О жизнь я истерся, как ластик о лист:
все меньше меня среди смертных
людей (их движений, поступков и лиц),
в привычной земной круговерти.
Когда-нибудь стану забытой строкой.
Возможно, помятой страницей,
где кто-то напишет преступной рукой
о том, что «Спартак» нас боится».
Санкт-Петербург