Глава I История становления и развития денежного обращения

§ 1. Процесс зарождения денежного обращения в древних цивилизациях и его развитие до XX в. в странах Западной Европы и США

Деньги известны с далекой древности, и появились они как результат развития производительных сил и товарных отношений. На протяжении многих тысячелетий существования человечества деньги занимали людские умы, наверное, больше, чем какой-либо другой предмет. Жажда наживы, желание обладать богатством, деньги – все это сопутствовало всей истории существования человека. Деньги становились причиной войн и мира, расцвета и упадка цивилизаций, основой экономики и политики.

Для современного общества деньги – это некая безусловная ценность, сильнейший мотивационный фактор, критерий профессиональной социальной и даже творческой самостоятельности. Удовлетворение самых примитивных потребностей человека предполагает минимальную финансовую состоятельность. Существует разный уровень зарплат в одной и той же сфере деятельности, что является оценкой степени профессионализма специалиста. Наличие достаточного количества денег – непременное условие отнесения индивида к определенной социальной группе, удовлетворения его амбиций и потребностей[3].

Аристотель писал: «Все должно быть оценено в деньгах, потому что это позволяет людям всегда обмениваться услугами и таким образом делает возможным существование общества». А как говорили древние: «Ubi societas – ubi jus» («где общество – там закон»).

Нет ничего, на наш взгляд, более важного для понимания механизмов функционирования рыночной экономики, чем ясное понимание роли денег. Недаром деньги нередко называют «языком рынка»[4].

Развитие российской государственности на современном этапе характеризуется продолжающимся процессом реформирования политической и экономической инфраструктуры общества. Важное направление таких преобразований составляет формирование денежной системы страны и законодательное закрепление ее основ, к которым относится содержание понятия денег[5]. Сегодня, в условиях резко активизировавшегося развития рыночных отношений, роль денег возросла до глобальной, экономика стала предельно «денежной», что дает основание для появления таких новых понятий, как «финансовая экономика», «финансовый капитализм» и т. п. Некоторые авторы придерживаются концепции так называемого денежного детерминизма, согласно которой деньги являются основной движущей силой развития общества (в отличие от марксистской концепции). Соответственно, развитие общества рассматривается как последовательная смена денежных цивилизаций – цивилизации так называемых протоденег (товарных денег), золотых денег, бумажных денег, электронных денег.

Раскрывая сущность денег, следует подчеркнуть, что они являются не просто вещью (у многих деньги ассоциируются лишь с монетами и денежными купюрами, а у некоторых еще и с пластиковыми карточками), а средством выстраивания экономических отношений между деньгами[6].

Роль государственного законодательного регулирования этого важнейшего экономического, юридического и социального феномена трудно переоценить. Деньги лежат в основе экономики, бухгалтерского учета, налоговых систем, бюджета. Являясь всеобщим эквивалентом, они позволяют собирать налог в виде отчислений стоимости, создающейся и оборачивающейся в экономике, вне зависимости от форм и способов, которыми стоимость создана и перераспределена. С помощью денег оценивается как мощь экономики в целом, так и совершенно несопоставимые другим образом ее сферы – товаров и услуг.

Однако не всегда деньги полноценно выполняют свои функции и имеют описанные черты столь редкого и желаемого экономического блага. Примером обратного может служить экономика дефицита, знакомая нам по 80-м гг. прошлого века. В такой экономике происходят процессы скрытой инфляции, и деньги не могут служить эквивалентом в заданном государством масштабе цен. И это только один из примеров важности государственной политики в кредитно-денежной сфере, ключевой роли государства в постоянном совершенствовании национальной денежной системы.

Не только фискальная, но и кредитно-денежная политика государства имеет огромное влияние на собираемость налогов. Примером ошибок государственной политики в этой области может служить ситуация в экономике конца 80-х – начала 90-х гг., когда налоговые отчисления предприятиям просто нечем было платить, что привело к росту дефицита бюджета. Это объяснялось количественной нехваткой денег в экономике, что влекло за собой развитие бартерных операций. Как следствие – невыплаты зарплат, а значит, недобор подоходного налога в казну. Налицо порочный круг, разорвать который крайне трудно.

Другой пример – избыток денежной массы и галопирующая инфляция середины 90-х гг. прошлого столетия, когда государство финансировало свои расходы при помощи печатного станка, провоцируя рост предложения денег и цен. Для бюджетных поступлений, в свою очередь, это вело к потере стоимости, которая подлежит перечислению в бюджеты разных уровней по окончании налогового периода. Если инфляционные процессы в экономике настолько сильны, то собранная государством налоговая стоимость может отличаться в разы от той, которая должна быть аккумулирована в соответствии с бюджетом. Тогда государство теряет возможность профинансировать в запланированном объеме необходимые расходные статьи бюджета. Инфляция снижает покупательную способность или меновую стоимость денег. Как следствие, производимые денежные ассигнования не отвечают запланированной к выплате стоимости[7].

Многие склонны наделять деньги некоторой магической природой, силой, тайной, которая заложена либо в материале, из которого изготовлены деньги, либо в цифрах, числах и символах, обозначающих денежные единицы и денежные величины (так называемый денежный фетишизм).

Наконец, среди экономистов есть такие, кто считает, что деньги являются крайне динамичной и неустойчивой категорией, неким призраком и миражем, понять который бесполезно и бессмысленно. Они вообще отказываются от попыток дать определение деньгам и говорят примерно так: «Деньги – это то, что люди считают деньгами», – и т. п. Мы здесь имеем дело со своеобразным «денежным агностицизмом»[8].

Как было указано выше, деньги известны с далекой древности и появились как результат развития производительных сил и товарных отношений. Для натурального хозяйства, присущего низкому уровню развития производительных сил, было характерно производство продукции для собственного потребления.

Польский экономист начала XX в. 3. Каминский писал: «В истории развития человечества было время, когда денег вообще не знали, когда их не требовалось. Отдельные люди, отдельные семьи собственным трудом удовлетворяли свои потребности. Каждый своими руками делал те вещи, которые ему были нужны, и сам добывал себе пропитание». Такие же воззрения распространены в обыденном сознании и многим кажутся естественными, но человек может жить только внутри общества, экономика немыслима без контактов, взаимодействия между людьми. «История человечества не знает фантастического периода индивидуальной охоты и поисков пищи. Сила первобытных людей и преимущество перед самыми сильными и опасными хищниками заключались в том, что они выступали не в одиночку, а коллективом, скрепленным трудовой деятельностью, совместной борьбой с природой», так написано во «всемирной истории».

К. Маркс отмечал: «Производство обособленного одиночки вне общества… такая же бессмыслица, как развитие языка без совместно живущих и разговаривающих между собой индивидуумов»[9].

Экономисты XVIII в. А. Смит, Д. Тюрго, Ч. Беккариа считали первобытную торговлю случайной. По мнению Адама Смита, и язык появился в результате попыток заключить торговую сделку. Не располагая достоверными данными по затрагиваемому вопросу, Ф. Энгельс выразил эту идею более осторожно: «Формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу».

Поскольку установлено, что средства обмена присутствовали еще до появления государственных образований, углубимся в экономику первобытно-общинного строя с тем, чтобы обнаружить истоки денег в первобытных общинах.

Так, К. Маркс заметил, что «с появлением готового человека возник вдобавок еще новый элемент – общество»[10].

Этнограф Пьер Кластре приводит факт, демонстрирующий один из вариантов воспроизводимой социальной связи. У южноамериканских индейцев – гуаяков существует табу на добытую дичь или зверя: охотник не может есть то, что он подстрелил или поймал. Он должен обменять свою добычу на другую пищу у кого-нибудь из членов племени.

Известный английский социолог и этнограф Б. Малиновский упоминает обычай жителей острова Тробриан отдавать часть урожая и охотничьей добычи «мужу сестры», даже когда сестры в действительности нет[11].

Следовательно, товарообмен способствовал взаимопереплетению индивидуальных, групповых и локальных потребностей, формированию единого социального интереса.

Однако не следует рассматривать товарообмен в условиях первобытного общества как процесс, обособленный в некую самостоятельную сферу деятельности. Обмен такого рода, происходивший на уровне общины и рода, служил моделью межродового и межплеменного обмена.

В истории разделения труда долгое время господствовала «теория трех ступеней», получившая окончательное оформление в книге французского археолога Габриэля де Мортилье «Происхождение охоты, скотоводства и земледелия» (1890), в которой он подытожил воззрения, сложившиеся еще в Древней Греции: в истории человечества последовательно сменялись три формы хозяйствования – охотничье-собирательская, скотоводческая и земледельческая. Последняя полагалась древними греками высшей, ведь сами они были преимущественно земледельцами. Критика «теории трех ступеней» началась уже в 1892 г. с работы немецкого географа Эдуарда Хана «Формы хозяйства земли», который, однако, не предложил другой, более верной теории. Поскольку «теории трех ступеней» придерживались такие авторитеты, как А. Смит и Ж.-Ж. Руссо, верные замечания Э. Хана в адрес этой теории стали просто сосуществовать с нею, не подорвав ее и не опро-вергнув[12].

Первым крупным разделением труда признается выделение родовых коллективов с производящей экономикой из среды присваивающего хозяйства (VIII–VI тыс. лет до н. э.), вторым крупным разделением труда считается выделение из состава племен с производящей экономикой скотоводческого уклада (последняя треть II тысячелетия до н. э.).

«Первое общественное разделение труда сделало возможным регулярный обмен. Во-первых, земледельческо-скотоводческие племена производили средства к жизни качественно иные, чем племена собирателей, и, во-вторых, они могли производить этих средств больше, чем им было нужно для поддержания жизни. Этот излишек был еще мал, но уже его существование имело огромное значение, – пишет советский историк И. Н. Хлопин и добавляет: – Полная изоляция никогда не была реальна. Обмен осуществлялся и между соседними племенами, и этапным путем»[13].

Специализация в производстве орудий труда позволяет сделать вывод о развитии торговли, товарообмена и торговых путей. Ведь существенным элементом общественных отношений был обмен продуктами труда с использованием самых разнообразных средств такого обмена. Безусловно, такое средство обмена еще не могло напоминать современные деньги, поскольку распространенное мнение гласит: «В древности могли быть только зародыши знаков стоимости».

Даже случайный обмен товара на товар – явление сугубо социальное. Как известно, К. Маркс отмечал, что вслед за случайным обменом одного товара на любой другой (простая, отдельная или случайная форма стоимости) наступает такой этап обмена, когда один и тот же товар обменивается на много других (полная или развернутая форма стоимости). Лишь затем из всех товаров выделяется один, прочно занимающий место эквивалента всем другим товарам (по Марксу – всеобщая форма стоимости).

Когда два товара встречаются не на рынке, а случайно, в условиях неразвитого товарообмена, то нет третьего товара, через который можно сопоставить их стоимости. Поэтому стоимость каждого из товаров может быть выражена только относительно, через стоимость другого товара. Случайная форма стоимости, таким образом, характеризует не только случайный характер самого обмена, но и случайность того, что этот обмен окажется эквивалентным.

Полная и развернутая форма стоимости состоит в том, что для каждого товара имеется много эквивалентов. Следующим естественным этапом развития товарообмена является всеобщая форма стоимости. Активная роль относительной формы стоимости приводит к тому, что ей противостоят не просто многие эквиваленты, но становится вероятной встреча товара с любым эквивалентом. Благодаря равновероятности таких встреч относительная форма стоимости выделяет из многих эквивалентов один всеобщий эквивалент. Наконец, из всеобщей формы стоимости появляется денежная форма, когда упомянутые локальные ограничения отсутствуют. Стоимость каждого товара приобретает денежное выражение – цену. Движение цен, лишь отчасти отражая движение стоимостей, образует как бы вторую, внешнюю, реальность, выступающую перед каждым товаровладельцем еще до того, как он соизмерил стоимость принадлежащего ему товара с другим, нужным ему.

Объективный процесс последовательного перехода от случайной формы стоимости к денежной через развернутую и всеобщую объясняет в марксистско-ленинской политической экономии то, каким образом «был открыт товар товаров, который в скрытом виде содержит в себе все другие товары, волшебное средство, способное, если угодно, превращаться в любую заманчивую и желанную вещь»[14].

Итак, обмен – это движение товара от одного товаропроизводителя к другому, предполагающий эквивалентность, что требует соизмерения разных по виду, качеству, форме, назначению товаров. Это соизмерение разных товаров требует единой общей их основы.

Такой основой является стоимость товаров, т. е. общественный труд, затраченный в процессе производства товара и овеществленный в этом товаре. Именно общественный труд (а не индивидуальный труд отдельного производителя) делает товары соизмеримыми. При обмене товара на другой на рынке общество тем самым подтверждает, что на эти товары затрачен труд, т. е. оба товара имеют стоимость. В связи с тем что труд, затраченный на производство отдельных товаров, различен, товары имеют разную стоимость. Отсюда возникает необходимость количественно измерять общественный труд или стоимость, т. е. появляется понятие меновой стоимости.

Меновая стоимость – это способность товара обмениваться на другие товары в определенных пропорциях, т. е. для них он имеет значение как потребительская стоимость (способность продукта удовлетворять какую-либо потребность человека). При производстве товара для обмена товаропроизводитель интересуется прежде всего стоимостью и только во вторую очередь – потребительской стоимостью, поскольку если товар не обладает потребительской стоимостью, то он никому не нужен и его невозможно обменять.

Таким образом, продукт, не предназначенный для обмена, имеет лишь потребительскую стоимость для производителя. Товар при обмене должен обладать стоимостью для производителя и потребительской стоимостью для покупателя. Эти свойства товара выступают как единство противоположностей: единство, так как они присущи одному товару, а противоположность, поскольку один и тот же товар для одного человека не может быть одновременно и потребительской стоимостью, и стоимостью.

В этой связи высказывание К. Маркса стало предваряющим будущее знание: «Действительные деньги всегда являются деньгами мирового рынка»[15].

Возьмем общеизвестный тезис о том, что товарообмен возможен, когда есть избыток продуктов труда над необходимым для жизни. Отсутствие необходимости делать запас не избавило население от денег, в роли которых у них выступал то один, то другой товар. Этот факт может указывать на то, что для появления денег важен не столько запас, сколько избыток произведенного продукта. Избыток может быть действительным или кажущимся, но важный момент предыстории денег – противопоставление «избыточного» товара всем прочим.

Адам Смит был убежден, что начальный толчок разделению труда дала необходимость делать запасы. Это четвертая версия причин выделения денег из товарного мира. «Так как накопление запаса в силу естественного хода вещей должно предшествовать разделению труда, то возрастающее разделение труда возможно только по мере возрастающего предварительного накопления запаса».

«…Стремление к накоплению сокровищ по самой природе своей неограниченно», – пишет К. Маркс в первом томе «Капитала», имея в виду не жадность отдельного богатея, а некоторое экономическое явление, накладывающее отпечаток на всю общественную жизнь. Неограниченное стремление накапливать золото в эпоху расцвета колониальных империй связано с резким повышением спроса на золото в колониях. Золото было лучшим товаром, и в этом было его достоинство[16].

Таким образом, следует резюмировать, что эволюция обмена товаров предполагает развитие следующих форм стоимости.

Первая – простая, или случайная, – форма стоимости свойственна низкой ступени развития производительных сил. При натуральном хозяйстве избыток продуктов возникал лишь периодически, от случая к случаю. Товары, попавшие на рынок, случайно измеряли свою стоимость через посредство другого товара. Меновая стоимость при таком обмене резко колебалась во времени и пространстве. Однако уже в этой простой форме стоимости заложены основы будущих денег (например, одна овца равна одному мешку зерна).

Вторая – развернутая форма стоимости. С дальнейшим разделением труда и ростом производства все больше продуктов-товаров поступает на рынок. Одни товар встречается при обмене с множеством других товаров-эквивалентов. Например:

Один мешок зерна = одна овца = один топор = один аршин холста и т. д.

Третья – всеобщая форма стоимости, когда товар становится главной целью производства. Каждый товаропроизводитель за продукт своего труда стремился получить всеобщий товар, который нужен всем. В связи с такой объективной необходимостью из товарной массы стали выделяться товары, выполняющие роль всеобщего эквивалента. Всеобщими эквивалентами становились скот, меха, у племен Центральной Африки – слоновая кость. Однако в этой роли такие товары продержались недолго, поскольку удовлетворяли требованиям товарного обращения и по своим свойствам не соответствовали условиям эквивалентности.

В результате развития обмена всеобщим эквивалентом в течение длительного периода становится один товар, преимущественно металл. Этот процесс выделения товара на роль всеобщего эквивалента очень сложный и длительный. Он определил появление четвертой – денежной – формы стоимости.

Для денежной формы стоимости характеры следующие черты:

– один товар монополизирует на продолжительное время роль всеобщего эквивалента;

– натуральная форма денежного товара срастается с его эквивалентной формой. Это означает, что потребительная стоимость товара-денег внешне скрывается, а остается лишь его всеобщая общественная форма ценности.

– Для превращения товара в деньги необходимо:

– общее признание данного факта как покупателем, так и продавцом, т. е. оба субъекта не могут отказаться при обмене своих ценностей на данный товар-деньги;

– наличие особых физических свойств у товара-денег, пригодных для постоянной обмениваемости;

– длительное выполнение товаром-деньгами роли всеобщего эквивалента.

Итак, деньги возникли стихийно в процессе обмена, а не по соглашению сторон. В роли денег выступали разные товары, но наиболее пригодными оказались драгоценные металлы – серебро и золото.

Деньги по своему происхождению – это товар. Выделившись из общей товарной массы, они сохраняют товарную природу и имеют те же два свойства, что и любой другой товар: обладают потребительской стоимостью (например, золото в форме денег может использоваться для украшения и удовлетворять эстетическую потребность человека) и стоимостью, поскольку на производство товара-денег (золота) затрачено определенное количество общественного труда.

В то же время деньги в отличие от обычных товаров являются особым товаром:

– потребительная стоимость товара, выполняющего роль всеобщего эквивалента, как бы удваивается (кроме конкретной потребительной стоимости, они имеют всеобщую потребительную стоимость, поскольку с их помощью человек может удовлетворять любую потребность);

– стоимость денег имеет внешнюю форму проявления до их обмена на рынке. Товар-деньги всегда можно обменять на любой другой товар, необходимый владельцу, в то время как стоимость обычного товара скрыта и обнаруживается в процессе обмена, когда товар продается на рынке.

Деньги – историческая категория, развивающаяся на каждом этапе товарного производства и наполняющаяся новым содержанием, которое усложняется с изменением условий производства. В далеком прошлом всеобщим эквивалентом выступали меха, скот, украшения. Позже, когда обмен принял систематический характер, в роли денег стали использоваться металлы – вначале медь, затем серебро и, наконец, золото.

Потребительная стоимость сконцентрирована на стороне всех товаров, а их стоимость – на стороне денег. Товары, участвующие в обмене, выступают как потребительные стоимости. Деньги становятся выразителем потребительных стоимостей всех товаров через свою стоимость.

Таким образом, особенность денег выражается в следующем:

– деньги – это стихийно выделившийся товар;

– деньги – это особый привилегированный товар, играющий роль всеобщего эквивалента;

– деньги разрешили противоречия между потребительной стоимостью и стоимостью, свойственный всем товарам, в том числе и деньгам[17].

Основная тайна денег, по мнению В. Ю. Катасонова, заложена в стоимости – важнейшем атрибуте товаров, обмениваемых с помощью денег. Деньги сами являются товаром[18], причем таким, который противостоит всему остальному миру товаров и через который можно определять стоимости других товаров и пропорции обмена этими товарами. Даже если деньги перестали быть товаром, они приобретают статус «представителя» товаров, являются неким зеркальным отражением мира товаров (соответственно, они получают название – «знаки денег»). Высказывается мнение, что деньги являются важнейшей категорией в экономической теории. Наиболее глубоко она анализируется и убедительно объясняется в рамках трудовой теории стоимости, разработанной представителями классической политической экономии и получившей свое завершение в экономическом учении марксизма. Согласно указанной теории, стоимость товаров определяется общественно необходимыми затратами на их производство[19].

Для понимания природы денег важна мысль К. Маркса, высказанная им в первом томе «Капитала»: «Не деньги делают товары соизмеримыми. Наоборот. Именно потому, что все товары как стоимости представляют собой овеществленный человеческий труд и, следовательно, сами по себе соизмеримы, – именно поэтому все они и могут измерять свои стоимости одним и тем же специфическим товаром, превращая, таким образом, этот последний в общую для них всех меру стоимостей, т. е. в деньги»[20].

С учетом вышесказанного наиболее лаконичным будет следующее определение: деньги – это всеобщий эквивалент товаров[21].

Свойство денег быть универсальным и эффективным инструментом обмена на самые различные товары и активы на современном экономическом языке называется ликвидностью. В мире товаров есть достаточно много ликвидных товаров, которые могут быть быстро обращены в деньги для последующего приобретения нужного товара (например, в современных условиях это драгоценные металлы). Но деньги в отличие от других товаров обладают абсолютной ликвидностью: они без всякого преобразования, без ограничений и без потерь могут быть обращены в любые товары и (или) для погашения различных обстоятельств.

Важно обратить внимание в приведенном определении на слово «всеобщий». Это означает: то, что называется деньгами (вещь или запись на счете), принимается всеми членами общества (в пределах определенной территории и (или) виртуального пространства) средством обмена и (или) платежа. Подобное признание может быть:

а) добровольным – в силу доверия к эмитенту денег (в некоторых случаях эта добровольность может дополнительно стимулироваться начислением процентов на хранящиеся деньги);

б) принудительным – когда эмитент или власти заставляют всех членов общества под страхом наказания использовать установленные законом материальные или виртуальные объекты в качестве денег[22].

В системе российского законодательства отсутствует доктринальное определение денег как экономической, социальной или юридической категории. Прежде всего это связано с тем, что деньги представляют собой сложный феномен в современном понимании и существуют различные взгляды как на сами деньги, так и на их природу, в том числе и правовую. Деньги представляют собой не просто вещь, а общепризнанный символ материального богатства.

Словарь С. И. Ожегова определяет деньги как: «1. Металлические и бумажные знаки, являющиеся мерой стоимости при купле-продаже… 2. Капитал, средства»[23]. В Советском энциклопедическом словаре изложено следующее значение слова деньги: «Особый товар, выполняющий роль всеобщего эквивалента»[24].

Безусловно, что это не единственное определение денег. Однако, прежде чем перейти к другим определениям, зададимся вопросом о происхождении названия «деньги».

Так, деньгой (денгой) первоначально называлась русская серебряная монета весом около 0,93 г – в одну двухсотую часть гривны. Связывается ее появление с именем Дмитрия Донского. Значительно позже – в XVII–XIX вв. – чеканили и медную деньгу. Появление самостоятельной монетной единицы было составной частью завоевания независимости от золотой Орды и имело такое же значение, как битва на Куликовом поле (1380).

Со времен Ивана Грозного (1530–1584) деньгой называлась монета в полкопейки. При Петре I (1672–1725) стали чеканить деньгу уже не из серебра, а из меди. В 1823 г. чеканка деньги была прекращена, а в 1849 г. ее вновь стали чеканить. На монете вместо слова «деньга» были надписи «полкопейки» или «1/2 копейки». Вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции бытовала привычка именовать полкопейки деньгой. Тем более, что любой набор монет назывался деньгами.

Полкопейки, выпускающиеся при Советской власти, насколько известно, деньгой уже не назывались. Имя конкретной монеты окончательно ушло в прошлое. Общее название деньги прилагается сейчас к монетам, банкнотам, кредитным и казначейским билетам.

К цене в полкопейки деньга шла сложным путем. В 1478 г. Иван III покорил Новгород, и на одном рынке стали свободно обращаться монеты новгородской и московской чеканки. Денга-новгородка была примерно в два раза тяжелее московской. Когда в 1535 г. стали чеканить серебряную копейку, равную одной сотой «тяжелого» новгородского рубля, московская деньга сама собой оказалась равной полкопейке.

Таким образом, название «копейка» тесно связано со словом «деньга» или «денга». Принято считать, что копейка называется так, поскольку на ней изображен всадник с копьем. На монетах, чеканенных при Василии Дмитриевиче Московском (1389–1425), изображен всадник, колющий копьем голову дракона (святой Георгий, который в Византии почитался как патрон императора и войска). Позже всадник понимается уже как государь, а с 30-х гг. XVIII в. – вновь как святой Георгий, поскольку на престоле российском были государыни.

Серебряные монеты, называвшиеся тенга, чеканились в средневековых Хиве, Коканде и Бухаре. А в Тибете чеканились так называемые тангки, или танги. Вес их колебался от 3,89 до 6,80 г. Из трех видов первых тангк в двух встречается ассоциация с копьем: дунг-танг, т. е. «танга с копьем», и дунг-уе – «наконечник копья». Им противопоставлялись танга пха-пьинг, т. е. старая непальская.

Русское слово «деньги» происходит от названия русской же монеты деньга. Это название совпадает с наименованием старотатарской монеты денке. Так в XIII в. обозначалась арабско-персидская единица измерения веса – изначально даник. В переводе даник означает «шестая часть» и отражает систему измерений, распространенную в Средневековье по территории Азии и Северной Африки, в мусульманском торговом мире. Измерение веса нашло свое отражение и в монетной системе, которая многократно изменялась, сохраняя вместе с тем основные названия и соотношения[25].

Очевидно, что просто сводить значение понятий «деньги» и «копейка» с татарским «денке» или изображением всадника с копьем на монете означало бы пресекать связь денег с другими экономическими явлениями, вырывать их из общемировой культурно-исторической традиции.

«Что только не служило человеку деньгами! Диапазон таких вещей поистине велик: от коровьих черепов на острове Борнео до брусков соли в Африке, от металлических копий в Конго до человеческих черепов на Соломоновых островах», – пишет Г. А. Федоров-Давыдов[26].

В Китае и Бирме до XX в. в качестве средства обращения ходили соль и плиточный чай, в Древней Мексике – мешочки какао-бобов. Известны факты длительного использования для той же цели табака, сушеной рыбы, зерна, риса, кукурузы.

В Русской Правде слово «скот» многократно используется в смысле денег. Например: «А иже изломить копье, либо щит, либо порт, а начнеть хотети его удержати у себя, то приати скота у него, а иже есть изломил, аще ли начнет приметати, то скотом ему заплатити, колько дал будет на нем».

Предшественника одной из основных денежных единиц Древней Руси – гривны – большинство исследователей усматривают в нашейном украшении. Но отмечалась и связь ее же со счетом скота по головам (по гривнам). А. Смит упоминает, что в Шотландии в качестве разменной монеты ходили гвозди. Еще в XIX в. в Африке были широко распространены как средства обмена нашейные кольца и браслеты из серебра – так называемые маниллы. Юлий Цезарь при описании войн в Галлии говорит о том, что в Британии роль денег играли железные прутья. Известны также факты использования опиума в качестве денег в Юго-Восточной Азии.

Растолковывая эпос Гомера, древнегреческие философы Аристотель и Порфирий утверждали, что таланты, о которых идет речь в «Илиаде» и «Одиссее», – золотые диски диаметром от 5 до 7 см, не имевшие стандартного веса. Наличие слитков-талантов в Древней Греции, шестиугольных слитков в Древнем Вавилоне вроде бы свидетельствует о том, что золото и другие благородные металлы благодаря своим свойствам выделились из мира товаров и затем стали деньгами. Вот конкурирующая версия: сначала деньги в самой разнообразной форме отделились от других товаров, а затем уже внутри разных денег прошел естественный отбор, который поставил в особое положение драгоценные металлы, в первую очередь золото.

Из самых общих соображений можно заключить, что золото всегда было единственной надежной валютой. Не менее трех тысячелетий одновременно обращались золото и серебро. Только в конце XVIII в. нарушение соотношения стоимостей этих двух металлов привело к стихийным попыткам введения золотого монометаллизма, который продержался менее двух столетий.

Арабский средневековый географ аль-Бакр писал, ссылаясь на испанского купца Ибрахима бен Якуба: «В земле чехов изготавливают также тонкие, редкотканные как сетки платки, которые ни для чего не используются, цена на них постоянна, десять платков за динар, на них они покупают и рассчитываются между собой. Имеют их целые сундуки. Это их богатство и за них можно получить любые самые дорогие вещи: пшеницу, рабов, коней, золото, серебро и всякие вещи».

Эта легенда о полотняных деньгах ходит до сих пор в письменных источниках. Были ли они всеобщим платежным средством или именным, были ли обязательны к приему – об этом также ничего не известно. Поэтому сообщение о полотняных деньгах можно понимать только как намек, что в раннем Средневековье могли существовать заменители денег, не имевшие практической пользы.

Другой пример из времен Средневековья. Во время денежного кризиса XI в., охватившего Среднюю Азию и Восточную Европу, вместо серебряных дирхемов ходили хлебные лепешки. Их даже разрезали на четвертушки, как это делалось иногда с дирхемами, чтобы получить более мелкую монету.

Археологам встречаются миниатюрные объемные изображения ножей, топоров и секир по всему Средиземноморью. Относятся они к обширному периоду от XV в. до н. э. до IV в. н. э. Можно было бы отнести их к предметам культа, но против этого свидетельствуют следующие факты. Во-первых, установлено, что простейшие орудия труда: лопата, топор, нож, мотыга, наконечник копья или стрелы – использовались как деньги в домонетную эпоху.

Во-вторых, отмечается четкая преемственность форм реальных орудий труда, выступающих как деньги, с их миниатюрными изображениями.

В-третьих, изображения миниатюрных орудий труда перешли на первые монеты. Особенно показательна история китайских монет. С VI в. до н. э. в Китае изготавливались монеты трех основных форм: ножи, лопаты и диски с квадратным отверстием. Самая распространенная форма китайской монеты – нож – по форме полностью совпадала с реально существовавшими бронзовыми ножами для бритья. Как и все китайские монеты вплоть до конца XIX в., монета-нож – не чеканная, а литая. Длина колеблется от 13 до 18 см. Ранние варианты не имеют надписей, на поздних указывается место отливки или зона действия – провинция, для которой они предназначались[27].

Под городом Нарбонной в Южной Франции, в развалинах города Немозис, найдены металлические монеты, относящиеся ко времени императора Августа (29–14 до н. э.). Они имеют форму свиного окорока. Галлия, как пишет древнегреческий историк Страбон, была знаменита окороками и вывозила их в Рим и другие города империи. Будучи монетой, курс которой относительно других монет известен, монета-окорок символизировала продукцию Галлии и одновременно отражала то реальное богатство, обеспечение которым позволяло чеканить монету.

Привязка к конкретному товару в этой монете очевидна, но рассмотрим два примера, где такого соответствия нет. У древних ацтеков были большие бронзовые монеты с надписью: «Пять тысяч костей». Видимо, разменной монетой в государстве ацтеков служили кости животных, скорее всего, определенные кости, поступление которых в обращение было ограниченным[28].

Проблема глубинных причин выделения денег из товарного мира может быть представлена в двух планах. Деньги следует воспринимать либо как сознательное изобретение конкретных людей, либо как некоторое социальное явление – результат естественного развития хозяйственной жизни. Выбор между двумя этими трактовками сделан давно и окончательно – обособление денег было следствием естественного хода событий.

Известны высказывания английского экономиста XVII в. Самуэля Фортри: «Наши деньги и монеты – такой же товар, как и все прочее», или одного из предшественников классической политической экономии сэра Дадли Норса (1641–1691): «Деньги – товар, которого может быть избыток или нехватка».

«Трудность состоит не в том, чтобы понять, что деньги – товар, а в том, чтобы выяснить, как и почему товар становится деньгами», – пишет К. Маркс. Следует указать на общую для домарксистских представлений ошибку и методологию. Общество уподобляется в них отдельно взятому рационально мыслящему человеку, обладающему собственными желаниями, мотивами, линией поведения. Выделение денег из мира товаров происходит в этом случае благодаря сознательному выбору наиболее экономичных и удобных средств обмена.

Первая, наиболее распространенная версия – техническое удобство: из товаров выделяется тот, который лучше сохраняется, компактен, делится на части. Согласно этой версии, первыми деньгами могли быть только драгоценные металлы. Версия технического удобства наиболее распространена, поскольку она проста и наглядна.

А. Смит в числе причин появления денег отмечал техническое удобство использования в функции всеобщего эквивалента товара с определенными свойствами.

Когда два товара встречаются на рынке, за каждым из них стоит экономический интерес товаровладельца, для которого собственный товар отличается от товара, который хотелось бы ему иметь.

Товар, принадлежащий товаровладельцу, находится для него в относительной форме стоимости, другой товар – в эквивалентной. Если встать на место второго собственника, то формы стоимости поменяются местами. Два термина – относительная и эквивалентная формы стоимости – не искажают картины, стоящей за термином «обмен», и позволяют продвинуться далее, к анализу денег.

Георг зиммель, один из интереснейших, но редко вспоминаемых экономистов XIX в., высказал мысль, что деньги – наиболее яркий пример превращения средства в цель. Он не оригинален, аналогичное высказывание есть уже у Аристотеля в «Политике»: «…чтобы извлечь из мены возможно больше выгоды, распространилась привычка смотреть на монету как на единственную цель спекуляции; возникло убеждение, что исключительная задача спекулятора состоит в накоплении драгоценных металлов, так как конечный результат его операций состоит в доставлении золота и богатства».

Современному буржуазному экономисту Дж. Хиксу принадлежит афоризм-определение: «Деньги – это то, что используется как деньги». А примыкающий к другому научному направлению Дж. Гэлбрейт сказал: «Деньги – это то, что повсеместно используется для купли-продажи товаров, услуг и благ».

Аналогичной точки зрения придерживаются и в определении категории «деньги» современные монетаристы. В одной из своих книг М. Фридмен и А. Шварц пишут: «Определение денег нужно выбирать не на основе какого-то принципа, а исходя из соображений пользы в организации наших знаний о хозяйственных связях. Деньги – это то, чему мы придаем численную величину с помощью процедуры. Это экспериментальная теоретическая конструкция, которую нужно изобрести, подобно понятиям “длина”, “температура” или “сила” в физике»[29].

Причину обособления денег из товаров Аристотель видел в том, что товары имели разную степень легкости (трудности) сбыта и люди постепенно выделили такие товары, сбыть которые очень легко. Согласно Адаму Смиту, деньги – это «товар, который, никто не откажется взять в обмен на продукты своего промысла». «Мы определяем деньги как то, что в обмен на блага всеми применяется», – повторяет вслед за ним Ирвинг Фишер.

Один из родоначальников теории предельной полезности Карл Менгер писал: «Благодаря вступлению денег в их функцию орудия обмена оборот был облегчен и экономический расчет сделался точнее, но существо обмена не изменилось».

«Потребовалось – значит, получилось» – общий принцип решения проблемы происхождения денег. В таком подходе преобладают общие соображения о «естественной» оптимизации, граничащие с намеками на естественный отбор, на то, что «природа не терпит пустоты», «удобно, поэтому осуществлялось» и т. п.

От такого упрощенного объяснения исторических закономерностей отказался уже Адам Смит, который видел первопричину роста производительности труда в прогрессирующем разделении труда. Благодаря ему повышалась производительность труда и появлялись товары для обмена, а не для непосредственного потребления. Поэтому соображения о влиянии редкости отдельных товаров на постепенное выделение денег из товарного мира не следует отвергать напрочь. Согласно одной из записей, сделанных на глиняной табличке в Древнем Вавилоне в середине III тысячелетия до н. э., различаются товары «обмениваемые» и «необмениваемые». К первым относятся золото, серебро, олово, бронза, медь, мед, сезам, масло, вино, пиво, шерсть, кожи, свитки папируса. Из содержания записи следует, что все обмениваемые товары могут использоваться как средство многократного обмена.

Деньги появились, поскольку благодаря им снижаются издержки обращения. Эту мысль высказал еще Аристотель.

В рамках современной монетарной школы появление денег объясняется в первую очередь техническими трудностями обмена товара на товар при большой номенклатуре обмениваемых товаров. По мнению монетаристов, оба участника обмена товаров замечают в конце концов высокие издержки торговой сделки при безденежном товарообмене, их интересы совпадают, и они договариваются о том, какой из товаров всегда принимать к оплате.

Еще одна версия причин выделения денег из товарного мира была представлена А. Смитом, который был убежден, что начальный толчок разделению труда дала необходимость делать запасы. «Так как накопление запаса в силу естественного хода вещей должно предшествовать разделению труда, то возрастающее разделение труда возможно только по мере возрастающего предварительного накопления запаса». Великий английский экономист смешивал уровень индивидуального обладания денег с уровнем общества в целом. То, что накоплено у одного человека, может оказаться совершенно незначимым для общества. Накопление сокровищ – явление не психологическое, оно относится к способам саморегулирования экономической жизни.

Функция накопления сокровищ – одна из пяти функций денег – не последняя по важности. Как и прочие функции, ее не следует воспринимать с позиций индивидуального владельца денежных средств.

Некоторые товары, выполнявшие функции денег, но непригодные для образования сокровищ (например, скот), постепенно потеряли значение всеобщего эквивалента. «Пределы запасов кормов и площадей пастбищ являлись одновременно пределами для функционирования «денег-скота» как сокровища», – пишет известный специалист в области мировых финансов Г. Г. Матюхин. Это замечание следовало бы развить в двух направлениях.

Так, потребность в товаре или виде работ, которые сглаживают колебания в занятости населения, гарантировала бы стабильность выполнения функций каждым человеком, каждой социальной группой, всеми классами общества. Великий историк Древней Греции Ксенофонт писал: «Серебро нисколько не похоже на прочие произведения земли. Если железо или медь станут до того обыкновенными, что приготовляемые из них изделия будут продаваться по чрезвычайно дешевой цене, то работники будут окончательно разорены. То же самое следует сказать и о землевладельцах в год чрезвычайного урожая хлеба, вина или плодов. Совсем иное случается с серебром. Чем более отыскивают рудников и чем большую они доставляют добычу, тем сильнейшее желание вызывают граждане обладать ими. Мне сделают, может быть, возражение, что золото по меньшей мере столь же полезно, как и серебро. Я не стану возражать против этого. Я замечу только, что если золото сделается обыкновеннее серебра, то оно подымет цену последнего и само понизится в цене». Конечно же, при описании функций денег вряд ли следует заботиться о том, чтобы купец или банкир понимал эти функции в своей практической деятельности»[30].

Однако представленные определения денег не могут удовлетворить современные требования права и экономики. Сам термин «деньги» возник как экономическая категория, поскольку их происхождение, как видно из вышеизложенного, было обусловлено развитием обмена товарами на ранних стадиях развития экономики. Так, ведущие экономисты пишут: «Переход от натурального хозяйства к товарному, а также требование соблюдения эквивалентности обмена обусловили необходимость появления денег, без участия которых невозможно массовый обмен товаров, складывающийся на основе производственной специализации и имущественной обособленности товаропроизводителей»[31]. Многие ученые считают, что определение денег можно заимствовать из экономической науки для последующего юридического анализа. Так, Л. Г. Ефимова пишет, что «учение о деньгах относится к сфере политической экономии»[32]. Такая точка зрения основана на ошибочном выводе о том, что поскольку деньги имеют экономическое происхождение, то они относятся к экономическим явлениям. Как следствие, скажем, гражданское право как наука может основываться лишь на понятии денег, которое раскрывается в результате анализа их функций в экономических отношениях[33].

По мнению Е. Р. Денисова, с момента своего возникновения деньги сильно трансформировались, изменились их функции, что связано с сегодняшним многообразием денежных форм. Причиной тому стали серьезные изменения и в социально-экономических отношениях, а также усиление роли и интересов государства в области денежного регулирования. Правовые и экономические начала в феномене современных денег настолько сильно переплетены, что исчерпывающий анализ этого уникального явления могут дать только подходы, основанные на комбинированном применении методов и знаний, накопленных в экономической и юридической науках за многие столетия развития[34]. В связи с этим следует согласиться с позицией автора, который высказывает свое несогласие с представлением денег как категории исключительно экономической.

Более того, в экономической науке нет единой концепции возникновения денег, равно как и единого определения этого понятия. На сегодняшний день большинство экономистов сходятся во мнении, что деньги представляют собой вид экономического блага (economic good) и определяются через функции, которые они выполняют[35].

Существует несколько концепций (теорий) происхождения денег, объясняющих возникновение этого уникального явления. Рассмотрим их.

Надо сказать, что первая известная историкам экономической мысли номиналистическая теория денег не имела никакого отношения к воле государя. Великий древнегреческий философ Аристотель (384–322), по словам Ф. Энгельса, «самая всеобъемлющая голова», считал, что деньги появились в результате соглашения между людьми. Для удобства обмена, по его мнению, люди соглашались принимать в обмен на всякий товар какое-либо одно благо. Деньги, считал Аристотель, возникли не по природе вещей, а являются условно признанным средством измерения стоимости. «Поэтому деньги (nomisma) и имеют такое название, что они существуют не по природе, а по имени (alla nomo), и в нашей власти заменить их (на другие) и тем самым сделать их бесполезными»[36].

Аристотелю принадлежит разработка этических проблем, связанных с накоплением денег. Его осуждение процента и ростовщичества оказало влияние на теологов Средневековья как Европы, так и исламского мира.

Номинализм имеет своим истоком эту мысль Аристотеля, который, кстати, был воспитателем Александра Македонского. Это, как видим, не мешало ему понимать, что воля государя не беспредельна.

Теолог Средневековья Фома Аквинский и его последователи (доминиканцы) восприняли у Аристотеля идею появления денег в результате общественного договора. Они отвергли наличие у денег внутренней ценности на том основании, что денег не было в момент творения. Но поскольку у денег нет внутренней ценности, их владелец ничего не теряет, отдавая их в ссуду. Соответственно, он не может претендовать на процент. На этом основании Фома Аквинский осуждал ростовщичество. Другой теолог той же эпохи Франциск Ассизский и его последователи (францисканцы) также восприняли идеи Аристотеля о справедливом обмене, справедливых ценах и осуждении ростовщичества[37].

Рассуждения о том, что государственная власть может сама по себе определять стоимость любого денежного средства, появилась в XVII в., когда королям уже начали рубить головы.

Английский политэконом XVII в. Николас Барбон (1640–1698), перед тем как давать рекомендации королевским чиновникам, горячо убеждал: «Деньги есть стоимость, созданная законом. Многие питают такое уважение к золоту и серебру, что полагают, будто эти металлы имеют внутреннюю стоимость, заключенную в них самих, стоимость, которой якобы измеряется стоимость всех других предметов. Причиной этого заблуждения служит то, что деньги делаются из золота и серебра, и это мешает отличить монету от золота и серебра». Он был убежден и убеждал других в том, что «совершенно безразлично, какой бы металл ни снабжался штемпелем государя». Такое суждение Н. Барбон подкреплял указанием на важность психологического фактора в денежном обращении, из которого следовали допустимость и потенциальная эффективность комплексного воздействия государства на денежный рынок и общественное мнение[38].

В подобных рекомендациях есть рациональное зерно, поскольку уважение к золоту и серебру не связано со свойствами этих металлов.

В Средние века была сделана попытка согласовать номинализм с товарным происхождением денег. Французский монах Николай Орезм в 1366 г. учил, что деньги – товар, а государственный знак на монете – поручительство за качество этого товара; говоря современным языком – знак качества. Аналогичную позицию занимал 160 лет спустя выдающийся ученый Николай Коперник. Оба ученых протестовали против порчи монеты, поскольку свидетельство о высоком качестве нельзя выдавать на плохой товар[39].

Иная концепция происхождения денег выдвинута английским философом и экономистом Джоном Локком (1632–1704). Он считал, что деньги представляли собой вначале средство учета и сохранения собственности. Дж. Локк иногда относится историками экономической мысли к основателям количественной теории денег. Современные монетаристы называют его своим предшественником, что не соответствует действительности, поскольку Дж. Локк, по определению К. Маркса и Ф. Энгельса, «отец английского свободомыслия», один из создателей философских основ трудовой теории стоимости и в целом классической школы в политической экономии.

Теория стоимости, выдвинутая Дж. Локком, и базирующаяся на ней концепция денег полностью определяются его философско-юридическим обоснованием естественного характера частной собственности. Труд, согласно Локку, не просто источник стоимости – он есть средство отрыва вещи от земли, от природы; в результате труда вещь, бывшая природной, сливается с трудом и становится собственностью в той же мере, как и сам труд[40].

Важное направление развития представлений о деньгах связано с именем шотландца Дж. Ло. В истории за ним закрепилась скандальная слава авантюриста. Из-за этого в тени остались его научные работы по денежной теории. Первое большое исследование Дж. Ло о деньгах было опубликовано в 1705 г. Оно касалось обширного круга не только чисто теоретических, но и практических вопросов. Второе увидело свет в 1707 г. Вот основные положения теории денег Дж. Ло:

1. Всякая вещь получает ценность от своей полезности, причем последняя возрастает в соответствии с качеством вещи и спросом на нее.

2. Деньги возникают для преодоления неудобств бартерного обмена. До того как стать деньгами, золото и серебро обменивались как товары по своей собственной стоимости. Использование в качестве денег придало им дополнительную ценность, поскольку привело к повышенному спросу на них. Золото и серебро стали деньгами в силу их однородности, портативности, делимости, удобства для перевозки. Это утверждение ныне настолько хрестоматийно, что мало кто помнит о его авторстве. Золото и серебро стали деньгами не в результате некоего общественного договора, а вследствие своих свойств.

3. Деньги есть мера, посредством которой товары оцениваются, и ценность, посредством которой товары обмениваются и в которой контракты оплачиваются. Деньги не являются ценностью, на которую товары обмениваются, но ценность, посредством которой они обмениваются. Полезность денег состоит в покупке вещей. Деньги призваны служить мерой определения пропорции ценности вещей, поскольку они менее подвержены изменениям ценности, чем другие вещи.

4. В результате увеличения добычи благородных металлов их ценность уменьшается. Это затрудняет использование золота и серебра в качестве денег. В то же время нет принципиальных препятствий применения в качестве денег иных материалов, имеющих более устойчивую стоимость.

5. Необходимо создать новые деньги, свободные от недостатков золота и серебра. Эти новые бумажные деньги должны были эмитироваться специальным учреждением. Их обеспечением следовало сделать принимаемую в залог землю.

Дж. Ло считал, что земля имеет более устойчивую ценность, чем благородные металлы.

Одно из самых обстоятельных исследований XVIII в. о деньгах принадлежит англичанину Я. Вандерлинту. Оно было опубликовано в Лондоне в 1734 г. «Деньги отвечают на все вопросы», – провозгласил он. Причину роста цен Я. Вандерлинт видел в увеличении золота и серебра в обращении. Редкость драгоценных металлов была, по его мнению, основным ценообразующим фактором[41].

Ошибка, общая для всей домарксовой политической экономии, состоит в утверждении, что продается труд, а не рабочая сила. За этим исключением указание на связь денег и отношений собственности весьма глубоко и продуктивно. Если есть собственность, существует обмен, появляется потребность в функциях денег и какой-либо товар начинает выполнять эти функции в полной мере или частично – в этом убеждает история[42].

«…Деньги – сами товар, внешняя вещь, которая может стать частной собственностью всякого человека. Общественная сила становится таким образом частной силой частного лица»[43].

Деньги отражают распределение экономической власти, передачу части ее отдельному человеку. Эта доля власти передается временно, образуя взаимно необходимую связь между обществом и отдельным членом общества.

Называя деньги общественным отношением, К. Маркс писал: «Это общественное отношение существует вместе с тем как чувственный, внешний предмет, которым можно завладеть механически и который может быть равным образом и утрачен»[44].

Для поддержания данного общественного отношения, для обеспечения его непрерывного воспроизводства с необходимостью появляется государство. Однако К. Маркс считал, что труд государственного чиновника не только непроизводителен, но он не оказывает никакой услуги производству. Неслучайно при анализе природы денег в первом томе «Капитала» государство не рассматривается им как активный субъект экономической деятельности. Уже одно это свидетельствует о том, что Маркс считал государство причастным к процессу «творения» денег.

Русский экономист И. Т. Посошков (1652–1726) писал: «Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя царя своего величаем, того ради нам не медь дорога, но дорого ее царское имянование, того ради не вес в них числим, но исчисляем начертание на ней». И далее: «…У нас столь сильно его пресветлого величества слово, аще б повелел на медной золотниковой цате положить рублевое начертание, то бы она за рубль и ходить в торгах стала во веках веков неизменно». Представленное изложение является наиболее красочным свидетельством номинализма.

Правда, радикалов, прямо утверждающих, что государь создает стоимость, было не очень много во все времена. Существенно больше оказалось примкнувших, т. е. утверждавших, что государство создает не всю, а часть стоимости.

Известно, что кредит переводится как «доверие». «Штамп, кроме придания ценности монете, создает для нее доверие. Если до обращения полноценных монет требовалось доверие, тем более оно было необходимо бумажным деньгам», – это высказывание советского экономиста Г. Г. Матюхина взято из его книги, вышедшей в 1977 г. Роль государства состоит только во введении так называемого принудительного курса, при котором бумажные деньги обязательны к приему всеми под угрозой судебного наказания. Но государство ведет себя как «кредитное учреждение», банк, у которого появились возможности обмануть вкладчиков. Про эту сторону государственного кредита в совершенно ином тоне писала Екатерина II: «Во многих государствах учреждены с хорошим успехом банки, которые доброю своей славой изобретши новые знаки ценам, сих обращение умножили, но чтобы в единоличном правлении таковым учреждениям безопасно верили, должно сии банки присовокупить к установлениям святости, не зависящим от правительств, чтобы все люди были уверены и надежны, что государь их денег не тронет и кредита сих мест не повредит».

Государственный штамп в дореволюционной России вызывал не меньше сомнений, чем аналогичный штамп, поставленный крупной частной компанией, поскольку было известно, что государственный аппарат переполнен казнокрадами различных мастей. Да и сам батюшка царь или матушка императрица были не без греха. Не отсюда ли стремление предельно упростить государственную теорию денег?

«Деньги – это счетный знак, своего рода бухгалтерская запись. Количество денег, находящихся в вашем распоряжении, служит выражением вашего актива по счету с обществом», – писал в начале XX в. Ю. Г. Жуковский, управляющий Госбанком, царский сенатор, которого В. И. Ленин называл «пошло-буржуазным экономистом». Вроде бы совсем немного переиначены слова Гегеля: «Некая сумма денег – есть долг или имущество в зависимости от внешнего им отношения». Но после переиначивания, сделанного Жуковским, смысл этих слов сближается с идеями государственной теории денег. Далее Ю. Г. Жуковский ставит знак тождества между обществом и государством, пытается доказать теоретически, что феодально-капиталистическое государство – это хорошо, оставляя отдельные недостатки его деятельности за бортом теории[45].

Историк П. А. Храмов делает следующее заключение о решении государственных деятелей в отношении денежного обращения: «Экономические явления господствуют над волей людей»[46]. Приведем примеры таких явлений.

Все ранние китайские монеты имели обозначение веса, как правило, отличавшегося от фактического. К явному несоответствию между весом и номиналом добавлялось также и то, что основная весовая монетная единица – лян – в течение тысячелетий не была единой по всей территории Китая. Даже в первой половине XX в. вес монеты колебался в зависимости от провинции, где она обращалась, от 35 до 38 г.

Император Цинь Шихуанди (246–210 до н. э.) ввел единые для всего Китая круглые монеты с квадратным отверстием. Надпись на них говорила о весе – пол-ляна. Он же попытался отменить меновую торговлю и применение в качестве средств обращения раковин каури, черепашьих щитов, шелка и любых монет, кроме им утвержденных. Эта попытка и стремление стабилизировать денежное обращение казались обреченными на неудачу. Лет через десять с небольшим после реформы преемники Цинь Шихуанди стали выпускать более легкую монету с прежним номиналом пол-ляна. К середине II в. до н. э. вес монет уменьшился в два с лишним раза.

В императорском Китае роль власти была огромная, но что бы ни предпринимали сам император, его мудрые советники и просто чиновники, они не могли нарушить некоторых общих закономерностей развития денежного обращения: оттока полновесной монеты, разнообразия форм и видов денег, соотношения между монетами разного качества, изготовленными из разных материалов.

Чуть завуалированная версия «государственной» теории происхождения денег – так называемая счетная теория, согласно которой первые деньги служили лишь средством учета и расчетов.

Выражаясь в характерном для схоластики стиле, епископ-философ Дж. Беркли писал: «Следует ли считать, что деньги имеют внутреннюю стоимость и являются благом, мерилом или залогом, как утверждают многочисленные писатели, или истинная идея денег состоит в том, что они являются одновременно счетными знаками (tokens) и ярлыками (tickets)? Следует ли считать термины «крона», «ливр», «фунт» только показателями или обозначениями веса металла, и не являются ли золото, серебро и бумага только ярлыками и знаками для расчетов, регистрации или перевода подобных обозначений?»

«Разве власть распоряжаться производством других лиц не составляет истинного богатства? И разве деньги в действительности не являются ярлыками (tickets) или знаками (tokens) для отметки и передачи этой власти, и разве имеет значение, из какого материала сделаны эти знаки?»

«Не приобретает ли бумага, благодаря штемпелю и надписи на ней, местную ценность и не приобретает ли она такую же редкость и драгоценность, как золото? И разве не более предпочтительно, чтобы обращались большие суммы бумажных денег, чем золота?» В книге, по которой цитируется труд Дж. Беркли «Querist», слово token переводится на русский язык как «знак» или «счетный знак»; характерен и перевод слова ticket татарским «ярлык» – «ханская грамота»[47].

Немецкий экономист, социолог Макс Вебер (1864–1920), довольно плодотворно работавший в области методики и методологии социальных исследований, выдвинул теорию идеальных типов, понимаемых как абстрактные конструкции, мысленно создаваемые им для упрощения анализа. Категорию «идеальный тип» М. Вебер применил к изучению причин происхождения капитализма.

Одна из его идей касается денег. По его мысли, мировая экономика всегда была разделена на две части: рациональный Запад и загадочный Восток. На Западе деньги изначально выполняли функцию меры стоимости, на Востоке существенным был только знак стоимости, понимаемый одновременно и как знак власти.

Таким образом, концепция разных денег представляет собой крайний оборонительный рубеж «государственной теории денег». Так, соглашаясь с К. Марксом по всем пунктам, М. Вебер ограничивает действие марксистской теории денег только странами Европы. На Востоке, утверждает он, ценностью была лишь воля правителя, проявления которой и создавали стоимость. Конструируя некоторую абстрактную схему, М. Вебер является представителем восточного деспотического государства, в котором правитель может позволить себе все, что его душе угодно. По ссылкам на исторический материал можно понять, что прообразом «идеального типа» восточного деспотизма отчасти служит Китай, но в большей мере – империя Чингисхана и государства, появившиеся на ее развалинах, в частности Золотая Орда[48].

Начиная с Софокла мировую литературу волновало такое социальное явление, как замена власти титула властью денег. Основным лейтмотивом было сожаление о том, что символ власти теперь отчужден от самого человека и обрел самостоятельное существование. Карл Маркс позволил себе очень тонко намекнуть, что в некотором смысле титул и деньги – одно и то же, поскольку владелец денег вправе отождествлять себя с деньгами, которыми он обладает.

Отказывает государству в роли создателя денег и так называемая счетная теория, которую именуют еще бухгалтерской. Согласно ее положениям, любые хозяйственные дела требуют расчетов. Неважно, как ведутся эти расчеты – с помощью золотых монет, счетных палочек или по гроссбуху. Причина появления денег по этой теории – в необходимости считать.

Счетная теория денег была широко распространена в конце XVII в. Чарльз Давенант писал: «Золото и серебро так далеки от того, чтобы быть единственными вещами, заслуживающими названия сокровища или богатства данной нации, что поистине золото представляет собою не более как счетные марки (counters), при помощи которых люди привыкли вести счета в своих деловых отношениях»[49].

В описанном выше высказывании Ч. Давенанта сохранились идеи государственной теории.

Упоминание об учетной функции денег есть в одной из ранних работ В. И. Ленина, где говорится: «Продукт отдельного производителя, предназначенный на чужое потребление, может дойти до потребителя и дать право производителю на получение другого общественного продукта только принявши форму денег, т. е. подвергшись предварительно общественному учету как в качественном, так и в количественном отношениях»[50].

Таким образом, из пяти функций денег можно вывести функцию общественного учета.

«В прямую противоположность чувственно грубой предметности товарных дел, в стоимость не входит ни одного атома вещества природы», – пишет К. Маркс в «Капитале». И поэтому экономисты XVII–XIX вв. – А. Буагильбер, Дж. Ло, Ш. Монтескье и др. – бурно обсуждали один характерный исторический факт. Вот как его описывает А. Тюрго:

«Негры из Мандигоса, которые сбывают золотой песок арабским купцам, приравнивают все товары к некой фиктивной шкале, части которой называются макутами, при этом они говорят купцам, что они им дают столько-то макут в золоте. Также макутами они исчисляют те товары, которые получают сами, и ведут свой торг с купцами по этому счету».

Существует мнение, что и гривна русская существовала только как счетная единица, равно как и некоторые западноевропейские монеты. Один из первых русских историков-экономистов М. Чулков писал: «Прежде россияне, не имея крупной монеты, кроме одних копеек, всегда, когда оных сочтут до ста, делали рубежи, зарубки на палках для знаку, сколько начтено сотен копейками, отчего после и звание рубль произошло, что по окрестностям не невероятно, понеже и ныне по всей России безграмотные люди при многочисленном счете всегда делают зарубки на палках и сотню означают крестом».

Многочисленные свидетельства использования в хозяйственных операциях несуществующих денежных единиц обобщены в «Капитале» лаконично: «Свою функцию меры стоимости деньги выполняют лишь как мысленно представляемые, или идеальные деньги»[51].

К. Маркс писал про товарообмен, предвидя «электронные деньги»: «Реальность, которую меновая стоимость товаров получает в этом процессе и которую золото представляет в своем обращении, есть только реальность электрической искры. Хотя это действительно золото, функционирует оно здесь лишь как кажущееся золото и поэтому может быть замещено в этой функции знаком самого себя»[52].

Положения марксистской политической экономии опираются на социально-философскую традицию, отголоски которой можно найти в диалоге из второй книги «Республики» Платона: «…Каким же образом люди будут обмениваться своим трудом? Очевидно, посредством купли и продажи. Поэтому появляется еще необходимость в рынке и монете, символе договора».

Безналичный расчет почти столь же древен, как и наличный. К 1947 г. до н. э. относится чек, выписанный на глиняной табличке из Абу-Хабби: «8 и 1/2 мины олова обеспечивается жрице солнца Ламасси, дочери Каша-Уни и Ибни-Нана, сына Бель-Шуна». Чек был действителен к предъявлению в течение 14 дней.

Множество примеров можно привести из времен Древней Греции и Рима.

Из письма Сенеки: «Переведу эти деньги на Эпикура – да произойдет оплата у него».

Из письма Цицерона Аттику: «Дайте мне знать, можно ли выслать сыну моему в Африке необходимые ему деньги посредством обмена или же следует ему выслать их».

События, приведшие к появлению электронных денег, вызывают в памяти римскую пословицу: «Деньги – сила, а не материал» (Pecunia vis est, non est materia).

Обратимся к трудам А. Тюрго (1727–1781), которого очень высоко ценил К. Маркс: «Выражение стоимостей в баранах делается как бы общим условным языком, и слово «баран» в торговом обиходе обозначает только известную стоимость. Это обозначение вызывает в умах всех, кто его слышит, вовсе не представление о баране, но об известном количестве наиболее распространенных товаров, которые и рассматриваются как эквивалент этой стоимости. В конце концов это выражение остается скорее связанным с некоей фиктивной и абстрактной стоимостью, чем с реальным бараном»[53].

Рационалистические концепции основаны на субъективно-психологическом подходе. В рамках последнего деньги рассматриваются как феномен некоего социального соглашения, возникшего в силу осознания необходимости специальных инструментов для передвижения стоимостей в меновом обороте. Иначе говоря, деньги были сознательно созданы человеком для облегчения обмена товарами и услугами, совершенствования организации торговли, замещения простых бартерных операций, сдерживающих процесс углубления разделения труда. Сторонники данной концепции обусловливали появление денег принятием согласованных решений многих людей относительно того, что считать деньгами и как ими пользоваться. Какое бы обозначение ни давали деньги – от Маркса до Фридмана, трудно поверить в то, что деньги являются обычным товаром или вещью. Несмотря на то что их можно покупать и продавать, дарить, одалживать, сам термин является всего лишь обозначением, эфемерным словом, носителем определенной информации о сущности действия или предмета. Ценность этому «товару» придает лишь мнение самих людей, которое позднее находит законодательное закрепление в государственных актах.

Такая концепция происхождения денег впервые встречается у Аристотеля. В своей работе «Никомахова Этика» он пишет: «Все, что участвует в обмене, должно быть каким-то образом сопоставимо. Для осуществления обмена должна существовать какая-то единица (измерения), причем основанная на условности». Эта идея получила законодательное воплощение на определенном уровне развития государственности, например, в римском праве.

Субъективно-психологического подхода происхождения денег придерживается большинство признанных современных экономистов, среди которых П. Самуэльсон, Дж. К. Гэлбрейт, К. Р. Макконелл, С. Л. Брю[54] и др.

В пользу этой концепции свидетельствуют различные исторические факты и социальные наблюдения.

Роль денег на определенных исторических этапах брали на себя не совсем обычные с общепринятой точки зрения товары или вещи. Так, первые деньги часто имели случайный характер. Например, раковины каури на островах Тихого океана, собольи шкурки в Древней Руси, рисовые зерна на Востоке и т. п. Первым универсальным денежным носителем стало золото. Считается, что инки и майя не знали «ценности» этого металла. С другой стороны, именно из золота древние индейцы делали статуи и украшения для своих богов. И тем не менее именно золото стало первым универсальным носителем денежной информации, деньгами, принимаемыми почти во всех государствах и странах. Так завершился процесс естественного отбора носителя всеобщего эквивалента, на который ушло около семи тысяч лет и который стал для человечества определяющим на многие века.

В определенной степени этот выбор был закономерен, поскольку золото долговечно, не поддается коррозии, его сложно подделать. Оно достаточно редко, что, в свою очередь, определило высокий номинал денежной единицы и компактность представления этой информации. Но самое главное – золото было в прежние времена практически бесполезным материалом. Оно не могло использоваться в качестве оружия или для изготовления средств труда. Золото было идеальным «носителем» некоего абстрактного внутреннего убеждения о ценности, что и определило использование его в качестве денежного материала в течение многих столетий.

Иногда рационалистические концепции называют креативными, подчеркивая тем самым активную роль человека и общества в появлении денег.

Приверженцы эволюционной концепции происхождения денег доказывают, что деньги появились помимо воли людей в результате длительного развития обмена, когда из огромного товарного мира выделился особый товар, взявший на себя роль денег.

Впервые эта теория были выдвинута К. Марксом, к заслугам которого в развитии теории денег, безусловно, относится доказательство их товарного происхождения. Маркс писал, что «загадочность денег исчезнет, если показать их возникновение от простейшей, наиболее скромной формы обмена вплоть до его ослепительной – денежной формы»[55].

По Марксу, развитие обмена проходит длительный путь смены различных форм стоимости, состоящей из четырех фаз, каждой из которых соответствует своя форма стоимости.

Простая, или случайная, форма стоимости относится к наиболее ранней стадии развития обмена и носит случайный характер. Стоимость одного товара выражалась в другом товаре при обмене. Маркс писал, что такая форма выражения стоимости не так проста, как кажется. При таком обмене можно выделить относительную и эквивалентную форму выражения стоимости соответственно для активного и пассивного товаров, участвующих в обмене.

Полная, или развернутая, форма стоимости связана с развитием обмена, в который включаются многочисленные предметы общественного труда, и каждому товару противостоит множество товаров-эквивалентов. Как следствие, возникают сложности с выражением стоимости каждого из них.

Всеобщая форма, по Марксу, связана с выделением на локальных рынках отдельных товаров, которые начинают играть роль главных предметов обмена. Это могли быть такие товары, как соль, скот, меха, зерно и т. п.

Дальнейшее развитие производства и товарооборота приводит к денежной форме стоимости. Происходит выделение одного товара на роль всеобщего эквивалента. Такую роль берут на себя золото и серебро, что объясняется естественными свойствами этих металлов – качественная однородность, количественная делимость, возможность длительного хранения без потери основных свойств, компактность и, конечно, редкость. В это самое время мир и был разделен на две части: «товарная чернь» и особый универсальный товар, играющий роль всеобщего эквивалента – деньги.

Таким образом, деньги, по Марксу, – специфический товарный вид, с натуральной формой которого объединена общественная функция всеобщего эквивалента. При этом сущность денег проявляется в единстве трех свойств:

– способности к всеобщему непосредственному обмену;

– кристаллизации меновой стоимости;

– материализации всеобщего рабочего времени.

Следовательно, деньги, возникшие, по Марксу, из диалектической природы товара (противоречие стоимости и потребительной стоимости), являются не просто техническим средством обращения, а отражают глубокие общественные отношения, которые уловило человечество в результате своего развития до образования государства. Государство же, используя денежное обращение в своих целях, законодательно закрепляет его основы.

Маркс творчески развил трудовую теорию стоимости, предложенную другими великими экономистами: У. Петти, А. Смитом, Д. Рикардо. Так, А. Смит говорил, что «не золото и серебро, а только на труд первоначально были приобретены все богатства мира; и стоимость их для тех, кто владеет, и кто хочет обменять их на какие-либо новые продукты, в точности равна количеству труда, которое он [человек] может купить на них или получить в свое распоряжение»[56]. Это косвенно подчеркивает и важность информации о стоимости, которая заключается в любом материале денежного носителя.

Исходя из изложенного выше, следует согласиться, что вне зависимости от точки зрения на возникновение денег, авторы разных концепций подчеркивают важность общественной, а позднее и государственной организации для осуществления деньгами своих функций. Деньги представляют собой общественный феномен, так как не существуют вне общества. Со временем не только деньги, но и общественные отношения в сфере денежного оборота становятся объектом государственных интересов и, как следствие, получают законодательное закрепление. В современных формах деньги не могут существовать без государства. В свою очередь, государству деньги дают возможность эффективного управления и контроля за социальными и экономическими процессами в стране.

Многие авторы полагают, что деньги являются исторической категорией. Это означает не только то, что когда-то обмен между людьми осуществлялся на безвозмездной основе, но и то, что может наступить такой этап развития человечества, когда оно будет вновь обходиться без денег. В рамках эволюционной концепции такой точки зрения традиционно придерживались сторонники марксизма, и сегодня ее продолжают высказывать их последователи (социальные теории «конца денег»). В последнее время некоторые исследователи склоняются к тому, что человечество, учитывая высокий уровень развития компьютерной техники и телекоммуникаций (способных помочь быстро найти необходимые товары для прямого обмена, учесть затраты живого и овеществленного труда при производстве обмениваемых товаров и т. п.), может вернуться к прямому товарообмену, а современные деньги станут достоянием истории (технократические теории «конца денег»)[57].

Вне зависимости от концепции возникновения денег понятие стоимости в ее различных формах лежит в основе понимания феномена денег и денежного оборота. Зачастую понятие стоимости и цены отождествляется. Цена товара – это денежное выражение его стоимости. И что бы ни лежало в основе стоимости – абстрактный труд или предельная полезность, – деньги являются наиболее понятным и универсальным носителем информации о ней.

Таким образом, первыми универсальными деньгами были золотые деньги. Их номинал, т. е. количество денежных единиц в денежном предмете, определялся при этом его материальными характеристиками, а именно весом. Эта характеристика была чрезвычайно проста, наглядна, легко проверяема и контролируема.

Ранней формой металлических денег были слитки разной формы (проволоки, пластины и т. п.) с определенным весом. В связи с этим наименования многих денежных единиц отражают весовые единицы: фунт стерлингов, ливр (фунт), марка (полфунта) и т. д. В Киевской Руси, например, гривна представляла собой фунт серебра; гривна, рубленная пополам, – рубль. Позже, в 1897 г., рубль был определен как денежная единица, весовое содержание золота в которой составляет 17,494 доли чистого золота[58], или 0,774254 г[59]. Таким образом, государство со временем законодательно закрепляло и порядок обеспечения рубля.

В металлических деньгах людей привлекали следующие выгоды и удобства.

Во-первых, прочность. Металлические монеты лишь истираются подобно каменным ступенькам на лестнице, по которой идут толпы людей. Но им нужно прожить очень долгую жизнь. Они не горят, не рвутся, их легко отмывать и очищать от грязи, не повреждая.

Во-вторых, компактность. Это свойство присуще не любым металлическим деньгам, а тем, которые изготовлены из драгоценных металлов.

В-третьих, делимость. Из металла можно сделать денежный знак любого достоинства, чего, например, из драгоценных камней, раковин и т. п. сделать нельзя.

В-четвертых, легкость обеспечения и проверка единообразия качества. Единое качество металла достигается легче, чем единообразие в качестве других металлов. Контроль за качеством металлов, в том числе и тех, из которых делают монету, также легче обеспечить в сравнении с другими металлами.

Благодаря четырем перечисленным выше свойствам успешно выполняются пять функций металлических денег. Для каждой функции одно свойство более, другое менее существенно.

Советский исследователь Г. Г. Матюхин предложил интересную концепцию смены ведущей функции денег. Вкратце его мысль сводится к тому, что в разные периоды экономической истории на первый план выдвигалась какая-либо одна из функций денег. В годы стабилизации товарообмена функция денег как меры стоимости отходила на задний план, основной становилась функция денег как средства обращения. Когда же соотношение товаров при обмене, и прежде всего соотношение обмена драгоценных металлов, становится неустойчивым, на первый план выступает функция денег как меры стоимости. Предложенная концепция привлекательна тем, что помогает привязать многочисленные теории денег к конкретным историческим обстоятельствам их появления. Но самое главное – такой подход позволяет ответить на вопрос об исходной функции денег корректно, не вызывая многих возражений.

В третьем тысячелетии до нашей эры в недрах шумерской цивилизации появились первые серебряные деньги в форме слитков. В Ветхом завете серебро – синоним денег, богатства, благополучия, богач назывался «обремененный серебром», а раб – «купленный за серебро».

Выход золота на первое место связывается с улучшением технологии добычи серебра. С Античных времен до Средних веков соотношение стоимости золота и серебра колебалось в пределах от 1:10 до 1:12 и никогда не превышало 1:16. В начале XX в. это соотношение составило уже 1:38—1:39.

К привычным металлам, используемым в денежном обращении, – золоту и серебру – время от времени присоединяется медь. На одной из римских монет изображены три нимфы, олицетворяющие эти три «монетных» металла. В руках у каждой – весы и рог изобилия, рядом – груда металла. Три нимфы – три металла: золото, серебро, медь.

Золото – металл пластичный и не поддающийся коррозии. Даже в природе он встречается почти исключительно в чистом виде – самородков или песка. Первые факты использования золота человеком относятся к четвертому тысячелетию до нашей эры. Находки золотых вещей говорят о широком размахе торговли в Античное время.

Серебро так же, как и золото, не корродирует, пластично, нечувствительно к сернистым соединениям. Используется для монетного дела начиная с VI в. до н. э. В настоящее время серебряные монеты в обращении крайне редки.

Медь относительно устойчива к коррозии и поддается холодной формовке: применялась для чеканки монет еще в Античные времена, первоначально как добавка к золоту и серебру.

Другие металлы использовались в монетном деле крайне редко.

На более высокой ступени общественного развития и развития обмена из металла стали чеканить монеты.

В XIX в. пытались чеканить платиновую монету в России, но, как и платиновая монета московской Олимпиады, эти деньги остались экзотикой. В 1819 г. на Урале были обнаружены богатые месторождения платины, и в 1828 г. началась чеканка монет достоинством 3, 6 и 12 рублей. На каждой были слова «из чистой уральской платины». На чеканку монет было израсходовано 14,25 т этого металла[60].

Монета появилась, когда государственные образования уже существовали. Но границы их были для денег слишком слабыми. Хозяйственные связи между странами, не прерываемые даже в самые тяжелые времена, не меньшая, а, пожалуй, более значимая социальная реальность, чем события внутренней истории. Об этом свидетельствуют не только общие названия отдельных монет, но и всеобщее употребление самого слова «монета».

У великого Зевса была жена Гера, могущественная покровительница Земли. У римлян Зевса именовали Юпитером, а Геру – Юноной. Громовержец Юпитер – отец всего сущего, Юнона – мать, монна. Храмы Юноне построены были по всей Римской империи. Согласно одной версии, монеты получили свое название из-за того, что римский монетный двор располагался при храме Юноны в Риме, а саму Юнону величали либо Юноной Региной (правительницей), либо Юноной Монетой (провозвестницей).

По другой версии, расположение римского монетного двора имело второстепенное значение. Главное в том, что на монетах, выпускавшихся в Риме и провинциях, наиболее часто изображалась Юнона. А слово «монета» является уменьшительным от «монны», поскольку изображение Юноны на монете было необычайно малым.

Постепенно изображение приобретало новый смысл, и в конце I в. н. э. на монетах появляется женская фигура, не имеющая ничего общего с Юноной. Это безымянная покровительница монетного дела, рядом с ней – горка монет, в руках – рог изобилия. По кругу надпись «Монета Августа». Изображение трех нимф, символизирующих три монетных металла, появилось век спустя.

Есть еще два варианта происхождения слова «монета». Первый – от латинского слова monition, monitum – «предвещание, предупреждение», что можно понять как извещение о платеже. Второй – от древневавилонской денежной единицы мины, которая впоследствии называлась ман или ратль. И тот и другой варианты – лишь гипотезы, но второй вариант очень привлекателен, в особенности если выяснится, что «ратль» действительно имеет этимологическое отношение к «рублю».

Монетами называются металлические деньги, полученные методом чеканки или литья. Первые монеты, появившиеся в Китае в XII в. до н. э., были литыми. Спустя пять веков появились первые чеканенные монеты древнегреческих колоний. Форма монеты диктуется удобством обращения, существенна связь формы монеты со способами счета на счетной доске – своеобразных счетах, где прутья, по которым перемещаются костяшки, заменены прочерченными линиями. Для такого счета удобны именно круглые фишки. Многие монеты Азии и Африки имеют посредине отверстие. Есть европейские монеты с отверстием. Такие монеты сами по себе используются как счетный элемент. Нанизанные на нитку, они уже представляют собой нечто среднее между четками и счетами[61].

При совершении сделок изначально металлы отсчитывались с помощью взвешивания. Но со временем государство взяло на себя удостоверение веса и качества денежного материала.

Это были уже знаки стоимости, которые имели установленную законом форму и весовое содержание. Впервые монеты из природного сплава золота и серебра (электрума) появились в государстве Лидия в Малой Азии в VII в. до н. э. Лидийский царь Крез отчеканил первые монеты, когда было принято ставить клейма на металлических слитках для удостоверения пробы металла. При римских императорах прерогатива государственной власти на чеканку монет была уже законодательно закреплена[62].

На Руси стали чеканить монеты в IX–X вв. Первое время в обращении находились как золотые, так и серебряные монеты.

С XIX в. начинается «золотой век» денег. В обращение наряду с полноценной серебряной монетой начинает поступать золотая.

К началу XX в. в ведущих промышленно развитых странах мира был установлен золотой монометаллизм, при котором ведущая роль принадлежала золоту, а серебру отводилась второстепенная роль как менее ценному металлу. Из него чеканились разменные монеты.

Золотые деньги были фактически транснациональными. Для них не существовало политических границ. Например, с российскими золотыми вы могли ехать в любую страну мира, и у вас не возникло бы никаких проблем с осуществлением покупок или их обменом. Золотые деньги практически не знали девальвации, за исключением, пожалуй, лишь революции цен в XVI–XVII вв., связанной с наплывом большого количества золота из Южной и Центральной Африки в результате испанского завоевания.

Соотношение стоимости национальной валюты со стоимостью золота носит название золотого стандарта. Он бывает трех видов: монетный, слитковый и девизный.

Классический, но ушедший в прошлое вариант золотого стандарта – золотомонетный. При нем наряду с бумажными деньгами и прочей монетой в обращении находится золотая монета. Если в 1815 г. золотые монеты составляли около трети денег, находившихся в обращении, то в 1913 г. – десятую долю, а в настоящее время ни в одной стране мира золотые монеты не играют в обращении никакой роли.

«…Иллюзия, будто металлические деньги фальсифицируют обмен, проистекает из полного незнакомства с их природой», – предостерегал К. Маркс от подозрений, что несоответствие номинала действительной цене золота в слитках деформирует процесс обмена. И монета, и слиток выполняли свои функции как идеальные деньги.

Золотослитковый стандарт – следующий этап жизни золота как мировых денег. Переход к нему от золотомонетного не был ни плавным, ни одноразовым. Принципиальным фактором перехода был повышенный спрос на золото в слитках со стороны бывших колоний.

Золотодевизным или золотовалютным стандартом называют систему двойного функционирования золота и национальных валют. Национальные валюты в международных расчетах приравниваются к золоту в слитках, а в некоторых случаях оплата производится путем фактической передачи слитков золота[63]. Такой вид золотого стандарта перестал существовать после учреждения в июле 1944 г. в американском городе Бреттон-Вудсе Международного валютного фонда (МВФ) и формирования основ современного международного денежного обращения, построенного на базе золодевизного стандарта, в котором фактическое перемещение золотых слитков прекращено, а расчеты осуществляются через МВФ, находящийся под контролем транснациональных финансовых корпораций.

Рассматривая использование драгоценных металлов в качестве денег, К. Маркс отмечал своеобразное удвоение потребительной стоимости металла. Им предложена новая политэкономическая категория – формальная потребительная стоимость денежного товара, «вытекающая из его специфически общественных функций»[64].

Специфически общественные функции золота позволили переходить от одного вида золотого стандарта к другому, поскольку именно они остались неизменными в течение всех трансформаций. 1971 г. был ознаменован годом отмены размены долларов на золото. Август 1971 г. не разрушил золотодевизного стандарта, как многие того ожидали. Этот стандарт стал идеальным, т. е. теоретически возможным, но практически недопустимым. По сути, еще до 1971 г. золотодевизный стандарт был золотодолларовым, позже он стал фактически долларовым, не переставая в идеальном плане быть золотым.

«Общей идеей золота является не гинея (т. е. золотая монета), а любая монета, имеющая определенную стоимость и соответствующие ей внешнее оформление», – писал английский философ и экономист Джон Толанд еще в XVIII в.[65]

Таким образом, деньги в их металлической форме выполняли следующие функции[66]:

– мера стоимости;

– средство обращения;

– средство образования сокровищ;

– средство платежа;

– мировые деньги.

Кроме указанных функций существует еще ряд качеств, присущих таким деньгам, а именно: стоимость денежного материала, вид денежного носителя и информация о стоимости, заключенная в таковом. Эти качества меняются вместе с денежными формами:

– Стоимость. Это понятие является крайне важным для анализа денег. Золотые деньги, как утверждает экономическая наука, обладали внутренней стоимостью, т. е. были ценными сами по себе.

– Носитель. Золото являлось первым универсальным носителем денежной информации, но здесь под носителем понимается монета, изготовленная из золота, или золотой слиток, т. е. некий осязаемый предмет, выполняющий функцию денег.

– Информация. На денежном носителе (золотой монете) находится информация о стоимости, заключенной и (или) законодательно закрепленной государством в этом носителе. Это чаще всего вес, говорящий о количестве (массе) золота в монете или слитке. Покупательная способность такой монеты тем выше, чем больше содержание и масса золота в ней[67]. Поскольку информационные качества денег крайне важны, следует представить законодательное определение категории «информация», под которой понимаются сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления (ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»[68]). Так, в золотом слитке информацию о стоимости несет вес, т. е. количество золота, выраженное в единицах массы; в золотой монете такую роль играет номинал.

Таким образом, сущностью золотых денег является то, что их материал имеет собственную стоимость и поэтому они не подвержены обесцениванию. Когда их количество в обращении увеличивалось и превышало потребности экономики, то часть золота сохранялась в виде сокровищ. Как только потребность оборота в деньгах росла, сокровища в виде золота беспрепятственно возвращались в экономику. Безусловно, что при этом назревала потребность в регулировании показателей денежной массы согласно потребностям оборота. Этот показатель является отличительной чертой золотомонетного обращения.

Золотой монометаллизм обусловил свободное обращение денег между странами, в связи с чем деньгам того времени присуща еще и функция мировых денег, что означает возможность их использования при расчетах между странами и в международной торговле. На сегодня такую функцию сохранили лишь свободно конвертируемые валюты.

Однако следует констатировать тот факт, что со временем затраты на добычу золота стали настолько высоки, что их использование как обычного информационного носителя стало убыточным. Именно с этим обстоятельством связан переход на более простой «денежный материал» – на монеты с более низким содержанием благородного металла или вообще его не содержащие, а позднее и на неметаллические носители. В этом процессе присутствовал интерес государства, поскольку оно могло навязать роль денег другому носителю, более дешевому. Это помогло бы разрешить существующие проблемы в области ограниченности золотомонетных ресурсов казны, с одной стороны, и растущими потребностями государственных расходов – с другой, но лишь при условии абсолютной монополии на изготовление денежных знаков за государством. Окончательно этот процесс завершился в 70-е гг. XX в., когда произошла деноминация золота.

Рассмотрим, какова же была роль государства в этом процессе, так как именно оно было заинтересовано в нем в первую очередь.

Когда говорят «бумажные деньги», обычно имеют в виду денежные знаки, напечатанные на бумаге. Однако переход от металлических денег к бумажным не ограничился непосредственной заменой драгоценного металла бумагой. Первым стал переход на недрагоценные металлы – прежде всего медь. Но помимо металлических изготовлялись монеты из прочих металлов: кости, керамики и т. п. Особенных отличий от металлических монет, в которых номинал превышал фактическую стоимость, подобные «монеты» не имели.

Один из дореволюционных русских историков упоминает предложение, сделанное заводчиком Д. Вороновым в 1712 г. Петру I, ввести в обращение «деревянные друкованные замены» (т. е. банкноты из дерева, поскольку бумага – непрочный материал) на сумму 5 млн. рублей. Через 60 лет, когда оживится торговля и промышленность, а государство накопит «настоящих» денег, деревянные деньги предполагалось изъять из обращения и сжечь[69].

Ликург, великий законодатель Древней Греции, пытался ввести неперемещаемые, неподъемные железные монеты. Причиной была не столько нехватка драгоценных металлов, сколько необходимость ликвидации воровства и хищений. На железной монете Ликург не остановился и пытался ввести абсолютно нетранспортабельную «монету» – надежно вкопанные каменные столбы. Этнографы, исследовавшие Океанию, узнали о существовании на острове Яп (в западной части

Каролинских островов) особых мужских и женских денег. Женские деньги представляют собой браслеты из раковин, мужские – каменные жернова (феи) высотой в два человеческих роста. Владелец ставит на такой монете свой знак, затирая знак предшественника, и купля-продажа считается совершенной. Доставляются каменные деньги по морю с удаленной на 100 км от острова Яп группы островов Палау. Известны подобные деньги у индейцев Южной Америки. Упоминая каменные деньги Каролинских островов, некоторые историки считают их частным случаем денег-украшений.

В Семиречье (Сибирь) с середины VIII до X в. были распространены бронзовые монеты в виде кружков с квадратным отверстием. На них надпись: «Это моя тамга». На другой стороне этой тюргашской местной монеты вязью написано, чья тамга: «Тюргеш каган Байбага» или «Тюрген каган Бага Тархан».

Теперь свяжем тамгу-монету с тамгой, которую обнаруживают археологи на каменных бабах сибирских степей. Существует единственная интерпретация этих знаков – они фиксируют право собственности. Сам каменный идол трактуется как межевой столб, как свидетельство права собственности не на него самого, а на близлежащие пастбища[70].

Однако такой интерпретации противоречат данные исследований историков и этнографов, которые свидетельствует, что закрепление земельных площадей при пастбищном животноводстве сложное дело и у народностей Северной Азии оно не наблюдалось.

По мнению ю. П. Воронова, «…знак собственности на каменном идоле можно воспринимать как фиксацию некоторой хозяйственной сделки, совершенной рядом»[71].

«…Материализацию. труда не следует понимать так по-шотландски, как ее понимает А. Смит. Если мы говорим о товаре как о материализованном выражении труда – в смысле меновой стоимости товара, то речь идет только о воображаемом, т. е. исключительно социальном способе существования товара, не имеющем ничего общего с его телесной реальностью; товар представляется как определенное количество общественного труда или денег»[72].

Таким образом, процедура обмена в какой-то степени заменяет монеты. Процедура обмена зачастую могла сопровождаться взаимными клятвами и т. п.

Описывая экономическую жизнь средневековой Европы, нельзя обойти стороной такой интересный пример, как распространение монет, которые не имели никакой ценности и использовались как средство ведения хозяйственных и коммерческих расчетов. Эти монеты могли иметь самые разные названия, например: счетный пфенниг в Германии и Голландии, жетон во Франции, счетная фишка (counter) в Англии, contador – в Испании, tessera – в Италии. Ученые полагают, что жетоны рассматривались как способы счета на счетной доске, на которой они заменили камешки или фишки из костей, керамики или слоновой кости. На многих счетных жетонах изображались исторические события, символы торговли или счастья.

Нумизматы откопали токены из США, использовавшиеся в политической пропаганде в 1837–1841 гг. Начиная с XVI в. функцию счетных жетонов выполняют имитации настоящих монет. Поскольку подделывать монеты, находящиеся в обращении внутри страны, было бы преступлением против государства, чеканились имитации иностранных монет. Иногда на них обозначался год выпуска, и в этом было единственное отличие от соответствующей монеты из-за рубежа.

Развитием счетных жетонов Средневековья были медные жетоны (токены) английских купцов и промышленников, которые в XVII–XIX вв. чеканились повсюду. Правительство Великобритании признало нецелесообразным чеканить мелкую монету вследствие высоких расходов на чеканку. Но поскольку необходимость в средствах обращения – мелкой монете – существовала объективно, эти заботы вынуждены были взять на себя частные компании и банки. Запрещены они были в 1818 г. в метрополии и только в 1873 г. – в колониях[73].

Однако токены – это всего лишь один из примеров частных денег. Существуют образцы чеканки подобных денег непосредственно государством. Самым ярким примером является серебряный торговый доллар США, который выпускался с 1873 по 1885 г. в ходе борьбы с мексиканским песо на рынках Южной и Центральной Америки. Привлекательность монеты заключалась в высокой 900-й пробе.

Менее известный пример относится к XVII в., когда Голландия стала выпускать золотые дукаты для торговли со странами Балтийского побережья. Вес таких дукатов составлял 3,43 г.

Так, монетный двор Австрии до сих пор чеканит золотые дукаты – новоделы, на которых стоит дата «1915», т. е. год, ознаменовавший прекращение выпуска монет достоинством в один и четыре дуката, которые чеканились исключительно для торговли со странами Ближнего Востока.

Белорусский историк-нумизмат В. В. Рябцевич приводит экспонаты довольно обширной коллекции монет-бон, которые чеканились польскими войсковыми частями на территории Западной Белоруссии и обращались только в зоне расположения этих частей. Выпускали их не только корпусы и полки, но и батальоны и гарнизоны отдельных городов[74].

Не следует воспринимать само открытие жетонов как случайную удачу. За десять лет до того как французский археолог Дениз Шман-Бессера приступила к исследованиям, в 1958 г. А. Л. Оппенгейм высказал предположение об использовании жетонов для счета, указав, что две тысячи лет до нашей эры упоминаемые предметы использовались в хозяйственных расчетах и назывались по-аккадски abn (от корня abn – «считать, перечислять»). В этом же году французский археолог Пьер Амье опубликовал книгу, где анализировалась структура и функциональное назначение керамики древнего Двуречья.

Спустя 14 лет П. Амье обнаружил систему регистрации хозяйственных событий, позволяющую систематизировать керамику исходя из единого принципа. Сложилась критическая ситуация: время существования системы глиняных счетных камней приблизилось к периоду существования на земле самой древней системы иероглифической письменности. И Шман-Бессера сделала решающий шаг – она отодвинула время появления этих предметов сразу на пять тысячелетий, к началу неолита.

Центральное в описываемом открытии то, что изображения на непонятных глиняных предметах в точности соответствуют протошумерским иероглифам. Поскольку иероглифы появились позже, совпадение может интерпретироваться единственным образом: иероглифы представляют собой изображения этих предметов. Также есть предположение, что знаками собственности были и так называемые пуговицевидные печати, известные по энеолитическим культурам Передней Азии и Греции. По предположению Пьера Амье, жетоны с отверстиями использовались при крупномасштабных торговых сделках, когда жетоны приходилось соединять в связки. Высказывалось еще одно предположение, сводящееся к тому, что содержимое обнаруживаемых сосудов с жетонами представляет собой остатки архивов государственной канцелярии.

Д. Шман-Бессера выделила 200 жетонов и сгруппировала их по геометрическим формам в 15 классов. Чаще других встречаются жетоны четырех видов: шары, конусы, диски и цилиндры. Шары и некоторые виды конусов использовались как обозначения числительных. Прочие жетоны интерпретируются как детерминанты, а точнее, как счетные слова, обозначавшие подсчитываемые предметы. Сама Д. Шман-Бессера делает по результатам своих исследований скромный вывод, к которому следует присоединиться. По ее мнению, система письма не результат изобретения, а лишь новое применение системы регистрации, существовавший со времен неолита[75].

В Германии также предпринимались попытки пустить в обращение монеты из фарфора. Было это в период сильной инфляции (1920–1921). Серьезного распространения они не получили, но тем не менее правительство запретило их, опасаясь, как бы чего не вышло. Незадолго до появления фарфоровых денег, в конце Первой мировой войны, в той же Германии обращались в качестве монет почтовые марки, наклеенные на картон и вставленные в круглую рамку, сделанную иногда из металла. Широкого распространения они тоже не нашли.

Но самым любопытным примером использования подручных материалов для изготовления денег можно наверняка считать русские кожаные и меховые деньги. Интересен опять же не сам по себе материал, хотя кожа или мех обладают более сложным набором свойств, чем золото и серебро, а включение материала в канву общественных отношений[76].

Вот что по этому поводу говорил К. Маркс: «…Монетное бытие золота в виде знака стоимости, отделенного от самой золотой субстанции, возникает из самого процесса обращения, а не из какого-нибудь соглашения или вмешательства государства. Россия представляет поразительный пример естественного возникновения знака стоимости. В те времена, когда деньгами там служили шкуры и меха, противоречие между этим неустойчивым и неудобным материалом и его функцией в качестве средства обращения породило обычай заменять его маленькими кусочками штемпелеванной кожи, которые таким образом превращались в ассигновки, подлежащие оплате шкурами и мехами». Эта мысль позволяет понять следующее его же высказывание: «Определенная, относительно лишенная стоимости вещь, например, кусочек кожи, бумажка и т. д., становится первоначально в силу обычая знаком денежного материала, но утверждается в этой роли только тогда, когда бытие ее как символика гарантируется всеобщей волей товаровладельцев, т. е. когда она приобретает обусловленное законом бытие, поэтому принудительный курс»[77].

Из вышесказанного можно сделать вывод, что деньги в целом и бумажные деньги в частности не обязаны своим появлением государству.

История показывает, что государства шли путем, проторенным банковским капиталом. Они выдавали на руки свидетельства, которые представляли ценности, хранимые в сейфах государственного банка, проверить их полномочия было уже не под силу отдельному человеку. На невозможности проверки и была построена финансовая мощь неразменных бумажных денег.

Однако бумажные деньги с принудительным курсом нельзя отрывать от других денежных средств.

Считается, например, что в России бумажные деньги были введены в 1769 г. волей императрицы Екатерины II. Однако речь шла о создании двух банков – Московского и Санкт-Петербургского. Вот как выглядела основная часть Манифеста от 29 декабря 1768 г.: «И так с 1 генваря будущего 1769 года устанавливаются здесь в Санкт-Петербурге и в Москве под покровительством Нашим два Банка для вымена Государственных ассигнаций, которых выдаваемо будет из разных Правительств и казенных мест, от Нас к тому означенных, столько, а не более как в вышеозначенных Банках капитала наличного будет состоять». И далее: «Сверх того повелеваем, чтобы все частные люди, которые будут впредь чинить денежные платежи и казенные сборы, как в Санкт-Петербурге, так и в Москве, взносили бы неотменно в число каждых 500 рублей государственную ассигнацию на 25 рублей». Были в Манифесте и благие намерения: «Каждый из частных людей может всегда, когда похощет, обратить те свои ассигнации в наличные деньги, представляя из оных Московскую в Московском банке, Санкт-Петербургскую в Санкт-Петербургском. Сим Банкам Мы предписали такие правила, по которым они платеж производить должны без малейшего замедления и потеряния времени.

Мы Императорским нашим словом торжественно объявляем за Нас и Преемников Престола нашего, что по тем Государственным ассигнациям всегда исправная и верная последует выдача денег требующим оные из Банков». Торжественное обещание выполнялось 18 лет. В 1787 г. было выпущено бумажных денег почти на 54 млн. рублей, и русские ассигнации превратились в падающую валюту.

Интересно, что за полгода до начала выпуска рублей без обеспечения Манифестом от 28 июня 1786 г. была сделана попытка сохранить хоть видимость благополучия и тоже дано торжественное обещание: «Святостию слова Царского за Нас и за Преемников Императорского Престола, что число Банковских ассигнаций никогда и ни в каком случае не долженствует простираться в Нашем Государстве выше ста миллионов рублей». Почему 100 млн. рублей упоминаются в Манифесте 1786 г., неизвестно – во всяком случае, в сейфах банков не было золота и серебра на эту сумму.

Круглая цифра действительно продержалась два года, но соблазн поборол и это обещание. В 1790 г. напечатали ассигнаций еще на 11 млн. рублей. И, как говорит английская пословица: «Только первая кружка пива горькая». К 1800 г. ассигнаций было напечатано на 210 млн. рублей, и бумажный рубль весил всего 65,5 копеек серебром. А в 1814 г. после Отечественной войны за бумажный рубль давали всего 20 копеек. «Так экономические явления господствуют над волей людей», – заключает, описывая эти государственные решения, историк П. А. Храмов. Его слова относятся не только к данному периоду, но и к большинству проявлений воли государственных деятелей в отношении денежного обращения[78].

Итак, бумажные деньги появились в обороте как заместители драгоценных монет и постепенно вытеснили их. Возможность обращения субститутов золотых денег возникла из особенностей функции денег как средства обращения, поскольку они являются посредником в обмене товаров, однако она была реализована не сразу. Ее воплощение представляло собой длительный и сложный исторический процесс, состоящий из нескольких этапов:

1) стирание монеты с частичной потерей чистого веса драгоценного металла и постепенное ее превращение в знак стоимости;

2) сознательная порча монет государством в целях получения дополнительного дохода в казну за счет снижения содержания в них драгоценного металла;

3) выпуск казной бумажных денег, имевших принудительный обменный курс, что также способствовало получению дополнительных доходов[79].

Следовательно, процесс возникновения бумажных денег насчитывает десятки столетий от выпуска первых монет (Лидия – VII в. до н. э.) до первых бумажных денег (Китай – XII в. н. э., Европа и Америка – XVII–XVIII вв. н. э.). Именно столько времени было необходимо государственным образованиям для обретения возможности властного закрепления функций денег за другим носителем. Таким образом, государство стало играть важнейшую роль в эволюции денежных форм и социально-экономических отношениях.

Каждый из народов мира внес свою посильную лепту в развитие нашей цивилизации. Но вряд ли тысячи лет назад, человечество могло по достоинству оценить великое изобретение китайцев. Именно жители Поднебесной изобрели бумагу, ставшую в дальнейшем самым распространенным денежным носителем. И как бы ни назывались эти деньги, своим существованием они были обязаны лишь целлюлознобумажной промышленности. Вероятно, закономерно и то, что китайцы были первыми, кто стал использовать бумажные деньги – банкноты, как мы их теперь называем. Ведь государственность у восточных цивилизаций вообще и китайской цивилизации в частности находились в тот период времени на более высокой стадии развития.

Первые китайские аналоги банкнот были сделаны не из бумаги, а белой оленьей кожи, разрезанной на квадраты со стороной около фута. Они имели цветные рисунки и определяли высокие номиналы.

Военачальники требовали, чтобы плательщики контрибуции ежегодно приобретали такие квадраты и предъявляли их императору Ву Си (140—87 до н. э.).

Первое письменное свидетельство об использовании бумажных денег относится к временам правления императора Юнз Джуе (650 до н. э.). Вероятно, ранние бумажные банкноты в Китае произведены во времена династии Минг. Эта династия представляет вершину китайской политической и культурной жизни. Живопись и керамика процветали после присоединения к Китайской империи Ассам (Бирмы), хотя это не представлено на монетах или банкнотах. Чиен был основной китайской монетой того времени и изготавливался из меди или бронзы. Куски серебряных и золотых слитков также использовались для торговли, хотя они фактически были лишь сырьем[80].

Но «бумажный век», кроме очевидной выгоды, принес и свои проблемы. Прежде всего, бумажные деньги было легко подделать. Поэтому кроме нескольких степеней защиты введение бумажных денег требовало и усиления государственной мощи. Поскольку неметаллические деньги полностью потеряли интернациональный характер, потребовалось создать жесткие границы, чтобы валюта одного государства не имела хождения на чужой территории. Это стало необходимым для того, чтобы материальные ценности не уплывали за пределы страны за счет бумажек, печатаемых в других странах. Кроме того, необходимо было убедить субъектов товарообмена в стабильности и надежности «новых» денег. Как правило, это достигалось путем установления курса обмена банкнот на золото и серебро. Вообще, обме-ниваемость бумажных денег на золото была необходима в течение достаточно долгого времени после их введения.

Так, Ф. А. Хайек справедливо подчеркивал важность возможности такого обмена как непрерывного условия того, что листочки бумаги или кусочки какого-нибудь материала, не имеющие собственной ценности, стали общепринятыми деньгами. Для этого они должны вначале почерпнуть свою ценность из иного источника, как возможность быть конвертируемыми в другую форму денег[81].

Такая возможность была обеспечена государством посредством законодательного закрепления золотого содержания денежной единицы.

Итак, развитие и укрепление государственной власти привело к возможности замены носителя денежной информации, которая была произведена прежде всего в интересах государства. Как только золото и серебро стали вытесняться более дешевым носителем, денежное обращение получило толчок к дальнейшему развитию и потребовало государственного регулирования данной сферы, а также законодательного закрепления прав и обязанностей субъектов денежного обращения.

Вероятно, в целях способствования стабилизации денежного обращения в Китае на банкнотах появились слова «Выпускаются навсегда и когда-либо». Для предотвращения подделок император повелел напечатать на банкнотах: «Карается смертью. Осведомитель получит 250 таэлей серебра и всю собственность преступника»[82].

Банкноты Минг были выпущены вместо чеканки меди. Тем не менее оказалось, что крестьяне не жалуют их. Чтобы преодолеть это, император Тай Цу объявил, что часть государственных налогов должна быть выплачена бумажными деньгами. И хотя он вскоре заявил, что бумажные деньги – единственное законное средство обращения, это время от времени нарушалось торговцами золотом и серебром. С 1380 г. правительство Тай Цу уже не могло производить чеканку достаточного количества монет, необходимых для повседневного использования и обеспечения большого количества банкнот.

В истории имеются примеры выпуска банкнот и в особых случаях.

Так, во время Англо-бурской войны (1899–1902) для стимуляции работы военнопленных были выпущены бумажные деньги, имевшие хождение только в лагере. Кому пришла в голову такая мысль, узнать не удалось, но идея понравилась кайзеровскому командованию, и во время Первой мировой войны печатание и чеканка лагерных денег шли полным ходом. Если деньги не попадали в руки военнопленных, функции денег выполняли сигареты. Монеты для лагерей военнопленных выпускались с учетом различий между общими и офицерскими лагерями. Одни банкноты выпускались для конкретного лагеря, на других стоит номер армейского корпуса. Часть денег изготовляли сами военнопленные. Монеты чеканились из разных металлов, оказавшихся под руками, преимущественно из железа, цинка и алюминия. Эта же форма средств обращения использовалась в некоторых фашистских концлагерях во время Второй мировой войны.

Деньги для гетто появились в фашистской Германии и оккупированной ею Польше в 1943–1945 гг. Эти деньги сначала чеканились и печатались самими фашистскими властями и насильственно распространялись среди живущих в гетто, представляя своеобразный вариант займа без отдачи. Но, попав в среду, где существовала потребность в средстве обращения, а обычные деньги были изъяты, эти денежные знаки использовались во внутренних сделках[83].

Таким образом, это была первая попытка полной замены носителя денежной информации, замены полноценных денег на денежные знаки, которая нашла свое отражение и в фискальной системе государства. С этого момента принципиально важно различать следующие понятия:

1) металлические, или полноценные, деньги – форма денег, представляющая собой знаки стоимости, обладающие в соответствии с представлениями субъектов денежного обращения внутренней стоимостью, т. е. ценные сами по себе, например золотые или серебряные монеты;

2) денежные знаки, или неполноценные деньги, – форма денег, представляющая собой знаки стоимости, обозначающие стоимость (т. е. номинал), выраженную в денежных единицах и указанную на носителе, однако имеющие собственную стоимость (так называемые издержки на изготовление и материал) значительно меньшую, чем номинал. Такие деньги обращаются в силу государственного предписания.

Необходимо уточнить, что особенность развития технологий определила выбор бумаги как следующего основного денежного материала. Номинал биллонной (разменной) монеты, например, не соответствует ее стоимости. Таким образом, это также неполноценные деньги.

Выделим следующие существенные условия обращения денежных знаков:

1. Стоимость изготовления денежных знаков должна быть меньше их меновой стоимости. В случае если субъекты обращения сочтут, что стоимость денежного материала или субъективная ценность денежного знака больше, такие знаки выйдут из обращения. Примером могут служить денежные знаки, являющиеся предметом коллекционирования или с содержанием драгоценных металлов, выпускаемые Банком России.

2. Властное предписание государства к приему таких знаков как средства платежа и обращения. В случае если государство в силу экономических, политических или каких-либо других причин не способно обеспечить это, происходят массовое обогащение от таких денежных форм, инфляция, неисполнение соответствующих правовых норм в угоду экономической выгоде субъектов обращения и т. д.[84]

Золотое обращение просуществовало в мире вплоть до Первой мировой войны, когда вовлеченные в нее страны, включая Россию, стали выпускать денежные знаки для покрытия возрастающих военных расходов[85].

Возникновение бумажных денег и их последующее распространение тесным образом связано с дефицитом бюджета государства и сильной государственной организации, которая позволяет навязать новую форму денег. Деньги новой формы открывают принципиально иные возможности управления государственными финансами, предоставляя государству законодательно решить порядок эмиссии денежных знаков, порядок обеспечения и обращения новых денежных форм и пр. Это, в свою очередь, характеризует взаимное развитие денег и государства, регулирующих порядок их обращения.

Стоимость, которая заключена в бумажных деньгах, не соответствует номиналу, и, следовательно, бумажные деньги – это лишь денежные знаки, которые стали заменителями полноценных денег. Бумажные деньги подвержены инфляции и не способны в полной мере выполнять функции мировых денег и сокровищ. Тем не менее они сохранили остальные функции денег, а функция образования сокровищ преобразовалась в функцию сохранения стоимости. Денежные знаки обладают ликвидностью, поэтому также являются удобной формой накопления, но исключительно в рамках небольшого временного промежутка.

Дальнейшее развитие денег продолжало снижать стоимость информационного носителя. При этом сохранение их функций на данном этапе стало полностью зависеть от государства[86]. Это принципиальное отличие денежных знаков от полноценных золотых денег. Именно оно определяет важность государственного регулирования денежного обращения.

После завершения Первой мировой войны золотые монеты практически повсеместно вышли из обращения, за исключением США, где это произошло к весне 1933 г.[87]

В результате введения Ямайской валютной системы в 1976–1978 гг. была отменена официальная цена золота и золотое содержание денежных единиц стран – участниц Международного валютного фонда. Международный характер законодательного закрепления самостоятельности бумажных денежных знаков был крайне важен, так как на этом этапе развития мировой экономики затрагивались интересы колоссально возросших объемов международной торговли, а значит, интересы всех развитых государств в целом и каждого в отдельности. До этого времени в мировой торговле золото сохранялось в качестве денег. На международном рынке деньги представляли собой слитки золота 995-й пробы в соответствии с Парижским соглашением 1867 г. Надо отметить, что функция мировых денег была троякая: всеобщее платежное средство, всеобщее покупательное средство, материализация общественного блага[88]. В период золотого стандарта преобладала практика окончательного сальдирования платежного баланса с помощью золота, хотя в международном обороте применялись в основном кредитные средства обращения.

Но перевозка золота была невыгодна в экономическом плане, так как предполагала серьезное увеличение транзакционных издержек. Поэтому расчеты производились преимущественно путем зачета долговых обязательств через банки[89]. Интенсификация мировых хозяйственных и торговых связей обусловила необходимость расширения применения кредитных расчетов в международном обороте. Этой цели послужило подписание Международных конвенций в Женеве в 1930 г. о переводном и простом векселе, а в 1931 г. – Международная конвенция, регулирующая выдачу, обращение и оплату чеков.

Чеки и векселя в международном обороте не выполняли роль окончательного платежного средства, как золото. Это повлекло за собой сильные колебания курсов национальных валют. Ввиду отсутствия мировой банкноты ее место постарались занять национальные банкноты наиболее экономически развитых государств – США и Англии, использующие методы внеэкономического принуждения[90]. Подобное закрепление национальных валют в качестве мировых денег потребовало заключения целого ряда международных соглашений, создания валютных банков и валютных клирингов. Каждый из них знаменовал серьезный этап интенсивного поиска принципов построения мировой платежной системы и находил отражение в том числе в научном понимании феномена денег. Известно, что именно в это время выходят работы Лунца, Кейнса и многих других ученых – юристов и экономистов. Формирование мировой валютной системы, в которой не участвовал СССР, косвенно отразилось и на России. Официальный курс рубля на сегодняшний день устанавливается к доллару США, который играет роль стабильной валюты, причем не только в России. Именно изменения этого курса многие связывают с темпами инфляции, что, конечно, неверно. Темпы инфляции вычисляются с помощью различных индексов потребительских цен, выраженных в национальной валюте.

Первое международное соглашение, регулирующее международные расчеты, было заключено в Генуе в 1922 г. В результате фунт стерлингов и доллар США были объявлены эквивалентами золота и введены в международный платежный оборот. Через 22 года, во время Второй мировой войны, в 1944 г., в Бреттон-Вудсе (США) было подписано второе соглашение, которое заложило основу послевоенной мировой валютной системы. основой валютных паритетов был признан доллар США, разменный на золото по закрепленной цене – 35 долларов за тройскую унцию. Но и эта система была обречена, так как в ее основе лежало описанное выше противоречие между международным характером валютных отношений и национальной природой кредитных денег. Также возникали валютные блоки (Стерлинговый – 1931 г., Долларовый – 1933 г.). Во время и после Второй мировой войны возникали валютные зоны, включая зону французского франка, образованную на основе Золотого блока, голландского гульдена, итальянской лиры и пр. Блоки и зоны характеризовались поддержанием твердого курса национальных валют по отношению к валюте страны-гегемона. Таким образом, государства старались распространить свое экономическое влияние на другие территории, используя отказ от золота в мировых расчетах, с одной стороны, и отсутствием единой банкноты, способной заменить золото в таких расчетах, – с другой. Расширение экономической территории действия национальной валюты привело бы к усилению экономической мощи такого государства за счет возможности аккумулировать большие финансовые ресурсы и держать под экономическим и политическим контролем большие территории, а значит, эффективнее использовать разнообразную сырьевую базу. Примером выгодности такой ситуации может служить доверие россиян к доллару США. Очевидно, что доллары, аккумулированные на счетах в российских банках, переучтены в конечном итоге через сеть кредитных учреждений – корреспондентов в США, т. е. находятся на счетах американских банков. Поскольку стоимость, произведенная в России, сохраняется в виде денежных знаков или записей по счетам другого государства-эмитента, США использует эту стоимость в качестве дополнительных фондов денежных ресурсов, т. е. дополнительных кредитных и инвестиционных ресурсов. Таким образом, в американской экономике повышается количество, а значит, и предложение денег. Это влечет за собой снижение кредитных ставок и учетной ставки процента. С другой стороны, государство в лице Федеральной резервной системы имеет возможность увеличить денежную массу, принимая во внимание, что часть выпущенных денежных знаков не будет предъявлена в стране. Например, та часть долларовых купюр, которая обращается в России. Они в конечном итоге будут обменены на стоимость, произведенную в России, но экспортированную в США. Таким образом, Правительство США может напечатать (выпустить в оборот) дополнительные денежные знаки в соответствующем количестве и получить дополнительный эмиссионный доход, который экономисты называют «сеньораж»[91].

С введением современной валютной системы (1976 г., г. Кингстон, Ямайка) была отменена официальная цена золота и золотое содержание денежных единиц для стран – участниц Международного валютного фонда. Так завершилась эпоха золотого стандарта – эпоха товарных, или полноценных, денег. Теперь роль денег была законодательно закреплена за денежными знаками, т. е. неполноценными деньгами, имеющими самостоятельное значение. Как следствие, это отразилось на функциях денег. Так, с переходом к использованию в качестве денег денежных знаков, деньги перестали выполнять функцию сокровищ и мировых денег, сохранив, однако, законодательно закрепленные государством функции меры стоимости, средства платежа, средства обращения и средства сохранения стоимости[92].

Столь мощный технологический и юридический прорыв в эволюции денег обусловил движение денег в направлении оптимизации денежного оборота при снижении транзакционных издержек и расширении мировых хозяйственных и торговых связей. Развитие производства и товарно-денежных отношений обусловливают со временем растущую потребность производства в оборотном капитале. Это влечет за собой развитие банковской и кредитной систем. Так возникают кредитные отношения, в рамках которых товаром становятся кредитные деньги. Последние относятся к высшей сфере общественно-экономических процессов и подчиняются особым законам.

Как пишет Е. Р. Денисов, «если рассматривать простые товарноденежные отношения в рамках предложенной Марксом схемы Товар – Деньги – Товар, то из общей группы товаров выделяется один, который и берет на себя выполнение функций денег. С развитием экономики возникает схема Деньги – Товар – Деньги и возникает спрос на кредитные ресурсы. Деньги необходимы для организации и расширения производства и реализации. Их можно получить у того, кто имеет их излишек, на возвратной и платной основе – взять кредит. Так капитал становится товаром, который тоже покупается и продается. Его цена – процентная ставка, рассчитанная за время пользования кредитными ресурсами. На сегодняшний день капитал движется в мировых масштабах, переливаясь между странами и отраслями в зависимости от спроса и предложения денежных ресурсов, определяя процентные ставки»[93].

Развитие рынка банковских услуг и технологий повлекли за собой рост межбанковского денежного оборота. Участники расчетов старались избегать передачи наличных денег из банка в банк по мере совершения переводов их клиентами. Так стали развиваться системы корреспондентских счетов. По результатам сальдированная сумма переводов отражалась через изменение остатков на корреспондентских счетах банков. При этом деньги считались переданными уже в момент такого увеличения. Таким образом, банки, несмотря на отсутствие факта передачи наличных денег, договаривались считать их переданными. Система переводов денег через корреспондентские счета банков предусматривала возможность рассчитываться друг с другом не только банкам, имеющим корреспондентские счета, но и через третий банк, если прямых отношений не было. Это послужило основой современной системы безналичного оборота, взаиморасчетов банков, отношений банков и их клиентов[94].

Новые денежные и расчетные формы обязаны своим возникновением, в том числе научно-техническому прогрессу и развитию технологий. При этом оборотной стороной медали стала необходимость как юридической, так и технологической защиты существующих денежных форм. В процессе поиска и внедрения новых носителей денежной информации оказалось, что бумажные деньги стали уже слишком дорогими. Например, производство американской стодолларовой купюры нынче обходится почти в доллар, так как требует использовать все более сложные системы защиты в борьбе с изощренными средствами копирования, которые предоставляет в руки фальшивомонетчиков современная техника.

Общие затраты США, например, на обслуживание собственного бумажного денежного обращения составляют несколько сотен миллиардов долларов (производство, хранение, охрана, перевозка, счет, упаковка как в банках, так и в магазинах и иных местах использования).

Кроме того, бумажные деньги стали одним из источников криминала. Наиболее опасные виды преступлений – терроризм, рэкет, наркобизнес, коррупция, укрывательство от налогов – имеют под собой финансовое основание в виде наличных денег. В том числе и поэтому государство заинтересовано в расширении применения безналичного оборота современных денежных форм. Таким образом достигается снижение издержек обращения денежных знаков, включая затраты на их изготовление с применением высокотехнологичной защиты от подделки. С другой стороны, усиливается контроль за потоками денежных средств, правомерности их получения и использования, своевременностью и полнотой уплаты налогов и сборов в бюджет.

Рост безналичного денежного оборота и развитие технологий привели на сегодняшний день к возникновению самого современного вида денежной формы – электронных денег. Последние своим появлением обязаны внедрению ЭВМ и цифровых технологий в банковский сектор. Подробнее такой вид денежных форм, как электронные деньги, будет исследован ниже.

А сейчас перейдем к рассмотрению истории развития денежного обращения на территории нашей страны.

§ 2. Основные тенденции функционирования денежного обращения на территории России в период с X по XIX в.

Первые известия о восточных славянах, образовавших впоследствии Русское государство, передают, что славяне жили в Прикарпатском крае поселками, разбросанными по лесам и по берегам разных рек, занимаясь звероловством и бортничеством и лишь в слабой степени земледелием. Позже, расселившись по Днепру, Западной Двине и около Ильменского озера, они очутились на великом водном пути «из варяг в греки», который и втянул их в сложное торговое движение с тогдашним греко-арабским Юго-Востоком. Эти два фактора – первичное занятие славян звероловством и раннее появление у них торговых сношений с черноморским и каспийским рынками – обусловили и двоякий характер древнерусских денег[95].

До X в. на территории Древнерусского государства валютными ценностями выступали товары, которые пользовались наибольшим спросом как внутри государства, так и за его пределами. Деньги как средство обмена у восточных славян возникли довольно рано, задолго до образования Древнерусского государства. Южные славяне использовали при обмене в качестве денег скот, поэтому позже металлические деньги тоже назывались «скот», а княжеская казна – «скотница». В северных краях, где население занималось охотой, в качестве денег служил мех ценных зверей, в частности куницы, – куна. Со временем это название перешло и на металлические деньги.

Большое развитие получила внешняя торговля, с которой связано возникновение и развитие валютных правоотношений. Русские купцы торговали с Византией, Центральной Европой, Скандинавией, Средней Азией, арабскими странами[96].

Источником «валютных ценностей» были выкупы от побежденных народов. Так, только с греками было заключено несколько договоров (князем Олегом в 907 г., 911 г., князем Игорем в 945 г., князем Святославом в 972 г.), в результате которых они должны были платить дань русским и содержать русских, приезжающих в Византию. Дань взималась начиная с правления князя Олега иностранными деньгами.

Другим источником валютных ценностей выступали таможенные пошлины. Устанавливались внутренние и внешние таможенные сборы с продаваемых или провозимых товаров, пошлины на ввозимые и вывозимые товары, за неуплату которых полагалось наказание. Так, в Судебнике князя Владимира говорилось, что за попытку украдкой провезти товар, не уплатив пошлину, полагалось наказание в виде конфискации товара и избиения товаропроизводителей плетью[97].

Итак, решающее значение в становлении системы денежного обращения восточнославянских племен сыграло их географическое положение: это, во-первых, обусловило основные промыслы (ими выступали охота (звероловство) и бортничество), а во-вторых – вовлеченность славян в торговые отношения с иноземцами, в частности с греками, арабами и скандинавами. Мех пушных животных (куниц, белок, лисиц) – главный экспортный товар того времени.

Торгуя на мех, воск, мед и пеньку, русские купцы взамен получали золото и серебро в слитках, а также иностранные, в первую очередь византийские и арабские, чеканные монеты. Изначально данные монеты служили исключительно в качестве товара (весьма дорогого и редкого). Но позднее их начинают использовать и во внутреннем обращении.

Собственную монету на Руси стали чеканить примерно с VIII в. Начиная с X в. основной денежной единицей выступала гривна, которая представляла собой серебряный слиток известной формы и веса (гривной в те времена именовалась единица веса, составлявшая примерно 400 г). Именно в гривнах измерялись штрафы, предусматривавшиеся Русской Правдой за совершение уголовных преступлений. В гривнах также измерялись и судебные сборы, и пошлины княжеским чиновникам[98].

В настоящее время наиболее аргументированная гипотеза происхождения русской денежно-весовой системы предложена В. Л. Яниным. Основные положения этой концепции могут быть сведены к следующему. В первые века новой эры на территории Восточной Европы обращаются значительные массы римских серебряных монет – денариев. Средний вес римского денария (3,41 г) лег в основу древнеславянской гривны в 68,22 г в соответствии с традиционным славянским счетом на 20, 40 и 80. Гривна весом 68,22 г, бытовавшая в IX – первой половине X в., была более древним элементом системы, чем гривна серебра. В. Л. Янин допускает и другую возможность, а именно: первоначально термин «гривна» обозначал единицу, равную не 20, а 40 денариям, т. е. около 136,44 г[99].

Позднее, в XI и XII вв., благородные металлы, продолжавшие прибывать на Русь путем торговли, получают уже определенное значение денег, хотя все-таки не вытесняют полностью денег кожаных. Высшей монетной единицей служит в это время гривна определенного веса, изменявшегося с течением времени сообразно переменам в ценности серебра, различавшейся по отдельным княжествам. В известном количестве гривну серебра определяла и Русская Правда – этот первый русский законодательный кодекс – систему княжеских пеней и частного вознаграждения, установленных за совершение уголовных правонарушений.

В ходе товарообменных операций для удобства осуществления расчетов гривны часто делили, т. е. рубили, – отсюда и пошло название «рубль» или «рублевая гривенка». На рублях начали проставлять княжеский штемпель с указанием веса. Таким образом, рубль фактически стал первой денежной единицей, законная платежная сила которой признавалась государственной властью[100]. Далее рубль делили на две части – две полтины и еще пополам – два четвертака. Несмотря на рост и укрепление городов, созданию и развитию общероссийского рынка мешала феодальная раздробленность, во всех крупных городах устанавливалось большое количество проездных и торговых пошлин и поборов. Всеобщей таможенной пошлиной за провоз грузов через княжеские границы и городские заставы были тамга и мыт (мыто) в процентах к стоимости ввозимого товара с каждого воза или лодки, которые выполняли роль валютных ограничителей[101].

К XI в. относится появление и первых русских чеканных монет. Древнейшая из них относится к эпохе Владимира Святого, т. е. к концу X или началу XI в. До нас дошли как золотая, так и серебряная монеты. Судя по тому, что на них имеется изображение Иисуса Христа, можно с уверенностью отнести их ко времени принятия Владимиром христианства. Может быть, они даже были выпущены Владимиром в подражание внешним формам византийской государственности, одним из атрибутов которой была именно чеканка монеты с именем царствующего императора. Эти первые русские монеты и по весу своему вполне соответствуют византийским золотым и серебряным монетам того времени. Кроме монет Владимира открыты еще серебряные монеты великих князей Святополка и Ярослава. Но более поздних монет не найдено; и очень может быть, что со второй половины XI в. их больше не выбивали. В это время прежнее единство Русской земли уже значительно нарушается началом удельных дроблений. Во всех удельных областях – и в Северо-Восточной Суздальско-Владимирской, и в Московской Руси – население принуждено было в своем внутреннем, правда, очень несложном и ограниченном, товарообмене пользоваться главным образом старинными кожаными деньгами[102].

В конце XIII–XIV вв. внешнеэкономические связи оживились. Особое место среди русских городов занимал Новгород Великий, в котором были сосредоточены многочисленные торговые связи с различными странами Западной Европы. Эти связи Новгород осуществлял через Прибалтийские земли. Особенно активно торговали новгородские купцы с союзом северогерманских городов – Ганзой, чьи фактории были расположены во многих северо-западных городах. Через Новгород в Западную Европу вывозились меха, лен, кожа, древесина, смола, мед, воск, китовое и моржовое сало и другие товары. Импортные товары состояли в основном из цветных металлов, тонкого сукна, предметов роскоши, соли, вина[103]. Уже в XII в. в Новгороде существовала заграничная торговая фактория, так называемый Готский двор, который основали купцы с острова Готланд. Позже появился немецкий двор от Ганзейского союза. Немцы привозили фламандские сукна, соль, сельдь и хлеб, покупая меха, воск, мед, кожу, пеньку, лен. Ганза запрещала ввозить в Россию серебро и золото, но купцы нарушали устав и поставляли большое количество драгоценных металлов[104]. Кроме чужеземцев в Новгороде торговали и русские купцы из многих городов и княжеств: псковские, тверские, полоцкие, смоленские и др. В то же время развивались и другие торговые центры, такие как Тверь, Нижний Новгород. Через них по Волге и Каспийскому морю завязывались торговые связи с восточными и южными странами: Средней Азии, Персией, Индией, откуда шли пряности, шелковые и хлопчатобумажные ткани, восточные сладости, лекарственные средства, краски, ювелирные изделия, бумага, порох, драгоценные металлы.

Основная проблема, существовавшая на первоначальном этапе становления денежной системы Древнерусского государства, – отсутствие значительного запаса драгоценных металлов. Долгое время считалось, что на территории русских княжеств отсутствуют сколь бы то ни было значительные залежи золота и серебра, в связи с чем во внутреннем обороте часто использовались иностранные деньги[105]. Также пользовались привозным серебром и медью в слитках, шиллингами, пфеннигами, использовались и монгольские (золотоордынские) монеты диргема или денга («звенящие») – небольшие серебряные монеты с арабскими надписями и пулы – медные монеты[106]. Для привлечения благородных металлов казна вела торговлю различными товарами, на которые была введена монополия (например, клей, икра, лен и т. д.). Таким образом, потребность в организации денежного обращения стала одной из движущих сил развития внешней торговли в нашем государстве. На полученных иностранных деньгах, которыми чаще всего были немецкие и рижские марки, шиллинги, пфенниги, арабские и золотоордынские монеты, проставлялась княжеская печать – такие монеты именовались ефимками. Перечеканенные ефимки обращались параллельно с российскими монетами и принимались по двойной цене.

Установление монголо-татарского ига, помимо всего прочего, привело к кризису системы денежного обращения. Начиная с XIII в., в связи с упадком внешней торговли, стала остро ощущаться нехватка драгоценных металлов. Лишь новгородцы, псковичи и смоляне, сохранившие возможность торговать на иностранные деньги, могли поддерживать на территории своих княжеств систему металлического обращения. Остальным русским княжествам металла не хватало. Это привело к распространению кожаных денег, которые представляли собой уже не целые звериные шкурки (как это было раньше), а только их небольшие части.

К этому времени обращения кожаных денег (XII–XIII вв.) относится чрезвычайно любопытный факт, установленный свидетельствами летописей и записками иностранных путешественников, посетивших русские княжества в эту эпоху. Рядом с обращением целых меховых шкурок наблюдалось уже и обращение небольших частей шкурки, не имевших, разумеется, никакой самостоятельной ценности. «Куны еже есть мордъ куней», – говорится в одном старинном русском хронографе, что прямо указывает на употребление головок («мордъ») куниц в качестве денег («кунъ»). Выражение одной уставной грамоты: «а пять ногать за лисицу», – указывает как на переход от уплаты мехами к уплате деньгами, так и на характер этих новых денег: это могло быть и известное количество серебра. Но, как показывает и само название, могла быть и часть шкурки зверя. Разъяснение этому факту дает одно свидетельство, согласно которому в Ливонии ходили в это время беличьи ушки с серебряными гвоздиками, носившие название «ногатъ». Сопоставляя это известие с исторически установленным фактом выпуска в Италии в 1241 г. императором Фридрихом II кожаных ассигнаций, как раз имевших такой же вид лоскутка кожи с серебряным гвоздиком на одной стороне и изображением государя на другой, можно с вероятностью предположить обращение на Руси в это время условных кожаных денег, задолго предваривших, таким образом, первые русские ассигнации императрицы Екатерины II[107].

После Куликовской битвы в 1380 г. московский князь Дмитрий Донской стал перечеканивать монгольские монеты, изображая на оборотной стороне свои знаки – воина с секирой или петуха и делая надпись: «Эта денга московская». Постепенно денга превратилась в мелкую разменную монету, распространенную во многих княжествах Руси. Ее делали из рублевой гривенки. Слиток серебра весом 200 г вытягивали в проволоку, рубили на мелкие кусочки, каждый из них расплющивали и чеканили монетки неправильной формы. Из рубля получалось в Москве 200 денежек-московок, в Новгороде – 216 новгородок, и так делали фактически в каждом княжестве[108]. Серебряники выпускали монеты, правительство наблюдало, чтобы они не обманывали в весе и чистоте металла. Государь не запрещал вывозить монету из России, однако поощрялась мена товара с иноземцами, а не его покупка за деньги[109].

Монеты конца XIV в. носят на лицевой стороне имя хана Тохтамыша, написанное арабскими буквами, а на обороте имена великих князей Дмитрия Донского и Василия Дмитриевича и др., а также других удельных князей, лишившихся права выпуска монеты лишь во второй половине XV в., при Иоанне III. С этого же государя прекращается и употребление на монетах имени хана, имя же князя начинает писаться по-арабски, вероятно, для предоставления возможности монетам обращаться на восточных рынках. Русская монета этого времени (XIV и XV вв.) получает вес и величину татарских диргем и носит название «деньга». Появляется впервые и счет рублями, заменивший старинный счет на гривны серебра, хотя рубль в это время является еще исключительно счетной единицей. В московском рубле XV в. насчитывалось 200 денег, весивших в конце XV в. 17 зол, 28 долей. С XV в. появляются в обращении и медные деньги – пулы, которых шло 60 на одну серебряную деньгу, но обращались они исключительно между простанародьем, в мелких повседневных сделках[110].

По распоряжению Иоанна III в 1494 г. итальянские серебряники начали чеканить русскую монету.

Царствование Иоанна III также ознаменовалось открытием серебряного рудника (располагавшегося на берегу реки Цыльма), а также значительных запасов медной руды. Постепенно именно медь становится основным валютным металлом, использовавшимся во внутреннем обращении. В период царствования Алексея Михайловича медная монета стала ходить по нарицательной цене серебра. Делалось это для того, чтобы покрыть дефицит государственного бюджета, возникшего вследствие ведения войны с Речью Посполитой, а также многолетних неурожаев[111].

Чеканка монет первоначально не представляла правительственной регалии. Чеканкой занимались частные лица, известные под названием денежников, причем все отношение их к правительству ограничивалось лишь платежом в казну определенной пошлины. Многочисленные злоупотребления со стороны денежников, выпускавших монету более легкую по весу и менее чистую по содержанию металла, не раз вызывали народное недовольство и нередко вели к прямому мятежу.

Еще при Василии III были заключены торговые соглашения с Данией, а при Иоанне IV установлены прочные связи с Англией. Английским купцам были даны большие привилегии в торговле, которая осуществлялась практически без пошлин для обеих сторон. Англичане основали несколько торговых домов-факторий в Вологде, Холмогорах, Москве, Ярославле, Казани, Астрахани. Вслед за Англией на российский рынок устремились купцы из Голландии и Франции. Внешняя торговля в больших масштабах осуществлялась с Литвой, Персией, Бухарой, Крымом. Российский экспорт составляли не только традиционные сырьевые товары (лес, пушнина, мед, воск), но и продукция ремесленного производства (шубы, льняные холсты, седла для лошадей, посуда, стрелы, ножи, металлические доспехи, канаты, поташ и многое другое). Со всех товаров, ввозимых иноземными гостями, казна брала 7 денег на рубль, российские купцы платили 4, а новгородские – 1,5 деньги с товара. За ввозимые драгоценные металлы платили так же, как и за все иное.

При Иоанне IV была установлена государственная монополия на торговлю хлебом, пенькой, поташью, икрой. Соль и воск были запрещены к вывозу. Государственная монополия была распространена на экспорт соболей, меда, сала, мачтового леса. Был установлен запрет на вывоз серебра, золота и монет (вплоть до XVIII в.)[112].

С конца XIV в. денежное обращение постепенно возвращается к нормальному состоянию. Окончательно же ситуация стабилизировалась лишь в период правления Великого князя Ивана III, который запретил чеканку собственной монеты в княжествах и ввел централизованную эмиссию, осуществлявшуюся в Москве. Кроме того, на деньгах впервые появилась надпись «государь всея Руси», что свидетельствовало о завершении процесса объединения российских княжеств в единое государство[113].

Для укрепления денег была задумана монетная реформа, направленная на ликвидацию кризисного состояния денежного обращения – подати платились «неполноценными» (стертыми) монетами. В 1534 г. были введены правила чеканки монет по стандартным образцам. Нарушение этих стандартов каралось.

Проведенная в 1535–1538 гг. Еленой Глинской реформа в качестве денежной единицы надолго закрепила копейку – полновесную монету, чеканившуюся в XVI в. из серебра примерно 960-й пробы, и две более мелкие денежные единицы: деньгу и полушку. Таким образом, были выпущены серебряные денежки мелкого веса, на которых был изображен всадник с мечом в руках – мечевые деньги. На деньгах более крупного веса – копейные деньги (позже получили название «копейка») – изображался всадник-воин. Более мелкие деньги назывались полушки, или 1/4 копейки.

Наконец, при преемнике Иоанна Грозного Федоре Иоанновиче в самом конце XVI в., чеканка монеты перешла всецело в руки государства и сделалась правительственной регалией. Регалия эта обратилась в постоянный финансовый ресурс казны, к которому она прибегала во всех затруднительных случаях государственной жизни в течение обоих последующих веков – вплоть до появления денег бумажных[114].

Около 1595 г. по инициативе Бориса Годунова создается центральное ведомство по руководству монетной чеканкой – Денежный приказ. Его функции были возложены на Московский денежный двор. Он должен был максимально централизовать производство монеты, чтобы усилить контроль за расходами серебра.

С избранием на царство Михаила Федоровича Романова (февраль 1613 г.) денежные дворы в Москве и Пскове начали чеканку монет от имени нового царя. Здесь в основном производились копейки (денги и полушки второй четверти XVII в. встречаются довольно редко). После возвращения Новгорода в состав России монеты с именем нового царя стали чеканиться и здесь. Основная масса монет выпускалась на Московском денежном дворе с аббревиатурой МО или «Москва», в то время как дворы во Пскове и Новгороде являлись вспомогательными, а в 1628 г. и вовсе были упразднены[115].

С 1654 г. при царе Алексее Михайловиче на немецких и чешских талерах (круглые серебряные монеты) надчеканивалось государево клеймо также в виде всадника с копьем или двуглавого орла дома Романовых. Такие монеты назывались «ефимка с признанием». Кроме их самостоятельного хождения, параллельного с российскими монетами, из них чеканили мелкие монеты. Был установлен твердый курс: 1 ефимок = 64 коп. Это значило, что столько копеек можно было отчеканить из одного талера. Реальное же содержание серебра в одном талере было всего на 40–42 коп.[116]

В 1656 г., во время войны с Польшей, в казне не хватило денег на жалованье ратным людям. О внешнем займе нечего было и думать, как показала неудачная попытка занять деньги в Венецианской республике. Тогда, по совету окольничего Федора Михайловича Ртищева, решено было выпустить в обращение, наряду с вышеупомянутыми «неполноценными» серебряными деньгами, медные полтинники, алтыны (3 коп.), грошевики (2 коп.), копейки и денежки, величиною и внешним видом одинаковые с серебряными деньгами тех же наименований. Согласно Указу от 8 апреля 1657 г. эти медные деньги должны были иметь обращение внутри государства наравне с серебряными, но в то же время запрещалось пользоваться ими жителям Сибири, а также употреблять их в торговле в иностранцами. Ограниченное количество выпущенных монет и прием их в казенные платежи наравне с серебряными вначале обеспечили им народное доверие, и в первые годы после выпуска цена медных денег не подвергалась понижению, несмотря на то что правительство при выпуске их получало огромную выгоду, так как из пуда меди ценою в 5 тогдашних рублей чеканили денег на 312 рублей. Но именно эта легкость наполнять казну вызвала дальнейшие усиленные выпуски медной монеты, так что к 1663 г., по словам иностранца Мейерберга, в обращении находилось уже до 20 млн. рублей этой монеты. Такая огромная сумма сильно превышала потребность тогдашнего денежного оборота страны, и уже один этот факт должен был привести к падению цены медных денег. Но к монете, выпущенной правительством, прибавилось огромное количество поддельных монет, выпускавшихся многими соблазнившимися выгодой, несмотря на жестокие наказания (например, заливка горла металлом), установленные за подделку. Самые влиятельные лица в государстве изобличены были в подделке денег; подделка была открыта даже на монетном дворе; фальшивую монету привозили из-за границы. Дальнейшему обесцениванию монеты помогло и само правительство, начавшее требовать в платеж по сборам серебряную монету, хотя жалованье служилым людям выдавалось по-прежнему медными деньгами. Наконец Указом от 12 февраля 1659 г. велено было приносить в государеву казну и недавно выпущенную серебряную монету для обмена на медные деньги «по указной цене». Все эти обстоятельства привели к обесцениванию монеты, прогрессировавшему со страшной скоростью[117].

Таким образом, эта практика привела к резкому обесцениванию денег и росту фальшивомонетничества. В 1662 г. в Москве произошел Медный бунт, в результате которого медные деньги стали изыматься из обращения с обменом на серебряную монету. Такой обмен, однако, проходил не по первоначальной, а по рыночной цене[118].

Тем не менее через год после бунта царь Алексей Михайлович, «умышляя, чтобъ еще чего межъ людьми о деньгахъ не учинилося, велелъ те медныя деньги отставить»[119].

Петровские преобразования коснулись внешней торговли, которая стала активно развиваться благодаря выходу к Балтийскому морю. Правительством проводилась политика меркантилизма, основным направлением которой было установление высоких таможенных тарифов: на ввоз иностранных товаров, производство которых в России стимулировалось государством (железо, парусина, шелковые ткани, бархат, серебро); на экспорт сырья, необходимого для отечественного предпринимателя. Однако в импорте по-прежнему большой объем занимали предметы роскоши и колониальные товары (чай, кофе, сахар, вина). Основную роль в торговле с Западом играли Петербург, Рига, Ревель (Таллин), Выборг, Нарва, с востоком – Астрахань, с Китаем – Кяхту.

И. Т. Посошков в своей работе «Книга о скудости и богатстве» уделяет большое внимание вопросам денежного обращения. Согласно его теории, росту производительных сил и увеличению богатства страны могло способствовать развитие отечественной промышленности, сокращение расходования денег на иностранные товары. Посошков предлагал использовать номинализм (самовластное установление стоимости денег государем) для борьбы против засилья иностранных купцов[120].

Первой заботой Петра Великого в монетном деле было возобновление чеканки медных мелких денег, необходимых для размена и совершения обыденных мелочных сделок. Нужда в разменной монете появилась вскоре после прекращения чеканки медных денег (в 1663 г.). Уже в 1680 г. обнаружено было в Смоленске, что «всяких чинов люди для размена на мелкие покупки секут копейки (серебряные) надвое». Такая же нужда в мелкой разменной монете оказалась затем и во многих иных городах, а «в Калуге вместо серебряных денежек торговали кожаными и иными жеребьями». Вследствие этого Указом от 11 марта 1700 г. Петр I повелел делать «медные денежки, полушки и полуполушки». Эти первые петровские деньги были выбиты по 12 рублей 80 копеек в пуде, хотя рыночная цена меди не превышала в это время 5–6 рублей за пуд. Нужда в деньгах для ведения Северной войны со шведами за обладание Балтийским побережьем заставила Петра I вскоре еще более уменьшить вес медной монеты, и с 1702 г. она выбивалась уже по 15 рублей 44 копеек с пуда, с 1704 г. – по 20 рублей, с 1718 г. – по 40 рублей. Всего было выпущено этой мелкой медной монеты в царствование Петра I на сумму около 4 млн. рублей. Наконец, Указами от 28 июня и 20 декабря 1723 г. повелено было наделать 500 тыс. рублей «медных пятико-печников» по 40 рублей с пуда. Тем самым от системы медной разменной монеты правительство вновь вернулось к системе крупных (по тому времени) медных денег, несмотря на полное несоответствие цены металла с номинальной стоимостью монеты. Внимание правительства было при этом обращено лишь на то, чтобы «монета была тиснением самым лучшим» и кругом были «рубчики и литеры, дабы нельзя было ворам подделать, ибо, казалось ему, народ смотрит на чистоту монеты, а не на тяжесть веса[121].

В XVIII в. усилилось стремление государства упорядочить всю валютно-финансовую систему[122].

В период правления Петра Великого в России была проведена реформа (начавшаяся с 1704 г.), стабилизировавшая денежное обращение на довольно продолжительный срок. Именно при Петре I началась регулярная чеканка серебряной монеты (на рубле были изображены портрет Петра I, двуглавый орел, год выпуска и надпись: «Царь Петр Алексеевич»). Были приняты меры для привлечения драгоценных металлов, необходимых для чеканки серебряной и золотой монеты; согласно действовавшим правилам все привозимые из-за рубежа драгоценные металлы были освобождены от уплаты пошлины, а на их вывоз был введен запрет. Таким образом, чеканка монет стала монополией государства. Кроме того, казна скупала металлы по весьма выгодному курсу. Все эти меры привели к тому, что недостатка в металле больше не ощущалось.

Помимо серебряных в России чеканились и золотые рубли – червонцы. Государством была установлена проба для монет. Так, серебряные деньги имели 70-ю пробу, а червонцы – 90-ю. Устанавливалось, что 1 рубль содержит 10 гривенников, или 100 копеек. Также продолжалась чеканка медной монеты[123].

Были выпущены полтинники – 50 копеек, полуполтинники – 25 копеек, пятаки – 5 копеек, алтыны – 3 копейки, пятиалтынные – 15 копеек. Выпускались и золотые монеты: «цесарские» рубли и червонцы. Первоначально 1 рубль = 8 1/3 золотника серебра (1 золотник = 4,3 г), позже – 5 5/6 и 4 золотникам[124].

В 1711 г., желая упрочить обращение серебряных монет утверждением их внутреннего достоинства, или «пробы», Петр Великий отправил в Европу для изучения проб ходячих монет иностранца Лана и по возвращении его, рассмотрев в Сенате привезенные им образцы монет, установил впервые в России пробу монет: для рублей, полтинников, четвертаков и гривенников – 70°, а несколько позже – 38°. Этой новой, пробированной монеты выпущено было до конца царствования Петра Великого почти 9 млн. рублей.

Таким образом, в царствование Петра Великого вычеканено было золотой, серебряной и медной монеты всего на сумму 32 750 000 рублей. Для выпуска такого огромного количества монет требовались, разумеется, громадные запасы металлов. Добыча металлов внутри страны составляла в этом отношении одну из главных и любимейших забот Петра. «Наше Российское государство, – писал он в одном указе, – перед многими иными землями преизобилует потребными металлами и минералами благословенно, которые до нынешнего времени без всякого прилежания исканы; причина этому была, что наши подданные не разумели рудокопного дела, частию же иждивения и трудов не хотели к оному приложить». И вот «дабы Божье благословенье под землей внутри не оставалось», Петр даровал всем свободное право отыскания и обработки металлов, и притом не только на своих землях, но и на чужих с назначением строгих наказаний за утайку руд. Добытые золото, серебро и медь должны были продаваться исключительно в казну. Не довольствуясь установлением так называемой «горной свободы», он установил еще и высокие цены на приносимые металлы, учредив для закупки их в 1711 г. Купецкую палату, на обязанности которой лежало также выменивать старую московскую добротную монету на новые более легковесные деньги. Наконец, всеми мерами поощрялось привозить золото и серебро из-за границы, для чего освободил его от всяких пошлин, возложил на казну расходы по перевозке благородных металлов из приморских городов до Москвы. Все эти меры доставили Монетному двору необходимые запасы металлов, и чеканка монет продолжалась безостановочно во все царствование Петра Великого[125]