Живя в цивилизованном обществе и привыкнув к употреблению металлических денег, мы невольно смешиваем деньги с золотом и серебром, а это ведет ко многим вредным и подчас трудно раскрываемым заблуждениям. Необходимо поэтому всегда помнить, что всякий товар обладает двумя свойствами: 1) измерять ценность и 2) переносить ценность. В вопросе о том, какие товары при данных общественных условиях лучше всего подходят для исполнения роли денег, речь может быть только о большей или меньшей пригодности, и это как нельзя лучше выяснится из краткого обзора тех многочисленных веществ, которые в разные времена употреблялись в качестве денег.
Первая, грубейшая, форма труда, прилагаемого для добывания средств к жизни, – это, нужно думать, охота на диких зверей, и потому у охотничьего племени добыча, полученная на охоте, и будет той вещью, ценность которой пользуется всеобщим признанием. Мясо убитого животного слишком скоро портится, и его нельзя сохранять, чтобы затем выменивать на другие предметы. Иное дело – шкура, которая сохраняется и ценится, как материал для одежды, и принадлежит к числу первых веществ, употребляемых в качестве денег. В самом деле, не говоря уже о древних народах, еще и в настоящее время во многих местах роль денег исполняют шкурки или кожи. В книге Иова (2, 4) мы читаем: «Шкура за шкуру, и всё, что человек имеет, отдает он за свою жизнь», откуда можно заключить, что у древних восточных народов шкурки давались и принимались как выразители ценности. Этимологические разыскания показали, что то же самое имело место с давних времен у северных народов. На эстонском языке слово râha означает обыкновенно деньги, а соответствующее ему слово в родственном лапландском языке не потеряло еще своего первоначального значения «шкура или кожа». Классические писатели приводят предания, из которых явствует, что древнейшие деньги в Риме, Спарте и Карфагене были из кожи. Нам, впрочем, нет надобности углубляться в седую старину, чтобы видеть употребление грубых форм денег. В своих торговых сношениях с североамериканскими индейцами общество Гудзонова залива долгое время употребляло кожи в качестве орудия обращения, несмотря на всё их разнообразие по качеству и величине. В высшей степени поучительно и вполне соответствует другим известным фактам то, что индейцы и позже, когда они уже привыкли к употреблению монет, все еще пользовались кожами в качестве счетных денег. Уимпер пишет в книге «Путешествия по Аляске»: «Ружье, номинальная цена которого 40 шиллингов, стоит 20 шкур» (skins), – древнее выражение, употребляемое и в настоящее время. Одна бобровая шкура принимается за 2 шиллинга, и столько же стоит шкура горностая и т. п. В форте Юкон можно часто слышать слово «шкура», так как здесь одежда рабочих и пр. также считается на шкуры.
На следующей ступени общественного развития – при пастушеском образе жизни – самый ценный вид имущества составляют, естественно, овцы и другие домашние животные. Их легко перевозить, они сами приходят на место и могут сохраняться долгие годы, так что они очень пригодны для некоторых функций денег. Много доказательств тому мы находим в преданиях, поэзии и этимологии слов. В поэмах Гомера неоднократно упоминаются быки, как такие товары, в которых выражается ценность других товаров. Об оружии Диомеда говорится, что оно стоило 9 быков, и оно сравнивается с оружием Главкона, стоившим 100 быков. Треножник – первая награда борцов в 23-й книге «Илиады» – оценивается в 12 быков, а пленница, опытная в работе, – в 4 быка. Тот факт, что быки являются всеобщим мерилом ценности, тем более любопытен, что из других мест «Илиады» видно, что драгоценные металлы, хотя и не чеканенные, употреблялись в качестве сокровищ, а иногда и орудий обращения. Следовательно, различные функции денег, очевидно, выполнялись в те времена различными предметами. В некоторых языках для обозначения денег употребляется то же слово, что и для обозначения некоторых видов скота и домашних животных. Латинское pecunia (деньги) все производят от pecus (скот). Из Эсхилова «Агамемнона» мы видим, что первым значком, который стали выдавливать на монетах, была фигура быка, и то же самое было со старинным ассом, чеканившимся в Риме. Нумизматические изыскания до сих пор, впрочем, не подтвердили этих преданий, которые были созданы, быть может, с целью объяснить сходство названия монет с именем животного. Такое же отношение между этими понятиями существует в новых языках. Английское fec, обозначающее платеж какой-либо суммы денег, есть не что иное, как англосаксонское feoh, означающее и деньги, и скот, и родственное немецкому Vieh (скот). Греческое χτηµα означает имущество, стадо и скот и производится Гриммом от старинного глагола χετω или χεταω (пасти скот). Гримм даже думает, что тот же корень является в немецких и скандинавских наречиях, в готском Skatts, новом верхненемецком Schatz, англосаксонском Scät или Skeat и старинном северном Skat, которые все означают имущество, владение, сокровище, пошлину или дань, особливо в форме скота. В пользу этого предположения говорит, во всяком случае, тот факт, что фризское Sket до сего дня сохранило свое первоначальное значение «скот». В северных наречиях, англосаксонском и английском языках слово Skat употреблялось исключительно для обозначения подати или дани. В древненемецких законодательствах пени и штрафы определялись штуками скота. Такса гонораров для врачей, приводимая в Зендавесте, выражена в разных видах скота. Так как при счете скота обыкновенно сосчитывались головы, то он получил название Capital, откуда произошел экономический термин Capital (капитал), юридический термин (по-английски) chattel (собственность) и английское слово cattle (скот). В тех странах, где рабы являются обычным и самым ценным предметом собственности, они, естественно, употребляются наравне со скотом в качестве орудия обращения; в Центральной Африке и других местах, где еще существует рабство, они и поныне служат орудием обращения наряду со скотом и слоновыми клыками. В Новой Гвинее происходит бойкая торговля рабами, и раб является на этом острове единицей ценности. Даже в Англии рабы некогда употреблялись в качестве денег.
Страсть к украшениям принадлежит к числу сильнейших влечений первобытного человечества, и так как предметы, служащие украшениями, обыкновенно отличаются прочностью, всеми ценятся и удобны для перевозки, то понятно, что они скоро стали функционировать как деньги. Примером может служить Wampumpeg (вампумовый пояс) североамериканских индейцев, употреблявшийся как украшение. Он состоял из жемчужин, приготовлявшихся из оббитых и отполированных кончиков черных и белых раковин и нанизанных на шнурки и ленты, – жемчужин, ценность которых зависела от их длины, цвета и блеска. Нитка черных жемчужин длиной в 1 фут имела такую же ценность, как нитка белых – длиной в 2 фута. Эти пояса были до того распространены среди туземцев, что массачусетский суд в 1649 году допустил их и среди колонистов в качестве платежного средства для долгов, не превышающих 40 шиллингов. Замечательно, что подобно тому, как в Европе скупцы копят золотые и серебряные монеты, богатые индейские вожди собирают у себя целые кучи вампумовых шнурков, так как это у них единственное средство для собирания богатств. Этим североамериканским деньгам аналогичны те раковинки змеиных голов, которые под разными наименованиями (Chamgos, Zimbis, Bouges, Porzellanes и пр.) долгое время употреблялись в Ост-Индии вместо мелких монет. В Британской Индии, Сиаме, на западном берегу Африки и в других прибрежных местностях они еще теперь употребляются в качестве разменной монеты, с каковой целью они привозятся сюда с Мальдивских и Лакедивских островов, где их собирают. Ценность их подвержена небольшим колебаниям в соответствии с размером добычи: в среднем они идут по курсу до 5000 штук за рупию, так что одна раковинка составляет 1/200 английского пенса. У фиджийцев роль этих раковинок исполняют китовые зубы, причем белые в 30 раз дешевле красных. Среди предметов украшений и других драгоценностей, употребляемых в качестве денег, нужно упомянуть еще янтарь, резные камни, как египетские геммы (Scarabäus) и слоновые клыки.