«Ну блин, теперь я знаю, как выглядит жопа мира», – Ева шла по протоптанной дороге вдоль лесополосы. Тяжëлый чемодан оттягивал руку, затëкшие ноги подгибались, а настроение медленно, но верно катилось к отметке «на кой чëрт я в это ввязалась?»
Когда речь заходила о юге, Ева представляла себе море, солнце, шумный пляж с кучей людей в купальниках не по размеру и продавцов всяких мелочей вроде варëной кукурузы и чурчхелы. Сочи или – в самом крайнем случае! – Анапу. Но это место заставляло еë морщить чувствительный нос и вспоминать все знакомые ругательства. Мало того, что после самолëта пришлось ехать на поезде! С большого вокзала в Старокошаринской – районном центре – она пересела на старый скрипучий автобус, который пыхтел, вонял бензином и подпрыгивал на неровной дороге не хуже, чем дети в батутном парке. И даже этого не хватило! Автобус не заезжал в Кощеевскую, хотя на вокзале уверяли, что это не так, и до деревни приходилось идти по грязи, пыли и жаре.
Тело ломило от усталости, колëсики чемодана застревали в рыхлой земле, оставляя неровные борозды. На летнем солнцепёке макияж тëк, глаза чесались от частиц туши, хотелось запустить чем-нибудь в голосящих по всей округе птиц – от их криков звенела голова. Горячий пахнувший липой воздух опалял грудь, и одинаковые деревья расплывались ярко-зелëными пятнами. Что хуже всего, здесь едва ловил Интернет, и она не могла даже пожаловаться Жене-Йосе на свои злоключения.
– Надеюсь, хоть водопровод у них есть, – Ева пнула острый серый камень, спугнув парочку бодрых воробьëв. – Бесит!
Ева хотела снять пару роликов «на месте», показать процесс расследования, а не только результат. Чего не сделаешь ради удержания внимания аудитории… Но что страдать придëтся, даже не дойдя до деревни, никто не говорил!
– Всë! Перерыв!
Ева села на край большого чемодана прямо на обочине. Хотелось принять душ, поесть и наконец вытянуть ноги. Здесь всë это казалось несбыточной мечтой.
Мимо иногда проносились машины, поднимая дорожную пыль. Ева проклинала их через кашель и пыталась хоть немного расслабиться. «Уж до ночи должна дойти как-нибудь, – мысленно прикидывала она, поднимаясь и снова хватаясь за чемодан. – Если куда-нибудь идти, куда-нибудь и придëшь».
Рядом остановился чихающий белый жигулëнок с синей полосой на боку. «Класс, только полиции не хватало», – вздохнула Ева, но остановилась.
Из машины выскользнул полицейский. Не такой, каким она представляла их после целой тучи сериалов с НТВ. Совсем не выглядевший уставшим – не чета ей сейчас! – с прилизанными русыми волосами и в отглаженной синей рубашке, а не в чёрной водолазке. Под плотной рубашкой видны мышцы и сильные руки.
– Добрый день, девушка, – он подошëл, на ходу вытаскивая из нагрудного кармана удостоверение. – Капитан Новак. У вас что-то произошло?
– Что-то точно случилось, – нервно хихикнув, Ева сдула упавшую на глаза прядь чëрных волос. Капитан почему-то вздрогнул. – Оказалось, что я совсем не приспособлена к прогулкам с чемоданом, особенно к долгим. Не знаете, до Кощеевской ещë далеко?
Капитан Новак рассматривал еë так пристально, что Еве становилось не по себе. Он будто решал, стоило ли говорить ей хоть что-то. В его взгляде не было ничего странного или привычно пошлого, сплошное незамутнëнное любопытство. Но интерес полиции, казалось ей, не лучший в мире комплимент. Пришлось сделать шаг назад – он заметил.
– Прошу прощения, ваши глаза… – он тряхнул головой. – Напомнили мне кое о ком.
«Глаза? – удивилась Ева. – С такого расстояния, серьëзно? Я правда должна верить?»
– Со всеми, наверное, бывает, – она убрала волосы за ухо. – Так… Не поможете с дорогой? Здесь даже карты не открываются.
– Здесь не любят сотовые вышки, – улыбка капитана казалась вымученной, как у кассира ближайшего к еë дому супермаркета в конце ночной смены. – Пешком и с этой штукой, – он кивнул на чемодан, – до Кощеевской часа полтора. Но я могу подвезти.
Быстро прикинув в уме плюсы и минусы, Ева шагнула к машине. В конце концов, у неë всегда с собой газовый баллончик.
В салоне приятно пахло чем-то горьким, а капитан оказался идеальным водителем: вëл спокойно и сосредоточено, не приставал с разговорами и даже музыку слушал тихую и ненавязчивую, без слов. Только иногда косился на неё исподлобья, будто подвоха ожидал. Сил на подвохи и ловушки у неë не было, Ева прислонилась виском к нагретому солнцем стеклу и задремала вопреки усвоенным с детства правилам безопасности.
***
– Просыпайся, соня, – еë легонько потрепали по плечу.
– Я Ева, – пробормотала она, не открывая глаз. – Не Соня.
– А я Рэй, – он снова коснулся еë плеча. – Но серьëзно, вставай, сейчас не лучшее время спать.
Незнакомое имя и резкий переход на «ты» резанули по ушам и укололи подозрительность. Ева открыла глаза, попыталась отодвинуться, но стукнулась головой о стекло и тихо зашипела. Рэем оказался всë тот же капитан. Он смотрел на неë с водительского сидения, не позволяя себе ничего лишнего, но с такого расстояния стали заметны мешки под смешливыми карими глазами. Симпатичный мужчина чуть за тридцать, рассматривать которого не хотелось: чем дольше пыталась, тем сильнее казалось, что в голове копошились маленькие жуки. Она поморщилась и отвернулась.
Машина остановилась, показалось Еве, через пару минут после начала поездки, но местность за окном была совсем другой. Справа большое голубое здание, слева какие-то невысокие магазинчики, чуть дальше перетекавшие в площадь с памятником Ленину по центру. «Некоторые вещи вечны и неизменны, – подумала она. – Например, памятники Ленину и Красные улицы».
– У тебя необычное имя. Тоже не отсюда?
Чтобы узнать, что за странности произошли с жителями Кощеевской, нужно поговорить с ними. В этом Ева уже не сомневалась. Ненавязчиво, чтобы им не показалось, что информацию выпытывали, порасспрашивать о последних событиях. Вряд ли полицейский, дослужившийся до не самого низкого звания, достаточно наивен, чтобы выбалтывать что-то серьëзное, но хотя бы базу…
– Местный я, – почему-то он помрачнел. – Раньше жил за границей, приклеилась кличка. Роман Андреевич, не видела?
– Не обратила внимания, – она пожала плечами. – Ева Сергеевна.
Он протянул руку для рукопожатия, она охотно поддержала жест. Пальцы у Романа были длинными и сильными, ладонь тëплой, а кожа неожиданно мягкой. Ева редко видела мужчин, которые активно заботились о коже, особенно на руках. Разве что такие же блогеры и модели… А тут полицейский. Самый обычный.
– Что же вас сюда привело, Ева Сергеевна?
Она вздрогнула, уловив явно изменившийся тон, и прикусила кончик языка с такой силой, что скривилась от острой боли и металлического привкуса во рту. Вот и устроила допрос полицейскому на свою голову! Теперь он допрашивал, прям как папа после вечеринки с ночëвкой в девятом классе. Ева попыталась улыбнуться.
– Я блогер. Путешествую, фотографии делаю. Здесь природа красивая.
– Ну да… Притворимся, что я поверил.
– С чего мне обманывать тебя, Роман?
Она провела кончиками пальцев от уха к подбородку, потом по шее. Он не отводил взгляда от неë, и Ева пыталась сделать всë, чтобы отвлечь внимание от ненужного разговора. Обычно менять тему ей удавалось без проблем – они начинались чуть позже, когда приходилось бежать сломя голову, влезать на деревья и спасаться хоть как-нибудь.
Роман смотрел. Изучал взглядом каждую черту и даже самое маленькое движение. Но не отвлекался.
– Мне начать с неуместного чемодана, незнания местных особенностей или с каблуков в… Сколько здесь? Сантиметров десять?
Вырасти как следует у Евы так и не получилось, и на улицу она не выходила без каблуков каблуков в одиннадцать сантиметров со старших классов школы. Они даже с Димой познакомились из-за этого: каблук застрял в решëтке в метро. Пока пытались подняться и разобраться в путанице ног, заговорили, он помог ей дохромать до травмпункта. В тот день они оба непростительно опоздали на пары и начали общаться. Тянуть с объяснениями он терпеть не мог и через неделю признался в любви.
Ева поджала губы. Проницательные и внимательные люди раздражали, их сложно обвести вокруг пальца. Но там, где не срабатывала харизма, в игру вступал закон и капелька обольщения. «Но как, чёрт возьми, он угадал размер каблуков?» – запоздало удивилась она.
– Я просто туристка, не сделавшая ничего противоправного, – она понизила голос до хриплого шëпота, коснулась указательным пальцем пухлой нижней губы. – Если вы думаете иначе, давайте продолжим общение в участке.
Обычно мужчины на такое поведение реагировали предсказуемо: с трудом сглатывали, отводили взгляд. В крайнем случае пытались распустить руки и получали струю из газового баллончика. Внешняя привлекательность – неплохой бонус, если знать о ней и уметь правильно пользоваться, и настоящее проклятие во всех остальных случаях.
С Романом привычность ситуации затрещала по швам: по салону машины прокатился тихий заразительный смех. Самой захотелось улыбнуться, но Ева отвернулась, присмотрелась к движению за окном жаркой полицейской машины. На улицах деревни тихо, людей почти нет. Вон старушка в убойной смеси халата и платья высунулась из магазина и похромала, опираясь на трость, вдоль низеньких зданий. А вон там, на площади, подростки пытались забраться на памятник.
– Хватит уже прыгать с «ты» на «вы» и обратно, Ева, – улыбнувшись, Роман растрепал идеально уложенные волосы, чëлка неровной сетью упала на глаза. – Мне не в чем тебя подозревать, просто чужаки в этой глуши сродни звездопаду. А я, – он прищурился, – очень любопытный.
Ева пыталась поверить, что дело только в этом, но чувствовала, как что-то невидимое нависло над левым плечом и твердило, что ей бессовестно лгали. Мурашки ледяной коркой ползли от уха к шее и по плечу, хотелось отодвинуться дальше, но лопатки уже упирались в дверь машины.
♂️
– Даже если так, мне нечего сказать в… Ладно, тебе. Пофоткаю местность пару дней и уеду. У вас тут отель есть?
– Припарковались прямо перед гостиницей.
– Супер! Откроешь багажник?
Рэй не только открыл, но и помог вытащить чемодан. Уж чем он мог легко похвастаться, так это альтруизмом: избыток энергии нужно направлять в правильное русло, поэтому он и работал полицейским, в свободное время помогая всем вокруг. Благо, настоящих происшествий в Кощеевской почти не бывало. Только вот та убитая барышня…
– Обращайся, если будут проблемы, – он протянул кусочек бумаги с записанным номером. Съездить в типографию и сделать нормальные визитки у него не доходили руки, а тратить на такую мелочь магический резерв – настоящая глупость. Его здесь и так знали.
– Да-да, конечно, – она сунула бумагу в карман, но промахнулась. Случайно, естественно. – Ого, гостиница «Гостиница»… Фантазëры. Увидимся, Роман!
Ева потянулась, прогнулась в спине и пошла ко входу в гостиницу, виляя бëдрами. Она делала это специально – холостой и не самый страшный человек в деревне, Рэй легко понимал, когда с ним играли. И подыгрывал при необходимости. Ей хотелось запомниться и это отлично получалось. Симпатичные девушки всегда привлекали внимание, особенно если они не местные. Особенно… Он глянул на копну блестевших под летним солнцем чëрных волос, оценил размеренные движения и подумал, что наверняка скоро придëтся вытаскивать эту бедовую из неприятностей.
Стоило подумать так, за спиной раздался лихой присвист косматого Петро. Местный пьяница обитал рядом с магазином, зная: от нескольких комплиментов продавщица с редким именем Алифтина – именно так даже по паспорту – растает и даст бутылку «в долг». Выплачивать долги обычно приходилось ей самой, но вера в незримую сущность, известную как Великий Авось, побеждала здравый смысл каждый раз. Теперь, пока был тут один, Петро заглядывался на городскую. Рэй тут же погрозил ему кулаком, получил ответное «пшëл нахрен, Андреич!» и шмыганье вечно распухшим красным носом. Опять крики из обезьянника слушать…
– Посажу ведь, Михалыч! – пригрозил Рэй, и Петро сразу присмирел.
– Да шо ты, Андреич, ну шо сразу садить… Нормально ж общались.
Петро поковылял дальше от магазина, но его «лучше б себе бабу нашëл, мудик» не ускользнуло от острого слуха Рэя. Он хмыкнул, но не ответил. Женщина-то уже найдена, только кто ж знал…
Ева к этому времени уже скрылась в гостинице, даже шума сломанных колëсиков чемодана больше не слышно. Но уж точно ненадолго.
– Что за беззаботная барышня, – он прислонился спиной к машине.
Близился полдень, солнце припекало и било в голову. Площадь заполнялась разговорами, звоном голосов и шебуршанием пакетов. С полей возвращались работники – ну кому хотелось иметь дело с полуденницей и еë косой? В деревне-то шаловливых полевых дев не водилось, давно отвадили от заглядывания в окна. Только жарко всë равно. Выходить на улицу без фуражки было глупой затеей, но кто ж знал, что в городе такой затор…
Рэй потянулся за бутылкой с водой, как обычно лежавшей на заднем сидении. От солнечного удара форма ещë ни разу не защитила. Но минералка, пусть даже тëплая, другое дело. Стоило сделать глоток – поперхнулся, врасплох застигнутый истошным воплем.
Под грохот колëсиков чемодана по вздувшемуся из-за старых корней асфальту бежала Ева. Вопль оглашал округу не хуже уже привычных причитаний Тамары Ильиничны. Как будто аспида или вурдалака увидела. Громкая… Рэй помотал головой, избавляясь от лишних мыслей, спешно бросил бутылку на заднее сиденье.
– Ева! – он махнул рукой. – Что случилось?
Она заметила его. Даже о чемодане забыла, бросила на дороге. Рэй опомниться не успел – Ева в мгновение ока оказалась рядом, обняла его.
Горячее дрожащее тело слишком близко, дыхание щекотало шею. Роман закрыл глаза, вдыхая мятный аромат волос. Еë тепло и мягкость будоражили, пробуждали мысли, от которых он вроде как отказался. Теперь противиться им было сложно. Слишком.
Рэй положил руки ей на спину. Тонкая, взволнованная, Ева прижалась к нему в поисках защиты. А ещë недавно такой смелой притворялась.
– Ну-ну, всë нормально, никто тебя не тронет, – шепнул он, через силу отстраняясь. – Что ты увидела?
Сколько Рэй себя помнил, успокаивать плачущих и встревоженных людей ему удавалось с ходу. Всего лишь подобрать слова достаточной мягкости. Мелочь. Когда стало получаться вкладывать в них магию, проблема распалась на кусочки не больше молекулы каждый. Вот и сейчас сработало: Ева отстранилась, страх схлынул с неë волной, остался только лëгкий налëт брезгливости.
– Извини, обычно я не веду себя так, – она отошла на шаг. – Просто там такая гадость! Невозможно!
Она смешная. Юркая, вëрткая, как молодая белка. Стоило взглянуть на эти попытки отбросить волосы с глаз и раздражëнное пыхтение, губы кривились в улыбке. Главное, чтоб эта городская попрыгунья не попыталась влезть на какой-нибудь дуб.
– Что там было?
– Крыса! Полудохлая крыса в номере, еë ещë кот ел прямо там. Фу! Я там не останусь.
– Садись в машину, придумаем что-нибудь.
Рэй, как подобало джентльмену, открыл ей дверь и помог забраться внутрь. Помедлил. Сразу видно, что неженка и жизни толком не видела. Местные каких-то крыс не боялись, в них уже с детских лет умели запускать ботинки. В деревне-то что похуже водилось, чем раньше подготовишься, тем лучше. Крысы мелочь, но кот…
Большой серый кот с чëрными полосами вдоль боков сидел на верхней ступеньке гостиницы. Медленно, со смаком, он вылизывал мохнатую лапу – изрядно помокревшую. На ухе висела клипса, похожая на те, что вешали на кастрированных собак. Только у этой назначение другое.
– Василий, – Рэй устроился на ступеньках, – снова приезжих пугаешь, чертяка полосатая?
Кот прищурился жëлтыми глазами, решая, достоин ли какой-то человек его ответа. Поднялся, прошëлся взад-вперëд по ступеньке, мазнул хвостом по ноге. Необходимость опять вычищать шерсть с форменных штанов заставила дëрнуться. Василию это не понравилось: с разбегу он запрыгнул на колени.
– А чего такого, мр-р? – по-человечески ответил кот. – Запер-мяули, одомашнили, а кормяумить кто будет?
– Вечноголодный, как настоящий кот.
– А я тепермя и есть кот. Сделал – наслаждайся.
Василий и правда был бесёнком. Пару лет назад повадился в деревню ходить да дурачить местных. Вот и пришлось вмешаться, порядок навести. Только чертяка уходить не хотел даже после превращения, понравилось ему в Кощеевской. Своих полно.
– Подумай о смене диеты, – пальцы тонули в приятном меху кота. – Любовь тоже питает и не хуже страха.
– А это кого как. Топай уже, твоя еда заждалась, мр-р.
♀️
Ева нетерпеливо выскочила на улицу, как только машина остановилась. За всë время в пути затекли даже те мышцы, о существовании которых она не знала.
Это место отличалось от площади. На обеих сторонах тесно друг к другу стояли одноэтажные домики под серыми крышами, огороженные заборами – где железными с причудливыми завитками, где деревянным частоколом. Здесь людей ещë меньше, и во всëм этом покосившемся великолепии деревня казалась заброшенной.
– Куда мы приехали? Это ещë Кощеевская?
– Конечно, она. Гостиница тут одна, а раз ты не хочешь туда возвращаться…
За полицейским она наблюдала со всей внимательностью, как за инопланетянином, запоминала его жесты и порядок действий. Пока в этой деревне еë только пугали: жуткий косматый мужик на площади, грубая пофигистичная мадам на ресепшн, даже кот… Выделяться ещë больше не хотелось.
– Ты куда?
– Сейчас, сейчас, – Роман подошëл к металлической калитке, – Иван Степанович!
Ева вздрогнула от громкого гортанного оклика, сунула руки в карманы джинсов и отступила на шаг. Теперь над головой шумел, отбрасывая острые тени, тополь. Клочки похожего на вату пуха свисали с веток, грозя обвалиться от любого неосторожного движения. Воздух тяжëлый и жаркий, от летнего зноя волосы прилипли к потëкшему тональному крему и решение не оставаться в гостинице перестало казаться мудрым. Может, у них просто нашëлся бы другой номер. Не во всех же крысы и коты…
Роману пришлось крикнуть дважды, прежде чем дверь распахнулась, но на пороге появился тот, кого Иваном Степановичем назвать можно было разве что с большой долей иронии. Мальчишке лет десять, в светлых кудряшках застрял лист, щëки розовые. И одежда странная: красная рубаха с широкими рукавами, простые с обрезанными штанинами чëрные штаны, лапти. А в руках ухват. Прям с картинки из учебника по истории сошëл! «Что за странный мальчик? Или у них все дети так ходят?» – удивилась Ева. Привычнее было видеть вокруг маленьких джентльменов в джинсах и отглаженных рубашках.
– Нет его, – скрипучим голосом, совсем не подходящим возрасту, отозвался мальчик. – Вечером придëт.
– А-а, Кузьма, здравствуй, маленький хозяин дома, – Роман прислонился к калитке. – Аня дома?
– Позову, – мальчик важно кивнул и спрятался за дверью.
Они ждали недолго, но за пару минут Роман успел объяснить, что свободное жильё по преемлемой цене и не на окраине Кощеевской было разве что у Ивана Степановича. Еве в общем-то всë равно: она рассматривала простой дом из красного кирпича с тëмно-зелëной высокой крышей. Без излишеств, но и на развалюху не похож. Флюгер-петух вращался на крыше будто живой. Привлекал, крутился, размеренными движениями вводя в транс… Пришлось зажмуриться.
– Кажется, тут не очень много людей.
– Точно. Молодëжь город предпочитает. Поэтому твоë появление удивило.
– Я вообще люблю удивлять, – она приподнялась на цыпочках и вытащила кусочек пуха из волос Романа. – Здесь спокойно? Или часто неприятности случаются?
– Тишина и благодать, только кур с чужих крыш гонять приходится.
«Вот и то, о чëм говорила AnneW, – подумала Ева. – Кого-то убили, а у них всë спокойно».
Мысль прервалась тихим стуком калитки, когда к ним выскочила блондинка лет шестнадцати. Откинула тонкие косы, поправила примятый сарафан и улыбнулась.
– Здравствуйте, я Аня. Чем могу могу помочь?
Роман и слова сказать не дал, сам объяснив ситуацию с капризной туристкой, которой не по душе гостиница. Осталось поджать губы и ждать, в мыслях лаская уязвлëнное самолюбие, пока они – Роман с Аней и Аня с дедом – договаривались обо всëм.
Над головой шумел тополь, тихо постукивали на ветру неплотно закрытые тëмно-зелëные ставни, и всë здесь и правда светилось миром и гармонией. Только Ева вспоминала таинственно исчезнувший труп и понимала: секреты этой деревни не так уж просты.