Смуглый темноволосый мужчина поставил точку и поднял взгляд от своего рабочего стола. В комнате было тепло и уютно, в камине потрескивали поленья, огонь отбрасывал на бревенчатые стены живые красноватые отсветы. Но за окном его шале бушевала буря, выл ветер, словно души грешников, терзаемых демонами в ледяном аду. И эти тоскливые завывания, эта снежная буря как нельзя больше соответствовали тому, что творилось сейчас в душе этого человека. То, что открылось ему в последние дни, совершенно переворачивало его представления о жизни, о мире, о самом себе.
Эта уютная комната, вся его налаженная, обустроенная жизнь оказались не больше чем картонными декорациями, карточным домиком, готовым рухнуть от самого легкого ветерка, а не то что от страшной бури, вершащей свою власть над горами Сьерра-Невады. Картонные декорации, за которыми таится страшная, грандиозная правда…
Страшная – но и величественная. Грозящая катаклизмами – но и раздвигающая горизонты жизни всего человечества.
В камине громко треснуло полено, и мужчина очнулся от своих мыслей. Как бы то ни было, жизнь продолжается, и он многое должен сделать в ближайшие дни, как только утихомирится метель и он сможет покинуть свое горное жилище. Открывшаяся перед ним истина ко многому обязывает.
Сквозь вой ветра за окнами шале ему послышался другой звук. Кажется, это был звук автомобильного мотора… Кто мог приехать к нему в такую погоду? Кто мог решиться в сильную метель преодолеть горную дорогу, опасную даже в обычное время? Кому могло прийти в голову нарушить его уединение?
Должно быть, ему послышалось…
Но вот он отчетливо расслышал шаги на крыльце и громкий стук в дверь.
Значит, к нему действительно пожаловали гости.
В другое время он был бы рад гостям, добравшимся до его шале. Рад был бы даже поводу ненадолго оторваться от работы, выпить стаканчик горячего грога или бокал хереса, поговорить о приятных пустяках вроде политики или футбола, но сейчас, после того, что ему удалось узнать, настроение не слишком подходило для гостеприимства.
Тем не менее положение обязывало соблюсти приличия – не мог же он оставить визитера в такую метель на улице.
Мужчина поднялся, подошел к порогу, отодвинул кованую задвижку и открыл дверь.
Сразу же метель ворвалась в его жилище, облепила лицо сырыми колкими хлопьями, словно напялила на него шутовскую маску. Мужчина сделал шаг вперед, чтобы разглядеть гостя, явившегося к нему под покровом снежной бури.
Тот стоял всего в двух шагах, но даже на таком расстоянии его с трудом можно было разглядеть сквозь снежную завесу.
– Заходите! – проговорил хозяин, стараясь перекрыть свирепый вой метели.
Снежная завеса на какое-то мгновение истончилась, сделалась чуть прозрачнее, словно метель утомилась от собственного буйства и решила сделать передышку. Хозяин шале увидел своего странного гостя. Это был мужчина лет шестидесяти, однако его крепкая приземистая фигура дышала силой и уверенностью. Невозмутимое лицо с высокими скулами и узкими прорезями глаз определенно говорило о его восточном происхождении.
Чуть в стороне от крыльца стояла машина, на которой приехал незнакомец, – большой черный джип с залепленными снегом номерами.
– Заходите! – повторил хозяин, чуть посторонившись, освобождая гостю дверной проем. – Заходите, не стоять же нам на улице в такую ужасную погоду!
– Благодарю вас, – ответил гость с каким-то едва уловимым акцентом. – Благодарю вас за гостеприимство, однако я не один…
– Что с того, – хозяин вежливо улыбнулся. – Вряд ли в вашем джипе поместился весь лондонский симфонический оркестр, а для трех-четырех человек мой дом достаточно просторен.
– Нас только двое! – ответил гость странным, словно извиняющимся тоном и, повернувшись к джипу, позвал: – Нимрод!
И тут же в глазах хозяина шале потемнело.
Ему показалось, что страшная изнанка жизни, о которой он узнал совсем недавно, вырвалась наружу, разрывая и сметая ее благополучные покровы.
Из джипа вырвалось что-то немыслимое.
Зверь? Человек? Адское создание?
Наверное, все-таки зверь…
Гибкое и массивное тело, одновременно подвижное и бесформенное, в два прыжка пересекло заснеженное пространство, отделяющее джип от шале, и взлетело на крыльцо. Огромные когтистые лапы толкнули хозяина шале в грудь, отбросив его внутрь дома. Мужчина упал на спину, пытаясь заслониться от нависшей над ним пасти, от чудовища, словно вынырнувшего из ночных кошмаров или из адских фантазий Иеронима Босха. Но это было бесполезно. Круглые глаза чудовища горели адским огнем, пасть распахнулась, обнажив кривые желтые клыки…
Мужчина провалился во тьму, в страшную тьму, из которой нет возврата.