Ночной ветер задувал не на шутку, гоняя снег по открытому пространству огромного заледенелого озера. Вьюга налетела неожиданно, как обычно и происходило в этом суровом крае. Группа путешественников, закутанных с головы до ног в теплые одежды, шла сквозь непогоду по поверхности озера. Свет двух лун освещал им дорогу. Большая луна испускала желтоватый свет, а вторая, раз в пять меньше соседки, слегка голубоватый свет. Этой ночью две луны сияли в полную силу. Сумев прорваться сквозь вуаль из снега, они освещали путь ночным путешественникам, которые упорно шли вперед. Ветер диким зверем завывал над замерзшей гладью, вынуждая некоторых путников, направлять ствол пневматической винтовки куда-то во мрак ночи. Группа из пяти фигур, почти двухметрового роста и одной невысокой фигуры, обвязанных веревкой, старательно преодолевали заснеженную ледяную пустыню. Рядом с идущими, освещая путь фарами, неторопливо полз вездеход военного образца. В кабине сидел один человек, он периодически активировал электрические стеклоочистители, чтобы улучшить себе обзор. За снегоходом медленно следовал типично армейский прицеп зеленого цвета, старательно укутанный в белый брезентовый чехол, впрочем, как и крыша снегохода. Вся техника имела потрепанный вид. Местами ржавчины на ней было больше, чем краски. Глубокие царапины и пулевые отверстия на снегоходе и прицепе говорили о том, что они неоднократно успешно уходили от погони.
За группой путешественников оставалась цепочка человеческих следов, а так же следы колёс-полозьев от транспорта. Спустя небольшой промежуток времени, снежные потоки засыпали все следы позади путников. Как будто никто здесь и не проходил. Бескрайняя ледяная пустыня создавала иллюзию безжизненности, однако немало царапин снаружи кабины снегохода доказывали обратное. Глубокие следы на металле, оставленные когтями диких зверей, напоминали путникам о необходимости всегда быть начеку.
– Эй, вы там, шевелитесь! Мы должны успеть до рассвета! – лидер пешей группы опустил многослойную полумаску, чтобы его услышали все, и повернулся к ним лицом.
– Так это лунное озеро, что ли, карнав? – вскрикнул третий в группе, тоже обнажив лицо с большим красным носом, а так же куцую рыжую бородку и кривой прикус.
Широта плеч этого мужчины поражала, как и большой молот за его спиной. Судя по его оружию, рыжеволосый здоровяк обладал выдающейся физической силой.
– Да у нас тут гений! Сам догадался? – где-то секунду мужчина вопросительно глядел на гиганта перед собой, затем обратился ко всем вокруг. – Быстрее, остолопы! Я, ваш карнав, говорю в последний раз, затем отставшие будут лежать в сугробе с пулей в башке!
Глаза лидера угрожающе сузились, черную бороду трепал ветер. Он не был крепко сложен или высок, но от него и его серых глаз исходил некий могильный холодок, который пробирал до костей сильнее любой непогоды. Его правая рука, одетая в нетолстую перчатку, потянулась к пневматическому пистолету на поясе. Свист ветра и мерный гул двигателя вездехода разряжали повисшее молчание. Спустя пару мгновений он резким движением натянул на нос полумаску, сунул правую руку в нагрудный карман куртки, развернулся и пошел вперед. Скорость и точность его движений была поистине потрясающей. Равнодушным к его ультимативному предложению, точно никто не остался. Некоторые в группе переглянулись. Затем начали шагать чуть быстрее. Ветер, кажется, утихал. Свет лун стал немного ярче, расширяя радиус обзора. Надавил на газ и водитель снегохода, который явно слышал бородатого лидера. Снег периодически залетал в кабину через приоткрытое окно, но таял спустя полминуты. Водитель постучал указательным пальцем по стеклу термометра на приборной панели, который фиксировал температуру снаружи вездехода. Стрелка прибор показывала, что за окном был крепкий мороз. В кабине вездехода было достаточно тепло, и водитель не хотел покидать насиженное место, поэтому поспешил сам прибавить ходу.
Предпоследний человек в пешей группе периодически дергал веревку, чуть подгоняя маленькую фигуру, что шла следом, в самом конце цепочки из путников. Девочка лет пятнадцати в прозрачной морозостойкой маске недовольно хмурилась от каждого рывка веревки, обмотанной вокруг ее пояса. Маска надежно закрывала все ее лицо от ледяного ветра, и не запотевала, что могло говорить о высоком качестве изделия. Покорно продолжала следовать за своими спутниками хрупкая фигурка, лишь иногда бросая взор на две луны в небесах. На небесные тела смотрели глаза разного цвета. Радужка левого глаза имела голубоватый оттенок, а правого – светло-ореховый. Когда они не смотрели на небо, эти глаза сверлили затылок впереди идущего человека. Высокий мужчина оборачивался редко. Он смотрел вперед, иногда вскидывая винтовку правой рукой, как будто увидел что-то во тьме ночи. Однако неизменно опускал оружие и шагал дальше. Этой ночью ни один хищник не рискнул нападать на путников. Ветер постепенно утихал, вьюга заканчивалась. Все в группе прибавили шагу, снегоход ехал чуть впереди них.
+++
Небольшая фигура, укутанная в тёмные меха горной ночницы, бодро пробиралась по глади озера. Ни вьюга, ни снег под ногами, казалось, не затрудняли незнакомцу продвижение вперед. Он ловко переставлял ноги, обутые в тонкие, но прочные сапоги из сине-черной сетчатой многослойной материи. Такая обувь стоила дорого, но надежно защищала её владельца от мокрой или морозной погоды этого вечно холодного края. Исблокк, таково было название этого места, не прощал ошибок в подготовке к дальним переходам. Многие путешественники оставляли на съедение этой ледяной пустоши свои отмороженные конечности или даже жизни.
Незнакомец остановился и присел, погрузив одно колено в рассыпчатый снег. Он откинул край рукава куртки, что была под меховой накидкой. Мягкий зеленый свет осветил термомаску, защитные очки из толстого стекла и меховой капюшон куртки, который нещадно трепал ветер. Голубые глаза по ту сторону стекол были немного грустными, зеленоватое свечение придавало им некий колдовской блеск. На руке путника был надет компактный прибор, служивший чем-то вроде компаса или пеленгатора. Свет прибора погас, рукав опустился на толстую перчатку. Фигура поднялась и зашагала дальше, взяв немного правее старого курса движения. Небольшая сумка висела за спиной путешественника, заметного вооружения при нём не было.
Два ярких желтых глаза следили за тем, как путник продвигается по поверхности замерзшего водоема. Обладатель этих глаз давно уже не выпускал из виду эту невысокую фигуру, изредка отвлекаясь, чтобы поднять повыше нос и принюхаться к запахам, которые приносил с собой завывающий ледяной ветер.
Вьюга начала утихать. Эта долгая ночь скоро должна была закончиться и уступить место свету дня. Незнакомец прибавил шагу. Ускорился и тот, кто следовал за ним.
+++
Марево зарождающейся зари начало загораться над горизонтом окутанных снегами земель. Тьма ночи неохотно уступала место чарующим солнечным лучам. Сумрак, казалось, цеплялся за скалы и ледяные торосы когтистыми черными лапами, пытаясь продлить свою короткую жизнь.
Группа путешественников и вездеход с прицепом попали на берег озера за несколько минут до того, как солнце начало разгонять темноту на востоке. Путники остановились. Тут же началось казавшееся хаотичным движение людей, которое, при более пристальном внимании, оказывалось слаженными действиями опытных искателей приключений. Их лидер кричал на остальных, раздавая указания, ветер утих и его слова без труда разносился по берегу озера.
– Сидниц, туши двигатель, готовь укрытие и провиант! – водитель снегохода быстро остановил ход гибридного двигателя и, хлопнув дверью кабины, побежал по снегу к прицепу. – Хорнинс и Бейрек, защита периметра, восток и юг. Войч, анализ погоды на сутки вперед и связь с Ульем. Переск, опека пленницы.
– Есть! – все коротко подтверждали готовность выполнить приказ.
Высокий уровень организации большей части путников выдавал военную подготовку. Двое мужчин заняли позиции и пару минут просматривали свои сектора обзора в приборы дальнего видения, представляющие из себя мощные монокуляры с электронной начинкой. Первый из них был широченный здоровяк с молотом, другой – мужчина среднего телосложения с клинковым оружием за спиной, сложенным телескопическим копьем. Каждый имел при себе еще и винтовку. Они заняли указанные лидером позиции, прикрывая лагерь от опасности быть внезапно атакованными с востока и юга. Северная и западная стороны скоро должны были стать водной гладью, угрозы оттуда ждать не приходилось.
С левых бортов вездехода и прицепа упали в снег металлические листы, прикрывая от ветра и непрошеных гостей. Внутри лагеря появился тент, выдвинулась импровизированная крыша из верхней части прицепа. Плотная полупрозрачная ткань, натянутая на металлический каркас, надежно накрыла формацию из снегохода и прицепа, выставленных водителем буквой «Г». Трёхсоставная дверца прицепа разложилась, прикрыв формацию еще с двух сторон. Другая дверца, разложившись вправо, спрятала содержимое самого прицепа от ветра и мороза. Получился надежно прикрытый от ветра с четырех сторон прямоугольник, внутрь которого можно было попасть через кабину вездехода. За железными стенами укрытия уже горела походная свеча большой мощности, создавая более комфортные температурные условия относительно открытого берега озера.
Внутри укрытия трудились связист, водитель-повар и охранник пленницы. Каждый выполнял свою часть порученной работы. Высокий мужчина сидел на корточках у небольшого металлического ящика, на котором стоял прибор с дисплеем, старательно стуча по клавиатуре. Он вводил данные и ждал ответа от радиоантенны, которая оперативно развернулась на крыше вездехода, освобождённая от белого брезентового покрывала. Стряпчий хлопотал у котла, который висел на цепи с крюком. Цепь свисала со складной переносной железной конструкции, имевшей форму буквы «G». Котел снизу нагревала большая походная свеча. Свеча состояла из трех больших прозрачных патронов с жидкостями различных цветов и одного центрального металлического патрона, в котором находился сжатый кислород. Жидкости подавались в резервуар над центральным патроном, где смешивались и загорались от любой искры. Жёлтое бездымное пламя быстро превращало снег внутри котла в воду, а затем и в кипяток. Повар старательно засыпал внутрь него разные приправы, крошил острым ножом заготовленное сушеное мясо и овощи. Запах горячей сытной пищи, начинал проникать в ноздри всех, кто находился в укрытии. Солдат активно готовил три спальных места, натягивая гамаки между стеной прицепа и его разложенной дверцей. При этом он не выпускал из вида пленницу, которая сняла прозрачную маску и капюшон, обнажив огненного цвета русые волосы, собранные в хвост. Пленница сидела со связанными руками и молча изучала глазами обстановку укрытия и каждого из своих надзирателей. Черты ее красивого лица немного портила усталость ночных бдений и переходов. Веснушки игриво раскрасили ее нос и щеки. Брови причудливо изгибались, делая ее грустное выражение лица еще печальней. Изо рта девочки иногда вырывалось немного пара от беззвучного вздоха.
– Ну что, девочка, не думала ты о таком скором свидании с Повелителем Улья? – хмыкнул мужчина с густыми серыми усами и глубоким шрамом на левой щеке. Он старательно натягивал каркасы гамаков, возился с узлами веревки, не выпуская из зоны периферического зрения свою пленницу и ухмылялся.
– Да она вообще, похоже, не думала, пускаясь в переход через Ущелье Крика без должной подготовки, – бритоголовый повар с хлипкой тёмной бородкой, не отвлекаясь, шинковал что-то серое в зашедшийся паром котел. – Там много возможностей умереть: дикие звери, лавины, жуткий ветер может заморозить тебя до костей. Я уже молчу о леденящих душу звуках, что издает это чертово ущелье. Ты должна благодарить нас, что живой вытащили тебя из этого проклятого места…
Пленница пристально посмотрела на повара и изучала его несколько секунд. Затем перевела взгляд на своего «личного охранника». Связист не был удостоен даже мимолетного взгляда.
– Сбежать хотела, но не учла одного момента: никто не убегает от Повелителя Улья. А если и уходят, то только на тот свет, – последние слова охранник сказал медленно и зловеще, глядя в глаза девочки.
Затем усатый мужчина рассмеялся, однако никто из спутников его не поддержал. Девочка ничего не ответила. Ни слова. Все молча выполняли свою работу, и каждый угрюмо думал о последних словах, что прозвучали в укрытии. Но каждый думал по-своему.
На берегу, тем временем, уже заискрился снег от долгожданного солнечного света. Карнав по имени Гольм, а если точнее, то Гольм да Вариуст Укатомб по прозвищу Выстрел, стоял на берегу озера и курил папиросу. Термостойкая полумаска висела на шее, очки покоились на лбу. С наслаждением втягивая терпкий табачный дым вместе с утренним воздухом, он смотрел, как гладь лунного озера постепенно становится бурлящим котлом. Его брови периодически выполняли странный пируэт, попеременно опускались и поднимались, изгибаясь. Вероятно, игривое настроение ему придавало предвкушение награды от Повелителя. Около полусуток пути, и они опять в Вурденской долине, а рядом Сопакианское ущелье, а за ним Улей. И награда, новый титул.
– Зоракин Гольм, – прошептал он в морозный воздух.
Слова превратились в пар и унеслись на север, где лёд ломался и топорщился под лучами солнца. Его бороду трепал ветер, в ней пряталась легкая улыбка. Окурок папиросы полетел в озеро ловким движением пальцев. Он ударился о лёд и потух в воде пробуждающегося озера. Никто уже не помнил, почему лунное озеро замерзает ночью и становится водой днем. Научное объяснение этому явлению нашли в эпоху Благоденствия, но с тех времен прошло уже пару тысяч лет, и многие знания древности были утеряны. Лишь немногие ученые могли дать ответ на этот вопрос в современном мире, покрытом снегами и льдом. Мире, настоящее солнце которого давно умерло, а его место занял какой-то там «карлик», который не в силах разогнать вечную стужу этой планеты.
Гольма не интересовали такие детали. Он не знал точно, почему озеро замерзает от лунного света и оттаивает под лучами солнца. Его не волновало отсутствие объяснения этого явления. Ему достаточно было знать, как оно себя ведет днем и ночью. Как это происходит – уже лишние детали. В этой воде можно плавать, но ее нельзя пить. Почему? Да какая к чёрту разница. Зачем забивать голову лишними знаниями?
Руки Гольма всю его жизнь с самого рождения были быстрыми и ловкими. Многие удивлялись тому, как он умудрялся удивительно точно и с дьявольской скоростью стрелять из своего пистолета, перезаряжать его в мгновение ока, извлекать и прятать его еще до того, как противник успевал среагировать. Все дуэли, в которых он участвовал, а их было немало в его жизни, он практически всегда побеждал одним точным выстрелом. Так он и получил своё прозвище Выстрел. Его боялись и уважали. Многие спрашивали его о его даре. Стрелок не отвечал. Да он и сам не знал, просто принимал этот дар. Вера в дар своих быстрых рук привела его к этому дню и этому озеру. Гольм знал, что он не один такой во всем мире. Иногда слышал о других одаренных людях. Одним из них, несомненно, являлся и Халит эль Джекар, известный так же как, Повелитель Улья. Гольм сплюнул в снег и пошел к одному из дозорных. Снег приятно хрустел под ногами сапог, изготовленных на заказ. Он прошел мимо мужчины с копьем, что стоял метрах в пятидесяти от укрытия.
– Охраняйте периметр, сюрпризы нам ни к чему. Через пару часов вас сменят, – голос карнава был резким, но не злым.
– Принято, – дозорный мотнул головой карнаву.
Затем мужчина с копьём опустил толстую полумаску на подбородок. Он негромко свистнул и показал здоровяку с молотом два пальца, тот в свою очередь тоже кивнул.
Гольм шёл к лагерю, по привычке, оглядываясь по сторонам. Погода ясная, дозор выставлен, укрытие готово, еда готовится, связь с базой устанавливается, через четыре часа они покинут этот берег и направятся домой. Дома ждет награда и неделька доброго отдыха с доброй выпивкой и красивыми девками. Всё же, главное в их деле – не расслабляться и не терять головы. Гольм впитал это с молоком матери. Расслабляться и не входило пока в его планы, а вот поесть горячего и вздремнуть пару часов входило. От уставшего голодного стрелка мало пользы. Даже от одаренного. Опытный карнав ухмыльнулся и пошел в укрытие. Снег под его ногами захрустел чуть быстрее.
+++
Когда одинокий невысокий путник оказался на берегу лунного озера, было еще темно и довольно ветрено. Он достал из сумки монокуляр, с минуту смотрел на северо-восток, затем положил его обратно в недра вещмешка. Посмотрел на юго-запад. Поднял глаза, надежно прикрытые толстыми очками, к небу, изучая с полминуты звезды. Затем путник резко начал утаптывать снег рядом с собой. Утрамбовав снег сапогами, участок метр на метр, он снял толстую перчатку и принялся пальцем чертить на снегу. Недолго продолжалось это действо. Странник закончил рисовать на снегу, снял вторую перчатку и скинул сумку с плеча в сугроб. Он начал расстёгивать пуговицы на меховой накидке с капюшоном. Ловким движением она была снята и тут же свернута, обвязана шнурком и компактно упакована в гермомешок. Толстые штаны из шкуры тоже были сняты и упакованы. Очки и защитную маску путник стащил и уложил на снег. На ледяном ветру предутреннего озера стоял худощавый мальчик, одетый лишь в термобельё и тонкие сапоги. Он не дрожал, губы его были сомкнуты, из ноздрей выходил пар и улетал, исчезая в нестриженых каштановых волосах. Голубые глаза смотрели туда, где должен был скоро начаться новый день и не мигали. Было в его взгляде что-то грустное. На вид ему не было и четырнадцати, но его глаза не по-детски решительно смотрели вдаль и немного прищуривались, то ли от ветра, то ли от раздумий. Мальчик резко выдохнул ртом, на секунду окутав лицо паром, и резкими движениями достал из сумки аккуратно сложенный белый комбинезон с капюшоном без меха. Как бывалый военный человек, он резко нацепил его на себя, явно уложившись во все нормативы взрослого солдата. Из сумки оперативно был извлечен большой нож в светлых кожаных ножнах на белом поясе, горсть небольших металлических шариков, дымовая граната не самой последней модели, небольшой брикет обернутый фольгой, прозрачная баночка с ярко зеленым содержимым. Последним предметом, который извлёк из сумки мальчик оказалась самодельная рогатка. Затейливая штуковина состояла из металлических деталей, крепящихся друг к другу шестигранными шурупами, морозостойких резиновых жгутов и ромба из дублёной кожи. Пояс с ножом был немедленно надет, граната, шарики и рогатка легли в специальные отделения на поясе. Банка с таинственной зеленой субстанцией поместилась в правый набедренный карман. Брикет был развернут и быстро съеден. Этот желтоватый батончик, видимо, был завтраком юного путника. Толстые бурые перчатки были заменены тонкими серыми, место многослойной лицевой маски заняла балаклава белого цвета. В новом облачении мальчик стал похож на оживший сугроб. Все снятые вещи путник поместил в сумку и, закрыв ее на молнию, оставил в сугробе рядом с надписями-рисунками. Таинственный незнакомец аккуратно и обстоятельно взглянул на наручный компактный прибор, не двигаясь несколько секунд. Рукав комбинезона опустился, очки заняли рабочее положение, все ремешки и молнии-застежки были проверены. Спешно оглядев место своего недолгого пребывания, незнакомец развернулся и быстро побежал на восток.
+++
Уже около часа дозорные стояли у лагеря и охраняли периметр. Утреннее солнце светило над берегом озера ярче обычного. Лёд на озере окончательно растаял, обнажив его лазурные воды. В воде у берега плескались маленькие синие рыбки, прятались от хищников на мелководье или просто радовались солнечному свету.
В лагере царила тишина. Карнав, повар и радист спали. Охранник пленницы бодрствовал. Девочка дремала, прислонившись к стенке прицепа. Она сидела на куске шкуры ночницы, прижимая колени к груди. Из её ноздрей легонько шел пар. У ее связанных ног стояла пустая миска, в которой недавно была недурственная на вкус похлёбка. Надзиратель не выпускал пленницу из поля своего зрения.
Поевшие и отдыхающие путники не выглядели угрожающе. Однако это умозаключение было обманчивым. Большинство из них были людьми жесткими и даже опасными. Без этих качеств мало кто выживал внутри Улья, большого города и свободной экономической зоны. По сути, Улей представлял собой центр работорговли, скупки краденого, азартных игр и являлся убежищем для людей с сомнительной репутацией. Весь остальной континент уже давно махнул рукой на это место. Было слишком опасно и накладно бороться с Ульем и его Повелителем. Тем временем, город вырос и превратился в настоящее место паломничества для всяческого отребья, воров, заядлых игроков, любителей грязной работы наемников, военных преступников и опальных ученых.
Карнав Гольм уверенно сопел во сне, зная, что Войч связался с Ульем и доложил об успешном завершении очередной фазы операции. Связист в свою очередь тоже уверенно посапывал. Опытный вояка Переск оглядывал их скептически, неустанно следя за пленницей, успевая еще и жевать сухари из личных запасов. Сидниц спал без единого звука. Снаружи негромко посвистывал ветер. В лагере было комфортно и тихо. От дозорных никаких сигналов. Усатый мужчина прислушался к ветру снаружи, затем съел еще один сухарь. Появился небольшой сквозняк. Чёртовы старые укрывные листы. Видимо, опять шалил механизм автоматических стопоров. Бывший солдат проверил винтовку и пистолет. Чутьё подсказывало ему не расслабляться.
Снаружи немного подмерзали Бейрек и Хорнинс. Большой Хорнинс немного похлопывал себя по рукам, оглядывая восточную сторону долины, при этом опустив темные фильтры на защитные очки. От солнца ему было теплее, но оно резало глаза, отражаясь от белого снега долины. Его огромный молот торчал из снега рядом с ним. Бейрек стойко переносил ветер и холод, смотря на юг. Его мотивировала скорая пересмена и горячая похлёбка. У Сидница она выходила на редкость неплохой. Предыдущий стряпчий погиб от клыков пепельного кариванга пару месяцев назад у хребтов Квантира. Бейрек не скорбел по нему, ему нравилась нынешняя похлёбка. Оба дозорных периодически посматривали друг на друга, убеждаясь, что у другого всё в порядке. Это был давно отработанный приём и воспринимался ими как должное. Они работали без радиосвязи. Последний приказ Повелителя Улья запрещал всем отрядам использование радиосвязи, кроме экстренных сеансов, объяснив эту меру угрозой пеленгации контрабандных маршрутов противниками Улья. Все в отряде Выстрела отреагировали на это известие нормально. Бывалые наемники всегда найдут альтернативу радиосвязи. Например, как в данном случае, частый визуальный контакт двух дозорных и язык жестов.
Молот Хорнинса в глубоком снегу внезапно издал высокий звук. Здоровяк напрягся и медленно протянул к нему руку. Молот опять издал резкий звук, снег рядом с ним колыхнулся. Хорнинс резким движением достал из-за спины винтовку, наставил ее на сугроб и начал пятиться. Бейрек почувствовав движение соратника, посмотрел в его сторону. Хорнинс глянул на него и сделал волнистый жест левой рукой, указывая на сугроб с молотом, затем пронзил прямой ладонью воздух, и наконец, сделал вилку «/\» из указательного и среднего пальца, очертив ей горизонтальный круг в воздухе. Бейрек понял это так: «в сугробе ледяная змея, подойти проткнуть её копьем, Хорнинс прикроет». Ледяные змеи достаточно опасны, иногда их укус оказывался смертельным. Бейрек перехватил копье и неохотно направился к здоровому мужику с винтовкой, который испугался одной маленькой ледяной змеи. Как только он приблизился к опасному сугробу и хотел сказать пару нелестных слов Хорнинсу, раздался третий резкий звук. Если первые два раза звук происходил из сугроба, то в этот раз как будто над их головами. Обоих дозорных тут же окутало плотное зеленое облако. Они поспешили покинуть область воздействия ядовитых паров, но глубокий снег и внезапность атаки сыграли решающую роль. Здоровяк и копейщик выпрыгнули из облака, кашляя и громко крича. Ветер неспешно уносил облако в сторону озера. Через несколько секунд отравленные дозорные рухнули в снег. На лагерь напали.
+++
Аккуратно подкопав один из укрывных листов у широкого армированного колёса вездехода, фигура в белом комбинезоне начала карабкаться на крышу кабины. Внешне легкими движениями незнакомец взобрался на снегоход, сразу же лёг на белый брезент. Оценив обстановку с дозорными, которые стояли на посту и периодически переглядывались, он переполз поближе к укрывному тенту. Мальчик быстро взглянул вниз и тут же вернулся в исходное положение на крыше снегохода. С минуту он лежал неподвижно, оценивая увиденную сквозь полупрозрачную ткань тента информацию. Незнакомец переполз за свернутую и укутанную брезентом радиоантенну, привстал на одно колено. Бесшумно достал и разложил перед собой на крышу банку с зеленой субстанцией, рогатку, нож. Нож он положил ближе к укрывному тенту, со стороны прицепа. Взял с пояса левой рукой три металлических шарика, правой рукой с крыши поднял самодельную рогатку. Прицелился и выстрелил шариком из рогатки в сторону огромного дозорного, через пару секунд выстрелил второй раз. Затаился за антенной и перезарядил рогатку стеклянной банкой. Выбрав момент, незнакомец привстал и запустил из рогатки банку в сторону дозорных по высокой дуге. Тут же снарядив рогатку последним взятым шариком, незнакомец быстро прицелился и выстрелил. Металлический снаряд пролетел добрых тридцать метров и разбил стеклянную стенку банки в паре метров от голов дозорных. Сжатое содержимое банки зеленым облаком окутало двоих мужчин. Газ был явно тяжелее воздуха, его прибило к снегу. Ветер сносил облако в сторону озера, оставляя светло-зеленые разводы на сугробах и верхней одежде наёмников. Фигура в белом одеянии легла на крышу и затаилась.
Гольм проснулся от криков дозорных и пулей соскочил с теплого гамака, в котором пребывал еще секунду назад. В руке карнава блеснул металл именного пистолета. Он не проспал и часа, а рефлексы всё равно опережали его мысль.
– Тревога, олухи! Всем встать! Переск, на тебе охрана пленницы. Остальные – за мной! – голос карнава не был грубым, он был громким и чётким.
Связист и повар попрыгали со спальных мест и похватали винтовки. Заспанные, они быстро проверили оружие, как их учили, под строгим взором главного. Гольм с презрительным взглядом сделал жест рукой, приказывая следовать за ним. Трое покинули укрытие.
Пленница очнулась и удивленно хлопала глазами, не успев осознать происходящего. Её охранник встал и крепко сжал винтовку. Он переместился и занял позицию в углу укрытия, откуда одновременно просматривалась пленница и вход в укрытие.
– Сидеть и даже не дышать, девочка! – Переск угрожающе процедил эти слова сквозь зубы.
Он перевел взгляд на кабину снегохода, которая являлась сквозным проходом наружу из укрытия. Его взгляд уловил движение слева от себя, там, где сидела пленница. Переск перевел взгляд и оружие в тот угол и опешил. В углу сидела связанная девочка и испуганно смотрела прямо на своего охранника, к ее белоснежному горлу был приставлен большой нож. Фигура в белом смотрела на Переска из-за плеча пленницы, не моргая. Бывший солдат заметил брешь в ткани тента прямо над головами этих двоих. Разрез был ровным. Нож, которым резали ткань, явно был очень острым.
Как этот незнакомец успел проникнуть в укрытие и взять пленницу в заложницы за две секунды? Переск отвел взор от пленницы не более, чем на это время. Это немного напугало его. Но винтовка у него в руках и соратники рядом. Это придало уверенности.
– Отпусти её и можешь уйти, незнакомец. Мы, жители Улья, уважаем силу. А ты явно силен, но здесь тебе нечего ло… – ветерана многих битв оборвал на полуслове, судя по голосу, сопливый пацан.
– Сложи оружие и будешь жить, – голос незнакомца был спокойным и ровным. Он поднял пленницу на ноги и встал за ней. Нож он держал у девичьего горла. Его рост был чуть выше молодой заложницы. – Тебе нет нужды погибать, для убедительности могу метнуть нож тебе в плечо.
– Да ты охренел, малец! – Переск держал его голову на мушке проверенной в боях винтовки, чья малая отдача позволяла ему поражать на таком близком расстоянии и менее крупные цели. – Сложи-ка голову свою! – с этими словами опытный военный выстрелил в пяти сантиметрах левее головы пленницы, но пуля попала в стенку прицепа. Там, где полсекунды назад была голова незнакомца, неожиданно оказалась пустота.
Искры сверкнули позади пленницы. Осели на снег белые волосинки меха с капюшона незнакомца. Переск начал обходной маневр вдоль стены, держа на прицеле пленницу и маленького наглеца. В один момент незнакомец толкнул девочку в сторону её охранника и перелетел через один из гамаков, в воздухе метнул нож, приземлился перекатом, укрывшись за рабочим местом связиста. Два выстрела Переска прошили гамак и кабину снегохода. Больше выстрелов не последовало. Пленница лежала на снегу под гамаками с широко открытыми глазами, смотря на одного из своих похитителей. В метре от неё в снегу лежал Переск. Его левая рука еще держала цевьё винтовки, а правая судорожно зажимала горло. Кровь лилась из раны на шее. Нож незнакомца, пробив многослойную маску и шею бывшего солдата, торчал из горла человека, который около часа назад рассуждал о смерти. Пленница в ужасе отпрянула от истекающего кровью солдата, стараясь отползти от него подальше.
Незнакомец вышел из-за ящика и подошёл к умирающему наемнику. Он присел рядом с ним и резким движением выдернул нож из его горла. На утоптанный снег алым потоком хлынула кровь. Последний хрип издал и ее недавний обладатель. Быстро удалив следы крови с ножа снегом, незнакомец направился в сторону пленницы.
– Мог бы жить, – указал он на лежащего Переска, – но мало кто слушает меня.
В голосе незнакомца сквозила печаль. Нож он ловко перехватил другим хватом, затем третьим. Блестящее лезвие плясало в его руках, как послушный ручной зверек, исполняя быстрые пируэты и чарующе-опасные сальто. Фигура в белом одеянии, казалось, быстро скользила по снегу, не издавая ни единого звука. Впрочем, кровь стучала в голове юной пленницы, так что в последнем своём наблюдении она не была уверена.
Девочка отползала от надвигавшегося на неё незнакомца с ножом. Низ ее длиной зелёной куртки задрался. Тонкие ноги, обтянутые белой многослойной тканью и обутые в бежевые сапоги из шкуры рогохвоста, яростно взбивали снег, удаляя её от места смерти наемника. Незнакомец с ножом в руке был уже почти рядом. Колесо-полоз прицепа упёрлось в спину пленницы в том самый момент, когда незнакомец схватил ее запястья и занёс нож. Связанные руки инстинктивно поднялись, защищаясь от неминуемой опасности. Девочка закрыла глаза, готовясь к худшему. Одним резким движением лезвие разрезало веревки на руках и ногах пленницы. Когда она открыла глаза, нож уже был в ножнах на поясе, а незнакомец снимал части пут с рук и ног юной узницы. Глаза разного цвета в очередной раз расширились, глядя на белую фигуру снизу вверх. Она дрожала, дыхание ее было частым и шумным.
– Ч-что тебе нужно? Кто ты? – запинаясь, спросила испуганная девочка.
– Бежим со мной, если хочешь жить. Я друг Верминаля. Подробности будут позже, у нас мало времени.
Услышав знакомое имя, девочка изменилась в лице. Страх ушёл на второй план, уступив место отчаянному любопытству. Однако девочка не спешила вступать в диалог со своим спасителем. Последние годы жизни, проведённые ею в Улье среди людей различной степени зловредности и коварства, научил девочку подавлять свои желания и методично анализировать последствия своих поступков. Сейчас лучше помалкивать и делать, что велено.
Незнакомец подал ей руку. Она поднялась на ноги и отряхнулась от снега. Освободитель опустил маску, под ней было лицо обычного мальчика. Глаза голубого цвета добродушно смотрели на неё. Будто и не он убил на её глазах закаленного солдата пару минут назад. Лицо спасителя было необычайно серьезно для его возраста. Глубокий шрам на шее частично скрывался под опущенной маской, но сразу приковал внимание девочки. Незнакомец проследил ее взгляд и тут же нацепил маску на лицо и отвернулся.
– Стой здесь, – голос мальчика был серьёзен.
Он ловко прыгнул под вездеход, через несколько секунд вылез. Девочка вопросительно посмотрела на него. Мальчик жестом указал ей не говорить и не двигаться. Затем он замер и внимательно прислушивался секунд пять. Молниеносно достал нож и обрубил все провода на задней панели радиостанции, которая стояла рядом с ним на ящике. Вернув нож на пояс, он направился к стройной фигуре в зелёной куртке. Девочка покорно ждала его у прицепа.
– Уходим, – тихо сказал незнакомец и прошагал мимо приходившей в себя спутницы.
Он с интересом посмотрел на пулевое отверстие в прицепе. Затем, сняв перчатку, пощупал немного поцарапанное пулей место на своем капюшоне. В области виска часть меха из его капюшона была выдернута, а ткань повреждена. Пуля пролетела совсем близко.
Мальчик вынул из отделения на поясе дымовую гранату и выдернул чеку, затем метнул её в самый центр укрытия. Затем он полез под прицеп, делая жест рукой, предлагая девочке следовать за ним. Бывшая пленница наемников пару секунд колебалась, затем полезла за ним. Граната с шипением начала испускать содержимое, окутывая густым белесым дымом пустые гамаки, котел с похлёбкой, коробки с оборудованием и мертвого наемника. Всё укрытие покрыла молочная пелена.
+++
Карнав Гольм и его подчиненные выскочили из укрытия спустя полминуты от начала тревоги. Группа из трех человек быстро побежала к двум дозорным. Оба лежали в снегу в тридцати с лишним метрах от лагеря. Войч и Сидниц подбежали и проверили пульс лежавших мужчин. Гольм осмотрелся вокруг, не увидев ничего подозрительного. Это само по себе вызывало его подозрение.
– Бейрек жив! – прокричал Войч.
– Хорнинс дышит! – констатировал Сидниц.
– Торсиловый газ, – заключил Гольм. – Всем быть на чеку, возвращаемся в лагерь!
– Этих оставим? – указал Войч на лежащих без сознания дозорных.
– Их уже убили бы, если б хотели. Это отвлекающий маневр. За мной!
Трое наемников осторожно выдвинулись к укрытию, постоянно прикрывая друг друга. На подходе к укрытию они услышали выстрелы. Стрелял явно Переск. Гольм узнал звук выстрелов его винтовки. Диверсия на берегу лунного озера. С таким карнав еще не сталкивался. Всё интереснее становился этот день.
Наемники поспешили к лагерю. Трое медленно обошли кабину снегохода, постоянно держа на прицеле дверные проёмы.
– Обходите слева и справа. Я пойду внутрь, – Гольм не смог скрыть улыбки от предвкушения предстоящей перестрелки, в исходе которой лично он не сомневался ни секунды.
Сидниц и Войч переглянулись и молча пошли исполнять приказ. Первый начал огибать укрытие слева, второй – с правой стороны.
Гольм ступил на порог кабины и увидел дым. Надев очки и респиратор, висевший на поясе, он уверенно вошёл в укрытие. Проверив обстановку внутри, он обнаружил труп Переска, разрез в тенте и следы, ведущие под прицеп. Направившись к выходу из укрытия, карнав уже не улыбался. Убить солдата, такого как Переск, ножом смогут немногие. Выкрасть пленницу из лагеря отряда Выстрела – какая дерзость! Гольм вышел из кабины снегохода на берег озера. Он направился к прицепу, откуда должно быть, выбрались беглецы. Рядом с приподнятым укрывным листом с внешней стороны прицепа в снегу лежал неподвижно Войч. Винтовка была у него в руках, но он не успел ей воспользоваться. Карнав стал весь как взведенная пружина. Его людей просто вырубал какой-то незнакомый враг, а он ничего не мог сделать. Он осторожно обошёл угол прицепа, продвигаясь дальше. За углом лежал и корчился Сидниц, его сильно ударили в голову и пах. Метрах в десяти дальше, у кромки воды лежала его винтовка. Гольм осмотрелся.
Вдоль открытой воды по берегу бежали две фигуры. Одна в белом, чуть выше, вторая фигура в зеленой куртке, явно была их пленницей. Белая фигура тащила за собой девочку, прилагая немалые усилия. Они уходили на юго-запад. До беглецов было метров сто и расстояние увеличивалось. Карнав быстро убрал пистолет в кобуру на бедре. С презрением взглянул на поднимающегося со снега водителя, Гольм грубо изложил ему свои приказания.
– Иди, посмотри, как там Войч. Затем готовь вездеход, будем ловить девчонку.
Гольм поднял со снега винтовку Сидница. Осмотрев ее опытным взглядом, карнав полез на прицеп. Сидниц побрёл исполнять приказ. На крыше прицепа был лучший обзор, чем и собирался воспользоваться Выстрел. Укатомб присел в стрелковую позицию, положив левую руку на левое колено. Пневмофорсированная винтовка в его руках была стандартным образчиком стрелкового оружия, находившегося на вооружении наемников Улья. Прицельная дальность стрельбы такой винтовки в идеале составляла двести пятьдесят метров, плюс поправка на ветер, беглецы ушли уже на двести метров. Статистика стрелкового дела была не на стороне готовящегося к стрельбе карнава. Всё же он уверенно смотрел сквозь стандартный прицел оружия, ведя винтовкой фигуру в белом комбинезоне. Хотя бы солнце светило ему и беглецам в спину. Карнав улыбнулся и цокнул языком. Палец Гольма плавно нажал спусковой крючок. Негромкий выстрел прозвучал над побережьем озера.
В отдалении от лагеря наемников, фигура в белом упала в снег с простреленной ногой. Пленница вскрикнула, но быстро пришла в себя и помогла ему встать. Белая ткань комбинезона окрасилась красным чуть ниже левого колена незнакомца. Девочка обняла раненого, подлезла под левое плечо, перекладывая часть его веса с левой ноги на себя. Оба устали и тяжело дышали от пробежки по заснеженному берегу у кромки воды. Девочка посмотрела на незнакомца, их взгляды встретились где-то на полпути от одного защитного стекла очков к другому. Её спаситель прищурился от боли в ноге, но сделал жест головой продолжать движение вперед. Вместе они продолжили путь вдоль таинственной лазурной жидкости, не замерзающей от мороза.
Гольм недаром носил прозвище Выстрел. Он не сомневался ни на секунду, что попадет в наглеца. Когда тот упал в снег у кромки воды, Гольм сплюнул на крышу прицепа. Он не собирался останавливаться на одном выстреле. Карнав нарочно только ранил убегавшего. Его целью было посмотреть в глаза еще живого солдата, который недавно убил его опытнейшего подчиненного и вырубил еще четверых. Любопытство съедало Гольма. Как этот низкорослый наемник мог провернуть все эти трюки под его носом? Неужели он имел наглость и глупость связаться с отрядом Выстрела и отделаться лишь легким испугом? Неслыханная самоуверенность.
Палец карнава второй раз плавно спустил курок винтовки. Улыбка Гольма мгновенно исчезла. Щелчок! Он быстро осмотрел винтовку, не понимая, почему второй выстрел не запустил пулю в правую ногу беглеца. Укатомб извлёк магазин из винтовки, затем закатил глаза и громко выругался.
– Сидниц, я тебя зарою по шею в снег у логова ледяных змей, ублюдок! Быстро новый винтовочный магазин карнаву! Почему идёшь в бой с одним зарядом в магазине, сукин сын?
Сидниц засуетился, извлекая магазин из винтовки Войча. Когда, наконец, магазин был у него в руках, он бросил его своему, источавшему ругательства, карнаву. Гольм быстро заменил место пустого магазина снаряженным, щелкнув затвором винтовки. Ловко заняв прежнюю позицию стрелка, он посмотрел сквозь винтовочный прицел на юго-запад. Беглецы были на вершине высокого сугроба. Перевалившись через его верхушку, они исчезли их поля зрения. Гольм не успел произвести выстрел.
Выругавшись, карнав спустился с прицепа на снег побережья. Он обошёл поднимающегося на ноги связиста и зашагал к вездеходу. Сидниц отсоединял прицеп от снегохода, поднимал укрывные листы и заводил двигатель. Двигатель никак не желал работать. Карнав посмотрел на начавших двигаться отравленных дозорных, затем гневно на Сидница. Тот сидел в кабине снегохода и старательно пытался завести двигатель железной махины. Ничего, кроме прерывистых урчащих звуков из брюха стального зверя не доносилось. Если бы взгляд Гольма мог воспламенять предметы, то не было бы уже стекла на дверце кабины, а повар уже жарился бы в духовке кабины снегохода. Рука карнава сама потянулась к пистолету на поясе, но немыслимое усилие воли остановило ее в паре сантиметров от оружия.
– Какого чёрта, мы еще не едем искать беглецов? – Лицо карнава передавало гремучую смесь гнева и недоумения.
– Что-то не так с двигателем, – Сидниц выскочил из кабины и полез под днище снегохода. – Один из двух топливный шлангов перерезан.
– Твою мать! Сколько времени уйдёт на ремонт? – Гольм поднял глаза к небу.
– Полчаса минимум, – Сидниц вылез из-под снегохода и полез за инструментами в кабину.
– У тебя полчаса. Сворачиваем лагерь! Быть готовыми к отходу! Я схожу за беглецами. Ни на кого, кроме себя, нельзя положиться.
С этими словами, Гольм перекинул винтовку себе за спину. Он обстоятельно проверил свой пистолет, сапожный нож и взял веревку из кабины снегохода. Беглецы не могли уйти далеко, и он обязательно найдет их. Вот уж тогда и начнется настоящая потеха.
+++
Пара беглецов спряталась за сугробом, где винтовочные выстрелы не смогли бы достать их. Оба лежали и громко дышали, уставившись в утреннее небо, без единого облачка. Незнакомец приподнялся на локтях и, поморщившись, сел. Он достал нож из светлых ножен на своем поясе и разрезал комбинезон в месте ранения. Прямо под коленом левой ноги кровоточило выходное отверстие от винтовочной пули. Чертыхаясь, мальчик взял ногу обеими руками и быстро осмотрел полученное ранение.
– Пуля прошла навылет. Кость не задета. Это хорошо, – мальчик опустил нижнюю часть балаклавы, чтобы лучше дышалось.
– Кровь так и идёт, – обеспокоенно заметила девочка, глядя на своего спасителя.
– Нужно быстро перевязать и идти дальше, – он достал из левого набедренного кармана перевязочный пакет, вскрыл упаковку и начал разворачивать его.
Девочка взяла бинт и повязки из рук незнакомца и принялась, со знанием дела, перевязывать раненую ногу. Движения её были плавными, но быстрыми. Было явно заметно, что производит данную процедуру она не в первый раз. Мальчик лишь сидел и заворожённо смотрел, как бинтуют его ногу. Беглянка подняла глаза и поймала этот его взгляд.
– Была обширная практика в госпитале Улья. Пока меня держали там, пришлось кое-чему научиться. Кстати я, Даника из Багрового леса. А как зовут моего спасителя? – она с неподдельным интересом посмотрела на незнакомца.
– Алекмар. Я издалека, – сообщил мальчик.
– Я думала, что Багровый лес далеко отсюда. Так ты из мест, что еще дальше? Расскажешь о них? – мальчика поразило, как быстро его спутница сменила страх и растерянность от побега из лап наемников на беззаботность общения и географическую любознательность.
– Обязательно, но позже, – Алекмар, скривившись от боли, заметил, что перевязка закончилась. Девочка затягивала последний узел на бинте.
Поднявшись на ноги, мальчик, осторожно выглянул из-за сугроба. На северо-востоке началось движение. По лагерю передвигались пришедшие в сознание наемники. Они спешно сворачивали лагерь. Лидер наемников направлялся в сторону их спасительного сугроба. Поимка беглецов теперь была лишь делом времени. Мальчик обернулся, посмотрел на Данику и сделал жест молча двигаться дальше.
Через пару минут они пришли к месту, где Алекмар рисовал на снегу символы. Символы были засыпаны снегом, в ближайшем сугробе оставленной им сумки уже не было. Зато был резиновый сверток с металлической коробкой. К этой коробке была привязана веревка, на другом конце заканчивающаяся черным якорем, торчавшим из снега неподалёку. Алекмар тут же кинулся к свертку с коробкой, открыв металлическую крышку на верхней её части, что-то нажал внутри. Сверток тут же с шипением начал разворачиваться, превращаясь в резиновую двухместную лодку.
– Прыгай в лодку и пригнись, как поплывём, – её спаситель говорил удивительно спокойно и ровно для недавно подстреленного беглеца. Даника кивнула мальчику в ответ.
Мальчик достал из сугроба якорь, аккуратно положил в лодку. Он быстро начал спускать судно на воду. Как только лодка была в воде, Алекмар запрыгнул в неё. Плюхнувшись на задницу, он ухнул и чуть не перевернул хлипкое плавучее средство. Он не учёл, что нога уже не так хорошо его слушалась и, при этом, адски болела от каждого движения. Лазурные волны, искрящейся в лучах утреннего света, расходились вокруг лодки. Мальчик присел на корме, из металлического ящика достал мини-мотор с винтом, который опустил в воду. Застрекотал запущенный спиртовой двигатель, и лодка начала медленно разгоняться, двигаясь в направлении северо-запад. Даника лежала на дне у носа лодки. Алекмар рулил, сидя на корме. Маленькая моторная лодочка и два её небольших пассажира, с каждой секундой всё дальше уплывала от берега. Волны расходились за их спинами, провожая беглецов солнечными бликами на полупрозрачной взволнованной глади озера.
– Алекмар, а как ты меня нашёл? – Даника впервые спросила про своё спасение.
– Твой браслет. Верминаль сказал мне частоту его работы. Я взял твой след рядом с Ущельем Крика, когда твой побег из Улья не увенчался успехом… – Алекмар позволил себе отвлечься на разговор с девочкой, о чём пожалел через пару секунд.
Раздался выстрел. С берега стрелял карнав Гольм. Он сидел у испачканного кровью сугроба, за которым недавно прятались Алекмар с Даникой, и прицельно бил по мотору маленького плавучего средства беглецов. Искры полетели от гладкой металлической коробки на корме лодки. Алекмар пригнулся и начал вилять лодкой из стороны в сторону, сдвигая руль вправо и влево.
– Даника, быстро, дай мне дымовую шашку из носового отсека! – голос Алекмара требовал действовать без промедления.
Еще один выстрел вспорол воздух рядом с головой Алекмара и поднял столбик воды по левому борту рядом с лодкой. Даника судорожно шарила в небольшом носовом кармане лодки, находившемся прямо возле её головы. Руки всё время находили непонятные предметы, мало похожие на дымовую шашку. Наконец, она извлекла нужный предмет, передала его в руки правящего лодкой мальчика. Алекмар выдернул чеку и поднял шашку над головой. Дым повалил из шашки, оставляя за лодкой клин из белого плотного облака. Так продолжалось пару секунд.
Пуля ужалила мальчика в руку, дымящая шашка упала на дно лодки. Мальчик ничего не мог видеть в молочной пелене. Даника, кашляя на дне лодки, на ощупь нашла источник дыма и подняла его на вытянутой руке, как можно выше. Алекмар и его спутница увидели друг друга. Его правая рука кровоточила в области запястья, он держал ее на бедре. Левая рука держала руль лодки. Даника, было, дернулась в его сторону, но мальчик жестом головы и глазами показал оставаться на месте и держать шашку над головой. Еще пару пуль вспороли воду рядом с лодкой. Берег был уже далеко. Впереди из морозной дымки уже выплывал противоположный берег с ледяными торосами и заснеженными холмами.
Внезапно в лодке беглецов раздался громкий хлопок и свист. Пуля проделала два отверстия в правой части резинового борта. Они теряли воздух, их лодка начинала тонуть.
– Даника, принимай управление! – резко крикнул мальчик, на секунду парализовав Данику.
Опомнившись, девочка заняла место на корме лодки, левой рукой держа дымовую шашку, правой сжимая руль. Алекмар начал отчаянно рыться в носовом отсеке левой рукой, кровоточащую правую руку прижимая к животу. Наконец он извлек оттуда маленький баллончик с белой крышкой. Зубами мальчик сорвал колпачок баллончика, и подскочил к правому борту. Серая пена вырвалась из недр маленького резервуара, постепенно заполняя одно пулевое отверстие плотной вязкой субстанцией, затем второе отверстие по другому борту. Воздух перестал покидать их плавучий транспорт. Мальчик сел на дно лодки и тяжело выдохнул. Мы прилично потеряли в осадке, но до берега должны дотянуть.
– Похоже, оторвались, – голос Даники не скрывал её восторга.
Алекмар начал бинтовать руку, с помощью перевязочного пакета, извлеченного из носового отсека, где, кажется, можно было найти все, что душе угодно. Удача любит подготовленных людей. И содержимое носового отсека ещё раз доказало эту истину.
– Дотянем до берега. Там ждёт друг. Тебе он понравится, – Алек улыбнулся сквозь боль.
– Какой он, твой друг, Алекмар? – девочка удивительно быстро переключалась между экстремальными и привычными условиями, это сразу понравилось в ней её спасителю.
– Ну, он… не человек. Пока это всё, что тебе надо знать.
Интрига встречи с таинственным другом Алекмара манила Данику на тот берег, не меньше, чем внезапно обретенная свобода. Выстрелы с берега прекратились. Беглецы уплывали от наемников в объятия ледяной пустоши. Там впереди были смертельно опасные хищники, аномальные зоны, работорговцы, снежные бури и прочие угрозы ледяного мира Исблокк. Но там была свобода, а на покинутом берегу её не было. После сегодняшнего утра, альтернатива в лице опасной заснеженной пустыни устраивала беглянку полностью. Под мерный гул спиртового двигателя, на простреленной надувной лодке, по незамерзающей лазоревой глади озера юные путники уплывали навстречу новым приключениям.