Домой Юля пришла совершенно расстроенной. Если вдуматься, то нельзя не заметить, что в последнее время Ежов очень изменился. Когда это началось, Юля и вспомнить не могла. Сначала редко, потом чаще и чаще Коля стал исчезать сразу после уроков. На Юлины вопросы он отвечал уклончиво: то встречался с приятелем, то передавал вещи знакомому. Юля не настаивала. Мало ли какие дела могут быть у человека? Потом Юля заподозрила неладное. Он исчезал неведомо куда почти ежедневно и постоянно ходил невыспавшийся. «Что это может быть?» – спрашивала себя девушка и боялась ответить на свой вопрос. Однако сколько голову в песок ни прячь, а скрыть от себя очевидное становилось все труднее. И сегодня она наконец решилась сказать себе: у него кто-то есть. Конечно, сегодняшнее признание Ежова на балконе свидетельствовало об обратном. И тем не менее.
Юле захотелось поплакаться в жилетку. Кому? Да, естественно, Марине. Но едва она попыталась высказать подруге свои чувства, как та начала громко возмущаться.
– Сколько можно? – Ее темные глаза стали почти черными. – Сколько можно изводить себя, парня и окружающих? Чего тебе еще надо? Ну, чего? Твой разлюбезный Ежов и так с тебя пылинки сдувает. Вы вон полдня с ним сегодня ворковали, а я, между прочим, как секьюрити у двери на балкон стояла, чтоб никто вам не мешал.
– Да-а-а… А потом… – В Юлиных глазах блеснули слезы. – Потом он взял и ушел.
– И что? – Марина тряхнула темными волосами. – И что? Ему теперь в туалет одному нельзя? У нас сразу приступ ревности. Ах ты, боже мой! Нас бросили, ушли на минутку, и мир перевернулся.
– Да ну тебя, ничего ты не понимаешь! – Юля направилась к двери.
– Нет уж, ты дослушай! – Марина преградила ей дорогу. – У тебя паранойя, мания преследования. Запомни: Ежов никуда не денется, если ты его своей ревностью и подозрениями не достанешь. Между прочим, один раз почти достала. И что вышло, сама знаешь.
В дверь постучали.
– Девочки! – Это была Генриетта Амаровна. – Девочки, не ссорьтесь. Криком ничего не докажешь.
– Правильно. – Марина закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти. – Все, я спокойна. Извини, что наорала. – Она взяла Юлю за руку. – Ты сама прикинь, что такого страшного стряслось? Ну, подумаешь, дела у него.
– Хорошо тебе говорить, вот твой Митя всегда тут.
Марина вытаращила глаза:
– Ну, у тебя точно крыша едет. Митя с утра в институте, потом в библиотеке. Во время сессии мы только перезваниваемся. Мало того, сейчас он начнет курсовую писать и исчезнет почти на пять недель. Потом летом практика у него. Людям доверять надо, понимаешь, до-ве-рять. – Она помолчала. – Ты мне ничего не отвечай, просто подумай.
Кажется, последние слова все же подействовали. Юле стало даже немного стыдно.
– Маришка, извини меня. Я правда сбрендила и достала всех выше крыши. – Юля отвернулась.
– Еще пока не выше. – Марина совсем успокоилась. – Но до чердака ты уже точно добралась.
Выговорившись, Юля отправилась к себе.
«В конце концов, – рассуждала она, выуживая из портфеля тетрадки и учебники, —день-то сегодня был замечательный. Там на балконе... И вообще нечего чуть что взбрыкивать».
Покончив с уроками, девушка решила сделать маникюр: ногти давно уже следовало привести в порядок. Однако едва Юля разложила все необходимое, как появилась Марина и смущенно сообщила, что через полчаса придет Митя.
– И что? – Юля недоуменно посмотрела на Марину – Пусть приходит. Я-то при чем?
– Да понимаешь… – Марина замялась. – Он с Шуриком придет. Шурик на тебя запал.
– Шурик?!
– Ага. – В глазах подруги запрыгали смешинки. – Он сегодня Мите раз десять звонил и все рассказывал, какая ты клевая и как ты ему понравилась. Он считает… Как это Митя сказал? – Марина прищурилась. – А, вот: «Юля – натура тонко чувствующая, способная понять чужую душу». – Она засмеялась. – Ладно, не бойся! Митька его скоро уведет.
Юля, напротив, не видела причин иронизировать по поводу Шурика. Конечно, он существо комичное, просто прикол ходячий. Но раз он сумел в ней, в Юле, увидеть что-то необыкновенное, то уж сочувствия, по крайней мере, он заслуживает. Однако объяснять все это Марине она не захотела.
– Конечно, пусть приходит. Ты же знаешь, я гостям всегда рада. – Юля чувствовала, как Шурик становится ей все симпатичнее.
Ребята явились точно через полчаса. Митя принес Марине букетик фиалок, а вот Шурик превзошел все ожидания. Гордо выпятив грудь, он вручил Юле розу на длиннющем стебле и огромный, в два этажа, торт.
– Проходите, молодые люди, проходите. Да куда ж ее? – суетилась Генриетта Амаровна в поисках вазы подходящего размера. – Пойду к родителям. Там, если мне память не изменяет, есть подходящий сосуд. А вы, девочки, пока хозяйничайте.
Когда чайник закипел, ребята отправились на кухню пить чай. Разговор как-то не клеился. Митя вспомнил вчерашний спектакль и попытался пошутить, но, видимо, неудачно, потому что после нескольких его реплик Шурик надулся и совсем замолчал. Тогда Митя попросил посмотреть какой-то диск, они с Мариной ушли в комнату и, разумеется, не пожелали возвращаться. Вскоре до Юли донесся их дружный смех, и она закрыла дверь на кухню. Тут Шурик преобразился. Сначала он спросил, какие Юля любит цветы, и, когда оказалось, что розы, весь раздулся от удовольствия.
– Я хотел у тебя спросить, скажем так, как у женщины. – Глаза Шурика подернулись поволокой. – Вот если девушка смеется над парнем в присутствии подруг, а иногда позволяет себя проводить, это что значит?
Шурик внимательно смотрел на Юлю и ждал ответа. Она подумала, что, скорее всего, та девушка, о которой идет речь, к Шурику равнодушна, но вслух говорить этого не стала. Что попусту человека расстраивать?
– Ну, понимаешь… – начала Юля глубокомысленно. – В жизни всякое бывает.
– Я тут познакомился, ее, скажем так, зовут Оля. – Шурик слегка раздул ноздри. – Она на первом курсе, и парень у нее есть. Но ведь это неважно. Или как ты думаешь?
Юля так и не успела придумать, что бы ответить, но, кажется, Шурику этого не требовалось. Его словно прорвало. Он обрушил на девушку десяток историй о своей несчастной любви. Все они оказались очень похожими. Он знакомился, влюблялся, романтично ухаживал, но его избранница только смеялась и выбирала кого-нибудь другого. В результате Шурик оставался у разбитого корыта.
Юля слушала эти истории и чем дальше, тем больше проникалась к нему сочувствием. «Надо же, – удивлялась она, потихонечку расправляясь с тортом, – как парню не везет. За несколько лет ни одного удачного романа». А когда Шурик сделал паузу, она принялась его утешать и объяснять, что Шурик пока еще просто не встретил ту самую, единственную, что рано унывать и все, конечно, будет хорошо. Однако мало-помалу этот разговор начал ей надоедать. Она уже слушала вполуха и лишь время от времени сочувственно кивала. С одной стороны, конечно, очень жалко невезучего Шурика, но, с другой, он уже порядочно достал ее. Наконец появились Митя и Марина. Юля ужасно им обрадовалась. Со стыдом она призналась себе, что разговор «по душам» ее утомил.
– Все, – безапелляционно заявил Митя. – Хватит человека грузить. Нам пора.
Шурик покорно поднялся и, обиженно посмотрев Юле в глаза, переспросил:
– Считаешь, я тебя загрузил?
«Не то слово, по полной программе», – хотелось ответить Юле. Но вместо этого она, подняв брови, почти искренне произнесла:
– Ну что ты, наоборот. По-моему, мы очень мило поболтали.
Физиономия Шурика лучилась от удовольствия.
– Спасибо. А можно, я еще приду? Мне, – опасливо покосившись в сторону Мити, он бросил на Юлю весьма выразительный взгляд, – мне, скажем так, очень нужно тебя еще кое о чем спросить. Хотя, наверное, я тебе надоел. Но знаешь, – Шурик перешел на шепот, – на свете крайне мало людей, к которым вот так просто можно прийти со своими бедами. Ты понимаешь такие вещи, – говорил он уже в прихожей, – о которых другие, скажем так, даже не догадываются.
– О чем болтали? – поинтересовалась Марина, когда дверь за гостями закрылась.
– Ну как тебе сказать… – Юля помедлила. – Шурику трудно живется. Вот он и хотел посоветоваться, что делать со своей личной жизнью.
– С тобой? – Марина пожала плечами. – С тобой посоветоваться? Обалдеть!
– Ну да! А что такого? – Юля подняла брови.
– Да ничего. Только знаешь, приходить к девушке, с которой знаком два дня, да еще жаловаться…
– Ну и что? – Юля смотрела на подругу с негодованием. – Он говорил, что я смогу его понять. Добрее надо быть к людям.
В этот момент зазвонил телефон. Марина сняла трубку.
– Тебя. – Она сунула трубку Юле и шепотом добавила: – Ежов.
– Привет! – Коля помолчал. – Чего делаешь?
– Да ничего. – Юля почувствовала, что улыбается, и отвернулась от Марины. – Ничего я не делаю.
– А-а, – протянул Коля. – Обещал, это, позвонить, вот и звоню. – Он опять помолчал.
И тут Юле показалось, будто она слышит в трубке смех и веселые голоса.
– У тебя там телевизор работает?
– Да нет, я это, в гостях еще.
Юле захотелось спросить, у кого, но она сдержалась.
– Ну, спасибо что позвонил. – Ее голос дрогнул.
– Просто хотелось тебя услышать. – Ежов почти шептал. – Ладно, завтра увидимся в школе.
– А почему так тихо?
– Да неудобно как-то. Тут, это, народ, и вообще.
– Ну, пока. – Она повесила трубку и сразу же почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. «Не буду об этом думать, – решила девушка. – Не буду, и все».
К счастью, вскоре пришли родители. Они принесли новую классную комедию. Все буквально катались от смеха, пока смотрели фильм. Казалось, девушка и думать забыла про Ежова.
Однако стоило лечь в постель, как мысли нахлынули сами собой. Причем одна мрачнее другой. Из головы не выходили горестные восклицания Шурика об обманутых надеждах, легкомыслии и пренебрежении. Теперь Юля его отлично понимала. «Конечно, – думала она, – Шурик прав. Одни любят, а другие позволяют, чтобы их любили. Надо не влюбляться, а позволять любить себя, тогда все будет хорошо. За тобой будут бегать, заглядывать в глаза, и все такое…»
Незаметно Юля заснула.