Дубовая дверь Академии магических искусств Гремора распахнулась и с грохотом стукнулась о стену. Тихо выругавшись под нос, я попыталась втащить в просторный зал две объемные сумки. Поймавший нас среди Эскалиола ливень превратил их в непосильную ношу, а меня – в очень опаздывающего человека. Более того, в очень недовольного жизнью опаздывающего человека.
Тяжко вздохнув, я убрала с глаз мокрую челку и, про себя повторяя последовательность мыслей и действий, пристально уставилась на поклажу. Та на удивление легко поднялась в воздух, миновала порог… Плавно, что удивительно – моя сила мысли была скорее поводом для позора, нежели для гордости. Едва я подумала, что входная дверь не уступает в размере и трем пещерным троллям и уже наверняка прихлопнула не одного ученика, как она закрылась с еще более чудовищным грохотом, что сотряс стены, заставив меня отвлечься и уронить тихо хлюпнувшие сумки. В моих лучших традициях, точно на ноги возникшего рядом молодого человека… Или не человека?
Пепельные волосы длиной ниже плеч украшал простой обруч, невольно акцентируя внимание на острых ушах. Темные, почти черные глаза наводили на мысль, что это, вероятно, все же верлен[5], а не эльф.
Но как бы статно он ни выглядел, сколько бы благородства ни выражало лицо – его красноречию мог позавидовать и придворный менестрель правителя, поскольку так красочно, но при этом культурно ругаться мало кому было по силам.
– …Хельга Дарк?.. – будто с некоторой надеждой на ошибку спросил он в завершение тирады.
– Я уже не уверена, – усмехнулась я.
Верлен тоже позволил себе усмешку:
– Простите, Литы[6] ради, что я без фанфар. Лиралас Алмор, к вашим услугам. Мне приказано встретить и сопроводить вас в Большой зал.
– А вещи?
– Вещи в вашу комнату отнесет Фаул, не переживайте.
Я и не переживала: если здесь кто и позарится на чужие поношенные тряпки и непонятные фолианты, тому я могу только посочувствовать. А потом найти и еще пару раз насильно посочувствовать. Окинув взором растекающиеся под сумками лужи, я смущенно кашлянула и перевела взгляд на статую, что украшала собой правый угол холла. «Статуя Неизвестного Мага» – гласила табличка на постаменте. Для «Неизвестного» у него было на удивление довольное лицо.
– Прошу. – Лиралас галантно открыл передо мной еще одну трехсаженную дверь. Хоть бы в порядок привестись дал, нехороший полуэльф.
Представляю, насколько впечатляюще я выглядела после прогулки под проливным дождем. Волосы черными щупальцами облепляли лицо, шею и спину, мокрая одежда обвисла, словно мешок. Но деваться было некуда, и, вдохнув, будто перед прыжком в воду, я шагнула внутрь…
Огромный зал ужасал и потрясал своим убранством. Благородного бордового цвета гардины с различными символами, руны на стенах, десятки столов. И сотни взглядов, моментально устремившихся на меня.
Решив, что резать и пытать меня сразу не будут, я все же прошла следом за господином Алмором к пустующему месту за центральным столом.
Во главе его восседал грозный мужчина в самом расцвете сил, с легкой сединой в черных волосах, облаченный в загадочное одеяние – не то мантию, не то рясу, не то вообще, да простят меня местные, сменную штору из Большого зала. Арестир де Асти, сам ректор и по совместительству человек, внезапно решивший, что среди моих талантов найдется и преподавательский.
А мой сопровождающий ловко проскользнул между стульями и занял место по правую руку от сира[7] де Асти, вселив в мою душу подозрение, что оброненные сумки мне еще припомнят.
В этот же миг ректор поднял руку, и гул в зале смолк. Потрясающее послушание. Или сей доблестный муж был настоящим зверем, коего боялись все до одного и опасались его ослушаться?
– Рад вас видеть, господа и дамы, – приятным баритоном произнес он. – Хотелось бы представиться тем, кто только в этом году к нам присоединился. Имя мое сир Арестир де Асти, я являюсь ректором Академии, а также преподавателем Защитных чар, уж не знаю, обрадует ли вас этот факт или огорчит…
Далее зазвучала наверняка традиционная речь об ответственности, что лежит на плечах выпускников, о трудностях, поджидающих новеньких… А я, решив, что уже вышла из возраста, когда меня это может касаться, принялась скучающе изучать конфеты в стоящей рядом со мной пиале. Сладкое я не любила. Но халяву и орехи – вполне. В желтых обертках наверняка таилось что-то отвратительно-ягодное, а вот серебристо-серые внушали доверие. Шорох фантика сначала показался предательски громким. Я полностью сосредоточилась на том, как бы издавать поменьше звуков, и тут меня довольно возмутительно ткнули в бок.
– Хельга Дарк – это же вы? – прошептала сидящая рядом женщина.
Вскинув голову, я поймала сотни взглядов, направленных на меня: строгих преподавательских и любопытных ученических. Ректор выжидающе постукивал пальцами по столешнице, словно я успела натворить что-то помимо слегка намоченных сапог господина Алмора.
Нервно гыгыкнув, я позволила себе самую искреннюю – хоть и вкупе с моим внешним видом сейчас похожую на оскал – улыбку. Было ощущение, будто сейчас мне скажут: «А теперь, Хельга, повторите, что последнее я произнес!» – а я бы замялась, уткнувшись носом в парту и надеясь, что звук колокола, оповещающий об окончании занятий, вот-вот меня спасет.
– Госпожа Дарк – наш новый преподаватель некромагии и некромантии, – размеренно произнес ректор, убедившись, что со мной уже даже можно разговаривать. – Уверен, она очень хороший специалист, а конфеты… – проговорил сир де Асти и, недолго думая, закинул одну в рот, чем тут же завоевал уважение в моих глазах, – а конфеты эти и правда неплохие. Не желаете ли сказать пару слов? Ученики должны знать, что их ожидает, – усмехнулся ректор, кивком показав, чтобы я встала.
– Пару слов?.. – задумчиво пробормотала я, вспоминая, чему полезному меня учили в Межрасовой академии высших магических наук Дариола[8], а после выпалила:
– У мертвых есть своя история, а у нас – лишь время, чтобы сделать свою интереснее. Мне нравится считать это своего рода соревнованием, – и спокойно опустилась на стул.
Зал озадаченно замолчал. Мудрыми мыслями мой мозг не изобиловал, а брякнуть по привычке «да та еще паразитка» не позволил новоприобретенный – хоть пока и не привычный – статус.
– Что ж. Прозвучало вполне в духе вашей профессии, – снисходительно усмехнулся ректор. – Думаю, вы подружитесь с нашими студентами. Столь… своеобразный человек здесь не пропадет.
– Я не человек, а некромантка, – ухмыльнулась я. – И это куда веселее.
– Вы меня убиваете, – тихо проговорил сир де Асти, так что мне удалось лишь прочитать это по его губам.
– Так я же вас и оживлю, – пожала плечами я и сделала в уме заметку приубавить свое резко прогрессировавшее остроумие. А то окажусь не только одним из самых молодых преподавателей, но и самым быстро «спроваженным на вольные хлеба».
Ректор, в общем-то, не стушевавшись, спокойно продолжил представлять остальных преподавателей. На слух воспринимать их имена было почти невозможно, многие напоминали простой набор букв, зато я почти не удивилась, узнав, что встретивший меня на пороге господин Алмор – декан одной из четырех Башен[9] Академии. Рядовому преподавателю вряд ли удалось бы оказаться в непосредственной близости от сира де Асти на таком торжестве.
На всякий случай я сползла под стол, желая стать менее заметной. Уронить мокрые сумки, чуть не покалечив декана собственной Башни. Хотя он сам виноват, что так несолидно выглядит. Даже если ему было лет пятьдесят-шестьдесят – по эльфийским меркам он считался бы несмышленым юнцом, едва миновавшим совершеннолетие, а возраст полукровок можно было смело делить на два.
Впрочем, здесь многие не вписывались в облики, которые так любили изображать вольные художники: деканов они видели исключительно грозными старцами в мантиях, ректор, по их мнению, обязан быть этаким звездочетом с бородой до колен, а сотворенные ими ученики больше походили на результаты моей работы, по крайней мере если судить по полному отсутствию печати разума на совершенно потерянных лицах.
Церемония подошла к концу. Оставив учащихся истреблять угощения и наконец-то слушать друг друга, а не ректора, преподаватели перекочевали в Малый зал, где уже и нам позволили расслабиться, а заодно и присмотреться к новым коллегам.
Господин Алмор сидел отдельно от всех на широком подоконнике и изучал пергамент, а я мялась чуть поодаль, не решаясь подойти. Словно ощутив мой взгляд, он поднял глаза и с улыбкой махнул рукой, подзывая. На всякий случай оглянувшись – точно ли мне это предназначалось? – я обогнула нескольких преподавателей и пристроилась рядом.
– Видели расписание свое на завтра? – И он протянул мне свиток.
– Еще нет… господин Ал… – обращаться на «вы» к нему мне удавалось с трудом.
– Можно просто – Лесс, – отмахнулся он, будто прочитав мысли. – Вы же не против, госпожа Дарк?
– Можно просто – Хелл, – усмехнулась в ответ я и уставилась в пергамент.
Так-так. Две лекции в полдень, окно и еще одна лекция. Не так страшно, как могло быть. Хотя и непривычно – я только недавно сама вышла из-за парты, и оказаться на преподавательском месте для меня все равно что быть вызванной к доске.
– Вина? – Верлен ловко спрыгнул на пол.
Я кивнула.
Спустя пару ударов сердца он снова возник рядом, держа два кубка, и озвучил самый избитый вопрос:
– Не расскажешь, почему девушку понесло в некромагию?
– А я, кстати, и некромант, и некромаг, – слегка хвастливо ответила я.
Все же реакция окружающих иногда меня радовала. Женщин-некромантов было немного. И дело тут вовсе не в предрасположенности. Лично встречала некромантку, которая работает разносчицей в трактире просто потому, что ужас как боится кладбищ и мертвых. Мужчины в этом плане как-то спокойнее.
– И воскресил, и сразу будущее по ладони предсказал? – усмехнулся Лесс.
– По костям, – самодовольно отозвалась я, делая еще глоток вина.
– Так все-таки почему? – Верлен был любопытен.
– Да как-то выбирать было не из чего, – пожала плечами я. – К чему предрасположен с детства – тем и занимаешься, разве нет? Если умеешь только кидать пульсары, не полезешь же в прорицатели?
Лесс понимающе улыбнулся, и…
– Видишь мрачного типа рядом с сиром де Асти? Когда он будет смотреть на тебя многозначительным, надменным взглядом – знай, что либо он уже что-то предвидел и тебе это не понравится, либо ничего не предвидел, но хочет посеять панику.
Я рассмеялась.
Остаток вечера мы так и просидели на подоконнике, я разглядывала остальных преподавателей, а верлен то и дело озвучивал связанные с ними истории. Зегрисс Тиэльская была деканом Башни Хар[10] – женщина лет шестидесяти, невысокого роста, светловолосая, с очень приятными чертами лица. По словам Лесса, с ней лучше не темнить. Госпожа Тиэльская прекрасно могла прочитать все, что творится у собеседника в голове. Впрочем, это не мешало ей быть сильнейшим целителем в Академии. Скорее даже наоборот.
– Когда к тебе вбегает переливающийся всеми цветами радуги ученик и говорит «я ничего не делал, оно само!», сиди и гадай, где он это «оно само» утащил и в каком количестве выпил. С Зегрисс такое не пройдет.
У соседнего стола стоял пухлый мужчина – Мартиан Виртский. По словам Лесса, он был «лучшим тактиком всех времен», который каждый раз, перебрав эля, выдумывал невероятные планы по захвату власти. Причем они вполне имели бы шансы на успех, если бы наутро господин Виртский их не забывал.
– Господин Алмор… – Наше уединение разрушил тот самый «мрачный тип с многообещающим взглядом».
Лет сорока на вид, с иссиня-черными волосами, затянутыми в короткий, но все-таки хвост. Утонченные черты лица, аристократическая бледность, черная накидка с красным подбоем складывались в образ «истинного» вампира. То есть почему-то многие были уверены, что вампиры должны выглядеть именно так. Я, правда, склонялась к мысли, что вампиры на деле обычные люди и спокойно могут затеряться в толпе. Ну и не очень любят себя выдавать – к ним в обществе сложилось не самое теплое отношение, возможно, как раз из-за этой скрытности.
– Господин Фель, – равнодушно отозвался Лесс. – Хельга, это декан Башни Аннун[11], Мефисто Фель.
– Провидец? – Я протянула руку мужчине, тот, словно нехотя, пожал ее.
– Некромантка? – хмыкнул он, незаметно вытерев руку о плащ.
Похоже, по какой-то причине нам было одинаково «неприятно познакомиться».
Для полноты образа мужчина еще «случайно» вытащил из-за шиворота медальон в виде потягивающегося кота, скривил губы и медленно убрал его обратно.
«Кошачья» мафия. Не удивлена. У Котов было много полезных связей, много денег, много влияния и много врагов. В их дела я никогда не вникала: не было ни возможности, ни интереса. Делить мне с ними нечего, но подсознательно я их все равно недолюбливала.
– Интересный нам год предстоит, – хмыкнул господин Фель. – Вы даже не представляете насколько…
После чего моментально удалился.
– Вот и думай, как понимать эту фразу от главного провидца Академии, – вздохнул Лесс и опрокинул в себя остатки вина. – Я тебя, пожалуй, покину. Мои занятия начинаются за три вески до полудня, в отличие от некоторых некроманток, я могу не успеть выспаться. Приятно было пообщаться.
Я улыбнулась, кивнула:
– Взаимно. – И верлен исчез.
Решив последовать его примеру, я спрыгнула с подоконника и выскользнула из зала.
Моя комната располагалась в правом – жилом – крыле четвертого этажа. Левое же крыло было отведено под аудитории.
На лестнице с громким хохотом меня обогнали парни, курс четвертый-пятый на вид. Еще бестолковые, но уже вымахавшие на голову выше любой преподавательницы.
А некоторых даже на две.
Одна из таких как раз встретилась им на пути, поэтому была вжата в промежуток между огромной вазой и стеной.
– Давно не были в кабинете сира де Асти?! – крикнула она им вслед.
– Соскучились, наверное, – усмехнулась я.
В завершение пролетевшей процессии откуда-то сверху обрушился еще один парень, витиевато выругался, заметил нас с забившейся в угол преподавательницей, комично раскланялся, бросил:
– Премного извинтиляюсь!
И тут же ретировался, лишь меж перилами мелькнул черный хвост.
Мои брови удивленно поползли вверх. То ли это вино такое действие оказало, то ли…
– Оборотень он, не пугайся, – проговорила девушка тонким голоском. – Это Ли, наша местная знаменитость, гроза преподавателей. Ты ведь Хельга? Я Рисса Нортская.
– Расы и сущности преподаешь? – вспомнила слова Лесса я.
Девушка кивнула светловолосой головой.
– Но я думала, в Академии учатся только люди.
– Ну почему же, у нас есть несколько полукровок. Но у Ли способности удивительные, как-то ведь он убедил сира де Асти его в Академию принять. Тот и принял. Под опеку господина Алмора. Правда, неизвестно, кто кого больше опекает.
Я усмехнулась, представив занятия Лесса с хвостатым «подопечным».
– Парень он неплохой, но вот замолкать вовремя совершенно не умеет. Равно как и быть серьезным. Рада была познакомиться.
В очередной раз за сегодня я отозвалась: «Взаимно», – госпожа Нортская свернула направо на третьем этаже, а я устало побрела к себе на четвертый.
– Доброго, предполагаю, всем утра, – с порога выдала я, врываясь в отведенную мне учебную комнату. – Надеюсь, что мы если и не подружимся, то хотя бы обоюдно не доставим друг другу проблем.
Ученики стояли возле своих парт, точно истуканы, хлопая глазками, пока я вываливала содержимое сумки на стол и решала, куда что поставить и повесить. Счастливое перо, пара свитков, парочка старинных фолиантов, довольно кривая картинка в рамке, которую мне подарил один приятель, – там я голыми руками душила непонятное чудовище, отдаленно напоминающее моего преподавателя по истории магии. А поскольку Рион основательно подошел к процессу, подобные шедевры так и остались после нашего выпуска на стенах в туалетах и даже в некоторых лабораториях – с разными действующими лицами, разумеется.
Так, амулеты, рецепты, символы… Не забыть бы, что и куда я растолкала.
– М… а м-можно сесть? – тихо пискнул кто-то в тишине.
Я совершенно забыла про учеников, но сделала вид, что так и было задумано:
– Ладно, рассаживаемся. Для тех, кто вчера слушал не тем, чем надо, – повторяю. Мое имя – Хельга Дарк. Если вам вдруг в беседе между собой будет сложно выговорить «госпожа Дарк» – есть лишь один вариант, за который я не приращу вам третью ногу или лишнее ухо: «некромантка». Имя мое не переводится ни с одного из существующих в Дариоле языков, поэтому любые попытки соригинальничать будут строго наказаны. Вопросы есть?
Грозно упершись ладонями в стол, я пристально оглядела класс. Ребята казались довольно ошарашенными.
Я долго решала, как лучше вести себя на занятиях. С ходу показать, что сама от учеников недалеко ушла? Они меня, конечно, тут же полюбят, а еще радостно всем скопом сядут на шею, а то и подрастающим курсам донесут «благую весть» о преподавателе, которого вообще можно не бояться. Либо же выставить себя злодейкой, от которой поблажек не жди, чтобы потом не бегать за Лессом каждый раз, когда ребятки расшумятся. Второй вариант показался мне чуть более разумным, но как выяснилось – можно было остаться собой. Они и так боялись меня как огня. Бесовского, кстати.
– По вашим взглядам становится ясно, что с настоящими некромагами вам еще общаться не приходилось.
– Дык… нам и с ненастоящими не приходилось… – вякнул кто-то с задних рядов.
– Сир де Асти говорил, что у вас уже были уроки некромагии, – нахмурилась я.
– А их не некромаг вел, – тихо признался парень с первого ряда.
– И что же вам мог рассказать не некромаг? – озадачилась я. Ученики переглянулись, но промолчали. – Страшная тайна? Видимо, угадала. Даже маги любили переоценивать наши способности, что уж говорить о детях и простых людях.
– Хорошо, это мы выясним позже. Сразу хочу сказать, что училась я в Межрасовой академии высших магических наук Дариола, в которую попадали если не самые лучшие, то хотя бы самые перспективные маги. Злить меня не рекомендую: в хорошем настроении я метаю пульсары, в плохом – пробуждаю кладбища. Остальное вы узнаете на наших занятиях. Учтите, мало кто из вас сумеет проникнуться магией смерти, но по крайней мере пару полезных гаданий вроде Ритуала Последнего Вздоха вам усвоить придется.
Мне стало искренне интересно – мои ученики вообще дышат? А то, как заговоренные, хлопают ресничками, да лишь зрачки подрагивают.
– Значит, так. Первое, что я считаю необходимым вам объяснить, – это разница между некромантией и некромагией. И этот вопрос обязательно будет на экзаменах, потому что, если различия вы не видите – нам вообще с вами не о чем разговаривать!
Кажется, я начинаю испытывать сладкое чувство мести: сколько раз от своих преподавателей мне доводилось слышать подобные фразы!
– Некромагия – магия смерти. Некромантия – гадания при помощи мертвых. Способов множество, все это мы будем изучать на занятиях. Сразу хочу предупредить. На практике кто-то обязательно будет падать в обмороки, визжать при виде пробужденных мертвецов, иногда бегать жаловаться сиру де Асти на злую некромантку, что заставляет вас торчать весками на кладбище, а главное – совершенно не чувствовать то, что я попрошу вас почувствовать. Знаете… Это неплохо, и экзамен я постараюсь проводить больше теоретически, чтобы никого не ущемлять. Но если в ком-то замечу хотя бы небольшие способности – тот будет у меня работать по полной.
Я деловито прохаживалась по классу вдоль и поперек, рассказывая и рассказывая… Заодно повесила картинку Риона справа от доски, там как раз пустовал гвоздь, видимо, кто-то цеплял на него учебные пособия.
– Итак, вопросы есть? – осведомилась я, завершив тираду.
С третьей парты робко вытянулась рука. Я жестом показала, что внимательно слушаю.
– Госпожа Дарк… а это правда, что практические занятия у нас будут проходить на кладбищах?
Я кивнула:
– К сожалению, правда. Хотя я категорически против этого – их нельзя трогать без особой нужды. И было бы лучше создать свое личное кладбище…
Раздался испуганный вздох, и я осеклась:
– …но, пожалуй, пока что обойдемся без насилия. И вообще – рекомендую вам так далеко не заглядывать. Все же это боевой факультет. А если хочется поиграть в «будет – не будет» – это вам на Башню Аннун. Договорились?
Ответом мне был неуверенный кивок и очень нестройное «Д-да…».
Едва первое занятие окончилось, я устало откинулась на спинку стула. В душе теплилась надежда, что следующая группа будет хоть немного поживее.
Мечтам было не суждено сбыться. Они тоже смотрели на меня, как селяне на трехголового дракона в своем огороде среди посевов брюквы, а вопросы задавали так, словно в любой момент их могла снести смертоносная стихия.
И после второго занятия я все же решила пойти к Лессу. Не зверь же я, в конце концов, чего они меня так боятся? Может, хоть верлен приоткроет завесу тайны, чем учеников так запугали? У меня как раз выпал перерыв в полторы вески, почему бы не провести их с пользой?
– Лесс! – Я ворвалась в кабинет декана на втором этаже без стука и тут же встретила четыре вопросительно глядящих на меня пары глаз.
Госпожа Тиэльская удивилась, Родерик Росский – декан Башни Фор[12] – откашлялся, уже неплохо знакомый мне господин Фель позволил себе косую ухмылку, а Лесс поднялся из-за стола. Даже если он был возмущен, природная вежливость его не покинула. Вошла девушка – надо встать, все верно.
– То есть… Лиралас… Декан Алмор, – запнулась я от неожиданности. – Меня волнует очень важный вопрос, который совершенно не может подождать. Простите, конечно, что отрываю…
– Что вы, Хельга, ничего страшного. – Лесс был сама любезность. – Первый день особо тяжелый. – Верлен кивнул коллегам и, чинно прошествовав мимо деканов, ухватил меня под локоть и выпихнул в коридор: – Ты всегда так будешь врываться? – чуть ворчливо, но с ноткой иронии спросил он.
– Да. Если ты не расскажешь, почему они меня боятся! – пообещала я.
– Кто? – Декан озадаченно изогнул брови.
– Ученики, кто! – Я всплеснула руками. Неужели у него так много вариантов? – Они боятся задавать вопросы, боятся шевелиться, да они дышать боятся! Кто их так запугал?
– Предыдущий преподаватель, – сознался Лесс, нервно усмехнувшись. – Он был уверен и доказывал всем, что маги смерти – покойники, получившие свою силу в результате то ли неудачного воскрешения, то ли гибели. Я должен был, наверное, тебя предупредить, чтобы ты начинала занятия именно с опровержения…
– Ты хочешь сказать, ученики думают, что некромантию им преподает… мертвец? – выдохнула я.
Лесс виновато предложил мне водички. Я отмахнулась, представив, как декан наколдует целый фонтан на мою несчастную голову, вместо того чтобы заботливо принести стакан.
– Прости, – искренне произнес он. – Это досадное упущение.
– Прости? Ты ученикам, поди, докажи, что я живее, чем они думают. А если им приспичит самолично убедиться в правоте того умника и они ночью нагрянут в меня вилками тыкать?! Ловушки под дверью ставить или не спать ночами прикажешь?
Верлен помрачнел, то ли угрызаясь совестью, то ли решая – не проще ли избавиться от меня сразу, пока проблема не поглотила всю Академию.
Откуда, вот откуда мне было знать, что глупость, гуляющая по селам и деревням, была вложена еще и в неокрепшие «детские» умы?
Некромагов не любили, пожалуй, больше по незнанию. Поэтому свои услуги особо не попредлагаешь, даже если с деньгами большие проблемы. Подработки приходилось искать хитростью, потому я и уцепилась за предложение сира де Асти: в Академии можно было делать то, что умеешь, да еще и получать желанные золотые.
Осталось только доказать, что все легенды и сказания, которыми пугали учеников родители, некоторые преподаватели и народная молва, на самом деле лишь выдумка.
Существовали, конечно, и некромаги, использующие силу во вред. Их называли чернокнижниками за увлечение «черными» запретными ритуалами, но… зачем же всех ровнять под одну гребенку?
– Хелл, меня ждут на собрании. И у тебя тоже наверняка дела…
– Дела… Вот скажи, на тебя ученики часто, как на нечисть всякую, смотрят? – возмутилась я спокойствию верлена.
– Да я сам скоро поверю, что ты нечисть, – вздохнул декан. – В другой раз обязательно поговорим. Меня правда ждут.
И скрылся за дверью. С мыслью «ну я ему покажу нечисть!..» я направилась в подвал – негодующая и настроенная более чем решительно. Не пугало меня даже то, что первый день работы может оказаться последним.
Поймать тонкую нить некроартерии не составило труда. Они являлись обычным источником подпитки некромагов, усиливающимся по мере приближения к захоронениям. Здесь неподалеку было крупное военное кладбище, появившееся после полувековой войны между Гремором и Корханном, да и к территории Академии прилегало одно – маленькое, заброшенное, специально подготовленное для моих практических занятий. Хотя, чтобы создать небольшой фантом, хватит даже самой тонкой артерии, которую я могла бы найти и в собственной комнате, но тогда и разоблачить призвавшего стало бы куда проще. Главное – направить создание в нужную сторону (правое крыло, третий этаж, вторая дверь от лестницы – комната декана Алмора) и попросить, чтобы по коридорам не шибко шумел.
Фантом получился милый, зубастый и по консистенции похожий на кисель.
Дав приказ своему творению, чтобы до ночи не высовывалось, я зашагала к себе в кабинет.
Мне всегда хотелось быть магом-практиком, ездить себе по городам и селам, нежить беспокойную усмирять… С поиском работы, правда, проблемы, и заработок непостоянный.
Да и боги с ней, переживу.
Ночью Академию сотряс пронзительный визг. Я подскочила на кровати, пытаясь сообразить, что же произошло. Сон рассеялся, и я вспомнила о фантоме, только вот крик ужаса никак не мог принадлежать Лессу. Слишком уж он был… проникновенный. Хотя кто знает, какие голосовые партии способен выдавать напуганный верлен.
Я выскочила в коридор прямо в ночной рубахе. Фантома все-таки следовало отловить, поскольку громкие звуки могли подействовать на него как угодно: он мог лопнуть, выйти из-под контроля, кинуться на кого-нибудь, заблудиться в коридорах, после чего еще несколько ночей не давать никому спать…
На носочках я сбежала на третий этаж, к комнате Лесса, где и должно было бродить мое создание, но никого не обнаружила. А потом оглянулась – и замерла.
Из другого конца коридора на меня надвигалась куча глины с ногами. Голем! Он-то здесь откуда?! С фантомом он точно никак не был связан – одна магия другую не порождает. Голема мог поднять либо рунник, либо…
Припав на одно колено, я ударила ладонью в пол, который тут же пошел крупными волнами навстречу голему. За несколько ударов сердца тот раскрошился на отдельные куски глины. Я знала, что это ненадолго, но нужно было потянуть время: пока не поймешь, как он создан, – не угадаешь, и как его уничтожить.
Остатки голема вновь медленно скатились в одну кучу, из которой сначала проявилась голова, потом руки…
– Хелл!.. – из своей комнаты выскочил верлен, готовый сразу же разметать всех врагов, что потревожили спокойный сон Академии.
– Лесс! – с неподдельной радостью воскликнула я.
Наконец почувствовалось какое-то оживление: в коридор начали стекаться взволнованные преподаватели, выглядывали из комнат заспанные, но чрезмерно любопытные ученики.
Пока я соображала, из-за угла явился еще более бледный, чем обычно, декан Фель в парадной пижаме, а следом за ним под самым потолком парил… фантом. Видимо, творение рук моих все же ошиблось дверью, что, кстати, меня не особо расстроило, даже скорее обрадовало. Гадость, сделанная декану Фелю, была вдвойне приятна.
Мефисто гордо прошествовал меж ног голема и «героически» прикрыл собой учеников. Фантом же, словно брошенная кем-то мокрая тряпка, обмотался вокруг головы создания, отчего та покачнулась на глиняных плечах и – обрушилась на пол. Из раззявленной пасти показалась каменная табличка размером с ладонь. Как я и думала, руна.
Голем снова начал скатываться в одно целое, фантом лопнул, а я кинулась выхватывать руну, пока глиняная развалина не воспрянула вновь. Успела я буквально в последний удар сердца, радостно выкрикнула:
– Есть! – сжав табличку в руке.
Голема надо мной затрясло, куски глины разных размеров покатились вниз, и спустя пару мгновений меня целиком скрыло его остатками.
Я даже выругаться не успела.
– …у меня есть замечательное средство, оно очень сильное! Когда его стащили крысы, две покрылись зелеными пятнами, три сдохли, а еще одна превратилась в каменное изваяние! Правда, я пока ни разу не использовала его на некромагах…
– Давайте что-нибудь, что вернет преподавателя в строй сразу и все же целиком? А практиковаться дальше на крысах будете, а то у нас так людей скоро не останется.
Я пошевелила пальцами рук и ног. Вроде чувствую. Вроде движутся. Вроде на мне и с моей помощью. Ничего не понимаю.
Открыть глаза оказалось сложнее. Что-то резало и мешало. Будто в них был песок… или глина.
– Кто здесь рунник? – слабым голосом спросила я.
– Хельга! Ты как? – это, кажется, был Лесс.
– Как-как… Как то, чем таких, как я, представляют в селах, – собравшись с мыслями и силами, я таки приоткрыла один глаз. Верлен и декан Тиэльская склонились надо мной не то с интересом, не то с беспокойством.
Лекции сегодня у меня начинались с полудня, но декан Алмор настоятельно рекомендовал мне после таких травм отдохнуть хотя бы день. Каких это «таких» – я так и не узнала. По-моему, единственное, что осталось на память о големе, – это песок в глазах и небольшой синяк на плече.
А вот вопрос про рунника все пропустили мимо ушей.
– Мефисто сказал, что его разбудил крик ученицы, он пошел разбираться и отважно «перетянул» фантом на себя, – хмыкнул Лесс. – Что странно – если бы не это создание и удачное совпадение, голем мог бы до сих пор разгуливать по этажам. Интересно, откуда он взялся? – И декан Алмор присел ко мне на кровать.
– Представить не могу… – картинно прижала руку к груди я. – Понятия не имею, даже не знаю, что предположить!
Лесс, не будь дураком, догадался, кто приложил руки к этому безобразию. Но промолчал.
– Академия ведь имеет защитные покровы по всей территории. – Я сползла с постели на пол.
– Ты думаешь, что голем был создан уже здесь?
– Да. Либо подослан сюда через «переход», – произнесла я. – Не представляю, кому надо было этим заморачиваться.
– В прошлом году отчислили нескольких студентов за использование этих самых «переходов» не из лучших побуждений. А после, когда учащиеся разъехались по домам на зимние каникулы, все учителя остались в Академии и прошерстили каждый угол, проверили каждый предмет на возможную магию. Все чисто.
– Значит, голем все-таки был создан внутри здания, другого варианта у нас не осталось. И я снова повторю свой вопрос: кто в Академии увлекается магией рун?
– Рунников у нас мало. Историю рун преподает госпожа Эррская, дама «академического» возраста. В смысле в Академии работает с самого ее основания, – усмехнулся Лесс. – Но, насколько мне известно, рунники у нас все как один претендуют на золотую эмблему выпускника. Они бы не стали так рисковать.
– А есть ли любители? Кто может этим просто развлекаться?
– Разве что оборотень. Парень редко задумывается о последствиях, хотя не помню ни одного случая, когда бы он серьезно кому-то навредил. Мы его энергию в нужное русло направили – помогает порой в делах академических. Иногда в виде наказания, – усмехнулся Лесс.
Поблагодарив декана Тиэльскую за неоценимый вклад в мое скорое исцеление, я вытащила верлена в коридор. Знахарские комнатушки меня всегда ввергали в уныние.
– Ты про Ли?
– Ты уже имела честь с ним познакомиться? – нисколько не удивился Лесс.
– Не лично, – увильнула от прямого ответа я.
Похоже, с парнем нам стоило бы побеседовать. Коль в людях я не умела разбираться, то, может быть, в оборотнях получится?
Пообещав Лессу отлежаться, я отправилась к своей комнате, по пути пытаясь придумать, как поймать этого самого Ли до занятий.
Ответ пришел в виде самого Ли, который внезапно вылетел из-за поворота, чуть не сбив меня с ног.
Я вздрогнула. На меня уставились два глаза: один лиловый, другой фиолетовый, оба с вертикальными зрачками. Темная копна волос переливалась всевозможными оттенками цветов. От виска в разрез рубахи спускались тонкие узоры, сочетающие в себе и черточки, и точки, и непонятные мне символы.
– Что ты здесь делаешь? – от неожиданности «тыкнула» ученику я.
– Бегаю, иногда хожу, дышу воздухом, встречаю преподавателей… Продолжать? – улыбнулся парень. А-я то думала, что у него клыки с полмизинца должны быть.
– Ты, я так понимаю, Ли?
– Так точно, госпожа. – Парень показательно раскланялся. – И слава о подвигах моих летит впереди меня…
– Тогда сейчас я буду тебя убивать, герой-недоучка, – как-то не по-преподавательски прозвучало.
– А я тогда буду кричать, что вы меня насилуете, – невозмутимо отозвался парень.
– А мне ничто не помешает использовать заклинание, лишающее голоса. – Я скрестила руки на груди. Как жаль, что на самом деле я такого заклинания не знала. – Признавайся, голема ты ночью призвал?
– Это вам так сильно по голове досталось? – сочувственно посмотрел на меня парень.
Называть его «мальчишкой» у меня не повернулся язык. Во сколько же лет эту великовозрастную балду приняли в Академию?
– А то было б жалко, вроде красивая, а…
– Не забывайтесь, – не вовремя одумавшись, перешла на общепринятое «вы» я.
– Да с вами забудешься, как же. Убьете, воскресите и еще раз убьете, коли что не по-вашенски! – задорно усмехнулся парень. – А големы не в моем вкусе. Я бы что-нибудь поизысканнее придумал… Пантеру, например. Вы пантер любите?
– Правильно приготовленных, – усмехнулась я. Либо он так виртуозно производил положительное впечатление, которым прикрывал злодеяния, либо действительно был ни при чем.
– Как-то пробовал я шашлык из некроманта… Редкостная гадость. – Он даже язык высунул в подтверждение своих слов. Мне с трудом удавалось сдерживать смех, и оттого фраза: «Учтите, если вы мне сейчас соврали, то с Академией можете проститься», – прозвучала недостаточно грозно.
– Мне кажется, вы чем-то поинтереснее хотели пригрозить, – прищурился он. – А прощанием мне тут каждый второй угрожает!
– Не стоит ли задуматься?
Парень задумчиво почесал затылок, взъерошив и без того непослушные волосы, и, просияв, выпалил:
– Не-а!
– Но я вас предупредила.
– А я сделал вид, что вас услышал. – Подмигнув мне, парень сунул руки в карманы и прогулочным шагом побрел по коридору, насвистывая веселую мелодию.
Покачав головой, я отправилась к себе, но остановилась в проходе, услышав за спиной:
– Кстати, госпожа Хельга! Вы же не знаете никакого заклинания, лишающего голоса, ведь правда?
– Неправда, – мстительно отозвалась я и еле поборола желание показать ему язык.
– Плохо. Вы тогда его остальным преподавателям не рассказывайте, а то мало ли…
И едва парень скрылся за углом, я беззвучно расхохоталась, зажав рот ладонью. Совершенно безобидный балбес, не умеющий вовремя умолкнуть.
Все-таки Лесс и госпожа Нортская мне не врали.
Эскалиол никогда не спит. Разве что может задремать изредка перед рассветом, да и то – ненадолго. В утренней дымке столица Гремора кажется затерянным во времени городом из сказки о путешественнике меж миров. Облако тумана прорывают лишь шпили королевского дворца и башни Академии магии. Кажется, в этот момент, когда любителей заработка, требующего покрова ночи, уже спугнуло начинающее розоветь небо, а дневные труженики досматривают свой последний сон, город тоже может вздремнуть. Но как тут заснешь, когда по улицам то и дело разносится…
– Помогите-е-е! – крик, словно птица, взлетел над крышами города. Впрочем, девочка кричала не в надежде, что ее услышат и спасут. Ей просто было очень страшно.
– Стой, воровка!
Арбалетный болт выбил искры из мостовой в пяди от беглянки. Топот участился.
– Я ничего у вас не крала! – Она на мгновение замерла, прежде чем завернуть за угол. – Ой!
– А ну стой!
Девочка удвоила усилия, хотя легкие так и горели огнем, да и ноги словно становились тяжелее с каждым шагом.
Впереди послышался скрип калитки. Темный силуэт возник прямо перед носом девочки. Та, не успев вовремя остановиться, влетела в него с разгону, и оба рухнули на мостовую.
– Karim-ed-herra![13] – рявкнул человек, приложившись спиной о булыжники. – Чтоб тебя хриссы[14] задрали! Смотри, куда прешь!
Девочка испуганно и ошарашенно подняла взгляд и замерла, уставившись в неестественные, желто-золотистые глаза человека. В предрассветных сумерках его зрачки вытянулись и больше походили на кошачьи.
– Ну и? Не хочешь с меня слезть?
Не дожидаясь ответа, парень схватил ее за плечи и спихнул в сторону. Выпрямился, тряхнул головой, повел плечами и зашипел – удар о камни не прошел бесследно.
– Держи ее!!! – почти забытый в суматохе столкновения «обокраденный» не преминул о себе напомнить.
Парень невольно отшатнулся, когда мужчина промчался мимо и накинулся на девочку. Схватив беглянку за шиворот, он влепил ей звонкую оплеуху.
– Будешь знать, как воровать, дрянь! Я тебе…
Договорить он не успел, потому что почувствовал, что приподнимается над землей. Выпустив свою жертву, мужчина с трудом обернулся. Желтоглазый парень без видимых усилий держал его одной рукой, так что мужчина доставал до земли лишь кончиками пальцев. В другой руке вмешавшийся крутил угрожающе сверкающий кинжал.
– Эй, ты чего? – искренне удивился мужик.
– Маленьких обижать нехорошо, – наставительно произнес незнакомец.
Лезвие прочертило серебристую дугу, глаза мужчины расширились в предсмертном ужасе, и он кулем повалился на землю. Девочка зажала рот ладонями в безмолвном крике.
– Ты его убил! – прошептала она спустя пару ударов сердца, глядя на расползающееся под мужчиной темное пятно.
– Убил? – искренне удивился парень и… продемонстрировал девочке неровно отхваченный кусок воротника. – А это, – он кивнул на темную лужу, – у него от переживаний.
Девочка недоуменно хлопнула глазами, а затем заливисто расхохоталась.
– Здорово ты его! – Она подскочила с земли и захлопала в ладоши.
– Аплодисментов не надо, – поморщился неожиданный спаситель, поднимая с земли оброненную сумку. – А ты правда воровка?
– Нет, – ответила она, на всякий случай нахохлившись и приготовившись бежать.
– TƏrein[15]. Есть куда идти?
– Я первый день в Эскалиоле.
Парень хмыкнул:
– Первый день, а уже вляпалась. Тебе везет.
Он прошел несколько шагов вперед, но затем остановился и бросил через плечо:
– Хочешь, можешь пойти со мной. Только будь любезна завтра избавить меня от своего невезения.
– Спасибо! – Девочка просияла и вприпрыжку поспешила за ним.
– Как тебя зовут-то, недоразумение?
– Поллиарина. Но мама и брат зовут Полли.
– TƏrein, – кивнул парень.
– А тебя как зовут? Случайно не Торейн? – Полли понравилось новое слово, хотя она даже не представляла, что оно значит.
– Нет. Можешь звать меня Тим.
– Торейн, – снова сказал девочка, пробуя слово на вкус. Тим усмехнулся, прищурив кошачьи глаза.