Якуты
Как ворона стала черной
Давным-давно птица-ворона была, говорят, совсем белой. Она улетала осенью позднее любой птицы, а прилетала на юг, говорят, раньше всех. А весной она, отстав на юге от всех птиц, прилетала сюда до таяния снега, раньше всех птиц, оказывается.
Пролетая мимо разных птиц, она, будучи хвастливой, насмехалась над ними:
– Это вы только-то здесь летите? Как страшно вы медлительны! Меня называете жадной. Да сами вы, наверное, из жадности туда-сюда, вдоль и поперек летали, – говоря это, она летела дальше.
Прибыв так весною к прилету птиц, она, сидя на нижней ветви раскидистой лиственницы, говорит:
– Здравствуйте, племя летающих крылатых! Почему вы так опоздали? Гостинцы двуногого съела я, а вам ничего не осталось. Милая моя родина встретила меня в этом году особенно хорошо. Я нагулялась-насытилась.
Ну, остальные птицы были очень сильно задеты этим. Они обещали ей любое вознаграждение, если она скажет причину быстроты своего полета, почему она вылетает позже всех, а прилетает раньше всех. Но она им ничего не сказала, даже отказалась отвечать. Тогда они собрались все вместе, обсудили и поймали ворону. Сказали:
– Ну, расскажи, почему ты так быстро прилетела? Если не расскажешь, то мы тебя накажем как нам угодно и все равно заставим говорить.
Ворона указала на свою шею и сказала:
– Не скажу ни за что. Лучше, не мучая меня, отрежьте мне голову.
Птицы бросили ворону в костер. Огонь опалил белые перья, они почернели. И снова птицы спросили ее, но ворона совсем отказалась.
Так ничем птицы не смогли пронять ворону. Они ничего не услышали о том, почему она так быстро летает. Только у вороны изменилось оперение, почернела она. Ничто другое в ней не изменилось. Все равно она по-прежнему осенью улетает с опозданием, а весной прилетает рано и так же (как и раньше) продолжает стыдить других птиц.
Девочка на луне
В одной семье воспитывалась девочка-сиротка. Хозяйка дома отправила поздним осенним, холодным вечером ту девочку по воду. Лунный вечер был на исходе. Девочка замерзла и стала жаловаться на свою судьбу: «Лучше бы стать солнцем вместе с солнцем, луной вместе с луной, чем жить так, страдая».
Причитания девочки, произнесенные стоя на мостках в воде, услышали солнце, луна и земля.
Затем солнце сказало: «Земля, земля тебя обижает, поднимись и останься у меня».
В ответ на это земля сказала: «На солнце, на солнце не поднимайся, умрешь, сваришься от жары. Останься у меня – на своей родине».
Луна сказала: «На земле, на земле не оставайся, все равно жизнь твоя будет голодной, поднимись и живи у меня».
Девочка подумала: «Если поднимусь на солнце, то сварюсь живьем, умру; а если останусь на земле – так же буду страдать; уж лучше, видимо, мне подняться на луну». После этого девочка обратилась к луне:
– Ну луна, луна, подними, хочу подняться к тебе.
Луна услышала ее и подняла девочку при помощи пурги.
С той поры, говорят, на луне стоит девочка, держа свои ведра на коромысле, и стала она там духом-хозяйкой.
Что можно выменять на слиток золота величиной с конскую голову
Шел путем-дорогой старик и нес с собой слиток золота величиной с конскую голову. Где он его добыл – неизвестно, куда и зачем шел – тоже неведомо.
Долго ли, коротко ли шел путник, уставать начал. Видит – навстречу ему всадник.
Поздоровались, разговорились. Старик попросил:
– Продай мне своего коня!
– Не продаю, – ответил всадник. – Самому нужен.
– Я за него тебе слиток золота величиной с конскую голову дам.
– Ну, ладно, так и быть, – согласился всадник. Отдал старик золото. Сел на коня, поехал. Но конь оказался необъезженным, с норовом, того и гляди скинет. Неспокойно было ехать на нем старику.
Долго ли, коротко ли он так промаялся, видит: навстречу едет человек на быке.
Спешились, поздоровались, обмениваются новостями. Старик говорит:
– Давай меняться: ты бери моего коня, а я – твоего быка.
Странным показался такой обмен владельцу быка.
– Это почему же ты хочешь меняться?
– Человек я старый, а конь еще как следует не объезжен, дурит, трудно мне с ним управляться.
– Что ж, давай поменяемся.
Поменялись они, сел старик на быка, дальше поехал.
На быке ехать было куда спокойнее. Но шел бык так медленно, переступал с одной ноги на другую так лениво, что после быстроходного коня старику казалось, он не едет, а на месте стоит. Этак, пожалуй, лучше пешком идти.
И только так старик подумал – видит, навстречу идет человек и ведет на веревке корову.
Поздоровались, поговорили.
– Давай менять корову на быка, – предлагает старик.
– Почему же ты отдаешь такого большого и сильного быка за мою коровенку?
– Уж очень тихо он ходит. Я лучше буду сам вести корову, доить ее и пить молоко.
– Ладно, давай поменяемся.
Поменялись.
Повел старик корову, а та оказалась упрямой, строптивой, идет-идет, да и остановится.
Долго ли, коротко ли он ее так за веревку тянул, видит – навстречу идет человек и ведет молоденькую двухгодовалую телочку. И такой-то она показалась старику смирной и послушной, так-то понравилась, что, едва успев поздороваться, он сразу же предложил:
– Давай менять корову на телку!
Удивительным показалось встречному такое предложение. Менять корову на телку – да где это видано, где это слыхано?! Переспросил он с усмешкой:
– Ты и в самом деле хочешь поменяться?
– Корова попалась уж очень упрямая.
Второй раз владелец телки переспрашивать не стал. Поменялись.
Повел старик так понравившуюся ему молоденькую телку, а та как начала играть да взбрыкивать – не удержишь. Измучился он с ней еще больше, чем с коровой.
Идет, идет и видит: человек ведет на поводке небольшого теленка.
Поздоровались, поговорили самую малость, и старик свое:
– Давай меняться: ты бери мою телку, а я – твоего теленка.
– Почему ты думаешь, что теленок лучше двухгодовалой телки? – спросил владелец теленка.
– Может, и не лучше, да телка уж очень неспокойная, никак не могу с ней управиться.
– Ну, если так – что ж, давай обменяемся.
Обменялись. Старик повел теленка, да недалеко увел: теленок-то был моложе телки, а значит, и играть, прыгать да, задрав хвост, бегать ему захотелось не меньше, а даже еще больше, чем телочке. Вконец измотал старика теленок, белый свет стал не мил.
Видит старик – навстречу человек идет, и никакой скотины с ним, только на плече топор несет: «Слава богу, поменяю теленка на топор и вздохну спокойно».
Владелец топора тоже немало удивился:
– Почему отдаешь теленка за топор?
– Молодой, глупый, взбрыкивает, никакого сладу мне, старику, с ним нет.
– Ладно, давай поменяемся.
Поменялись. Положил старик топор себе на плечо и такое облегчение почувствовал, что и сам не хуже молодого телка по дороге побежал, только что не взбрыкивал.
Однако же чем дальше он шел, тем топор ему казался тяжелее и тяжелее. Начал старик уставать, пошел медленно, нога за ногу.
Идет он так, идет, видит: человек навстречу шагает. Поздоровались, присели отдохнуть. И видит старик, что у человека на поясе красивый нож в ножнах. «На кой черт мне эту тяжесть носить, – подумал он про свой топор, – обменяю-ка я его на нож».
– Хочешь, приятель, сменить нож на топор?
– Давай посмотрим, что за топор.
– Топор что надо, стоит и ножа, и ножен.
– Ладно, отдаю с ножнами.
Поменялись, разошлись. Засунул старик нож с ножнами за голенище торбазов, идет, и после топора легко ему идется.
Однако же долго ли, коротко ли он так шел, стал ему нож натирать ногу. Вытащил старик нож из-за голенища, взял в руку. Но и руке он оказался в тягость.
Дальше идет старик и видит впереди женщину. Догнал ее, поздоровался, поговорили. Потом показывает ей нож:
– Продаю, не купишь ли?
– На что я его куплю, – отвечает женщина. – У меня ничего нет, кроме вот этой иголки.
Обрадовался старик:
– Очень хорошо! Будет чем одежду чинить. Взял он иголку с ниткой, воткнул в отворот своего зипуна и довольный пошел дальше. Уж легче иголки-то вряд ли что можно найти!
Шел он, шел и дошел до холодных краев, где снегу было выше колена. На каком-то месте споткнулся старик, провалился в снег, а когда встал и отряхнулся, вспомнил про иголку.
– Постой, постой, кажется, сюда я ее воткнул, куда же она запропастилась?
Искал-искал, да так и не нашел: непростое это дело – найти в снегу иголку!
Сел старик прямо на дорогу, загоревал. «Было у меня большое богатство – слиток золота величиной с конскую голову. Да, говорят, если богатство нажито нечестным трудом, все равно от него никакого проку не бывает. Вот и у меня ни за что ни про что ушло из рук все богатство, даже последнюю иголку потерял…» Долго, говорят, сидел старик на дороге и горевал.
Как ветер к великой горе ходил
Жили у голубого озера гордый якут с дочкой и добрый якут с сыном. Совсем рядом их юрты стояли, а никогда они друг к другу в гости не ходили. Встретятся, бывало, на берегу, добрый якут почтительно кланяется, а гордый якут и не смотрит на него. Добрый якут сядет на улице курить лицом к юрте соседа, а тот спиной повернется. Добрый якут идет ловить рыбу на ближний берег, а гордый якут – на самый дальний. Так вот и жили.
Однажды пробегал мимо глубокого озера большой ветер. Посмотрел он на людей, как они в неладу живут, и думает: «Дай-ка попробую их одинаковыми сделать».
Подкрался ветер к тому месту, где гордый якут с дочкой рыбу ловили, да как подует! Полетела вяленая рыба в ту сторону, где добрый якут с сыном рыбачили, и попадала на их берегу. А ветер забрался на сопку и смотрит, что люди дальше будут делать. Собрали добрый якут с сыном рыбу, перенесли ее в лодку и гордому якуту повезли. Увидел он, что соседи рыбу везут, велел дочери в другую сторону смотреть и не разговаривать.
Подплыли отец с сыном к берегу, вытащили из воды лодку и говорят:
– Принимай, сосед, рыбу, которую от тебя ветер унес.
А гордый якут с дочерью как немые стоят. Обидно стало добрым соседям за такое неуважение, высыпали они из лодки на берег рыбу и обратно поплыли.
Дождался гордый якут, пока соседи к своему берегу пристанут, а потом побежал к оставленной на берегу рыбе и всю ее в воду побросал.
Увидел это ветер и еще пуще рассердился. «Подожди, – думает, – я сейчас собью твою гордость».
Только сел гордый якут в лодку, чтобы снова сеть закинуть, ветер как рванет по озеру волной. Ударила высокая волна в лодку и выбросила ее у самой рыбалки доброго якута. Подбежали отец с сыном к гордому соседу, а он еле дышит. Положили его на крепкую сеть и в юрту понесли. Прибежала дочь, забилась в угол, плачет и разговаривать ни с кем не хочет. Стали добрый якут с сыном за больным ухаживать. Дрова готовят, воду носят, чай варят, по ночам у очага дежурят, а ветер потихоньку вокруг юрты ходит и ждет: что же дальше будет?
В одно прекрасное утро здоровым гордый якут стал. Поднялся он на ноги, поманил за собой свою дочь и на рыбалку повел, даже спасибо соседям за заботу не сказал. Тяжело вздохнули отец с сыном, а ветер в этот день совсем злым стал. Лег он на высокий камень и ждет, когда якут с дочкой домой пойдут. Только они к юрте подошли – ветер как выскочит из-за камня, как закрутит столб черной земли. Сорвал он юрту гордого якута, деревянный остов в щепки превратил, а оленьи шкуры за сопки унес.
В это время добрый якут с сыном с работы шли. Посмотрели они на то место, где юрта соседа стояла, и ахнули. Глубокая яма там образовалась. Жалко им стало гордого якута с дочкой, которые без крова остались, подошли они к ним и говорят:
– Идите в нашу юрту, а мы себе другую поставим.
Опять не поблагодарил гордый якут доброго соседа, даже теплым взглядом его не порадовал, вошел в чужую юрту и по-своему хозяйничать стал. Увидел ветер, что добрый якут с сыном из прутьев юрту собирают, а гордый якут идет и по-прежнему нос кверху поднимает, и решил ветер к великой горе сбегать, совет попросить: какой силой заставить людей породниться?
Много дней и ночей бежал по долинам ветер, пока до великой горы не дошел.
Остановился у горы и спрашивает:
– Скажи мне, великая гора, вся ли земля тебе видима?
– Как есть вся, – отвечает гора.
– Посоветуй, великая гора, – продолжал ветер, – чем людей породнить можно?
– Дружбой, – говорит гора.
– А как найти эту дружбу?
– Беги на свою старую землю, колыхни от края до края большие и малые деревья в тайге, подними в широких реках и морях седую воду, разгони в небе черные тучи и дай дорогу ясной заре. Тогда увидишь, как дружба рождается.
Пропел большой ветер великой горе свою благодарность и обратно побежал. День бежит, два бежит – что ни дальше, тем больше силы чувствует. Влетел в широкую тайгу и уняться не может. Ходит из конца в конец и все, что есть на земле, поднимает. Смотрит и не верит: гудит земля, столько его сила дел наделала, что поверить трудно. Обходит ветер долины и любуется. Олени, что рассеявшись по тайге бродили, в одно большое стадо перешли. Люди все вместе у большого костра сидят, одну работу выполняют. Шумит ветер и вместе с людьми молодеет. Подошел он рано утром к глубокому озеру, а там много народа ясную зарю встречать вышли. Гордый якут с добрым соседом новый дом рубят, а их веселые дети вместе большую сеть к озеру несут. Посмотрел большой ветер на равных в счастливой доле людей, радостно ему стало, и запел он над миром могучую песню: как великая гора научила его пронести по земле небывалый ураган, от которого развеялась рознь и навечно воссияла дружба.