Часть 2. Репертуарная матричная реконструкция

– Распечатываешь рецидив?

– Тебе лучше не знать.

– Страшный ты человек, Джейкоб Карриган, – покачал головой Расс. – Не могу даже предположить, что ещё ты попросишь меня сделать.

– У меня все ходы расписаны…

Глава 6

США, Нью-Йорк

Если мир не хочет получить нового сексуального маньяка,

я должен кого-нибудь трахнуть. Или спятить.

– Так это твой миллиардерчик поджарился?! – воскликнула Стэйра, и я еще не успела ничего ответить, как она неприятно ошарашила: – Неплохо ты девственность пристроила, подруга! А я-то всё думала, что ты из себя недотрогу ломаешь, а оно вон что!

– Стэйра! – воскликнула я, пытаясь пресечь её желчное словоизлияние, хватаясь за виски и на несколько секунд прикрывая глаза – перед ними от того, что несла девушка, сначала полетели чёрные мухи, а потом всё вдруг закрутилось. Мне до тошноты стало плохо от её слов, я сглотнула и с трудом пропихнула из вмиг пересохшего рта: – Что ты такое говоришь…

– А что я не так говорю, а?! Gold digging whore!5 Месяц покувыркалась с богатеньким – и в шоколаде! Кафе, вон, отхватила! На кой оно тебе вообще сдалось?! Нашлась тут золотая писька! У меня просто нет слов, какая ты лживая шлюха!..

У меня тоже не было слов. Мне бы что-то сказать, но я словно онемела с ног до языка, только тошнота бурлила на подступах к горлу.

О, флаг Америки! Если бы я только могла предположить, что подруга окажется такой мелочной завистливой дрянью! Уже тихо радовалась, что не сказала ей о своей беременности и что Никита жив – Джейкоб строго-настрого запретил об этом даже думать. И про счёт на пять миллионов и дом утаила – как кто свыше отвёл. Но я не говорила и о том, кто мне отдал кафе – Стэйра сама додумала.

– …Слу-у-ушай, дорогая! Так это ж золотое дно! – никак не могла она успокоиться. – Ты только представь, как на его смерти можно заработать! Я так и вижу громкие заголовки: «Последний любовный полёт миллиардера!» или «Как Никита Соломат девственность покупал», а ещё лучше «Накрылся золотой пиздой!» ил…

Я сама не поняла, как впечатала в её лицо с размаху ладонь, аж самой от хлёсткого удара обожгло руку. Стэйра как-то странно хрюкнула, словно подавилась словами, и вылупилась на меня в шоке. А я испугалась своей с ней откровенности и злилась на себя, что выложила подробности наших с Никитой отношений. Это ужасно некрасиво, а из-за того, что он не среднестатистический американец, а человек, за которым ревностно следит пресса, тем более сейчас, когда делали инфоповод из всего, что с ним связано – это совсем плохо.

О, флаг Америки! Да за что мне всё это?! Какая же я глупая курица!

Жизнь просто слетела с катушек, будто вместе с «Голубем» сгорела моя удача. Наверное, стоило остаться до конца своих дней в психушке, судьба уже вычеркнула меня из своего списка и никакие не то что блага, а просто спокойные моменты мне уже не полагались. Она уже разлиновала чистый лист для кого-то другого и теперь мстит за то, что снова живу.

– Только попробуй это сделать! – процедила яростно сквозь зубы, сунув Стэйре в лицо фак. – И я тебе такую жизнь устрою, что Земля адом покажется. Поняла?! – почти выплюнула, наклонившись и едва не касаясь своим носом её.

Она оттолкнула меня и окинула прищуренным взглядом, от которого под кожей медленно пополз озноб нехорошего предчувствия:

– Да пошла ты! Целка бриллиантовая!

Она развернулась на каблучках и, всё ещё прижимая к щеке ладошку, пошла прочь.

Я потрясла своей ушибленной рукой – она горела огнём. Нетрудно представить, что чувствовала Стэйра. Я зло усмехнулась – похоже, у неё вылезет синяк на пол-лица. Быстро зашагала из Парка Вашингтон-сквер, где мы прогуливались, пока я ей исповедовалась, и вошла в кафе.

Управляющий с мученическим видом что-то пытался объяснить разгневанному гостю. И просиял, как только увидел меня:

– Мисс Тенесси! Вот я говорил – нет у человека наличных, а у нас нет договора эквайрингового обслуживания…

– За счёт заведения, – перебила я мужчину и кивнула недовольному гостю, стоявшему с кредиткой в руке. – Прошу простить за временные неудобства. Выберите напиток в подарок или можете взять еду на вынос – бесплатно, в качестве комплимента от заведения. – Перевела взгляд на управляющего – он раздражал меня ещё с того дня, как я пришла сюда перед роковым полётом «Голубя». Какой-то излишне суетливый, услужливый, а эти его истерики с наездами вообще оставляли двойственное впечатление, будто ему есть что скрывать. В голову пришла мысль, что Никита был прав, когда сказал, что его нужно уволить в первую очередь. Я повернулась в зал – гостей сидело около десяти человек, лишь пара мужчин что-то выпивали, остальные с бизнес-ланчем. Громко три раза хлопнула в ладоши и громко объявила: – Прошу минуточку внимания! Всё, что сейчас у вас на столах – за счёт заведения! Прошу побыстрее закончить ланч – кафе закрывается! – и повернулась к управляющему: – Принесите мне на последний столик все просроченные договора. Будем разбираться…

***

Россия, Москва

Едва утром проснулся, дотянулся до сотового и позвонил Несси. Но оператор заученно повторял одно и то же: «You just dialed the number, which is not in use. Please check your directory or dial 0 for assistance». Я терялся в догадках – что случилось? Несси заблокировала номер? Почему? Что там, чёрт возьми, происходит?!

Сел на постели, потёр лицо ладонями, разгоняя кровь, чтобы быстрее проснуться. До оглашения тринадцать дней. Хоть в календаре красными крестиками зачеркивай. Сердце отбивало аритмию, давление упало в трусы, мозг опустел – мне нужна доза антидепрессо и тёплое тело любимой девочки. Как продержаться до встречи с ней? Где она? Что за ерунда происходит с её номером?

Шампунь не глушил, а возбуждал. Мастурбация в душе по утрам – почти ритуал, но уже мало успокаивал. Неудовлетворение копилось, яйцам всё время было тесно, головку ломило, штаны трещали. Нужно было что-то с этим делать. Продержаться месяц без секса – для нормального человека в порядке вещей. Для меня – чревато психосоциальным расстройством. Если мир не хочет получить нового сексуального маньяка, я должен кого-нибудь трахнуть. Или спятить. Ни первый, ни второй вариант меня не устраивал. Но я не хотел никого, кроме Несси. Умом. Телу плевать кого еб…

– Отказать…

Закинул в рот антидепрессант и догнался таблеткой липолиевой кислоты и парой капсул витаминного комплекса. Натянул спортивные штаны и футболку, на ноги – мягкие борцовки, взял клубную карту и поднялся в фитнес-зал, расположенный этажом выше.

– Доброе утро… Никита Германович, – бросила сухо девушка, взглянув на мою карту.

– Доброе.

– Могу я предложить вам белковый коктейль или массаж?

– Не дави из себя любезность с утра пораньше.

Повернулся, чтобы пойти в зал, но услышал:

– Пф… Не дождётесь! Мне проценты за это капают!

Я сначала опешил, потом усмехнулся:

– Тогда запиши на мой счёт пару порций и предложи тем, кто их никогда не берет. Угадаешь со вкусом – получишь новых клиентов. Но есть одно условие…

Я оскалился, не в силах сдержать лукавую улыбку, и завис на паузе…

– Что за условие? – наконец, после пары секунд раздумий осторожно спросила, вздёрнув красивую узкую бровь.

– Массаж мне сделаешь.

– А сто грамм секса с собой не завернуть?! – фыркнула так возмущённо, что я снова чуть не поперхнулся приступом смеха.

Девушка смотрела на меня нахально, ни капли не смущаясь своей выходки.

– Сто грамм?! – переспросил, ухмыльнувшись. – Нет, мисс, боюсь, столько не потяну.

Я отвернулся и пошёл к тренажёрам, недоумевая, как умудрился в огромной стране напороться уже на вторую девушку с остреньким язычком!

Хотя о напороться и язычке лучше вообще не думать.

Немного разогрелся, встал на беговую дорожку и включил канал BBC News на плазме напротив. Датчик считывал мой пульс, скорость, шаги, сожжённые калории и расстояние, а на большом экране транслировался обзор новостей: «Миссия Demo-2 стартовала с мыса Канаверал…», «Кто такой Дональд Трамп?», «Протесты против расизма и произвола полиции…», «Культ тела и бразильская подтяжка ягодиц», «Секс, скальпели и липосакция», «”Умный город”: как Нью-Йоркская мэрия следит за жителями»… Что-то ещё говорили и показывали, я узнавал улицы Манхеттена и вдруг поймал себя на мысли, что ищу за репортёром на заднем фоне…

…Несси.

Я бежал, бежал, бежал… Бежал всё быстрее по улицам экранного Нью-Йорка, выискивая в толпе её лицо и точёную палисандровую фигурку. Бежал к Несси, стремясь удовлетворить эту сиюминутную потребность лететь к ней прямо сейчас, а не вычеркивать дни до вылета домой. Бежал к ней, потому что она – мое высшее наслаждение, самые отвязные фантазии, самые откровенные желания… оргазм самой моей жизни. Мы были вместе так мало, но она значила для меня так много…

Бег не помог сбросить напряжение, я взялся за штангу, выгонял кровь из нижней головы в верхнюю. Время застыло, воздух сопротивлялся, пахло железом, потом и кровью – прокусил губу, но все равно не сдержал натужного рычания. Я был на грани… Срывал мышцы, чтобы не сорвало психику. Последний жим был особенно тяжёл. Гриф штанги гнулся, а мои руки уже нет.

Я выжал груз. Неподъёмный. Против всех возможностей человеческого организма. Мог попасть в книгу Гиннеса, но это моя личная победа. И она, хоть и вымучила, но вселила уверенность – я могу. А значит – сделаю.

Сатир должен умереть.

***

США, Нью-Йорк

В кафе я просидела допоздна, и этот день не прошёл впустую. Зашла на сайт Секретаря штата Нью-Йорк, заполнила регистрационную форму sole proprietorship6, оплатила пошлину и сверилась по реестру, нет ли придуманного мной названия для кафе в списке уже имевшихся – решила сменить концепцию заведения и сделать полный апгрейд. Ещё нужно было подумать над дизайном, но что это будет салун Дикого Запада – решила точно. Получив идентификационный бизнес-номер, отправила оригинал заявления Секретарю экспресс-почтой. Оставалось открыть счёт в банке и оплатить лицензию – этим собиралась заняться с утра.

Лишь закрыв кафе и вдохнув прохладный августовский ночной воздух, поняла, что единственное чего не сделала – не нашла гостиницу. И куда сейчас идти – понятия не имела. Сотрудники уже разошлись, лишь Келли задержалась на минутку.

– До завтра? – улыбнулась девушка.

Я уже понимала, почему Никита собирался повысить её в должности – помимо обезоруживающей искренней улыбки и непосредственности она имела профильное образование, была бесхитростна и обаятельна. Самые точные ответы и дельные советы исходили от Келли. А самое для меня важное – она не демонстрировала свое превосходство, не наблюдала, как я бьюсь в непростой для себя ситуации, а тактично и охотно подсказывала и помогала, будто невзначай подсовывала именно то, что нужно сделать вперед, отсеивала несущественное и как-то так незаметно организовала мою работу, что все решилось будто само собой. Слушала ее внимательно, хотя лекций девушка не читала. Хватало пары слов, чтобы я понимала, за что браться дальше. Мы как-то сразу научились слышать друг друга.

– Да, Келли. Спасибо за помощь. Я бы не справилась без тебя.

– Да что ты! Организационные моменты – самое простое! Все сложности возникают только с клиентами. Ну-у, у нас ещё были с проверяющими службами. Боб постоянно закатывал им банкет за счёт заведения и давал взятки.

– Келли, будь готова завтра принять дела у управляющего! – мгновенно дозрело решение, и прозвучало оно как-то слишком отчаянно.

Девушка положила мне ладошку на плечо и просто сказала:

– Хорошо, Несс. Доброй ночи.

Мне бы научиться так спокойно и без ложной скромности принимать то, чего я по своим же внутренним убеждениям достойна. Вздохнула.

Келли подошла к своему мотоциклу. Возле на своём её ждал Коннор Мур – бармен. Он весь день бросал на меня взгляды, и когда я их встречала, не тушевался. Бармен следил, чтобы у меня на столе всегда стоял свежий смузи или горячий чай. От еды я отказывалась – в горле после встречи со Стэйрой застыл ком, а организм словно встал колом, и лишь струйка жидкости могла просочиться тонкой ниткой по пищеводу. Холодные напитки с мятой и лаймом немного облегчали навязчивую тошноту, но за день во рту скопился вкус цитруса, и от него уже тоже воротило.

Я вся будто вибрировала от внутреннего напряжения. К вечеру оно только наросло – от усталости и обилия информации раскалывалась голова, подрагивали руки и кривились в горькой гримасе губы. Мне срочно нужна была перезагрузка.

Проводив взглядом Келли и Коннора, пошла через Парк Вашингтон-сквер. Шумная компания молодых людей испугала, и я юркнула по дорожке вбок, на северную сторону, и через тридцать шагов вдоль линии браунстоунов замерла напротив одного.

Вот же он – мой дом.

Очень хотелось войти в него. Я боролась с этим желанием утром, а сейчас, когда темнота придавила город, а я не позаботилась о ночлеге, он оказался единственным местом, где я могла отдохнуть. Мне невыносимо хотелось войти, зажечь счет, включить телевизор, принять душ, сделать гамбургер…

– Нет, я же себе обещала… – прошептала и уже отвернулась, но вспомнила, как достойно приняла новую должность Келли.

Из темноты вышла та шумная компания парней и направилась в мою сторону. Я оказалась у двери в считанное мгновение, сунула ключ в замочную скважину, ввалилась в холл, захлопнула дверь и лихорадочно закрылась на замок и цепочку. Схватилась за грудь, под которой от испуга бешено билось сердце. Почувствовала себя воровкой, а когда сначала на сенсорном табло сигнализации засветился красный огонёк, а потом и заверещал сигнал, чуть не выскочила на улицу. Пальцы словно заикались, не желая нажимать на нужные символы.

Первый всхлип, когда сняла дом с охраны, вырвался сам собой, я даже вздрогнула от него. Следующий последовал сразу за ним. С трудом сдерживая истерику, я буквально прокралась в гостиную, сдернула защитный пыльный чехол с дивана и легла, дрожа и сжавшись в комочек. Ощущала себя дворняжкой, забравшейся в чужой дом скоротать ночь.

***

Спустя неделю

Я захлопнула папку с раскладками кобблеров7, джулепов8 и смэшей9 – наконец, все организационные вопросы решены, и утром кафе откроется для посетителей без всякого пафоса.

Теперь в нём царила атмосфера самого настоящего Дикого Запада: ободранные до коричневого кирпича стены украшали старые потресканные вывески, колеса от телег, простреленная доска с объявлениями о розыске ковбоев-преступников и граффити. Зонированное сложенными между двумя решетками с крупными ячейками поленьями пространство заполнили обшарпанные кожаные диваны и лавки с массивными столами, освещенные десятками разнокалиберных лампочек на ржавых цепочках – я вспомнила детскую комнату Никиты и повторила этот дизайнерский приём, как и карту Дикого Запада на полу. А вместо штор окна наполовину закрывали тематические инсталляции и кронштейн с одеждой тех времен.

Мне можно было гордиться собой – я неплохо сэкономила, и на моем счету осталась большая сумма денег, можно было бы полностью закрыть ученический кредит, но я решила пока не делать этого.

Много старых вещей мы с Келли и Коннором нашли на Фре́шки́ллс-парке – мусорном полигоне в боро Статен-Айленд – и скупили буквально за один-два доллара по объявлениям в газете. Рама от мотоцикла «Harley-Davidson», конская сбруя и сёдла дополняли антураж, как и пара телег посреди зала, на которых я решила расположить горячие и холодные закуски – как выяснилось, моя команда поваров готовила вкусно, но медленно. Менять я их не хотела – просто не понимала, как отбирать претендентов на их место, потому пошла по пути наименьшего сопротивления: теперь они спокойно будут готовить и выносить готовое на телеги. Гостям салуна «Wild West» – новая вывеска дерзила кроваво-красным неоном – нужно просто один раз оплатить «тарелку» и есть, сколько влезет. Еда подразумевалась самая простая, потому цены на нее установила низкие, а вот на значительно расширившийся ассортимент напитков – достаточно высокие.

Я рассматривала готовый зал и волновалась. Келли принимала поставку продуктов, повара расставляли все по правилам товарного соседства, в обновлённой морозильной комнате уже висели тушки животных и рыб.

Отдала папку с раскладками коктейлей Коннору и уже собиралась забронировать билет на ближайший рейс на самолет до Вудлейка, когда в дверь кафе бесцеремонно постучали.

– Там же висит табличка, что мы закрыты? – уточнила у Коннора.

– Конечно, Несс, – подтвердил парень. – Не волнуйся, я разберусь.

Он отложил полученную от меня папку на барную стойку и пошёл к двери. На повторившийся громкий настойчивый стук в зал вышла Келли:

– Кому-то невтерпеж, – улыбнулась и вдруг нахмурилась: – Интересно… теперь смена имиджа кафе – новость, достойная «BBC News» и «The New York Times»? О, и «The Washington Post», и «Daily News»… – перечисляла она, подойдя ближе.

У меня закружилась голова. Конечно же, не смена вывески заведения привела сюда журналистов. Готова была придумать миллион причин, какие угодно, даже самые нелепые, по которым тут появились акулы пера, но истина ворвалась в открытую барменом дверь стремительно и ударила безжалостно:

– Телекомпания «Newsday»! Ответьте, сколько Никита Соломат заплатил за вашу девственность?!

***

Россия, Москва

Сегодня утро отменили. Городом овладел полный сплин. Гроза, кромсавшая небо на лоскуты, которые куда-то быстро, как стадо овец, волком гнал сильный ветер – единственное, что освещало улицы – в десять часов темень стояла, будто и не август на дворе. Я и проснулся от грохота, свиста и стука капель по стеклу. Таких крупных, что когда новый разряд освещал жуткий, но до дрожи великолепный пейзаж, казалось, что они нанизаны на тонкие серебристые нити, и от порывов ветра их колышет и швыряет на дома, разбивая водяной хрусталь вдребезги. Я чувствовал запах невероятной свежести, будто внизу расстелился ковриком не мегаполис, а Амазонская сельва. И впервые в жизни мне захотелось зажечь живой огонь и компенсировать холодное дуновение жаром и уютной, в отличие от щелчков молний, трескотнёй дров.

Я уже минут сорок стоял и любовался не на шутку разошедшейся стихией, выстраивая планы на оставшиеся до возвращения в Нью-Йорк шесть дней.

Смотрел на себя будто издалека и со стороны: башня посреди апокалипсиса как последний оплот жизни, светлый квадрат окна почти на самом верхнем этаже и маленькая фигура человека с расставленными, словно в качку на корабле, ногами и опущенными вдоль тела руками – в одной позе смирение с судьбой и упорное желание выстоять.

Да, наверное, это обо мне.

Биокамин я все-таки зажёг. Поставил рядом тарелку с кусочками горького шоколада и кешью. Устроился в длинном кресле, укрыл ноги пледом и открыл ноутбук – самое время поработать над своими проектами и полистать американскую прессу.

Вбил в Yahoo свое имя, пробежался по заголовкам, открыл и… перед глазами всё поплыло, когда на первой полосе увидел «Интервью из первых уст: как Никита Соломат девственность купил».

«И снова пикантная история в семье конгрессмена Германа Соломата. На этот раз стали известны подробности о его погибшем сыне Никите. Из первых уст интервью по телефону с девушкой в синем, незадолго до своей смерти представленной погибшим миллиардером светской тусовке…»

Я читал исповедь Несси и отказывался верить. Всё от первого секса до взорвавшегося «Голубя». Как она берегла девственность, чтобы продать подороже, как подцепила в кафе миллиардера Никиту Соломата…

В памяти восстало всё: как она отдалась в туалете, спокойно поехала со мной, снесла моё насилие, как безоговорочно взяла и «Центурион», и документы на дом… Всё теперь стало понятно. Я просто идиот, который попался на старый, как мир, трюк меркантильной девицы.

Редко кому выпадает удача узнать истинные лица…

Дочитать не смог – меня душил горький истеричный хохот, сдавивший горло как строгий ошейник, глаза словно заволокло пеленой – я перестал видеть и не сразу понял, что это слёзы. Мне казалось, я схожу с ума – то хохочу, то плачу. Тело словно отказало – я не мог подняться с кресла, чтобы разнести всё вокруг в крошево и выключить свет.

Выключить себя. Чтобы маленькая фигурка в светлом квадрате окна погасла.

Нет больше яркого квадрата в неприступной крепости посреди бушующей стихии жизни. Есть хаос и крушение. Не было больше смысла и желания зачеркивать красными крестиками дни до возвращения в Нью-Йорк, я пометил им – неоновым и жирным – наши отношения с Несси.

Глава 7

США, Нью-Йорк

Джейкоб

– Значит, так выглядит «заставить его жить на полную катушку, а потом отобрать всё и сразу»? – с сомнением, пристально глядя мне в глаза, со скрытой претензией спросил Рассел.

– Всё будет как должно быть. Я не сделаю больше того, что он сможет мне простить, – похлопал друга по плечу. – Нужно позвонить, а тебе самое время поддержать нашего малыша.

– Прффр, – выдал возмущенно врач, вызывая у меня улыбку – правильная реакция сформирована, нужно потихоньку убирать костыли Ника, он слишком навалился на них своим немалым во всех смыслах весом, просто подмял под себя и не желает жить сам. Отобрать подпорки просто, непросто научить без них ходить. – А что с Несси? – нахмурился тревожно. – Нельзя рисковать…

– Приоритет – Ник. Ему не нужна мамочка.

– Слышал уже. Распечатываешь рецидив?

– Тебе лучше не знать.

– Страшный ты человек, Джейкоб Карриган, – покачал головой Расс. – Не могу даже предположить, что ещё ты попросишь меня сделать.

– У меня все ходы расписаны.

– Ник давно знаком и потому предсказуем, но Несси… Её гормоны и вся эта ситуация… – снова усомнился во мне друг, и его нельзя в этом винить – знание моих методов психокоррекции могли его шокировать.

– Она помчится домой, – ответил на его попытку предвосхитить события.

Загрузка...