1
Говори́ли, что на на́бережной появи́лось но́вое лицо́: да́ма с соба́чкой. Дми́трий Дми́трич Гу́ров, кото́рый про́жил в Я́лте1 уже́ две неде́ли и привы́к тут, то́же стал интересова́ться но́выми ли́цами. Он сиде́л в павильо́не у Верне́ и смотре́л, как по на́бережной прошла́ молода́я да́ма, невысо́кая блонди́нка, в бере́те; за ней бежа́ла бе́лая соба́чка.
И пото́м он встреча́л её в городско́м саду́ по не́скольку раз в день. Она́ гуля́ла одна́, всё вре́мя в том же бере́те, с бе́лой соба́чкой; никто́ не знал, кто она́, и называ́ли её про́сто так: да́ма с соба́чкой.
«Е́сли она́ здесь без му́жа и без знако́мых, – ду́мал Гу́ров, – то бы́ло бы не ли́шнее познако́миться с ней».
Ему́ не́ было ещё сорока́, но у него́ была́ уже́ дочь двена́дцати лет и два сы́на гимнази́ста. Его́ жени́ли ра́но, когда́ он был ещё студе́нтом второ́го ку́рса, и тепе́рь жена́ каза́лась в полтора́ ра́за ста́рше его́. Э́то была́ же́нщина высо́кая, пряма́я, ва́жная и, как она́ сама́ себя́ называ́ла, мы́слящая. Она́ мно́го чита́ла, не писа́ла в пи́сьмах «ъ»2, называ́ла му́жа не Дми́трием, а Дими́трием, а он вта́йне счита́л её глу́пой, у́зкой, боя́лся её и не люби́л быва́ть до́ма. Изменя́ть ей он на́чал уже́ давно́, изменя́л ча́сто и, возмо́жно, поэ́тому о же́нщинах говори́л почти́ всегда́ пло́хо, называ́л их «ни́зшая ра́са