Полиция города Глазго была потрясена. После того как фонари на улицах города оснастили голубыми лампами, количество правонарушений снизилось на 9 %. Любители новшеств японцы повторили этот эксперимент и добились похожего эффекта. Они установили голубые сигнальные огни на железнодорожных переездах – и снова успех: аварийность на этих участках сократилась[3]. Выяснилось, что этот цвет оказывает прямое влияние на состояние людей, расслабляя и успокаивая. «Чудеса, да и только!», – скажут обыватели. Ну а тот, кто «в теме», воскликнет, что настало время развивать цветовой интеллект.
Начнем с определения, которое мы сформулировали в ходе многолетнего изучения цвета.
Цветовой интеллект – это способность воспринимать и интерпретировать цвета на глубоком эмоциональном уровне, осознавая их влияние на наши чувства и поведение, и использовать эту осознанность в повседневной жизни и для создания любых проектов.
Развитие этой способности помогает использовать цвет как источник энергии, регулятор психофизического состояния и средство коммуникации. Цветовой интеллект избавляет от страха перед выбором цвета и становится надежным помощником. Он доступен каждому и не требует специального образования.
Но понять цвет не так просто: кроме объективных свойств, которые изучает наука, он обладает качествами, постичь которые возможно лишь с помощью чувств. Этим и занялись художники, погрузившись в интуитивные практические исследования, результатом которых стало понимание относительности цветов и их способности меняться при взаимодействии друг с другом.
Долгое время эти «дороги» шли параллельно, а кредит доверия был отдан научному сообществу.
Мы же соединили два способа познания – научный и интуитивный, – и это открыло новые возможности для постижения цвета. Мы утверждаем, что цветовой интеллект опирается на разум и чувства в равной мере – это цельная система восприятия и использования цвета. Для того чтобы объяснить, как это работает, рассмотрим каждый способ отдельно. И начнем с привычного научного подхода, которому отдает предпочтение наше рациональное мышление.
Все мы завзятые материалисты и крепко держимся за спорную концепцию «разум побеждает чувства», которая идет бок о бок с научно-техническим прогрессом. Знания о цвете мы получаем в раннем детстве и, став взрослыми, обладаем набором железобетонных убеждений, снести которые не сможет ни одно цунами.
Правда, в истории раз за разом происходят события, которые лихорадят умы и рушат былые представления. Так, в конце XIX века мир искусства надолго вошел в зону турбулентности. Общественность возмутили картины Клода Моне, где ни с того ни с сего туманы сделались цветными, тени – сиреневыми, а стога разрумянились, как девицы в кабаре. Однако публика была уверена, что небо должно быть голубым, трава – зеленой, а тени – черными. «Кажется, у художника галлюцинации!» – веселились толпы зрителей, и никому не пришло в голову присмотреться к многообразию природных оттенков, возникающих при смене освещения в разное время дня.
Особое доверие в деле изучения цвета вызывает классическая наука. Мы ждем, что умные люди нам все объяснят. Если 80 % информации человек получает через глаза, то хотелось бы знать, как именно это происходит.
Этим занимаются физическая теория цвета и теория цветового зрения, изучающие природу цвета, а также механизм цветового видения с точки зрения физики и биологии. Современные ученые объясняют многие «странности» цвета, но так и не готовы выдать инструкцию по управлению им.
Психология цвета доказательно отвечает на волнующие нас вопросы: как цвет меняет наше настроение и поведение. Мы с интересом следим за открытиями в этой области и поражаемся неоднозначности выводов. Иногда воздействие цвета кажется преувеличенным, а порой – мистическим.
Когда в далеких 70-х годах американский профессор заявил, что знает средство от агрессии, все навострили уши. Профессор был подкованным в этих делах, поэтому на всякий случай сообщил рецепт на страницах академического журнала «Ортомолекулярная психиатрия»[4]. И правильно сделал, поскольку его открытие заключалось в расслабляющем воздействии ярко-розового цвета.
Представляете, как громко хохотали академики? Однако профессор был предельно серьезен.
Цвет, полученный путем незамысловатого смешения белой и красной краски, назвали «розовым Бейкера-Миллера», и им до сих пор пользуются в исправительных учреждениях, чтобы делать «котиков» даже из самых буйных обитателей[5]. В Швейцарии, в каждой пятой тюрьме или полицейском участке, есть как минимум одна розовая камера[6].
В дополнение к чисто научным познаниям человечество обзавелось экспериментальными теориями цвета[7], описывающими цветовые гармонии. На их основе созданы схемы и правила сочетания цветов, которые активно применяют не только дизайнеры и художники, но и любые заинтересованные пользователи цвета.
С рациональной стороной работы цветового интеллекта разобраться просто: знай себе впитывай информацию, записывай правила в блокнотик и применяй на практике. Казалось бы, вполне достаточно для формирования базовых навыков управления цветом. Но это не так.
Без чувствительности к воздействию цвета и эмоционального опыта взаимодействия с ним, феномена цветового интеллекта не существует! Эта сторона познания так же важна, как и научная. Неожиданный поворот событий для современного человека, взращенного техногенной цивилизацией.
Цвет существует и работает одновременно в двух «измерениях» – рациональном и чувственном.
Чтобы понимать и использовать цвет в полную силу, нужно развивать чувствительность к нему. Это поможет ощутить изменения собственного состояния и эмоционального фона, почувствовать и «измерить» силу воздействия цвета.
Возьмем, к примеру, белый цвет, которым так любят окрашивать стены в офисах. С рациональной точки зрения это оптимальный выбор. Белый считается беспроигрышным вариантом, так как он не выходит из моды, практичен и не вызывает споров. Его отражающая способность настолько велика, что даже с плохим освещением белое помещение кажется гораздо светлее, чем любое другое. Вдобавок белый цвет максимально расширяет пространство. Сплошные плюсы, согласны?
Но на уровне чувств белый цвет проделывает с человеком странные вещи. Возможно вы слышали о пытке «белой комнатой». Эта форма психологического воздействия знакома человечеству давно, но в начале 2000-х о ней вновь заговорили из-за истории в Иране, где нескольких заключенных содержали в абсолютно белых камерах-одиночках[8].
Представьте белые стены, мебель и одежду. Ни на минуту не гаснет белый свет. Каждый день вас ждет белый рис на белой тарелке. Это белое безмолвие приправлено стерильной тишиной, в которой заключенный слышит только себя. Постепенно личность человека начинает «стираться», память слабеет. «Я просидел там восемь месяцев и в результате не мог вспомнить лица родителей. Когда я вышел на свободу, меня трудно было назвать нормальным человеком», – рассказал журналист Амир Фахравар, заключенный «белой комнаты».
На нашем курсе «Тайны цвета» после ряда заданий на развитие чувствительности студенты так описывают белый цвет: «Бесплотный, неживой, неуютный, отчужденный, стремительно расширяющийся. Он не друг, бесполезно искать у него поддержки».
И что же тогда делать с офисом, который выкрашен в белый цвет? Что предпринять, чтобы офисные работники могли трудиться и отдыхать эффективно?
Цветовой интеллект подсказывает, что белый интерьер нуждается в ярких акцентах. Например, диваны горчичного цвета будут излучать оптимизм и благополучие, полки слегка приглушенного голубого оттенка помогут сбросить накопившееся напряжение, зеленые растения стабилизируют эмоции, а красно-оранжевые кашпо вызовут прилив деловой активности.
Экспериментально подтверждено, что в белых пространствах с мебелью невыразительных оттенков эффективность работы снижается и появляется риск возникновения депрессии[9].
У человека с развитым цветовым интеллектом устанавливается своеобразный контакт с цветом: он воспринимает его как живое существо с уникальным характером и неповторимой харизмой. Можно сказать, что цветовой интеллект помогает «настраиваться» на силовые поля различных цветов и интуитивно ощущать их влияние на психические процессы. Научное представление о природе цвета убеждает в том, что «силовые поля» это не просто красивый образ, а физическая энергия, преобразованная в цвет. Как говорится, «запомните этот твит», вы поразитесь, в каком неожиданном ключе будет обсуждаться это утверждение во второй части книги.
Чувствуете, на какую зыбкую почву мы ступили? Цвет управляет нами! Когда он появляется в поле зрения, его невозможно игнорировать: он притягивает и гипнотизирует, он шепчет на ухо свои заклинания и пробирается прямиком к сердцу. И только цветовому интеллекту под силу разобраться в его хитрых кодах и том огромном количестве оттенков, которые различает человеческий глаз[10].
Жаль, что цветовой интеллект не выдается на входе в этот мир вместе с подарочным изданием нашей книги. Мы получаем лишь типовую программу и встраиваемся в цветовую матрицу – систему общественного пользования цветом, где «зарыты» наши первичные реакции на него.
Цвет – набор ключей, которые открывают двери к эмоциям.
Цветовой интеллект – хранитель ключей, который точно знает, что находится за каждой дверью.
Цветовая матрица – это система общественного использования цвета, основанная на первичных реакциях.
Привычки, традиции и правила, существующие в обществе, формируют матрицу, влияющую на наше цветовое поведение. Эта система помогает дизайнерам, маркетологам и другим специалистам выбирать цвета, вызывая нужные эмоции и реакции у целевой аудитории.
Человечество не подозревает, из скольких слоев состоит матрица для наших отношений с цветом. Большинство уверено – ничто не в силах повлиять на выбор розовой скатерти или серого дивана.
Цветовая матрица, как добрая мать, взращивает внимание к цвету, при этом, подобно мачехе, навязывает самые строгие правила, которые запрещено преступать.
Приглядимся к этому явлению, чтобы понять, как симпатии и цветовые предпочтения, меняясь со временем, передаются из поколения в поколение и работают на неосознанном уровне.
В советское время мы росли в одинаковых подъездах с синими и зелеными стенами. Зеленой краски было вдоволь, потому что ею красили военную технику и железнодорожные вагоны, а синяя в избытке производилась для грузовиков. В любимчиках был и коричневый: тут тебе школьная форма и хлопковые колготы, полированные серванты и свежеокрашенные полы. Нашим суровым советским родителям было не до цвета. Они, стиснув зубы, проживали трудные времена, гонялись за «светленькими» обоями, выбирали немаркую обувь и носили одежду «приличных» оттенков.
Цветовая матрица нынешних наследников традиций зиждется на трех китах: бежевого много не бывает, чистые цвета – цыганщина, черный – практичный и к тому же стройнит. И что бы ни происходило после, эти коды прочно засели в сознании и теперь транслируются на миллениалов и зумеров.
Отчего же так сдержанно, спросите вы? Где искристый коралл и сияющая бирюза? Где все многоцветье мира?
Идеологи СССР явно обладали цветовым интеллектом, понимая, что за цветом стоит определенная сила (до сих пор ходят слухи о закрытом институте цвета, который активно работал после революции). Строителю коммунизма был предписан вид скромный, не привлекающий внимания. Хотя, начиная с 50-х годов, ничто не могло помешать нашим соотечественникам следить за модой, шить себе элегантные платья и костюмы или мастерить замысловатые шляпки. Правда, гардероб составлялся в привычно-сдержанной гамме.
В то же время сквозь «железный занавес» просочились джаз, американское кино и буги-вуги. «Золотая» молодежь мигом заделалась стилягами и облачилась в одежду экзотических цветов: малинового, желтого, голубого и салатового! Цвет стал маркером бунтарей и нонконформистов[11]