Джейми стоял на глинистом берегу реки Бидасоа, вглядываясь в ее бурное течение, когда капли дождя, собиравшегося пролиться все утро, ударили по голове. Смахнув капли с ресниц, он старался разглядеть противоположный берег, но гроза была слишком сильной, и все вокруг потемнело.
– Что вы думаете, сеньор Хатертон? – послышался голос Хавьера Санчеса.
Джейми обернулся в сторону испанца, стоявшего с лошадьми на безопасном расстоянии от берега. Хавьер был испанским агентом, работавшим на британское правительство, и связным Джейми в нескольких предыдущих заданиях. Обычно он вел себя бесстрашно, но сегодня его темные глаза с недоверием вглядывались в реку из-под намокшей шляпы.
Джейми снова повернулся к воде. Данное ему предписание не оставляло никаких сомнений. Он должен прибыть в Тулузу раньше, чем туда дойдет полк, и встретиться с полномочными представителями испанцев. Для этого необходимо перейти реку, что, впрочем, несколько позже придется сделать всей остальной армии. Решающим фактором было время.
И еще, чем скорее он справится со своей задачей, тем скорее сможет вернуться к Каталине… и они смогут начать жить вместе по-настоящему.
– Нам надо как можно скорее добраться до Тулузы, – сказал он. – А ты еще должен вернуться назад в лагерь и сообщить о «несчастном случае». Значит, нам лучше разделиться.
– Но, сеньор, река…
– Груза у нас нет, – возразил Джейми. Он слыл хорошим пловцом еще с тех пор, когда вместе с братьями и сестрами купался в озере в Кастонбери. – Я должен отправиться сегодня. Позже ты сможешь догнать меня, как мы планировали.
Санчес с сомнением посмотрел на него, но кивнул.
– Скоро я с лошадьми догоню вас, сеньор Хатертон.
Джейми скинул мундир и сапоги, убрал их в сумку, пристегнутую к седлу. Осторожно зайдя в воду, пошел от берега. От дождя и ледяной воды, бурным потоком окружившей его со всех сторон, у него онемели ноги. Когда вода дошла до пояса, он сделал глубокий вдох и нырнул.
Холод вонзился в тело подобно сотням кинжалов, но он продолжал плыть, превозмогая боль. В серо-коричневом водовороте ничего не мог разглядеть. Оставалось только грести вперед туда, где, как он полагал, находился противоположный берег. Дезинформация относительно того, что с ним случилось несчастье, внезапно становилась явью.
Сильными гребками Джейми продвигался вперед с единственной мыслью достичь цели. Внезапно сильный поток воды ударил в живот. Подхватив, закружил его и потащил за собой, несмотря на все усилия. Джейми чувствовал, как его, кружа и вращая, тащит сильно вниз по течению.
Он изо всех сил боролся с течением, но никак не мог вырваться из его мощной хватки. В глазах потемнело, он не мог вынырнуть на поверхность, чтобы вдохнуть.
Вдруг перед ним с необычайной ясностью предстало лицо Каталины, ее улыбка, темные глаза. Он должен побороть стихию, чтобы вернуться к ней.
Неожиданно что-то царапнуло его по руке. Джейми потянулся в ту сторону, и ему удалось ухватиться за деревянный выступ. Это оказался торчащий в воде корень дерева, которое росло на берегу. Преодолевая сопротивление воды, Джейми вцепился в его прочную грубую поверхность и подтянулся, глубоко втягивая в себя драгоценный воздух.
Однако передышка длилась недолго. Что-то тяжелое и твердое, принесенное речным потоком, с силой врезалось в него. Опрокинувшись навзничь, он стал погружаться в воду и ударился головой обо что-то острое. Показалось, где-то далеко раздался отвратительный треск. Боль пронзила насквозь, в глазах потемнело, и река сомкнулась над ним.
– Каталина! Скорей сюда. Помоги мне.
Каталина оторвалась от повязки, которую разматывала, чтобы осмотреть раненую руку солдата, и обернулась. Она увидела доктора-англичанина и сестру, которые трудились над очередным пациентом.
Еще раз улыбнувшись солдату, она поспешила на помощь.
В палатке, служившей госпиталем, весь день царила суета. Поход на Тулузу был в самом разгаре. Несколько полков пробивались вперед, оставляя позади раненых, о которых нужно было позаботиться. Получив медицинскую помощь, большая часть из них спешно отправлялась догонять основные силы. Оставшиеся нуждались в лечении и организации скорейшей отправки, во избежание преследования французов. Непрекращающийся сильный дождь только усугублял ситуацию, добавляя шума, сырости и грязи. В отдалении постоянно слышались выстрелы.
После отъезда Джейми Каталина почти не спала и не ела. Однако думать об этом было некогда. Под неумолчный грохот взрывов, соперничавший с раскатами грома, она носилась от одного раненого к другому. Казалось, весь мир состоял только из грохота и бесконечной спешки.
Тем не менее она тревожилась за Джейми. Что с ним? Жив ли он? В какое опасное задание ввязался? Сообщения о разливе Бидасоа еще больше усиливали беспокойство. Она до сих пор не получила от него ни одной весточки.
Оставалось только продолжать выполнять свою работу, помогать всем, кому она могла помочь.
– Скоро, – шептала она, моя руки в тазу. – Джейми скоро вернется.
Вытирая руки, она взглянула на кольцо с сапфиром, блеснувшее на пальце. Оно постоянно было с ней, напоминая о мечтах и надеждах, казавшихся теперь такими хрупкими.
Отбросив беспокойные мысли, Каталина устремилась к новому пациенту. Стоило ей закончить с ним, как тут же появился еще один, за ним еще. День закончился очень поздно, и к тому моменту у нее едва хватило сил выползти из душной палатки и глотнуть свежего воздуха.
К тому времени дождь перестал, однако звуки выстрелов, казалось, стали еще ближе. Каталина отыскала тихое местечко у дерева, которое росло сразу за границей лагеря, где можно было немного посидеть в одиночестве. Запрокинув голову, она уставилась в темно-серое небо и позволила ветру освежить лицо.
Она думала о том, что рассказал Джейми о своем доме, как там мирно и красиво. Каталина опасалась потеряться в его величии, но вместе с тем ее влекло к чему-то прекрасному и спокойному. Она представила себе, как весной будет рука об руку гулять там с Джейми.
– Миссис Морено, какой сюрприз, – внезапно послышался голос, вторгшийся в ее мечтания. – Мне так редко удается встретить вас в одиночестве.
Каталина обернулась и увидела улыбавшегося Хью Вебстера. Этот человек выглядел дружелюбным, однако в его присутствии она почему-то всегда чувствовала себя неловко. Он водил дружбу с полковником Чамберсом. В связи с этим ему было поручено помогать в сборах лагерного имущества, чтобы последовать за остальными позже, тогда как большинство мужчин уже выступили вперед, подвергаясь большей опасности. Каталина была так сильно занята, что почти не видела его. И вот он перед ней, словно дожидался момента, когда она останется одна.
И еще он стоял слишком близко.
– Сейчас у всех слишком много работы, капитан Вебстер, – сказала она.
– Верно. И все же вы, похоже, всегда находили время поговорить с Хатертоном.
Каталину удивила недовольная нотка в голосе мужчины. Он улыбался, но его взгляд был тяжелым.
– Мы с лордом Хатертоном друзья.
– В самом деле? Мне бы хотелось, чтобы вы были моим другом, миссис Морено… Каталина. Я уверен, это пошло бы на пользу нам обоим.
Он сделал еще шаг к ней и оказался так близко, что коснулся ее плечом. Каталина почувствовала запах его тела, попятилась, пока не уперлась в шершавую кору дерева.
– На пользу обоим? – запинаясь, повторила она.
– Конечно, дорогая. Вы должны были заметить, как я восхищаюсь вами. Здесь так одиноко, вы не находите? Особенно для женщины… в вашем положении.
– Не понимаю, о чем вы, – с трудом выговорила Каталина. Она была очень удивлена и уже начинала бояться. Попыталась убежать, но Вебстер вдруг крепко схватил ее за руку и потянул к себе.
– О, я думаю, вы прекрасно понимаете, о чем я, – грубо ответил он, сдавив ее, словно тисками. Жадные раскрытые губы коснулись ее рта.
Каталину прошиб холодный пот. Она чувствовала себя так, словно вокруг сомкнулись тюремные стены. К горлу подступила тошнота. Поцелуй Вебстера был совсем не таким, как поцелуи Джейми. Он даже не заслуживал права называться поцелуем. Каталина попыталась сопротивляться, но он был слишком силен и быстро справился с ней. Одной рукой схватил ее за грудь и сквозь муслиновое платье больно ущипнул сосок.
Каталина вскрикнула и услышала, как он засмеялся в ответ. Это ее взбесило. Ей удалось отодвинуться от него на достаточное расстояние, чтобы поднять колено и ударить ему между ног. Вебстер закричал, она укусила его в губу и почувствовала металлический привкус крови.
Вебстер рухнул на землю, Каталина вывернулась и побежала. Позади услышала, как он выкрикнул: «Шлюха! Шлюха Хатертона. Ты еще пожалеешь об этом!»
– Я его жена, – прокричала она в ответ, – а не его шлюха, ты, грязная свинья!
Каталина продолжала бежать, наполовину ослепнув от страха. Она потерялась и не сразу поняла, что означал внезапно раздавшийся грохот. Споткнувшись, едва не упала на колени и в этот миг увидела, как в небе полыхнула огненная дуга. Раздались крики.
Лагерь оказался под прямым обстрелом.
Каталина с ужасом смотрела, как взрывы один за другим накрывают лагерь, заглушая крики и стоны. То тут, то там вспыхивал огонь. Поднявшись, она бросилась к ближайшей палатке. Неподалеку ударил взрыв, от которого у нее зазвенело в ушах, но она не отступила. Ее долг помогать людям.
Каталина заметила тело, с пугающей неподвижностью лежавшее на земле. Сестра милосердия, вместе с которой они совсем недавно спасали раненого. Каталина опустилась на колени рядом, но вскоре поняла, что уже ничего не сможет для нее сделать.
Неожиданно она почувствовала, как чья-то рука схватила ее за локоть и подняла на ноги.
– Каталина, бежим! – крикнул мужчина. – Надо искать укрытие.
Повернув голову, она увидела доктора-англичанина. За ним из горящего лагеря брели двое раненых солдат из тех, кто мог передвигаться самостоятельно.
– А где остальные… – задыхаясь, произнесла она.
– Все, кто смог идти, уже ушли, – ответил доктор. – Капеллан, боюсь, убит. Французы подошли совсем близко. Надо уходить. Сейчас же.
Каталина побежала вместе с ним туда, где росли деревья. Выбрав место, укрытое ветвями, они спрятались, пригнув голову к земле. Снаряды проносились над головой, и они молили Бога, чтобы французы не заметили их. Позже под покровом темноты они вместе с еще несколькими выжившими побежали в сторону ближайшего селения.
Только на следующее утро, выбравшись на дорогу к Севилье, Каталина, к своему ужасу, обнаружила, что потеряла драгоценное кольцо с сапфиром…
– Значит, вы живы.
Джейми открыл глаза и увидел стоящего над ним мужчину, чьи черты были скрыты от света, проникавшего через окна за его спиной. Он впервые услышал правильную английскую речь с тех пор, как Санчес, вытащив его из реки, положил на лошадь и отправился на поиски ближайшего госпиталя. В конце концов, они остановились в этом доме в маленькой деревушке.
Первое время Джейми провел в странном забытьи. Совсем ничего не мог вспомнить. Остались только смутные обрывки: солнечный день в садах Кастонбери и рука Каталины в его руке, когда они шли по боковому нефу церкви. Постепенно все прояснялось, боль усилилась, он проклинал свою слабость. А ведь надо выполнить поручение и вернуться к Каталине.
Мужчина сделал шаг назад, и Джейми увидел, что это лорд Коули, связанный с ним по секретной работе в Испании, человек, отправивший ему письмо с просьбой о помощи в делах, связанных с испанской королевской семьей.
Очевидно, только одна причина могла привести его сюда.
Джейми иронично засмеялся и приподнялся на подушках:
– Не ожидал увидеть вас так скоро, Коули.
– Не ожидали? Отчего же? Я приехал сразу, как только Санчес прислал мне известие о том, что вы ранены. Мы боялись, что вы умрете.
– И вы больше ничего не сможете из меня выжать?
– Вы один из наших лучших агентов, Хатертон. – Коули подвинул вперед деревянное кресло с прямой спинкой и сел. Его лицо с тонкими чертами выглядело еще более резким, чем обычно. – Наступили опасные дни. Мы должны быть уверены, что после ухода французов Испания снова станет дружественным союзником Англии. Это жизненно необходимо.
– И вы полагаете, что король Фердинанд отвечает этим требованиям, – сухо отозвался Джейми.
– Да. Мы понимаем, он не самый правильный выбор, но на данном этапе наилучшая кандидатура. Когда не станет Наполеона, Европе нужно будет поддерживать стабильность. А вы лучше всех подходите для выполнения столь важного и деликатного задания.
– Боюсь, я больше не смогу помогать вам.
– Не сможете? – Коули постукивал пальцами по подлокотнику кресла, пристально глядя на Джейми. – Какая неприятность. Сейчас самое подходящее время для наших дел.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что уже прошел слух о трагедии на реке, и для всех вы мертвы. Значит, можете беспрепятственно уехать, никто не станет за вами следить. – Коули обвел рукой тихую белую комнатку. – Никто не знает, где вы. И, как ни печально, после вашего отъезда лагерь был уничтожен французами.
Джейми сел прямо, мышцы напряглись от волнения, сознание лихорадочно работало. Ну конечно, он просто неправильно расслышал слова этого человека.
– Лагерь уничтожен?
– Да. А вам разве не говорили? Такая трагедия. Столько жизней загублено, включая раненых и даже женщин. – Коули сунул руку в свой сюртук и достал маленький лоскуток серо-голубого муслина. Он развернул лоскут, и Джейми увидел кольцо с сапфиром.
Золото было помято, в оправу набилась грязь, но Джейми узнал кольцо матери. То самое, которое он надел на палец Каталины, теперь же завернутое в лоскут от ее форменного платья.
– Это нашли на месте лагеря, – сказал Коули. – Ваше, как я понимаю. Там внутри выгравирован ваш фамильный девиз.
Он бросил его в сторону кровати. Джейми поймал кольцо. Внутри действительно красовалась гравировка Validus Superstes. После венчания Каталина поклялась, что никогда не снимет его. Если оно здесь…
– Вы отдали его кому-то? – тихо спросил Коули. – Трудно представить, что вы сами могли обронить его.
– Леди по имени Каталина Морено. – Джейми сжал кольцо в кулаке, словно это могло вернуть ему Каталину, чувствуя, как она ускользает от него все дальше и дальше.
Коули кивнул:
– Испанка, сестра милосердия. Боюсь, она одна из тех, кого мы потеряли.
Потеряли. Каталины больше нет, нет, нет. Эти слова глухим эхом повторялись в голове Джейми, хотя он все еще не мог до конца осознать их. Она самая живая из всех, кого он когда-либо знал. Как она могла уйти? Вот так просто?
Его пронзила резкая боль. Невыносимое, жгучее горе. Потом наступило холодное оцепенение, как будто сердце медленно покрылось ледяной коркой.
– Может быть, это к лучшему, – сказал Коули. – Несмотря на то что ее брат давно мертв, нам известно, что он был либералом. Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из членов вашей семьи пострадал из-за того, что вы не выполнили свой долг. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
Чтобы кто-нибудь из членов вашей семьи пострадал… Конечно, он понимал, о чем говорил этот человек. Он угрожал, прямо и просто. Джейми с такой силой сжал кольцо, что края камня врезались ему в руку. Закрыв глаза, позволил ледяной корке сомкнуться. Казалось, это лучше, чем жгучая горечь оттого, что он больше никогда ее не увидит. Его не было рядом, когда она так нуждалась в нем, чтобы спасти ее.
Да. Он потерял Каталину. И если его не станет, семья только выиграет. Если бы он не уехал, не оставил их из-за своей неуверенности в том, что готов взять на себя ответственность, став герцогом. Если бы сумел исполнить долг. Возможно, справившись со своим заданием, он сможет хотя бы теперь защитить их. А если повезет, он не вернется.
Коули, похоже, почувствовал его холодную ярость, потому что, встав с кресла, повернулся к двери.
– Все уже считают вас мертвым, Хатертон. Вы прекрасно подходите для этой работы. А когда все закончится, сможете вернуться к своей семье с осознанием того, что послужили своей стране. Сообщите мне завтра о своем решении.
Джейми остался один. Закрыв глаза, сжимал в руке кольцо, нечто последнее и материальное, связывающее его с реальным миром, с глупыми мечтами. Каталины больше нет, и Коули прав: что бы ни случилось с ним теперь, это не имеет большого значения.
Но прежде он должен кое-что сделать для себя.