День начался как обычно. Сначала была суета с товаром – убранный на ночь в холодильник надо было выставить на витрину и украсить ее к предстоящему Дню святого Валентина. Потом прибыла новая партия товара, ее следовало рассортировать так, чтобы малость залежавшийся товар со вчерашнего и позавчерашнего дней оказался в первых рядах. Именно его неприхотливые покупатели разберут в первую очередь.
А таковых в этот предпраздничный день было большинство. Мужчины хватали цветы для своих любимых, не слишком обращая внимание на их качество. День cвятого Валентина еще не успел так же полюбиться народом, как следующие за ним 23 Февраля и 8 Марта.
Мусик торговала цветами не первый год, так что была опытной продавщицей. И хорошо знала, что вот на следующие два праздника люди станут придирчиво выбирать букеты согласно своему представлению о том, что хорошо, традиционно или шикарно для этих давно устоявшихся праздников. А День святого Валентина еще не успел обрасти в России своими традициями. Совершенно точно про него было известно только одно, что в этот день полагается дарить открытки в виде сердечек – «валентинки» и вообще, сердечки из картона, меха, бумаги, стекла, фарфора, золота и прочих материалов.
Цветы к этому дню покупали просто в качестве приятной добавки, не слишком зацикливаясь на них.
– Розы у нас уже не первый сорт, – озабоченно сказала Леночка – молоденькая продавщица, лишь недавно обретшая свой статус. – Мусик, может быть, накрутить из них бутоньерок?
Бутоньерками, строго говоря, могли называться только крохотные букетики, которые полагалось носить пришпиленными к одежде, мужской или женской – неважно. Но продавщицы в магазине обозначали этим словом любые сборные букеты. Начиная от самых маленьких, дешевеньких и кончая роскошными свадебными и очень дорогими.
– Накрути, – милостиво кивнула Мусик.
Леночка ей нравилась. Способная девочка. Трудолюбивая и многого о себе не воображает. К тому же вкус у нее отменный. И руки золотые. В ее руках самые неприглядные цветы оживали и выглядели так, словно их вчера сорвали с клумбы. А это в их профессии немаловажно. Только выкини несколько цветов, как мигом окажешься в минусе.
Сама Мусик занялась подсчетом прибывшего товара. Одновременно она отпускала покупателей, которых было в это время еще не очень много. И в этот момент Мусик услышала:
– Можно мне три белых ириса?
Мусик отчего-то вздрогнула и подняла глаза. Перед ней стоял высокий мужчина в шляпе и очках. Лицо его закрывала густая борода.
– Пожалуйста, три белых ириса, – повторил мужчина свою просьбу.
– Конечно, конечно, – заторопилась Мусик. – Вам завернуть?
– Без упаковки, пожалуйста.
Мужчина получил требуемое, расплатился и вышел из магазина. Мусик оцепенело глядела ему вслед и морщила свой ровный лоб. А ведь лоб у Мусика был без единой морщинки, ровный и гладкий. Она им необычайно гордилась. Мало у кого из ее подруг сохранились такие гладкие, просто фарфоровые лобики. Так что морщить его Мусик лишний раз избегала. А теперь вот морщила.
– Что с тобой? – подошла к ней Леночка. – Ты словно статуя. И лоб хмуришь.
– Понимаешь, мне показалось, что этот мужчина приходил и вчера.
– Какой?
– Только что купил три белых ириса.
– Три? И именно белых?
Теперь и у Леночки появилась морщинка между бровей.
– Помню его, – произнесла она. – Он приходил два дня подряд. А может быть, и больше.
– Так два или больше?
– Просто я так говорю, потому что я сама его обслуживала уже два раза.
– И я, – кивнула Мусик. – Сегодня и вчера.
– Может быть, кто-то из девочек тоже его обслуживал?
Опрос остальных трех продавщиц показал, что странного мужчину, неизменно покупающего три белых ириса без упаковки, обслуживали все. Кто по одному разу, кто по нескольку.
– Вот это интересное кино получается! – воскликнула Мусик, как самая старшая, главная и ответственная за все, что происходило в магазине. – Выходит, он приходит к нам каждый день.
– Мало того что каждый день. Он приходит в одно и то же время! Около полудня.
– Интересно, – повторила Мусик. – И покупает всегда белые ирисы?
– Всегда.
– А что, если завтра у нас в магазине белых ирисов не окажется?
– Как же? Целая корзина стоит.
– А мы ему скажем, что их раскупили. Интересно, что он станет делать?
На следующий день Мусик провела свой эксперимент.
– Как нету? – казалось, растерялся мужчина.
– Так. Нету. Праздники. Люди раскупают цветы как сумасшедшие.
– Именно белые ирисы?
– И их тоже.
Казалось, мужчина был шокирован. К такому повороту событий он явно не был готов.
– Сходите в соседний магазин, – с приветливой улыбкой предложила ему Мусик. – У них наверняка есть. Это тут, в двух шагах.
– Обязательно. А завтра ирисы у вас будут?
– Да. Завтра обязательно привезем. Я вам это лично обещаю.
Мужчина кивнул. И, вежливо приподняв шляпу, вышел из магазина. А Мусик снова нахмурилась. Цвет волос под шляпой у мужчины оказался светло-каштановым. А вот борода у него была куда темней и другого оттенка. Разве так бывает? Нет, не бывает. И что из этого следует? А следует из этого следующее: либо мужчина с непонятными целями красит свою бороду, либо… Либо она у него не настоящая. И носит он ее, опять же, с явно непонятными целями. А все непонятное было для Мусика весьма подозрительно.
– Пойду посмотрю, куда он пошел дальше.
Несмотря на рекомендацию Мусика, мужчина в соседний цветочный магазинчик не пошел. А ведь в его витрине стояла огромная ваза, окутанная серебряной фольгой, в которой гордо торчали белые, желтые и сиреневые ирисы. Но мужчина прошел мимо них совершенно равнодушно. И завернув за угол, пропал из поля зрения Мусика.
– Странно, – пробормотала девушка. – Чертовски странно. Значит, ирисы ему не так уж и нужны. Но тем не менее у нас он их покупает. Хм. Хотела бы я знать, что он потом делает с этими ирисами? Куда ему столько?
Что делает странный покупатель со своими цветами, Мусику удалось узнать уже на следующий день. Мужчина расплатился за три купленных им ириса, вышел из магазина и снова завернул за угол. Мусик последовала за ним. Мужчина снова завернул за угол. И там он сделал нечто такое необычное и нелогичное, что Мусик даже замерла на месте от изумления.
А сделал мужчина следующее. Он просто сломал ирисы пополам и, не замедляя шага, небрежно сунул их в ближайшую урну. На всю операцию у него ушло несколько секунд. Если бы Мусик не следила за ним так пристально, она бы и не поняла, куда делись цветы из рук мужчины. Только что он шел, бережно прижимая их к груди. А уже через мгновение смял и швырнул в урну.
Это было так странно, так удивительно и даже жутко, что Мусик даже подошла к той самой урне и осторожно заглянула в нее. Нет, ей не показалось. Ирисы в самом деле лежали здесь. Их белые головки покоились на груде пустых банок из-под колы и пива, окурках и обертках от шоколадок. У Мусика даже сердце защемило от жалости. Бедные цветочки! Для этого ли вас растили!
И Мусик помчалась назад в магазин. Новость так и жгла ее изнутри. И, прибежав назад, она первым делом поделилась со своими товарками.
– Гад какой! – бурно отреагировала Леночка. – Выкинул! Мог бы лучше мне подарить! Бывают же такие идиоты!
Примерно так же реагировали и остальные. Они занялись подсчетами и выяснили, что если мужчина именно так поступает со всеми своими ирисами, то он выкинул в урну за соседним углом уже больше трех тысяч рублей.
– Точно идиот! – заявила Леночка. – Сумасшедший! Таких в дурдоме держать нужно. Псих!
Но Мусика в отличие от ее подруг волновала другая мысль.
– Зачем он это делает? – бормотала девушка, не находя себе места. – Зачем?
Мусик по личному опыту знала, что все выходящее за рамки простого понимания неизбежно таит в себе какую-то опасность. И теперь ей очень не хотелось, чтобы эта неведомая пока что опасность коснулась их маленького, но такого славного магазинчика.
– А может быть, он просто влюблен? – раздался голос все той же умницы Леночки. – Когда люди влюбляются, они иногда вытворяют самые странные вещи.
– Влюблен! Скажешь тоже! Если бы он был влюблен, то дарил бы цветы своей любимой девушке. А он их просто выбрасывает!
– В мусорную урну!
– Еще скажи, что он тайно влюблен в ту урну! И не придумал другого способа, как осыпать любимую цветами!
Вокруг раздался хохот. Но Леночка ничуть не смутилась от насмешек подруг.
– Глупые вы! – снисходительно произнесла она. – Кто говорит про урну? Я имею в виду, что он влюблен в одну из нас. И просто выбрал такой странный способ знакомства. Ведь глупо просто дарить цветы девушке, которая и без того работает в цветочном магазине. А как еще привлечь ее внимание?
После этих слов в магазине надолго воцарилась тишина.
– А что? – произнесла наконец Наточка. – Был у меня один перец, так чтобы познакомиться со мной, он сломал телевизионную антенну на нашем доме. А потом явился ко мне под видом ремонтника.
– И как? У вас с ним что-то получилось?
– Ничего не получилось. Он оказался вконец безруким. Вместо того чтобы починить антенну, он сломал мне еще и телевизор, повредил электрическую проводку в квартире и сжег счетчик. Догадайтесь с трех раз, что я сделала с таким кадром?
– А у меня, – произнесла другая продавщица – Галчонок, – у меня был молодой человек, который каждый день писал мне письма и опускал их в мой почтовый ящик. Целый год писал. Врал мне в этих письмах как сивый мерин.
– Что врал-то?
– Ну, что он и красавец, и богач, и обожает меня. И что стесняется подойти, потому что влюблен без памяти. А потом я его подкараулила и выяснила, что он тощий и прыщавый очкарик, который живет в соседней квартире. Нищий студент, который существовал на мамину зарплату и свою стипендию!
Странные способы знакомства могли припомнить и другие девушки. Так что в принципе в предположении Леночки не было ничего необычного.
– И я даже знаю, в кого из нас он влюблен.
– В кого же?
– В кого?
– Говори!
Леночка хитро покосилась на начальницу.
– А у кого он чаще всего покупает ирисы? У Мусика! Вот в нее-то он и влюблен!
Мусик опешила. Ей и в голову не приходило связать свою неотразимую внешность и странное поведение этого бородатого мужчины. А ведь в самом деле Леночка могла быть права. Почему бы и нет? Мусик выглядит превосходно. И в нее может влюбиться не один мужчина, а сразу два, три, десяток!
– Что скажешь, Мусик?
– Не знаю. Пока он мне ничего такого не предлагал.
– И не предложит! Ты же держишься с ним просто как с покупателем!
– Как это?
– Официально, вежливо и чуть прохладно.
– А как же мне быть? Броситься ему в следующий раз на шею?
– Зачем такие крайности? Просто пошути с ним, улыбнись. Задай пару вопросиков.
– И главное, надень юбку покороче!
Последний совет исходил от Галчонка, которая была обладательницей двух длинных и тощих конечностей, которыми она необычайно гордилась, доказывая всем и каждому, что у нее ноги фотомодели. Так что Галчонок всегда носила короткие и даже сверхкороткие юбочки. И того же настойчиво желала всем своим подругам.
– Завтра приходи в короткой юбке!
– С новым макияжем!
– И стрижку сделай!
Мусик думала о словах подруг весь рабочий день. И когда ее смена закончилась, она прямым ходом направилась в салон красоты. Салон назывался «Карина», и у него было целых два преимущества. Во-первых, он находился рядом с домом Мусика. А во-вторых, там работала ее школьная приятельница. Та самая Карина, чьим именем и был назван салон.
Карина была самой настоящей армянкой, то есть имевшей родню исключительно из одних армян. Но вот при этом армянского в ней был только нос, который она, впрочем, уже успешно переделала. А вот темные и густые, совершенно роскошные волосы оставила. Во всем остальном она была самой что ни на есть русской девчонкой. По-армянски знала только два слова: бари луис – доброе утро. И бари ереко – добрый вечер. Все остальные слова таинственным образом выветривались из ее головы, едва попав туда.
Но при этом она вышла замуж тоже за армянина. И доставляла своей свекрови немало огорчений тем, что не готовила ничего из армянской кухни и предпочитала сама зарабатывать свои деньги. Это не давало свекрови возможности контролировать невестку, что буквально выводило ее из себя.
Карина ласково называла свекровь «моя мегера» и мечтала, что они с мужем скопят себе на отдельную квартирку и наконец-то переедут подальше от любящей мамы. Но несмотря на то, что салон красоты приносил Карине неплохой доход, а сама она продолжала стричь клиентов, экономя на лишнем мастере, накопление денег все равно продвигалось слишком медленно.
– Понимаешь, цены растут каждую неделю. А я же не могу так часто повышать стоимость своих услуг! Тогда люди перестанут ходить ко мне. Решат, что я вконец обнаглела.
Но Мусик знала: жалуется Карина больше для виду. На самом деле все у нее обстояло неплохо. Муж ее обожал. Свекровь, хотя и ворчала, но держала себя в руках. Отдельная комната была большой, с двумя окнами и широкой аркой.
Сев в кресло к подруге, Мусик перевела дух, готовясь выслушать последние новости о самой Карине, а также о всех бывших одноклассниках. Но прежде Карина осведомилась:
– Ну, что сегодня желаешь?
– Сделай меня красавицей!
Карина в ответ лишь хмыкнула.
– Встретился подходящий кавалер?
– Ну… Почти. Не совсем уверена, что кавалер. И не уверена, что подходящий. Но надо рискнуть.
– А что за кадр?
И пока ловкие руки Карины порхали над головой и лицом Мусика, та выложила подруге всю странную историю с мужчиной, неизменно на протяжении недель покупающего у них в магазине белые ирисы.
– Хм, странный тип, – насторожилась Карина. – Не связывалась бы ты с ним. Это мой тебе совет!
– Да ты что! – возмутилась Мусик. – В моем положении отказываться от того, что само плывет в руки, просто грех.
– В руки иной раз само плывет… Ну, ты сама в наших водоемах купалась, так что знаешь, что иной раз само плывет в руки.
– Мужчина он из себя видный.
– Тебе же не понравилась его борода.
– Бороду можно и сбрить. А одет он солидно. И ботинки у него дорогие. И часы. Да и не позволил бы себе бедный человек такую причуду. Знаешь, сколько стоит один ирис у нас в магазине? Почти как ветка лилии!
– Дороговато.
– А ты попробуй вырасти эти ирисы в то время, когда им расти совсем еще не время.
– Как хочешь, – пробормотала Карина. – Но я тебе свое мнение сказала. И потом не плачь.
– И не подумаю.
Несмотря на возникшее разногласие, подстригла ее Карина – высший класс. Мусик сама себя в зеркале не узнала. Лицо у нее было слишком круглым, носик слишком курносым, а глазки… что уж там говорить, глазки были быстрые, веселые, но далеко не самые крупные. Откровенно говоря, маленькие такие глазки. И слегка заплывшие. Но сейчас, когда Карина состригла лишние волосы и оттенила несколько прядей, нос вдруг стал изящнее, а глаза засияли словно звезды.
– Макияж ты сама сделаешь?
– Да. Только руки приведи в порядок.
И девушки перешли к столику для маникюра, сплошь заставленному разноцветными баночками с лаком.
– Агрессивные цвета для лака не бери, – предупредила подругу Карина, заметив, что Мусик нацелилась на баночку с оригинальным лаком броского алого цвета. – И слишком длинные ногти тоже не наращивай. Мой Гарик вчера признался, что мужчин длинные и яркие ногти у женщин не возбуждают, а элементарно пугают. А раз твой кадр и так пуганый, то нечего его еще больше стращать.
Мусик послушалась совета подруги. Мужа Карины – веселого Гарика – она считала непревзойденным знатоком женских уловок и бабником. Если уж даже его пугают длинные и острые ногти у девушек, то остальных мужчин вообще должно в холодный пот бросать.
Так что от ярко-алых ногтей, на которые уже положила глаз, она благоразумно отказалась в пользу нейтрально-розовых. Самой ей эти ногти не нравились – ни уму, ни сердцу. Но чего не вытерпишь ради того, чтобы заполучить приличного кавалера. Нейтральный маникюр – это еще не самое страшное.
– Вот теперь ты полностью в форме, – очень довольная своими трудами сказала Карина. – Плати в кассе по прейскуранту. Минус десятипроцентная скидка как постоянному клиенту.
В этом была вся Карина. Дружба дружбой, но свой интерес она не забывала блюсти. Но Мусик ее не осуждала. Она и сама была деловой женщиной. Цветочный магазин, несмотря на то что она там работала продавщицей, принадлежал ей. Ну, почти ей. Оставалось выплатить только последние взносы по кредиту. Но пока этого не случилось, Мусик никому из своих знакомых не делала бесплатных подарков. Ведь сделаешь одному, тут же остальные обидятся и начнут дуться. Скажут, почему ты любишь Наташку, Ромку, Светку и так далее больше, чем меня? Обязательно скажут. Так уж устроены люди.
На следующий день Мусик чувствовала себя королевой. И с нетерпением поглядывала на часы. Свежие ирисы стояли возле нее в красивой вазе. Пусть дорогой претендент на руку и сердце выбирает сколько захочет. Чем дольше он будет стоять возле ирисов и Мусика, тем ясней поймет, насколько они прекрасны.
Правда, Мусика, опять же, несколько смущало то, с каким равнодушием мужчина отшвыривал цветы почти сразу же после их покупки. Если разобраться, то мог бы подарить их какой-нибудь симпатичной женщине на улице. Зачем же выбрасывать? Хозяйственную натуру Мусика такое поведение ее предполагаемого жениха порядком расстраивало. Ирисы в урне – это же ни себе ни людям!
Но ничего! Когда жених станет таковым официально, уж она-то найдет возможность и способ разъяснить ему, насколько он был не прав! Он у нее будет относиться к деньгам бережно! Она сумеет ему объяснить, что деньги существуют вовсе не для того, чтобы их швырять на ветер! И если уж на то пошло, лучше бы он выбрал какой– нибудь другой способ, чтобы познакомиться с Мусиком.
Мысль о выброшенных из их общего (она уже залезла в кошелек жениха и искренне считала его своей собственностью!) бюджета денежках волновала Мусика. К деньгам она относилась трепетно, считая, что с их помощью можно добиться очень многого, если вообще не всего.
– Вопрос лишь в цене, – любила повторять Мусик. – Одно стоит дороже, другое дешевле. За одно приходится платить втридорога, а другое достается по дешевке. Но в любом случае всегда находится цена на любую вещь или услугу.
Конечно, в душе Мусик мечтала, чтобы нашелся мужчина, который счел бы ее лично совершенно бесценной. Но, будучи реалисткой, она предполагала, что, возможно, такой мужчина никогда в ее жизни и не появится.
– Будем брать что есть, – со вздохом решила Мусик. – А там посмотрим по ситуации.
Вообще-то, она считала, что обмануть ее невозможно. Во всяком случае, у мужчин это никогда не получалось. Мусик раскусывала все их хитрости. И прогоняла обманщиков. Но этот, с ирисами, с самого начала поставил ее в тупик своим поведением. Ей бы очень хотелось понять, что же он собой представляет.
И когда часы над дверью показали ровно одну минуту первого и в дверях показался ее жених, Мусик оглядела его критическим собственническим взглядом. Она таким еще никогда на него не смотрела. Так, посмотрим. Значит, он слегка полноват, но это не страшно. Человек просто любит вкусно покушать и избегает чрезмерных физических нагрузок. Руки холеные и мягкие, с тяжелым трудом явно незнаком. Рубашка тщательно отглажена. А ботинки блестят. Что же, в общем и целом благоприятное впечатление. А что касается бороды… Так ведь бороду и сбрить можно. Царь Петр всем боярам бороды побрил, неужели она, Мусик, не сумеет обрить одного мужчинку?
– Вам, как обычно, ирисы? – сверкнула улыбкой Мусик.
Сверкнула она ею совершенно сознательно. Сегодня встала пораньше и как сумасшедшая битых полчаса терла зубы отбеливающей зубной пастой. И теперь стремилась продемонстрировать полученный эффект. Жених эффект оценил. Он на мгновение замер. Но затем все же робко улыбнулся в ответ:
– М-да. Ирисы. Если можно.
– Почему же нельзя? – снова улыбнулась Мусик. – Такому привлекательному мужчине можно все.
И Мусик слегка подмигнула мужчине одним глазом. Тот опешил окончательно. Быстрей обычного выбрал три цветка. И совсем уж торопливо расплатившись за них, умчался из магазина.
Хм! Эффект был не совсем тот, на который рассчитывала Мусик. Но, бесспорно, эффект был!
– Пойди за ним! – услышала Мусик жаркий шепот Леночки за своей спиной. – Пойди!
И Мусик выскочила из-за прилавка. В самом деле, надо пойти и посмотреть, что там будет дальше. Вначале вчерашняя история повторилась в точности до деталей. У знакомой уже Мусику урны мужчина притормозил, смял и выбросил цветы, а потом двинулся дальше. Мусик за ним. Так они шли минут пять. Наконец мужчина пересек дорогу и завертел головой.
Ему забибикал хорошенький сиреневый автомобильчик. При одном взгляде на этот автомобильчик у Мусика тревожно замерло сердце. Такая машинка просто не могла не принадлежать женщине. Причем женщине молодой, красивой, богатой и избалованной. А через несколько секунд Мусик увидела и ее саму. Женщина выпорхнула из своего автомобильчика. И оказалась в точности такой, какой уже представляла ее себе Мусик. Даже еще лучше.
У нее были длинные светлые волосы. Гибкая стройная фигурка. Правильные черты лица и длинные ноги. Причем именно ноги, а не две жердины, которыми так гордилась Галчонок. Вот этой женщине пошли бы те самые короткие юбочки, о которых неустанно твердила Галчонок. Но она их не носила. Не нуждалась. Юбка у женщины была обычной средней длины. Потому что в чрезмерном подчеркивании своих достоинств эта женщина не нуждалась. Они, эти достоинства, можно сказать, и так били в глаза.
Мусик внезапно почувствовала себя ребенком, у которого отняли новогодний подарок, даже не разрешив вскрыть упаковку. А мужчина тем временем обнял женщину, нежно поцеловал ее и что-то спросил. Она ответила и жизнерадостно рассмеялась. Он тоже улыбнулся. И так, обнявшись, они пошли дальше по улице. К ресторану китайской кухни «Шао-Линь».
Бедная Мусик, немного посмотрев им вслед, поплелась обратно к себе в магазин. Настроение у нее было, сказать прямо, гаже некуда. И почему, собственно говоря, она вообразила, что этот клиент приходит к ним в магазин ради нее? Ему нужны были ирисы. А зачем уж он их потом бросает в урну, это дело десятое. Бросает, и все. У богатых, как известно, свои причуды.
А в том, что мужчина был именно богат, у Мусика даже сомнений не возникало. Была она в этом ресторане. Знает тамошние цены. Ей с ее долгом по кредиту еще много лет не светит бывать в таком дорогом месте.
Мусик была уже уверена, что эта история так и закончится – ничем. Но мужчина пришел к ней в магазин на следующий день и через день, и через два. А на третий день он предложил Мусику познакомиться поближе. И пригласил ее на свидание, от которого у нее просто не хватило духу отказаться. Так и начался их роман. Безумный, безудержный, хотя так и не закончившийся свадьбой, несмотря на то что предсказывала им Леночка.