Все персонажи и события в рассказах являются вымышленными. Всякое совпадение или сходство с реальностью возможно лишь случайно.
Петру не нравились современные девушки. Почти все они напоминали его мать-алкоголичку: пьющие, курящие, легкодоступные…
Носят какие-то драные джинсы; уродуют свои нежные тела татухами, как зэки; матерятся. Тьфу!
Он тосковал по девичьей чистоте. И однажды парню повезло. В магазине в субботу появились две новые покупательницы: старуха и девушка. Обе одеты немодно: длинные тёмные юбки, белые блузы, платки…
Девушка красивая, высокая и светленькая. На лице – ни грамма косметики, волосы заплетены в косу.
– Сектантки, что ли? – спросила одна кассирша у другой, когда женщины покинули супермаркет.
– Без понятия… – протянула вторая. – Новые какие-то.
Пётр проследил за колоритной парой. Жили они недалеко от центра их большого села и, к радости парня, оказались почти его соседками.
"Луша, вскипяти воду", – громко распорядилась бабка, когда они открыли калитку.
Какое имя замечательное! Как бы познакомиться с красавицей? Пётр начал наматывать круги у дома приезжих, выдумывая повод для знакомства.
– Что, Луша моя понравилась? – вдруг раздалось у него над ухом.
Пётр залился краской и обернулся. На него как-то странно, лучисто, что ли, смотрела старуха.
– Заходи, гостем будешь… – добавила пенсионерка ласково, но как-то так, что ноги сами понесли молодого человека в дом.
Они вошли в старую хату. Луша сидела за столом и что-то читала.
– Добрый день, – спокойно, ничуть не удивившись появлению незнакомца, произнесла она.
– Добрый… – пробормотал Пётр. – А что за книга?
Девушка показала ему томик – сборник произведений Сартра. Книга была новая, яркая.
– Я в библиотеке работаю, но тут фонды скудные, поэтому сама покупаю…
– В библиотеке? Здесь, в селе?! – удивился гость. – Но я вас там никогда не видел!
Пётр в библиотеку захаживал, однако в ней всегда сидела только пожилая Васильевна.
– На пенсию ушла Васильевна, – словно подслушав мысли парня, сказала Луша. – Уже неделю я вместо неё. А вот вы мне скажите, почему Камю взял Нобелевскую премию, а Сартр – нет?
– Н-не знаю… – Смутился собеседник. Он любил читать, но не такую заумь, как Сартр и Камю.
– Тогда давайте пить чай! Баба Нюра пирогов напекла! Кстати, а как вас зовут-то?
Представились друг другу и прошли в тесную, очень чистую кухню, где их ждало большое блюдо с пирожками. Все они были с капустой, очень вкусные.
– А… а правда, что вы сектантки? – выпалил Пётр, дожевав очередной пирожок.
Дамы дружно расхохотались.
– Верующие мы. Но не в чёрной церкви воцерковлённые, – важно заявила баба Нюра.
Пётр ничего не понял, но уточнять не стал.
После обеда он с Лушей отправился на прогулку, и девушка поведала, что родители её полгода назад погибли в тайге на какой-то наёмной работе. Баба Нюра тогда решила вернуться из Сибири на малую родину – сюда, на юг.
Луша была на год старше Петра: ей недавно исполнилось 24.
Стали встречаться. Пётр после смерти матери вот уже год жил один и наслаждался свободой. Отец его тоже пил по-чёрному и скончался ещё во времена Петрова детства. Парень работал трактористом, хорошо зарабатывал. И вот теперь он все эти деньги готов был тратить на Лушу, в которую влюбился с первого взгляда.
Но девушку интересовало только чтение. Вместе они стали ездить в краевой центр Ставрополь, где с наслаждением скупали книги, самые разные…
Конфетно-букетный период затянулся.
– Знаешь, а я ведь девственница… – как-то призналась Луша.
– Голубка ты моя белая… – прослезился сентиментальный Пётр. – Да и у меня никого никогда не было. И не будет. Ты. Лишь одна ты. – И он впервые за два месяца свиданий поцеловал возлюбленную.
Через неделю они поженились. Свадьбы не было. Отметили бракосочетание втроём: он, она и баба Нюра.
Когда ночью молодые оказались в доме у Петра и Луша начала раздеваться, муж её остановил: "Не надо. Давай просто полежим".
Если бы Луша уже была испорченной, он взял бы её не задумываясь. Но его жена была чиста и свята. Секс осквернил бы её…
Пётр читал, что примерно так жил с женой Любой поэт Блок.
Впрочем, у них с Лушей был петтинг. Пётр втихаря мастурбировал.
Прошло три месяца.
– Нам надо поговорить, Петя, – как-то вечером заявила Луша. – Скажи, у тебя кто-то есть?
– Нет, – глухо ответил парень.
– А почему ты тогда… – Она запнулась. – Не хочешь меня, что ли?
– Пожалуйста, не надо этих слов! Я тебя очень люблю! Но… Не могу я больно тебе сделать, понимаешь?
– Понимаю. Но… Петя… Ты же не монах какой… Как же детки-то?
Пётр присел перед ней на корточки, стал гладить светлые её пряди.
– Будут дети, подожди…
Ещё через месяц она снова подняла вопрос о сексе, но подобралась к нему с другой стороны.
– Пожалуйста, Петечка, давай сделаем это! Мне 25 скоро. Даже врачи не советуют так долго плеву хранить…
– Ладно, давай! – решился Пётр. – Только хоть выпьем, что ли.
Однако и по пьяной лавочке ничего у них не вышло.
…Пётр проснулся с больной головой и тяжёлым сердцем. Он ничего не хотел менять, но знал, что, если свершится дефлорация, жена для него сразу станет грязной и нелюбимой.
"Прости. Я ухожу в монастырь. Любил, люблю и буду любить только тебя", – говорилось в записке, которую Луша нашла, проснувшись поздним утром. Очевидно, Пётр подмешал ей в коньяк снотворного.
…Спустя год она сошлась с пожилым бухгалтером-вдовцом, а ещё через девять месяцев родила от него сына, которого назвала Петей.