Будь, как начало.
Будь, как утро,
Как предисловье к речи мудрой,
Как предвозвестник новых лет,
Идущих за тобою вслед.
И – лучше скоро,
Чем не скоро, —
Пускай в тебе проснется тот,
Кто предпочтет огонь позору,
Смерть униженью предпочтет.
И слава прозвучит твоя
За рубежами бытия.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Не забывайся в увлеченьях пылких:
По улицам въезжая в города,
Не забывай ту малую тропинку,
Которая вела тебя туда.
Хочу, чтоб ты, вышагивая чинно
В моднейшей шляпе, вдруг не зафорсил
И не забыл папаху из овчины,
Которую с младенчества носил.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Коль встретишь старшего – путь уступи ему.
Шаг почитанья не считай за муку.
А младшему подай навстречу руку,
Как малому братишке своему.
Не говори, мол, мне весь мир знаком.
И скромности запас придется впору,
Коль ты в холме сумеешь видеть гору
И как с рекой считаться с ручейком.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Не будь средь спутников своих
Уж слишком сладким.
А то они тебя съедят,
Как шоколадку.
И горьким нужно быть едва ли —
Таким, чтобы тобой плевали.
Иди и открывай те двери,
Где все простят тебе,
Где ждут тебя
И верят.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Бери с собою мужество из дома.
Оно не только на крыле подъема.
А в том еще, мой маленький сынок,
Что, если вдруг тебя сбивают с ног,
Ты не лежишь распластанно и пыли
И не кривишь в слезливом плаче рот,
А, мячиком подпрыгнув от земли,
Встряхнувшись, продолжаешь путь вперед.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Не там живи, где зло кипит в крови,
А рядом с добродетелью живи.
Потворствуй совести и стань слугою ей,
А властвуй – лишь над волею своей.
И обладай решительности даром:
Коль обрубать —
Руби одним ударом.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Найди все мудрые слова
Пред спорщиком суровым,
Чтоб победить ею сперва
Не силою, а словом.
А уж придется в драке быть —
Дерись, чтоб – вон из кожи!
Ведь дважды голову срубить
Тебе никто не сможет.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Где б ни сошел с коня ты —
Не забудь,
Откуда начинал
Свой долгий путь.
Тебе протянет руку новый друг,
Но никогда не забывай тех рук,
Что скакуна седлали твоего,
И хлеб в твои хурджины положили,
Водой поили, преданно служили,
Не попросив – в отдачу – ничего.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Вступай смелее в жизненное море,
И познавай – где правда, а где ложь.
Ты скоро сам увидишь и поймешь:
Цвет сахара подобен цвету соли.
И соль и сахар сам вкуси без страха,
Не полагайся только на молву.
Ты будешь лучше знать – где соль, где сахар,
Когда возьмешься вдруг варить халву.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Хочу, чтоб ты всегда ценил огонь,
Как ценит путник в рубище холодном.
Хочу, чтоб бережливо на ладонь
Брал хлеб, как может брать его
Голодный.
Хочу, чтоб дымом над вязанкой дров,
И теплым хлебом – запахом медовым
Тебе был вечно дорог отчий кров,
Как будто ты вот-вот вернулся к дому.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Как высоко ты б не взлетел —
Отныне
Не забывай вовеки
Три святыни:
Грудь матери, вскормившую тебя,
И руку друга – в годы грозовые,
И губы, целовавшие любя
Тебя,
Когда ты сам любил впервые.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Но, совершая даже легкий путь,
Перед другими выскочкой не будь.
Ведь выскочка изгадит всю дорогу.
В нем пользы мало, только пыли много.
Однако и в хвосте плестись – что толку?
Отставший беззащитен перед волком.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Тебе счастливым быть желаю я,
Коль счастливы и все твои друзья.
Ты должен досыта поесть тогда лишь,
Когда не голоден и твой товарищ.
А после дел нелегких отдохни,
Коль рядом отдыхают и они.
Пусть знаком дружбы будет твое имя.
И пусть щедрее будет в миг любой
Твое крыло распахнуто над ними,
Чем их крыло простерто над тобой.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Средь горцев поговорка не забыта,
Рожденная еще в былые дни:
Чтоб выбрать лошадь – осмотри копыта,
Чтоб друга выбрать – в сердце загляни.
Запомни эту мудрость,
А коль скоро
Запомнил, —
Вот тебе еще одна:
Не поднимайся в гору,
У которой
Вершина даже утром не видна.
Все мудрости в дороге пригодятся;
Запоминай и третью заодно:
Не забирайся в озеро купаться,
Когда не знаешь – глубоко ль оно.
И наконец, последний мой совет:
Ты не один на свете проживаешь, —
Не делай для других людей вовек
Того, чего себе не пожелаешь.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену,
А в дороге.
Не жди, что в жизни будет каждый год
И каждый день – отрадой и наградой.
Несчастьем может обернуться радость.
Закатом завершается восход.
Но как бы жизнь за горло ни брала,
Ты стойким будь перед бедою черной.
И голову не вешай обреченно,
Как ни были б горьки твои дела.
Орел, парящий в солнечной лазури, —
Прекрасен.
Но стократ прекрасней он,
Когда встречает бурю.
Опален
Огнем грозы —
Он побеждает бурю.
И вспомни, как весной бурлит река,
Смывая грязь и все вокруг заполнив,
А в летний – солнцем озаренный – полдень
Она спокойна и неглубока.
Хочу, чтоб ты орлом был в час беды,
Достойным восхищенья и награды,
Чтоб на пути, как тот поток воды,
Смывал всю грязь, все камни, все преграды!
Друзья,
Чем старше я, тем дольше
И бережливее храню
Все притчи деда.
Вы позвольте —
Я тост свой притчей заменю.
Был у хунзахского хана
Излюбленный метод казни:
Он отправлял обвиненных
На очень высокую гору
И там оставлял обнаженных.
Ночью, зимой ли метельной
Выдержать пытки холодной
Полчаса даже не мог
Тот, кто был жертвою хана.
Он обречен был на гибель.
И были два горца – два друга,
Которые, словно две речки,
Сливающиеся в одну,
Верны были дружбе своей.
Когда же один из друзей
Стал жертвою хана —
Другому
Надежды совсем не осталось,
Чтоб другу помочь.
Но, однако,
Была оговорка у хана,
Что если на гору взошедший
Преступник
К рассвету еще не замерзнет,
Останется жив, —
То простит он,
Простит он несчастного горца…
И вот, когда жертву раздели
И повели на вершину, —
«Крепись! – ему друг его крикнул, —
Крепись! На горе, что напротив,
Костер разожгу я. Крепись же!»
И оба на горы взошли.
И голый, замерзший, несчастный
Увидел вдали – на вершине —
Горящий костер,
И надежда
Теплом его тело согрела.
Гора ледяная была. И ветрами
Она обдувалась.
Но помнил он друга,
Который спасает его хоть надеждой.
И вспомнил очаг того друга,
Где он согревался не раз,
Бокалы с вином, что он выпил
С товарищем верным своим,
И тепло становилось ему.
Всю ночь он стоял на горе.
И всю ночь – ни на час —
Костер, что напротив, не гас.
А утром простил свою жертву
Смирившийся хан.
И горец вернулся домой,
Только дружбой спасенный.
Понравилась притча иль нет —
Я не знаю.
Но я предлагаю свой тост
За дружбу!
Пускай она будет меж нами,
Как души связующий мост.
Счастливого пути, сынок мой!
Не в покое
Дают мужчинам цену,
А в походе.
Хочу, чтобы рука твоя держала
По-горски твердо рукоять кинжала.
Учись у предков, дорогой сынок,
Лишь в час тревоги обнажать клинок.
И знай – само оружие незряче:
В твоих руках позор или удача.
Счастливого пути, сынок мой!
Не в покое
Дают мужчинам цену,
А в походе.
Пытаясь путь в грядущее наметить,
Всю жизнь бери у прадедов урок.
Они, прожив свои тысячелетья,
Ни разу не избрали двух дорог.
Они одну дорогу выбирали —
Борьбу за счастье Родины – земли.
Они не на подушках умирали.
Они на поле боя полегли.
Сумей и ты прожить непобедимым.
Своим великим прадедам под стать —
Сберечь свободу Родины любимой
И на колени никогда не встать.
Еще, сынок, хочу сказать тебе,
Чтоб дорожил заслуженною славой,
Она в труде дается и в борьбе,
А потерять ее не трудно, право.
Коль ты – река, то слава с пеной схожа,
Недолговечной, хоть и молодой.
Один набег волны неосторожной —
И пены нет. Лишь брызги над водой.
Нет счастья большего заблудшему в пути,
Чем огонек увидеть у дороги.
Тогда с души слетают все тревоги
И вновь легко становится идти.
Расти, мой сын, на огонек похожим,
Пускай, в дороге заблудившись, тот,
Отчаяньем измученный прохожий,
Тебя заметив, веру обретет.
Пусть оба глаза сына вашего
Глядят вовсю на белый свет.
И видит все. И не расспрашивают,
Что нужно видеть, а что нет.
Пусть оба уха сына вашего
Открыто слушают весь свет.
И слышат все. И не расспрашивают,
Что нужно слышать, а что нет.
И только губы скажут вслух
Не все, что с языка сорвется,
А то, что пользой обернется
Для дела и людей вокруг.
Пусть будет быстрым он, как птица,
Со взором горного орла,
С усами – пышною пшеницей, —
Чтоб в них однажды заблудиться
Коза иль козочка смогла.
Пусть по велению Отчизны
Рванется в бой, как с гор поток,
И держит сердце, как цветок,
Распахнутый навстречу жизни.
Пускай он, как бы ни был сдержан,
И как бы к жизни ни привык,
Умеет плакать об умерших
И радоваться за живых.
И, выверяя путь свой – так ли? —
Пусть образ ваш в груди несет,
И высоту отцовской сакли
Берет в основу всех высот.
Счастливого пути, сынок!
Не на пороге
Дают мужчинам цену
А в дороге.
И я тебя в дорогу провожу,
Но прежде… Прежде притчу расскажу.
Жил, говорят, орел в горах высоких.
Его ценили – он ведь был орел.
Но вот ему однажды показалось,
Что где-то там, в чужой стране,
Где нет орлов, – его получше
Оценят и больше славы воздадут.
И улетел орел. И там попал
Он в руки скряге одному,
Который вмиг подумал: «О, какая
Большая курица досталась мне!
Она, наверно,
Снесет яйцо большое для меня!»
И привязал к курятнику орла,
И горсть зерна швырнул ему.
Но ведь орлу зерно-то ни к чему,
Не ест орел. «Наверное, ему
Мешает клюв!» – подумал скряга
И отпилил кривой орлиный клюв.
Но все ж орел не ест.
«Наверное, ему, – подумал скряга, —
Мешают когти…»
Когти отпилил.
Орел рванулся, оборвал веревку
И улетел к своим. Но не признали
В родном краю орла.
Какой же он орел —
Без клюва и когтей?..
К чему, сынок, я вспомнил притчу эту
И рассказал сейчас?
А вот к чему:
Не лезь туда, где ни своим советом,
Ни делом – ты не нужен никому.
Не будь пустым тщеславием ведомым,
Дорогу с толком выбирай свою.
Ведь лучше быть чарыками, но дома,
Чем слыть папахой, но в чужом краю.
Пусть щедро жизнь его течет.
Пускай он людям будет нужен.
Пусть сто друзей ему не в счет,
И пусть он жаждет новой дружбы.
А враг… Когда один из тыщи
Завраждовал бы с ним к беде, —
Пусть и тогда он способ ищет,
Чтобы найти конец вражде.
И этой страстью к дружелюбью
Пусть в нем руководит не страх,
А чистота, которой люди
И реки славятся в горах.
Пускай ваш сын не видом важным
Прославится среди людей,
А тем, что всех скупых сограждан
Затмит он добротой своей.
Но главным жизненным условьем
Считает заповедь себе, —
Что лучше захлебнуться кровью,
Чем уступить врагу в борьбе.
Пусть он друзьям отдаст и разум
И вдохновение свое.
Пусть дружбу бережет, как вазу,
И пусть не разобьет ее.
И если друг ошибся в чем-то —
Пусть не осудит: не беда.
Себе ж и малого просчета
Пусть не прощает никогда
У нас в горах давно считают деды,
Что слово – это лестница.
По ней
Восходят прямо к голове твоей
То радости,
То горечи и беды.
Теперь вот и подумай хорошенько,
Пред тем, как вслух сказать и «а» и «б»,
Что ты кладешь на каждую ступеньку,
Или, точней: на голову себе.
С одним поленом
В очаге
Не разведешь огонь.
С одной рукою
Не ударить
Ладонью о ладонь.
С одной ногой
Не выйдешь в пляс,
В игре не пошалишь.
А хорошо ль, когда у нас
Всего один малыш?
Новорожденному, друзья,
Не скучно ль одному?!
Свой тост провозглашаю я
За братика – ему!
Счастливого пути, сынок!
Запомни, люди
Ничто не ценят так,
Как трудолюбье.
Вот слушай притчу:
Жил-был сын лентяй —
На шее своего отца сидел
Он много лет. И вот отец
Сказал ему однажды: «Слушай, сын,
Иди и заработай сам на хлеб!»
Загоревал лентяй. Да мама
Над сыном сжалилась
И денег дала ему. Под вечер
Сын деньги эти показал отцу:
Мол, вот, смотри, я заработал сам!
Отец – догадлив был – взял деньги,
Швырнул в огонь. Они сгорели.
А сын смолчал.
И в следующий раз
Мать снова сыну деньги отдала,
И вновь отец их сжег,
А сын смолчал.
И так уже не первый раз случилось.
Тут даже мать теперь засуетилась:
Ведь деньги жалко – попусту горят.
Пошел работать сын. А к ночи
Вернулся – деньги отдает отцу.
Отец опять в огонь их бросить хочет, —
Но сын как крикнет:
«Погоди, отец! Ведь эти деньги
Я честно заработал, вот смотри!»
И протянул отцу свои ладони.
На них мозоли были…
Вот тогда
Отец сказал: «Теперь я верю,
Ты честно заработал эти деньги,
Как я их зарабатывал всегда».
Вот притча и окончена.
Наверно,
Ты спросишь, мол, к чему я речь веду.
Хочу, сынок мой, чтоб ты понял цену
И трудовой копейке и труду.
Пусть он не знает лжи и лицемерья,
Не пряча глаз, глядит в лицо врагу.
Пусть благодарным словом и доверьем
Отмечен будет в дружеском кругу.
Пусть знает – чей очаг его согреет,
За чьим столом поднять заздравный рог,
С кем поделиться тайною своею,
На чей ступить иль не ступить порог.
Пусть будет он в труде проворен,
Но – и на свадьбу приглашен —
В закусках, в винах, в разговоре
Пусть будет тоже искушён.
И в танце быть ему примерным…
Но главное – иметь в виду,
Чтоб успевал он там быть первым,
Где человек попал в беду.
Притча есть такая,
Что однажды
Путник шел по горному ущелью
И увидел вдруг: в саду старик
Дерево сажает. Старику же
Больше, чем сто лет, наверно, было.
Удивился путник и спросил:
– Сколько ж лет скажи, отец, пройдет,
Прежде чем та косточка, что в землю
Посадил ты, – плод свой принесет?
Отвечал старик: – Ты прав, конечно,
Двадцать лет пройдет – никак не меньше,
Прежде, чем появятся плоды.
Я не доживу, пускай другие
Их съедят, как я питаюсь ныне
Тем, что еще предок посадил.
Предлагаю тост за старика я,
Чтоб его завет в веках не гас,
Чтобы щедрость именно такая
Отличала каждого из нас.
Хотя не всяких слов звучанье
Всегда таит в себе добро, —
Пусть сын ваш золоту молчанья
Предпочитает серебро, —
Уменье править словом трудным:
Охватывая даль времен,
Молчать, коль выступает мудрый,
И говорить, коль сам умен.
Есть притча горская о том,
Что раз на свадьбу
Собрался юноша. Отец сказал ему:
«Смотри, сынок, не вздумай сесть за стол
Пока тебя к столу не пригласили, —
Знай свое место там, среди гостей.
И на вопросы тех, кто за столом,
Не отвечай бездумно. Будь разумен».
Пришел на свадьбу сын. Забыл о том,
Чему учил его отец. И сел
На место для почтенных стариков.
Вот гости, собираясь, входят в дом,
Почетных приглашают в центр стола,
А юношу все дальше оттесняют,
И оттеснили – к самому углу,
На край стола, почти что на порог.
Вы думаете, юноша извлек
Из этого какой-нибудь урок?
Нет – ничего подобного. Когда
Расселись гости, вдруг услышал он,
Как на другом конце стола один
Сосед спросил другого: «Слушай,
А нет ли у тебя ножа?» Тогда
Поднялся юноша и крикнул через стол:
«Вот, у меня есть нож!» И протянул
Он нож, который накануне подобрал
На улице, не зная, что убийце
Принадлежал тот злополучный нож…
О, сколько ж раз пришлось ему ходить
К судье, чтоб доказать свою
К убийству непричастность… Так теперь
За глупость головы платили ноги.
Прошу – примите пожеланье-тост:
Народным дорожите этикетом
И на не обращенный к вам вопрос
Не лезьте с необдуманным ответом.
Бывает, зло тебе бросает вызов.
Бывает, торжествует мразь и грязь.
Посмотришь – масло опустилось книзу,
А сыворотка – кверху поднялась.
Бывает так с хорошим человеком:
Умен, и чист, и благороден он.
А вот – живет, ни дружеским приветом,
Ни славой, ни людьми не окружен.
Бывает – заурядный человечек,
Сам по себе не значит ничего,
И выделить его из прочих нечем,
А люди вьются около него.
И все ж хочу, чтоб вера не погасла
В победу правды.
На своем веку
Увидишь, сын мой,
Как собьется масло,
Со дна всплывет.
И будет наверху.
Запомни, сын мой,
Как бы ни был длинен
Твой путь по жизни, —
До последних дней
Через года – во всей судьбе твоей
Останутся лишь две святых святыни.
Их имя – Мать и Родина.
Они —
Начало всех начал твоих высоких,
В час праздника иль в час беды жестокой
Ты перед ними голову склони.
На Родине ты сам в себе уверен,
Могуч и прочен, полон жажды жить,
Все, что задумал и свершить намерен,
Тебе поможет Родина свершить.
Лишь в отчем доме, лишь в родном краю,
Лишь в городе родном, в родном селеньи
Остудят материнские колени
Твою усталость и печаль твою.
И начиная путь свой,
И итожа
Успехи и потери,
Помни, сын,
Что ничего на свете быть не может
Страшней потери
Этих
Двух
Святынь.
Запомни, сын мой,
Что любовь – одна.
Единственно – одна,
Пока не ложна.
Она лишь солнцу может быть равна.
Двум солнцам жить на небе невозможно.
Пускай она затмит все пустяки,
Все мелкое вокруг себя заслонит,
Как солнце, восходя из-за реки
Стирает свет звезды на небосклоне.
Владей и управляй страстями сам.
Коварные, как ветер в непогоду,
Они то наполняют паруса.
То рвут их, опрокидывая в воду.
Запомни, сын мой:
В жизни много бед.
Ее уроки и мудры и строги.
И все ж, наверно, злей несчастья нет,
Чем вдруг да оказаться без дороги.
Дорога —
Под камнями ль, под песком,
Прямая иль кривая, —
Все ж дороже
Покрытого печалью и тоской,
Бесцельного,
Пустого
Бездорожья.
Как, сын мой, твое имя ни звучало б,
К каким высотам ни поднялся б ты, —
Запомни, что тропа берет начало
С земли,
С низины,
А не с высоты.
И, устремив свой взор к вершинам гор,
Ты все же опускай его к дороге,
А то, споткнувшись, поломаешь ноги
О камень иль какой-нибудь бугор.
Еще, мой сын, напутствие одно:
Не ставь амбар, чтобы хранить зерно
На высшей точке гор.
Ведь все равно,
Как ты не береги его, —
Оно
Мгновенно будет ветром сметено.
Запомни, сын:
Когда еще мятежна
Душа твоя,
Когда еще она
Не к будничной земле устремлена,
А чаще – к небу, к синеве безбрежной,
Когда еще в порыве ты,
Когда,
Презрен и осторожность, и сомненья,
Ты весь летишь на крыльях вдохновенья,
Бурля, как родниковая вода, —
Ты, разум самомненьем ослепя,
Вдруг станешь ждать торжественного мига,
Чтобы весь мир равнялся на тебя…
Нет, сам ты должен приобщиться к миру
И ладить с ним.
Не тешь себя обманом.
Ветрами от рождения земли
Повелевать не могут корабли.
Ветрами управляют океаны.
Запомни, сын:
Большие корабли
На берегу не гибнут, как скорлупки,
А гибнут в море – от земли вдали,
С взметенным флагом,
с капитаном – в рубке.
Так и мужчина, —
Если над страною
Зажжется смертоносная гроза, —
Не на перине,
А на поле боя
В последний раз закроет он глаза.
Названия погибших кораблей
Уйдут к другим, —
Что заново построят
А именем прославленных героев
Дочурок назовут и сыновей.
И я от всей души хочу, мой сын,
Чтоб ты делами долгими своими,
Из жизни уходя,
Не уносил,
А обессмертил
Образ свой
И имя.
Ты знаешь, сын, есть золото молчанья.
Но есть еще и слова серебро.
Хочу, чтоб ты не спутал их случайно:
Что зло из них, а что из них добро.
Я думаю, что жизнь тебя научит
Неписаному правилу сама:
Сказать иль промолчать?
Как будет лучше?
И выбор твой – свидетельство ума.
Здесь все должно быть честно, а не ложно,
Душою покривишь, считай, сынок,
Ты в поединке дал врагу возможность
Из ножен первым вытащить клинок.
Итак, мой сын, ты расстаешься с детством,
Не забывай о важном и святом, —
Не бойся рук своих запачкать честным,
Любым,
Полезным для людей
Трудом.
Лишь одного желаю в этот день я, —
Чтоб в долгой жизни до последних дней
Позорным и бессмысленным бездельем
Не загрязнил ты совести своей.
И не считай, что поздно или рано
Спасительная вдруг придет вода.
Да вылей на себя хоть океаны,
А грязь с души не смоешь никогда.
Будь верным, сын мой, сказанному слову.
Коль ты сказал: «Приобрету коня!»,
А кто-то, твое слово отклони,
Сулит тебе красивую подкову, —
Не обольщайся.
Не забудь о том,
К чему стремился. Твердым будь, как камень.
Ищи коня! Подкову ты потом
И собственными сделаешь руками.
Запомни, сын мой, есть такой порок:
«Упрямство» – имя этому пороку.
Послушай притчу – пригодится к сроку
Сокрытый в притче мудрости урок.
Жил-был петух. Упрямый был петух.
Увидев как-то камушек обычный
И спутав его с зернышком пшеничным,
Он расклевать его решился вдруг.
Поссорился со всеми петухами.
Ему кричат: «Ведь это не зерно!
Остановись!»
А он твердит одно:
«Зерно! Зерно!»
И клювом бьет о камень…
Ему кричат: «Одумайся, чудак!
Остепенись!»
А он глаза закроет —
И все долбит, долбит, долбит…
Да так,
Что клюв сломал и лоб разбил до крови…
…Теперь, когда ты с притчей сам знаком, —
Не опускайся до стыда и срама.
Не окажись подобным петухом.
Упорным будь.
Не становись упрямым.
Пусть, сын мой, светлым сложится твой путь.
К удачам и успехам будь причастен.
Везучим будь. Во всем счастливым будь.
Но только – не захлебывайся счастьем.
Ведь соловей, когда поет, то он
Опасно ослеплен и опьянен…
А если б оглянулся хоть немножко, —
Заметил,
Что к нему крадется кошка.
Еще один наказ запомни, сын мой:
Умей со смыслом дело выбирать.
И без толку не трать свои усилья,
И попусту усердия не трать.
Что проку будет от твоей работы,
Коль ты, благим намереньем горя,
Орла возьмешься обучать полету
Иль плаванью ерша и пескаря.
Ты лучше приложи свои усилья,
Чтоб кто-то, смятый горем и тоской,
Вдруг ощутил подъем, расправил крылья,
Вернул себе и стойкость, и покой.
Пусть не страшат тебя, сын мой,