Утром было все, как обычно: будильник, собака, прогулка, душ, кофе, не желающий закрываться замок двери и не желающий открываться замок в гараже-ракушке. И чуда все равно не случилось – моя «сенокосилка» отказалась служить мне верой и правдой, пришлось ехать на метро.
К слову сказать, моя крошечная квартирка и машинюшка породы «запорожец», должно быть, времен предпоследнего динозавра, являлись единственным капиталом, оставленным мне ветреными родителями. И мама, и папа давненько обзавелись новыми семьями за пределами нашей великой и могучей Родины, что в принципе не нанесло мне особой душевной травмы. Я с самой бессознательной молодости росла как трава в огороде, а родители все где-то путешествовали, куда-то ездили автостопом и, вроде как даже не заметили моего появления на свет. Мне повезло, что в нашем старом доме с нами соседствовали потрясающие люди – две семьи с детишками моего возраста, так вместе с ними и выросла во вполне приличного гражданина общества. Потом состоялся размен нашей квартиры, и я обрела свое собственное жилье в районе метро Выхино вместе с транспортным довеском, чему была рада несказанно. Родители, видимо, посчитав свой долг перед чадом выполненным окончательно, вообще исчезли с горизонта и ограничивались парой звонков в год.
Ныряя в переулки, я старательно объезжала пробки, поглядывая на часы. Пока еще на работу я опаздывала в пределах нормы.
В редакцию я влетела еще до появления начальства, которое, как известно, никогда не опаздывает, а всегда задерживается. Усевшись за свой стол, я первым делом принялась наводить порядок, разгребая бумаги. Изменения в моей прическе коллеги заметили сразу, проклятая оттеночная пена даже не поблекла ничуть, дракон постарался на славу.
– Да, – небрежно ответила я на вопросы сотрудников, – приходится идти в ногу со временем. Вчера была на презентации модельного агентства, шикарно, просто шикарно провела время, там был весь свет, вся богема…
– Напиши об этом статью! – раздался голос шефа, чьего появления я не заметила. – Не забудь побольше фамилий знаменитостей!
–Там не было известных мне знаменитостей.
– Тогда придумай пару фамилий подлиннее, позаковыристее, пусть читатели думают, что отстали от жизни.
– Ладно, – пожала я плечами и принялась за дело.
Необходимо было представить это мероприятие в виде супер-события века, а не как наши бесполезные потуги найти мужчин своей мечты. Я старалась изо всех сил, врала мощнее мощного, и к концу рабочего дня, статья была в муках рождена. Взяв материал домой на доработку, я попрощалась с коллегами и ушла.
Уныло трясясь в метрополитене, я размышляла о своих тухлых жизненных перспективах. Как на зло на память стали приходить разнообразные фильмы мелодрамного содержания голливудского производства. Как обычно сюжет везде стандартен: толстая, страшная никому ненужная барышня внезапно становится столь успешной, прекрасной, желанной, что вокруг нее начинают увиваться самые прекрасные принцы и самые накачанные нищие. В результате ушастый принц Уэльский пытается покончить с собой от безответной любви на ее лестничной площадке, она милостиво бинтует его дырку в голове и вежливо вышвыривает вон. И в результате выходит замуж за: а) своего одноклассника, которого знала всю жизнь, но только теперь разглядела, какой же он на самом деле распрекрасный и как сильно, мощно и безответно он ее любил все эти годы, б) самого первого парня на Нью-йоркской деревне, в) и самое вкусное – за того, за кого мечтала выйти лучшая подруга-блондинка. А заканчивается все, разумеется, грандиозной свадьбой на триста персон с шестиярусным тортом. Недруги и злопыхатели рыдают, а те, кто верили, что эта плюшка рано или поздно хоть кому-нибудь сгодится, радостно визжат: «Мы верили в тебя, Дженифер (Элис, Сью, Пью, Блюмандейл)!» Сказать честно, что я думаю по этому поводу? Что такие фильмы снимают исключительно для глупых толстух. Так и вижу какую-нибудь тысячефунтовую Энджелу с мешком попкорна и двухлитровым стаканчиком пепси, и смотрит это чудо на экран, всхлипывая и переживая, фантазируя, что не с Дженифер (Элис, Сью, Пью, Блюмандейл) такие чудесные превращения случились, а с нею, родимой. И вот, пошли по экрану титры, зрительница смахивает с третьего подбородка прилипший попкорн и топает в Макдоналдс подкрепиться, как следует после такого сильного душевного переживания. Короче говоря, вранье всё это сплошное, наркоз для пресыщенной биг-маками совести. Мерзость, короче. Тьфу, иным словом.
На остановки, как всегда толпилась публика в нечеловеческих попытках прорваться в маршрутное такси без очереди. Расставаться с предпоследним червонцем, оставшимся после нашего с Тайкой великосветского визита на презентацию злополучного агентства, страх как не хотелось, посему я потопала к автобусу.
В довольно упадническом настроении прибыла домой. Стоило переступить порог и сбросить боты, как зазвонил телефон.
– Сена, наконец-то дозвонилась до тебя! – раздался возбужденный Таискин голос. – Где ты была?!
– На работе, где же еще. Что успело стрястись?
– Ты помнишь Игнатия?
– Нет, не помню.
– Ну, как же, зимой он помогал нам толкать твою развалюху, когда она заглохла в очередной раз посреди дороги. Помнишь?
Этот факт я помнила, а вот Игнатий никак не желал всплывать в воспоминаниях.
– Боже мой, ну такой высокий молодой человек в зеленой куртке, помнишь?
– Да, – соврала я, разглядывая дырку в носке. И когда только рваться успевают? Прямо зла не хватает никакого…
– А, ничего ты не вспомнила! Так вот, я его случайно встретила в магазине, и он меня узнал!
– Подумать только.
Нет, ну как носок-то жалко. Все, пропала пара. Ведь и теплые, и тонкие, и симпатичные…
– Погоди иронизировать! Он пригласил нас в гости, сказал, что придет еще его друг.
– И мы пойдем?
– А как ты думаешь? Конечно, да!
– Когда мы идем?
– Сегодня.
– Сегодня? – я перевела взгляд от дырки на большом пальце и на часы.
– Да, еще не поздно, собирайся.
– А нельзя в другой день? Например, завтра? – Мечта о горячей ванной и глубоком сладком сне принялась рушиться.
– Ты что? – искренне изумился Тайкин голос. – А вдруг это шанс небесный! Жду тебя через полчаса!
– Я не успею собраться…
Но в трубке уже пищали гудки. Тоска овладела моим сердцем, ноги устало гудели, хотелось кушать и спать. Но разве ж я могла предать свою подругу? Она ж изо всех сил старалась на благо общего дела. Я натянула свои любимые узкие черные джинсы и, следуя богемной моде, черный свитер. Смотрелось неплохо, особенно с красными волосами. Нарисовав кроваво-красные губы, я сочла, что выгляжу достаточно сногсшибательно. Лаврик тоскливо наблюдал за всем этим делом, понимая, что прогулки в ближайшее время ему не светит и пообщаться с любимой хозяйкой вечерком у телевизора тоже не удастся.
– Прости, масик, – виновато сказала я, – такие вот дела творятся. Мы жизни свои устраиваем, – и добавила, со вздохом: – никчемные. Как устроим, так и будет нам счастье. Потерпи немного, солнышко, можешь накакать в коридоре, разрешаю.
Но Лаврик сидел, печально повесив уши, всем своим видом показывая, что какать в коридоре собственной квартиры ниже его песьего достоинства.
Поразительно, но в этот раз моя сенокосилка завелась сразу, буквально через каких-то десять-пятнадцать минут. Разумеется, выдвинулась я в разгар вечерних пробок. Хотя, в последнее время, в Москве любое время – время пробок, разве что кроме глухой ночи. Будучи автомобилисткой со стажем, я выработала в себе привычку не трястись от бешенства, стоя в неподвижной веренице машин, а заниматься чем-нибудь интеллектуальным. Наглухо застряв на Рязанском проспекте, я расслабилась, глубоко подышала, закурила, ударила кулаком по приборной доске, выругалась, после извлекла из бардачка потрепанный блокнот, огрызок карандаша и принялась набрасывать варианты тем для фантастических статей в нашу газетенку.
Я разрабатывала уже третью тему, когда сзади истерично загудел кто-то нервный. Я очнулась, увидала, что пробка быстро рассасывается и путь, в принципе, свободен.
Когда я подоспела к Тайкиному дому, она уже бегала у подъезда взад-вперед, ожидая меня. Одета подруга была в длинную черную юбку и черную кофту с каким-то невероятным воротником, и черную кожаную куртку нараспашку. В темноте ее волосы пламенели, как небольшой факел. А нараспашку куртка была потому, что на Тайке она уже давно не сходилась, поэтому подруга надевала ее в исключительных случаях для фасона.
– Наконец-то! – воскликнула она, забираясь в машину. – Я уж думала, что ты никогда не приедешь! Чего так долго? О, ты в черном!
– И ты тоже. А куда мы, собственно, едем? В какой-нибудь милый ресторанчик?
– К нему домой.
–Куда?! Ты в своем уме? Мы не знаем, что за человек этот Игнатий и едем к нему домой!
– Он хороший парень, не волнуйся.
– С чего ты это взяла? У него на лбу написано?
– Ничего там не написано, но он тоже работает вроде бы в банке, мы почти коллеги… Короче, я взяла газовый баллончик.
– Потрясающе, теперь я спокойна!
– Сена, прекрати! Мы что, остановимся на полпути, словно какие-нибудь трусливые клушки? А вдруг это она, та самая судьба? Едем, кому сказала! Давай, заводи керосинку!
В тоске и сомнениях повернула я ключ зажигания.
Благо, Игнатий жил не так уж и далеко от Таиски. У нужного дома я остановила машину, и с тяжелым сердцем последовала за подругой. Игнатий обитал на первом этаже. Мы позвонили, и только тогда, когда он открыл дверь, я его вспомнила, хотя при случайной встрече ни за чтобы не узнала. На потенциальном женихе болтался спортивный костюм, на ногах – стоптанные тапки.
– О, девушки, заходите, – заулыбался он. – Как хорошо, что вы пришли, а я уж не надеялся!
– Все пробки эти дурацкие, – воссияла ответной улыбкой Таисия Михайловна. – А у нас еще машина дорогая, так что мы очень аккуратно ездим, не хочется разорять других водителей.
– Что за марка? – заинтересовался хозяин дома.
– «Ламборджини».
– Ничего себе! Круто!
И я в душе порадовалась, что мой «жопер» стоит в отдалении от подъезда и из окна его не увидать.
Мы разулись, сняли куртки, и Игнатий повел нас в комнату, знакомить с другом. Друг оказался высоким, черноволосым, довольно симпатичным. У него было собачье имя Гектор и обручальное кольцо на пальце. Игнатий усадил нас за стол, на котором красовались готовые салатики, продающиеся во всех магазинах и ночных палатках, три сморщенных апельсина, две бутылки дешевого шампанского и бутылка вина «Московские каникулы».
– Девушки, наполним бокалы! – Игнатий открыл шампанское.
Гектор пробормотал какой-то длинный невнятный тост, который я пропустила мимо ушей, потому что думала о его кольце, и мы выпили. Шипучка тут же ударила в нос и в голову, я малость расхрабрилась и напрямую спросила: женат ли, собственно, товарищ Гектор?
– Мы разводимся, – с недовольной гримасой ответил он. – Между нами давно ничего нет, моя жена слишком блеклый, безвольный человек, она вообще моя самая большая ошибка в жизни.
– Наши соболезнования, – с довольной миной произнесла Тая.
Потом мы с подругой принялись вдохновенно врать про презентацию, про свою блестящую жизнь, стараясь произвести могучее впечатление, кто знает, вдруг эти кренделя действительно наша судьба?
Молодые люди включили глупую попсу, сыпали штампованными комплиментами, и вскрывали уже вторую бутылку, как вдруг некто позвонил в дверь. Гектор отчего-то сильно переменился в лице и спросил Игнатия, ждет ли он кого-нибудь? Тот отрицательно покачал головой, от чего Гектор еще больше разволновался.
– Игнатий, открывай! – раздался громкий женский голос. – Открывай немедленно, я знаю, что он там! Открывай, иначе я выломаю дверь!
– Кто это? – конспиративно прошептала Тая.
– Моя жена, – так же конспиративно ответил Гектор.
– Ага, – понимающе кивнула я. – И что теперь делать?
Женщина уже вовсю бесновалась и сыпала угрозами. Я не сомневалась, что вот-вот она вынесет дверь вместе с петлями, и мысленно уже представляла, как бутылкой из-под шампанского меня огреют по голове и даже фамилии не спросят.
– Как неудобно получилось, – досадовал Игнатий. – Девушки, вы уж извините.
– Ничего, бывает, – оскорбленно поджала губы Тая. – Что теперь делать? Вылезать в окно и уходить дворами?
– Нет, действительно, так неловко…
– Покороче, пожалуйста, – попросила я. – Что делать?
– Вы не могли бы пока подождать в ванной? – выдохнул Игнатий. – Любочка у него сущая фурия…
– Все понятно, можете не продолжать. Идем, Сена, законспирируемся в санузле.
Тая прихватила со стола бутылку шампанского и направилась в ванную, а я завернула в прихожую, взяла наши куртки, обувь и последовала за нею. В санузле мы закрылись на задвижку, благо, она там была, я присела на унитаз, Тая на бортик ванной. На всякий случай мы оделись и обулись, чтобы не оставлять вещей на поле брани в пылу бегства.
– Вот дела, да? – прошептала подруга и отхлебнула из горлышка. – Хочешь?
– Давай, гулять, так гулять.
Тем временем Игнатий открыл двери и впустил в квартиру сыплющую угрозами даму.
– У вас здесь женщины, да?! – заорала она в опасной близости от ванной. – Я знаю, у вас здесь кто-то есть!
– Детка, с чего ты взяла? – елейным голосом маслил Гектор. – С чего бы им здесь быть?
– С того, что ты не можешь пропустить ни одной юбки, мерзавец! Отвечайте, где они?!
Женский голос удалился, по всей видимости, она ушла в комнату, но и оттуда ее было превосходно слышно.
– Что это такое?! У вас накрыт стол?! И после этого вы будете продолжать рассказывать мне сказки?!
– Детка, это к Игнатию приходили его друзья с работы, но они ушли, как раз перед твоим приходом, уверяю тебя, они самые, что ни на есть мужчины…
Криво улыбаясь, мы с Таей смотрели друг на друга.
– Нет, я знаю, что это женщины и они здесь! Я их найду!
– Господи, – прошептала Тая, – спаси нас… я исправлюсь, я стану честной, доброй…
– И умной, – подсказала я.
Пока Тая пыталась договориться с высшими силами, я осматривала щеколду. Меня волновала прочность дверей и задвижки. Ворвись к нам гекторская супруга, навряд ли мы смогли бы скрутить ревнивицу даже вдвоем, ведь в состоянии гнева и аффекта сила у людей о-го-го как увеличивается. Я где-то читала про это. Глотнув для храбрости шампанского, я осмотрелась в поисках оружия защиты, и вспомнила о Тайкином газовом баллончике.
– Тая, – шепнула я, – ты баллончик не потеряла?
– Нет, а зачем… Да ты что? – разгадала она мои планы. – Не будем же мы в нее этой гадостью прыскать!
– Почему нет? В целях самозащиты можно и прыснуть. Я не хочу, чтобы какая-то психичка повыдрала наши прогрессивные прически.
Но, к счастью, такие меры оказались излишни. Гектору удалось увести свою дражайшую половину. Не слушая скорбное блеянье Игнатия, мы со скоростью звука покинули гостеприимный дом. Оглядевшись по сторонам и не найдя поблизости счастливой семейной четы, короткими перебежками мы достигли своего «Ламборджини», юркнули внутрь и только тогда почувствовали себя в безопасности.
– Как не везет, а! – сокрушалась Тая. – Кто бы мог подумать!
– Да я сразу обо всем подумала, как только увидела кольцо у него на пальце, может и этот, второй тоже женат. Кошмар какой-то, давно я не испытывала столь сильных ощущений.
Я привезла подругу домой, пожелала спокойной ночи и порулила к себе. Решив сократить путь, я поехала чужими дворами, и в одном из них моя колымага заглохла. «Жизнь катится под откос!» – мрачно подумала я, вылезая наружу. Время было поздним, округа пустынной и, разумеется, никаких красавцев, готовых броситься мне на помощь. Покинув двор, я резвым темпом направилась в обход окрестностей, не волнуясь, что кто-то за время моего отсутствия угонит «сенокосилку» – завести ее ни одному преступнику не под силу. Не встретила ни одного человека, как будто все специально разбежались и попрятались. Как и откуда позвонить в техпомощь я не нашла, своим мобильником не владела, в общем, все словно по заказу. Пришлось вернуться в машину, усесться поудобнее и ждать, когда же судьба обо мне позаботится и пришлет во двор спасителя на белом коне (Мерседесе, Лексусе, Москвиче, Таврии), случай для знакомства более чем подходящий. Но судьба чего-то не торопилась напрягаться, и я благополучно досидела до утра и заснула, наверное, только с рассветом. Стоило мне погрузиться в спасительную дрему, как в окно тут же принялись барабанить. Разлепив склеившиеся от туши ресницы, я недоуменно взглянула на возмутителя спокойствия, им оказался какой-то дядечка в шляпе и пальто.
– Девушка, ваша машина загораживает проезд! Вы не могли бы отъехать в сторону?
– С удовольствием сделала бы это еще вчера, – я с трудом вылезла из своей старушенции. Все тело ныло, болело, поясница кряхтела, спина стонала, ноги вообще не работали.
– Вы не поможете её завести?
Мне было уже все равно, судьба он или нет.
– Сейчас поглядим.
Он снял пальто, отдал мне и полез под капот. Пока он там ковырялся, я исполняла корявые гимнастические упражнения, дабы хоть как-то привести себя в рабочее состояние. Мысли о том, что вчера статью я так до ума и не довела и что сегодня на работу опоздаю на целых полдня, настроения не улучшили, бодрости не прибавили.
Сердобольный мужчина долго возился во внутренностях этой ошибки конструкторов, но, в конце концов, отыскал, в чем там проблема и машина завелась.
– Огромное спасибо, – я протянула ему пальто, – жаль, что вас не было здесь ночью.
– Ночью мне на работу не надо, – развел он руками. – Счастливого пути.
– Спасибо. Вас подвезти?
– Не надо, мне тут рядом.
Я снова влезла в этот ненавистный агрегат и поехала домой, надеясь, что смогу дотянуть без неприятностей. На этот раз судьба решила больше надо мною не издеваться и добралась я безо всяких приключений. Дома сразу же пришлось идти на прогулку с Лавром, он недвусмысленно намекал, что мои ночные похождения не влияют на его пищеварительную систему ни с какой стороны и больше ждать он не намерен.
Вернувшись с прогулки, я поняла, что идти на работу у меня нет никаких сил. Я чувствовала себя так, словно меня всю ночь топтали сумасшедшие бегемоты, поэтому позвонила шефу и сказала, что у меня началась свинка.
– Что у тебя началось? – переспросил он, из-за помех было плохо слышно.
– Свинка у меня началась! – заорала я в трубку. – Свинка, свинья, понимаете?!
– Три дня тебе на свинью, не больше! – крикнул он. – За статьей пришлю Влада!
Я поцеловала трубку и повесила ее, но телефон снова зазвонил.
– Алло, Сена?
– А кого ты ожидала тут услышать?
– Слава богу, ты дома! Я тебе сто раз звонила, где ты была?
– Как ты думаешь? – злорадно поинтересовалась я. Хорошо ей дома, спала в кровати, а не скрючившись в три погибели в машине!
– Не знаю, может, ты с кем-нибудь познакомилась?
– Да, с Адриано Челентано! Он подъехал ко мне на розовом «Кадиллаке», подарил букет гладиолусов и увез встречать рассвет.
– А если серьезно?
– Не допускаешь, что это может быть серьезно?
– Не допускаю, – неуверенно произнесла она. – Будь в этом хоть капля правды, ты сейчас не говорила бы таким звереющим голосом…
– Звереющим? Да, как же тут не озвереть, если сначала мы идем в гости к каким-то проходимцам, потом спасаемся бегством от любящей супруги, затем у меня глохнет машина, и я сижу в ней до самого утра, покуда первый проснувшийся житель бесконечной Вселенной не помогает завести мой звездолет, а ты говоришь – голос!
– Ты просидела в машине всю ночь? – ужаснулась Тая. – Какой кошмар! Ты на работу пойдешь?
– Хочешь, чтобы я там всех перекусала? Позвонила и сказала, что у меня свинка.
– Понятно, хочешь, я к тебе приеду после работы?
– Конечно, приезжай, – вздохнула я и положила трубку.