Я рывком села на кровати, задыхаясь от ужаса. Пальцы сами собой крепко сжали одеяло, пока взгляд метался по комнате. Каждый угол казался укромным убежищем для улыбающейся твари. И вот-вот она опять растянет уголки своей пасти в улыбку и бросится на меня.
Однако прошла минута, а никто так и не вылез из-под стола или из-за дверцы шкафа. Сердце всё ещё колотилось в груди так, что даже в ушах отдавались удары. И я с трудом перевела дыхание и вытерла лоб ладонью. Опять похищенный…. Странно, что моё подсознание каждый раз «убивает» похищенных какими-то дикими волками, а не теми похитителями, троих из которых я видела на фотороботах у Тимура.
Часы мерно тикали, и этот звук сливался с тихо стучащими по окну каплями воды. На улице уже вовсю лил дождь, отчего пережитый страх постепенно сменялся желанием завернуться в одеяло и никуда сегодня не ходить.
Трель мобильника в тишине комнаты раздалась так пронзительно громко, что я едва было не подскочила на кровати вместе с одеялом. Сердце вновь бешено заколотилось, но всё же мне удалось кое-как нащупать на тумбочке вибрирующий телефон. Свет от экрана тут же ослепил, отчего на звонок я ответила, толком не увидев имени звонившего.
– Есь, доброе утро! – жизнерадостно промурлыкала по телефону Лика, – До твоего будильника ещё пять минут, так что ты имеешь полное право меня убить. Но пожалуйста-пожалуйста, не могла бы ты закинуть мне на работу мою тетрадь? Я утром собиралась и не заметила, как она выпала из общей папки.
– И тебе доброго утра, – всё ещё немного хриплым голосом отозвалась я, – Ладно, постараюсь успеть завезти её тебе перед работой. Как тетрадь выглядит-то?
– Та зелёная с деревом на обложке, – с явным облегчением проговорила подруга, – Спасибо тебе большое!
– Не за что пока, – я усмехнулась и закончила звонок. День в одеяле отменяется. Теперь мне в любом случае надо вылезти из дома. И так-то работа сегодня есть, так ещё и подругу подведу, если она без тетради окажется.
Несмотря на то, что к моменту звонка я уже не спала, завтрак и сборы всё равно прошли в темпе улитки. Будучи полностью в своих мыслях, я даже чуть было не налила вместе с кофе в ту же кружку ещё и чай. Видимо, если бы тетрадь Лики не лежала прямо на полу в её комнате, у меня сегодня не было бы шансов её найти с первой попытки.
Зашнуровав высокие ботинки, я накинула поверх светлой рубашки и джинс зелёную куртку с капюшоном и выдвинулась из квартиры, на ходу заталкивая тетрадь Лики в ранец.
Мелькнула мысль постучаться к соседу Диме и поинтересоваться, что там с моим велосипедом, но эту идею пришлось оставить – чтобы успеть и в редакцию, и на работу, придётся воспользоваться более быстрым общественным транспортом. Жаль только, что наш единственный с соседкой зонтик недавно сломался, а нового мы так и не приобрели.
В подъезде пока царила тишина, что снова напомнило мне о том, насколько ещё рано. Я накинула капюшон на голову и открыла подъездную дверь. Стоило только оказаться на улице, как по лицу прошёлся прохладный свежий ветер с каплями воды, а ноги в ботинках сразу встали в лужу. Похоже, осень решила прийти в город раньше дня, когда август официально закончится.
Придержав край капюшона, чтобы его не сдуло ветром, я направилась через двор в сторону дороги. Дождь явно не собирался останавливаться в ближайшее время, так что ждать маршрутку, идущую до редакции, предстоит в не самых комфортных условиях.
Припаркованных машин оказалось перед домом на удивление много, так что пришлось идти, как змейке в одноименной игре. Прямо у выезда со двора стояла ещё одна тёмная машина, так что я свернула, чтобы обойти её не через лужу. Однако стоило сделать только шаг, как из автомобиля выскочил какой-то парень.
– Еся, привет, – незнакомец махнул мне ладонью, и это остановило меня от попытки шустро метнуться обратно к подъезду. Йен, остановившись у водительской двери своей машины, махнул рукой ещё раз и взглядом указал на пассажирское место.
– Давай внутри поговорим?
Сердце всё ещё колотилось немного сильнее обычного. На миг, пока я не узнала Йена, в голове мелькнула мысль, что примерно так же могли пропасть и те похищенные.
– Хорошо, – я кивнула другу, постаравшись стереть дурацкие мысли. На чёрной куртке парня капюшон, очевидно, предусмотрен не был, и сейчас быстро намокшие пряди его коротких волос облепили загорелое лицо. Йен окинул меня внимательным взглядом, и я тут же сообразила, что испуг незамеченным не прошёл. Однако парень вернулся на водительское место, воздержавшись от комментариев.
Я села и, скинув капюшон, оглянулась на Йена, который уже вытер ладонью мокрое от дождя лицо.
– Что ты тут делаешь? – вопрос этот стоило бы задать ещё на улице, но погода внесла свои коррективы. Орать через крышу машины под ливнем было бы весьма неудобно.
– Хотел поговорить, но решил, что это не телефонный разговор, – Йен сел ко мне вполоборота, и взгляд его голубых глаз казался спокойным и серьёзным, – До начала работы ещё есть время, поэтому я тебя подвезу, и в дороге поговорим.
– Прости, – смутившись, пробормотала я, мигом ощутив вину за то, что парень приехал в такую рань, – Спасибо, что решил подвезти, но я собиралась сначала заскочить в другое место.
– Куда? – чуть приподнял брови Йен.
– В редакцию «ТудэйНьюс», – я взглядом указала на ранец, который положила себе на колени, – Подруга забыла свои заметки и попросила закинуть их ей. Вот я и подумала, что успею перед работой.
– Редакция, которая на улице Культуры? – уточнил парень и пожал плечами, – Тогда поедем туда. В принципе, уложимся и успеем до начала рабочего дня.
– А у тебя работа в то же время начинается? – всё ещё виновато поинтересовалась я.
– Ага, – спокойно кивнул Йен, поворачивая ключ в замке зажигания, – Так что если ты успеешь, то и я тоже.
От моих слов благодарности он просто отмахнулся, и я тихо перевела дыхание. За окном продолжал лить дождь, но в тёплом салоне автомобиля смотреть на него сквозь стекло казалось даже уютным.
Машина медленно выехала на дорогу и плавно вписалась в транспортный поток. Дворники шустро скользили по лобовому стеклу, но новые капли воды всё равно быстро сбегали по его поверхности, размывая очертания улицы.
– Вчера поговорил с Дэном о пропавших, – начал Йен, пока я с трудом боролась с желанием уснуть от умиротворяющей картины дождя, – В агентство, где он работает, обратились семьи только троих из них. Продавщицы из книжного, спортсмена-пловца и хозяина автомобильного салона.
По телу пробежала лёгкая дрожь, но я предпочла сделать вид, что просто замёрзла, и застегнула воротник куртки. Лучше так, чем объяснять другу, что сегодня в очередном кошмаре я сидела рядом с трупом этого пловца.
– То есть, семьи первых трёх жертв, – перевела я для себя озвученный список, – А Даниэля не напряг твой интерес?
– Ну, мы немного поругались, – пожал плечами парень, – Но в итоге поговорили. Родственники тех людей пытаются нанять частного детектива, который помог бы найти пропавших. Впрочем, тому мужику, чей салон, повезло меньше – его семья просто выясняет свои права в том случае, если мужика не найдут вообще.
– Какие-то у него плохие родственники, – протянула я с искренним недовольством.
– Ты ещё мягко выразилась, – хмыкнул Йен, покосившись на меня, – Дэн вообще сначала предполагал, что они тут каким-то боком замешаны, а остальных похитили для отвода глаз.
– А игра стоила бы свеч? – уточнила я, в задумчивости дёргая брелок на своём ранце.
– Вполне, – спокойно кивнул парень, – Как оказалось, у него было три салона, два из которых в соседних городах. Дела в целом шли очень даже неплохо. Даже более того – изначально Станислав унаследовал от своего отца только один салон, а остальные построил и раскрутил уже сам.
– Значит, его семье есть, что наследовать, – я помрачнела ещё больше, – Но какими же надо быть уродами, чтобы похищать не только родного человека, но и других, вовсе не имеющих к нему отношения людей?
– Еся, – Йен вздохнул и качнул головой, – На этом свете есть очень много людей, которые назвали бы остальных пропавших сопутствующим ущербом.
Слова парня пару раз повторились в голове эхом. До чего же страшно тогда должно быть жить? Если пять человек похищены только для того, чтобы не так явно было похищение одного.
– Единственное, что не даёт Дэну покоя, – продолжил тем временем Йен, не замечая моей задумчивости, – Это то, что другие пропавшие по возрасту очень близки, а этот мужик выбивается из общего ряда. Это может говорить о том, что он вовсе не относится к цепочке похищений.
– И, тем не менее, он в ней, – отозвалась я, побарабанив пальцами по краю своего сиденья, – Преступник делает паузы в четыре дня от жертвы до жертвы. Если бы Станислав не вписывался в план, то в один с ним день пропал бы ещё кто-то, о чём узнала бы полиция.
– Хм, – протянул парень и задумчиво взглянул на светофор, – В этом ты права. А значит, между ним и другими жертвами всё-таки есть связь.
Я проводила взглядом каплю, сбежавшую с крыши автомобиля по лобовому стеклу и исчезнувшую под дворниками.
– О чём думаешь? – Йен внимательно взглянул на меня, пользуясь тем, что нам горел красный.
– Как думаешь, краткий вариант имени Станислав – это Слава или Стас? – неожиданно для себя вслух поинтересовалась я.
Друг с заметным удивлением приподнял брови, будто думал, что сейчас я посмеюсь. Но ожидаемой реакции не последовало, и он всё же задумался.
– Вроде обычно Станислав – это Стас, – отозвался Йен, – А тебе зачем?
Я в раздумьях снова легонько побарабанила пальцами по сиденью. Насколько велик шанс, что Булат вчера наводил у меня справки на тему детства потому, что тоже решил, будто Станислав – это тот самый бывший вожатый, который просил детей называть его Славой? Но если это так, то в таком случае уже двое похищенных будут связаны между собой тем летом в «Лесу егерей».
– Есть одна дурацкая мысль, – протянула я в ответ, увидев, что Йен всё ещё ждёт. Но договорить мне не дали – в рюкзаке отчётливо заиграла мелодия звонка. Одного взгляда на экран вытащенного мобильника хватило, чтоб усмехнуться. Булат будто почувствовал, что его вспоминают.
– Алло, – я ответила на звонок и с извиняющейся улыбкой бросила взгляд на Йена, – Что-то случилось?
– Доброе утро, – с привычной жизнерадостностью отозвался Булат, отчего легко можно было представить, как он улыбается, – Есь, прости, если отвлекаю. Ты пока не вспомнила про то, что мы тебе вчера показывали?
От ночного кошмара из памяти вовсе выпало изображение кинжала, и я вздохнула и потёрла переносицу.
– Прости, пока глухо, – честно призналась я, – Ума не приложу, где могла его видеть. Но если Тимур прав, и я видела его когда-то давно, то так ли это важно в нынешнем деле?
– Важно, – лаконично проговорил Булат, и его голос посерьёзнел, – Еся, постарайся хотя бы определить временные рамки момента, к которому относится воспоминание. Примерный свой возраст на тот момент.
– Хорошо, – я сдержала тяжёлый вздох и кивнула, хотя парень вряд ли мог меня увидеть, – Постараюсь.
Убрав телефон обратно в ранец, я легонько помассировала виски и ненадолго прикрыла глаза. Вот бы память работала, как поисковик в интернете. Даёшь ей запрос на конкретное воспоминание, и вот оно уже перед тобой крутится.
– Это что, полиция? – голос Йена прозвучал серьёзно, и это заставило меня открыть глаза. Парень нахмурился и кивнул в сторону убранного мобильника.
– Старый знакомый, который сейчас там работает, – я постаралась выбрать максимально нейтральную формулировку, – Они все сейчас расследованием заняты.
– И он пытается и тебя к делу приплести? – Йен всё ещё выглядел мрачно, отчего мне стало немного неуютно.
– Не то чтобы, – поторопилась я успокоить друга, – Просто наводит справки. Я всё-таки знала Кристину в детстве.
Парень хмыкнул и какое-то время молчал, внимательно следя за дорогой. Дождь по-прежнему лил, отчего очертания города вокруг размывало. Вода лилась с крыш высоких домов, ручьями бежала по тротуарам и стекала на дорогу, образуя большие и глубокие лужи. И каждая следующая машина поднимала в воздух брызги, волнами падающие на пешеходов и соседние автомобили.
– Если честно, то мне это не нравится, – наконец, прямо сообщил Йен, – Близость к полицейскому участку может только спровоцировать преступника. Особенно если станет заметно, что ты дружишь с тем, кто расследует дело. При этом у преступника даже может не быть личной неприязни к тебе, но он навредит, чтобы задержать расследование твоего знакомого.
– Об этом я как-то не подумала, – пробормотала я и, потерев лицо ладонями, постаралась собраться с мыслями, – Ладно. Что-нибудь придумаю. Йен, а ты не знаешь, можно ли восстановить уже удалённое сообщение в мессенджере компьютера?
– Я всегда замечал, что инстинкт самосохранения у тебя отбит более, чем напрочь, – подытожил с лёгкой усмешкой Йен, но прозвучало даже как-то не обидно, – В теории можно попробовать восстановить. А нельзя ли как-то поподробней ситуацию описать?
– В рабочем компьютере одной из пропавших должно было сохраниться сообщение, которое выманило её с работы, – пояснила я, – То, что сообщение пришло, слышали её коллеги. Да и сама она сказала об этом. Однако потом сообщения не оказалось. Возможно, что преступник послал вместе с сообщением какую-нибудь программу для самоудаления или что-то в этом роде. Как думаешь, такое сообщение ещё возможно восстановить?
– В теории может и получиться, но я не могу гарантировать сто процентного результата, – проговорил после паузы Йен, – У меня на работе перерыв с часу до двух, так что если у тебя и твоей подруги получится как-то найти доступ к компьютеру, то я могу в нём покопаться.
Звучало, как повод для радости, но всё же одновременно в душе скользнула и тревога. Одно дело – консультация с другом как специалистом по компьютерам, и совсем другое – тянуть его в историю с расследованием настолько очевидно.
– Спасибо большое, – отозвалась я, немного смутившись, – Я что-нибудь придумаю, чтобы тебя не подставлять с этим всем.
– Не переживай. Я же сам предложил, – усмехнулся Йен в ответ и затормозил у обочины, – Это же и есть редакция?
Я выглянула в окно, стараясь рассмотреть очертания зданий за стеной дождя. И тут же узнала рабочее место Лики. В самом деле, на машине получилось быстрее, чем на общественном транспорте.
– Да, это редакция, – я улыбнулась, – Спасибо, что подвёз.
– Не за что, – Йен кивнул в сторону противоположной стороны дороги, – Я перепаркуюсь и буду ждать тебя тут.
Я кивнула и выскочила из машины на тротуар. Дождь лил всё так же, отчего мигом возникло ощущение, будто меня угораздило в душ залезть в одежде. Но всё же идти до входа недалеко, что радовало. И в любом случае я бы промокла значительно сильнее, если бы ждала маршрутку, а потом добиралась бы сюда от остановки.
На парковке редакции почти не оказалось автомобилей – наверное, большая часть репортёрского состава разлетелась по работе. И, придерживая капюшон за край, чтобы его не сдуло ветром, я быстро заскочила на лестницу перед входными дверьми. Взгляд случайно зацепился за машину, которая почему-то была припаркована не на пустой парковке, а за углом здания редакции. Из-за дождя было плохо видно, но я всё же заметила, что за рулём сидит какой-то мужчина, и поторопилась скрыться за дверьми от льющейся с неба воды. Должно быть, кто-то просто ждёт своего друга или знакомого, а потому и стоит в таком неудобном месте.
Вместе со мной в холл прошёл и пожилой мужчина с зонтиком в руке, и охранник Николай взглянул на его пропуск, а затем увидел меня и приветственно улыбнулся.
– Лика сейчас на ковёр к главному редактору ушла, – тихо сообщил он, подмигнув, – Так что тебе придётся её у кабинета ждать.
– Спасибо большое, – я благодарно улыбнулась Николаю и проскользнула мимо, – Я подожду.
Охранник кивнул и вернулся обратно к своей небольшой кабинке у выхода. В зале почти никого не было, только периодически мелькали журналисты, спешащие по своим делам, но их можно было по пальцам пересчитать. Вероятно, пока есть сюжет с пропавшими, вся редакция вкалывает изо всех сил.
Я шустро проскочила вестибюль и свернула в коридор. На этот раз никто меня не сбил, но в душе всё же жила надежда, что Лика меня сейчас догонит. Всё-таки невежливо заставлять Йена ждать.
Пару раз мне попадались идущие навстречу сотрудники других отделов, но они были больше поглощены своими заметками и распечатками, так что мне приходилось отходить в сторону, чтобы никто ни в кого не врезался. Похоже, даже если бы я пришла сюда в карнавальном костюме, всё равно никто бы не заметил.
Подойдя к нужному кабинету, я замедлила шаг и осмотрелась. За окном коридора по-прежнему лил дождь, но никаких других звуков не обнаружилось. Да и из-под двери не пробивался свет лампы. Значит, Лика всё ещё отчитывается.
Я потопталась на месте, а затем всё же направилась к кабинету подруги. Не обязательно ведь вручать тетрадь ей прямо в руки, когда можно просто просунуть её под дверь. Щель вполне достаточная, а Лика меня поймёт.
Но, уже остановившись у самой двери, я неожиданно услышала слабое бормотание. Голос говорившего показался таким тихим, что ни слова не выходило разобрать. Лика привела к себе какого-то гостя и общается с ним без света?
Мгновенно осенившее меня предположение о том, что подруга нашла себе кого-то на работе, заставило улыбнуться. Но всё же придётся их отвлечь, чтобы не задерживать Йена.
Я уже положила ладонь на ручку, готовясь второй рукой постучать по двери прежде, чем войти. Но до слуха донеслось что-то странное. Интонация разговора не менялась будто бы, но отдельные слова показались знакомыми, что заставило меня замереть и прислушаться вопреки привычке. И тут же я удивлённо вскинула брови, услышав слабый голос Булата вместе с отчётливыми вопросами самой Лики. Услышанный мной фрагмент явно был записью, которую подруга сделала вчера во время беседы с полицейскими.
Усмехнувшись от того, что нафантазировала себе невесть что, я быстро постучала по дверному косяку и вошла в кабинет. Но вопрос о том, почему Лика слушает свои записи в темноте, так и не сорвался с губ.
Кабинет Лики был небольшим, так что там помещались только два шкафа у противоположных стен и зажатый между ними стол. Настольная лампа не была включена, но широкое окно, занимавшее всю небольшую стену, давало вполне сносное освещение, чтобы разглядеть, что подруги тут нет.
Вместо неё кто-то стоял боком ко входу и лицом к столу, держа в руках диктофон Лики. Техника всё ещё работала, воспроизводя диалог журналистки с психологами.
От удивления я замешкалась, уставившись на незнакомца. В чёрной кожаной куртке с высоким воротником и тёмных штанах он, казалось, сливался с полутьмой комнаты. Вот только его короткие волосы были светлыми, что нарушало иллюзию.
И незнакомец повернулся, одновременно отложив на стол диктофон. В полутьме ослепительно ярко сверкнули зелёные глаза.
Сознание возвращалось очень медленно и неохотно, отчего я не сразу поняла, что лежу на полу у стены. В голове шумело, а в глазах будто рассыпались искры от странной боли, которая волнами расходилась по телу.
Открытое окно из-за ветра распахнулось шире, и теперь рама мерно стучала по стене, а дождь капал прямо на рабочий стол Лики. Я попыталась подняться, заодно судорожно оглядываясь. Куда делся тот парень?
Но ладонь, которой я упёрлась в пол, неожиданно заскользила по его поверхности. И напряжение тут же отозвалось резкой и острой болью в животе, принёсшей с собой странное тепло.
Сил хватило только на то, чтобы лёжа прижаться спиной к стене, и опять оглядеться. В кабинете кроме меня никого больше не было. Даже на том месте, где только что стоял какой-то парень, оказалось пусто. Только мой ранец валялся на полу рядом, будто свалился с плеча.
Живот болел так сильно, что руки сами собой прижались к нему, пока я с трудом дышала, оглядываясь. Ладони легли на неожиданно влажную ткань рубашки, отчего меня словно парализовало от смутного подозрения. Это сон. Должно быть, меня просто сморило в машине у Йена.
Продолжая убеждать себя, я отняла одну руку от живота и опустила взгляд. В слабом свете из коридора, прибивающемся через щель под дверью, пол рядом со мной поблёскивал, а ладонь оказалась покрыта алой жидкостью.
От ужаса я рефлекторно сжалась, и боль моментально стала сильней. Кровь, стекавшая по рубашке на расстёгнутую куртку, уже образовала на полу кабинета небольшую лужу.
Рвано дыша и тихо скуля от паники и боли, я кое-как подтащила к себе рюкзак и трясущейся рукой вытащила из него телефон. В ушах звенело, и измазанные в крови пальцы скользили по экрану так, что мне лишь чудом удалось попасть в иконку последнего вызова.
– На связи, – спокойно проговорил Булат после короткого гудка, – Ты всё-таки что-то вспомнила?
Его привычный и размеренный голос настолько не вязался с охватившим меня ужасом, что я всхлипнула и крепче сжала скользящий в руке телефон.
– Булат, я…. Я видела тут какого-то парня, и…. Он пропал куда-то, – голос дрожал, и мысли как назло разбегались, – Тут везде кровь, я не знаю, как её остановить…. Очень больно….
– Что?! – парень моментально напрягся, – Так, чудо, спокойно. Где ты сейчас?
– Кабинет Лики в редакции, – с трудом выговорила я заплетающимся языком, – Я пыталась подняться, но очень больно….
– И не надо, – твёрдо и настойчиво отозвался Булат, но голос его прозвучал торопливо, – Еся, я уже лечу к тебе. Пожалуйста, не двигайся и дождись меня. Ладно?
– Ладно, – кое-как выдавила из себя я. В телефоне зазвучали гудки, и он выскользнул из ослабевших пальцев.
Живот пульсировал болью, отчего паника становилась только сильнее. Но одновременно меня стало постепенно тянуть в сон. С усилием заставив себя держать глаза открытыми, я случайно наткнулась взглядом на видневшийся на краю стола диктофон. И меня затрясло с новой силой. Неизвестно куда пропавший парень слушал его и всё ещё может быть где-то в здании.
– Обычно Лика дверь закрывает, да и без света не работает, – голос обращающегося к кому-то Алека прозвучал из коридора, отчего я тут же прислушалась, – Да ты не переживай. Должно быть, Лика просто Есю утащила поболтать, и девчонки забыли про время.
– И всё же я хочу увидеть Есю своими глазами, – спокойный тон Йена заставил меня собраться с силами и попытаться подняться. Надо дать знать друзьям, что я тут. Но от малейшего напряжения от раны в животе пришла такая волна боли, что я смогла только уткнуться в пол и тихо застонать.
По поверхности рядом со мной скользнула полоска света из коридора и легла на мой рюкзак, валявшийся рядом.
– О, Еся? – удивлённо проговорил Алек, пока я с трудом заставила себя выдохнуть, – А чего ты тут разлеглась?
Парень неожиданно замолк, и я кое-как повернула голову. Держать её на весу долго не вышло – тело всё ещё трясло мелкой дрожью.
Алек в лёгкой рубашке стоял в проходе, почти закрывая собой коридор. И его удивлённый взгляд сместился с рюкзака на кровавые разводы на полу, а затем и на то, как я дрожащими руками держусь за живот. Рубашка насквозь пропиталась кровью, и она теперь стекала меж пальцев на куртку под моим боком.
– Твою ж мать! – парень моментально подскочил ко мне, расширившимися глазами смотря на мой живот, – Еся, руки убери. Надо осмотреть.
– Б-больно…, – слабо всхлипнула я, боясь снова пошевелиться. Йен заскочил в кабинет сразу следом за Алеком, и его лицо тут же побледнело. Я не успела ничего сказать, как он уже за воротник рубашки поставил журналиста на ноги и толкнул в сторону.
– Вызывай скорую, – коротко приказал он, сев на пол рядом со мной, – И найди аптечку. У охранника в холле должна быть.
Алек резко кивнул и вылетел из кабинета быстрее, чем оконная рама снова стукнула по стене.
– Тихо, Еся, тихо, – Йен положил ладони поверх моих дрожащих пальцев, – Дай мне посмотреть. Всё хорошо, я рядом.
Несмотря на то, что парень всё ещё был непривычно бледным, взгляд его казался спокойным и даже мягким. И я послушалась, позволив ему убрать мои руки от живота. Йен аккуратно начал расстёгивать рубашку снизу, чтобы меньше касаться невидимой пока раны. Но ткань промокла насквозь, отчего липла к коже.
– Пока расскажи мне, как так вышло, – проговорил парень, хмурясь, но внимательно смотря на залитую кровью одежду.
– Я… не знаю, – рвано выдохнула я и снова поморщилась от боли.
Йен, слушая меня, осторожно убрал края ткани от живота, расстегнув мою рубашку до середины. И, хоть я из такого положения на боку и не могла посмотреть на рану, но мне прекрасно было видно лицо друга. Йен сжал губы в узкую черту и сузил глаза так, что в них отчётливо виднелась сдерживаемая ярость.
– Всё плохо, да? – пробормотала я, смотря на него. Но дождаться ответа оказалось довольно трудно – я начала медленно сползать в какое-то забытьё.
Позади Йена в кабинет уже влетел Алек, на ходу стукнувший рукой по выключателю. Комнату озарил свет, льющийся из небольшой лампочки под потолком, что временно лишило меня обзора. Но всё же из яркого светлого пятна постепенно стали проступать очертания друзей.
– Скорую вызвал, – парень положил на пол какую-то небольшую сумку и присел на корточки, – Еся, ты главное держись. Это ты обо что так?
– Сомневаюсь, что она это сама, – бросил Йен, уже вскрывая сумку, – Садись у её головы. Надо переложить Есю на спину.
Очертания кабинета уже снова расплывались, когда мимо мелькнул Алек, и я ощутила, что он аккуратно взял меня за плечи. Ребята одновременно и очень осторожно переложили меня с бока на спину, но от перемены положения тело пронзила такая боль, что забытьё отступило. Не сдержавшись, я вскрикнула и попыталась опять сжаться, но вышло только согнуть ноги в коленях – Алек придержал меня за плечи, не дав согнуться всем телом.
– Еся, потерпи сейчас, – мягко проговорил Йен, – Будет немного больно.
Я ещё не успела задать вопрос, а он уже прижал что-то прямо к животу и немного надавил. Больно стало тут же, и я опять вскрикнула и схватилась за его ладонь, от испуга попытавшись просто убрать его руку. Но дрожащие пальцы наткнулись будто на камень – Йен даже не пошевелился. Вместо этого он начал что-то говорить тихим и спокойным голосом, словно убаюкивал меня. И резкая боль стала постепенно отступать, отчего я обмякла, закрыв глаза. Пришедшее облегчение могло бы позволить даже тут и уснуть.
Алек бережно немного приподнял мою голову и подложил что-то мягкое, что после холодной поверхности пола казалось сродни подушке.
– Ты сказал, что она это не сама, – сглотнув, вполголоса проговорил друг, так и оставшись сидеть рядом.
– Рана ножевая, – коротко отозвался Йен, – Даже если бы Еся вдруг и решила совершить самоубийство таким странным способом, то вряд ли после этого пошла бы избавляться от ножа. Ты видишь тут оружие?
– Нет, – после короткой паузы процедил Алек, и в этом коротком слове моментально отразилось то, как первый испуг сменился злостью.
– Вы тут чего? – кто-то добежал до кабинета и со скрипом кроссовок по полу затормозил у входа, – Алек, ты чего бежал-то?
На мгновение стало тихо, а затем раздался резкий вскрик, и я открыла глаза. Лика, замершая у распахнутой двери, тут же бросилась ко мне.
– Еся! Есенька! – подруга по бледности могла бы сравниться с листом бумаги и попыталась взять меня за руку, но Йен покачал головой и взглядом указал Алеку на неё. Тот намёк понял и, поднявшись с пола, приобнял Лику за плечи и отвёл девушку на шаг назад, насколько позволяло небольшое пространство кабинета. Пока он что-то говорил ей про скорую, которая должна скоро приехать, я перевела взгляд на Йена.
– Если бы это был кошмар, я бы уже, наверное, проснулась, да? – хрипло проговорила я с трудом. Глаза парня на мгновение снова сузились, но он бережно положил свободную ладонь поверх моих пальцев, которыми я пыталась прежде убрать его руку от живота.
– Всё будет хорошо, – мягко проговорил Йен, чуть сжав мои пальцы, – Солнце, опиши мне, пожалуйста, того, кто тебя ударил.
Я нахмурилась и изо всех сил попыталась сосредоточиться, но на месте воспоминаний по-прежнему находилась пустота.
– Я н-не могу, – пробормотала я, помотав головой, – Он…. Ох, я не могу вспомнить.
Алек уже вернулся на прежнее место и сел за моей головой, пока Лика устроилась на полу рядом и, кусая губы, дрожащей ладонью принялась гладить меня по волосам.
– Я точно помню, как зашла в кабинет, – пробормотала я, зажмурившись и снова ощутив панику, – Подумала, что Лика слушает записи с диктофона. Но тут была не она. Какой-то парень. Я растерялась, а он оглянулся и отложил диктофон. И всё. Дальше я очнулась уже на полу.
– Не волнуйся, солнышко, – подруга ласково гладила меня по голове, будто пыталась успокоить.
Рукам стало уже значительно теплее от того, что Йен по-прежнему держал мои пальцы меж своих ладоней. И пусть он всё ещё немного давил на рану, но боль постепенно будто бы стихала, и я всё-таки начала сползать обратно в забытьё. Однако до слуха донёсся топот, и дверь в коридор распахнулась ещё шире. Я успела почувствовать, что в кабинете стало многолюдно. Но ладонь Лики с моей головы пропала, и, снова открыв глаза, я увидела, что напротив подруги стоит мокрый и взъерошенный Булат в обычной его одежде. Но обзор на Лику мне тут же загородили – на место, где она прежде сидела, уже присел Карим. Мужчина скинул с плеча ремень сумки и внимательным взглядом скользнул по мне.
– Неплохо, – проговорил он, на мгновение отвлёкшись от сложенного в несколько раз плотного бинта, который Йен прижал к ране, – Я захватил с собой аптечку. Поменяем бинт, и я заодно осмотрю повреждение.
– Первый раз вижу таких работников скорой, – бросил Йен, не торопясь убрать руки, – Вы кто?
– Так, освободите кабинет, пожалуйста, – серьёзным голосом проговорил где-то позади них Булат, обращаясь, видимо, к журналистам, – За Есю не переживайте – Карим ей поможет, он наш врач.
– Вы так лучше в участке командуйте, – Алек и с места не двинулся, – Пока скорая не приедет, мы не уйдём.
– Вот именно, – Лика, пусть и выглядела всё такой же бледной, скрестила руки на груди, – Еся – наш друг. Хотите осмотреть кабинет – пожалуйста, но мы отсюда уйдём только вместе с Есей.
– Всё в порядке, – с трудом пробормотала я, – Это я позвонила Булату, когда в себя пришла.
Взгляды присутствующих сместились на валяющийся неподалёку от меня заляпанный кровью мобильник.
– Я вызвал скорую, пока мы ещё ехали сюда, – добавил сам Булат, наклонившись над Каримом, чтобы посмотреть на меня, и успокаивающе улыбнулся, – Расскажешь, чего тут случилось?
За ним я успела увидеть, как Рэй что-то тихо сказал Лике, и девушка неожиданно кивнула и вышла из кабинета, после чего парень добрался и до сидящего на полу Алека.
– Я не знаю, – растерянно пробормотала я, провожая блондина взглядом, – Кто-то был в Ликином кабинете, когда я пришла…. Кажется, он слушал запись с диктофона. Ту самую, которую Лика сделала во время разговора с тобой в участке. И когда я вошла в кабинет, он повернулся.
– И? – Карим заметил, что пауза затянулась, и отвлёкся от доставания из своей сумки бинта.
– И всё…, – вполголоса отозвалась я, чувствуя себя очень виноватой за провал в памяти, – Дальше я очнулась уже на полу, а его нет. Только окно открыто.
Алек вдруг кивнул в ответ на что-то, что Рэй сказал ему на ухо, и тоже вышел из кабинета. Вес ладони Йена на моих пальцах тут же на мгновение стал ощутимей.
– Он тебе что-то сказал или сразу ударил? – Булат нахмурился.
– Я не знаю…, – голос снова задрожал, пока я судорожно пыталась снова отыскать в памяти ответ, – Я не могу вспомнить….
– Всё, тихо-тихо, – Карим положил ладонь мне на лоб и оглянулся на остальных, – Пока справимся без её показаний.
– Ты поедешь с ней, – кивнул Булат, пока позади него Леон уже бродил по кабинету Лики, странно пустым взглядом оглядываясь по сторонам.
Рэй уже был в шаге от Йена, когда по коридору довольно шумно прошёл ещё кто-то. Мгновение и в кабинет завалились люди в синих комбинезонах, отчего тесное помещение стало будто бы ещё меньше.
Чувство какого-то непривычного тепла не пропадало, и я с трудом сфокусировала зрение на врачах, когда ладонь Карима со лба пропала. И сознание тут же затуманилось, расплывшись золотистой дымкой.
Вокруг царила полная тишина, только изредка нарушаемая какими-то слабо различимыми звуками, что почти не мешало дремать дальше. То, на чем я лежала, ощущалось таким удобным, что желания открывать глаза пока не возникало. К тому же на этот раз во сне не бегали всякие твари, не валялись мёртвые люди, так что причин вставать я вообще не видела.
Но всё же спустя мгновение звуки шагов где-то неподалёку стали ещё более отчётливыми, что всё-таки заставило меня приоткрыть глаза. Лика чего-то уж слишком шумно на работу собирается.
Однако вопреки моим ожиданиям, вокруг оказался вовсе не знакомый мне интерьер. Вместо шкафов и рабочего стола в комнате виднелась только кровать, на которой я и лежала, и парочка стульев у стены вместе с небольшой прикроватной тумбочкой. Из интереса опустив взгляд на себя, я в задумчивости уставилась на лёгкую пижаму голубого цвета из свободной футболки и шорт. И только тогда до моей спящей ещё головы дошло, что с прежней раной из редакции меня могли доставить только в одно место – в больницу.
В коридоре повисла короткая пауза, и к уже находящимся там людям явно пришёл ещё кто-то. Я тихо выбралась из-под одеяла и осторожно поставила ноги на пол. Ничто не скрипело и не выдавало моей активности, так что мне удалось бесшумно подкрасться к двери и замереть у стены рядом с ней. Пусть лучше я потом извинюсь, что подслушивала, но зато узнаю, кто там столпился у этой палаты.
– Как там дела? – голос явно принадлежал Булату, что заставило меня с облегчением тихо выдохнуть и потянуться к дверной ручке, – Её друзей проверили?
Ладонь зависла в воздухе.
– Обычные люди, – отозвался Тимур, добравшись до тех, кто был отделён от меня стенкой, – Ничего примечательного. Следов искомого объекта на них не засёк.
– Я из любопытства прошёлся по биографиям, но только по верхам, – добавил Рэй со знакомым ленивым равнодушием, – Пересечений с группой риска не было. Пересечения с самой Есей начались в основном года два-три назад. Из всего немногочисленного коллектива какие-то особые навыки выживания только у одного – у того парня, который Есе первую помощь оказал.
– Ты это определил по тому, что он на тебя косо смотрел? – с иронией бросил Леон, и я, отойдя от первого шока, машинально посчитала на пальцах численность группы психологов. Булат, Тимур, Карим, Рэй и Леон. Пятеро, а говоривших пока четверо.
– Нет. Это я определил по его биографии, – отозвался Рэй, и в его голосе отчётливо проскочила насмешка, но тут же вернулась серьёзность, – Особо долго искать и не потребовалось. Выпускник детского дома, победитель ряда городских и районных олимпиад по компьютерным технологиям ещё в период жизни в детдоме. Затем три года контрактной службы. Вот тут, кстати, информации не особо много, но мой знакомый сказал, что отзывы о нём положительные и помотаться по разным не самым хорошим местам Йен за время службы успел порядочно. А дальше ещё года три гонял по курсам переподготовки и вкалывал компьютерщиком в разных фирмах и, наконец, прошёл успешно стажировку в компании, которая в том же здании, что и рабочее место Еси. Полагаю, что эти два года они и дружат. А, и я покопался – пересечений у него с нашим объектом поиска тоже нет.
Я так и осталась стоять, прижавшись спиной к стене комнаты. Мысли носились в голове со скоростью пули. Объект поиска? Психологи проверяли моих друзей и даже зачем-то искали биографию Йена? Да какое отношение мой круг друзей имеет к расследованию дела похитителей?
– Ладно. А что с редакцией? – вдруг вклинился в разговор голос Карима, – Вы там закончили уже?
– Да, – отозвался Леон, тут же посерьёзнев, – Он пришёл прямо через проходную. Дошёл до кабинета той журналистки. То, что было в кабинете, я уже описывал. Дальше он вылез через окно. Шёл один, торопился. Сел в машину за зданием редакции. Скрывался после выхода из здания, кстати, исключительно человеческими способами.
Моё возмущение постепенно улеглось, сменившись недоумением. А какими, интересно, не человеческими способами мог сбежать тот незнакомец? Улететь на крышу? Сквозь стены уйти?
– Камеры по маршруту проверили, новую машину в список занесли, – методично проговорил Тимур, будто зачитывал какие-то свои записи, – И, судя по видео с камер, гость из редакции был пассажиром.
– Вероятно, они снова поехали вдвоём, – протянул Карим, и за звуком его голоса последовал лёгкий стук, будто мужчина в раздумьях немного побарабанил по стене пальцами.
– Еся, кстати, уже бодрствует, так что можно на всякий случай и с ней поговорить, – прежним же размеренным голосом добавил Тимур. Сердце у меня моментально провалилось куда-то к босым ногам, и я, не отдавая себе отчёта, молнией метнулась к кровати. Стараясь не издавать вообще никаких звуков, я завернулась в одеяло и села. Учитывая, что подслушанный фрагмент разговора иначе, как странным, назвать было нельзя, теперь уже желания извиняться за сам факт подслушивания под дверью не было.
Психологи завалились в палату всей группой, отчего происходящее стало напоминать их отдел в полицейском участке. Но сейчас они, однако, выглядели попроще и поспокойней. Правда, теперь я была готова им головы отрывать, а не наоборот. От самого факта, что они копались в биографиях моих друзей, в душе всё отчётливей крепло раздражение.
– Привет, – Булат, сев на край кровати напротив меня, улыбнулся, – Как ты себя чувствуешь? Врачи сказали, что угрозы твоей жизни больше нет.
– Но то, что ты уже ходишь, они не говорили, – не дал мне и рта открыть Леон с чуть насмешливой улыбкой и вытянул ноги, усевшись на стул у стены.
– И что подслушивать можешь, тоже, – Тимур приподнял уголки губ и убрал в карман куртки блокнот с записями. Сердце провалилось в пятки вторично.
– И где я спалилась? – бросила я, неожиданно не почувствовав никакой вины за содеянное. Булат приподнял бровь, но усмехнулся и вдруг потрепал меня по коротким волосам.
– Еся, не спалиться у тебя не вышло бы в любом случае, – парень всё ещё улыбался, – Так что успела услышать?
– Зачем вы проверяли моих друзей? – вопросом на вопрос отозвалась я, нахмурившись.
– Любопытство, – Булат несколько посерьёзнел, но всё же смотрел на меня спокойно, – Никто не исключал варианта с тем, что к исчезновению тех шестерых могли иметь отношение их друзья. К ближнему кругу у жертвы всегда больше доверия, чем к незнакомцу. А у тебя, насколько я помню, кто-то повредил велосипед.
– Не вешай мне лапшу на уши, – моё недовольство уже отчётливо проявилось в голосе, – Если бы у шестерых пропавших были пересечения по друзьям, то полиция выяснила бы это ещё в середине серии хотя бы. Так зачем? Или я начну выяснять, зачем тебе нужны были на самом деле фотографии из того времени, когда я была в летнем лагере.
– А, ты об этом, – парень усмехнулся и пожал плечами, – Да просто увидеть тебя мелкой. Да и интересно же посмотреть на лагерь, в котором я никогда не был и вряд ли побываю. – В самом деле? – я изогнула бровь, – Так ты попроси своё начальство. Учитывая, что ЦИП владеет территорией закрывшегося летнего лагеря, то, думаю, у тебя есть все шансы посмотреть на вашу общую собственность. Даже снимки не понадобятся.
То, что я попала в точку, стало очевидно сразу. Усмешка пропала из взгляда Булата сразу, будто и не было. И вместо расслабленности и лёгкой беспечности в облике парня отчётливо проступила серьёзность и сосредоточенность. Моё недовольство тоже никуда не прошло, и я уставилась на Булата, сузив глаза, пока остальные психологи переводили взгляд от меня на него и обратно или делали вид, что заняты своими делами.
– Я не стала бы лезть в твоё расследование настолько, – бросила я, всё ещё хмурясь, – Но какого черта ты и твои товарищи полезли к моим друзьям?
– А я тебе не друг? – Булат, несмотря на серьёзность, чуть улыбнулся, и во взгляде его снова промелькнуло тепло.
– Друг, – я вздохнула, – Но ты мне ничего не объясняешь нормально. И ладно ещё я хочу помогать расследованию, но ребята на это не подписывались. Я вообще не хочу, чтобы их это коснулось.
Парень в задумчивости посмотрел на меня внимательно и ненадолго задержал взгляд на моём животе. Плотный бинт я ощущала постоянно, но вместе с мыслью о нём на ум пришёл и момент, на котором воспоминания обрывались – как незнакомый парень в редакции поворачивается ко мне. По коже тут же пробежался мороз.
– Не обижайся, Есь, – Булат легонько потрепал меня по плечу, и в его манере держаться снова виднелась забота, – Твоих друзей просто поверхностно проверили и всё. Они об этом даже не узнают. И, разумеется, больше к ним никто и не полезет.
От того, что парень говорил со мной искренне, стало полегче. Если моим ребятам ничего не угрожает, то можно всё-таки расслабиться. И я с облегчением вздохнула и благодарно улыбнулась другу.
– Прошу прощения, что влезаю в вашу беседу, – Карим, до этого с наигранным интересом смотревший в окно, облокотился на перила в изножье моей кровати, – Раз вы помирились, то вопрос к Есе. Ты что-нибудь вспомнила о том, что случилось в редакции?
Вздохнув, я потёрла шею. С момента пробуждения времени на такие размышления особо и не было, однако даже нынешняя попытка воспроизвести в памяти произошедшее провалилась.
– К сожалению, нет, – я помотала головой и расфокусированным взглядом уставилась на свои закрытые одеялом ноги, – У меня раньше никогда не было провалов в памяти. А теперь такое ощущение, будто вместо воспоминаний просто дыра. Не знаю, может, это из-за стресса? Такое же бывает?
– В теории, может быть, – Карим мягко улыбнулся, – Но не в данной ситуации. Еся, у нас есть один вариант, как помочь тебе с возвращением воспоминаний.
– Да? – я удивлённо приподняла брови, но ощутила лёгкое воодушевление, – А что за вариант?
– Ничего особо страшного, – Рэй плюхнулся на кровать с другой от Булата стороны и сел лицом ко мне, – Есь, я тут немного увлекаюсь гипнозом. В глубине души. Если попробовать применить это к тебе, то можно восстановить воспоминания. Вопросы есть?
– Почему Леон ржёт? – я скосила глаза на рыжего поисковика, который давился от сдерживаемого смеха. Пожалуй, это настораживало даже больше, чем само признание Рэя.
– Потому что балбес, – спокойно отозвался Тимур, поправив очки. Веселье утихло моментально, и Леон тут же нахмурился, с недовольством уставившись на мужчину.
– Так что, будем пробовать? – Рэй приподнял брови, смотря на меня. С одной стороны дыра в памяти здорово нервировала, а с другой….
– Обычно у цыганок не прокатывало, – честно сообщила я, дёргая себя за прядь коротких волос, – И в универе был один такой гипнотизёр, и на других у него фокусы срабатывали, а со мной не выходило почему-то.
– Думаю, что сейчас обязательно получится, – усмехнулся парень в ответ, и почему-то мне показалось, что его предупреждение нисколько не удивило, – Сама-то хочешь?
– Давай, – наконец, решилась я и посерьёзнела, – Хочу знать, что там, в редакции всё-таки было.
Рэй кивнул и немного придвинулся так, чтобы сидеть прямо напротив меня. Инструктажа на тему того, что мне надо делать, видимо, не предполагалось, потому что комната погрузилась в молчание.
Обычно насмешливое выражение лица Рэя стало более спокойным, и только взгляд при этом наоборот выдавал сосредоточенность. Но, присмотревшись, я заметила, что всё-таки ошиблась – карие глаза сверкали мягко и даже будто завораживающе. Всё ещё не отводя взгляда, я отстранённо заметила, что звуки вокруг стали стихать. И неожиданная волна паники нахлынула так, словно кто-то окатил меня ледяной водой.
Не отдавая себе отчёта, я дёрнулась всем телом и бросилась в другую сторону от Рэя. Но со стороны выхода из комнаты на краю кровати сидел Булат, который тут же аккуратно поймал меня за плечи.
– Нет-нет-нет, – задыхаясь, тараторила я и спряталась, уткнувшись в рубашку парня и зажмурившись. В висках стучало так, будто бы кто-то забыл в моей голове колокол, а ужас всё не проходил, смешиваясь уже и с болью от раны в животе.
– Тихо-тихо, – Булат бережно обнял меня и принялся даже гладить по голове, – Еся, ты чего? Не бойся, Рэй тебе ничего не сделает.
Но мне казалось, будто вместо темноты перед глазами чьё-то лицо. И очень ярко сверкающие зелёные глаза, от которых никуда не деться.
– Еся, – голос Рэя казался совсем непривычно мягким, – Всё хорошо. Его здесь нет, и ты в безопасности. Я знаю, что он сделал с тобой кое-что нехорошее, но это осталось в прошлом. Не бойся.
То ли от успокаивающей интонации и сути слов, то ли от вообще его голоса, но размытое лицо, вызывающее ужас, стало бледнеть и таять, как сон. Только ощущения до сих пор оставались такими реальными, словно мне только что пришлось прыгать с парашютом.
– Еся, посмотри на меня, пожалуйста, – мягко продолжил Рэй, пока я замерла, всё ещё держась за Булата. Отголоски паники всё ещё ощущались, но голова отчего-то будто сама повернулась, а глаза – открылись.
Парень смотрел на меня спокойно, и мой взгляд сам собой опять задержался на его карих глазах.
– Молодец, – Рэй чуть улыбнулся и легонько прикоснулся к моей щеке холодными пальцами, – Всё будет хорошо.
Паника схлынула окончательно, оставшись размытым ощущением. Вместо неё сознание погрузилось в какой-то странный покой на грани сна и бодрствования.
– Тот, кто был в кабинете твоей подруги, не имел права тебе приказывать, – мягко продолжил парень, пока я смотрела в его карие глаза, не в силах отвести взгляд, – А теперь расскажи мне, что произошло, когда ты зашла в кабинет.
Рэй ещё не договорил до конца, а очертания палаты и психологов плавно размылись, и вокруг потемнело, будто кто-то постепенно погасил лампочку под потолком.
Небольшой кабинет Лики тонул в полутьме, едва разгоняемой слабым светом от широкого окна. Едва слышимые голоса Булата и Лики по-прежнему доносились из работающего диктофона, который держал в руке незнакомец. От удивления я даже замешкалась на входе в комнату, забыв о желании оставить тетрадку Лики и поторопиться обратно к Йену.
Стоя боком ко входу, он удачно попадал прямо в тень от одного из шкафов и будто бы сливался с ней. Только светлые волосы выделялись, да и запястье его руки, видневшееся между краем рукава чёрной кожаной куртки и перчаткой, напоминало, что передо мной человек.
А тот тем временем отложил диктофон на Ликин стол и начал поворачиваться.
– Что ты здесь делаешь? – я удивлённо уставилась на незнакомца, который уже оказался ко мне лицом. И сердце пропустило пару ударов. Появившись в полоске света от окна, парень до мельчайших деталей оказался похож на один из портретов, которые показывал мне Тимур в участке. Та же причёска с выбритыми висками, небольшое колечко в ухе и худощавое лицо с высокими скулами.