Я бежал так быстро, как только мог. Спустя минут десять я стал чувствовать ее запах. И ринулся по следу, стремительно пробуксовывая в выпавшем за эти два дня снегу.
Она была рядом. Я это ощущал. Пытался проникнуть в ее голову, но там стоял блок. Звал, но она молчала. И я понял, что она в трансе. Том самом, что впадала она когда были ее видения.
Плохо. Это очень плохо. Потому что я знал, что бегу к обрыву.
«Давай, приятель… Наша девочка в опасности», – взмолился к своему зверю, который все больше наращивал темп.
Мы подбежали к тому самому месту, где совсем недавно после воскресного костра, я нашел ее и поставил метку принадлежности.
Но в этот раз, появление здесь было иным. И когда я увидел ее, встал как вкопанный и не мог пошевелиться.
За секунду поднялся на ноги человеком и стал подходить ближе к Даре, объятой пламенем и балансирующей на краю. На чертовом краю пропасти, где внизу острые скалы.
Ебучая магия подвела, потому что сегодня она сияла не синим, а красным.
Я боялся произнести слово и боялся дотронуться. Понятия не имел, что делать и что с ней вообще происходило. И судя по тому, что она голая, она пришла сюда не в этом обличии.
Теперь ее состояние вызывало страх. Буду сидеть по ночам у ее ног и стеречь, чтобы не убежала.
Снова пытаюсь пробиться в ее мысли, но тщетно. И тогда я решаюсь.
– Дара, – зову мягко, тихо. Почти неслышно.
Она медленно оборачивается и смотрит красными глазами.
Смотрит, но будто и не она вовсе. Сквозь меня. Это была не моя Дара, а кто-то чужой.
– Милая, ты здесь? Посмотри на меня.
Опускаю руки вниз и заставляю круги татуировок истинности на предплечьях светиться. Устанавливаю с ее душой связь, которую она не сможет проигнорировать и оказываюсь прав.
Красное пламя начинает медленно сползать, обнажая синее, и утекать в землю, впитываясь в нее.
Как только, последняя капля сияния уходит, ко мне возвращается моя истинная и смотрит потерянно в глаза.
– Алан? – голос звучит беспокойно.
Она осматривается и заметив, что стоит одними носочками на земле, а пятки висят в воздухе, делает один вдох со страхом, как я хватаю ее за талию и утягиваю за собой, падая на снег.
Дара трясется и лежит на мне верхом, прижимаясь плотно и почти царапает кожу.
– Тише, милая… ш-ш-ш… все хорошо, я рядом с тобой. Я рядом… – отнимаю ее лицо от плеча и, заглянув в заплаканные глаза, прижимаюсь лбом к ее.
– Мне так страшно, Алан… так страшно, родной…
– Все в порядке, не бойся… я здесь с тобой, – прикасаюсь к ее губам и захватываю в плен, сразу проникая языком в ее рот, который она раскрывает, впуская внутрь.
Ласкаю ее кончиком языка, дразню, и она медленно включается в игру, хотя не до конца.
– Пойдем домой, я наберу ванну, и мы немного полежим в ней… А потом ты мне все расскажешь.
– Хорошо.
Она встает с меня, грациозно и оглянувшись смотрит на розовую луну, которая медленно убывает с каждым днем.
Она закрыта и меня пугает этот момент, я бы сказал, расстраивает. Но задавать вопросы сейчас я не стану.
– Пойдем так, или побежим? – спрашиваю, обнимая со спины.
– Пробежимся немного, полагаю мы далеко от дома?
– Чертовски далеко. Ты права.
– Тогда, – она задумчиво прикладывает палец к губам и кричит, убегая вперед, – кто последний с того оргазм.
– Ты играешь с огнем, детка, – она смеется и в прыжке опускается на белые лапы, устремляясь вперед. – Как будто в данном случае будет хоть кто-то проигравший.
Я быстро делаю оборот и бегу за ней.
Дома поговорить нам не удалось. Мы много трахались и спали совершенно без сил.
Если и есть день сурка, то он должен быть именно таким. Я просыпался, уже находясь в ней, и засыпал точно так же.
Она мой чертов рай и ад. Как такое возможно? Я не знаю, но это та самая истина.
Когда четвертый день стал клониться к закату, я вошел на кухню, где моя жена готовила сытый ужин для своего голодного мужа.
С таким же успехом она могла лечь на стол, и я бы с удовольствием полакомился.
– Хэй, у нас сегодня стейк с кровью, – она, мило пританцовывая в одном белье и фартуке стояла у плиты и смотрела скворчащее мясо в сковороде-гриль. – Я слышу твои мысли, Франко и поэтому говорю, нет. Нам нужны силы, которые ты тратишь сам и отнимаешь у меня.
– Я не спорю, – подошел сзади и, оттянув трусики, заглянул под них сначала сзади, а спереди не дали.
– Ну, дай просто потрогать твою киску, она так пахнет что…
И тут произошло что-то… Не знаю… Я глубоко втянул воздух, показать ей, как мне нравится ее запах, но ощутил что-то большее.
Я взял Дару за талию и посадил на обеденный стол, содрав фартук.
– Алан? В чем дело?
Но я не мог ответить пока не убедился в том, что почувствовал дальше.
Я положил ее на стол, и она не сопротивлялась. Погладил двумя ладонями ее плоский, но не как доска для серфинга, красивый и мягкий живот. А после приложил ухо ниже пупка и замер.
Я прислушивался к внешним факторам и к внутренним ощущениям. Втянул воздух и ее аромат чистейший до этого дня стал другим. Он нес в себе кое-что еще. Свежесть. Чистый бриз с нотками чего-то цветочного и хвои.
Два аромата. Слишком разных.
Две энергии, перетекающих от моей красивой пары к этим двум отдельно.
Я слышал. Я ощущал, как они растут. В эту секунду. В это мгновение внутри нее.
Цветок… скорее всего, пион… Девочка. Чистый и тонкий шлейф. Хвоя – мощная и ураганная… Мальчик.
Дара молчала. Как и я. Только она пока что не знала, а я уже наверняка.
Погладил ладонями ее талию и, остановив ладони на бедрах, поцеловал ее живот. Не меньше сотни раз и не удержался, спустившись чуть ниже, чтобы провести по лобку, скрытому тонким кружевом, и ниже, носом. Снова и снова дыша ее новым ароматом.
Ароматом беременной нашими щенками волчицы.
Я пытался держать себя в руках, но разве это возможно?
– Я чувствую их, малышка… Дара, я их ощущаю, понимаешь.
Она лежала неподвижно. И ее молчание немного напугало, хотя я знал, что с ней все в порядке, не ощущал странностей как пара. Но на всякий случай приподнялся вверх по ее телу и заглянул в глаза.
Они блестели… Они сияли как самые красивые в мире алмазы.
– Я что… Я, правда…?
– Да, милая, – склонился и соединил наши лбы, улыбаясь ей. – Внутри тебя пара волчат.
– Пара? Серьезно? – она не была напугана, скорее удивлена и слегка растеряна. – Двое детей?
– Даже больше. Это девочка. Уверен, она будет такой же милой, как и ты. И сильный альфа. Будущий вожак.
– Как ты, – выдыхает в мои губы и касается своей рукой моей щеки, оставляя горящий след на ней.
– Дара, ты не представляешь, как я…
– Представляю. Я чувствую твое ликование, хвастунишка, – смеется, явно прочитав мои мысли.
– Что? Я горд собой. Но и ты постаралась. Мы семья, милая. Теперь уже полноценная, – трогаю мягкий живот и целую в губы.
Дара отвечает со всей страстью, но быстро уворачивается, освобождая рот от моего языка.
– Еще не до конца полноценная. До родов придется ждать не один месяц.
– Семь. И они пройдут быстро, – моя улыбка искренняя и тут я вспоминаю, главное… То, чего мы боялись.
Не стоит расслабляться. Теперь, когда Дара беременна.
– В чем дело? – тут же реагирует на смену моего настроения.
– Все хорошо, – пытаюсь солгать, но она ловит мое лицо в свои маленькие ладони и смотрит в глаза.
– Этот трюк не пройдет, – останавливаю ее попытку прочесть меня, чтобы она не тратила энергию на то, что у нее не выйдет. – Малышка, я твой муж, и я сильный. Ты сможешь меня прочесть, только если я сам это позволю сделать.
– Ты хитрюга, – шлепает по плечу, а я снова оставляю поцелуй на ее ароматных губах.
Поднимаю ее и спускаю со стола так, что она скользит по моему телу, снова вызывая одно-единственное желание.
– Даже не думай у нас… Мои стейки, – кричит и отодвигает меня в сторону. – О боже… Что я за хозяйка, – почти плачет, а я обнимаю ее со спины, смотря на слегка пережаренные куски мяса.
– Плевать на него.
– Но я тебя не накормила, – стонет от отчаяния.
– Милая, это просто мясо, – целую в шею. – Ты утолила мой другой голод, но, кажется, он возвращается.
– Алан, – шикает на меня. – Мне нужно кормить двух малышей внутри меня. И мы требуем мяса с кровью.
Будто опомнившись я опускаю ладони с талии на низ живот и снова этот поток чистой энергии…
– Черт, это нереально.
– Ты правда их чувствуешь?
– Ага. Они как теплые огоньки в ладони пускают импульсы.
– А я не чувствую.
– Потому что я муж и отец. Чуть позже.
– Но они внутри меня, это нечестно.
– Я больше по запаху твоему понял.
– Запаху?
– Только не вздумай нюхать подмышки, – смеюсь, потому что угадал ее намерения.
– Ну а что за… – до нее доходит смысл и она, развернувшись чуть толкает меня в грудь. – Какой же ты пошляк.
– О да, я еще столько всего намерен сделать с твоим стройным телом, пока ты не стала похожа на арбуз с руками и ногами.
– И ты любишь арбузы? – заигрывающе трогает мой торс, повышая уровень накала, между нами.
– Это моя любимая ягода.
– Отлично, потому что я тоже люблю… – она разворачивается ко мне спиной и трется о мой стояк своей прелестной попкой. Скользя то вверх, то вниз.
– Напросишься.
– Правда? Тогда мне стоит прекратить… – делает полшага вперед, но я впиваюсь пальцами в ее бедра и притягиваю обратно.
– Ну уж нет. Теперь по полной полакомимся друг другом.
***
За эти последние дни Дара спокойно спала. Контролировала оборот и лунатизмом не страдала. Однако опасность будто витала в воздухе.
Я больше не спрашивал ее о той ночи, когда нашел у обрыва. Да и задавая вопрос, она молчала. Я не понимал почему.
Мы собирались провести последнюю ночь в уединении, и я ощутил ее отчужденность.
– Дара, мы можем поговорить? – я нашел ее на крыльце. Рядом с ней сидели несколько белок. Увидев меня, они сбежали, а я прифигевший малость не мог в это поверить. Не то чтобы это было очень странно. Но все же… белки?
Она улыбнулась рыжим «подругам» и похлопала рядом с собой по одеялу, на котором сидела.
– Твои новые друзья? – она улыбнулась, прячась в моих объятиях. – Они в курсе, что ты волк?
– Я просто кормила их орешками. И не разговариваю с животными, Алан.
– Ну не знаю. У тебя так много талантов и способностей открывается, что разговор с белками может показаться мелочью в сравнении с ними.
– Ты о той ночи?
– И о ней тоже. Никто не знает, что ждать. Ты уникальна, понимаешь? А то красное сияние. К синему не привык, а тут второе…
– Это было что-то злое Алан, – перебивает, а по телу прокатывается дрожь. – Что-то темное, пугающее. Мне было страшно как никогда.
– Эй, – притянул поближе и покрепче обнял. – Ты можешь рассказать мне все что угодно. Я не просто твой муж, я твоя пара.
– Знаю, милый, – поднимает голову и целует в подбородок. – Помнишь тот сон, где была девушка и ребенок на руках, с которыми она спрыгнула со скалы?
– Да.
– Я была на ее месте. Меня что-то тянуло туда. Как оказалась на месте, не знаю, но помню, что снился сон, приятный такой. А когда оказалась там… Я была готова это сделать. А твой голос, он был откуда-то издалека слышен. Ты и это зло сражались. Но я выбрала идти к тебе. Ты мой свет, – села ровно и развернулась в мою сторону.
Дара смотрела на меня с улыбкой на губах, но ее глаза… Предки, как же они сияли. Они излучали что-то такое, чего не было раньше. Там было так много, много того, что тебя окружает и ты уверен, что вот он твой дом.
Ее глаза были моим домом. Таким же светом, к которому я был рад тянуться и гореть. Главное с ней или в ней…
– Ты ведь чувствуешь это? Чувствуешь то, что я ощущаю…
– Да… Даже не сомневайся. Когда ты раньше говорил о нашей истинности, это было равносильно мифам или легендам. Чем-то странным и придуманным. Но сейчас… О родной – это невероятное ощущение. Когда ты внутри заполнена любимым и ощущаешь его физически. Я и не подозревала, что такие сильные чувства существуют. И я рада испытывать их с тобой.
– Черт, – быстро усадил ее верхом на себя и обнял каждый сантиметр ее тела. – Скажи это… Говори постоянно… Блядь, мне это надо…
– Я люблю тебя… Больше всего на свете люблю… – терзаю ее губы, а руками впиваюсь в кожу, задрав майку, которую захотелось разорвать на ней. – Только тебя…
– Да, твою мать… – целую хаотично, куда придется, держа в своих ладонях любимую девочку. – Да… Ты моя… только моя…
Быстро высвобождаю жаждущий ее член и приподняв за бедра Дару, медленно опускаю на себя.
– Идеально… – испускаю протяжно выдох.
Дара стонет, привыкая к размеру, а затем начинает аккуратно раскачиваться на мне, уперевшись в мои плечи.
– Нам нужно быть аккуратней, – вдруг замирает, – чтобы не навредить малышам…
– Ни за что… – успокаиваю ее, погладив красивое лицо. – Даже не думай об этом. Они в порядке, я чувствую… Я знаю это…
Весь мой мир теперь был заключен в нем.
Его имя вызывало самые разные эмоции, как и мысли…
Прикосновения и страсть. Все это он. Мой муж. Мой избранный самой природой и предками.
Луна подарила нам двух малышей, и я хотела стоять на коленях благодаря ее.
Если раньше я забыла свой мир и существовала в том, где не было волков-оборотней и это волновало. То сейчас, вспомнив совершенно все, это перестало иметь значение. Моим миром стал ОН. Мы…
Радость, счастье, изумление и слезы… Лишь малая доля того, что я испытывала, пока он гладил мой живот и мысленно подпитывал меня своими ощущениями.
Он чувствовал их… Он знал наверняка своих детей, и это пронизывало меня искрой умиротворения.
Алан лучший из мужчин. Он лучший во всем мире. И он только мой.
Но как бы ни было радостно, остальной мир ждать не в силах. Он меняется, живет и поглощает. Этот мир страшен.
Сейчас, осознав свое положение, я стала гиперчувствительной и столько же во мне появилось настороженности, ответственности. Я стала не просто волчицей. Я ношу внутри себя двух детей. И это поверьте мне, очень опасно… для других.
Пока Алан ушел в душ, а я осталась прибирать дом, чтобы уйти в стаю, решила завести разговор с моим зверем.
«Что скажешь? Мальчик и девочка. Кажется, вышло идеально», – я улыбалась, а она как гордая будущая мать, легла и приподнялась на двух передних лапах. Кивнула и отдала часть себя, чтобы я поняла, что она чувствует.
Это привилегия. Стать матерью таких сильных детей. Мы истинные. Мы не просто вступившие в брак волки.
И я была права. В ней бурлила гордость, наполняя и меня ею.
«Ты права. А каков наш самец», – улыбнулась, вспоминая как они ласкаются, бегая рядом. Как моя волчица урчит от радости, когда я выпускаю ее, и подчиняет нашего истинного зверя.
До чего удивителен наш мир.
Было тоскливо покидать полюбившийся уединением дом. Но я знала, что это необходимо.
Алан пообещал мне в скором времени все рассказать. И я одновременно боялась и желала знать правду. Я должна понимать, почему нам грозит опасность и за что. К тому же мне не терпелось узнать все про Сорину.
Она не предательница. И никто не смеет ее имя порочить и марать. Если в моих силах будет вернуть ее в стаю, я это сделаю. Но для начала хочу ее просто найти, чтобы убедиться, что она жива.