– Здравствуйте! Это терапевт Муринской амбулатории. К вам вчера приезжала скорая помощь и оставила мне вызов. Вам все еще требуется врачебный осмотр?
Что бы было со мной, если бы в этот день я сказала незнакомому человеку на том проводе «нет»? Даже подумать страшно, сколько бы из моей жизни исчезло важного…
Как минимум, не было бы этой истории.
– Да, приходите.
Я лежала со своим хроническим гайморитом уже несколько дней, я все думала, что скоро пойду на поправку, а в итоге с каждым днем мне становилось хуже.
Я снимала квартиру в Мурино вместе с соседкой, ее звали Мира, но мы виделись с ней редко: она много работала, поздно заканчивала и оставалась ночевать у друзей в центре города, чтобы было удобней на следующий день добираться до работы.
Мой молодой человек, Данилка, тоже был занят на двенадцатичасовых сменах, но находил время завести лекарства и побыть со мной немного, но я была только рада его редким визитам. Зачем ему видеть меня в моем болезненном состоянии?
Поэтому за мной некому было ухаживать, а сама я не понимала, что мне требуется помощь, я была уверена, что вылечу себя сама.
Ко мне в гости несколько дней назад приехал Кит, мой друг и бывший молодой человек, к этому времени я уже почти не вставала с постели из-за сильных головных болей, и антибиотики и промывания мне не помогали. Он остался у меня, чтобы ухаживать за мной: готовил мне еду, купал, бегал в аптеку, развлекал как мог. Потом как-то в очередной раз померил мне температуру и сказал:
– Все, пора вызывать скорую. И не отпирайся, у тебя 39.
– Хорошо.
Причина моего небрежного отношения к болезни была в том, что гайморит у меня был с пятнадцати лет и я знала, как его лечить, и делала это до двадцати двух лет вполне успешно, ставила себя на ноги за несколько дней. А сейчас я уже понимала, что сама не справляюсь, и мне действительно нужен врач.
Скорая помощь не имела права прописывать мне рецепт, но дала рекомендации, какие лекарства нужно принимать, сказала, что после нее ко мне должен явиться терапевт, сделала укол, чтобы сбить температуру, и уехала.
На следующий день мне позвонил доктор и спросил, еще нуждаюсь ли я в осмотре.
Рекомендованные фельдшером антибиотики и укол мне помогли, и мне стало лучше. Высокой температуры уже не было, болезнь, достигнув своего пика, решила начать сходить сама. Поэтому я хотела отказаться, но потом вспомнила, как я по глупости запустила свой нос, и на всякий случай согласилась на его визит. Вдруг еще не все, а доктор знает больше фельдшера скорой помощи.
Через час терапевт уже был у меня.
Им оказался молодой парень, на вид только закончивший медицинский, он производил впечатление сутулого ботаника в очках, быстро говорил и быстро двигался, и это казалось бы суетливым, если бы он не делал это уверенно и отточено.
После краткого опроса, во время которого мне приходилось поспевать за его мыслью, он выписал мне рецепт и сказал явиться за больничным через неделю, и я поняла, что его работа сделана.
– Где ты работаешь? – мне с самого начала понравился его голос, часто у врачей бывают такие голоса, что достаточно только их успокаивающего звука, чтобы больным уже становилось немножко легче. И я спокойно восприняла, что он стал обращаться ко мне на «ты», ведь на вид он едва был меня старше.
– Я работаю продавцом в магазине одежды в торговом центре. Точнее, учусь, я еще стажер.
– Хорошо платят?
– Нет. Пять тысяч в неделю, – этот вопрос, наверное, должен был смутить меня, но этого не произошло, врачам всегда доверяешь немножко больше, чем обычным людям. – Я еще проболела эту неделю, поэтому мне ее не оплатят.
– Если ты в поисках дохода, предлагаю тебе вариант. Я занимаюсь сетевым маркетингом.
– Не совсем понимаю, что это такое.
– Давай так, ты поправляйся. А через несколько дней мы встретимся, и я расскажу подробности, хорошо?
Когда он ушел, я посмотрела на следы его ботинок на полу, вспомнила про гору немытой посуды и ворох несвежей одежды, в которую я пропотела во время болезни, и желание чистоты, разогнать болезненную атмосферу в квартире вдохнуло в меня силы, и я впервые за несколько дней встала с кровати.
Это был удивительно солнечный и теплый день! Первый по-настоящему весенний день в этом году!
Я вызвала себе такси до амбулатории, ехала рядом с водителем и смотрела в окно: все жители Мурино не пожелали игнорировать роскошную погоду, покинули душные квартиры и наслаждались началом весны. Я подставила лицо солнцу, напитываясь энергией и хорошим солнечным настроением.
До этого я ни разу не посещала амбулаторию Мурино и, войдя внутрь, понадеялась, что больше случая не представится.
Тесное, освещенное тусклым желтым светом, с обшарпанными стенами и деревянными окнами место, где давно не делали ремонт, соединенное узкими коридорами и дверьми в маленькие кабинетики. В воздухе стояла давящая на плечи атмосфера, где даже здоровый человек почувствует себя больным.
Я со своим хорошим настроением была здесь как существо из другого мира, слишком живая и энергичная для этого места.
Я увидела моего доктора-ботаника в коридоре, он стремительно пролетел мимо длинной очереди людей к нему на прием и исчез за дверью. Чувствовалось всеобщее напряжение и раздражение, время превратилось в тягучую массу.
Когда подошла моя очередь, и я вошла к нему, он не подавал никаких признаков, что узнал меня, и я решила, что у него так много пациентов, что он меня не запомнил. И у него был такой нагруженный, замкнутый и серьезный вид, что мне было неловко напоминать.
Но потом, когда я уже взяла больничный и собралась уходить, он остановил меня и спросил, все еще интересно ли мне его предложение о заработке. Значит, все-таки не забыл меня или вспомнил только сейчас. Я удивилась, но кивнула, и он обещал позвонить.
Назад домой я шла пешком, наслаждаясь погодой, идти нужно было около часа и по незнакомому пути, но я слишком много времени провела взаперти, чтобы предпочесть переполненные душные автобусы неторопливой прогулке. Выздоровление дарило приятную чистую энергию радости, что наконец я больше не больна.
Я предупредила своего администратора смены, что завтра выхожу работать, мой больничный не оплачивался, поэтому я ходила на прием больше ради интереса к предложению доктора, чем за документом, у меня его даже не потребуют на работе.
Я не знала, нравится мне работать продавцом в магазине или нет. Так как раньше я в такой сфере не работала и все для меня было новым, продажи, общение с покупателями и требования строгого администратора были для меня огромным стрессом, в первые дни работы мне даже снился магазин в образе жутких кошмаров. Но у меня даже мысли не возникало бросить и сдаться, потому что мне было интересно освоить для себя новое, и я не видела для себя других вариантов, куда можно уйти. Назад в профессию юриста я точно не хотела возвращаться, несмотря на мой красный диплом.
Вечером позвонил доктор, я нарезала апельсины на обед, и в кухне стоял свежий сочный цитрусовый запах.
– Ты сможешь увидеться со мной сегодня в 11 вечера? Понимаю, что поздно, но я буду свободен только к этому времени.
Я согласилась: когда стала жить отдельно от родителей, ощущение, какое время считать поздним или ранним, значительно изменилось, и в двадцать два года после двенадцати самое интересное только начиналось.
Мы условились встретиться в ресторане «Токио», потому что он был единственным хорошим местом в все еще строящемся и растущем Мурино, альтернативой ему были только Макдональдс и маленькие «шавермы».
Но сегодня вечером собирался приехать в гости Данилка. Я по телефону попросила его отвезти меня на встречу с доктором, объяснила, что это будет просто деловая встреча. Если он и напрягся от ревности, то никак этого не показал и согласился отвезти и подождать меня.
Приятно прихорашиваться перед встречей с мужчиной. Мы с Данилкой встречались всего несколько месяцев, у нас все началось очень быстро, и мои чувства к нему не были глубокими, но он мне очень нравился, особенно внешне.
Когда я познакомилась с ним, во мне было недоумение по двум причинам: почему он не работает моделью и как это он не знает, что он очень красив.
У него была особенная внешность, без изъянов, наслаждение для глаз самого искушенного эстета, классический Давид: высокий рост, идеальный мужской треугольник широких плеч и узких бедер и каноническое лицо с большими яблочно-зелеными глазами миндалевидной формы, прямым носом, припухлыми губами и острыми скулами. Все черты лица правильные и будто отточенные заботливым архитектором, при этом в его красоте сохранялись мужественность и стержень. Приятной вишенкой на этом эстетически прекрасном торте был его низкий прокуренный голос.
Мне всегда нравились красивые мужчины, но внешность Данилки была не просто сексуально привлекательной, ей хотелось любоваться, как картинкой. Главное, после него сразу не смотреться в зеркало, а то удар по самооценке обеспечен.
И он действительно не знал, что он красив, потому что был обычным парнем, работящим, общался с «реальными пацанами», как и он, и у него были совершенно другие ценности, а модельный бизнес для него – это параллельная вселенная. Среди его окружения совсем не по-мужски ходить на фотосессии и кастинги, зато по-мужски работать автомехаником, жить на гроши, а апофеозом роскошной жизни считалось открыть автомастерскую и ездить на новой «бэхе».
Он был простым парнем, несмотря на свою волшебную внешность, но больше всего мне нравилось в нем то, что он был очень добрый, по-человечески очень хороший, положительный. Его воспитали так, что плохих людей не бывает, что всем надо помогать, и его наивная, почти детская доброта не могла не очаровывать.
Я была очень избалована мужским вниманием, и до встречи с ним я встречалась с парнем, который своей амбициозностью хотел завоевать весь мир и заработать все деньги, которые существуют и которые еще напечатают. Данилка очень проигрывал ему в деньгах и перспективах, но ему все равно удалось меня полностью обезоружить сначала своей внешностью, а потом, не побоюсь таких слов, своей нравственной чистотой.
Он приехал, и я встала на цыпочки, чтобы обнять его за шею. Он ответил мне милой улыбкой с ямочками на щеках и крепко поцеловал. От него всегда сильно пахло сигаретами.
Как раз было самое время выезжать. Ресторан находился всего в нескольких минутах от дома, мы покружили по улицам на его старенькой бэхе болотного цвета, поболтали, Данилка сказал, что будет ждать меня в машине, и я пообещала ему, что встреча не продлится долго.
Я поднялась по ступеням на второй этаж ресторана и начала взглядом искать за столиками моего доктора. Он уже ждал меня.
Он выглядел совершенно иначе, не такой, каким пришел ко мне на вызов и каким я видела его в амбулатории.
Первое, что бросилось в глаза – это его взгляд. Я в первый раз увидела его без очков, и у него были пронзительные ярко-голубые глаза в обрамлении длинных черных густых ресниц. Его прямой взгляд несколько смутил меня.
Во-вторых, он был без халата, одет в белую рубашку и джинсы, и больше не сутулился, оттого казался гораздо выше ростом, чем я запомнила, вблизи я обнаружила, что он выше меня на целую голову.
Сначала я подумала, что он едва меня старше, теперь я видела, что он взрослее, чем я думала, хоть и выглядит молодо, все же передо мной стоял не парень, а мужчина.
– Привет! Как себя чувствуешь? – спросил он, улыбнувшись мне, и от меня не укрылось, что он изучал меня так же, как и я его: на мне была облегающая трикотажная кофта с треугольным вырезом, куда он периодически нырял.
– Полностью здорова, спасибо.
Мы сели за столик, заказали попить, и он сразу перешел к делу, на листе блокнота нарисовал концепцию работы, общение сводилось к тому, что он говорил, а я старалась поспевать за его мыслью. Это было непросто, к его манере быстро выдавать информацию нужно было привыкнуть. Он предлагал продажи в сетевой компании.
– Ответа «я подумаю» я не приму. Решай сейчас, подходит тебе это или нет, – предугадывая мои мысли, сказал он в конце своей презентации.
Во мне было масса противоречий, не было уверенности, что я – именно тот человек, который был ему нужен для его работы. Все, что он рассказал, было не мое.
Я уже была на подобной встрече несколько лет назад и сбежала оттуда, сверкая пятками. И во мне сформировалась стойкая антипатия к людям, которые занимаются сетевым из-за их навязчивости, неискренности, даже некоторой неадекватности.
Но потом голос внутри меня сказал: «Ты все равно работаешь в продажах. Если не пойдет, сольешься, это всего лишь регистрация».
И я неуверенно согласилась.
– Вообще-то я не плачу за женщин, – сказал доктор, расплачиваясь за свой кофе и мой какао.
– Значит, я исключение? – в смысле он не платит за женщин?! Такое заявление от мужчины отталкивало.
– Значит, ты хитрая. И смотришь на меня как-то странно.
Он что, только что флиртовал со мной?
Он проводил меня до машины, Данилка стоял возле и курил. Они обменялись рукопожатиями, и мы попрощались с ним.
– Ну что? – спросил меня Данилка.
– Я согласилась, – пока ехали, я рассказала Данилке, в чем суть работы.
– Мне рассказывали про сетевой однажды, но я отказался. Зачем он этим занимается? Он не хочет быть доктором?
– Знаешь, он из тех людей, которые стремятся быть там, где им будет хорошо, которые ищут место под солнцем. Такие, как он, себя не обидят, поэтому я поверила ему. Если он говорит, что там есть деньги, значит, так и есть. Иначе его бы там не было.
Больше всего во мне вызывала дискомфорт мысль, что доктор – сетевой менеджер теперь будет навязываться, звонить и писать, хотя во мне стойкого решения заниматься сетевым не было. Я просто хотела разобраться в информации, что он мне прислал, и потом еще раз все взвесить. Все внутри склонялось к тому, чтобы отказать ему.
Он нашел меня в социальной сети и прислал мне там сообщение, и я перешла на его страницу посмотреть профиль: куча фоток его полуобнаженного тела с прессом и мышцами, даже на аватарке.
Он открывался с новой стороны: ботаник-доктор оказался не так уж прост, за его скромными очками и халатом скрывался нарцисс, влюбленный в себя и свое тело.
Я уже начинала путаться: на вызов ко мне пришел один человек, на встречу в ресторане – другой, а в социальной сети вижу третьего. Так какой он?
Плюсик ему, потому что он не пытался навязываться. Сначала вопрос, получила ли я материалы по работе, договорились обсудить их, когда я их изучу, и на этом про сетевой все, дальше он расспрашивал меня о моей работе, и я охотно отвечала. Мне с ним было просто общаться, в разговоре он был легким и позитивным, а с такими людьми тоже становишься легкой и позитивной.
Сдвиг в моем интересе к нему и сетевому произошел спустя неделю после встречи в ресторане. Я была у родителей в гостях, поздно вечером он написал мне, как у меня дела. Так как мы много откровенно говорили о деньгах, я легко обнажила ему свою боль:
«Мне в магазине задерживают зарплату. Она должна была прийти два дня назад, и теперь мне нечем платить за квартиру, не на что покупать еду. Мне стыдно просить деньги у родителей, а Данилка мне не может помочь, он сам всегда на мели. Чувствую всю слабость и стыд нищенского существования».
Мы продолжили разговор, он много расспрашивал о моей жизни, о моих мечтах, книгах, которые я читала. У меня было что-то смежное с истерикой, и он смог меня успокоить, внушить мысль, что всегда есть выход. А выход из безденежья – самый простой: если нет денег, придумай, как их заработать.
Он предложил встретиться, и я согласилась.