтожной неудачницей, это стало огромным достижением.
Александра все понимала и умело подливала масла в торжественный огонь:
– Аська – гений, только благодаря ей у нас получилось.
– Все, все, аннотацией заинтриговали, – улыбнулся Ян. – Рассказывайте, что у вас получилось.
Выяснилось, что близких друзей Эдуард Дежуров действительно не заводил – по той простой причине, что постоянно был чем-то занят, у него не было времени торчать в каком-нибудь баре и говорить «за жизнь». Сложно сказать, плохо это или хорошо, но для него сложилось вот так.
Зато недостатка в приятелях у него не было никогда. Эдуард, по словам знакомых, был предельно вежлив, с девушками он и вовсе вел себя как истинный рыцарь. Такое сложно найти в кругу мажоров, так что многие к нему тянулись. Он не был показательно богат – но и не беднее «золотых детей», с которыми учился, а это говорило о многом.
Он действительно подрабатывал, причем в крупной международной компании. Вот только это была бесплатная стажировка, которая давала ему великолепный опыт – но не доход. Такое могут позволить себе только те, у кого и так с деньгами неплохо.
Возможно, близким друзьям Эдуард и рассказал бы, почему его кошелек всегда полон. Но откровенничать о таком с приятелями он не стал, а им не приходило в голову спрашивать. Ну и конечно, люди, знакомые с ним столь поверхностно, не могли сказать, было ли в его жизни что-то подозрительное, боялся ли он чего-то, ездил ли туда, куда не следует. Если Эдуард и нервничал перед смертью, он сумел скрыть это от окружающих. Университет он посещал исправно и считался одним из лучших на своем потоке.
– Может, это тот случай, когда о мертвых или хорошо, или помолчим? – предположил Ян.
– Случай, может, и тот – публика не та, – рассудила Александра. – Нет, для них он был чуть ли не героем, особенно для девиц. Невозможно притворяться всегда и со всеми. Рискну предположить, что он действительно был хорошим парнем.
В памяти снова мелькнуло застывшее на мокром асфальте тело, потом – бледное лицо Кирилла. Ян понимал, что неправильно вот так связывать этих двоих. Непрофессионально. Но иначе не получалось, и он знал, что теперь будет продолжать расследование не только для того, чтобы сберечь нервы племяннику.
Просто никто больше не будет добиваться справедливости для Эдуарда Дежурова.
– А с девушкой что? – поинтересовался Ян, вспомнив фотографию из квартиры убитого.
– А девушки не было, представь себе, – ответила Александра.
– Угу, там все убеждены, что он ни с кем не встречался, – подхватила Ася. – При этом девиц пять были уверены, что он любил только их, просто сказать не решался!
Это было важно – но не слишком. Уже ясно, что Эдуард был интровертом, совсем как его мать, он никому не рассказывал о своей девушке не потому, что это тайна, а потому, что не считал нужным.
Зато когда такие люди все же начинают доверять – они доверяют полностью, так что найти девушку с фотографии было особенно важно. Без нее образ Эдуарда получался слишком идеальным, и никак не угадаешь, за что такому ангелу обломали крылья.
Посидев в кафе, они отвезли Асю домой – оставили у подъезда. Она сама попросила не провожать ее до квартиры, понимая, что если бы Нина увидела нынешний образ Александры, возникло бы немало вопросов. Да и близнецы не настаивали на встрече – обоим было не до того сейчас.
Следующим логичным шагом стала машина Дежурова. Автомобиль нашли довольно быстро – на том самом паркинге, где он оплатил парковку на месяц вперед. Но спешить к нему Ян не стал, он ждал, когда машиной заинтересуется официальное следствие. Должно было! Однако Инна почему-то медлила, хотя тут, вне всяких сомнений, была важная улика. Порой ему даже хотелось позвонить Токаревой и выдать ей мотивирующий пинок под зад, пусть и на словах. Но Ян понимал, что этим он раскроет свой интерес, приходилось ждать.
Теперь ожидание очевидно затянулось. Инна работала с документами, допрашивала каких-то малозначительных свидетелей, которые Дежурова видели один раз и издалека, кошмарила Кирилла. Машина оставалась неприкаянной.
– Больше ждать нельзя, завтра осмотрим, – решил Ян.
Ехать туда вечером не было смысла, в конце рабочего дня на паркинге наверняка станет людно. Да и потом, он хотел дать Инне последний шанс поступить правильно.
Во время вынужденной паузы он внимательно наблюдал за Александрой. Ему просто не верилось, что она взяла и забыла человека, с которым встречалась несколько месяцев. Вычеркнула из жизни, как будто файл удалила!
Сначала она действительно была непривычно печальна и молчалива. Однако Александра быстро заметила, что брат следит за ней. С тех пор она ничем себя не выдала, казалось, что она полностью восстановилась после потери, которую сама называла неважной. Ян не брался сказать, правда это или умелая игра. Он решил, что сестра имеет право на тайну, и больше к ней не совался.
На паркинг они поехали в первой половине дня, заодно и Гайю с собой захватили. Вызвать экспертов на этот раз не получится, а вот служебный пес учует наркотики, если Дежуров что-то возил с собой.
Паркинг был относительно новый, просторный и хорошо освещенный. Свою машину Дежуров оставлял на предпоследнем уровне: еще под крышей, но уже с великолепным видом на окружающие улицы. Покойному студенту принадлежала изящная, как дикая кошка, черная «БМВ». Удивляться тому, что автомобиль такой дорогой, не было смысла.
Этот этаж большой популярностью не пользовался, и близнецы получили необходимую свободу. Для начала они обошли автомобиль со всех сторон, но ничего подозрительного не обнаружили – ни крови в салоне, ни следов недавней аварии, за которую Эдуарду могли отомстить. Машина мирно дожидалась своего владельца – как верный зверь, даже не догадывающийся, что хозяин больше не вернется.
Гайя на машину не реагировал. Он старательно обнюхал ее, как положено, но не задержался ни у багажника, ни возле дверей. Покончив с этим, пес сел возле ограждения и со скучающим видом уставился на город.
– Означает ли это, что покойный был чист, как первый снег? – осведомился Ян, кивнув на Гайю.
– Нет, это означает, что он не таскал с собой наркотики промышленными партиями и не занимал багажник мертвыми проститутками. Если у Дежурова было немного «травки» в бардачке, Гайя не учует, только не через закрытую дверцу. Если мы хотим от него больше, машину надо вскрывать.
– Вскрыть-то мы ее можем, не проблема, но нужно ли нам это?
– В смысле? – удивилась Александра.
– Я вот думаю… Даже если мы найдем там наркотики, что с того? Мы и так знаем, что он употреблял. Нам сейчас важны не его грехи, а машину он, похоже, покинул самостоятельно и добровольно.
– Фотографию в квартире мы тоже не ожидали найти, а вон как все сложилось. Ян, у нас слишком мало улик, чтобы пренебрегать такими возможностями.
С машиной улик стало чуть больше – просто потому, что она здесь. По словам свидетелей, Дежурова последний раз видели живым днем тринадцатого февраля – и тогда же он загнал машину на паркинг. Получается, именно сюда он направился, именно отсюда исчез. А на следующий день умер непонятно где.
Почему он приехал сюда? Почему бывал здесь так часто? Вряд ли машина могла дать им все ответы – но попытаться получить их все равно стоило. Поэтому Ян готовился заняться сигнализацией автомобиля, когда по паркингу пролетел, протаскивая за собой гулкое эхо, радостный вопль:
– Вот вы и попались, Ян Михайлович!
Вряд ли Инна собиралась так вопить, и получилось неловко. Но сдержанностью она никогда не отличалась, иначе и вовсе не устроила бы здесь эту клоунаду. Она еще спешила к близнецам со стороны служебного входа, а Ян уже сообразил, что именно она сделала.
Она нашла машину сразу, но не трогала, решила проверку устроить. Инна понимала, что, если Ян действительно копается в этом деле, мимо автомобиля он не пройдет. Конечно, наблюдать за паркингом круглые сутки она не могла. Но следовательница уже продемонстрировала, что умеет договариваться. Она наверняка приплатила охране парковки, чтобы те следили за «БМВ». Это ведь несложно, когда повсюду камеры!
Как только близнецы начали крутиться возле автомобиля, охранники сразу же сообщили об этом следовательнице. А Инна, судя по тому, как быстро она добралась, бросила все и на метле прилетела за добычей.
Это раздражало. Не пугало, как наверняка ожидала Инна, а лишало терпения сразу по многим причинам. Но Ян заставил себя сдержаться, не показывать гнев, да и Александра казалась абсолютно спокойной.
– Что вы здесь делаете? – требовательно поинтересовалась следовательница, остановившись перед ними. Возможно, она подошла бы и ближе, но не решилась из-за Гайи, хотя пес на нее не реагировал.
– Городом любуемся.
– А это кто? – Инна указала пальцем на Александру.
– Кинолог, – отозвалась та.
– Почему вы так похожи на Яна Михайловича?
– Необъяснимое стечение обстоятельств. Да и вообще, все люди, говорят, сделаны из одних и тех же клеток, образовавшихся в результате Большого взрыва.
– Вы издеваетесь надо мной?!
– Да. Нет. Не знаю. Какой был вопрос?..
Издевалась она, конечно, откровенно – но умело. С таким артистизмом, что казалось: она действительно не понимает, о чем речь.
Инна быстро сообразила, что близнецы одинаково плохи. Чтобы не размениваться по мелочам, она сосредоточила все внимание на Яне, которого уже успела объявить своим главным врагом.
– Я вас предупреждала, Ян Михайлович. На этот раз ваши выходки без последствий не останутся! Я подам жалобу, куда следует.
– В спортлото? – сочувствующе поинтересовалась Александра.
– А вы вообще молчите, женщина, вашу личность еще нужно разъяснить!
– Может, хватит? – не выдержал Ян. – Пока вы тут устраиваете охоту на ведьм, у преступника все больше шансов сбежать!
– Это вряд ли – он под подпиской о невыезде!
– Я не о Кирилле говорю!
– А разве вы не его прикрываете? Разве вы пришли сюда не для того, чтобы уничтожить улики, указывающие на него?
– Именно за этим мы и пришли, – снова вмешалась Александра, и на этот раз она говорила куда серьезней. – Давайте, найдите связь с Кириллом, если сможете. Главное, обыщите эту чертову машину, потому что она слишком долго стоит без внимания.
– Я сама разберусь, что мне делать, а вас я прошу удалиться – немедленно!
Разговаривать с ней было бесполезно, это ее еще больше разозлит. Сейчас хотя бы можно надеяться, что, если близнецы пойдут на ее условия, она поступит правильно и все-таки организует полноценный обыск машины. Ну а жалобу она действительно напишет в любом случае, тут уже спорь, не спорь, все едино.
Поэтому они ушли. Позже, когда все закончилось, Ян не раз вспоминал этот день – и корил себя за него. Если бы они проигнорировали Инну и сами вскрыли машину, если бы увидели, что там хранилось, возможно, расследование завершилось бы иначе, и все, кто стоял рядом с автомобилем в тот день, остались бы живы…
Но история никому не подыгрывает и не дает шанса исправить свои ошибки. Она идет так, как удобно ей. Близнецы не вскрыли машину, ушли – по лестнице, не на лифте, потому что лифты здесь были тесные, Гайя такие не любил. Поначалу они не разговаривали, потому что понимали: Инна может подслушивать, с нее станется. Ян намеревался обсудить то, что здесь произошло, когда они вернутся в машину.
Но заговорить пришлось раньше, потому что на втором этаже Александра вдруг остановилась, а потом пошла в сторону, к рядам машин. Гайя последовал за ней сразу, он-то ничему не удивлялся – ему было все равно, куда идти. А вот Ян, не ожидавший такого, замешкался и догнал сестру, лишь когда она остановилась возле черного автомобиля.
– Ты чего? – поразился Ян.
– А я знаю, чья это машина.
– Неожиданно.
– Вот и я о том. Но сложно не запомнить машину, которая в нашем дворе чуть ли не каждый день торчала. Ты бы тоже запомнил, если бы был внимательней – кстати, будь внимательней. А машина принадлежит Андрею.
Как ни странно, Ян сразу же вспомнил, кто это. Проверил – и убедился, что Александра была права, номер совпадал. Он ведь о временном любовнике сестры собрал куда больше сведений, чем она сама! Но он и не надеялся заметить этот автомобиль среди многих других, при неярком освещении.
А она смогла, выцепила боковым зрением. Такое бывает, только если объект имеет большое личное значение. Получается, не так легко ей дался этот разрыв, как она пыталась показать. Может, она даже выглядывала в окно, надеясь снова обнаружить эту машину во дворе, потому и заметила здесь.
Александра наверняка не находила этому объяснения, а вот Ян сообразил, что к чему.
– Он здесь работает, рядом. Ему как раз удобно оставлять машину на этом паркинге.
– Шпионил за ним, значит, – сдержанно усмехнулась Александра.
– Собрал основные данные. Для тебя это новость?
– Да нет, я бы на твоем месте поступила точно так же. Его нужно допросить, и это сделаешь ты.
Она произнесла это обыденно, вопросов больше не задавала, а значит, взяла себя в руки. Но по этому сложно о чем-то судить: Александра хорошо владеет собой, она знает, как скрыть боль и слабость. Гораздо больше для Яна значило то, что она решила доверить допрос ему, сама она явно не собиралась встречаться с бывшим.
Да и Ян к этому не стремился:
– Зачем мне его допрашивать?
– Потому что это несложно, а польза может быть. Смотри… Абонемент на этот паркинг изначально был самым странным, необъяснимым. Мы не представляем, зачем Дежуров так часто приезжал сюда, но именно отсюда он пропал. Думаю, одно связано с другим.
– Да, но я сильно сомневаюсь, что Андрей был с ним знаком! Я вот крайне редко знаю тех, с кем парковку делю.
– Скорее всего, не знаком, – согласилась Александра. – Но если он тут работает, должен хорошо знать район. Что тут могло привлечь богатого студента? Зачем кататься сюда так часто? Вот такие штуки у него спроси.
– Сама спроси.
– Нет – и ты знаешь, почему. Нам с ним лучше не встречаться… больше никогда, по возможности. Так что я забираю машину и везу Гайю в парк. А ты общаешься с сомнительными личностями, а потом берешь такси. Встретимся дома.
Было желание повредничать – совсем как в детстве, когда сестра просила его об одолжении, а он делал вид, что сомневается, помочь ей или нет. Но детство прошло, и одолжения обрели иной масштаб. И вообще, Александра делала то, чего он требовал от нее еще в декабре: держалась подальше от странного типа, чуть не покончившего жизнь самоубийством.
Вот только. Ян не признался бы в этом сестре, но вынужден был признаться хотя бы самому себе: Александра вычеркнула психа из своего мира как раз в тот момент, когда он начал нравиться ее брату.
Допрос Андрея был не настолько важен, чтобы планировать его и назначать заранее, так что Ян решил следовать плану сестры. Александра уехала, а он покинул паркинг и прошел вниз по улице к невысокому зданию, блестящему зеркальными окнами и новенькой вывеской, которая обозначала это здание как ветеринарную клинику «Аргос».
В будний день, да еще при не самом удачном расположении Ян ожидал застать клинику полупустой, но просчитался. Посетителей там было хоть отбавляй: люди дисциплинированно выстраивались в очереди, а их питомцы рядом с ними обеспокоенно мяукали, поскуливали, пищали и хлопали крыльями. От атмосферы скотного двора спасали просторные коридоры и грамотная система вентиляции.
Все это указывало на то, что в клинике собраны хорошие специалисты – к таким обычно съезжаются со всего города. Если бы Андрей был простым врачом, Ян бы к нему не пробился: его за одно невинное «Я только спросить» заклевали бы тут все эти бабуси с гусями.