Деконструктор - читать онлайн

Ну, а в свою очередь стул, получив такое ускорение, в своём полётном пути мгновенно находит зазевавшиеся лица мало расторопных «своих» (впрочем, у них не было никаких шансов увернуться от этой подачи) и валит их всех в одну потерявшую массу людей. И хотя Детективу нужно поспешать, пока путь на кухню свободен, всё же он не может не запечатлеть в своей памяти этот победный миг, для красоты момента, прочитав над поверженным врагом рубаи Хайяма:

«Мы в этот мир вторично не придём, Своих друзей вторично не найдём. Держись за миг… Ведь он не повторится, Как сам и ты не повторишься в нём!». – Отдав должное мигу, Детектив рванул дальше к раздаточной линии, для чего ему собственно оставалось лишь оббежать перегородку, которая ограждает обеденный зал от самой линии самообслуживания, ну а там, дело техники. И вот Детектив делает рывок и, оказавшись у края этой перегородки, уже готов юркнуть за неё, как вдруг к полной неожиданности для себя, Детектив наталкивается на выходящую оттуда Милу. Хотя он не совсем на неё натыкается, ведь впереди неё находится разнос с её обедом. А вот на него, он буквально и наталкивается. Что, в общем-то, для всех них становится неожиданным.

И если Детектив и Мила обмирают на месте от такой незапланированной встречи, то воткнувшийся в живот Детективу пластмассовый разнос, явно не намерен проявлять стойкость. И он, как натура состоящая из различных органических соединений, не любящих любого рода на себя давлений, не выдерживает всего этого и, подогнувшись, начинает ронять на пол всё то, что для себя выбрала Мила. Ну а летящая посуда на непредусматривающий мягкости отношений, своеобразно своему видению мира (а видит он его, с изнанки подошв ботинок) пол и принимается соответственно – вдребезги, с дальним разбросом всего своего содержимого. Где осколки от тарелок больно ранят ноги Мила, а выброшенные из тарелки капли супа и соуса, попав на её ноги и новую, вчера только купила юбку, ещё больнее ранят уже её эстетические чувства.

Ну а на это стоило посмотреть, что они одновременно и сделали, изучающе посмотрев друг на друга. Где у каждого в голове, скорей всего и возникли соответствующие вопросы друг к другу, о которых вслух не спрашивают, а вот про себя – сколько угодно. И если на счёт Детектива и так всё ясно понятно и не интересно, то по поводу взглядов на всё это дело Милы, хотелось бы поподробней.

А ведь спрашивается, с какими глазами она должна была посмотреть на этого, летящего сломя голову и не смотрящего перед собой, что за чудака-человека. А с такими, какими она и посмотрела на него, очень пристально-мстительно – глазами полными печали. Отчего Детективу, чьё сердце в один миг разбилось, после этого её, однозначно, специально для него приготовленного взгляда, тут же захотелось провалиться сквозь землю. Что он и сделал, правда, не по своей воле, а после удара возмездия – стулом по голове, который нанёс ему тот знаток весёлых историй, тип с широкой спиной. И хотя резкое потемнение в глазах и нелёгкое головокружение, со слабостью в ногах, Детективом поначалу были приняты за симптомы сердечной болезни, которая, как все знают, настигает вас внезапно и в самый неурочный час, всё же во время своего падения, пока что на пол, а не под землю, он сумел, увидев ухмыляющуюся рожу того весельчака, сделать для себя многозначительный вывод – он однозначно попал.

Но Детектив, не смотря на такое своё малосознательное положение, не теряется и, немного поразмыслив, делает ещё один из всего этого вывод:

– Это не выход. – И как оказывается, его слышат и даже отвечают в ответ.

– Всё верно и любая задача, как и алгоритм, всегда содержит в себе второе решение или как в нашем случае со столовой, запасной выход. – Прямо в ухо Детективу говорит Реконструктор, заставляя Детектива снять со своих глаз пелену задумчивости и посмотреть на окружающий мир своим прежним взглядом.

– Ну что, пойдём? – приподымаясь со стула, спросил Реконструктор Детектива. На что Детектив, бросив мимолётный взгляд на свободную от вилочных повреждений руку Реконструктора, поднимается вслед за ним и следует к выходу из столовой. Правда, по выходу в коридор, их там случайно ждали любопытные лица сотрудников, в количестве, не считаемой, но очень шумливой массы, которым непременно захотелось поздороваться с Реконструктором и заодно с Детективом. Что, не ввело в заблуждение Детектива, увидевшим во всём этом желание нетерпеливых сотрудников поближе подойти к нему и так сказать, через рукопожатие попытаться понять, что он за человек. При этом все стараются представиться, что в ответ делает и Детектив, который, само собой, тут же, не специально, а по психологическим причинам, всех их забывает (память ещё не решила для себя, кто ей будет полезен или опасен, и поэтому с первого раза не запоминает имена).

Ну а пока Реконструктор отвечает на вопросы спрашивающих, Детектив, занимая рядом с ним молчаливую позицию, с тем же вниманием смотрит на внимающие ему лица сотрудников, которые только для видимости смотрят на Рекоснтруктора, когда как сами, в пол взгляда изучающе смотрят на него.

«Может их поразить какой-нибудь выходкой», – усмехнулся про себя Детектив, но вспомнив, что знает только одни непристойные, на грани, выходки, решил молча постоять. Ведь после этого, пожалуй, им всем тут будет не очень удобно смотреть в глаза друг другу. Но не успел Детектив таким смешливым образом позабавить себя, как вдруг, он на своих боках почувствовал, что их стоящему здесь полку, очень даже чувствительно прибыло. И хотя Детективу было очень любопытно знать, кто там сзади толкается, всё же он, как лицо здесь новое, для того чтобы заслужить уважение у этого коллектива, должен демонстрировать свою невозмутимость. Что он и принялся проделывать, никак не реагируя на все эти толчки сзади.

Правда, не смотря на то, что его лицо, с выражением независимости и насмешливости, смотрело вперёд поверх голов, всей этой столпившейся вокруг них массы людей, мыслями он всё же обратился назад, пытаясь понять, кто это там такой нетерпеливый. Но, как выяснилось, долго ждать не пришлось и этот возмутитель спокойствия и источник волнения, как только он растолкал впереди себя стоящих, то тут же, чуть ли не вывалившись из людского окружения, предстал перед Реконструктором и Детективом.

И если это явление такого неугомонного, нового лица вызвало у Реконструктора улыбку, с которой он и поприветствовал его: «А ты, Стон, как обычно опаздываешь», – то Детектив, совершенно иначе отреагировал, увидев этого Стона. А всё потому, что он узнал в этом Стоне того самого торопыгу из лифта, который, конечно же специально отдавил ему ногу. О чём Детектив, так уж и быть, после его слёзных извинений, готов даже забыть, но вот его новый туфель, получивший на всю свою короткую жизнь очень видимую отметку – ссадину, при его небольшой зарплате, однозначно не сможет смириться с этой потерей своего лица.

Отчего Детектива вновь наполняет горькая горечь, и он не выдерживает, и украдкой бросает свой взгляд на свой, уже не такой новый туфель. И, конечно, Детектив понимает, что когда-нибудь настал бы тот миг, когда бы его туфли, со временем начали бы покрываться морщинами или, набираясь опыта, подобного рода ссадинами и срезами, но ведь это было бы, их время и их опыт, а вот какой для себя опыт они могли для себя извлечь из этой встречи с этим Стоном, это совсем не ясно. Хотя, может такой, что надо быть более осмотрительными и не выставлять себя во всей красе и на ширине плеч своего носителя, для того чтобы стоящие напротив туфельки, могли бы должно их оценить. Нет уж, не дождётесь. И Детектив уже было хотел вскипеть, как вдруг своим взглядом натолкнулся на протянутую ему этим Стоном руку.

«Что это?», – непонимающе глядя на протянутую руку, про себя задался вопросом Детектив. Ну и видимо его соображения на счёт всего этого затянулись, раз в дело пришлось вмешаться Реконструктору, который звучно рассмеялся над таким замешательством Детектива, забывшим, как люди приветствуют друг друга.

«Значит, хочешь поздороваться со мной. Ну тогда, держись», – стиснув зубы, зло посмотрев на улыбающегося Стона, Детектив решительно схватил его руку и начал со всей своей силы сжимать её. Чего (такого напора на руку), видимо не ожидал этот Стон, чья улыбка постепенно сошла на нет, а он сам, с той же постепенностью начался наливаться красной краской.

«Ты у меня на всю жизнь запомнишь это рукопожатие», – накрутивший себя Детектив, чуть ли не ликовал, наблюдая за этим преображением Стона, чей красный цвет лица быстро сменился на бледный и, как почувствовал Детектив, он даже уже начал подрагивать. Но Детектив видит во всём этом всего лишь трусливое прикрытие этого Стона, которого он и не отпустит, пока не дожмёт до его просительного стенания. Чего, как оказалось, долго не пришлось ждать, и этот Стон застонал, правда, он всё это дело сопроводил неожиданным и очень вдруг падением с ног. Что, в свою очередь вызвало мгновенную реакцию стоящих вокруг людей, где все, в основном за себя испугавшись, резко одёрнулись назад от упавшего на пол Стона, и тем самым вызвали цепную, с кровавыми последствиями реакцию, разбив своими затылками носы сзади стоящим людям. Ну а те, уже следом реагируют и сводят на бок носы тех, кто стоит сзади них. Ну а всё это вместе приводит к общему шуму и волнительному разброду, со своими бессмысленными шатаниями.

Но всё это остаётся за пределами видимости Детектива, на чьей руке повис стонущий и схвативший своей свободной рукой сердце Стон. При этом застывший на месте Детектив, глядя на этого Стона, не слишком соображает, что ему следует сейчас делать – отпустить руку или продолжать сгибаться под тяжестью этого наполненного излишками веса Стона. Но скользкая рука Стона, выскользнув из руки Детектива, сама решает за него и Стон, получив полную свободу, уже в полном своём составе валится на пол, где для эффектности не забывает звучно треснуться головой об пол. Ну а, судя по еле дышащему телу Стона, то он, скорей всего, таким образом пытается окончательно получить полную свободу от своего, трудно куда вместительного тела.

Ну а дальше всё происходящее видится Детективом, как в тумане, чему, в общем-то, способствует всё это, с выражением ужаса и испуга на лицах, мелькание перед ним различного рода людей. Где одни пытались что-то сделать, тогда как другие, наоборот, ничего, не только не пытались, но и не хотели делать, держа нос к верху, для того с него ничего не стекало. Что же касается лежащего на полу Стона, то, как запомнил Детектив, то вдруг откуда-то из неизвестности появились люди, уже в медицинских халатах, которые и решили судьбу Стона, погрузив его в носилки и унеся его куда-то вместе с собой.

Ну и как окончание всего этого воспоминания – на переднем плане, невозмутимое лицо, наклонившегося к нему Реконструктора, который, тыкаясь носом ему в щёки, пытается вглядеться в лицо. Ну а как только он улавливает признаки сознания, то Реконструктор произносит обыденную фразу: «Завтра, в это же время ждём здесь вас», – после чего закрывает дверь такси, которое и уносит Детектива туда, куда ему озвучено.

Глава 3

Неусыпность, недосып и их следствия.

Когда поутру просыпаешься не сам, а вынужденно – ну так решил за тебя тобою же заведённый с вечера будильник, то это хоть и малоприятно, но всё же терпимо. Но когда ты, при таких же вынужденных обстоятельствах просыпаешься полностью, как физически, так и морально разбитым, то в этом случае невозможно позавидовать полетевшему в стенку будильнику, которому только и остаётся, как отделаться разлётом в разные стороны своих не собираемых частей. И ведь тут не скажешь, что он попросту под руку попался, тогда как местоположение будильника, как раз и должно отвечать этому должному – рукой подать, положению. А ведь если бы разбуженному человеку пришлось тянуться за будильником, в желании отключить его, то, пожалуй, будильники в два раза чаще бились бы о стены.

– Вот, чёрт! – несколько запоздало выразил своё сожаление, правда, непонятно чему или кому, чуть приподнявший голову над подушкой, помято выглядящий Детектив. После чего Детектив вновь опускается на подушку и после небольшого раздумья, которому мало способствует лицезрение мира через эту подушку, переворачивается, уже для того чтобы лицезреть потолок своей спальни. Ну а виды этого потолка, который не может быть досконально белым (и на солнце есть пятна), всегда наводит на досужие мысли. Правда, эти мысли уже зародились во время сна и сейчас всего лишь ложились на эту белую палитру потолка, рисуя на нём некие, трудно понять, что за образы.

– Натяжные потолки что ли заказать? – Поразмыслил вслух Детектив, чувствуя, что он действительно вчера вымотался до предела, раз с утра его посещают такие, даже в голове не укладывается (оттого они и лезут на потолок), что за сумасбродные мысли. После чего Детектив, вспомнив судьбу будильника, тянется за лежащим там же, рядом с кроватью на тумбочке телефоном и, убедившись, сколько сейчас время, а также в том, что у него много чего болит, после вчерашней незапланированной им, но предусмотрительно приготовленной, жаждущей этой встречи второй неизвестной для него стороной.

А ведь она, эта встреча, скорей всего и не могла не состояться, раз эти типы так настойчиво взялись за него, не дав ему проходу. И стоило только Детективу отпустить такси и сделать пару шагов по направлению к своему дому (он жил в небольшой квартире, в одной из многоэтажек), как… Хотя, как сейчас буквально вспомнил Детектив, всё началось несколько раньше. И если бы он тогда обратил внимание, а он, в общем-то, обратил (помятая голова Детектива не даёт ему должно сосредоточиться), то тогда он, отнёсся бы более серьёзно к замеченной им из такси, едущей за ними по пятам, само собой, в неприметной чёрной машине, и тогда возможно, результат той встречи с пассажирами этого автомобиля был несколько иным.

Правда, Детектив вышел из этой переделки, можно сказать, твёрдо стоя на ногах, а это значит, практически победителем, чего не скажешь об этих двух переростках, решивших резко открыв прямо ему в ноги дверь, поинтересоваться – а как он крепко стоит на ногах. Но это опять же случилось чуть позже, по выходу из такси, а пока он ехал в нём, то его не покидали мысли о том, что он, пожалуй, даже удивился бы, если бы в этой его поездке к дому, в зеркале заднего вида такси не появился подобного вида сопровождающий эскорт. А вот почему такая мысль пришла ему в голову, он так и не смог ответить.

«Ладно, выйду, и если они посчитают нужным подъехать, то обязательно спрошу их об этом», – решил Детектив и, в общем-то, по выходу из такси, так и попытался сделать, когда этот автомобиль типа джипа, чьи боковые окна в виду скромности пассажиров обрамляла тонировка, сбавив скорость до уровня хода Детектива, сравнялся с ним. И только хотел Детектив посигналить рукой, показывая сидящему с его стороны пассажиру, чтобы он опустил окно (Детектив не привык общаться с дверями автомобиля), как вдруг эта дверь, чуть ли не вылетает из скелета авто и бьёт собою Детектива по его вытянутой руке, ну и дальше по тому, до чего она дотянулась.

Ну а внезапность для того и существует, чтобы сбивать собою с ног попавших под её удар нерасторопных людей, в которые, те внутри машины, посчитали нужным сегодня записать и Детектива, с чем он и отлетает в сторону на газон. Ну а пока он, привалившись боком на лужайку, не собрался с мыслями и не дай бог с кулаками, из машины выскакивает парочка недовольного вида типов, которым, судя по их весьма высокому росту (а для их ног, никакой длины машины не хватит, и всё равно их ноги, упрутся во что-нибудь впереди упирающееся), просто захотелось размять ноги, с чем они поспешно и подступили к Детективу.

И, наверное, Детективу, прямо сейчас несдобровать, если бы не понятно с какой стати, ему вдруг вспомнился один барыга, со своим к месту и не к месту высказыванием: «Хочешь жить, умей вертеться». И вот тут-то, к полной неожиданности первого подбежавшего и замахнувшегося в ударе ногой типа, Детектив, так резко завертелся, что этот длинномер и промахнулся. Ну а так как его, о-го-го, что за замаху и рвению, заложенному в этот угловой удар могли бы позавидовать многие высокооплачиваемые футбольные форварды, то, конечно, когда его нога пнула всего лишь воздух, то она на этом не остановилась и её понесло гораздо дальше и выше, нежели запланировал этот – баскетболист-футболист и не разберёшь.

В общем, не успел этот новоиспечённый форвард ухватиться руками хотя бы за воздух, как его нога уже потащила его за собой, где по окончании своего залёта и опрокинула своего хозяина затылком об землю. Ну и не успел он и вдохнуть свежего запаха травы, то тут, как тут, уже летит добивающая нога его командного товарища, который не любя всякую импровизацию, всегда в своих действиях использовал домашние заготовки. Ну а в данной игровой комбинации на добивании, всегда требуется подстраховать своего партнёра. Что он очень точно, прямо в голову и проделал, отправив своего товарища через двойной кувырок, прямо в угол росшего у обочины дороги дерева.

Но не успевает второй форвард обрадоваться такой своей меткости или же огорчиться тем, что насаженная на его ногу голова была слишком нагружена мыслями и оттого стала довольно тяжёлой, как у него, в один удар под дых, перехватывает дыхание. После чего он складывается поперёк себя, для того чтобы попытаться вздохнуть хоть самую малость воздуха, где и получает, отправивший его прямо лбом в землю, удар в затылок от стоящего рядом с ним Детектива. Ну а после того, как предварительное знакомство произошло, и каждая из сторон продемонстрировала то, на что она способна, наступает время для более конструктивного диалога, где Детектив уже может задавать свои вопросы с позиции силы.

Ну а для этого нужно, для начала определить готовность собеседников к разговору, где первый, хоть и готов, но он так готов, что с ним, пожалуй, не найти общих слов. Что же касается второго, то тот, скорей всего, постарается уйти от ответа, притворившись спящим. Ну, а с такими Детектив знает, как поступать, и он, поддав ему пару разков под зад, вынуждает того развернуться к себе лицом. Но стоило только Детективу посмотреть в лицо этому футболисту, как у него тут же вырвалось: «Чёрт, возьми!», – и желание говорить, в один взгляд исчезло.

Правда, зашитый даже не белыми, а чёрными нитками рот этого баскетболиста-футболиста, скорее всего, тоже затруднял его возможности для внятного разговора, так что они, можно сказать, были в расчёте. Так что нечего сразу же всех посылать к чёрту (и почему именно к нему, а не по другому, небесному адресу), когда твои желания не могут осуществиться.

– Что ещё за «Мим»? – ошалевший от всех этих видов Детектив, сразу же отклассифицировал этого баскетболиста-футболиста. После чего он бросает свой взгляд на лицо другого футболиста, где ему также видятся стягивающие уста чёрные нити и похолодевший Детектив, кинув в пространство: «Что за херня», – полный дум об этих «мимах», не спеша отправляется к себе домой. «А ведь кто-то определённо навёл обо мне справки в небесной канцелярии, раз послали ко мне именно «мимов». Ведь я из всех этих клоунов уличного жанра, больше всех страшусь, как раз мимов», – размышляя таким образом, Детектив добрался до своего подъезда.

Правда, зайдя в подъезд, он не поспешил направиться к лестнице, а прижавшись к окну в подъезде, принялся наблюдать за действиями этих «мимов». «А может они ниндзя? – к не менее шокирующему для себя выводу пришёл Детектив, заметив, как эти, пока что «мимы», через раз падали, в попытке подняться с травы. – А свои рты специально зашили, чтобы не единым звуком не выдать себя, слившись с внешней средой. А я ведь в детстве тоже хотел стать ниндзя. Надо над этим обстоятельно подумать». – Решил, удивлённый столькими совпадениями Детектив, продолжая своё наблюдение.

Ну а те, получив небольшую передышку, собрались с силами и, хватаясь за травмированные части своего тела, двинулись к своей машине, чья дверь со стороны пассажирского сидения, чётко отражала свою придавленность после встречи с Детективом. Но Детектива больше заинтересовало другое, а именно стоящая чуть подали другая, семейного типа машина, из которой определённо тоже вели своё наблюдение за тем, что здесь случилось. Почему Детектив так решил, трудно сказать, но если его предчувствия не подвели один раз с этим чёрным джипом, то почему не быть уверенным и на счёт второго раза.

– Это уже становится интересным. – Как и в тот раз наблюдая из окна, озвучил себя и того из кино героя Детектив, глядя в зеркало и потирая свой, как он считал волевой подбородок. После чего Детектив, прищурившись, ещё раз внимательно посмотрел на себя и, не заметив за собой склонности изменить свою причёску «ёжик», брутально, сквозь зубы сплюнул и выдвинулся на выход, вначале из ванной, а затем уже на улицу. Там же он, выйдя из подъезда, внимательно посмотрев по сторонам и не обнаружив подозрительные лица в машинах и вне машин, потихоньку всматриваясь себе под ноги, направился в сторону вчерашнего места стычки с этими «мимами».

Подойдя же к примерному месту возлежания этих «мимов», Детектив сделал поверхностный осмотр и ничего не обнаружив, присел на корточки, где, используя руки, попытался чего-нибудь нащупать. Но и это ничего не дало, и Детектив, решив не забивать себе голову, оставив, всё как есть, направился в сторону автобусной остановки. Где дождавшись автобуса, он, с помощью этого общественного транспорта и добрался, вначале до метро, ну а затем уже, до той части города, где возвышались все эти небоскрёбы, несущиё в себе столько всего довлеющего на человека, что будет лучше об этом не думать, а просто любоваться ими со стороны.

Но всё же одна мысль закралась в голову Детектива и он, глядя на небоскрёб (выходит, что небо настолько материально, что ему требуется, чтобы его время от времени подпирали и подскребывали), сравнив его с Пизанской башней, попытался посчитать, а успеет ли он убежать, если небоскрёб, накренившись в его сторону, начнёт, вырываясь с фундаментом из земли, падать на него.

«Так, если высота самого высокого в России небоскрёба «Триумф-Паллас» равна 264м, а мировой рекорд в спринте – 100м за 10,49с, – ну, ладно, я пробегу за 11секунд, – то для того чтобы избежать этого падения на мою голову, мне потребуется примерно 30 секунд. Хм. Значит, всё зависит от скорости падения небоскрёба», – приближаясь к нужному зданию, одного из небоскрёбов, занимал себя интригующими мыслями Детектив.

Ну а как только он произвёл все эти числовые расчёты, то тут же небоскрёб накренился и попытался проверить правильность математических расчётов Детектива. Небоскрёб, конечно, ещё бы и сто лет так простоял никем не тронутый, но так уж случилось, что он своим высоким шпилем проник сквозь облака, где в неурочный час прохаживался заоблачный житель – творец всего и вся. Ну и он, гуляя по облакам, само собой рассчитывал на мягкость отношений облаков к его босым ногам, а тут, раз, и острый шпиль втыкается ему в ногу. Что для него неожиданно и даже потрясно больно. Отчего творец, в одно мгновение лишается невозмутимости и, вспомнив такой же случай с Вавилонской башней, насылает на сидящее в небоскрёбе человечество, как он устарело думает, смертельную напасть – языковой барьер.

Но он видимо уже забыл о том, что как раз сидящие в таких небоскрёбах люди, обладают знаниями множества языков. И они, не только в панике бегут к лифтам, а наоборот, до того осмелели, что выходят на находящуюся в самом верху смотровую площадку и, пыхтя сигарами, сбрасывают пепел на головы этой и не разглядеть, что за мелочи внизу, ну а дым пускают прямо в лицо творцу, нагнувшемуся к облакам, чтобы посмотреть вниз и порадоваться за себя. А тут, такой прямо в глаз дымовой выхлоп, отчего творец начинает закашливаться и, уже окончательно потеряв уравновешенность характера, набирает в лёгкие воздух и обрушивает на шпиль небоскрёба ураганный ветер.

Ну а небоскрёб, само собой алчными империалистами уже застрахован на кругленькую сумму и они даже сделали под ним подкоп (вот почему они специально пускали вверх дым из своих сигар) и он не выдерживает этого, никогда такого не было, шквалистого ветра и начинает давать крен, чтобы спустя оторванность от сдерживающего его фундамента, полететь вниз на голову стоящему в самом низу Детективу, который задрав вверх голову пытается осмыслить всё это.

– Что-то я не пойму, что тут происходит. – По мере вглядывания в приближающий к нему небоскрёб, почёсывая затылок, задался вопросом Детектив. – Это или обман зрения, где я, охватывая зрением здание, физически начинаю приближаться к нему или же сам небоскрёб, по каким-то, независящим от меня причинам, сам решил приблизиться ко мне? – Но Детективу не пришлось долго мучиться над разгадкой этого ребуса, как вдруг вылетевший из накренившегося окна, не заметивший этого крена какой-то не трезвый банкир, очень быстро себя отрезвил и, воткнувшись головой неподалёку от Детектива в асфальт, быстро дал понять Детективу, что у него времени задавать вопросы нет, и нужно скорее бежать отсюда.

И хотя Детектив не обладал большими спринтерскими качествами, он всё же в желании жить, подналёг на свои ноги в этом своём забеге от падающего небоскрёба, с которого, по мере его всё более крутого наклонения к земле, всё больше вываливалось людей. И бегущему от небоскрёба Детективу, не имеющему возможности свернуть в сторону из-за ограждений, даже подумалось, что небоскрёб, ощущая свою неуверенность в том, что он его не догонит, в попытке остановить его, принялся закидывать его различными людьми и оргтехникой.

Ну а Детектив тоже не дурак и бежит не по прямой, а пытаясь лавировать, раз за разом избегает жёсткой встречи с падающими с неба, не только людьми, но и другими сбивающими с пути техническими новинками. Так прилетевший и упавший буквально в двух ногах от него холодильник, был использован небоскрёбом в качестве осколочно-фугасного снаряда, который вынес из себя – через вылетевшие двери холодильника, – столько всего майонезно-сливочного, что, пожалуй, если бы холодильник упал чуть дальше, то у Детектива не было никаких шансов продолжить свой забег, поскользнувшись на этой преграде. Ну а так, Детектив только получил по спине вылетевшими яйцами, что даже придало ему некоторое ускорение.

– Ещё десять секунд и я…– Но не успел Детектив приступить к счёту, как прозвучавший звоночек или сопровождающий прибытие лифта на этаж сигнал, вернул его к действительности – из очередной, всегда сопровождающей его в сложные моменты жизни, не дающей соскучиться фантазии. После чего Детектив, заметив за собой тягу к поручням, за которые он довольно сильно схватился, оставляет всё, как есть и переводит свой взгляд на впереди высоко-стоящие спины людей. «Хм. А я ведь никогда не считал себя маленьким», – заметив такое повышенное количество высоких людей на единицу площади, Детектив, конечно, только подумал, продолжая молча наблюдать за этой аномальной диспропорцией.

Правда, всё же сигнал прибытия не зря прозвучал и эта впереди стоящая тёмная масса высоких людей, не стала застаиваться и вся вышла из лифта, дав Детективу возможность свободно, во всю грудь вздохнуть. И это ему нужно было делать поскорее, ведь кто знает, кто на их место более рослый придёт. И точно, и Детектив успевает лишь набрать, как следует в лёгкие воздуха, как в лифт заходит тот, при ком уж точно ему теперь спокойно не вздохнуть и не выдохнуть (и что спрашивается теперь делать с набранным под завязку кислородом. Выдохнуть? Издеваетесь, что ли. Вы разве не знаете, что переработанный в себе воздух уже не столь вкусён и пахнущее привлекателен, чем его свободно плавающий в пространстве собрат). Но спрашивается, к чему все эти волнения и затруднения, и неужели для всего этого есть причины? Конечно, и она, сходу войдя в лифт, озвучивает себя, приветствуя Детектива.

– Здравствуйте. – С долей официальности в голосе, здоровается с Детективом вошедшая в лифт Мила. Что требует от Детектива ответной вежливости, но он переполненный набранным воздухом, чувствует, что стоит ему резко открыть рот, то он, как минимум засвистит, а уж о большем и думать не стоит. И Детектив только кивает ей в ответ, продолжая стоять, как надувшийся индюк. Ну а Мила, скорей всего любит всякую такую домашнюю птицу и она решает занять самое удобное для наблюдения место – напротив этого индюка, где остановившись, и начинает не сводить своего взгляда с этого надувшегося индюка.

И в какой другой раз Детективу, а здесь в лифте по совместительству индюку, было бы очень желательно такое внимание к себе со стороны Милы, то вот сейчас её взгляд будоражит и начинает постепенно сводить его с местостояния. Ведь перенасыщенность кислородом также вредна, как и недостаток того же кислорода, да и к тому же, когда ко всему этому добавляется фактор твоего страха высоты, о котором ты не просто знаешь, а ощущаешь его, находясь на этой умопомрачительной высоте, то дайте только время и всё это даст свои плоды (ведь лифт на котором они едут, не так прост, а он движется находясь с внешней стороны здания, откуда через стёкла ограждения лифта открываются столь прекрасные и одновременно умопомрачительные виды вниз).

Ну а пока Детектив, изредка бросая свои взгляды на недипломатично смотрящую на него Милу, наливается краской от переизбытка своей чувствительности, а стоящая в других местах лифта разношёрстная публика, погружена в свои мысли, лифт постепенно приближается к очередной высотной отметке, где вновь звучит очередной звуковой сигнал, обозначающий прибытие. И вот тут, казалось бы можно улучить момент и, спрятавшись за спину выходящих людей, перевести дух, но как всегда, спешка вносит свои коррективы, и Детектив, решив всё одновременно сделать, конечно, тут же поперхнулся и принялся судорожно закашливаться. Ну а таких как он, кто их знает, может носителей опасного вируса, все опасаются и даже те, кому было нужно ехать выше, то и те быстро не пришли на помощь Детективу, ломанувшись на выход из лифта.

Но согнувшийся в кашле Детектив, занимаясь собственной прокачкой, никого не замечает вокруг, до тех пор, пока на его спину не сильно ложится чья-то, словно пёрышко рука, которая, не смотря на всю свою лёгкость, одновременно прогибает под собою и сжимает в себя, в один момент замолчавшего Детектива. После чего наступает тихая пауза, где стоящий в согнутом положении Детектив, боясь вздохнуть и поднять голову, смотрит на стоящие перед ним, те самые звучные туфельки, а сама Мила, выглядя, как дрессировщица, которая смогла обуздать этого страшного зверя, слегка поглаживает этому зверю его спину. Ну а когда достигнуто такое взаимопонимание и согласие, которое обоим приносит радость и удовлетворение, то ничего не хочется менять до тех пор, пока не захочется думать.

А вот думать или вернее сказать, задуматься приходится, когда слышишь приближающиеся шаги к лифту, которые в один момент возвращают всё на свои прежние места, где Детектив беззаботно стоит на своём месте, а Мила на своём. И они бы, пожалуй, и дальше продолжили своё знакомство, да вот только вошедший имел на это счёт своё мнение, и стоило ему только войти в лифт, как он тут же воспользовался своим знакомством с Детективом и приветственно полез к нему со своим рукопожатием.

– Это хорошо, что мы здесь встретились. – Потрясывая руку Детективу, расплылся в улыбке Реконструктор. И хотя Детектив имел на этот счёт противоположное мнение, он всё же ничего не сказал, а бросая через плечо Реконструктора короткие взгляды на улыбающуюся ему Милу, и сам улыбался ей, а не как подумал Реконструктор, что он обрадовался этой встрече с ним. Ну а Реконструктор, конечно, не ограничился одним этим приветствием и, решив развить успех в этом деле, принялся знакомить Детектива с тем человеком, кто стоял за его спиной.

И как только Реконструктор, отойдя в сторону, расширил для Детектива горизонты его видимости, то ему сразу же перехотелось улыбаться, увидев стоящего перед собой того самого, в броско-дорогом костюме агрессивного типа. Который, в свою очередь, и сам не собирался раздаривать кому попало свою радость на лице, на которую он, в общем-то, и не был способен.

– Позвольте вас обоюдно представить. – На этот раз Реконструктор очень вовремя разбавил возникшую паузу в этом оценивающем противостоянии, где стоящим друг напротив друга противникам, и без лишних слов было всё понятно насчёт напротив стоящего лица. Ну а слова, они и не собирались тратить вслух.

– Это наш начальник службы безопасности, мистер Костин. – Указав рукой на этого мистера Костина, Реконструктор сделал полдела, в таком, как оказывается сложном деле, как знакомство. Правда, Реконструктор рано обрадовался и Детектив своим, с усмешкой вопросом, определённо решил спровоцировать Реконструктора, а может и мистера Костина на невнятный ответ, и тем самым суметь прочитать психологический портрет мистера Костина.

– А почему мистер, а не как у нас сейчас принято, господин? – пропустив мимо глаз лицо Реконструктора, Детектив впился взглядом в непроницаемое лицо мистера Костина, который в одно мгновение перестал жевать виртуальную жвачку, которую он всегда жуёт для того чтобы придать себе значительности и монументальности (возможно за это его жвачное рвение, его и прозвали мистер, что было своего рода прозвище через тире, звучно дополняющее его фамилию). И хотя видимых изменений по лицу мистера Костина не было видно, всё же застывший в самом себе мистер Костин, чьи глаза определённо округлились, своим молчанием, более чем красноречиво показывал всю степень своего недоумения, от такой брошенной ему в лицо дерзости.

Но не успевает Реконструктор найти у себя в загашнике какую-нибудь отвлекающую шутку, а мистер Костин лопнуть от напряжения, больше мышц лица, чем мыслей, как Детектив, явно решивший продемонстрировать кое-кому на что он способен, не лезет в карман за словом и тут же озвучивает своё предположение:

– Хотя возможно, я оговорился и вы, фрондируя ко всем этим капиталистическим отношениям, в пику им решили, так отстранённо называться. Когда на самом деле, вы товарищ Костин. – И чтобы ни у кого и даже у самого мистера Костина не возникло больше сомнений в сказанном, Детектив решил закрепить это своё утверждение, похлопав мистера Костина по плечу. Ну а эта его фамильярность, видимо и была той последней каплей для мистера Костина, привыкшего, когда с него пылинки сдувают, но не терпящего, когда из него таким ручным способом пыль выбивают.

– Ах ты, сука! – Сначала вскипев, о чём говорило резкое изменение цвета лица, а затем, оглушив всех находящихся в лифте этим криком, мистер Костин, в желании задушить Детектива, выставив вперёд свои руки, бросился на него. Ну а Детектив, не желая иметь ничего общего с мистером Костиным и тем более быть им задушенным, быстро и верно оценив свои ограниченные возможности по манёвру в этом ограниченном лифтом пространстве, решил воспользоваться Реконструктором (а чего он ожидал, когда сам вызвался быть мостиком между людьми) и юркнуть за него.

Ну а пока мистер Костин, уткнувшись в стеклянную стенку лифта, цепляет её пальцами рук, Детектив не стоит на месте и, дабы сравнять разницу в росте с высоченным мистером Костиным, решает подогнуть его колени, нанеся ему удар ребром ноги по внутренней части колена.

– Ах, ты! – орёт в ответ, сбитый с толку и присевший на одно колено мистер Костин, у которого, как уже чувствуется – энергетика падает, раз у него слов уже не хватает, а в прижатом к стеклу рту одни лишь слюни, которыми он и орошает это стекло перед собой. И будь Детектив более любопытным человеком, то он, пожалуй, захотел бы более детально, ударом по почкам, поинтересоваться у мистера Костина, а что он имел в виду, так открыто ему тыкая. Но Детектив не таков, да и прозвучавший сигнал оповещения о прибытии лифта требовал ответных действий. На какие, он и подвиг себя, после того как Реконструктор, можно сказать, вытолкал его из лифта, сказав, чтобы его ноги здесь больше не было, и чтобы он ждал его в приёмной (Почему Реконструктор смог справиться с этим, с виду и не скажешь, что можно справиться – мистером Костиным? Скорей всего, прозвучавший вместе с сигналом о прибытии лифта сигнал звонка телефона Реконструктора, о котором, видимо, все были наслышаны, и заставил замешкаться этого мистера Костина. Ну, а Реконструктору лишь оставалось, как воспользоваться всем этим замешательством).

После чего слегка возбуждённый Детектив, которому вслед летят слова мистера Костина: «Ему надо рот зашить!», – выходит из лифта в коридор и, не успев проанализировать сказанное, уже там натыкается на остановившуюся Милу, чей, не менее, чем у него возбуждённый вид, говорит о том, что она тоже не была безучастным зрителем и возможно, даже переживала. А за кого, то тут и гадать не надо. И от осознания этого, Детективу даже хочется вернуться обратно в лифт и получить по мордасам, чтобы так сказать, выглядеть поживее и поожесточённее. Но видно, что Миле и этого его бледно-красного вида достаточно, и она, изучающе посмотрев на застывшего на одном месте Детектива, улыбнулась и, сказав: «Мне понравилось находиться рядом с вами. Это будоражит кровь и немало волнует», – бросила на него требующий осмысления взгляд, после чего развернулась и оставила Детектива в одиночестве осмыслять ею сказанное.

Правда, донёсшийся со стороны лифта шум, говорит о том, что ему здесь не дадут спокойно постоять и по раздумывать над словами Милы, и Детектив, бросив свой взгляд в спину удаляющейся, так и ни разу не обернувшейся Миле, решив тоже не оборачиваться, конечно, пару раз не сдержавшись, отправляется в сторону приёмной. По прибытию в которую, он не стал задаваться вопросом: «Почему здесь всё так, как будто он и не уходил?», – и, не спрашивая удивлённую таким его, как у себя дома поведением Алису, с тем же вдохновением, с каким тогда садился на диван Реконструктор, накрыл собою тот же диван.

После чего Детектив потратил немного времени на прокрутку случившегося в лифте, на что времени было затрачено не больше того, сколько оно было потрачено в реальности, ну, а перейдя к краткому разговору с Милой, здесь он, в общем, и завис. Что, вполне объяснимо, ведь когда имеешь дело с непознанным и загадочным объектом, к которым относится всякая «она» и, конечно, та из них, кто и внушает вам все эти мысли о бесконечности, то и думать о ней, можно ту же бесконечность. Ведь разгадка её, не просто слов, а определённо скрытых в них символизмов, может помочь вам раскрыть тайну мироздания, позволив тем самым приблизиться к познанию значения самой вечности. Ну а это уж вечная жизнь.

«Я ей определённо нравлюсь», – сделал для себя и для Милы обнадёживающий и ко многому ведущий вывод Детектив, и, вдохновившись собой, полный самодовольства, не только откинулся на спинку дивана, но и вызывающе закинул ногу на ногу. Ну а как только им был принят такой вызывающий вид, он, наконец-то, к нескрываемому Алисиному нетерпению, обратился своим взором к ней.

Трудно сказать, почему Алиса сегодня так невоздержанно себя вела, ведь она к тому же, даже раздражённо пристукнула каблучком ноги об пол, чего, правда, занятый собой Детектив даже не заметил. Хотя, вполне возможно, что от внимания посетителей к ней, зависела её квалификация, а уж от этого уровня квалификации – премиальная прибавка к зарплате. Хотя, всё это лишь приземленные вещи, которые совершенно не стоят той прорезавшей Алисин лоб вертикальной складки, под давлением которой Алиса строго и изучающее посмотрела на Детектива.

– Интересно, что есть в этом мире такого, что может отвлечь твоё внимание от меня? – так и спрашивал этот взгляд Алисы, будоражащий сознание любого попавшего под него человека и значит, и Детектива. Но к Алисиному потрясению, Детектив как ни в чём небывало сидит и даже лыбиться в ответ. Отчего Алиса, вдруг вспоминает, что у неё есть руки, которые, как оказывается, она и не знает, куда их деть. После чего она начинает хватать на столе всё, что попало, а попала ей ручка, которая тут же и начала вырисовывать на лежащей перед ней бумаге различные невиданных видов каракули.

Но и это ещё не всё, и Алиса, хоть и сидела на этом офисном стуле, упираясь ногами об пол, как вдруг, к всеобщему (её и Детектива) удивлению, она взяла и споткнулась одним каблуком об пол. Ну а такие неприятности, как правило, случаются в моменты наивысшего волнения и никогда не остаются незамеченными всё теми же всеми, которые тут же делают для себя вывод: «Всё это неспроста».

И хотя Детектив смог бы найти ответ на этот вопрос, ответ на который мог бы осчастливить много кого и даже его, но только вчера, но, как говорится, время было упущено и он, находясь в некоторой уверенности насчёт своей полной занятости, уже смотрел на Алису иным, не впечатлённым взглядом. И даже сама Алиса, которая за эти сутки не постарела, а всего лишь только повзрослела и даже стала краше, почему-то не вызывала у Детектива большого желания глазеть на неё. Что, видимо, на интуитивном уровне и было осознанно Алисой, отчего она на мгновение, ревниво забывшись, и потерялась в себе. Правда, появление Реконструктора, внесло свои поправки во все эти думы, переведя все взгляды на него.

– Что, со второго взгляда всё выглядит обыкновенней? – задался вопросом подошедший Реконструктор, чья улыбка до ушей, заставила облегчённо вздохнуть, ожидавшего иного Детектива. И Детектив ответил бы, да неугомонный и не дающий вставить слово Реконструктор, запанибратски похлопав Детектива по плечу, вложив в это своё действие некий одобрительный намёк, как и в прошлый раз, своим падением на диван сбил с него всю пыль и спесь, после чего и заговорил.

– Что сказать. Умеешь ты грамотно обозначить себя. И не тратя время на всякую мелочь, сразу выбираешь для себя самого грозного противника. – Усмехнулся Реконструктор, боковым зрением поглядывая на Детектива. И хотя по большому счёту Детектив даже и не думал над вопросом такого выбора и скорей всего, постарался бы не форсировать свою антипатию к кому бы то ни было, он всё же не стал поправлять Реконструктора, заявляя, что это само собой получилось. Ведь когда дело сделано, то остаётся лишь одно – пожинать плоды или получать свои дивиденды.

– Ты же знаешь, что работа в коллективе всегда приводит к трениям, и не все на тебя будут смотреть, улыбаясь прямо в лицо. И без косых взглядов и перешептываний за спиной, не обойтись. Но теперь, после твоей стычки с мистером Костиным (честно сказать, он уже давно у многих стоит, как кость в горле), все эти мелочи тебя не будут волновать. Да и сами эти мелкие пакостники, не осмелятся пакостить, а постоят в стороне, ожидая, чья возьмёт. – Очередной раз похлопав Детектива по плечу, рассмеялся Реконструктор, которому показалось всё это смешным, когда как Детективу не очень.

– Но ты, конечно, тоже не подарок. Назвать нашего первого либерала товарищем, это ж надо так постараться. И я, конечно, понимаю, что ты это сделал по незнанию и даже может не специально. Но разве консервативного либерала, который, как женщина может либеральничать только на счёт всех других, но когда дело касается себя лично, то он никаких шуток не потерпит, можно теперь убедить в обратном. В общем, только кровью ты сможешь смыть такое оскорбление. – Серьёзно сказал Реконструктор, повернувшись к Детективу. На что Детектив в ответ уже сжал руки в кулаки и даже уже подобрал соответствующие эпитеты, но Реконструктор расплывается в улыбке и тем самым спасает эту приёмную, от звучания таких скабрезных слов, которыми больше наполнены различные подворотни.

– Ладно, забудь. И главное не дёргайся, а то он человек нервный, может ответно передёрнуться и спохватиться за шокер. Да, кстати, сегодня полотёрам не поздоровиться и как мне, кажется, мистер Костин после этой встречи с тобой, прямиком направился к ним, чтобы вытереть об них руки и ноги. – Сделал вывод Реконструктор, после чего сделал задумчивую паузу и, придя к некоему решению, меняет тему разговора.

– Ну, так что. Вас больше не страшат препятствия и вы готовы пойти дальше? – спросил Детектива Реконструктор.

– Пойти, может быть и готов, да вот только заходить далеко, не хотелось бы. – Ответил Детектив.

– Понимаю. – Усмехнулся Реконструктор. – Поспешу вас успокоить. Далеко нам ходить не придётся и всё что нужно, находится здесь, в этом комплексе зданий.

– Ну, что ж. Я готов. – Поднявшись на ноги, сказал Детектив.

– Ну тогда, ничего другого не скажу, как только: пошли. – Поднявшись вслед за Детективом, сказал Реконструктор и направился на выход из этой приёмной, оставив за собой ничего непонимающую Алису, которая вытащив зеркальце из сумочки, принялась теребить своё лицо, в поисках недостатков, поспособствовавших такому их невниманию к ней.

– Надо больше спать. – Сделала вывод Алиса, найдя причину такого малого внимания – чуть красные и заспанные глаза.

Глава 4.

Ознакомительные мероприятия.

– А это наш вход для новичков. – Сказал Реконструктор, остановившись у самой стандартной двери, какими здесь все пользовались и даже, прежде чем оказаться здесь, у этой двери, Реконструктор и Детектив прошли сюда, через точно такую же дверь. Да и к тому же было совершенно затруднительно отличить эту дверь, от буквально в двух шагах справа от неё находящуюся, точно такую же дверь. «Хотя она, всё же находится справа», – Детектива не так просто ввести в заблуждение и он с одного первого взгляда сумел обнаружить отличие между этими дверьми-близнецами.

– И в чём его особенность? – уже вслух задался вопросом Детектив, явно считая себя переросшим этот эпитет – новичок.

– В том, что он позволяет многое понять и увидеть. А что уж говорить о тех, кто не смог его пройти. – Ответил Реконструктор.

– Вы меня начинаете пугать. – Сказал Детектив.

– Интересно, почему, когда начинаешь говорить о неизвестном, то это всегда вызывает страх? – задумчиво, скорее всего себя, спросил Реконструктор.

– Это всего лишь защитная реакция организма. – Ответил Детектив, заставив внимательно посмотреть на себя Реконструктора.

– Ну раз так, то тогда другое дело. Тем более, там бояться нечего. Ведь самый простой зеркальный лабиринт, разве кого-то может испугать. – Усмехнулся Реконструктор.

– Зеркальный лабиринт? – вопросительно удивился Детектив.

– А что вас так удивляет? – в свою очередь удивился Реконструктор.

– А я знаете, даже и не знаю, что на это ответить. Но если человеку ещё свойственно удивление, то, я думаю, что это не так уж и плохо. – Сказал Детектив.

– Согласен. – Просиял Реконструктор. – Что же касается самого лабиринта, то для проходящего через него он служит неким проходным тестом и в тоже время подсказкой, что тебе в твоих действиях не нужно придавать большого значения лицам и видимости, которые всегда обманчивы. Так и в жизни, чаще приходится полагаться совсем на иной, нежели зрение, функционал. И это не всегда будут чувства, и возможно, интуиция или та же память в том или ином случае, будут гораздо эффективнее для тебя. – Реконструктор взявшись за ручку двери, слегка приоткрыл её, дав возможность Детективу заглянуть в это открывшееся пространство, которое своей неизвестностью притягивало к себе не только его взгляд, но и мысли.

И Детектив, можно сказать не заметил того момента, когда он оказался внутри этого, светящегося красными огнями зеркального помещения. И он, как заворожённый, притягиваясь всё ближе и шире-шире, и так до поглощения всего его сознания, открывшейся дверью, так и втянулся весь внутрь лабиринта и возможно даже вовнутрь себя. Что, в этом блеске огней и всё поглощающих зеркальных переливаний, было очень сложно понять. Так, наверное, и мозг, всегда видя со всех сторон отражение своего носителя, а также всегда держа его образ при себе, в целях безопасности вынужден держать себя от него на расстоянии, зная, что полная растворимость себя в этом образе, приведёт лишь к утопическому результату. Где, настигнувший его нарциссизм, через прямую дорогу, только так называемых мозговых извилин, прямее которых нет, и приведёт его к своему зеркальному отображению в пруду, куда он утопически и нырнёт, чтобы полностью слиться с собой.

Ну а Детектив, видя со всех зеркальных сторон своё причудливое в этом свете изображение, не стал полагаться на своё зрение, а используя опыт своих первых шагов в этом мире, когда ты всего лишь маленький ребёнок, не осознаёшь себя и не знаешь, что тебя ждёт впереди, двигаешься вперёд, полагаясь только на свою ощупь. И здесь не важно, что время от времени ты будешь утыкаться лбом в препятствия, а при неудачных стечениях обстоятельств, до степени кровоподтёков и носом, ведь это твой первый путь, где именно полученный тобою опыт и является главной целью этого, неважно куда ведущего пути.

И он, в общем-то, и привёл к своему логическому выходу – очень похожую на ту первую, входную дверь. Так что Детектив, прежде чем её открыть, решает, что будет лучше не думать, куда она ведёт, всё равно она ведёт к одному из выходов и, выдохнув, открывает эту дверь, за которой его ожидаемо ждёт с радостным выражением лица Реконструктор. И хотя Детектив знает, что эта радость на лице Реконструктора обманчива, он всё же не задаётся вопросом: «Ну что, как я себя показал?», – а как ни в чём не бывало или вернее, как и должно быть, выразительно посмотрел на Реконструктора, ожидая от него предложения дальше пройти. Что тот и сделал, сначала предложив, а затем, выступив гидом, проведя Детектива по всем новым лабиринтам коридоров, лестниц и проходов, коими так славятся все эти неизвестные многоэтажные здания.

И хотя по пути туда, куда вёл Детектива Реконструктор было много чего интересного, особенно масштабная игровая площадка, в реальности макетирующая одну из многих контр-страйковых игр, и выстроенная на внутреннем свободном, между домовым пространстве, он не то чтобы не обратил на всё это внимание, а просто не успел этого сделать, поспешая вслед, за как оказывается, быстро ходящим Реконструктором.

Но вот они, используя пропуск Реконструктора преодолевают ещё несколько стандартных блокирующихся кодовым замком дверей и оказываются в одном из секторов здания, где, судя по большому скоплению сидящих за своими столами сотрудников, скорей всего и располагается местный аналитический центр.

– Это наша основная рабочая площадка – центр разработок и анализа или другими словами, рукотворный человеческий лабиринт, состоящий из личных и служебных взаимоотношений амбиций сотрудников, а также всего того, что к этому приложится. – А это, было тоже самое, о чём подумал Детектив, но другими словами сказал Реконструктор, остановившись на верхней площадке второго этажа, откуда всё, как на ладони было видно, что там делалось на первом этаже, где и размещались все эти сотрудники, за своими компьютерами и столами.

И как сразу же без труда заметил Детектив, то у этой суетящейся, из-за присутствия на ней однообразной форменной одежды одноликой массы, есть ещё и другие общие взгляды, с которыми они, стараясь быть незамеченными, делятся с ним, время от времени, бросая их на него. Что, конечно, не остаётся без ответа и со своей стороны, Детектив тоже начинает проявлять внимание ко всему тому, что происходит внизу. Что было не сложно сделать, стоя на этой верхней площадке, которая скорей всего, специально была так обустроена, чтобы руководитель, чей кабинет тоже находился здесь же, далеко не ходил и под чашечку горячего кофе, выйдя на эту смотровую площадку, мог бы должно оценить усидчивость своих работников. И хотя некоторые креативные элементы из числа сотрудников, своими кислыми лицами выражали недовольство такому внешнему давлению на их головы, и значит на их мысль, которая не терпит любых, кроме разве что черепковых ограничений, всё же руководству отсюда видней, чья морда кислей, и значит, знает, у кого работа спорится или стопорится.

К тому же руководство, на то и руководство, что должно не только стоять на более высокой ступеньке карьерной лестнице, чему отвечает эта площадка, но и всем своим видом внушать, способствующие работе подчинённых мысли. Ну а какие эти будут мысли, то здесь всё зависит от креативности сотрудника, где одним требуются дисциплинирующие его мысли, когда как другим, более сознательных работникам, даже и не надо поднимать своей головы, и они уже своим затылком чувствуют и ощущают всю заботу о них, не смыкающего своего взгляда с них руководства.

Что же касается самого внутреннего помещения этого аналитического центра, то здесь опять же всё было стандартно устроено для подобных, идущих впереди планеты всей центров, где различной оргтехникой и другими воплощениями технической мысли и было всё заставлено, как на столе, так и вокруг каждого из сидящих за своим столом сотрудника. Сами же столы, пока об этом не задумалось креативно мыслящее руководство, располагались традиционно, в несколько рядов друг к другу.

– Ну и как тебе наш «Эдем»? – после небольшой паузы, предоставленной Детективу для своего осмысления увиденного, пространно спросил его непонятно чему радующийся Реконструктор.

– Смотрительно. – В свою очередь Детектив, не удивлённый такому заезженному названию (а ещё считают себя креативной компанией), решил не вдаваться в подробности, коих у него не было, а также неопределённо ответил.

– И верно, с первого взгляда трудно оценить. Да и форменная одежда не способствует наблюдению. – Ответил Реконструктор, после чего достал свой телефон и, сверив по нему время, с тем которое показывали большие настенные цифровые часы, предложил Детективу спуститься вниз и поближе познакомиться с коллективом. После чего Детектив, согласно кивает и они, спустившись по лестнице вниз, принимаются за обход всех этих столов. Что не совсем согласуется с представлением Детектива, ожидавшего, что Реконструктор, используя своё служебное положение и личное знакомство, сейчас примется собственноручно его знакомить с занимающими свои места людьми.

Хотя, возможно, ничем не примечательные и неотличимые друг от друга, всё больше молодые лица креативщиков и повлияли на такое решение Реконструктора. «Они все на одно лицо, так что нет особого смысла использовать к ним индивидуальный подход, – Реконструктор, как и любой много о себе думающий руководитель, не идеализировал подчинённых, а вот себя, да. – Но таковы они и должны быть. И самые передовые и замечательные идеи, как раз и приходят в головы какой-нибудь неприметливой личности ли, а не холодной рыбе».

Но всё же у Реконструктора был свой особый подход к этому ознакомительному мероприятию, не случайным свидетелем которого и стал Детектив. А ведь Детективу, надо было бы сразу же насторожиться, когда они спустились вниз на этот этаж, и где сразу же наступила настороженная тишина. Ну а когда они начали медленно двигаться между рядами, за спинами сотрудников (ряд состоял из сдвинутых друг к другу столов, где сидящие за столами могли, если что перекидываться шутками с сидящим за столом напротив), то те, когда они к ним приближались, как будто бы замирали в ожидании непонятно чего. И если поначалу Детектив списал всё это их замешательство на психологический аспект присутствия строгого начальства, то когда Реконструктор неожиданно остановился у одной из спин, а затем, подойдя к замершему на месте сотруднику, положил ему руку на плечо, то тогда-то, Детектив и начал догадываться, что здесь не всё так просто.

«И ведь скорей всего, этот сотрудник не зря вздрогнул, когда ему на плечо легла рука Реконструктора. И это однозначно что-то значит», – наблюдая за всеми участниками действа, размышлял Детектив. Но к удивлению Детектива это действие не получило продолжения и Реконструктор, убрав руку с плеча сотрудника, бросив короткий взгляд на Детектива, двинулся дальше по, как казалось, оживившемуся ряду. Ну а как только они дошли до конца ряда, то идущий впереди Реконструктор обходит крайний стол и они, оказавшись в соседнем крайнем ряду, начинают свой обратный ход. Где, как замечает Детектив, при их приближении спины сотрудников также застывают в напряжении, а стоит им только пройти мимо, как их плечи с облегчением опускаются.

И вот когда им, для того чтобы закончить свой обход, оставалось пройти два стола, Реконструктор вновь делает резкий поворот и по прежней схеме, награждает своим ручным вниманием сидящего за предпоследним столом, вздрогнувшего от этого прикосновения сотрудника. Ну а как только церемония возложения рук подходит к завершению, Реконструктор возвращается в авангард их небольшой с Детективом группы, после чего и заводит себя и своего ведомого, на небольшую, находящуюся в торце зала площадку. Где он, остановившись, обращает своё общее внимание на зал и, похлопав в ладоши, тем самым призывает коллектив к более должному к себе вниманию.

– А теперь, внимание! – звучным голосом огласил зал Реконструктор. – В связи со вчерашним трагическим случаем со Стоном, с этого момента вводится новое правило – категорически отменяются все рукопожатия. – После чего наступает осмысленная тишина, где самые невоздержанные, даже смотрят на свои руки, которым теперь и не видать всех этих человеческих трений. Но на этом, к удивлению Детектива, все прения и дискуссии заканчиваются, правда, только не у него в голове, где возникло уже столько нетерпящих отлагательства вопросов, и которые всё только добавляются, после этих озвученных Реконструктором странных объявлений.

И стоящий за спиной Реконструктора Детектив, не выдерживает и, придвинувшись к нему, шёпотом говорит:

– Так я был лишь поводом.

– А ты умеешь анализировать. – Не изменяя своего положения, усмехнувшись, одними губами отвечает ему Реконструктор. – Ну, а если даже так, то какое для них это имеет значение, раз решение уже принято. – После чего Реконструктор, так сказать даёт отмашку, и все лица возвращаются на свои рабочие места – к столам и мониторам, а Реконструктор с Детективом в свою очередь следуют дальше, уже по коридорам этого «Эдема».

Ну а как только они выходят в соединяющую это помещение с проходным коридором дверь, то Детектив не выдерживает и, остановив Реконструктора, спрашивает его:

– И что с ним?

– С кем, с ним? – Реконструктор ожидаемо проявил свою проницательность, завуалированную под его недалёкость.

– Пора бы уже переменить стиль своего общения со мной. – А вот это, с угрожающими нотками заявление Детектива, вызывает заметное оживление у Реконструктора, который после внимательного разглядывания лица Детектива, расплывается в улыбке и, протянув ему руку, заявляет:

– Согласен. – Но Детектив не спешит отвечать ему на это движение его руки и он, посмотрев вначале, в переливающиеся светом глаза Реконструктора, а затем на его протянутую руку, спрашивает его:

– А как насчёт только что озвученного правила – отмены всех рукопожатий?

– Ха-ха. И точно, а я и забыл. – Рассмеялся Реконструктор, тем не менее, не убирая свою руку. – А может быть, я хочу тебя проверить на твою способность игнорировать правила. – А вот теперь, ставший серьёзным Реконструктор, определённо задал Детективу, возможно, требующую немедленного ответа задачку. В свою очередь Детектив не стал ждать, а положившись на инерцию, сразу же схватил эту немаленькую руку Реконструктора. После чего следует обоюдное наблюдение, за этим крепким рукопожатием, где каждая сторона вкладывает в него нечто большее, чем только одну силу.

– Ну так что, будем на ты. – Реконструктор своим запоздалым предложением, в очередной раз удивил Детектива, так и не понявшего, то ли Реконструктор настолько рассеян, раз не помнит, что он уже давно ему тыкает или же он настолько наглый тип, что так уж и быть, разрешает и ему потыкать. Но Детектив понимая, что возможно и сам Реконструктор находится вневедении всего этого, решает не вдаваться во все эти выяснения, и лишь только кивает в ответ. После чего, для закрепления этого решения, следует сдавливание рук и как только эти ручные собеседники приходят к выводу, что всё, на этом достаточно, то только тогда, они разжимают руки.

Ну а когда одна занятость, можно сказать, ликвидирована, то натуры деятельные, тут же находят для себя другую. Так и Детектив, посчитав, что он ответа на свой вопрос так и не получил, снова задался им.

– Что же насчёт этого Стона? – спросил Реконструктора Детектив.

– За него можешь не переживать. Он выкарабкается. – Повернувшись для того чтобы продолжить свой ход, ответил Реконструктор. И хотя Детективу хотелось бы услышать более полный ответ, всё же тон сказанного Реконструктором, скорее не подразумевал дополнений и Детектив, оставив эту тему на потом, двинулся вслед за ним по этому длинному коридору. Ну а пока никаких препятствий в виде дверей или же лестничных переходов не наблюдалось, Детектив снова решил спросить.

– Ну а там, в Эдеме. Что это всё значило? – спросил Детектив Реконструктора, вынудив его вновь остановиться.

– Я бы назвал это, дать почувствовать отстающему дружескую опору. – Переливающийся блеском света глаза Реконструктора, почему-то не убедили Детектива, видевшего реакцию этих отстающих на эту дружескую опору, в виде опиравшегося на их плечо руки Реконструктора. Что Реконструктор определённо уловил и пока Детектив не успел выразить сомнения, поспешил добавить:

– Конечно, со стороны это может показаться по-другому и даже совсем с другим знаком, по-другому. Но можешь мне поверить – эта поддержка, этих меченых, несомненно мобилизует.

– В этом я, пожалуй, не сомневаюсь. Ну, а на что она и как их мобилизует? – спросил Детектив.

– Не отставать. – Засмеялся Реконструктор. – Ну а если серьёзно, то опять же не отставать. – Уже серьёзно сказал Реконструктор. – Что поделать, когда трудно что-то поделать, вот и приходиться, таким отличительным способом подгонять зазевавшихся отстающих. Ну а пока они, так сказать, своим тяжким, отстающим бременем тяготят коллектив, то, им и выносить, примерно с неделю, на себе все тяготы этого бремени – быть отмеченным. Что же касается конкретики, то их ждёт неделя потеря прав, а вот обязанностей – поспешать всем помогать, как раз добавится.

– И какие же у вас критерии оценки работы, в этом трудно оценивающемся спектре работы? – спросил Детектив.

– Для них неизвестность, а тебе, так уж и скажу – суметь найти достойный ответ на свою отмеченность. – Ответил Реконструктор.

– А как же их коллеги. Ведь каждый из них, в скором времени может оказаться на их месте? – спросил Детектив.

– Ну, здесь как раз всё очень просто. У них слишком короткая память и слишком большая вера в себя. Очень! – усмехнулся Реконструктор и, подойдя к ведущей в следующий сектор двери, вставил в специальное отделение свою пропускную карточку. После чего, присутствующая здесь же лампочка, загоревшись зелёным цветом, знаменует о том, что дверь открыта, и Реконструктор вместе с Детективом проходят в следующий территориальный сектор здания.

– А здесь у нас располагается технический отдел. – Сказал Реконструктор, подходя к очередной двери, ведущей в очередной секционный отдел, на который из-за его названия и не хочется смотреть. Но стоило только Детективу заглянуть внутрь этого, неожиданно оказавшимся огромным помещением отдела, то он передумал так скучно думать. А всё просто, и вместо ожидаемых здесь увидеть каких-нибудь склонившихся над бумагами серых в толстых очках личностей, Детективу представился, правда, с теми же очкастыми серостями и бумагами, которые частично занимали свои места с краю, на стульчиках, целый ряд людей, одетых в причудливую одежду, с увешенными со всех сторон датчиками и лампочками, и всё это на фоне какого-то фантастического пейзажа. И хотя, Детектив уже слышал и даже читал об этих технологиях создания анимационных моделей в игровой и киноиндустрии, всё-таки увидеть в живую сам процесс создания, куда интересней, нежели о нём слышать.

– Ты уже слышал о «Motion capture» – методе анимации персонажей и объектов? – спросил Реконструктор Детектива, который только кивнул в ответ, продолжая своё наблюдение за тем, что творит на сценической площадке. Где один из облачённых в этот костюм из датчиков людей, чья физиономия сильно смахивала на вождя пролетариата – Ленина, на фоне постапокалипсического пейзажа, который как уже понял Детектив, создавался голографической проекцией, демонстрировал различные движения, которые ему показывались через экран телесуфлёра; и всё это фиксировалось различной присутствующей здесь аппаратурой. Реконструктор же, видя заинтересованность Детектива, не стал дожидаться от него ответа, а принялся комментировать то, что им предстало.

– Это, как ты уже, наверное, догадался, маркерная система «motion capture». Здесь всё просто, на человека надевается костюм с датчиками, он производит движения, требуемые по сценарию, встаёт в условленные позы, имитирует действия. Ну а сами данные с датчиков фиксируются камерами и поступают в компьютер, где сводятся в единую трёхмерную модель, точно воспроизводящую движения актёра, на основе которой, позже или как сейчас в режиме реального времени, создаётся анимация персонажа. Таким же методом воспроизводится и мимика актёра (в этом случае на его лице располагаются маркеры, позволяющие фиксировать основные мимические движения). – Наблюдая за действиями этого позиционирующего себя за Ленина персонажа, который, как оказывается, был хорошо знаком с восточными единоборствами, выдал первый блок ознакомительной информации Реконструктор.

– Что, адаптированный под наши реалии, новый «теккен» создаёте? – спросил, улыбаясь Детектив.

– Что-то вроде того. – Усмехнулся Реконструктор.

– Что, революционные идеи опять захватывают массы? – Детектив кивнул в сторону, готовящихся к демонстрации себя, товарищей Ленина по идеологическому оружию – Маркса и Энгельса.

– Что поделать, раз низы опять не хотят жить по старому, а верхи не могут. – Продолжая лыбиться, ответил Реконструктор.

– Так вы, как я слышу, идеологически подкованы и возможно даже мотивированы. – Детектив внимательно посмотрел на Реконструктора, пытаясь усмотреть в нём наличие мобилизующих сознание революционных идей. «М-да. Пожалуй, он ближе всего стоит к анархистам», – сделал для себя вывод Детектив, после этого короткого осмотра, что, в общем-то, ожидаемо подтвердил Реконструктор.

– Если меня захватит революционный дух, то я, пожалуй, запишусь в анархисты. – Заявил Реконструктор, чей безумный взгляд из под очков, уже вызывал на счёт него подозрения, а не спрятана ли у него в кармане бомба. Но вроде бы из кармана пиджака ничего не оттопыривается, и Детектив с Реконструктором возвращаются к своему наблюдению за происходящим на этой площадке. Где место Ленина занял Маркс, который в виду сравнительно с Лениным более мощной комплекции, демонстрировал знание другого вида единоборств – борьбы и не только классовой.

– Антагонизм классов, неизбежно приводит к социальной революции. Карл Маркс. – Детектив своим замечанием, определённо удивил Реконструктора, который почесал затылок и не найдя, что сказать в ответ, решил, что будет лучше продолжить то, о чём он говорил ранее.

– Что насчёт революций, то безмаркерная технология тоже своего рода прорыв. Что же касается деталей, то безмаркерная технология основана на технологиях компьютерного зрения и распознавания образов. Используя эту технологию, актер может сниматься в обычной одежде, что сильно ускоряет подготовку к съемкам и позволяет снимать сложные движения без риска повреждения датчиков. – Реконструктора вдруг накрыла задумчивость, с которой он внимательно посмотрел на Детектива. После чего, ни слова не говоря, схватил Детектива под рученьки и, не дав ему спохватиться, спешно повёл дальше в глубину этого немаленького студийного помещения.

Там же они, дойдя до студийной площадки похожей на первую, делают остановку, и пока Детектив пытается осмотреться вокруг, то Реконструктор быстро исчезает, юркнув в какую-то новую глубину. Правда, Реконструктор теряется ненадолго и, спустя совсем скоро, уже в окружении или вернее будет сказать, он, окружив двоих с недовольными лицами типов, появляется обратно здесь на площадке. После чего эти два недовольства прямиком следуют к установленному здесь оборудованию, а довольный чем-то Реконструктор, что уже напрягает, подойдя к Детективу, смотрит на него удивительно радостно; скорей всего радуясь за то, о чём он ему сейчас сообщит. Но к его удивлению, Детектив в ответ не проявляет особенной радости к тому, о чём не знает и о чём Реконструктор не спешит ему сообщить. Что, видимо, осознаётся Реконструктором и он, дабы исправить эту, конечно же, оплошность недогадливого Детектива, берёт его уже за плечи и подводит к центру этой съёмочной площадки, на которую со всех сторон смотрят объективы различных камер и, обведя всё вокруг рукой, говорит:

– А вот сейчас мы на практике и с позиционируем тебя. – Но видимо Детектив про себя считает, что сам факт его наличия в этом мире, есть уже позиция и ему дополнительная позиционность не слишком нужна, и он полный недоумения, посмотрев на Реконструктора, спрашивает:

– А зачем?

– Пригодится. – Реконструктор, как всегда говорит одни отговорки и не успевает Детектив возразить, как Реконструктор его уже покинул и, по всей видимости, специально, чтобы Детектив не убежал, дал команду включить свет, который ударив ему в глаза, заставил его зажмуриться и даже выставить вперёд руку. После чего до Детектива доносятся, другими словами и не сказать, наглые команды Реконструктора: «Да опусти ты руку и будь естественным».

– Чего-чего? – Детектив, звучно возмутившись такой бесцеремонностью, в свою очередь, хоть и убрал руку, но не собирается вести себя естественно, а вот покривляться, скрестив руки на груди и грозно посмотреть куда-то туда, в этот направленный на него свет, он даже очень может. Правда, спустя мгновение, Детектив приходит к пониманию того, что он, пожалуй, в таком виде глупо выглядит. После чего, он распускает свои руки, которые, видимо, боятся яркого света и поэтому сразу падают вниз, прямо в его карманы брюк, где в темноте можно и отлежаться. Чего, опять же не может не заметить Реконструктор, который, тут же поддевает Детектива:

– Да ты, как я посмотрю, деловой человек, раз отдаёшь предпочтение таким, руки в брюки, демонстрационным позам. – На что Детектив, рефлекторно дёрнув руки, хочет среагировать, но поймав себя на мысли, что тот, таким провокационным способом, пытается им управлять, оставляет всё как есть, и даже к этому добавляет – презрительный взгляд, дерзкую усмешку и такую же вызывающую стойку, где теперь, уже его ноги, становятся крест-накрест. Но разве Реконструктора этим проймёшь, и он и на это находит должный ответ.

– Запомни себя в таком положении, чтобы с таким же выражением лица предстать перед генеральным. А то он, живя в виртуальном мире, среди льстивых улыбок подлиз и подхалимов, уже и забыл, что существуют иные взгляды на них, всех этих генеральных директоров. – Рассмеялся Реконструктор, выходя на свет, к не разделяющему такое довольство Детективу.

– Ну и что всё это было? – грубо спросил Реконструктора Детектив.

– В своё время увидишь. – Вновь увильнул от прямого ответа Реконструктор. И опять же не давая Детективу дальше позадаваться вопросами, выдвинувшись на выход, потянул его за собой.

– И куда мы сейчас? – пока Реконструктор сильно не оторвался вперёд, спросил его вдогонку Детектив.

– Туда, куда после трудового дня никогда не помешает заглянуть. – Неопределённо ответил Реконструктор, минуя присевших передохнуть на диване трёх вождей пролетариата, которые, закурив сигареты, зорко смотрели на всех проходящих мимо них людей. Ну а так как в данный момент этими людьми были Реконструктор и Детектив, то всё их внимание было поглощено ими.

Правда, проходящий мимо них Детектив, не смог на основе своей исторической памяти устоять и не составить о них свой видимый портрет. И хотя это обоюдное лицезрение длилось всего несколько секунд, этого вполне хватило для того чтобы его мысль сумела создать для себя мыслимую картину беседы этих, как оказывается, вновь ставших актуальными, идеологов всех времён и народов.

– Этот империалистический табак, не табак, а сплошная дрянь. – Возмущённо посмотрев на потухшую сигарету и, презрев её своим взглядом, выразил своё, а значит всеобщее мнение Ленин. После чего он выкидывает эту сигарету в рядом стоящую урну и смотрит на тут же ушедшего вместе с бородой в себя Маркса. Ну а чтобы тот не слишком забывал о том, с кем он рядом сидит, Ленин живо толкает его плечом, отчего тот, с одной стороны, чуть не слетает с лавки, а с другой, всё-таки приходит в себя.

– Что-что случилось? – вытаращив глаза, очень артистично играет непонимание Маркс. Но Ленина, а тем более Энгельса, ему не провести и Ленин, протянув вперед свою руку и, пронзив его взглядом, как всегда тезисно и аргументировано заявляет:

– Не капитальсь, дай сигаретку. – На что Маркс хоть и начинает бурчать: «Я не жмотюсь, а просто экономлю», – но всё же лезет в карман за сигаретами. Но вот когда он, уже можно сказать, достал пачку, как вдруг его настигает озарение и он, пробурчав: «А всякая экономия, в конечном счёте, сводится к экономии времени», – зависает на месте. Чем тут же решает воспользоваться Ленин, а вслед за ним Энгельс, вытянув из пачки по горсти сигарет, оставив там только воздух. Что, видимо, начинает ощущаться рукой Маркса, который осознав её лёгкость, непонимающе смотрит на пустую пачку, затем, на морды кирпичом, сидящих и пускающих дым Энгельса и Ленина, и, смяв пачку, со злостью выкидывает её мимо урны. Вслед за этим Маркс, для привлечения к себе общего внимания, ну и заодно, для того чтобы выбить пыль из брюк, хлопает себя по колену и, сдвинув грозно брови, как это он умел лучше всех делать, с дальним прицелом заявляет:

– Присвоение богатства, в его всеобщей форме, обусловливает отречение от богатства в его вещественной реальности. – Но, видимо, Маркс забыл, с кем имеет дело и он этими своими, мозг сломаешь заумностями, людей, знающих, что такое детская болезнь левизны, не только не сможет пронять, а они тебе в ответ ещё в три короба наговорят. И, конечно, первое ответное слово берёт более близкий по длине бороды к Марксу Энгельс, который посмотрел на Маркса, и, с осуждением покачав головой, заявляет:

– Человек перестал быть рабом человека и стал рабом вещи…– Что вызывает у Маркса, во-первых, стойкое (он подскочил на ноги), а во-вторых – агрессивное неприятие всего сказанного, с которым он и бросает тлеющую сигарету в шикарную бороду Энгельса. Ну а точное попадание в бороду, в свою очередь заставляет Энгельса затушеваться на месте, то хватая, а то, начиная бить руками по своей разгорающейся бороде. Ну а пока Энгельс старается потушить себя, а Маркс, наоборот, всем своим видом разжигает, Ленин, как ни в чём не бывало продолжает сидеть на диване и пускать дым в потолок. Правда, он это делает не совсем молчаливо, и тоже вносит свои две копейки в этот пожар.

– Я всегда говорил, что из искры, непременно, возгорится пламя. – Заявляет Ленин, после чего поднимается на ноги и, подойдя к противопожарному щиту, находящемуся сбоку от дивана, снимает оттуда огнетушитель и вернувшись обратно, наводит его… Но куда Ленин навёл этот огнетушитель, Детективу в данный момент, когда он вместе с Реконструктором оказался в следующем секторе здания, не суждено было домыслить. А просто, ударившая в его нос и в голову, не просто свежесть, а материализовавшая мысль, в которой было заложено столько всего расслабляющего, отчего ноги Детектива даже слегка подогнулись в ожидании того, когда воздушный поток их поднимет и отнесёт туда, в этот определённо рай, мгновенно перенастроила Детектива.

«Что это?», – через свои округлившиеся глаза, задался про себя вопросом Детектив.

– Кто умеет хорошо отдыхать и расслабляться, то тот хорошо и трудится. Ну а здесь, как ты уже чувствуешь, есть для этого всё. – Чувствуя всё тоже самое, ну а также эту вопросительность Детектива, ответил ему, идущий рядом Реконструктор. И, конечно, такой резкий переход из одного состояния в другое, требовал небольшого отдыха, что также предусмотрели разработчики этого центра релаксации – огромной, утопающей в зелени оранжереи, для чего и установили через каждые десять метров беседки, на которых можно было передохнуть.

Ну и Реконструктор с Детективом не проходят мимо такого лестного предложения и приваливаются на первую же по ходу их движения беседку. Дальше следует глубокое наполнение себя свежим воздухом, от чистоты которого, даже начинает слегка кружиться голова и вытягиваются ноги.

– Сейчас бы воды ключевой. – Слишком стереотипно мыслит вздыхающий Детектив. На что Реконструктор, зная все эти человеческие потребности, не удивляется, услышав это очередное, что для счастья надо желание, а нажав на присутствующую на боковой ручке беседки кнопку, продолжает молча вдыхать до тех пор, пока с той стороны, где они ещё не были, до них не доноситься звук катящейся тележки.

– Что-то мне подсказывает, что твоё желание сейчас осуществиться. – Как в воду смотрел Реконструктор, говоря всё это. И точно, буквально скоро перед ними предстала не только сама тележка, со всякой и не только ключевой водой в бутылках, но и приятное лицо, скорей всего на двух ногах русалки, имеющей своё единоличное право распоряжаться в этом месте водой.

– Что желаете? – мило улыбнувшись Детективу и Реконструктору, спросила на двух ногах русалка.

– Просто воды. – За всех соврал Реконструктор, ограничив свои аппетиты, которые, конечно же, простирались далеко за пределы этого заказа. После чего русалка звучно наполняет одноразовые стаканчики водой, отчего жажда жаждущих, ещё больше усиливается, что, видимо, достигается русалкой с неким умыслом. И как только жаждущие, получив из её рук стаканы с водой, на мгновение забыв обо всём, припадают к воде, то она незаметно для них исчезает.

– А куда…– оторвавшись от стакана и от своей жажды, и не обнаружив перед собой никого, задался вопросом Детектив.

– Использованные стаканы выбрасываются сюда. – Реконструктор ловко перефразировал вопрос Детектива, дав на него свой ответ, с выбросом стаканчика, в стоящий тут же, специальный для этого предназначенный ящик. После чего Детектив, со своим стаканчиком поступает также и они полные сил, и уже другой жажды – отдыхать, направляются дальше по этому лесному коридору, где установленные на разветвлениях пути указатели служат своему прямому назначению, указывая на то, что тебя ждёт, если ты решишь свернуть с прямого пути.

Но перед Реконструктором не стоит задача провести Детектива по всем этим местам, и они в целях общего ознакомления, идут только прямо, не сворачивая со своего пути. Ну а по мере их дальнейшего хода, вместе со сменой между дверных пространств, также происходила смена климатических поясов, на какие была искусственно разделена эта часть сектора. Так на место умеренности – лесной чащи, пришли различные неумеренные – тропики и субтропики, которые, в конечном счёте, оставили за собой всю растительность и Реконструктор с Детективом окончательно вернулись в свою повседневную действительность – минимализму, со своим индустриальным пейзажем, состоящего из ламината и ещё много чего такого же химического.

– Ну а здесь у нас всё по старинке. Железо и тренажёры для роста физики тела и значит, духа. – Открыв дверь, ведущую в немалых размеров зал, где и в вправду, всё мог бы найти для своей души, болеющий за своё физическое здоровье бодибилдер, сказал Реконструктор. Но не успел, не чуждый физических нагрузок Детектив, как следует ознакомиться с тем, что предоставляет этот, практически пустой спортивный зал, как вдруг Реконструктор, заметив единственного посетителя зала, который сидел не на каком-нибудь велотренажёре, а на куда более вещественном и удобном месте – массажном кресле, установленном в специальном отделении зала, – помахал ему рукой и, направившись к нему, заставил Детектива проследовать за ним.

– Это наш гомеопат, доктор Виннер. – Направляясь к этому странному человеку, Реконструктор по дороге к нему, бросил Детективу это уточняющее портрет доктора замечание. И хотя Детектив не только видел, а можно сказать, повидал неисчислимое количество различных докторов, от встречи с которыми хотелось бы, конечно, уклониться, но что поделать, когда прижмёт, то вот этот доктор Виннер представлял из себя любопытнейший экземпляр, который определённо заслуживал того, чтобы на него обратили должное внимание. Да и как не обратить, при его-то широкоформатных габаритах, что даже было удивительно, как он смог поместиться в этом массажном кресле. При этом доктор Виннер, не просто использовал это кресло на своему назначению, дрожа на нём под воздействием массажных шариков, а так сказать, привнёс в него новых дополнительных неучтённых производителем функций. Для чего, в общем-то, большого ума не надо иметь, а стоило лишь сделать основной упор на основное предназначения кресла, где слово массажное, есть всего лишь его прилагающийся функционал.

Ну а кому, как ни таким габаритным личностям, как доктор Виннер, которым всегда сердечно близка любая поверхность, на которую можно присесть, не вспомнить о том, что кресло прежде всего предназначено для привлечения внимания уставшего человеческого зада, а уж всё остальное приложится. Вот доктор Виннер и, не снимая своего белого халата, не тратя за зря монеты, и использовал это массажное кресло по его прямому назначению, где так же можно, не сходя с места, перекусить прихваченный с собой двойной бургер. Чем и занимался доктор Виннер, посматривая на экран телевизора, подвешенного на стену напротив него.

И хотя всё выше озвученное, уже само по себе наводило на множество мыслей и вопросов – Доктор Виннер, явно не рядовой сотрудник, раз он в неурочный для отдыха или спортивных занятий час посещает это место. По какой такой методике, он тренируется? Каких, таких наук, он доктор? – всё же самое удивительное ждало Детектива после того как он взглянул на экран телевизора, на который внимательно смотрел доктор Виннер. «Ну, доктор Виннер и что?», – увидев на экране телевизора доктора Виннера, в голове Детектива промелькнула неосознанная мысль, с которой он уже было хотел повернуться к самому сидящему на кресле доктору Виннеру, как вдруг Детектив осознаёт, что он сейчас увидел и тут же останавливается в своём поворотном движении. После чего медленно поворачивает свою голову назад и заново знакомиться с тем, что предстаёт перед ним на экране.

Ну а там доктор Виннер, не просто сидит в какой-то студии и даёт интервью, а нет, он как видится Детективу, находится, скорей всего, в этом же тренажёрном зале, правда уже, не сидя за бургером, а заняв место за одним из силовых тренажёров, изо всех сил обливаясь потом, так сказать, качает железо. Детектив внимательно смотрит на пыхтящего на экране доктора Виннера и, убедившись в том, что это точно тот же человек, который сейчас сидит на массажном кресле и поглощает бургер, со всем своим вниманием теперь смотрит на довольную физиономию доктора Виннера, которая сомкнула свои огромные челюсти над бургером.

– Ну что, как твои дела движутся? – остановившись сбоку от доктора Виннера, глядя на экран телевизора, спросил то ли самого доктора Виннера, то ли его экранное изображение, Реконструктор.

– Я только начал. – Не сводя своего взгляда с экрана телевизора, не переставая жевать, ответил ему доктор Виннер.

– А сил то хватит? – вновь спросил его Реконструктор.

– Ты же знаешь, что я запаслив. – Оставаясь в прежнем положении, доктор Виннер, потянувшись свободной рукой к стоящему сбоку от кресла свёртку, демонстративно приподнял его и вновь положил. Ну а Реконструктор, посчитав нужным объяснить всё происходящее Детективу, уже тихо обратился к нему:

– Доктор Виннер, как и всякий выдающийся, почти что гений учёный, имеет свои причуды и заскоки, отчего мы и прозвали его гомеопатом. Если ты уже заметил, то его внешние данные бесконечно далеки от идеальных пропорций, что его несказанно огорчает. Вот он немного и поднапрягся, и выдвинул свою гипотезу на основе действия плацебо и ещё чего-то психологического, что организм, не всегда нужно нагружать железом, а его можно обхитрить, используя, как например, эти записи своих тренировок. И мышцы, получив сигналы из мозга, сами, без внешней нагрузки на них, будут напрягаться и расти.

– А бургеры, как я понимаю, способствуют росту мышц. – Почесав свой подбородок, в плане показать, что он всё понимает, сказал Детектив.

– Что-то вроде того. – Согласился не менее серьёзный Реконструктор. И, наверное, Реконструктор и дальше просветил бы Детектива насчёт содержательности бургера, с его килокалориями, углеводами и белками, если бы доктор Виннер не получил небольшую передышку, возникшую во время смены упражнения экранным доктором Виннером. Так экранный доктор Виннер, оставив в покое железную перекладину, с помощью которой он расширял свои «крылья» и, вытирая с себя текущий ручьём пот, направился к скамейке над которой возвышалась штанга. В это же время реальный доктор Виннер, не желая за зря тратить время, достаёт бутылку воды и начинает восполнять потерю своим организмом воды. Которая, скорей всего существенная, и как бы неиронизировал насчёт доктора Виннера Реконструктор, то судя по его промокшему халату, он, вполне вероятно, успешно обманывает свой организм, раз вслед за экранным доктором Виннером, также интенсивно потеет.

– Может, вместе со мной попробуешь? – обратился к Реконструктору с вопросом доктор Виннер.

– Я, к своему сожалению, не столь внушаем. – Реконструктор, как всем показалось, был не до конца честен в своём ответе.

– А, я думаю, что ты просто не умеешь признавать своих ошибок. – По-своему парировал ответ Реконструктора доктор Виннер.

– Каких ещё ошибок? – искренне удивился Реконструктор.

– Давай не будем из себя строить непонимание. Как будто, я не знаю, как вы там за моей спиной смеётесь. – Заявил доктор Виннер, не сводя своего взгляда с Реконструктора, чья смущённая физиономия говорила о том, что он, пожалуй, был застан врасплох этим заявлением доктора Виннера.

– Мы может, и сомневаемся над некоторыми твоими идеями, но не смеёмся над ними. – Спустя паузу, ответил сумевший собраться Реконструктор.

– Тогда докажи и присоединись ко мне. – Похлопав по стоящему рядом, такому же креслу, строго заявил доктор Виннер. Что на этот раз требовало от Реконструктора куда более существенных отговорок, которые он, в общем-то, тоже нашёл.

– И чьими видами я буду мотивироваться? – кивнув в сторону экрана телевизора, многозначительно спросил доктора Реконструктор. Но ответ уже давно заготовлен и находится в руках доктора Виннера, который достаёт телевизионный пульт и с помощью него находит то, против чего, ни у кого, как оказывается, нет возражений, и все про себя и даже вслух считают, что это то, что нужно. С чем, скорей всего, согласится и та, лукаво поглядывающая на этих зрителей, спортивного вида и частично в трико красотка, которая мило всем улыбнувшись, тут же уронила Реконструктора в кресло, а сама в волнующем изгибе принялась под свой сладкий лепет притягивать небольшую штангу к себе.

И если Реконструктор, как начинающий бодибилдер, застыв в одной позе наблюдателя, боясь пропустить или не запомнить ни одного движения (он и не запомнил) спортсменки, не смел пошевелиться, то доктор Виннер, как более опытный бодибилдер, не отказывал себе ни в чём и, достав ещё один бургер, принялся его рвать вслед за притягиваниями штанги красоткой.

Что же касается Детектива, то он, как человек из крови и плоти, само собой оценил все достоинства этой спортсменки, на которую посмотреть, конечно, стоило того. Но если одним, для того чтобы запомнить и удовлетвориться взглядом, требуется сравнительно много времени, то Детектив всё схватывает на лету и ему достаточно одного взгляда, для того чтобы понять, что это то или не то. А так просто из эстетических потребностей и соображений, он, как человек рациональный и более чем серьёзный, не приветствует все эти плотоядные взгляды в лицо и тем более в зад. Так что Детектив решил, что ему здесь стало скучно и пока Реконструктор с доктором Виннером так увлечены, было бы неплохо самолично прогуляться и посмотреть, чему здесь ещё можно поудивляться.

После принятия этого решения, Детектив ничего никому не говорит, а развернувшись, не создавая лишнего шума, отправляется, вначале побродить по этому залу, и затем, через проход к следующему спортивному залу, в котором в отличие от первого разместились тренажёры другой силовой направленности. Там же Детектив, забравшись на один из велотренажёров, которых здесь, как и беговых дорожек было целый ряд, пару минут попробовал себя в качестве велогонщика. После чего слез и пройдя вдоль беговых дорожек, от делать нечего пересчитал их количество, затем развернулся и пошёл в обратную сторону, где дойдя до первой дорожки, сошёлся во мнении, что и при обратном ходе количество дорожек осталось неизменным. Ну а раз здесь во всём присутствует такое скучное постоянство, то здесь делать больше нечего и не помешает выйти в ведущую в коридор дверь и посмотреть на то, что там есть во вне.

Детектив выходит из спортивного зала в коридор, который оказывается совсем не тем коридором, из которого они зашли в тренажёрный зал, чему, впрочем, есть простые объяснения – ведь он вышел из другого зала и в другую дверь, ведущую в другой пространственно находящийся перпендикулярно к тому входному коридор. Правда, если посмотреть по сторонам (а Детектив, как раз посмотрел), то большой разницы не увидишь – и там и там одна проходная пустота, которая там вдалеке заканчивается стандартной дверью. Хотя, стоп и как видит Детектив, то один из коридоров, куда он сейчас смотрит, в шагах пятидесяти от него, незаметно пересекает ещё один. А заметил он это незаметное на первый взгляд пересечение потому, что сквозь коридор прошли двое людей в белых, как у доктора Виннера халатах.

«Так вот где этот Виннер работает». – Детектива озарила догадка, и он вдруг захотел поближе познакомиться с местом работы доктора Виннера, для чего и двинулся вперёд туда, к этому коридорному пересечению. И хотя в этом ознакомительном перемещении Детектива, ничего не было предосудительного и он вроде бы не превышал границы дозволенного, но почему-то, по мере своего приближения к этому коридорному пересечению, Детектив начал подспудно чувствовать себя как-то неуютно, где ему казалось, что он ведёт себя, как человек сующий свой нос туда, куда его не просят. «А попросят сунуть. Что, будешь сувать?», – практически приблизившись к соседнему коридору, где оставалось только выглянуть из-за угла, Детектив таким осмысленным способом быстро отмёл все эти свои нерешительности и сомнения, мешавшие ему не просто идти, а переступать границы.

После чего Детектив, прислушавшись и, не услышав никакого шума шагов, собирается с духом и как будто бы его там, за углом, ждёт противник с оружием на изготовке, втянув в себя нос, чтобы он сильно не выглядывал, начинает незаметно выглядывать из-за этого угла. Ну а сам процесс незаметного выглядывания из-за угла, у всех не сильно разниться. И вслед за небольшим сектором обзора, как в данном случае – противоположной стенки коридора, сектор обзора, расширяясь, в конце концов, приводит вас к полной видимости того, что вы не видели, но так пристрастно и незаметно для всех, хотели увидеть. Что редко отвечает вашим, всегда большим ожиданием, что случилось и на этот раз, где перед глазами Детектива, в тех же пятидесяти метрах (такие нынче стандартизированные архитекторы и их детища), предстала ограничивающая этот коридор дверь. Правда на этот раз дверь была совсем не похожа на те двери, которые встречались на всём пути Детективу. И вот эта её отличительность, и вызвала у него повышенный интерес, с которым он и направился к ней.

И хотя эта отличительность, выполненной из композитных материалов, на основе металлической матрицы двери, состояла всего лишь из имевшейся в наличии, на уровне лица, стеклянного окошка, именно желание заглянуть в него, скорей всего и подвигло Детектива на этот любопытный ход. «Раз есть окошко, то значит, в него можно заглянуть», – логично рассуждал Детектив, приближаясь к двери. Правда, по мере своего приближения к двери, Детектив почему-то начал сбавлять свой ход, стараясь потише вступать. Чему тоже есть своё объяснение, ведь если он стал тише идти, то это само собой подразумевает, что он также тихо стал вступать. Ну а насчёт того, почему он сбавил ход, то скорей всего ему в голову пришла мысль о том, что в окошко могут выглянуть и с другой стороны, а это при больших скоростях движений, чревато сердечным приступом для обеих сторон.

Раздумья об этом, приводят, уже находящегося в двух шагах от этого дверного окна Детектива к остановке, откуда он и пытается заглянуть в это окно. И если по мере приближения к двери, ему не давало увидеть, что там в нём делается, присутствие светового отблеска, то, как сейчас заметил Детектив, то на окне присутствовала занавеска. И не просто занавеска, а с рисунком пышно цветущего дерева занавеска. «Они что там, издеваются что ли!?», – Детектив даже слегка обалдел от всего этого нарисованного иносказания.

Ну а это, не дающее заглянуть во внутренние тайны двери препятствие, сразу же всё решает и Детектив, отбросив в сторону всю свою свойственную приличиям деликатность, не собираясь использовать конспиративные методы приближения к дверям (где он, замаскировав рожу под кирпич, отведя её чуть назад, начинает приближаться к цели своим телом, что также начинает приближать к ней и лицо), в один ход форсирует это расстояние и оказывается почти что в упор у этого окна. После чего следует обзорный осмотр, как самого окна, видно, что выполненного не просто из стекла, так и самой занавески на предмет её задиристости или оплошности того работника, который следит за тем, как задвигается эта занавеска. Но Детектив, ничего из собою ожидаемого не обнаруживает, и тогда настаёт время вопросов.

«А зачем она, вообще здесь нужна? – не сводя своего взгляда с занавески, задаётся первым вопросом Детектив.

«Ну, функционал занавески заключается в том, чтобы прикрыть собою то, что не касается посторонних глаза. – Детектив начал пошагово приближаться к разгадке того, что может находиться там за дверью. – Но тогда зачем здесь оставлять окно, когда можно было бы сделать сплошную дверь? Значит, сюда могут приходить люди не имеющие доступа во внутрь …Но, тогда зачем? Для того чтобы им показать в окно что-то или кого-то? А смысл. Нет, тут что-то другое. – Задумался Детектив. – А ведь, судя по тому, что сюда прошли люди в белых халатах, то можно предположить, что здесь находится что-то связанное с людьми в белых халатах. И это может быть, не обязательно только медицина. – Детектив сам себе удивляется, до чего он логичен. – Может быть, пропускная система в эту дверь, по бюрократическому недосмотру, так устроена, что пропуск выписывается только на одно лицо. Ну а этим в белых халатах людям, иногда требуется покинуть пределы этого, чёрт знает, что за помещения или лаборатории. Вот, оставшийся внутри, и использует это окно вместо глазка. Да вот и кнопка», – но не успевает Детектив, заметив кнопку вызова и впрямь присутствующую на том месте, где, как правило, помещаются все эти кнопки, обрадоваться своей догадке, как к его полной неожиданности, занавеска резко отодвигается и из глубины внутреннего пространства в стекло влетает чьё-то лицо, которое столкнувшись с этим препятствием, до потери черт лица, вдавливается в него, на мгновение замирает, глядя на Детектива, и так же мгновенно пропадает в глубине внутреннего пространства, не забыв при этом закрыть занавеску за собой.

Ну а обмеревший на месте Детектив, только и успевает, что только от испуга ёкнуть и покрыться мурашками, при виде всего этого, длившегося одно мгновение происшествия. И хотя решающее, первейшее значение на Детектива имело эта неожиданность появления этого непонятно, что за лица, всё же внутреннюю оторопь, которая вслед за всем его помертвением охватила его, была вызвана нечто другим – тем, что ему было суждено, на уровне ассоциаций, увидеть там, в глубине темноты. А может даже не в глубине, а всё, в общем, вместе с этим не ясно, чем поражённым лицом, а по-другому его не мог осознавать Детектив, создавало некую общую картину безысходности, от которой и пошёл у Детектива теперь уже мороз по коже.

Ну а что касается тех глубинных видов, которые промелькнув, отложились в подсознании Детектива, то, как ему показалось, если он, конечно, что-то увидел, то перед его сознанием, а не перед глазами, предстало нечто необъяснимое или другими словами, он достиг ядра сущности откровения, которое собою и перекрыло все понятия о себе и, поглотив саму себя, слившись с Детективом, стёрла все значения и смыслы, оставив у Детектива лишь одну предчувственную неосознанность. Ну, это как, если бы повторять одно слово до бесконечности, то оно постепенно будет терять для тебя значение и смысл.

Вот и Детектив увидел нечто, достигшее того состояния сущности, где теряются все эти его поверхностные обозначения сущего – понятия и имена. И он, застыв в прострации, стоя на одном месте, не сводя своего взгляда с окна, взирал на это нарисованное, и точно не дерево, а древо, которое, как показалось Детективу, ожило и своей листвой принялось издавать шум, похожий…Похожий, почему-то на шум шаркающих по полу шагов. И не успел Детектив сообразить, почему это так, как сзади до него доносится голос Реконструктора:

– Да тебя, как я погляжу, без присмотра одного оставлять нельзя. Обязательно возьмёшь и куда-нибудь забредёшь. – Детектив видимо сильно увлёкся наблюдением за этим древом, раз не сумел сразу заметить Реконструктора, отражающегося в стекле окна, который, как теперь видел в этом же стеклянном окне Детектив, тоже смотрел на него не на прямую, а через отражение в окне.

– А что здесь? – не поворачивая головы, спросил Детектив Реконструктора. И хотя такая, со спины постановка вопроса Детективом, прозвучала невежливо, всё же Реконструктор не стал придавать большого значения всем этим этикетным правилам, а поглядывая через окно на Детектива, проговорил:

– В каждой уважающей себя компании, уже по факту этого уважения, должен иметься в наличии свой секретный отдел или комната.

– И туда, как я понимаю, доступ строго ограничен. – Резюмировал Детектив.

– Что, логично. – Усмехнулся Реконструктор.

– А вы, попадаете под эти ограничения? – повернувшись к Реконструктору, уперевшись в него взглядом, спросил Детектив. На что Реконструктор, на одно, но всё же уловимое Детективом мгновение замешкался, но быстро собрался и как под диктовку ответил. – Вход сюда заказан только для Директоров и заведующих отделений, и осуществляется строго по графику – с понедельника и по пятницу, с часу дня до трёх.

– А как же доктор Виннер? – продолжая буравить взглядом Реконструктора, спросил его Детектив. И хотя Реконструктор не удержался и нервно моргнул глазом, что говорило о его удивлении тому, как это Детектив смог так быстро уловить связь доктора Виннера с этим отделом (хотя и он бы тоже догадался), он не стал выказывать своё удивление, а постарался увести Детектива от этой темы и самого места.

– Доктор Виннер другой случай и, пожалуй, он, останется недовольным, если застанет здесь нас. Так что, давай, пошли отсюда, пока он не появился здесь. – Сказал Реконструктор и, повернувшись в обратную сторону, побудил Детектива следовать за ним. После чего они молча достигают входа в спортивный зал, куда ни у кого уже не возникает желания зайти, и они следуют дальше, в обход этого зала. Когда же они сравниваются с тем первым входом, ведущим в первый зал, где занимал своё место доктор Виннер, Детектив не смог удержаться оттого, чтобы не заглянуть в зал и не посмотреть на доктора Виннера.

Правда на этот раз его уже не было на месте и только лежащий сбоку от массажного кресла бумажный пакет говорил о том, что доктор Виннер, всего вероятнее, рассеянный доктор и, пожалуй, будь он хирургом, то его пациентам не мешало бы быть более осмотрительными и даже, если есть терпение, то во время операции отказаться от наркоза. А то, кто его знает, что он там забудет у вас в животе. И ходи потом мучайся до следующей повторной операции, крайне необходимой для того чтобы достать из пациента ключи от квартиры доктора Виннера, который уже которую неделю не может попасть к себе домой и вынужден спать на больничной кушетке.

– Ладно. – Остановившись перед выходом из этого спортивного сектора и перед входом, ведущим их в оранжерею, сказал Реконструтор. – С общими планами мы ознакомились, осталось показаться на глаза высокому начальству.

– А Директор разве не столь высок? – спросил Детектив.

– На каждого директора всегда найдётся свой генеральный директор и даже председатель совета директоров, которым может и не по статусу возиться с такими как ты, но только не в нашем случае. Скажу так, твоя должность одна из ключевых, так что прежде чем тебя утвердить в должности, на тебя должны посмотреть. – Внимательно наблюдая за реакцией Детектива на сказанное, на конспиративной ноте закончил говорить Реконструктор. Что не могло не заставить Детектива задуматься над тем, а благодаря чему и кому, его так, как даже он сам себя никогда так высоко не оценивал, оценили. А до этого скорее всего, сам не додумаешься, и Детектив ожидаемо, спрашивает об этом Реконструктора:

– Я, как понимаю, то я всё-таки, правда, незаметно для себя, уже прошёл у вас предварительный осмотр? – На что Реконструктор мог бы ответить и напрямую, но он почему-то, предпочёл обобщённый уклончивый ответ, что вызвало у Детектива вопросительное непонимание: а зачем и к чему все эти недоговорки.

– Все мы каждый день и даже каждую минуту, где только можно проходим предварительные осмотры. И, пожалуй, вся наша жизнь состоит из них. Ну а специализированный осмотр в больнице, в специализированных учебных или ведомственных учреждениях, со своими тестами, есть всего лишь одна из составляющих главного предосмотра, готовящего тебя к главному делу твоей жизни. А вот какое это будет дело, то это, как я уже говорил, уже будет зависеть от твоей предначертанности, определяемой чем-то или кем-то, кто там за твоей спиной стоит. – Как-то уж таинственно сказал Реконструктор, и тут же отвлекается от Детектива, внимательно посмотрев поверх его спины куда-то назад.

Ну а Детектив в свою очередь не остаётся в стороне и сам поворачивается назад, чтобы посмотреть на то, что так живо заинтересовало Реконструктора. Где он видит стоящего вдалеке доктора Виннера, который остановившись на месте, определённо в поисках чего-то, принялся руками перебирать что-то в карманах своего халата. И хотя отсюда, конечно, было не видно, что он там искал, но это был скорее всего воздух. Детектив же, тут же вспоминает о лежащем у массажного кресла бумажном пакете, где возможно, как раз и находятся пару не съеденных доктором Виннером бургеры, о которых он, даже не понятно почему, вдруг забыл. Правда, почему он их ищет у себя в карманах, тоже своего рода загадка. Хотя вы же знаете доктора Виннера, и даже если совсем не знаете, то это не важно, когда о нём, не зная его, уже всё знает Детектив, который на основании своих предположений о нём, совершенно не удивлён тому, что доктор Виннер удивлён тому, что вместо бургеров он находит в своих карманах воздух и пустоту.

– И что интересно, так это то, что куда бы я не положил свои бургеры, то, в конце концов, на их месте я всегда нахожу пустоту или воздух. А вот их я никогда не беру и не ложу, ни в карманы, ни в пакет, а они раз за разом всё появляются там. И что за субстанция такая, эта пустота? – рассуждал доктор Виннер, по пятому кругу сжимая руками в карманах такую эластичную пустоту. – И точно! Пакет! – вдруг доктора настигает озарение и он, расплывшись в улыбке, теперь может видеть не только свою заботу, но и по сторонам, где он и обнаруживает, смотрящих на него Реконструктора и ещё какого-то сурового вида типа, стоящего рядом с ним. После чего доктор Виннер машет им рукой и, не дожидаясь ответа, разворачивается в сторону тренажёрного зала и скорым шагом направляется туда.

Но радость доктора Виннера длится не долго и он, поначалу обрадовавшись при виде лежащего у кресла пакета, даже слегка воспаряет над полом, да вот только, когда он поднимает пакет, который удивительно лёгок на подъём, что уже начинает вызывать подозрения у доктора Виннера, то в нём к не срываемому потрясению и огорчению доктора Виннера, обнаруживается та же вездесущая пустота, что и у него в карманах.

– Да как же это понимать!? – тренажёрный зал потрясает душевный надрыв доктора Виннера, который и сам не выдерживает ударившую по нему отразившуюся от потолка звуковую волну, источником которой, в общем, он был сам, и под давлением этой тяжести придавливается на колени в пол. Где он оглушённый, опустив голову вниз, с минуту пытается прийти в себя, что, конечно, сложно при таком звуковом оглушении. Но доктор Виннер на то и доктор, что знает, как помочь человеческому организму, и он, зажав свой нос пальцами свободной руки, начинает давить внутренним воздухом на свои ушные перепонки, которые не выдерживают и, вывернувшись обратно, возвращают нормальный слух доктору Виннеру.

После чего доктор Виннер, обретя относительное спокойствие, вновь возвращается к находящемуся в несвободной руке пакету и начинает его зрительно изучать. И точно, со второго внимательного взгляда он обнаруживает ту самую причину, в результате которой он обнаружил в пакете не вкусный бургер, а пустоту. И как уже многие догадались, то это была дырка, через которую и произошёл не устраивающий доктора Виннера обмен.

«А ведь… – доктора Виннера вновь озарила догадка, и он тут же полез в карман своего халата, где, как и ожидалось, им обнаруживается всё та же дырка. – Так вот значит как проникает в карманы и пакеты вся эта пустота». – Доктор Виннер просто потрясён своими умственными способностями, которые умеют извлекать зёрна истины даже из таких трудно представляемых и не классифицируемых вещей. Но доктор Виннер на этом не успокаивается и идёт дальше, строя свою логическую цепочку. «Так вот значит, куда исчезли мои ключи от квартиры. А я, как дурак, второй раз резал по живому того пациента с аппендицитом. – Доктор Виннер даже слегка краснеет, огорчившись за себя и за такую свою недалёкость. Но времени на это огорчение нет, когда новая загадка стучится в голову доктору Виннеру. – Но откуда же берётся эта дырка или портал, по которому происходит этот неравноценный обмен?».

А уж это вопрос из вопросов, на который доктор Виннер и последовавший за ним в своих мыслях Детектив, пока что ответить не может, так как Реконструктор уже устал ждать, когда Детектив подаст хоть какие-то признаки жизни. И для приведения его в чувства, хлопнув Детектива по плечу, для начала добивается от него осмысленного взгляда, а уж затем, заявив: «Нам пора, а то, генеральные, не ждут», – выдвинулся вперёд.

Глава 5.

Различный официоз и частные мнения.

Если к должности, к званию или более обширнее сказать, именованию, приписывается, дополняется и допроизносится прилагательное, то, как правило, именно из-за этой привязки к этому приложению, само именование теряет своё прежнее значение и приобретает то своё новое звучание, где всё внимание акцентируется на этом прилагательном, отодвинувшим в тень само именование. И теперь, что значат все эти директора, чьё именование и должность, хоть пиши, хоть говори с большой буквы, всё равно она уже видится с маленькой буквы (а писал я между прочим, с большой) когда рядом… нет, не стоит, а позволяет им директорам пристраиваться рядом с ним – парящий в воздухе Генеральный.

Так что вполне понятно, что когда Реконструктор сказал Детективу, что они сейчас пойдут на свои смотрины к Генеральному, то он определённо ожидал от этого визита нечто большего, правда чего, он так и не смог себе сформулировать, пока шёл и даже когда прибыл в приёмную генерального. Впрочем, справедливости ради, которую просто пропустил мимо себя Детектив, который, хоть и использовал в своей достижении цели – приёмной Генерального, различные технические средства: лифты и эскалаторы, всё-таки надо заметить, что кабинет Генерального (пишется строго с большой буквы, с чем не дала рука поспорить, не слушая команды мозга, выводя большую букву «Г»; наверное, как того желают самые свободные люди на земле – либералы, ещё не полностью выдавил из себя раба), не в пример кабинетам просто директоров, находился на самом верху самого высокого из высоких зданий.

И, пожалуй, если выйти на ту самую (откуда дымили сигарами, много возомнившие о себе бывшие генеральные) смотровую площадку, куда имеется прямой выход из кабинета Генерального, то если не использовать сигары для раздражения заоблачного, однозначно партнёра (ведь Генеральный имеет при себе не меньше рычагов влияния на судьбы ничтожного человечества), то можно с ним перекинуться несколькими своими мыслишками насчёт этого неблагодарного человечества. Чем, скорее всего, под чашечку кофе, в минуты своей расслабленности и занимаются все генеральные.

– Как ты думаешь (а он с ним, несомненно, на ты), стоит ли человек того, чтобы на него обращать своё внимание. – Размешивая серебряной ложечкой сахар, так за между прочим, задался вопросом Генеральный, посматривая с этой площадки, нет, не вверх на своего партнёра (что поделать, раз он уже привык смотреть только сверху вниз, вот шея и закостенела в этом положении), а туда, в самый низ, где как муравьи суетилось человечество. Что, видимо, не слишком нравится небесному партнёру и он, конечно, хочет поправить Генерального, что и делает в свойственной себе манере, через притчи, знамения и недоговоры.

– Прежде чем внимать, смири свою гордыню. – Звуком отдалённого грома донёсся ответ небесного партнёра до Генерального. Который, вначале даже удивился, вопросив себя: «А причём здесь дыня?», – но потом решил, что во всём виновато пространство, которое искажает точность передачи слов. Что, между тем приводит его к пониманию того прозвучавшего между строк посыла, который и хотел до него донести небесный партнёр и всегда дельный советчик. «Это он мне намекает на то, что нужно инвестировать средства в сотовую связь. – Озаряет мысль Генерального, который достав из кармана в кожаном переплёте блокнот, быстро делает запись, после чего убрав его, делает глоток кофе.

«А что, всё правильно. Человек общаясь друг с другом, не столь обращает друг на друга внимание, если не видит лица своего собеседника. И вообще, чем больше человек отдаляется друг от друга, тем больше он смиряется. Ну а если он будет внимать только экранному изображению, то его со временем, можно будет окончательно примирить с действительностью. – У Генерального, аж, дух захватывает от будущих перспектив и далеко идущих выводов, какие можно сделать из такой многослойной содержательности сказанного ему небесным партнёром. – А это значит, что непременно нужно также вложиться в телекоммуникационные сети», – Генеральный уже не ограничивается одними записями в блокнот, а несётся к своему рабочему столу, чтобы оттуда сразу дать распоряжения – купить и взять под контроль все ведущие телекоммуникационные компании.