Микроавтобус с тонированными стёклами останавливается недалеко от ворот бизнес-центра. Группа бойцов СОБРа во главе со своим командиром остается в машине и ждет сигнала. Куприянов в машине едет по городской улице за светлым «Ниссаном».
– Игорь, я сворачиваю, – говорит Куприянов, – Теперь он твой.
Величко пристраивается за «Ниссаном».
– Я его взял. Отдыхай, Олег.
– Отдыхать не придётся, – жалуется Куприянов, – Борщов приказал ехать к Петровскому бизнес-центру.
– Не понимаю, почему нас заставили заниматься этим делом? – Возмущается Величко, – Борьба с коррупцией – не наш профиль.
– Игорь, помогать коллегам в период отпусков – благородное дело, – Иронизирует Куприянов.
Величко вздыхает:
– Хорошо им. А меня в отпуск только зимой отправляют. Да и то разбивают на два захода.
В динамике рации раздаётся треск. Через секунду слышен голос майора Борщова.
– Если будете занимать эфир посторонними разговорами, вообще в отпуск не пойдёте.
Величко на своей машине сворачивает в сторону.
– Кирилл, принимай клиента.
Машина Козина сменяет автомобиль Величко.
«Ниссан», проехав по городу, тормозит служебного входа бизнес-центра. Из «Ниссана» выгружается Татарский. Обходит машину вокруг, стуча ногой по колёсам, смотрит по сторонам. Останавливается у багажника. К нему подбегают два парня. Татарский открывает багажник и отходит в сторону.
Борщов сидит в спецмашине, напичканной аппаратурой. На экранах мониторов просматривается вся площадь перед бизнес-центром.
– Внимание! Начали! – Приказывает Борщов.
Командир СОБРа со своими бойцами выскакивает из микроавтобуса и подбегает к «Ниссану». Хватают Татарского и его помощников. Кладут на землю, сковав наручниками. Борщов выходит из машины.
– Понятые есть? – Спрашивает он Козина.
– Имеются, – отвечает тот.
Они подходят к «Ниссану», у которого стоят Куприянов, Величко и двое понятых. Борщов останавливается у багажника и обращается к понятым.
– Подойдите поближе.
Понятые с любопытством заглядывают в багажник.
– Вот, товарищи понятые, – объясняет Борщов, – Смотрите. Машина «Ниссан». Хозяин – гражданин Татарский Пётр Петрович, которого задержали сотрудники центрального УВД. В багажнике два чемодана…
Борщов открывает чемоданы. В них лежат пачками деньги.
– …в которых находятся пачки купюр номиналом по сто долларов.
Понятые жадно смотрят на деньги.
– Деньги фальшивые, – поясняет Борщов.
Понятые расстроено вздыхают.
Дядя Коля празднично накрывает стол. Посередине стола устанавливает вазу с цветами. Резников вертится рядом.
– Коля, где маринованные огурчики?
– Сейчас принесу.
– Ну и где твоя Волина? – Спрашивает Резников.
– Скоро будет.
В морг входит Волина с букетом цветов.
– Всем привет!
– Салют, красавица! – Отвечает дядя Коля.
Волина протягивает дяде Коле цветы.
– Это вам, дядя Коля. С днём рождения!
Дядя Коля смущается:
– Спасибо. Только зачем ты тратилась, Аграфена Леопольдовна? Вон у меня уже есть цветочки.
– Он их из траурных венков надёргал, – шутит Резников.
Дядя Коля машет рукой:
– Неважно.
Волина рассматривает накрытый стол.
– Да здесь целый пир намечается!
– Именинник старался, когда узнал, что вы придёте поздравлять, – объясняет Резников.
– Я люблю гостей принимать, – разводит руки в стороны дядя Коля.
– Где маринованные огурчики, юбиляр? – Напоминает Резников.
– Как где? В «морозиловке».
– Понял.
Резников направляется в «морозиловку», но на пороге останавливается.
– Вечно я ведусь на твои дурацкие шутки.
Дядя Коля смеётся и достаёт из холодильника огурцы. Все усаживаются за стол, накладывают еду в тарелки, разливают спиртное по рюмкам и бокалам. Волиной – вино. Мужчинам – водку.
– Был у нас случай один, – вспоминает дядя Коля, – Летом, когда все в отпуск ушли, главврач студентов набрал и санитарами назначил. А жара стояла неимоверная. Все двери открыты, но все равно дышать нечем. Так вот, поручили двум студентам ко мне покойника на каталке доставить. Они по дороге шалить начали. А дорога под уклон шла. Шалили, шалили, да каталку не удержали. Она по дороге пошла да заехала в открытые двери кафе, что с другой стороны дороги находилось. Видят посетители странную картину. В кафе каталка с покойником заезжает, за ней санитары заскакивают и бармена спрашивают: «Мясо заказывали?» Тот, перепуганный машет руками: «Нет, мол. У нас своего достаточно». Санитары разворачиваются и спокойно увозят покойника, бросив на прощание: «Мы тогда к соседям вашим смотаемся». После этого случая долго в кафе никого не было.
– Коля, зачем рассказывать такие истории перед банкетом? – Качает головой Резников.
– Для хорошего аппетита, Игорь…
В кабинет стоматолога входит Васина, ведя за руку Катю. Врач Собинова видит девочку и принимается улыбаться.
– Проходи, солнышко. Не бойся. Я тебе ничего плохого не сделаю, – говорит она девочке, затем поворачивается к матери, – С чем пожаловали?
– С зубами, с чем же ещё? – отвечает та.
– Давно жалуетесь?
– Второй день.
– У нас уже были?
– Первый раз.
– Давайте посмотрим? – предлагает врач и показывает девочке на кресло, – Садись, солнышко. Показывай, какой зубик у тебя болит?
Катя смело усаживается на кресло.
В кабинете оперов сидит капитан Куприянов. Входит майор Борщов.
– Чего сидим? Почему не наводим порядок?
Куприянов осматривает кабинет:
– Да у нас и так чисто, товарищ майор.
– Это вам только кажется, капитан, – возмущается Борщов, – А генерал обязательно найдет грязь и мусор.
– Спрашивается: зачем тогда напрягаться? – Равнодушно отвечает Куприянов.
– Капитан, давай не будем пререкаться, – предлагает майор, – а выполнять мои распоряжения? Я всё-таки твой начальник. Договорились?
Куприянов вздыхает:
– Договорились. Что нужно делать?
– Убери лишнее из кабинета.
Куприянов, опять оценивая, осматривает кабинет.
– Здесь нет ничего лишнего.
Борщов показывает на коробки, стоящие на соседнем столе.
– А это что?
– Вещественные доказательства.
– Вот и убери их с глаз долой.
– Куда, товарищ майор? – Интересуется Куприянов, – У нас некуда.
– Придумай что-нибудь, – предлагает Борщов.
Майор заглядывает в коробку. В ней сложены пачки с фальшивыми купюрами.
– Ты бы ещё по всему кабинету его разложил, капитан. Спрячь немедленно.
– Куда? У нас нет специального помещения.
– Может тебе ещё и отдельный кабинет выделить? – Строго спрашивает Борщов.
– Не помешает, товарищ майор, – сразу соглашается Куприянов, – а то мы здесь впятером на десяти квадратных метрах толкаемся.
– А это, чтобы вы в кабинетах не засиживались, а быстрее преступления раскрывали.
Куприянов вздыхает и показывает рукой на коробки.
– Куда прятать, товарищ майор?
– Не доставай, капитан, – отвечает Борщов, – Убери, чтоб генерал не видел. Хоть домой к себе отнеси.
Собинова присаживается рядом с девочкой.
– Да она у вас смелая девочка. Молодец.
Собинова подсаживается ближе к девочке.
– Теперь будем знакомиться. Как тебя зовут?
– Катя, – отвечает девочка.
– А меня – тетя Оля, – говорит врач, – Открывай ротик, я посмотрю, что там у нас такое.
Катя открывает рот. Собинова смотрит на зубы.
– Да тут у нас полный букет, мамочка.
– Никак не могу заставить её чистить зубы, – оправдывается Васина.
– Ну, ничего страшного, – успокаивает её врач, – На то я и доктор Айболит, чтобы зубки Кате полечить.
Собинова поднимается с места и подходит к Васиной.
– Под каким наркозом будем лечить. Местный или общий?
– Чем они отличаются? – Интересуется мать.
– Местный – это укол, а общий – самый щадящий – ингаляционный. Я советую сделать общий, потому что лечить нужно сразу несколько зубов.
– Сколько он стоит.
– Чуть-чуть дороже. Но не на много, – успокаивает Собинова.
– Давайте общий, – принимает решение мать.
– Ну, и правильно. Он не оказывает вредного воздействия на организм, дети его не боятся, потому что нет шприца.
Собинова закачивает ингаляционный наркоз в надувную подушку и дает девочке. Катя спокойно вдыхает, её начинает медленно трясти. Она теряет сознание.
– Что случилось? – Пугается Васина.
Собинова испуганно смотрит на девочку.
– Я сама ничего не понимаю.
Васина бросается к дочери:
– Катя! Катя! Ты меня слышишь? Господи! Что это с ней?
– Сейчас всё будет в порядке, – произносит Собинова и подносит под нос девочке вату, пропитанную нашатырным спиртом, но Катя никак не реагирует.
По двору бывшего завода ЖБИ крадется журналистка Дроздова. Прижимаясь к стенам, она направляется к окну заводоуправления. Прибыв на место, Дроздова заглядывает в окно.
Вокруг девочки стоит несколько врачей: главврач детской поликлиники Бурова и Собинова. Здесь же бригада скорой помощи. Медбрат и ассистент-анестезиолог, приводят в чувство Васину.
– Что с моей девочкой? – Плачет мать, – Что вы с ней сделали?
Медбрат пытается вывести ребёнка из комы.
– Она только вдохнула и сразу потеряла сознание, – рассказывает Собинова.
– Вы делали ингаляционный наркоз? – Спрашивает ассистент.
– Да. Мы всем детям его делаем.
– Что в подушке?
– Севоран.
– Понятно.
Ассистент-анестезиолог вынимает телефонную трубку и поворачивается к Буровой и Собиновой.
– Извините, я должен проконсультироваться.
В кабинете заводоуправления Тюрин и Горшков. Третий человек стоит спиной к окну. Его лицо мы не видим. Тюрин укладывает в «дипломат» пачки банкнот.
– Отвезешь деньги и сразу назад, – дает распоряжение третий.
– Понял, – говорит Горшков.
Он закрывает «дипломат», берет его и выходит из кабинета.
– А ты пробей Попова, – обращается третий к Тюрину.
– Меня к нему не пустят, – сообщает тот, – Такая крутая инвестиционная компания!
– А ты постарайся.
– У него охраны – полное ведро.
– Тюрин, не начинай. Если будешь ныть – ничего не получишь. Работай!
– Ладно. Попробую, – соглашается Тюрин.
– И предупреждаю. Руки не распускать. Договариваться с ним без мордобития.
– Постараюсь.
Волина, дядя Коля и Резников сидят за столом. Раздается звонок. Она отвечает по мобильнику.
– Слушаю?
Звонит ассистент-анестезиолог:
– Александра Леонидовна, у нас проблемы.
– Что случилось?
– Девочка во время ингаляционного наркоза вдохнула севоран, – объясняет ассистент, – и потеряла сознание. Мы никак не можем привести её в чувство.
– Немедленно везите в реанимацию, – советует Волина.
– Что с ней?
– Мне кажется, что у неё приступ злокачественной гипертермии.
– Что это?
– Я только читала об этом. Сама ни разу не сталкивалась. В России зафиксирован только один такой случай.
Дроздова достает из сумки, висящей через плечо, фотоаппарат и снимает тех, кто находится в кабинете. Затем прячет фотоаппарат, поворачивается, лицом к лицу сталкиваясь с Горшковым, который направляет на Дроздову пистолет.
– Подними руки.
Дроздова опускает фотоаппарат.
– Проходи вперед.
Горшков отступает назад, пропуская Дроздову. Та, проходя мимо Горшкова, незаметно вынимает мобильник, нажимает на вызов и бросает трубку в траву.
У ассистента-анестезиолога на телефоне включена громкая связь, поэтому голос Волиной слышат все, кто находится в кабинете.
– Что нужно, чтобы снять спазмы? – Спрашивает ассистент.
– Дантролен, – предлагает Волина.
– Дантролен?
– Да, но только в России он не закупается. Его нужно найти за границей.
– Где конкретно?
– В Финляндии он есть? – задает вопрос Бурова, – Я готова выехать за ним немедленно.
– Да, но там его не продают в розницу, – сообщает Волина.
– Что же делать? – Теряется Бурова.
– Главное, чтобы он там был, – говорит Волина, – Подождите, я вам перезвоню.
Волина отсоединяется и набирает новый номер. Абонент отвечает сразу.
– Я у телефона, Александра!
– Паули, выручай, – закрыв одно ухо рукой, громко говорит Волина, – У нас ЧП.
– Не так быстро, Александра, – просит Паули, – Говори спокойно, что случилось?
– У девочки произошёл приступ злокачественной гипертермии, – спокойно объясняет она, – Нужен дантролен.
– Нет проблем, – отвечает он, – У вас до сих пор его не закупают?
– Нет.
– Тогда не нужно делать ингаляционный наркоз.
– Паули, на эту тему мы с тобой поговорим в следующий раз, – произносит Волина.
– Хорошо, Александра, – соглашается Паули, – но ты знаешь, что дантролен у нас не продается в розницу? А это большая проблема. Но я готов пойти на определённый риск и дать тебе это лекарство. Когда ты заберёшь?
– Я сейчас свяжусь со здравотделом и возьму разрешение на ввоз.
– Они не будут возражать?
– Пусть только попробуют.
– Когда ждать машину? – Спрашивает он.
– Сам посчитай, – говорит она, – От Питера до границы, а потом до Хельсинки.
– Это займёт много времени. До Хельсинки ехать не надо. Я буду ждать на границе, – предлагает Паули.
– Спасибо, Паули. Я выезжаю.
Из-за стола вскакивает Резников, до этого внимательно слушавший весь телефонный разговор:
– Александра Леонидовна, я вас отвезу.
– Спасибо, Игорь Яковлевич, – благодарит его Волина, – Сейчас едем в здравотдел.
Горшков заталкивает Дроздову в кабинет заводоуправления. Та падает. Горшков передает сумку третьему.
– Кто это?
– Она вас фотографировала, – сообщает Горшков.
Третий лезет в сумку и вынимает из неё фотоаппарат.
– Хорошая камера, – поворачивается к Дроздовой, – Зачем ты это делала?
Дроздова молчит. Третий кладет фотоаппарат на полку шкафа рядом с папками.
– Пробей её, – обращается он к Тюрину.
Тот обыскивает Дроздову. Она брыкается, когда он прикасается к ней. Тюрин бьет её в живот.
– Стой спокойно!
Из кармана вынимает мобильный телефон и удостоверение. Передает их третьему. Тот знакомится с удостоверением.
– Корреспондент Дроздова из газеты «Честь». Ух, ты! Какие люди в Голливуде!
В кабинет начальника отдала здравоохранения Гориной входит Волина.
– Здравствуйте, Вера Ивановна?
– Добрый день, Александра Леонидовна, – здоровается Горина, – Слушаю вас?
– Вера Ивановна, нам срочно необходимо разрешение на закупку лекарств по жизненным показаниям в Финляндии.
– Что у вас случилось?
Волина проходит по кабинету и останавливается у стола:
– Не у меня, а в детской стоматологии у десятилетней девочки во время ингаляционного наркоза произошёл приступ злокачественной гипертермии.
– И им необходим дантролен?
– Да.
Горина поднимается:
– Вы какое отношение к этому имеете?
– Мне позвонили врачи скорой помощи.
– Понятно.
– Я договорилась с одной из клиник Хельсинки, – сообщает Волина.
Горина недовольно кривится.
– Вы знаете, что у нас его использовать не рекомендуется?
– Но ведь не запрещается, – возражает Волина.
– В принципе: это одно и то же…
Волина садится к столу.
– Вера Ивановна, в ситуации, когда препарат работает один раз на шестьдесят тысяч случаев, слова чиновника из Минздрава об испытаниях на эффективность и безопасность этого препарата выглядят, по крайней мере, просто отговоркой, если не издевательством.
Тюрин несколько раз бьет Дроздову в живот и грудь.
– Хватит, – останавливает его третий, лицо которого мы до сих пор не видим.
Тюрин отходит в сторону. Дроздова, сплёвывая кровь, поднимает взгляд на третьего. Тот задает вопрос:
– Будешь говорить, красавица?
Дроздова снова плюется, но в этот раз в лицо третьему. Он вытирает плевок.
– Ладно, как хочешь. Тюрин, закрой её на складе. Вечером продолжим. В интимной обстановке.
– Что будем делать? – Спрашивает Горина.
– Брать ответственность на себя, Вера Ивановна, – отвечает Волина, – Речь идёт о жизни ребёнка.
– Хорошо, – соглашается Горина, – пусть приедет главврач стоматологии. Я дам разрешение под личную ответственность.
Волина поднимается со своего места:
– Спасибо, Вера Ивановна.
А Горина возвращается на своё место:
– Меня за это разрешение по головке не погладят.
– Я знаю.
Волина выходит на крыльцо отдела здравоохранения и говорит по телефону с Буровой.
– Горина дает вам разрешение на ввоз дантролена. В Хельсинки ехать не надо. Паули встретит на границе. Отвезёт вас туда Игорь Яковлевич. Он будет ждать у здравотдела.
– Спасибо, Александра Леонидовна. Я всё поняла, – благодарит её главврач детской поликлиники.
Тюрин тащит Дроздову через заводской двор к отдельно стоящему зданию склада. Дроздова пытается сбежать, но со связанными веревкой руками ей тяжело передвигаться.
Тюрин догоняет Дроздову, сбивает с ног.
– Это ты зря. От Тюрина ещё никто не сбежал.
Тюрин поднимает Дроздову и толкает вперед.
– Пошли, писака!
Волина идёт к машине. Резников торопится навстречу.
– Ну, что там, Александра Леонидовна?
– Всё в порядке, Игорь Яковлевич.
– Что делаем дальше? – Интересуется он.
– Я – в реанимацию, а вы дожидаетесь Бурову и везёте на финскую границу к Паули, – говорит она.
– Понял. Как девочка, вы не звонили?
– Звонила. Без изменений.
Тюрин открывает дверь на склад, который находится в подвале здания, и заталкивает внутрь Дроздову.
– Если захочется кричать: кричи на здоровье. Здесь тебя никто не услышит. Стенки толстые. Да и кругом никого нет.
Он закрывает дверь на навесной замок.
Захаров заходит в подъезд, достает в почтовом ящике почту и направляется к лифту.
Среди газет находит конверт, на котором написано два слова: «Полковнику Захарову!» Захаров открывает конверт. В нем пачка долларов и записка. Захаров читает записку, потом смотрит на пачку банкнот и удивленно свистит. Прячет деньги в карман, разворачивается и выходит из подъезда.
В реанимации лежит Катя, к которой тянутся проводки с датчиками. Рядом с ней сидит Васина. Входит Волина. К ней сразу направляется ассистент-анестезиолог и Собинова.
– Получилось, Александра Леонидовна? – Интересуется ассистент.
Волина кивает:
– Да. Они уже выехали из города.
– Быстрее бы.
– Успеют, – уверенно говорит Волина, – Только бы девочка выдержала.
– Мне сказали, что уже был такой случай, – сообщает ассистент.
– Был, – подтверждает Волина, – В прошлый раз ребёнка спасти не удалось.
Захаров заходит в кабинет. За ним идет Величко. Захаров бросает на стол пачку долларов.
– Держи, капитан.
– Ух, ты? – Восклицает Величко, – Это мне? Премия? Командировочные в Америку?
– Опустись на землю, Игорь, – просит Захаров, – В записке, которую я получил, сказано, что они фальшивые…
– А как хорошо начиналось: «Держи, капитан…» – мечтательно произносит Величко.
– Отправляйся в отдел экспертизы, – приказывает полковник, – Проверь, это правда, или нет?
– Ясно.
Величко берет со стола деньги, внимательно рассматривает их.
– Ни за чтобы не подумал. Вот химики!
Резников сосредоточенно смотрит на дорогу. Рядом с ним на сидении сидит Бурова, кусая губы.
Кашин делает экспертизу банкноты.
– У меня дежа вю, честное слово.
– Интересно узнать, Кашин, с чем это связано? – Интересуется Величко.
– Такое ощущение, что я недавно видел эти купюры.
Кашин поднимается с места и идёт к шкафу. Смотрит на полках. Находит пакетик, в котором лежит банкнота.
– Кажется, нашёл.
Кашин смотрит на купюру в пакетике.
– Точно.
Он выкладывает перед Величко банкноту из пакетика рядом со стодолларовой купюрой, которую принёс Величко.
– Смотри.
Величко вопросительно смотрит на Кашина.
– Ну? Смотрю. Что я должен увидеть?
– Эти купюры: близнецы-братья, – объясняет Кашин, – Из одной партии.
Величко недоверчиво смотрит на эксперта:
– Как ты это определил?
– Посмотри на номера. Они одинаковые.
Величко внимательно изучает номера на обоих банкнотах.
– Точно! Кто тебе принёс эти деньги?
– Два дня назад капитан Куприянов, – сообщает Кашин.
– Где он её взял?
– Я откуда знаю, – отвечает эксперт, – Позвони ему и узнай.
Величко тут же звонит Куприянову.
– Привет, Олег! Это – Величко.
– Здорово, Игорь, – говорит Куприянов, – Ты по делу или просто протрепаться?
– По делу. Ты два дня назад приносил Кашину деньги на экспертизу?
– Да.
– Она по какому делу проходит?
– По делу Татарского. Мы же его вместе с тобой брали неделю назад.
– Странно…
– Что странного? – Спрашивает Куприянов.
– А странно то, Олег, – сообщает Величко, – что сегодня полковник Захаров по почте получил купюры из этой партии.
– Этого не может быть, – возражает Куприянов.
– Да номера купюр одинаковые! – говорит Величко.
– А не мог Татаринов их где-нибудь по дороге того-этого? – Предлагает версию Куприянов.
– Нет. Олег, мы же с тобой его от самого морпорта вели. А новую партию за неделю привезти никто бы не успел.
Куприянов тяжело выдыхает.
– Игорь, я тебе перезвоню.
Куприянов отсоединяется и открывает коробку. Пачки банкнот лежат на месте. Куприянов распечатывает одну из них. Вместо денег – пустышка: сверху и снизу – купюры, а в середине пустые листики. Куприянов разрывает другую пачку: то же самое. Третью. И она оказывается «куклой».
– Твою дивизию!
Куприянов прячет две банкноты в карман, закрывает коробку и выходит из кабинета.
В кабинет экспертов входит начальник бюро Кречетова.
– Волина, зайдите ко мне.
Волина поднимается с места и вместе с Кречетовой проходит в кабинет начальника.
Кречетова, не останавливаясь, проходит за стол и садится в кресло. Волина устраивается напротив.
– Я вас слушаю, Ольга Петровна, – быстро говорит Волина, – Сразу предупреждаю, что о Кашине я плохого ни Зырянову, ни Захарову не говорила. Только то, что он кретин и лодырь.
– Попрошу вас помолчать несколько минут и выслушать меня, прерывает её Кречетова.
– Я вся – внимание.
– Вы уже, наверняка, слышали, что сегодня в детской стоматологической клинике произошло ЧП? – Задает вопрос Кречетова.
– Знаю, – кивает Волина.
– Мне позвонил генерал Зырянов и попросил, чтобы вы лично провели расследование.
– Хорошо, Ольга Петровна.
– Подготовьте акт обследования и заключение, – просит Кречетова.
– Понятно, Ольга Петровна.
Дроздова осматривает подвал. Свет в него попадает через маленькое окошко, расположенное под самым потолком. Дроздова поднимается на ноги и принимается изучать каменные стены. Затем подходит к двери и видит ручку. Разворачивается и пытается с помощью ручки освободиться от веревок на руках.
На обочине стоит инспектор ДПС. Видя спешащую машину Резникова, он поднимает жезл.
Резников видит его и нажимает на тормоза.
– Этого ещё не хватало!
– Вы не волнуйтесь, – успокаивает его Бурова, – я ему всё объясню.
– А вот этого делать не надо, – возражает он.
Инспектор ДПС, не спеша, подходит к машине и, отдав честь, представляется.
– Инспектор ДПС старший лейтенант Курочкин.
В отделе Кашин, Величко и Куприянов. Волина выходит из кабинета Кречетовой, проходит к своему столу, берёт сумку и направляется к выходу.
– Виктор Петрович, я в реанимацию.
– Не смею вас задерживать, Александра Леонидовна, – говорит ей Кашин.
Волина выходит из отдела.
– Где вы такую красавицу откопали? – Интересуется Куприянов.
– В морге, – отвечает Кашин.
– Выходит, её просто не успели закопать? – Смеется Куприянов.
– Осторожнее с выражениями, капитан, – предупреждает Величко.
– А то что? – Спрашивает капитан.
– Последствия плачевны, – объясняет Величко, – Даже генерал Зырянов об этом знает.
– Попрошу документы? – Просит инспектор ДПС Курочкин.
Резников отдает инспектору права.
– Товарищ старший лейтенант, не задерживайте нас, пожалуйста.
– Торопитесь? – Спрашивает Курочкин, изучая документы, – А зря. На тот свет всегда успеете.
В компании «Инвестор» клиентов нет. В помещение входят Тюрин и Горшков. Они бесцеремонно врываются в кабинет директора Попова. Тот сидит за столом.
– Тебе звонили, урод? – Задает вопрос Тюрин, – Что же ты бросаешь трубку?