Наши дни
В обеденный перерыв Катю – Екатерину Петровскую – криминального обозревателя Пресс-центра ГУВД Московской области срочно вызвал ее шеф, начальник Пресс-службы.
Катя только закончила эпохальный труд – статью об издевательствах над задержанными в ИВС Старогубского отдела полиции. Скандал по этому поводу грянул во всех СМИ, и факты действительно подтвердились и были просто вопиющими – прямо фашистское зверство. Задержанные все были простыми горожанами, выступавшими против мусорных полигонов. Пресс-служба не могла остаться в стороне от таких событий, и шеф сказал, что «подонков мы прикрывать не будем. Пишем все как есть, без купюр».
Это была теперь его любимая фраза: «Пишем все как есть, без купюр». И Катя уважала шефа за это. Вот только боялась порой, что его самого или уволят, или подставят.
– Екатерина, такое дело – как ты смотришь на то, чтобы поехать в Бронницы? – спросил шеф, стоя у окна, когда Катя вошла и расселась как барыня.
– Зачем? – подняла бровь Катя. – Я на это плохо смотрю. Это далеко. И там делать нечего.
– Как раз есть чего. Начальник Бронницкого отдела Денис Скворцов вчера позвонил мне и попросил помощи. Он помнит отлично то дело, которое началось на Патриарших и так страшно закончилось в Бронницах. Вы с полковником Гущиным его распутывали[3]. Жаль, статью нельзя было написать по всем фактам. Скворцов тебя хорошо помнит, – тут шеф Пресс-службы обернулся. – У тебя ведь в том деле был помощник – местный сотрудник.
– Клавдий Мамонтов. Он тогда работал в ГИБДД, а полковник Гущин…
– Хотел перевести его к себе в розыск, но тот отказался наотрез, – шеф помолчал. – Бронницы – тихий район. С тех самых пор там ничего интересного не происходило. Но вот на днях…
– А что случилось в Бронницах? – осторожно спросила Катя.
– Скворцов сам все тебе расскажет. Он обратился к нам, имея в виду конкретно тебя, потому что… он мне сказал: «Никто так сильно вообще не похож на сотрудника полиции, как эта ваша репортерша. А это как раз то, что надо». И ты ведь по-английски свободно говоришь.
– Да, – не стала скромничать Катя. – А там что, иностранцы замешаны?
– Нет. В деле фигурируют некие документы. На английском. Если ты, конечно, дашь согласие на несколько дней поехать в командировку в Бронницы. Дело того стоит, как я понял. И уж об этом деле мы напишем такую статью!
– Хорошо, я завтра поеду в Бронницы.
– Сегодня, – отрезал шеф. – Ехать надо сегодня. Не откладывая. И вот еще что – сначала ты отправляйся домой, соберись. И возьми с собой пару вещей – таких… ну… стильных, модных. Деловые костюмы. Офисный стиль. Все это пригодится.
– Где? В Бронницах?
– Это не деревня, Катя. Не ехидничай. Это маленький, однако весьма гордый уникальный городок. И население там – бронничане – тоже гордое и самобытное.
И вот так просто – с загадочной улыбкой от шефа – Катя и попалась на тот крючок, оказавшись в водовороте невероятных, трагических и странных событий.
Гордые и самобытные…
Она повторяла себе это, пока собиралась дома, – выбирала, что из одежды лучше взять. Пока садилась в свою маленькую машинку «Мерседес Смарт». Пока катила по московским пробкам, вырываясь на простор федеральной трассы, пока въезжала в эти самые Бронницы…
Гордые и самобытные…
Клавдий Мамонтов…
Но он московский, он не оттуда. И, наверное, он давно уже покинул эту заштатную дыру. Он, помнится, вообще не хотел работать в полиции. Был до крайности разочарован.
Отдел полиции располагался на улице Красной в самом центре города. Почти напротив собора Архангела Михаила с его колокольней с часами. Часы как раз пробили половину шестого, когда Катя перешагнула порог ОВД.
– Майора Скворцова нет, – ответил ей дежурный. – Как уехал утром, так пока еще и не вернулся. А вы из Главка? Он предупредил. Просил, чтобы вы его подождали.
Куда уж ждать, день рабочий заканчивается…
– У вас здесь, в ГИБДД, был сотрудник Клавдий Мамонтов, – сказала Катя. – А он… он еще работает?
– Он в отпуске со вчерашнего дня, – дежурный сдвинул очки на нос. – Знаете Мамонтова?
– Мы работали вместе по одному делу. Я хотела повидаться. Где находится ваше ГИБДД?
– В памятнике архитектуры Ансамбль Присутственных мест, – отчеканил дежурный. – Не путайте только с Пожарным сараем девятнадцатого века. Все путают. А там сейчас гараж МЧС. Бардак. Постойте… куда вы?
– В Ансамбль Присутственных мест. Может, там мне скажут, как разыскать Мамонтова.
– Я сейчас ему позвоню, – дежурный достал мобильный и набрал номер. – Здорово, друг… не хило… Ты где? А, хорошее дело. Тут из Москвы… Из Пресс-службы тебя видеть хотят. Ну, я думаю, это она и есть.
Катя воззрилась на дежурного: а это еще что такое?!
– Меня Клавдий каждый раз предупреждает, что к нему, мол, могут приехать. Из Пресс-службы Главка. Так он говорит: «Хоть на дне морском меня отыщи и сообщи». Он ведь у нас часто в отъезде. Типа командировки – его соседнее УВД в аренду берет. Он сейчас на Бельском озере. На этом, как его… каноэ своем… плавает там. Он уже плывет. Идите, идите на озеро. Это рядом – только парк миновать – и набережная. Он у причала вас будет ждать, так он сказал.
Катя оставила свою крохотную машинку на стоянке ОВД и направилась к озеру.
Итак, значит, Бронницы…
Она оглядела центральную площадь. Нечто уютно-плоское, как блин, однако с высоченной колокольней. Тихое до дрожи (и машины-то не ездят, а ведь шесть часов, час пик). Этакое типично подмосковное – без унылой деревенщины, однако и не совсем дачное. Бедное, неказистое, но приятное на ощупь. Вроде как сказочка про Иванушку-дурачка из местных, который, однако, уже успел ощипать ясна сокола для воскресного барбекю и снять с серого волка шкуру на коврик для «Джипа».
Ансамбль Присутственных мест она миновала – его недавно покрасили желтой ядовитой краской. И он сиял. Пожарный сарай пах бензином. Парк оказался приятным, но она держалась центральной аллеи – вечер все же. Вечером в парке – да мало ли…
Над Бельским озером в этот не по погоде теплый октябрьский вечер стелился густой туман. Катя подошла к причалу. Здесь же эллинг для каноэ и лодок.
Тишина. Пустота. Сумерки.
Плеск весел. Сильные мощные гребки.
Из тумана выплыло каноэ.
Мощные плечи гребца. Светлые волосы – короткая стрижка…
Я, Клавдий…
Сколько же они не виделись?
Еще два мощных гребка, и каноэ зарылось носом в берег. Он выпрыгнул. Конечно, Катя его узнала. Как было не узнать? Серая толстовка обвязана вокруг пояса. Ему всегда было не холодно, даже на ледяном ветру. Серая, промокшая от пота футболка. И татуировка на левом предплечье – крылатый грифон.
Я, Клавдий…
– Здравствуйте, Клавдий.
Он смотрел на нее.
– Привет. Вы приехали?
– Я приехала по делу. Меня вызвал ваш начальник Скворцов.
– Ясно. Я рад, что вы приехали, Катя.
– Я-то здесь, а ваш начальник куда-то делся.
– Найдется. А я все ждал, что вы приедете. Но потом… ну, короче, понял – обещанного три года ждут.
Клавдий все смотрел на нее. Катя подумала – лучше бы они повстречались с ним в отделе в деловой обстановке. А не здесь, в этом тумане на берегу бескрайних вод.
– Вы в отпуске?
– Скворцов попросил меня пока в отпуск уйти.
– Мне надо в отдел вернуться, вдруг он приехал?
Клавдий Мамонтов легко поднял свое каноэ вместе с веслами.
– Идемте.
Катя зашагала по дорожке. Мамонтов шел рядом с ней.
– Я, честно говоря, думала, что вы давно уволились из ГИБДД и уехали из Бронниц.
– Нет, я все еще здесь.
– Вы увлеклись греблей?
– А здесь больше делать нечего. Качалка в фитнес-клубе да гребные гонки.
– Городок такой милый. Славный, – Катя решила перевести в светское русло разговор, который по вине Мамонтова то и дело зависал на многозначительные долгие паузы. – Все отреставрировано. Часы на колокольне.
– Могила декабриста Фонвизина – местная достопримечательность, – неожиданно охотно поддержал разговор Мамонтов. – И могила Пущина, друга Пушкина. А еще вам все здесь в Бронницах расскажут, что старший сын Пушкина, Александр Александрович во время отмены крепостного права был здесь, в уезде, мировым посредником – споры улаживал между крестьянами и дворянами по поводу земли. Его жена владела здесь имением и конезаводом. И у Фонвизиных тоже было имение.
– Как вы все тут успели изучить, – похвалила его Катя. – А вы… все там же живете?
– Да, на папиной даче. Родители летом приезжают. А потом бросают меня одного на произвол судьбы.
– Никогда бы не подумала, что вы задержитесь здесь, Клавдий.
– Гены, наверное, – он усмехнулся. – У меня предок здесь ошивался. Еще в девятнадцатом веке, тоже как раз во время отмены крепостного права. Он приехал сюда якобы торговать имение Фонвизиных. Но так его и не купил. Как семейное предание говорит – не потянул цену. Пить надо было меньше и в карты играть.
– Может, он был знаком и с сыном Пушкина? – предположила Катя.
Клавдий посмотрел на нее, не замедляя шага. Каноэ его явно было тяжелым, а Мамонтов нес его точно пушинку.
– Здесь еще вам расскажут про Гордея Дроздовского, отца белого генерала Дроздовского, – тут же продолжил Мамонтов. – Тоже судьба его сюда в Бронницкий уезд забрасывала.
– А это что, Клавдий?
– Где?
– Вон тот особняк за забором, – Катя указала на дом в конце улицы, по которой они в данный момент проходили.
Двухэтажный желтый особняк с двумя колоннами, но облупленный и с очень ржавой крышей. Мрачный дом, если не сказать больше.
– Это дом Крауха, – ответил Клавдий. – Тоже местная достопримечательность. Типа страшного дома с привидениями. Это когда-то была гостиница с трактиром, которую содержал немец Иона Краух. Ну и, конечно, по легенде, там произошло ужасное убийство. Как же без этого.
– А кого убили?
– Клавдий, помочь тебе с твоим Летучим Голландцем? – это их окликнул дежурный по ОВД, вышедший выкурить сигаретку на вольном воздухе.
Клавдий поставил каноэ на асфальт рядом с крыльцом отдела.
– Чтобы пальцем никто до утра не трогал.
– Кому надо-то? Значит, встретил? – дежурный с любопытством созерцал Катю и Клавдия, пуская кольца дыма.
– Скворцов приехал?
– Он звонил. Он задерживается, – дежурный обернулся к Кате. – Я сказал, что вы приехали. Он извиняется – никак не вырваться пока. Он просит вас завтра с утра быть у него в девять.
– Ладно, – вздохнула Катя, – что поделаешь. Мне надо найти гостиницу.
Она заметила, как Клавдий сделал в сторону приятеля-дежурного выразительный жест: все, отвали. Оставь нас. И тот поплелся в отдел, не докурив.
– Катя…
– Что? – она была занята своим смартфоном, разыскивая на booking местную гостиницу.
– Здесь нет гостиниц.
– Нет? То есть как? Ну ладно, найду все равно что-нибудь. Не возвращаться же в Москву в такую даль.
– Моя дача… – произнес Мамонтов, – то есть этот вариант полностью не проходит, да?
– Я лучше поищу гостиницу.
– Здесь сдают гостевые дома. Тем, кто приезжает на озеро. Как раз знаю один такой. И плату они с вас возьмут скромную. Сейчас не сезон. Пойдемте, отведу вас. Там вполне комфортно.
Они двинулись назад, от отдела к дому Крауха.
– Это ваши знакомые сдают?
– Я их знаю. Хорошие люди. Брат – менеджер на «Бронницком ювелире». А у его старшей сестры лавочка ювелирная.
Катя заметила лишь сейчас, что почти весь центр Бронниц – это частный сектор и совсем нет ни многоэтажек, ни хрущевок.
– Мне надо вещи из машины взять. Я ее оставлю на стоянке у отдела, – Катя вернулась и открыла свой «Мерседес Смарт». Забрала обе сумки. Увесистые.
Клавдий сразу подошел и взял ее багаж. А потом повел Катю по улице. Он молчал. Его явно что-то беспокоило, смущало. Он на что-то решался.
Почти напротив дома Крауха – два добротных новых строения под металлочерепицей.
– Сейчас договорюсь насчет вас, – Клавдий позвонил в калитку.
Катя отметила – один дом за высоченным забором, а второй – явно гостевой, фасадом и дверью прямо на улицу.
Калитку открыла женщина лет сорока – пышная такая, сдобная, ну прям как булочка. В розовом, в обтяжку, спортивном костюме, с густыми светлыми волосами, щечками, как яблочки, пышной грудью и крутыми налитыми бедрами. При виде Клавдия Мамонтова она вся так и вспыхнула и заколыхалась. Обрадовалась.
Катя стояла на улице. Ждала. А они о чем-то негромко разговаривали. Пышная блондинка сначала пожала плечами. Потом отрицательно покачала головой. Она долго рассматривала Катю, потом все же вежливо кивнула ей. Катя ответила тем же. Это хозяйка гостевого дома и по совместительству лавочница? Она была гораздо старше Клавдия Мамонтова, который в данный момент явно в чем-то горячо ее убеждал. И вот она кивнула, скрылась на пару минут и вернулась уже с ключами. Вручила их Мамонтову.
Тот подошел к Кате.
– Все, договорился с ней. Она и задатка с вас не возьмет. Оплата по факту – сколько проживете. – Он отдал ей ключи, а сам занес сумки на крыльцо. – Все убрано. Единственное неудобство – дом большой, рассчитан на постояльцев, на семейные пикники. Будете там одна.
– Спасибо, Клавдий, – искренне поблагодарила Катя.
– Всегда пожалуйста, – Мамонтов улыбнулся ей и не стал ждать, пока она откроет дверь пустого гостевого дома. Явно не напрашивался в гости.
Катя отперла дверь, нашарила выключатель. Перед тем как шагнуть за порог, оглянулась.
Клавдий Мамонтов и сдобная блондинка стояли у калитки. Блондинка демонстративно обвила его шею руками, поднявшись на цыпочки, и сейчас сладко и самозабвенно целовала в губы.
Знойный, страстный поцелуй напоказ.
А он… он крепко обнимал ее увесистые телеса.
Вот она потянула его, игриво увлекая за собой. И они скрылись за калиткой.
Катя аккуратно закрыла дверь гостевого дома. Прислонилась к ней спиной, вслушиваясь в тишину пустой мрачной прихожей.