У входа в магистрат Володя столкнулся с Конроном, который подходил к воротам, ведя коня в поводу.
– А-а-а! Вот ты где! – обрадовался тот. – А мне сказали, что ты в тюрьме.
– Конрон, ты уже вернулся? Когда? Как прошло? А я как раз возвращаюсь из тюрьмы.
– Ну-ну, – рассмеялся рыцарь. – Не надо столько вопросов сразу. Все отлично. Разгром полный. А когда преследовали бегущих, столкнулись с подходящим обозом, разгромили и его. Я там оставил людей, они как раз везут захваченное сюда. Думаю, через несколько часов прибудут. К сожалению, совсем разгромить врага не получилось. – Конрон нахмурился. – Совсем забыл о тех замках, которые захватил Розентерн. Остатки его войск укрылись в одном. Штурмовать я его не мог – ни осадных машин, ни лестниц… ничего. Только бесполезно людей положил бы под стенами.
– Это проблема, – озадачился Володя. – Признаться, я тоже о них забыл. Впрочем, ладно. Главное – блокировать их надежно, чтобы ни одного гонца отправить не смогли.
– Ну, это я сделал. Оставил два отряда. Еще приказал крестьян пригнать из окрестных деревень, пусть частокол вокруг поставят. Только бессмысленно все это. Без серьезной осады замок не взять, а на подготовку времени нет.
Подскочивший слуга забрал коня у Конрона и повел его на конюшню. Сам Конрон пинком распахнул дверь и вошел в магистрат. Володя поморщился и придержал створку, чтобы не хлопнула.
– Да, князь, еще есть новость… Мы гонца перехватили.
– Э-э… в смысле гонца родезцев?
– Нет. Королевского гонца к нам. Помнишь, ты уговорил меня отправить свои размышления по планам Эриха?
– А-а-а. Быстро он вернулся. – Володя задумался.
До самой комнаты никто из них не проронил ни слова. У дверей уже начали собираться офицеры, прибывшие на совещание. Конрон удивленно покосился на них, на Володю, но ничего не сказал. Молча зашел в комнату, дождался, когда войдет Володя, и закрыл за ним дверь.
– Скоро начнем, – успел бросить офицерам Володя, после чего повернулся к Конрону: – А хочешь, угадаю, что было в том послании?
– Да?
Конрон прошел к своему тайнику и озадаченно почесал макушку, обнаружив там отсутствие половины кувшинов с вином. Посмотрел на Володю. Тот ответил невинным взглядом. Рыцарь вздохнул, достал один кувшин, плюхнулся на скамейку у стола и водрузил на него ноги. Налил вина в кружку.
– Ну, давай, угадывай.
– Нам не поверили, и помощи не будет. Вновь собранная королевская армия направляется к границе провинции Эндория.
Конрон поперхнулся вином и поспешно отставил кружку, убрал со стола ноги.
– Знаешь… порой ты меня пугаешь. Я начинаю верить в слухи о колдунах, про которых любят поговорить жрецы.
– То, что новости не слишком обнадеживающие, было ясно сразу, иначе ты бы еще в коридоре рассказал. Да и выглядел ты не очень радостным, несмотря на только что одержанную победу.
Рыцарь обдумал слова Володи.
– Логично. Но почему ты решил, что армия пойдет именно в Эндорию, а не в мятежное герцогство на подавление мятежа?
– А что, в письме об этом говорится?
– Не прямым текстом, но для понимающего понятно.
– Ясно. Просто я тут поспрашивал пленных и выяснил, что Эриха с флотом нет. Командует десантом герцог Ансельм Дорн. – Володя залез в сумку и разложил на столе карту королевства. – Судя по словам пленных, король собирался вернуться в Эндорию со свежими силами. Это, похоже, не укрылось от вашего начальства. Отсюда следует, что Эрих собирается организовать новое наступление из Эндории, а удар по Тортону – это отвлекающий маневр. Вывод же они такой сделали на основании того, что Эрих всегда там, где и ожидается основное наступление…
Володя завис над картой и снова задумался. Рядом встал и Конрон.
– У тебя хорошая карта… очень подробная.
– Спасибо, – равнодушно отозвался Володя, даже не оглянувшись. Пошарил за спиной, нащупал стул, подвинул поближе и сел, обхватив голову руками. – Знаешь, я бы все, что угодно, отдал за то, чтобы узнать, что за войска собирает Эрих в Эндории. Я боюсь, сейчас он настолько силен, что в состоянии организовать два одновременных удара. Или же он собирает всех калек из гарнизонов, чтобы произвести впечатление и заставить ваших стянуть к границе все силы. А тем временем основной удар последует отсюда. – Володя рукой провел черту от Тортона до столицы.
– Или же его величество прав и удар на Тортон отвлекающий. Тогда удар будет нанесен от Эндории на столицу.
– А вот и нет… Это направление прикрыто несколькими серьезными крепостями, там куча замков. Чтобы штурмовать их – нужны осадные машины, инженеры, рабочие. Если же верить пленным, то все это плывет сейчас на кораблях к Тортону… – Володя замер, раскрыв рот, потом встал и нервно заходил по комнате. – Так вот оно что! Нет, все-таки Эрих гений! Блин, но если я прав… если я прав, что же нам делать?! Шах и мат… вилка. Куда ни кинь, всюду подставляешься!
– Может, и мне расскажешь, что тебя так встревожило? – подал голос Конрон.
– Смотри. Если я правильно понимаю, Эрих остался у себя и стал собирать силы в Эндории, готовясь к новому наступлению. Одновременно он готовит флот на Тортон. Давай посмотрим на численность того, что он сможет выставить на два направления, и самое главное, на состав войск. Первое – авангард, около трех тысяч. Из них полторы тысячи всадников, около пятисот пехотинцев, а остальные рабочие. Воевать с таким составом трудно, а вот подготовить лагерь и защитить его можно. Я уже выяснил, что задача Розентерна в этом и состояла – он должен был обеспечить беспрепятственную высадку войск. Но зачем? Почему бы не высадить все войска с кораблей? Зачем нужен этот авангард? А давай предположим, что солдат в первой группе очень мало.
– В первой группе?
– Что? А да, ты же не знаешь. Эрих не все корабли отправил одновременно. Через день или два подойдет первая группа. Так вот, давай предположим, что солдат там очень мало. Что их основной груз – осадные машины, рабочие, продовольствие… тогда прибытие авангарда оправдано. Он достаточно велик, чтобы противостоять всем войскам, которые может выставить Локхер в этой области, если не подойдет королевская армия. Но два поражения основательно опустошили резервы. Полагаю, у вашего короля большие проблемы с солдатами, на два направления его точно не хватит, и тут важно не ошибиться. А Эрих ставит его в такие условия, когда решение надо принимать быстро. И себя он тоже выставил в качестве приманки. Мол, вот он я, и отсюда будет удар.
– То есть сейчас первый отряд нам не опасен?
– Почему? Полагаю, солдаты там все равно будут, как пополнение. Но, опять-таки, их основная задача начать осаду Тортона и до подхода основных сил подготовить лагерь и поставить машины. Когда подойдет главный отряд, начнется штурм. Как думаешь, сколько продержится Тортон? Учти, все осадные машины и лучшие инженеры с рабочими тут, под стенами.
– Месяц максимум.
– Вот! Корабли подходят для перевозки грузов и людей, а лошадей перебрасывать сложнее. Потому такой дисбаланс в авангарде и был – это подвижный резерв и основная ударная сила в поле. Кавалерия же вся у Эриха. Вот и получается вилка: если Артон направляет войска к Тортону, Эрих подвижными частями, обходя города и крепости, врывается в другие провинции королевства. Если Артон направляет все силы против Эриха, тогда тот подвижными группами максимально задерживает его, давая возможность своим войскам взять город. После падения Тортона его армия получает здесь великолепную базу и крепость. Инженеры и осадные машины тоже тут, дорога до столицы… вот она. Если ваши войска начнут отступление, чтобы прикрыть столицу, тогда у них на спине повисает Эрих. Войска родезцев из Тортона ваши никак не опередят, значит, их перехватят где-то на полпути. Впереди герцог Дорн, позади Эрих, а между этими двумя отрядами аккурат ваша армия.
– Значит, надо ударить по герцогу Дорну.
– Это откроет дорогу Эриху. Я так думаю, судя по тому количеству кораблей, которые задействовал Эрих, численность армии герцога составляет около восьми-девяти тысяч человек. Вместе с авангардом Розентерна их должно было стать около одиннадцати тысяч. Полагаешь, они позволят так просто себя разбить? Тем более Розентерн захватил несколько замков, а значит, тылы немного, но прикрыл.
– Авангард мы разбили.
– Правильно. Теперь надо разбить восемь или девять тысяч войск под командованием лучшего генерала Эриха, чье прибытие ожидается через неделю или десять дней.
– Ты же вроде сказал через день или два?
– Это прибытие первой группы, которая отплыла раньше. Как я понимаю, они везут рабочих, шанцевый инструмент и осадные машины. Ну и пополнение. И раз здесь нет больше авангарда барона, значит, нам вполне по силам помешать этой группе.
– Что-то задумал?
– Да. Есть пара мыслей.
Конрон вздохнул и снова приложился к вину.
– Боюсь только, что если ты прав, то даже полный разгром этих сил всего лишь отсрочит неизбежное.
– Верно. – Володя снова сел за стол, обхватил голову руками и уткнулся в карту.
Конрон покосился на него:
– Что, никакого выхода не видишь?
– Ну… может произойти чудо, и мы сумеем удержать город, тогда Эрих без пехоты с одной только кавалерией не сможет закрепить успех. Полагаю, все же у него там не лучшие войска… кроме конницы, понятно. Герцог Дорн тоже не сможет начать наступление на столицу, пока держится Тортон, ибо в этом случае он остается без крепкого тыла. Снабжать его войска тоже становится той еще задачкой. К тому же ему придется разделить силы и оставить часть войск здесь для нашей блокады, чтобы мы не ударили ему в тыл. Осаждать же они нас смогут только до зимы. Зимой Эрих не сможет наступать из Эндории, и освободившаяся королевская армия ударит в тыл уже осаждающим.
– И все, что для этого нужно, – удержать город до зимы?
– Угу. Против восьмитысячного войска со всеми осадными машинами и лучшими инженерами королевства Родезия.
– То есть шесть месяцев… до ноября… Действительно чудо. Но знаешь, если бы мы не разбили Розентерна, наше положение было бы много хуже. Значит, одно маленькое чудо уже произошло. Почему бы не произойти и еще одному?
– Действительно, почему? – вздохнул Володя. – Вот что, Конрон, давай пока не будем об этом говорить остальным. Я тут без тебя совещание созвал, чтобы в ошибках разобраться. Послушаешь? И так уже всех заставили ждать. А завтра на свежую голову снова подумаем. Может, какая идея и появится…
Володя остался сидеть, задумчиво наблюдая за Конроном, который зычным голосом стал звать всех в комнату на совещание.
– И что я здесь делаю? – вздохнул он про себя.
Если удастся отбиться от этих новых сил, получится выигрыш еще дней в семь. За это время Аливия поправится, и можно будет убираться из обреченного города. Почему же тогда становится так противно, когда об этом думаешь? Ладно, если бы он действительно мог помочь, но ведь он не может! Все его знания – теоретические, а между теорией и практикой расстояние в пропасть, что он уже и почувствовал сегодня, когда бестолково метался по всем укреплениям, по сути, совершенно не управляя боем. Подстроить такую вот ловушку – это да, на это его знаний хватает, но руководить обороной… командовать армией в открытом бою… Это совсем-совсем иное.
Наблюдая за радостными лицами входящих, уже узнавших от вернувшихся людей подробности битвы за стенами, Володя почувствовал себя еще хуже.
Офицеры были, на взгляд Володи, слишком уж оживленными, они активно обсуждали прошедшую битву. Мальчик исподлобья взирал на всю эту радостную суету, откинувшись на спинку стула и даже не шевелясь, из-за чего на него практически не обращали внимания. Только Конрон, тихонько сидевший в стороне, посматривал на него с недоумением. Остальные же больше внимания уделяли пустому столу, хотя после битвы, по их мнению, должна быть грандиозная пирушка, раз уж они победили. Впрочем, за прошедшее время все уже привыкли к странным представлениям чужеземного князя о том, как стоит вести советы, а потому не очень удивлялись. Пиры отдельно, совещания отдельно. Не очень удобно с точки зрения благородных, но этот князь каким-то образом сумел убедить в своей правоте и командующего, а потому спорить с ним не рисковали.
Наконец все расселись. Некоторое время продолжался обмен репликами, но вот разговоры стихли, и теперь уже все собравшиеся посматривали на мальчика. Володя же поймал себя на совершенно идиотской мысли, что ему хочется что-то повертеть в руках, чтобы как-то отвлечься и обдумать свои слова. Вздохнув, он поднялся и, заложив руки за спину, медленно прошелся позади собравшихся. Тем оборачиваться было неудобно, но и не следить за ним они тоже не могли.
– Главное – заранее поставить собеседника в неудобное положение, – вспомнил Володя одну из лекций психологов на Базе. – Твоя уверенность и более твердая позиция – твое оружие на таких совещаниях. Чуть дашь слабину, позволишь оппонентам перехватить инициативу, и ты проиграл. Не можешь задавить ростом, солидностью, ищи способ сделать так, чтобы им было просто неудобно с тобой спорить. Встань перед солнцем, займи позицию, когда другим будет трудно следить за тобой.
Володя остановился около угла и прислонился к стене, добившись того, чтобы как можно большему количеству людей было крайне неудобно наблюдать за ним с тех мест, где они сидели.
– Что ж, господа, – начал он. – Давайте подведем итоги первого сражения за город. Несмотря на победу, расслабляться не стоит, тем более что ошибок с нашей стороны было допущено очень много. Непозволительно много.
Кто-то хмыкнул, но его смешок никто не поддержал, а Володя просто не обратил на это внимания.
– Ошибки были у всех… В этих «всех» я включаю и себя, поэтому не надо на меня смотреть с таким снисходительным видом, тир Роухен. – Начальник гарнизона смутился и поспешно опустил взгляд. – Я даже не буду пытаться оправдываться тем, что это у меня первое сражение. Будем считать сегодняшний бой последней прикидкой перед серьезным экзаменом. И сейчас нам важно обдумать все совершенные ошибки, чтобы не повторять их в будущем.
Володя отлепился от угла и вернулся на свое место. Все облегченно расслабились.
– И какие же ошибки вы увидели, милорд? – поинтересовался кто-то не слишком почтительно. Мол, поучи яйцо курицу.
– Вот об этом мы сейчас и будем говорить. Филипп Норт. – Володя глянул на своего вассала, и тот поспешно поднялся. – Вы командовали центром и отражали первую атаку сразу после того, как враг ворвался в город. Как долго продолжался бой?
Филипп на мгновение задумался.
– Не больше тридцати минут. У них не было никаких шансов.
– Что вы сделали после того, как атака была отражена?
– Что? Сначала отбросили их от укреплений, потом совершали короткие вылазки…
– Решил мечом помахать? А ты видел, что твои лучники сидят без дела? В тот момент, когда враг перенес всю тяжесть атак на фланги, у тебя бездельничала сотня лучников, для которых не было целей! Почему ты не отправил часть на подкрепление? Почему я там должен был лично появиться, чтобы наконец сдвинуть их оттуда и отправить в дело?
– Милорд, я…
– Что «я»? Ты уже ответил. Вместо того чтобы следить за обстановкой, ты отправился махать мечом в первые ряды. Я тебя за этим посылал? Или там, кроме тебя, никто оружием пользоваться не умеет? Считаешь, что без тебя бы не обошлись? Ты должен был наблюдать за тем, что происходит вокруг. Должен был заметить, что на тебя натиск ослаб и что повторение атаки маловероятно, и должен был отправить хотя бы часть своих сил в поддержку тем, кого в этот момент атаковали! Не я это должен был делать, а ты! Продолжаем. Кто командовал обороной в центре левой стены?
Поднялся один из рыцарей. С явной неохотой, но тем не менее встал.
– Это ведь у вас произошел прорыв?
– Да, милорд. Вы очень вовремя подвели резервы, если бы не это…
– А если бы не привел? Скажите, вы знали, что у вас есть свои резервы? Перед началом боя мы обговаривали такие случаи. Почему вы не подняли сигнал о помощи, когда напор врага стал слишком силен? Если бы вы вовремя вывесили флаг, не пришлось бы гнать резервы соседнего отряда и с ходу, без строя, вступать в схватку.
– Я…
– Находились в первых рядах и своим примером вдохновляли солдат.
Володя встал и медленно, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег, прошелся по комнате.
– Задача командиров состоит не в том, чтобы быть в первых рядах, а в том, чтобы управлять своими подчиненными. Следить за обстановкой и вовремя реагировать на ее изменение. Вашим главным инструментом, если уж вы командиры, должна стать голова! Голова, а не руки! Командир обязан думать! Думать, а не просто мечом размахивать! Я допускаю, что в бою могут возникнуть разные ситуации и потребуется личный пример, чтобы увлечь подчиненных. Но сомневаюсь, что здесь был такой случай. Если бы вы не находились в первых рядах, вы бы заметили усиливающийся напор и вовремя подали сигнал резерву. Подошедшие свежие силы имели возможность предотвратить прорыв. А что теперь? А теперь вы можете смело записывать всех погибших в том прорыве на свою совесть, тир!
Первоначально тот порывался что-то возразить, но после последних слов задумался. Володя заметил, что и некоторые из присутствующих тоже обдумывают его слова.
– Арвид, что там в госпиталях?
Врач поспешно поднялся.
– Около шестидесяти раненых, но опасение внушают только шестнадцать человек. Остальные скорее всего поправятся. Очень хорошо, что первую помощь оказывали непосредственно на месте. Без этого умерло бы намного больше.
– Насколько тяжелы эти шестнадцать?
– Трое из них до утра не доживут, остальные… все в руках Всевышнего.
– А сколько всего погибло с нашей стороны?
– Я еще не получил всех сведений…
– Я же просил сообщить об этом всех командиров.
– Ну… некоторые отправились праздновать.
– Касается всех! Проверить свои отряды, таких празднующих выявить и отправить в солдаты. Если они не понимают, когда время праздновать, то нечего им делать в командирах. Арвид, ты должен был о таких случаях доложить командирам тех веселых.
Врач пожал плечами:
– Я понятия не имею, кто там командир и что я тут должен. У меня и своей работы по горло, чтобы еще вашей заниматься.
– Давай примерно. Какие у нас потери?
– Сколько погибло в сражении за стеной, я не знаю даже приблизительно. Узнаю к утру. В городе же чуть больше сорока человек. Опять-таки к утру буду знать точно.
– А родезцы? Сколько их прорвалось в город?
– Примерно восемьсот, – сообщил Лиром Рокхон. – Я занимался расчисткой ворот и обустройством пленных, – пояснил он под общими вопросительными взглядами. – Восемьсот прорвалось в город, пленных примерно триста человек. Значит, погибших где-то пятьсот. Но это очень приблизительно.
Володя кивнул:
– Ладно, будем пока исходить из этого. Конрон, может, хотя бы примерно скажешь, что у тебя?
– Ну… самый страшный бой был у города, тут мы и понесли основные потери. Когда родезцы побежали, ни о каком организованном сопротивлении они уже не думали. Их обоз тоже не защищался – там было мало солдат, в основном рабочие и больные. Так и взяли всех, скоро доставят. Пленных будет примерно четыреста человек, сколько родезцев погибло, оценить сложно. Человек триста-четыреста. С нашей стороны около сотни…
– Что ж, пусть пока так. Когда станут известны точные цифры, сообщите. Продолжим разговор. Разбирать действия каждого, полагаю, бессмысленно. Предлагаю просто всем минут пять помолчать и подумать над тем, чем вы занимались в бою. Если сражались в первых рядах, подумайте, насколько ваше участие там действительно было необходимо и не принесли бы вы больше пользы, если бы находились в стороне от битвы.
– Да как я буду сидеть в стороне! – вскочил один из рыцарей. – Да мой отец в гробу перевернется из-за того, что его сын трус!
Володя молча выслушал тираду рыцаря и, когда тот выдохся, заговорил сам:
– До тех пор, пока я занимаю хоть какую-то должность в обороне города, я буду от всех требовать в первую очередь работы ваших мозгов, а не рук. Если вы считаете, что это выше ваших сил и что ваше место впереди, в самой гуще схватки, скажите сразу – я подыщу вам на замену других командиров. Став обычными солдатами, вы можете в полной мере демонстрировать свою отвагу и умения в бою.
– Да ты…
– А я еще не закончил, – перебил Володя. – Я ведь слушал вас, послушайте теперь меня. Не так уж и много я прошу. Неужели вы настолько не доверяете своим солдатам, что им обязательно нужен ваш пример? И я не говорю, что надо засесть в тылу на горке и оттуда поглядывать. В бою разное происходит, и часто от того, насколько вовремя вы среагируете, зависит победа или поражение. И если видите, что есть возможность решающим ударом взломать вражескую оборону, что ваш пример увлечет всех, – вперед. Но вот дождаться этого момента, увидеть его, а то и подготовить всей логикой боя – вот тут и проявляется ваш настоящий талант как командира. Смотреть, наблюдать, видеть, управлять, а в нужный момент ударить всеми силами в выбранное место! Прорвал оборону – выбрал следующую цель: преследование бегущих или удар в тыл другой группе, чтобы помочь товарищам. Выбор цели за вами, но удар по ней наносится солдатами. Ваша роль – думать!
Володя запнулся. Всю речь он произнес на одном дыхании, рубя и чеканя фразы, будто гвозди вбивая. На него смотрели ошарашенно и недоверчиво, словно он произнес что-то новое и неслыханное, хотя ведь, судя по расспросам офицеров Эриха, он не открывал Америк и велосипедов не изобретал. И если Эрих требовал от своих офицеров в первую очередь руководства, то в Локхере, похоже, больше уважали личную храбрость. Это Володя и намеревался переломить. Впрочем, он понимал, что за день или два это не сделать. Чтобы к его словам стали прислушиваться, надо в первую очередь доказать людям, что сам не трус и требуешь от них такого не по трусости, чтобы спрятаться за спины солдат. А во вторую – доказать, что эта система лучше той, что есть. А вот здесь, видимо, придется создавать собственные отряды. Кое-что в этом направлении Володя предпринял, и некоторые команды уже начали тренироваться по выставленным им требованиям. Но им до боеспособности еще ой как далеко. И даже если он сам лично начнет тренировать каждого солдата, дело это ничуть не ускорит. Для создания чего-то нового и революционного нужна соответствующая база, которой не было. Потому и приходилось корректировать уже существующие приемы, чуть подправлять их, не ломая и не разрушая. Так потихоньку он и закладывал в головы сержантов и младших командиров новые тактические идеи и построения. Но здесь и сейчас об этом говорить смысла не было, потому Володя взял себя в руки и успокоился.
– Теперь о действиях лучников. За небольшим исключением, все они слабо подготовлены, у многих качество стрельбы хромает, но хуже всего даже не это, а полное отсутствие дисциплины. Отдельные отряды совершенно неуправляемы, даже прямые команды офицеров порой не исполняются. Передвигаются стадом, перераспределения целей никакого. Так не годится! Лучники – наша основная ударная сила, на которой и строится оборона города. Если каждый станет действовать кто во что горазд – толку не будет.
Володя остановился и задумался, остальные тоже молчали.
– Таким образом, необходимо немедленно организовать боевую подготовку лучников. Основное внимание уделить, во-первых, индивидуальной подготовке. Стрелок должен уверенно попадать в выбранную или указанную цель – ростовое чучело-мишень, на дальности до ста шагов. Во-вторых, боевой слаженности отдельных отрядов и подразделений в целом. Они должны быть управляемы! Открывать стрельбу и прекращать ее по команде, а не «щас, я еще только парочку стрел в супостата засажу»! Они должны немедленно начинать стрельбу туда, куда им укажет командир. Они должны немедленно перенести стрельбу по получении нового приказа. Для этого с завтрашнего дня подготовить поле для тренировок у северной стены, места там должно хватить. Отдельные мишени на дальности пятьдесят-сто шагов для индивидуальной подготовки. Групповые мишени на дальности сто пятьдесят-четыреста шагов. Лучников разделить на отряды по восемь человек и назначить им сержантов. Старший офицер пускает стрелу первым по выбранной группе. Сразу после попадания по этой группе мишеней должен начать стрелять весь отряд. Сержанты наблюдают за своими подчиненными, но не упускают из виду командира. Как только он посылает стрелу в следующую группу мишеней, все должны перенести стрельбу на нее.
– Ага, так в бою за этим и уследишь, – подал голос кто-то.
– Так придумайте сигнал! Например, из рога. Как подудит, всем внимание, перенос стрельбы. За точностью работы своих подчиненных пусть сержанты смотрят, после боя или тренировки они сами все объяснят подчиненным. Командир же должен следить за всей картиной и смотреть, где помощь лучников требуется больше всего – наступление ли поддержать, или оборону укрепить. Понятно, что в ближнем бою от лучников мало толку, хотя их и вооружают, но их задача не в этом. Потому надо наладить их взаимодействие с пехотой и кавалерией. Но об этом позже. Пока хотя бы натренировать попадать в большие мишени и слушать команды – на это особый упор. А вообще, подробности мы завтра обсудим уже на полигоне. Да, лучших лучников не стоит разбивать по разным восьмеркам. Такое хорошо в мирное время, когда можно спокойно тренироваться, но во время войны лучше их свести воедино, чтобы под рукой было хотя бы одно серьезное подразделение, на которое можно целиком рассчитывать. В грядущих действиях именно лучникам отводится основная роль. Перевес нападающих слишком велик, чтобы вступать с ними в ближний бой в надежде на успех. Если у нас и есть шанс на победу, то только в том случае, если мы сумеем врага удивить. Удивить в нашем случае означает победить. Потому завтра усиленная тренировка всех частей с небольшими перерывами. Потом отдых до утра, а послезавтра скорее всего нам придется вступить в новый бой.
– Что?! Какой бой?
– Забыли, что отряд барона Розентерна был всего лишь авангардом? – как-то очень ласково поинтересовался Конрон. Так ласково, что желания переспрашивать или спорить ни у кого не возникло. – А если не забыли, тогда советую всем разойтись и завтра сделать все так, как приказал князь. Битва только началась.
Когда все, ошарашенные произошедшим (не так в их представлении должно проходить совещание после победы, совсем не так), разошлись и Володя с Конроном остались наедине, тир долго задумчиво изучал поникшего мальчика, сидевшего на стуле во главе стола.
– У тебя уже появилась какая-то идея? – наконец поинтересовался он.
Володя, не поднимая головы, отрицательно качнул ею.
– Хм… Знаешь, ты в который раз сумел меня удивить. Не считай меня таким уж простаком… Заметь, я даже не спрашиваю, откуда у тебя настолько точная карта нашего королевства. Возможно, ты даже шпион этой твоей Российской империи, и вы готовите вторжение, а твоя история – выдумка от начала до конца. Хотя будь ты шпионом, наверное, так не подставился бы. Да и историю придумал бы поправдоподобнее.
– Тогда почему же ты мне веришь? И даже прислушиваешься, когда я говорю что-то? – Володя по-прежнему даже не поднимал головы, в голосе была смертельная усталость.
– Почему? – Конрон сделал большой глоток прямо из кувшина. – Потому что у тебя есть идеи, а у меня их нет. Я не знаю, шпион ты или нет, но так получилось, что сейчас ты на нашей стороне против Родезии. У меня хватает ума сообразить, что я на должность командующего не гожусь, просто на тот момент других не нашлось… М-да, это красноречиво говорит о состоянии локхерской армии. Как видишь, я вполне самокритичен и не строю иллюзий. Но ты тоже не годишься… Удивлен?
– Нет. Нельзя командовать и что-то изменить, не имея авторитета у подчиненных.
– Верно. У тебя есть идеи, у меня необходимый авторитет. Я готов помочь тебе протолкнуть их. Готов закрыть глаза, даже если ты шпион, пока ты сражаешься на нашей стороне.
– Я не сражаюсь на вашей стороне. Черт побери! – Володя резко поднял голову и яростно уставился на рыцаря. – Это не моя война! Мне нет дела до ваших разборок с Родезией! С Эрихом! Если уж на то пошло, я даже восхищаюсь этим Эрихом! Суметь изменить армию, организовать пусть и примитивную, но разведывательную сеть, планирование операций на нескольких уровнях и на несколько ходов вперед! Вас спасло только чудо, Конрон! Можешь благодарить всех богов, что прошлая зима оказалась такой снежной и Эрих лишился почти всей кавалерии и не смог развить успех. Он предусмотрел почти все, кроме этого. Если я о чем и жалею, так только о том, что по воле случая оказался в Локхере, а не, допустим, в Родезии! Столько крови… Господи, я никогда не видел столько крови, как сегодня!!!
Конрон вдруг поднялся, подошел к Володе и сел рядом. Снова хлебнул вина и протянул кувшин мальчику.
– Хлебни, полегчает. – Володя послушно отпил и закашлялся. – Нет, князь, ты не шпион, хотя и странный какой-то. Говоришь, в военной школе учился? А как девчонка испугался крови. Будь же мужчиной!
– А пошел ты, – беззлобно ругнулся Володя, делая очередной глоток.
– Пойду. Спать пойду. Как только встречу свой отряд с пленными и захваченным обозом, так сразу и пойду. И тебе советую. Но знаешь, я все-таки рад, что ты оказался именно здесь, а не в Родезии. Я тоже восхищаюсь Эрихом и хотел бы, чтобы и у нас на троне оказался такой король, но я давал клятву и ее не нарушу. Ты ее не давал. Если захочешь уйти, я тебя держать не стану. Сейчас как раз самое время уехать, пока свободны дороги.
– Ты же знаешь, что Аливия еще не может ехать.
– Все-таки я тебя совсем не понимаю, – вздохнул Конрон. – Ложись-ка спать.
Дав этот мудрый совет, Конрон развернулся и неторопливо покинул комнату, насвистывая под нос какую-то веселую песенку. Володя проводил его удивленным взглядом, а когда за ним закрылась дверь, отвернулся. Конрона он не понимал в той же степени, в какой и тот не понимал его. Встреча людей совершенно разных эпох, похоже, стала шоком для обоих.
Покинув здание магистрата, Володя недолго размышлял над тем, куда ехать, но долг победил, и он направился домой. Дождался, когда охрана с комфортом расположится на первом этаже, поднялся к себе и сразу обнаружил сваленные в углу вещи Раймонда. Поморщившись, он опустился перед ними на колени и принялся старательно сортировать: бумаги в одну сторону, книги в другую. Ради интереса Володя раскрыл одну – рукописная, не печатная, а значит, дорогая. Книг же всего три, одна из которых жизнеописание Возвышенных богов. Интересно, Раймонд действительно интересовался или книга нужна для шифрования? Впрочем, какого шифрования? При всем желании едва ли в этом мире можно найти две совершенно одинаковые книги. Так что вряд ли в шифре используется принцип «на двадцатой странице конкретной книги подставлять слова по написанным цифрам».
Володя достал стопку писем, которые Джером все-таки сложил отдельно. Полнейшая белиберда, а значит, шифр. Володя, для проверки, разобрал несколько слов по буквам, пытаясь их произнести. Конечно, он не большой знаток языка, тем не менее ясно, что слов таких в нем точно нет, тут язык сломаешь, пока произнесешь.
В дверь постучали.
– Войдите. – Володя разложил перед собой на полу несколько писем и теперь изучал их.
В комнату быстрым шагом вошла графиня Лорниэль, едва не наступила на разложенные письма и замерла.
– Князь, я думала, вы прежде зайдете ко мне…
– Зачем? – поинтересовался Володя, даже не подняв голову от писем.
– Зачем? – Графиня явно растерялась. – Хотя бы из вежливости…
– Гм… Я у себя дома.
– И вас не интересует, передала ли я послание Раймонда или нет?
– Нет. Я знаю, что вы его передали. За вами следили.
– Следили…
– Ради вашей безопасности, графиня. Я не был уверен, что в том письме не содержался приказ устранить вас как ставшую ненужной свидетельницу. Шансы на это были малы, поскольку восстание еще не подготовлено, но присутствовали.
– И вы послали меня?..
Володя встал и отряхнул штаны. Жестом предложил графине присесть на кровать, а сам сел на стул, поставив его спинкой вперед. Она как раз была такой высоты, что удобно было положить подбородок.
– Скажите, чего вы хотите?
Вопрос поставил графиню в тупик.
– Чего я хочу?
– Да. Сейчас, когда нет больше Раймонда, вам никто не угрожает. Чего вы хотите?
– Я… я… Да какой у меня выбор?
– Достаточный. Можете вернуться к родителям. Правда, это будет трудно, поскольку вряд ли кто сейчас решится на такое дальнее путешествие по морю. Хотя это был бы самый лучший вариант… жаль, не очень осуществимый. Еще в моих силах отвести от вас угрозу, и вы вполне можете остаться. Правда, в этом случае вам придется отречься от мужа. Полагаю, король придумает что-нибудь по этому поводу. Публичный отказ и тому подобное. Третий вариант: вы можете попытаться добраться до мужа, но в этом случае вам придется нести всю ответственность и всю вину как жене предателя. Если мятеж герцога потерпит поражение, тогда…
– Я знаю, чем это может мне грозить. – Графиня вдруг весьма эмоционально всплеснула руками. – Но какая вам от этого всего польза?! Вы уже третий раз спасаете меня!
– Разве? – Володя задумался. – На пристани… С Раймондом… А когда третий?
– Да вот сейчас! Я ведь думала, что вы, как и Раймонд, будете меня использовать в этой вашей игре.
– Хорошего же вы обо мне мнения.
– Но, милорд! Вы можете сдать меня и заслужить благодарность короля! А вместо этого…
Володя резко встал и откинул стул. Графиня испуганно сжалась, но мальчик просто подошел к окну.
– Я видел смерть матери и сестры, чудом уцелел сам. Если я могу понять убийство отца… Заметьте, понять, а не простить, то убийство сестры и матери не пойму никогда. Они совершенно никому не мешали. Их вполне могли оставить в живых…
– Поэтому…
– Я вам уже говорил, что не воюю с женщинами и детьми. Ваша казнь ничего не прибавит и не убавит. Разве что приведет вашего мужа в ярость. Ваш приезд к нему тоже ничего не прибавит и не убавит.
– А если бы прибавлял?
– Я нашел бы способ удержать вас. Сейчас же… Графиня, у вас есть эта ночь на принятие решения. Если захотите ехать к мужу – завтра последний день, когда вы сможете беспрепятственно покинуть город.
– Не могу сказать, что люблю мужа… Мы поженились против воли, по настоянию родителей. Но граф оказался на редкость деликатным человеком. Возможно, я его не люблю, но уважаю… Я очень жалею, что он примкнул к этому восстанию. Мне не надо думать, милорд, завтра с утра я покину город и постараюсь добраться до мужа.
Володя подошел к сундуку в углу и достал из него кошель. Бросил его на кровать.
– Вот. Передайте Рокерту, он сумеет ими распорядиться. И не спорьте, я знаю, что у вас плохо с деньгами, а вам еще карету нанимать. Не повезете же вы дочь на лошади? К тому же и дополнительная охрана в дороге не помешает – время военное, на дорогах разбойников развелось.
– Милорд…
– Уходите, графиня. Мне еще работать.
– Милорд… Если Локхер проиграет, найдите меня… Я постараюсь обеспечить…
– Спасибо, графиня, но в этом нет нужды. Ценю вашу заботу, но вам все же стоит поторопиться.
Графиня еще хотела что-то сказать, но только вздохнула и вышла.
Володя снова засел за письма. Похоже, он понял, что это за шифр – самый простой и примитивный, когда одна буква заменяется на другую. Как разгадывается такой шифр, описывал еще Конан Дойль в одном из рассказов о Шерлоке Холмсе. Главное, отыскать ключ, хотя бы одно слово… К счастью, такой ключ отыскался очень быстро – короткая записка и тут же ее зашифрованный вариант. Мальчик радостно хмыкнул: очень самоуверенный человек этот Раймонд. Разве можно таскать с собой такие вещи? Все-таки он действительно дилетант, хотя и с опытом. За такую ошибку любого курсанта выкинули бы из академии ФСБ с волчьим билетом. Володя вспомнил, как его возили в Москву в эту самую академию… Удачно, что даже преподаватели не видели тех, кому читали лекции, потому его и включили в курс. Много полезного узнал. Володя вздохнул: если бы все сложилось иначе, возможно, сейчас он готовился бы к приему в ту самую академию… или в какие-нибудь специальные войска. Он так и не смог определиться со своими интересами, а потом уже выбора не осталось.
Отогнав воспоминания, он придвинул к себе первое письмо, взял чистый лист, перо, чернила, улегся прямо на пол, предварительно постелив плащ, и приготовился писать.