Кому только ни было лень поставить диагноз обществу. Ноосфере. Планете в целом.
И все – на любительском уровне.
Да, есть социологи, но не существует в природе социатров, социопевтов или социургов. Хотя многие претендуют на подобную роль, норовя что-то отрезать и пришить по-новому. Или выписать инъекции т.н. люлей. Переписать историю болезни отдельно взятой локации. Сформировать мнение.
Тюрьма для душ. Филиал сумасшедшего дома во вселенной. И прочее, прочее, прочее.
С призывами, например, остановить небесное тело и сойти (куда вот только, куда?).
Но сытые по-прежнему возражают страждущим, имеющие что-то в кармане не спешат заглядывать выше горизонта, а увлекаемых преступить кодексы, правила, коны и законы – пруд пруди.
Преступить как в плюс, так и в минус: неважно, какова мудрость и результативность, зачастую главное – прослыть героем, зацепив протестным максимализмом.
Я вижу в этом бурлящем зелье одну основу, подобно воде в супе.
Манию власти.
Над судьбами и умами, информацией и направлением её потоков.
Над распределением и выборами (в самом широком смысле), ресурсами и статусами.
Ложь уже перестала быть искусством. Тайное стало явным, но это ничего не изменило. А у явного обнаружилась прорва фильтров, слоёв и голограмм; полуправда ринулась в топы и в танце с ложью подняла удушающий смог.
И власть утратила свой ореол избранности, законности, чуть ли не святости.
Представляется, что одной из единиц измерения этой мании-филии пребывает байт (вот зараза, просится ещё бит, заодно и «-коин») внимания.
Его продолжительность и интенсивность, количество птичек (лучше лайков, но и дизы подойдут, лишь бы не равнодушие).
О тебе говорят, твоё имя звучит в СМИ и кухонных беседах. У тебя растёт батальон подписчиков, твоим откровениям внимают массы. И где-то на стене уже маячит фантом золотой кнопки.
(Урри, Урри, с теперешними Электрониками у тебя бы не возникло проблем…)
Ты задаёшь ритм и тональность. Дёргаешь за ниточки и палочки-колбочки.
И этот злобный маниакальный вирус перекрашивает все противостояния.
Казалось бы, вон там – свет, напротив – тьма. И дозоры-патрули «свыше», следящие за некими правилами.
Куда там! Всё и вся зарастает болотной пятнистостью, из хаки шьётся реальность вне правил.
О, светоподобные, как же так, откуда ошибки кода и разнобой масти? Может, противники уже разочаровали своей бессовестностью, и стало неотвратимо копирование их методов?
Или само по себе возвышение обнажает самые слабые звенья…
Красные-белые, тёмные-светлые, патриоты-предатели: не работает в ракурсе плохие-хорошие. Даже свои могут оказаться чужими.
Не то что щеку подставить уже не камильфо.
Даже уклониться, следуя айкидо, недостаточно.
С волками – по-волчьи… С одной стороны, возразить нечего, ибо съедят, да в безотходном режиме.
С другой, это же крепко зацикливает, и до скончания времён, что ли, петлять?
«А нам говорят, что катет…». Да не катит уже, что мы-де виноваты сами. Что «сами подписались» и тому подобное.
Перлы а-ля «не имеешь – значит, не захотел» звучат фальшиво в любых устах.
Инфекция власти приемлет всякий фарш.
Надо – будем виновны.
Желательно иное – постулируем себя жертвами, а источник назначим внешний.
В тему – найдётся место для чести и отваги. Или их видимости.
Подуло с иной стороны – дорожка постелится по головам, исподтишка и во всех «лже…».
Моментальная адаптация? Включить хамелеона.
Показаться незыблемым? Заявить о принципах, напомнить о верности. Присяге. Вере (очень, очень солидно).
Причём клин клином не вышибешь. Привить сребролюбием – запросто. Но эффект синергический.
И какой бы осуждаемый нравственностью инструмент ни выбрать, всё только усилит клинику.
Поиграть в бога. Только не играя. Всё, я вершитель, гений, и это не оспаривается.
Всесилен! Конечно, чтобы отдать распоряжение по приходу ночи, иногда приходится подождать закат. И тут же сослаться на Принца, на Соломона, да на кого угодно. Главное – иметь в аптечке больше универсальных пилюль-витаминок, на любую погоду.
[А для кого ты, кстати, автор, пишешь?
Где же хайп, где чёрно-белая палитра (в пол-литра), простая и безапелляционная?
Где замес, звонкие оплеухи, напыщенность и прочие понты?
Эх, ничего ты не смыслишь в современности, позапрошлый век просто…]
Проказы её подобны проказе. Инкубационные периоды тоже отличаются разительно: кого-то на первом году развозит, другому требуются десятилетия, чтобы добить иммунитет.
И вот уже к львиной доле добавляется «львиное лицо». Хотя кто ж скажет, что король голый. Точнее, обезображенный.
С требованием любви – к себе. С безапелляционной уверенностью в правоте – своей. Ведь особая персона, будь то модератор, председатель жюри или начальник всея квартиры.
Парадоксально, но разжигание, развёртывание симптомов сопровождается убыванием внутренней силы.
Близко к этому явление, замеченное некоторыми участниками психологических тренингов в режиме господин-раб. Пусть с оглядкой на игровые условности, и всё же…
Тот, кто подчинялся, войдя в автономный режим, начинал чувствовать… свободу и растущую силу. А начальствующий субъект – наоборот, уставал и начинал отлынивать.
Погружённый в режим долгоиграющей власти человек может постепенно утрачивать объёмный взгляд, критику, возможность остановиться.
Теряется способность сказать «прошу прощения». Нет ресурсов на честность, особенно в условиях снежного кома лжи.