Глава 13

Мы спустились по крутой лестнице, и уже возле машины Крумли пристально вгляделся в мое лицо, освещенное мертвенным лунным светом.

– Что это с тобой? – спросил он.

– А что?

– У тебя вид как у бешеной собаки.

– Ну, я же только что приобщился к вере…

– Ладно, залезай уже, с божьей помощью.

Я сел в машину, чувствуя, как меня пробирает озноб.

– Куда едем?

– К собору Святой Вивианы?

– Жеваный карась!

Он включил зажигание.

– Нет! – взмолился я. – Еще одной очной ставки я не выдержу. Давай лучше домой, Джеймс! В душ, потом по пиву – и на боковую. А Констанцию догоним с утра.

Мимо правого борта неспешно проплыла вывеска «Каллаган и Ортега». Наконец-то у Крумли был довольный вид.

Перед тем как пойти в душ, принять пиво и заснуть мертвецким сном, я развесил над кроватью семь из восьми трофейных газет – на случай, если я проснусь и мне в голову придут конструктивные мысли.

Должны же быть причины, по которым все эти имена, фотографии, крупные и мелкие заголовки бережно хранились долгие годы. Необъяснимые или объяснимые причины.

– Ну вот, пароход тебе в рот! – проворчал Крумли. – Ты что – собрался ночевать со всей этой мертвечиной?

– Ночью они все спрыгнут со стены, пролезут сквозь мои веки в череп и пройдут обработку в творческом полушарии мозга.

– В творческом, говоришь? Японские самураи… Американские бульдоги… Все они спрыгнут с катушек, как ты, и будет у вас один общий дурдом?

– Знаешь что? Если в мозг ничего не вкладывать, то ничего и не выйдет.

– Подожди, пока я прикончу бутылочку… – Крумли глотнул пиво. – А потом уже ночуй со своими дикобразами. И вставай с первыми пандами… – Он кивнул в сторону чьих-то висящих на стене фамилий, фотографий и биографий. – Констанция там где-нибудь есть?

– Пока что она на кладбище несбывшихся надежд.

– Ладно, греби в душ. А я тут посторожу некрологи. Если начнут спрыгивать, буду кричать. Кстати, как ты насчет того, чтобы опрокинуть на ночь по стаканчику маргариты?[26]

– Признаться, я ждал этого вопроса.

Загрузка...