Чужая кровь - читать онлайн

1 глава

«Король вернулся», – так, кажется, сказал Ламберт. Сейчас, глядя, как приближаются драконы со всадниками, Радослава успела пожалеть, что не оставила своего предка в драконьем обличии. Ламберт, казалось, сбросил не только надоевшую шкуру Седого, но и годы. Он был настоящим королем. Сильным, мудрым, всезнающим.

И беспощадным.

А вот Радка не чувствовала себя его потомком и принцессой. Скорее наоборот, рядом с его величием она еще острее понимала, что без магии ей нечего противопоставить летящим к ним всадникам. И пусть бы здесь была она одна. Но её сын Фабусь, единственный наследник престола, её стареющий отец и… ещё.

Она коснулась своего пока еще довольно плоского живота. На руке звякнул браслет, словно напоминая о том, что она еще может спастись. Они с Фабусем могут воспользоваться порталом, что для неё прицепил на браслет супруг.

Рада оглянулась на отца. Смешно, совсем еще недавно она старалась называть его как угодно, только не отцом, ведь он не был родным ей по крови. Но теперь, когда она знала, кто она, и к какому роду принадлежит, она не могла оставить человека, который её вырастил. Будь что будет.

Она досыта наелась горьких яблок в этом селе, тщетно пытаясь найти хоть искорку магии в себе, но время, проведенное в городе магиков, заставило её совсем иначе смотреть на родные края. Обман и предательство оказались еще горше яблок, и Радослава на мгновение пожалела, что улетела когда-то туда. Но лишь на мгновение. С ней был сын, и она не могла поддаваться слабости. К тому же оставалась еще надежда.

Ламберт был прав. Если все магики яблоневого королевства разом узнали о возвращении короля, эти драконы могли нести не только врагов, но и друзей. И пусть Радка не верила в чудеса и хороший конец, только не после всего времени, проведенных в магическом мире, она всё равно надеялась на удачу. Другого ей не оставалось.

Драконы быстро снижались, и Раде оставалось только жалеть, что она, сельская девчонка, не умеет воевать. Даже ради защиты сына она не сможет сделать ничего. Позади сдавленно шипел и шепотом ругался отец, пытаясь найти жердь или хоть что-то для защиты дочери и внука.

Радка даже не повернулась к нему. Что может против магиков и их драконов обычный простолюдин, в котором нет ни капли магии? Его сметут огнем и железом раньше, чем он успеет поднять руку.

В своей вспотевшей ладони Радка держала яблоко, которое из прошлого раздобыл её Фабиуш. Если Мейнгрим прав, и все драконы люди… Да что там! Если хоть один из драконов заколдован, как был заколдован Ламберт, у них появится союзник. Уж мимо пасти огромного чудовища она не промахнется.

Радка так отчаянно ждала, когда всё наконец начнется – и закончится, что не сразу поняла, что у колодца они стоят больше не вчетвером. Лишь услышав сдавленный вздох отца, она чуть скосила глаза в сторону и отпрыгнула от неожиданности. Но тотчас справилась с собой и накрыла руками сына, словно пестрая курица от коршуна, пытаясь защитить от шипастого рыцаря в глухом шлеме, черном и рогатом.

– Ламберт, – скорее прошептала, чем произнесла она, привлекая внимание короля к незнакомцу. Тот не нападал, напротив, всё свое внимание устремил в сторону садящихся драконов, но легче от этого не становилось.

Король не удостоил воина даже взглядом. Словно ощерившиеся шипами боевое облачение было ему знакомо.

– Не удержался, – только и процедил Ламберт, не отрывая взгляда от драконов. – И что тебя так точно сюда привело, синий? Браслет Радославы или кулон её сына?

Радка схватилась за браслет. Какая же она дура! Как можно было подумать, что ей хоть что-то достанется просто так. Она попыталась пронзить взглядом супруга, но тот даже не смотрел на неё, или она этого не видела – с таким шлемом поди разберись!

– Я его мастер и поклялся защищать! – глухо произнес Мейнгрим и спустя короткое мгновение добавил. – Мой король.

– Ну-ну… – неопределенно протянул Ламберт, но гнать боевого магика не стал, и Радка поняла, что наконец может дышать. Пусть её муж предал её ради сестры и воспользовался как приманкой, он сдержит клятву и убережет её сына. А большего она от него и не желала. Ведь не желала, да?

Минуты ожидания были почти такими же томительными, как минуты позора, что девчонкой Рада провела на этом самом месте, у колодцев. Непривычно было просто стоять и ждать. Хотелось сбежать, скрыться. Да хотя бы просто воспользоваться прыгуном, а не маячить такой заметной мишенью на открытом пространстве!

Наконец, тяжело опустились драконы. Земля чуть дрогнула, или это так просто показалось? Радка не знала. Крепко сжав яблоко в руке, она было ринулась вперед, но прадед остановил её, ухватив за плечо.

– Подожди, – веско произнес он. – Не торопи время.

Радка знавала много горечи, кто как не она, съевшая невиданное количество горьких яблок, знала, что это? А драконий огонь, обжигающий горечью и болью? А горечь предательства, потери подруги, снова предательства… Ей казалось, что она уже давно перестала замечать это. Но нет, сейчас ей снова стало горько. Она ведь впервые попыталась осознанно рискнуть собой ради близких и снова не сумела.

Ждать.

Чего ждать? Когда привычная осторожность, признай, Радослава, всего лишь трусость! – вновь заполнит её мысли и тело, и она не сможет двинуть даже пальцем? Спрятаться за своим королем и за мужем – это её удел?

Разозлиться как следует она не успела. Ламберт бесстрашно пошел вперед. Всадники оставались на месте, словно это им, а не Радке было сказано ждать.

Радка не узнавала ни одного лица, но стоящий рядом Мейнгрим опустил свой пылающий синим льдом меч,а потом и вовсе спрятал его в ножны.

– Они не опасны, – произнес Мейнгрим и снял наконец свой шлем. Радка отвернулась. Говорить о своем побеге с сыном и возвращении короля она была не готова.

Король же словно не замечал всадников, вглядываясь в глаза их крылатых ящеров. И Рада сосредоточилась на нем. Вот он позовет её, и яблоко возвратит к нормальной жизни еще кого-то из магиков.

– Это обычные драконы, – наконец провозгласил Ламберт.

Его голос заставлял вслушиваться и верить каждому слову. Он же король, в конце концов! Ему виднее, есть ли среди драконов настоящие или все они зачарованные люди, как решил Мейнгрим.

– Не верю, – Радка не сразу осознала, что это произнесла она.

Ей захотелось стать меньше, а лучше невидимой, но король и не думал сердиться на неё. Словно это нормально, что обычная простушка, пусть она и потомок короля, но совсем не чувствовала себя такой, и прекословила повелителю.

– Твое право, моя дорогая, – чуть склонил голову Ламберт.

Как будто кланяется. Король! Ей!

– Однако у меня в этом опыта больше, придется тебе верить мне на слово. Слово короля.

Радка хотела ответить, но пока она решала, что лучше – извиниться или поблагодарить, время ушло. Всадники поспешно спешились и все как один преклонили колено перед королем. Только сейчас Радка смогла разглядеть тонкое длинное перо оранжевого цвета, что выполняло роль застежки на плаще. И сразу стало понятно, почему так спокоен Мейнгрим – оранжевые, королевская гвардия. Они никогда не пойдут против короля.

– Они никогда не пойдут против короля, – вторил её мыслям Мейнгрим. Теперь он стоял почти вплотную к Радке, хоть смотрел по-прежнему не на неё. – До появления в нашем королевстве драконов они рассекали на пегасах, при необходимости готовы вернуться к ним. Их предки были в ближайшей гвардии Ламберта и многие полегли на поле боя. Чтут корону. Хорошие воины… Хоть и хуже нас.

Радка скривилась. Синие с самого начала казались ей гордецами, что Мейнгрим, что его сестричка Ева. Самые умелые воины? Быть может. Но не гнушаются и тем, чтобы подставить лишенную магии женщину под удар. Она так и сказала ему. Не удержалась. Куда делось её спокойствие, с которым она разговаривала с ним всего несколько часов назад? Она не знала. Появление короля, нет, появление кого-то, кому не всё равно словно освободило что-то внутри Рады. И язык зажил своей жизнью. Опять.

Лицо Мейнгрима побледнело, и он наконец перевел взгляд на неё. Лучше бы не смотрел, право слово. Синие глаза потемнели настолько, что казались черными. Радка снова инстинктивно прикрыла Фабуся. Мейнгрим моргнул, и его лицо стало по-детски беззащитным.

– Я никогда не обижу Фабиуша, глупая женщина, – прошипел он. – Когда ты это поймешь? Клятва нерушима!

– Этот господин досаждает тебе, дочка? – рядом встал отец, и Радка почувствовала, как горячеют глаза – того и гляди польются слезы. Её отец мог даже меньше, чем она против любого магика, и уж тем более Мейнгрима. Но он без раздумий готов был защищать её. Может, она ошиблась не сейчас, а еще в детстве, когда завидовала Янке с её родителями? Её отец был ничуть не хуже.

– Не совсем, папа, – со вздохом ответила она. – Просто он мой муж. И может досаждать мне сколько угодно.

– Понятно, – пробормотал отец, и Радка чуть не улыбнулась, представив, что он при этом думает. Наверное, что Мейнгрим будет получше старого обрюзглого Хенрыка. Что же, сама Рада в последнее время в этом уверена не была. Скупой старый первый муж хотя бы не предавал её, не дарил глупых надежд.

– Теперь всё будет иначе, – тихо произнес Мейнгрим, снова пытаясь поймать её взгляд, но Радка лишь отводила глаза. Что толку снова поверить и обмануться? Она была не из тех девиц, что могли дважды вставать на одни грабли, и не собиралась начинать.

– В одном ты прав, Мейнгрим, теперь всё будет иначе, – Рада вздрогнула, когда тяжелая рука в железной перчатке снова опустилась на её плечо. Король подошел неслышно.

Двигался он легко и плавно, при этом чувствовалась не только его мощь, но и умение воина. И как он сумел не растерять его за столько лет в личине дракона? Загадка.

– Вам пришлют знак королевского рода, мы не забываем близких.

Это Ламберт обратился к Радкиному отцу. И не побрезговал опуститься, чтобы поговорить с простым подданным! Кажется, Рада начала понимать, почему именно он был королем.

Отец, до того стоявший сгорбившись, даже немного приосанился. Радослава была рада за него, и только червячок сомнения продолжал грызть её. Что если она опять напрасно радуется как простушка, и внимание короля – это груз, а не наоборот. Теперь любые, кому неугоден король или она как его потомок, будут знать их слабое место. А еще – и Радка вздрогнула от нехороших предчувствий, что если она сама станет не нужна королю? Да, Ламберт говорил о вечном признании и её роли в его возвращении… Но это так похоже на магиков – быть благодарными тебе и тут же жалить предательством!

– Нам пора возвращаться в город, – теперь Ламберт обращался к ней. Мейнгрима он по-прежнему словно не замечал. – Мне нужно восстановить свой дворец.

– Я попрощаюсь с отцом, – Радке с трудом удалось оторвать руки от Фабиуша. Но сыну сейчас ничего не грозило, это она чувствовала. Она крепко обняла отца – впервые за сколько лет? – она не помнила.

У неё не было с собой кошелька, всё-таки не на ярмарку собиралась, но воротник её был украшен мелкими светлыми камнями, оттеняющими её почти белые волосы и светло-голубые рыбьи глаза. Их она и отодрала незаметно, безжалостно портя платье. Продолжая обнимать отца, она сунула ему в ладонь горсть камней, надеясь, что они чего-то да и стоят.

– Уезжайте, – шепнула она. – Подальше от колодцев. Подальше от короля. Подальше от войны.

Отец кивнул. Понял ли он, чего боится дочь? Да как, если она сама не понимала, откуда идет этот страх, совершенно непредсказуемый и ничем не обоснованный! Но он поверил, это Рада почувствовала.

За спиной поднялся ветер. Это драконы поднимались на лапы, переминались с одной на другую, ворочали крыльями. Готовились к полету.

– Привет маме передавай, – Радка отступила на пару шагов от отца и зашарила рукой в воздухе, пока за неё не ухватился сын. Только сейчас она смогла вздохнуть спокойно. Всё происходило слишком быстро, и за всеми событиями она боялась попросту не успеть.

2 глава

Стыдно признаться было даже себе, но Манфред просто не выносил семью Евы. Великая яблоня свидетель, как он расточал комплименты этим воительницам и воинам, но лишь затем, чтобы они не поняли, как люто он их ненавидит. Прямые, жесткие, жадные до ссор и схваток. Стоило им только понять, какие страдания они доставляют, появляясь в их с Евой доме, как их бы и вивернами не вытянуть оттуда.

Но больше всех Манфред не переносил Мейнгрима. Родной брат Евы, он постоянно порывался заступиться за сестру, даже когда это совершенно не требовалось. А уж когда они узнали про Цветку… То есть, Радославу. В доме просто извергся вулкан посреди ледяной пустыни. Матиаса на несколько дней от греха подальше отправили в Зорин, Манфред и сам порывался проводить сына, пока жена перебушует, но нет, без самого виновника ей разрушать дом было бы не так весело. Приходилось терпеливо ждать, когда она успокоится.

И только он собирался осторожно перейти к «нет девы, нет проблемы», как снова без стука и приглашения явился Мейнгрим с новой историей про то, как Радослава первая поняла про проклятие. Щепетильность синих в вопросах долга давно стала притчей в языцах, и Манфред смирился. Потом осмелел и начал сначала просить, а затем и требовать встречи с сыном. Ева женила брата на его, Манфреда, любовнице, но сам он был уверен, что лишь вопрос времени, когда она вернется к нему.

Торопиться он не собирался, но и ждать, как он полагал, придется недолго. Мейнгрим был так предан сестре, что ни одна женщина не выдержит. К тому же такая рисковая как Радослава. Без искорки магии дурила его два года! Точно говорят, что бодливой корове небеса рогов не дают.

И всё разрушилось в миг. Манфред сразу понял, что едва начинающийся день станет очень долгим и тяжелым, когда их с Евой постель начала покрываться корочкой льда. И стоило радоваться примирению и возвращению супружеской постели! К счастью, рядом тотчас горячо вспыхнула Ева, стало тепло, но и влажно. Манфред поспешил вылезти из кровати и скрыться за дверцей шкафа, переодеваясь. Торчать в постели, когда синий магик войдет в спальню, он не собирался.

– Она улетела! – трагическим голосом произнес Мейнгрим, без стука входя в комнату. – Ева. Ева, я клянусь великой яблоней, если она оставит меня, я никогда больше не скажу тебе ни слова. Это всё из-за тебя!

Манфред намотал себе на перчатку обязательно разорвать эти отношения, так он навсегда избавится и от необходимости общаться с надоедливым родственником. Сплошные плюсы! Вслух он, конечно, ничего не сказал. И вообще даже дверцей не скрипнул, чтобы чего не пропустить интересного. Ведь если он правильно понял, безродная девица без толики магии просто взяла… и увела дракона!

– Подожди, давай по порядку, – Ева потрясла головой и поморщилась, и вместе с ней Манфред. Каждый раз, когда он забывался и касался её волос в том месте, где под ними прятался застрявший амулет, на него накатывала брезгливость пополам с испугом. Иногда он очень некстати оказывался обладателем дара восприятия чужих эмоций. В основном только с Евой, но ему и этого было много.

– Твоя жена призвала дракона и улетела? Куда, в село к коровам и навозу?

– В село, да, – отрывисто ответил Мейнгрим, даже не улыбнувшись. А сколько они обсуждали с Евой сельские привычки Рады! Манфред предпочитал отмалчиваться. Все привычки, которые ему были известны, он находил очаровательными, но говорить это было бы не к месту. Впрочем, надо заметить, что Грим и впрямь давно не насмехался над Радославой. Едва ли не с того времени, как стал её мужем. Как некстати!

– Только не за тем, что ты думаешь. Она собирается сделать дракона человеком.

Манфред не выдержал, прыснул от смеха, привлекая к себе нежелательное внимание.

– Неправильно выразился, – хмуро произнес Мейнгрим. – Она вернет ему человеческий вид. Попытается. Но, зная Радославу…

– Зная Радославу, мы еще все наплачемся, – прервала его Ева, тоже поднимаясь с кровати. – Ты сюда зачем принесся, чтобы клятвами меня забросать? Посмотри, может, она уже на твердой земле стоит, и по маячку на браслете двигай. Вернешь и её, и дракона. Фредек!

Манфред сосредоточился. Ему редко требовалось применять силу к уже созданным и не всегда даже им самим порталам, но каждый раз было приятно чувствовать свое могущество. Крошечным горячим зернышком бился аварийный портал на браслете бывшей любовницы. Далеко. За стенами города, далеко от торговых трактов и арок. Даже обидно, сам он бы на это чужое зернышко не рискнул строить портал. А вот Грим вполне мог.

– Да, она на земле, – кивнул он, выходя из-за шкафа. – Пойти с тобой?

Предложил он просто так, прекрасна зная, что Грим разозлится и откажется, но тот не успел ответить на подначку. Далекая волна магии хлынула так резко и внезапно, что он упал на колени, рядом, согнувшись в три погибели и упираясь руками в пол, но всё-таки лишь на одном колене тяжело дышал Мейнгрим, Ева рухнула на подушки.

– Король! – вскрикнула она. – Король яблоневого королевства, Ламберт Белый!

– Великая яблоня! – выдохнул Манфред. – Радослава вернула короля!

Грим вскочил на ноги, собираясь немедленно броситься по маяку на помощь… кому, спрашивается? Жене или королю? Если бы кто-то спросил Манфреда, он бы сказал, что лучше дождаться, когда суматоха закончится. Но его, разумеется, снова никто не спрашивал.

– Стой! – взвизгнула Ева. – Доспехи. Боевые. Вдруг королю угрожают!

Она вскочила и потянула руку, которая тут же безвольно повисла.

Манфред поспешил упрочить свое положение в их семье, убедив Еву не только сменить боевую перчатку на изящный браслет, но и убрать все боевые игрушки подальше. Не дело взрослой замужней магессе баловаться с оружием. На их схватки с братом, правда, он смотрел сквозь пальцы и страшно этим гордился.

– Ты права, – буркнул Мейнгрим. – Я пошел.

Манфред лениво и уже скорее по привычке проследил портал родственника до его дома, и повернулся к жене.

– Что делать будем? – спросил он тем своим самым любимым масляным тоном, который сводился к одному «ты сама виновата». И в этот раз тон был как нельзя кстати. Если Радослава и правда вернула их короля, то она только что подняла себя на почти недосягаемый уровень. Будь у неё прекрасные отношения хотя бы с мужем, Манфред мог бы рассчитывать подняться повыше вместе с родственником. Но интриги Евы и тут поставили крест. Что до самой его супруги, то ей лучше и вовсе убраться в Зорин до тех пор, пока благодарность не перестанет переполнять короля. А Манфред вспомнил многое про королей, и долгая память на хорошие дела была не среди свойственным им черт.

– Выходить к яблоне на площадь, разумеется, – сквозь зубы ответила Ева и прикоснулась к голове. Поморщилась. Легкая жалость, которая появлялась у Манфреда каждый раз, когда он видел этот жест, в этот раз лишь кольнула и пропала, сменяясь раздражением. Ева вообще не желала думать. Даже немного!

– Ты уверена, что тебе стоит там появляться? – спросил он чуть резче, чем оно того стоило. – Знаешь ли, иногда короли начинают не только с почестей, но и с казней. Что, если Радослава решит отомстить?

– Мне что ли? – Ева прищурилась, её красивые губы изуродовала кривая усмешка. – Ну уж не смертью точно. Но ты прав. Приоденься поприличнее, вдруг тебя ей подарят.

Голос её чуть сорвался в конце, испортив всё впечатление от злых слов. Но Манфред не обратил на это внимание, сообразив, что Ева была права. И что ему делать с этой правдой? Оскорбиться или напротив, надеяться на неё так, будто это единственный шанс? Он сам понял ответ, когда сообразил, что очень тщательно подбирает плащ к оттенку волос. Да, сделать вид, что он не при чем и просто выполняет приказ короля – это идеально. Заполучить Радку, Фабиуша и близость к королю – и при этом ничего не делая. Отличный план!

За своими мыслями он пропустил новое появление Мейнгрима.

– Что с твоим мужем? – услышал он хриплый голос синего магика, и только после этого сообразил, что они в комнате больше не вдвоем.

– Прихорашивается, – фыркнула Ева. – Решил пасть спелым яблоком к ногам твоей жены, наверняка обласканной королем.

– Всё гораздо хуже, – отрывисто ответил Мейнгрим, и Манфред обернулся, поражаясь, какое бледное у него лицо, совсем не видно красок. Глаза Мейнгрима лихорадочно блестели, шипастые доспехи странно смотрелись посреди спальни.

– Радослава… потомок короля. Кажется, дочь его погибшего сына.

– Мой сын – наследник трона! – ахнул Манфред, чем заработал два злых взгляда.

– Похоже, он не зря прихорашивается, да? – криво усмехнулась Ева.

– Это мы еще посмотрим, – Мейнгрим лязгнул перчаткой. – Может ведь и вовсе никуда не пойти.

– Вот не надо только устраивать сцен, – Манфред презрительно поджал губы. – Это ничего не изменит, только выставит тебя в невыгодном свете. Лучше бы о сестре подумал. Она столько времени изводила Радославу, и если та сейчас королевская особа… Тебе нужно объяснять, чем это грозит?

А он еще думал, что побелеть сильнее нельзя. Впрочем, очнулся синий магик непозволительно быстро и в спальне снова похолодало.

– Прекратите оба, – прикрикнула Ева, не дожидаясь, когда брат создаст ледяной меч. – Мы так опоздаем на встречу короля, и тогда пострадают уже все. Потом разберетесь, кто из вас достаточно хорош для принцессы.

Грим что-то собирался ответить, но поник и кивнул, наконец-то покидая их дом. А Манфред украдкой скосил глаза в зеркало. Как будто и так не понятно, кто достаточно хорош. Ладно хоть Ева не стала устраивать сцен. Впрочем, он не сомневался, что она еще постарается нагнать позже. Только это всё будет неважно, когда его заберут во дворец.

Теперь Манфред скосил глаз на одевающуюся Еву. Конечно, он немного будет скучать по ней, но после свадьбы Ева заметно поскучнела, в постели ей было далеко до Радки, тут Манфред не лгал любовнице, а после рождения сына она и вовсе стала обычной магессой, которых сотни как в Лесине, так и в других городах.

Манфред уже был готов к выходу, но не торопил жену, мысленно прощаясь с ней и своим браком. Когда Ева поймет, что это всё не шутки, и ей предстоит остаться одной, прощаться будет некогда – унести все конечности и не дать попортить красивое лицо – вот какая будет стоять задача.

– Лицо попроще сделай, а то можно подумать, что ты уже король и размышляешь, где во дворце поставить любимое кресло, – выдернула его из мечтаний Ева. – Пойдем скорее, слышишь шум? Драконы близко.

Шум и правда был, но не от драконов, тут Ева ошиблась. Все магики и магессы города собирались на площади, подлетали пегасы, щелкали порталы – это торопились гости из соседних городов. Только площади как таковой не стало. Она из круглого яблока превратилась в тонкий полумесяц, тогда как все основное место занял дворец, вырывающийся из подземелий, где его столько лет берегли хранители. Со скрежетом и пылью замок вырастал всё выше и выше, выкидывал «ветви», всё дальше устремляя вершину.

Против своей воли Манфред всерьез задумался, каково будет жить в таком дворце? Нет, ему и Фабиушу неплохо – с их даром. Но вот что там будет делать Радослава, у которой совсем не было магии, не то что пространственной… Манфред задумался, как именно стоит сочетать разные порталы на браслете, чтобы принцесса могла без проблем перемещаться по всему дворцу и не испытывать при этом никаких неудобств. Задачка была не самая простая, раньше ему такое конструировать не приходилось. Но для принцессы он постарается, конечно.

За этими мыслями Манфред снова выпал из реальности и едва не пропустил появления драконов. Только Ева больно ущипнула за руку и прошипела «смотри!» Манфред кивнул, про себя подумав, что напрасно встал сейчас рядом с женой. Чего стоило чуть сдвинуться и потом шагнуть на свободное пространство? Сейчас же Ева цепко держала его за локоть, словно собиралась биться за него.

Приятно, но не стоит, право. Он и сам может выбрать то, что лучше будет для всех.

3 глава

Для возвращения Ламберт сам выбрал дракона. Радка подумала, что никогда раньше не видела его. Хотя казалось бы, откуда ей знать всех драконов! Но она отметила это, цепляясь за нечто знакомое. Такая темно-синяя, почти черная шкура, более изящное и гибкое тело, чем у его соплеменников. Казалось, король должен был выбрать мощного зверюгу, под стать тому, каким он был сам, когда звался Седым, но он поступил иначе.

– Малыш, ты летишь со мной, – Ламберт наклонился к Фабиушу и протянул ему руки.

Радка вцепилась в плечо сына и оглянулась на мужа. На лицо Мейнгрима словно набежала тень, но он молчал.

– Мама, я с дедом, – Фабусь впервые за всё это время открыл рот. Он доверчиво протянул руки Ламберту и даже не оглянулся на мать. Заколдовали его, что ли?

Оставшийся без дракона всадник неуверенно топтался на месте, бросая взгляд то на короля, то на Мейнгрима.

– Отправляйся вместе с синим его порталом, – покровительственно произнес Ламберт, обращаясь ко всаднику, даже не поворачиваясь к Мейнгриму, словно его возвращение тем же способом было дело решенным. И Мейнгрим смолчал. Снова.

– Не бойся, дорогая, – снова обратился король к Раде. – Наследник должен быть с королем, я сумею его защитить.

«А кто защитит меня?» – подумала Радослава, но вслух возразить не решилась. Она думала, что отправится назад или с сыном, или с мужем, но всадник одного из оставшихся драконов уже усиленно колдовал над седлом, подготавливая его для полета вдвоем. Радка была не настолько глупа, чтобы не заметить этих приготовлений.

– Мейнгрим, – король всё-таки заметил, что тот не спешил убраться с глаз, и обратился прямо к нему. – Забери с собой этого господина, и убедитесь, что в городе нас ждут.

– Да, мой король, – снова склонил голову Мейнгрим. Его вместе с гвардейцем охватило едва заметное сияние и спустя мгновение они исчезли. Радка впервые видела, как работают такие порталы, обычно ими пользовалась только она.

– Почему ты отослал его? – спросила она Ламберта, оттягивая до последнего момент отлета. Ей не хотелось обратно в город. Так бывало и раньше – она так долго шла к разгадке тайны драконов, так радовалась, когда поняла, куда пропала её подруга, но сейчас она не могла думать даже о несчастной Янке, ни о чем. Она просто хотела, чтобы всё оставалось по-прежнему. Мечты о богатстве и власти сейчас казались смешными. Ей с головой хватало того, что ей мог дать брак с Мейнгримом, и если бы тот не предал её, они могли бы и дальше жить счастливо. Любовь – это глупости для кого-то вроде Янки, но они могли бы научиться уживаться и находить хорошее в браке. Он, она, её Фабиуш, две Ирены и их с Мейнгримом ребенок, о котором она знала пока одна.

Сейчас же всё становилось слишком сложным.

– У него был портал, – пожал плечами Ламберт.

Этого хватило бы той, другой Радке. Какой она была до всех этих событий, до близкого знакомства с коварными и высокомерными магиками.

– Но возвращаться с главой клана синих куда почетнее, чем послать его вперед, – возразила она, дрожа всем телом от собственной дерзости. Впрочем, когда у неё забрали Фабиуша – она мельком глянула, как мальчика устраивают на драконе, она стала слишком смелой. Такой, которой нечего терять.

– Для меня это не важно, – Ламберт был по-прежнему терпелив, но в его светлых глазах промелькнуло что-то непонятное. – И для тебя теперь тоже. Привыкай.

– Как? – свистящим шепотом спросила Рада и оглянулась на всадников – не подслушивают ли? Но они все стояли далеко. На почтительном расстоянии, так, кажется, говорят.

– Да, Мейнгрим предал меня ради своей сестры, и вы это знаете не хуже меня, мой король. Но он мой муж, я поклялась ему.

Вот она и сказала это. Хорошо или нет, но Ламберту следовало это услышать. Правда, Рада была разочарована его реакцией. Он лишь легко скользнул взглядом по ней и пожал плечами.

– Тебе придется привыкнуть к новому статусу, пусть это и нелегко, – наконец произнес он. – А это не только правила или обязанности, как ты себе успела навоображать, бедная моя девочка. Теперь ты можешь выбирать.

– Выбирать? – тупо повторила Радка.

Ламберт кивнул.

– Помнишь, как легко тебя развели с Хенрыком? – спросил он. – Ты даже больше не думала о нем и не слышала. Теперь так будет со всем, с чем ты пожелаешь. Ты можешь выбрать любого или остаться свободной. Нет никаких ограничений, поверь мне.

– Прям уж никаких, – пробормотала Радка себе под нос, но Ламберт её уже не услышал – он пошел к дракону. А Радка почувствовала, как кольнуло сердце.

Манфред? Отец Фабиуша, безнадежно женатый на сестре Мейнгрима. Его она тоже могла заполучить?

Думать об этом было странно, но приятно.

– Госпожа, позвольте, я помогу вам с драконом, – всадник, которому предстояло везти её, волновался и не мог этого скрыть. Еще бы, пока только они вдвоем оставались на земле. Ну как король останется этим недоволен?

Радка послушно двинулась за ним к огромной драконьей лапе. Она только сейчас поняла, как сильно ей будет не хватать Седого. Чужие драконы с обманчиво разумными глазами… Это всё не то.

– Меня зовут Виттор, госпожа, – продолжал говорить всадник, помогая ей усесться поудобнее. – Если что-то потребуется, говорите. Я и мой дракон всегда готовы услужить… э-э… вам.

– Спасибо, – Радка сделала вид, что не заметила заминки.

И впрямь, как ему её называть? Она не королева, это точно. Для принцессы она недостаточно молода и хороша, ведь эти мальчики как и она выросли на сказках, где принцессы юны и беззаботны, а вовсе не обременены детьми, мужьями или не слишком привлекательной внешностью. Ладно хоть выглядит она моложе своих лет, и то плюс.

Дракон тяжело поднялся в воздух и всадник умолк, понимая, что из-за сильного ветра Радослава вряд ли его услышит. А она радовалась, что ей нет нужды держаться за гвардейца – удобное седло имело высокую спинку и жесткие ручки, в которые можно было вцепиться. Сейчас она бы усидела, даже вздумай дракон перевернуться в воздухе. Что и говорить, оранжевые определенно знали толк в полетах. Хотя и не настолько, чтобы ради этого выходить за одного из них. Радка почувствовала подкатывающую к горлу тошноту и рассердилась на саму себя. О чем она, спрашивается, думает? Какие гвардейцы, зачем? Неужели она всерьез хочет оставить Мейнгрима и шанс выучить у него Фабиуша? И потом, даже если она решится на это, разве стоит менять одного коварного магика на другого?

За этими непривычными мыслями да поисками в светлеющем багровом небе дракона, на котором с королем летел сын, Радка не сразу заметила, как они приблизились к городу. А когда увидела городские стены, то не поверила своим глазам. Решила было, что полетели они другим путем и к другому городу. Их ведь несколько, если она правильно поняла Грима. Да и его мачеха Лотта откуда-то приезжала, может, это тот город, где жила она? Радослава запоздала отругала себя мысленно, сообразив, что никогда не интересовалась названиями городов. Они ведь должны быть, если городов несколько? Но сейчас ей было не до этого. Она не узнавала город, какое бы название он ни носил.

Потому что пусть стены были точно такими же, и уже на их подступах зеленела трава и цвели деревья – не то что в прочих землях королевства! Но было нечто особенное, такое, чего Радка не помнила, когда в прошлый раз подлетала к городу.

Издалека виднелась великая яблоня на центральной площади, она была куда выше большинства домов. Но сейчас прямо рядом с ней вырастал замок. Высокий, узкий и острый как стрела. За то время, пока драконы снижались, замок подрос еще немного, и Рада сумела разглядеть, что он буквально достраивается прямо на её глазах. Вот это магия так магия!

Их дракон опустился следом за королевским, и гвардеец торопливо спешился, чтобы помочь Радке спуститься на землю. Будто ей нужна была эта помощь!

Впрочем, накатившая снова слабость и тошнота заставили её задвинуть гордость подальше и воспользоваться помощью магика. Как его там, Виттор?

Впрочем, имя и самого магика она позабыла, едва оказалась на земле и смогла подойти к Фабиушу.

– Смотри, внучка, – шепнул Ламберт, разглядывая замок. – Наш дом. Как долго он прятался под землей, но не забыл свое место.

Только сейчас Рада сообразила, почему стены замка казались ей такими знакомыми. Она уже видела их, только тогда они были стенами подземелья.

Навстречу королю вышли близнецы Берхт и Берхта. В богатых одеждах глубокого зеленого бархата, они выглядели куда более по-королевски, чем сам король. Но, похоже, это не смущало ни их, ни Ламберта.

Король протянул им руки.

– Возлюбленные враги.

– Единственные друзья, – в тон ему ответил Берхт, а его сестра склонила голову. – Стены вспомнили, и мы тоже. Мы бились с вами и за вас. Мы готовы продолжить эту традицию.

Наверное, это стало каким-то сигналом, хотя Рада была уверена, что ничего не слышала. Но, несмотря на раннее утро, площадь начала стремительно заполняться. Словно с них снималась какая-то невидимая накидка, скрывающая и людей, и звуки. Выглядевшей пустой площадь оказалось набитой людьми.

Нет. Не людьми. Магиками и магессами.

Сложнее всего Радке было даже не стоять спокойно, когда хотелось вертеть головой, чтобы не упустить ничего важного, а не потянуться поправить одежду и волосы. О, она даже без зеркала прекрасно понимала, как выглядит. Нездоровый румянец, выбившиеся из косы волосы, грязная и мокрая одежда. Обо всем этом требовалось забыть и помнить только одно – она мать наследника короля. Короля, перед которым все эти магики пришли склонить голову. Это было приятно и еще больше пугающе.

Конечно, Радка не смогла удержаться и всё-таки скользнула взглядом по первым рядам. Никого из цветочных, в этом она могла быть уверена. Она покрепче стиснула руки на плечах сына, отчего он еле слышно пискнул.

– Не оставь синяков Фабиушу, дорогая, – еле слышно произнес Ламберт, который стоял к ним так близко, что ни у кого не должно было остаться сомнений об их родстве. Рада знала, что видят окружающие. Светлые волосы и глаза короля – и точно такие же у неё. Порода. Её внешность больше никогда не будет считаться не слишком красивой. Никем, кроме неё самой.

– Берхт и Берхта – хранители главного города, по сути градоначальники и хранители дворца короля, – продолжал Ламберт негромко, словно все эти люди должны были подождать, пока он соизволит обратить на них внимание, и нет ничего важнее, чем что-то объяснить Радке. – Ну ты это уже и так знаешь. Частично и их тоже питает магия, что идет к стенам, поэтому стареют они медленно. Были совсем юными, когда я пропал. Но сейчас они только выглядят лет на сорок, на самом деле им примерно в два раза больше.

Радка с куда большим вниманием взглянула на Берхту. Надо же, не только она выглядела не на свой возраст, магикам это тоже не было чуждо.

Тем временем гвардейцы выстроились позади короля, и тот поднял руку. Так вот чего все ждали, а вовсе не окончания разговора короля с правнучкой! Радка почувствовала себя глупо.

– Король вернулся, – просто произнес Ламберт, и небо взорвалось фейерверком. Крики людей, магические вспышки… Радка зажмурилась и закрыла Фабиушу уши руками. Это могло напугать кого угодно!

4 глава

Только спустя несколько долгих минут, пока стихали крики и шум от фейерверков, Радка позволила себе приоткрыть глаза и снова вглядеться в толпу. Теперь она уже отчетливее видела отдельные лица, и первой ей на глаза попалась Ева. Её соперница и по совместительству сестра её мужа выглядела бледно. Казалось, она едва стоит на ногах. Правда, смотрела Ева при этом не на неё, как надеялась Рада, и даже не на короля, а на Берхта. Странная женщина. Радославе даже показалось, что она не слишком рада возвращению короля. Впрочем, Радка не могла её в этом винить. У Евы было всё в королевстве без короля, сейчас же она не могла быть в этом уверена. По крайней мере, разве не это Рада собиралась ей доказать?

Радка прислушалась к себе и не смогла понять, что же чувствует по этому поводу. Как будто… ничего?

Тем временем первые восторги магиков стихли и затух последний расцветивший небо волшебный огненный цветок, и король снова заговорил.

– Я вижу, все вспомнили, – произнес он негромко, но его голос словно разнесся по всей площади. – Кого-то я рад видеть снова, кто-то получил память предков, доблестно сражавшихся или верно служивших короне. Для меня все верные подданные равны, и каждый может найти место. Особенно сейчас, когда наша страна наконец вынырнет из забытья и запустения.

И Радка сильно прикусила язык, до крови, чтобы снова не сказать лишнего. Она чувствовала, что сейчас совсем не время, и Ламберт не потерпит от неё наглости.

Когда она начала бояться своего предка, бывшего таким прекрасным драконом? Она не знала. Словно что-то изменилось в её теле, не пожелавшем стать драконьим, но получившем при этом особое чутье. Но говорить о том, что никакого запустения в городе она не заметила, а селянам и вовсе нет дела до короля, она не стала. Как знать, может, это она просто совсем ничего не понимает. Она не выросла среди магиков, и её ум всего лишь ум напуганной матери.

– Теперь, когда вы все помните, – продолжил Ламберт, и его голос разносился по площади так, что Рада была уверена – если кто-то не пришел, оставшись дома или попросту проспал возвращение короля, он и то слышал. Голос короля проникал в самые крайние уголки города, он тек над улицами, застывал у открытых окон.

– …Давайте поговорим. Открыто. О чем угодно.

Из-под светлых бровей его рыбьи глаза смотрели на редкость неприветливо, и Рада не удивилась бы, если бы все промолчали. Будто она забыла про своего мужа! Нет, не мог Мейнгрим молча стерпеть пренебрежение, которое ему выказал король.

– Будет ли война? – спросил он. Так спросил, будто каждому в городе должно было стать ясно, с кем именно война.

Что же, теперь Ламберт никак не мог его проигнорировать.

Рада всё пристальнее вглядывалась в лица, узнавая всё больше знакомых. Мелькали и совсем чужие люди, но с цветными лентами каких-то мятых и пыльных мундиров, а у кого-то такие ленты явно впопыхах были намотаны на магическую перчатку. Словно только сейчас стало важно, к какому клану ты принадлежишь.

Рада снова посмотрела на Еву. Та уже пришла в себя и смотрела прямо на короля. Без обожания или подобострастия. Ровно, словно она была ему равной. И рядом с ней стоял Манфред. Радка поспешно отвела глаза, столкнувшись с его взглядом.

– Да, – хмыкнул ничуть не смутившийся король. – Вопрос, достойный магика синего клана. Но ответ ты знаешь и сам. Где цветочные, которых слишком много стало в наших городах? Они перебрались сюда, в средоточие магии. Заполонили наши улицы, выходят за наших сыновей, оплетают лживыми любезностями дочерей. Что скажешь, они готовы склонить головы перед своим королем?

Людское море пришло в шевеление. Все переглядывались, и Рада понимала, что происходит. Люди искали среди соседей цветочных. И не находили.

Кажется, королю и впрямь не обязательно было отвечать Мейнгриму.

– А моя жена? Она пропала этой ночью, почему? Она никому ничего не делала плохого! – раздался голос с другой стороны, и Радка едва не позеленела от злости, когда увидела, кто это говорит. Скарбимеж своей собственной персоной!

Сейчас её не удержал бы даже король.

– А как же Янка, госп… Как же Янка? – она в последнее мгновение оборвала себя на попытке назвать Скарбошека господином.

– Кто? – багровый магик смотрел на неё с недоумением.

– Мать вашего сына Годжика, моя Янка! – ух, так бы и треснула по голове за такие глупые коровьи глаза. У Радки прямо кулаки зачесались. Хорошо, что еще Ламберт ловко перехватил её за руку. Крепко и быстро, а с виду будто лишь слегка дотронулся.

– Где ваш дракон, Скарбош, – а вот Мейнгрим соображал куда быстрее. – Приданное Розы. Где он? Или тоже пропал?

Лицо Скарбимежа стало еще глупее, словно он силился что-то вспомнить и не мог.

– Ну да, – наконец произнес он. – Видимо, она на нем и улетела. Но почему? Что происходит?

Но король не ответил.

Он поискал глазами кого-то в толпе и мазнул рукой.

– Гаримар? – скорее спросил, чем позвал он.

Вперед вышел магик в потертом кожаном доспехе. На его плече была повязана лиловая лента. Никогда еще Рада не видела ничего подобного. У этого магика на обеих руках были магические перчатки!

– Гаримунд, мой король, – и он склонил голову. – Гаримаром звали моего отца.

– Ты продолжил дело отца, – кивнул Ламберт. Он не спросил, что сталось с тем, и Рада вскоре поняла почему. – Что с пегасами и драконами?

– Пегасы давно не видели неба, вынужденные таскать повозки по городу, но всё также кровожадны и сильны, мой король, – Гаримунд потер руку. – А драконы… остались лишь те, на которых гвардейцы отправились встретить вас. Все остальные исчезли.

И снова Радка прикусила язык. Она хотела спросить, куда же смотрел драконий… э-э-э… пастух? Но потом сообразила, что драконы вряд ли ютятся в загонах, скорее улетают в горы точно также, как они проделывали это на побережье.

– Некоторые из этих драконов – наши близкие, – Ламберт сделал паузу, позволяя жителям города самим прочувствовать сказанное. – Другие – сила, с которой нельзя не считаться. Подойти во дворец чуть позже, Скарбимеж, мы поговорим про твою жену. Про них обеих.

Он снова повернулся к Мейнгриму.

– Я ответил на твой вопрос, синий? – осведомился он сухо.

И Мейнгрим лишь кивнул, даже лицом не выразив своего недовольства. А вот Рада снова разозлилась, только теперь уже за мужа. Какой бы он не был, он был её. Её мужем, её проблемой. И даже королю не стоило вмешиваться в это.

Она бы с удовольствием ушла прочь, да даже в общежитие для начинающих магиков! Это место оставалось единственным, где она не чувствовала себя чужой.

Но рука Ламберта на плече Фабиуша не давала ей даже двинуться с места. А Фабусь, малыш Фабусь! Он так хорошо держался. Не плакал, не просился на руки. Но как же его было жалко!

– Ламберт, – Радка произнесла с почти сжатыми губами, совсем тихо. – Фабусь устал.

Как легко оказалось обращаться так к королю, когда речь зашла о сыне.

Ламберт кинул короткий взгляд на неё и неожиданно улыбнулся.

– Поданные королевства! – провозгласил он. – Я отвык быть среди людей человеком и совсем потерял счет времени.

Смешки со всех сторон дали понять, что горожане оценили шутку короля. Магик времени и вдруг потерял ему счет. Вот умора!

– Мой наследник, Фабиуш Белый, нуждается в отдыхе. Ради спасения, моего и всей нашей страны он с матерью, принцессой Радославой, сделали очень много. Они не спали всю ночь. Я же хотел бы взглянуть на то, как и чем дышит наша страна, но уже в другой обстановке. Прошу каждого главу клана представить мне наушник до вечера или подойти лично с утра.

Радка заскрипела зубами. Снова это направлено против Мейнгрима. Бывший Седой прекрасно знал, что у синего главы нет наушника. Специальный магик, обычно из горчичных или даже желтых с отличной цепкой памятью и прекрасно подвешенным языком, способный передать всё, что ему скажут, и нигде не запутаться… зачем такой боевым магикам?

Только пенять это Ламберту она не собиралась. И не только потому, что злилась на Грима. Просто сейчас проблем стало еще больше, чем раньше, и забивать голову еще и обидами синего ей совсем не хотелось.

Янка… Как Рада злилась на себя, что не рискнула расколдовать начала её. Она ведь чувствовала, что это именно Янка! И яблоко у неё было. Теперь же, когда у неё был Фабусь, а сама она была принцессой, завидовать красавице подруге не было ровным счетом никакого смысла.

– Мы обязательно отыщем твою Янку и других драконов, – король догнал её уже во дворце. Сама Рада, привычно подхватив тяжелого Фабуся на руки, торопилась за Берхтой, пообещавшей показать принцессе и наследному принцу их покои. Вот ведь, не комната, а целые покои! Сонно моргавший еще минуту назад Фабусь крепко спал и не мешал матери размышлять об упущенных возможностях. В отличие от короля, который так грубо вмешался в её мысли.

– Меня не волнуют другие драконы, – прошипела она. – Меня волнует подруга! И мой сын! Ему нужна его няня, в конце концов! Ты же не собираешься подсунуть ему в няньки какую-нибудь богатую магессу, которая будет держать его в коконе?

– Если тебе для сына нужна Ирена, вы получите Ирену, – спокойно ответил король. – Просто попроси и получишь всё, что тебе захочется. Тебе больше не нужно злиться, Радослава.

И Радка выдохнула. Может, она зря себя накрутила? И Ламберт разговаривает с её мужем как с любым боевым магиком, а вовсе не мстит за что-то? Это ведь не Мейнгрим виноват в том, что Ламберт был драконом. Его драконом, оставленным на государственной службе из-за нежелания жениться. Но хватит думать о Мейнгриме, право слово. Она действительно может получить всё, что только захочет? Кроме магии, конечно.

Вспомнив об этом, она схватилась за запястье. Там, у колодцев, она в сердцах выкинула браслет с порталом. Ей не хотелось, чтобы Мейнгрим мог найти её в любой момент. Но руке теперь было… голо?

– Мне нужен новый браслет, – она коснулась губами вспотевшего виска Фабуся и добавила. – Меня никто не должен по нему найти.

– И ты получишь браслет завтра же, – уверил её Ламберт. – С моим глазом и порталом. И еще по мелочи. Узнаю, чего нового напридумывали артефакторы за время моего отсутствия.

– За время… – Рада уцепилась за слова короля. – Вы же магик времени. Разве вы не можете заглянуть в будущее и узнать, где Янка и что с войной?

– Радослава, послушай меня. Я всегда мог найти кого угодно и когда угодно, – Ламберт поморщился. – Это помогало вести войну, но недостаточно для победы. Пока я один, и Фабиуш не вырос, меня можно подловить и вытащить через то ответвление времени, где я сплю. Моя сила совсем не безопасна, пусть ты и считаешь иначе. На данный момент твоей Янке безопаснее быть драконом, просто поверь мне.

– Хорошо, – Радка зевнула. Усталость давала о себе знать. – Доброй ночи, король.

– Доброй, принцесса, – усмехнулся Ламберт.

На ощупь Рада уложила сына в кроватку и сама растянулась на кушетке рядом, не в силах даже оглядеться в комнате.

Вскоре она уже крепко спала.

5 глава

Манфред смотрел, как один за другим опускаются драконы. Легко соскальзывает с чешуйчатой спины сам король, придерживающий его, Манфреда, сына. Чуть неловко спускается Радослава, аккуратно придерживаемая всадником за руку и талию. Внутри шевельнулась ревность. Странно, но эта ревность спала, когда Манфред узнал, что его любовница была замужем за селянином, когда она вышла замуж за Мейнгрима… Хотя нет, не стоило лгать хотя бы себе, ревность кольнула его, когда Радослава после клятвы целовалась с мужем. Уж больно напомнило это, какими жаркими и страстными были её поцелуи. Но он успокоил себя, что это всё лишь для того, чтобы позлить Еву. Мейнгрим такой же деревянный как и его сестра, даже если они разок разделили ложе, то вряд ли больше. И уж точно это не могло сравниться с их встречами.

А теперь какой-то всадник обнимал за талию его любовницу так, словно имел на это право. А её платье, причудливо запятнанное травой и землей, промокшее и от того прилипающее к телу, больше показывало, чем скрывало, и будило собственнические чувства. Волосы Радославы растрепались и тем больше напоминали об их общих днях, чем о всегда идеально уложенных прическах скучных до зубовного скрежета магесс.

Против воли Манфред вдруг с досадой вспомнил, что почти никогда не видел красивые пепельные волосы Евы не уложенными. Она всегда была с этой прической, даже спать ложилась с ней. Когда они только поженились, он пару раз заставал её за расчесыванием волос и даже видел амулет, хотя вот это он точно предпочел бы забыть. А Ева тогда ясно дала понять, что ему стоит воздержаться от разглядывания её длинных локонов и уж точно не пытаться пропускать их сквозь пальцы. Да, сто раз да! Это Ева была виновата. Своей холодностью она сама подтолкнула его к Радославе, только и всего.

Манфред приободрился, и легко отогнал внутренний голос, который намекал, что заглядываться на ту горчичную подружку Евы прямо на свадьбе было недальновидно. И пусть Ева ему ничего не сказала, высказался вездесущий Мейнгрим. А девица… Как её там звали? Гери? Труди? Она вовсе пропала. Ни разу Манфред её с тех пор не видел ни рядом с Евой, ни где либо еще.

Манфред снова посмотрел на жену и обнаружил, что она не сводит с кого-то глаз. С короля или Радославы? Что же, проследив за взглядом, Манфред понял, что жена его полна сюрпризов. Её взгляд был устремлен на Берхта.

– Может не стоит так откровенно пялиться на постороннего мужчину, дорогая моя, – вполголоса произнес он, дергая её за локоть.

– Что такое, я мешаю тебе капать слюной на жену моего брата? – усмехнулась Ева, не поворачивая головы. Губы её были сжаты в тонкую линию, глаза потемнели настолько, что казались почти черными. Когда Манфред видел её такой, он вспоминал, как нравилась она ему и почему он женился. А еще он понимал, что возвращаться домой, когда она в таком настроении, очень недальновидно. К счастью, у него и без того были другие планы.

– Я, как и все, смотрю на принцессу и наследника, – ответил он. – А вот ты… Ты мне назло, верно?

Он успокоился. Ну разумеется. Ева тоже женщина, она тоже может попытаться заставить его ревновать. И ведь получилось, правда? Пусть ненадолго, но он позабыл даже про браслет, что сжимал предплечье супруги и не позволял коснуться её ни одному мужчине кроме супруга и брата.

Оставив в покое Еву, он принялся размышлять, кого из своих знакомых он может отправить на службу во дворец. Король не оставит принцессу без присмотра, и хорошо бы ему знать, кто это будет. Убедившись, что на него никто не смотрит, он нырнул в толпу и направился прямо к гвардейцам. Может, кто-то молодой, из хорошей семьи… такой, чтобы сумел привлечь внимание Радославы, но слишком робкий, чтобы суметь этим воспользоваться.

Не самая простая задача.

Взрывались фейерверки, магессы звонко смеялись, что-то кричали магики. Праздник шел полным ходом, но только не для Манфреда, который выстраивал цепочку по новому завоеванию бывшей любовницы. Еще стоило отвлечь чем-то Мейнгрима, пока он на правах супруга не пробился во дворец. Впрочем, своими вопросами королю он делал хуже только себе. Время работало на Манфреда, и он счел это хорошим знаком. Значит, повелитель времени на его стороне.

Тем временем король закончил говорить, и первым покинул площадь. Радослава и Фабиуш пропали следом. Большинство магиков и магесс тотчас влились в праздник, но Манфреду было нужно еще многое сделать. Например, придумать всё-таки что-то, способное отдалить синих от дворца еще на некоторое время. Особенно Грима. Пара слов там, потом тут… Обсуждение возможной войны должно было собрать клан синих вместе с их нелюдимым главой. А когда он сообразит, что еще рано, будет уже поздно. И Манфред ухмыльнулся мысленной игре слов. Как же ему не хватало вот этого всего, чтобы чувствовать себя живым! Он был создан для придворной жизни, странно, что он раньше не понимал этого.

Только под утро он наконец вернулся домой, чтобы переодеться. Он собирался лично навестить любовницу во дворце и напомнить, как хорошо им было вместе. Для этого он решил надавать на женскую сентиментальность и надеть костюм, в котором он был в их первую встречу. Радослава точно растает. А потом он назовет её Цветкой…

Стоп. Где в это время можно достать клубнику? Цветка так её ела…

Манфред даже постоял на одном месте с закрытыми глазами, дожидаясь, пока схлынет возбуждение. А потом тихо проскользнул в спальню, надеясь переодеться так, чтобы не разбудить Еву. Только жены в комнате не оказалось. Наверное, она тоже пошла на встречу синих магиков в дом Мейнгрима. Что за упрямая женщина. Ни стать сама золотой магессой не пожелала, ни родить золотого магика не смогла.

Манфред еле слышно зарычал, сообразив, что идти с пустыми руками не стоит. Сделать браслет для емещения Радославы и добавить пару спящих фокусов? Не быстро, зато убьет этим сразу двух зайцев. Торопиться не стоит. Не сейчас.

Работая над браслетом и позволяя мыслям течь своим чередом, Манфред с раздражением понял, что его брак исчерпал себя давно. И если Радослава избавится от его жены руками короля, то он не будет жалеть. Сына будет жаль, но его вырастят и нанятые няньки, как когда-то вырастили самого Манфреда. Ничего страшного. Были бы деньги и власть. А это у них было. Пусть и всегда хотелось больше.

Манфред остановился у зеркала и придирчиво осмотрел себя в нем. Он успел хорошо рассмотреть Радославу на её свадьбе, когда она отбросила юбку и направилась к дракону в мужских кюлотах, а потом – еще лучше, во время представления короля. И эта Радослава была не похожа на измученную мать из села. Она выглядела как юная девушка, когда-то покорившая Манфреда своей пылкостью и бесстыдством. Такой следовало соответствовать.

Увиденное в зеркале его успокоило. Может, он чуть и прибавил за эти годы, но точно не жиром. Сильные магики не обрастали формами, и пусть это в первую очередь касалось женщин, мужчины тоже чаще были жилистые и худые. Манфред был чуть фактурнее тощего Мейнгрима, но заметно отставал от Берхта. И снова в мысли пролез Берхт! Манфред выругался и отправился принять ванну. Раз жены нет, можно чуть тщательнее подготовиться ко встречи с принцессой. В своих покоях, вдали от мужа и сына она определенно будет более открытой и естественной.

Когда Манфред наконец оказался у дворца, снова стемнело и улицы были пусты. Праздновавшие всю ночь и весь день магики разбрелись по домам, и только бурые, да курьеры мелькали перед глазами, но их Манфред за публику не считал. Он подошел к дворцу и попытался получше прицениться к тому, где находится Радослава. Неучи вроде синих, способные только мериться стихиями, считали, что пространственный магик может лишь пробивать пространство, да создавать амулеты, делающие это за тех, кто сам не может. А с учетом того, что амулеты, пусть похуже, но способны создавать артефакторы, то и вовсе ничего особенного он вроде как не умел. И Ева была даже рада, что сын родился синим. Вроде как его умения будут полезнее. И сколько Манфред не пытался объяснить, что он чувствует все созданные им маяки, может проследить любой в пространстве, они оставались глухи. Тем хуже для них.

Сейчас он прекрасно чувствовал «прыгуна» Радославы, и собирался пробить пространство так, чтобы оказать аккурат рядом с ней. Ни к чему встречаться с её охраной и прочими, живущими во дворце.

Он смерил на всякий случай расстояние до нужного ему этажа, свел пальцы в железной перчатке, прикрыл глаза и… ничего. Он даже с места не сдвинулся!

Он напряг все тело, словно готовился к физическому, а не пространственному прыжку, и был вознагражден ощущением отпружинивания, словно он столкнулся с чем-то, мягко отбросившим его назад. Едва на ногах устоял, хотя всё также не двигался с места.

Ворота дворца открылись, и перед ним предстал Берхт. Всего лишь старый знакомый Берхт, хранитель, цепной пес города Лесин. И только.

– Было бы довольно глупо, если бы во дворец короля мог бы проникнуть любой, кому захотелось, согласись, – без приветствия начал Берхт. Улыбался он весьма радушно, но одними губами. Глаза были злыми, словно Манфред успел наступить ему на любимую мозоль. – И тем более, в покои особы королевской крови.

– А ты что, заделался мажордомом дворца, Берхт? – поинтересовался Манфред, тоже раздражаясь. – Что тебе до Радославы и с кем она проводит время?

– Если принцессе будет угодно проводить время с тобой или каким иным магиком, она отдаст об этом недвусмысленный приказ, – Берхт ухмыльнулся каким-то своим мыслям. – Такая хорошая девочка, с ума сойти. А что до тебя, то пока что ты женат на прекраснейшей магессе, и пытаться тайком проникнуть в покои другой женщины… Это недостойно.

– Так забирай себе прекраснейшую магессу, – сплюнул Манфред. – Или тебе она не приглянулась раньше? Хорошо судить о чужой жене, но её еще надо терпеть с утра до вечера и с вечера до утра!

Он замолчал, почувствовав, как неожиданно потяжелел воздух, пригибая его к земле. Некстати вспомнилось, что никто никогда не спорил с Берхтами. И это притом, что они ни с кем не дрались магией или каким оружием, не владели драконами или пегасами. Даже самыми богатыми они не были. Просто жили в стержне города, который сейчас раскинулся дворцом.

– Тяжело быть приживалами во дворце, да? – прохрипел Манфред, с трудом удерживаясь на ногах. Колено чуть хрустнуло, подгибаясь, но он устоял. Злость горечью разливалась на языке и выплевывалась словами. – Пришел хозяин, и вам нужно выслужиться получше?

– Куда лучше бегать за чужой женщиной и надеяться, что её сын назовет тебя отцом, – Берхт стоял спокойно, но теперь Манфреда воздух словно тисками стиснул и с боков. Какой там во дворец, он не мог пробить пространство даже просто прочь отсюда. Ему стало жутко. До сих пор он не задумывался, может ли что-то остановить его дар.

– Это не только её сын, но и мой, – прохрипел Манфред. – Он похож на меня. У него моя магия!

– Какая разница, если отцом он зовет Мейнгрима синего, – Берхт ухмыльнулся и неожиданно ослабил хватку. Манфред вдохнул поглубже, сжимая перчатку для ответного удара и все еще не понимая, почему тот остановился. Впрочем, стук каблуков с той стороны ворот все объяснил. Кто-то шел к ним, и этому кому-то Берхт не собирался показывать свою ссору с пространственником.

Манфред ожидал увидеть Радославу или хотя бы Берхту, но вместо этого из ворот выскользнула Ева.

– Ева? – Манфред посмотрел на продолжающегося ухмыляться Берхта, и злость заполнила его до кончиков ногтей. Он стал просто сгустком злости. – Что ты делала во дворце?

– А что ты собирался тут делать, раз в такую рань уже стоишь перед воротами? – невинный с виду вопрос снова вернул Манфреда к его планам насчет Радославы, и он зарычал. Браслет был на предплечье, Манфред чувствовал его, но успокаивать это почему-то перестало. Женщины коварны, и его жена в своем коварстве хитроумнее многих. Мало ли что она придумала, чтобы проникнуть во дворец. Не для всего нужно прикасаться.

– Можешь не отвечать, у тебя лицо так посинело от прилившей крови, что того гляди удар хватит, – жена нарочито зевнула. – Самое главное я уже узнала, нам ничего не грозит. То ли принцесса слишком… простодушная, то ли хитрее, чем я думала. А может, она просто без ума от моего брата. Нет, ну правда, почему бы и нет? Может, мы просто не знаем всех его талантов.

Насмехалась.

Манфред кивнул, делая вид, что принимает её правила игры, по которым она выиграла. Ну что же, предположим. Есть и другие способы попасть во дворец. Пусть, они не такие интересные, да и Радославу он вряд ли увидит, но куда важнее сейчас понравиться королю. Принцессы только кажутся свободнее других женщин. На деле их судьба полностью зависит от королей. А у Манфреда есть, что предложить королю.

Война еще будет или нет, как знать. А вот порталы и арки нужны всегда. Особенно сейчас, когда король только-только восстанавливает свою власть.

– Иди домой, Ева, – произнес он как можно ласковее и оглядел худенькую фигурку жены так, словно там было на что смотреть. По тому, как нахмурился Берхт, он понял, что задел что-то важное. Ну что же, осталось разобраться, что именно. – А я хотел бы записаться на прием к королю.

– Зал слухов или советов? – Берхт снова вернул маску пренебрежительной вежливости, но было поздно. Манфред уже знал, что это лишь маска. Советы или слухи. Слухи или советы…

– Зал слухов, – наконец ответил он и понял, что не ошибся.

– Прошу следовать за мной, – нехотя произнес Берхт. – Я позову наушника, что проводит тебя.

Манфред с трудом сдержал торжествующую улыбку, когда проходил за ворота. Но даже радость от крошечной победы не помешала ему заметить, как непозволительно долго Берхт стоял совсем близко от Евы прежде чем пойти за ним следом.

До встречи с Цветкой… ну, то есть, с Радославой, Манфред бы только посмеялся над этим. Видит око, да зуб неймет, так говорят? Но фантазия любовницы, оказавшейся селянкой, а не цветочной, заставили его теперь напрячься. Слишком многое можно было сделать, услаждая лишь слух и зрение. Ревность поднялась змеей и опустилась ледяным комом, ворочаясь в груди и царапая изнутри.

Ничего, память у него хорошая. И он припомнит всё. Потом.

Сейчас же Манфред лишь вежливым кивком обозначил свою благодарность Берхту и направился за безымянным серым, стараясь держаться от своего проводника подальше. Безымянных он не любил.

Испорченное настроение чуть улучшилось, когда он обнаружил, что король находится в полупустом зале, где самые расторопные магики торопились упрочить свое место в изменившемся мире. Ждать придется совсем недолго, и он точно знает, о чем хочет поговорить.

6 глава

Проснувшись, Радослава некоторое время просто лежала с открытыми глазами, бессмысленно таращась в темноту. Она поняла две вещи. Во-первых, они с Фабиушем не спали всю ночь и потому уснули днем. А темнота обеспечивалась тяжелыми темными ставнями в спальне наследника. И во-вторых, Ламберт так и не ответил ей на вопрос. Он не сказал, посмотрит ли он в будущем, где искать Янку.

Радка поднялась на ноги одним рывком. Фабиуш еще спал, в темноте она только слышала его спокойное дыхание, но самого его не видела.

Рада подошла к окну и раздвинула ставни. Хорошо было бы зажечь магическую свечу, но без браслета она не могла и этого.

В городе тем временем снова наступила ночь. Хорошо, что еще зеленоватый нежный свет от круглых почти невесомых светильников на яблоне залил комнату, иначе ей пришлось бы пробираться к двери и надеяться, что в коридоре на стенах достаточно факелов с магическим огнем, чтобы забрать один в комнату.

Под яблоней прогуливались немногочисленные магики и магессы. Они останавливались и говорили о чем-то, то и дело указывая на дворец. Да, похоже, в городе разговоров о короле хватит еще надолго. Радка отогнала от себя мысль, что теперь говорить будут и о ней тоже. Еще полгода, год назад она была бы счастлива от одной мысли об этом, но теперь… теперь она хотела только увидеть живую и невредимую Янку. И быть с Фабусем. Мужчины, магики или простые яблочники вроде Хенрыка – она не хотела ничего не знать ни об одном из них. Даже о короле. Хватит с неё!

Дверь скрипнула, и Рада поспешно обернулась. Она снова по привычке схватилась за кисть, но браслета по-прежнему не было.

Стиснув зубы почти до скрипа, она прищурилась, пытаясь разглядеть силуэт у двери. На мгновение она успела подумать, что это Мейнгрим, но тут же одернула себя. Что её мужу делать во дворце посреди ночи? Да и вряд ли Ламберт позволит кому-то так просто добраться до того, кого он сам признал наследником.

Так оно и было. Когда человек шагнул в комнату, она поняла, что это совсем незнакомый мужчина. В коридоре было светлее, чем у окна, и Рада разглядела его одеяние из странного скользкого на вид материала глубокого серого цвета.

– Могли и постучать, – прошипела она, не желая разбудить сына. – Вы входите в комнату женщины, в конце концов!

Она ожидала, что смутит гостя или же, напротив, он скажет ей, что имеет права входить куда угодно, но она ошиблась.

Гость махнул перчаткой, накладывая сонный полог над спящим Фабусем, а вторым взмахом включая светильники.

И лишь после этого он низко склонился, почти до пола.

– Прошу прощения, госпожа Радослава, – прошелестел он еле слышно. Его выражение лица резко контрастировало со словами. Рада очень хорошо видела, что ему вовсе не жаль.

– Король приставил безымянного меня к наследнику и его няне. Осмелюсь заметить, что ваши покои дальше по коридору.

Радка нахмурилась. Уж на что она у Мейнгрима была надоедливой приживалкой, а и то из комнаты сына никому не приходило в голову её выгнать.

Видимо, из-за выражения ее лица, безымянный поспешил продолжить:

– Конечно, вы можете оставаться с наследником Фабиушем сколько вам хочется, но Ирена переволновалась за воспитанника и наверняка хочет спать. В коридоре же неуютно и холодно.

Радка негромко выругалась, когда поняла, о чем речь. В огромном дворце няньке не было другого места кроме как на кушетке, где до сих пор спала она. Рядом с её сыном.

– Ты покажешь мне мои покои? – спросила она с раздражением. – Чтобы я могла пустить сюда Ирену.

– Они прямо дальше по коридору. Вы увидите, госпожа Радослава, – безымянный не разгибался, но почему-то в его словах снова послышалась насмешка.

Не желая больше разговаривать с гнусным шпионом – Рада наконец вспомнила, что значит именно такой серебристо-серый цвет одежд этих безымянных, она подошла к кровати сына и погладила защищающий ее сына купол. Как же ей хотелось прямо сейчас схватить мальчика, прижать к себе и бежать. Бежать как можно дальше, как она бежала едва ли сутки назад.

Но она сдержалась.

Высоко подняла подбородок и вышла. Только крепко, до боли стиснула руку Ирене, без слов передавая свои боль, страх и тревогу. Ирена пожала руку в ответ. Поняла.

В коридоре Рада сообразила, почему безымянный усмехался. Пройти мимо своих покоев она не смогла бы при всем желании. Рядом с красивой резной дверью стояли двое – безымянный в серебристо-сером, ничуть не похожем на серый найденных, который наряду с бурым оставался цветом тех, кто не вошел в чей-то род, и стройный черноволосый гвардеец с оранжевой лентой на новеньком мундире. Гвардеец был совсем юн, не старше Ирены, а вот возраст безымянного определить было сложнее.

– Мы – ваши личные сопровождающие, госпожа Радослава, – так же низко, как и первый склонился безымянный. – Ринкольф выполнит любое поручение, а я – всё остальное.

Радка открыла рот, чтобы спросить, что за чушь несет безымянный, а потом сообразила.

– Речь идет об убийствах неугодных и всяком таком, да? – бесхитростно спросила она.

Безусый Ринкольф закашлялся. Кудряшки его испуганно подпрыгнули на высоком ровном лбе. Совсем ребенок.

– Госпоже не стоит говорить об этом настолько прямолинейно, – снова склонился безымянный. – Мое дело предугадывать ваши пожелания, а не слушать их.

– Э, не, так не пойдет, – Радка разозлилась. – Знаю я вас. Вам не скажешь, потом не расхлебаешь! Лучше сразу запомните, убивать никого не надо. Моего мужа, бывшего любовника, его жену… – никого убивать не надо, я ясно выразилась?

Она быстро обернулась, почувствовав чей-то взгляд. Но в коридоре никого больше не было. Почудилось. Ей и в доме Мейнгрима часто чудилась Ева и к месту, и нет. Вот и сейчас.

Радка даже не вспомнила, что официально у неё с Манфредом ничего не было, и об их отношениях, приведших к рождению солнышка Фабиуша, знают только синие и их дракон. Король Ламберт.

Судя по позеленевшему лицу Ринкольфа – она выразилась очень даже ясно.

– Я вообще сомневаюсь, что вы мне пригодитесь, – продолжила она, ничуть не жалея юного гвардейца. Её же не жалели, вот и она не собиралась. – Разве что ходить со мной за покупками, носить пакеты…

Она снова взглянула на Ринкольфа, который уже справился с первым смущением. Хорошенький мальчик, точно куколка. Но совсем еще ребенок, куда ему в гвардейцы. Разве что в такие вот игрушечные, наблюдать за неудобной принцессой. А если война? Нет, рядом с ней ему удобнее.

– Ринкольф может согреть вашу постель, госпожа, – доверительно шепнул безымянный, от которого не укрылся её взгляд. – Ночи такие холодные.

До этого момента Рада думала, что никогда по-настоящему не свыкнется с ролью принцессы. Как тесная чужая одежда этот титул совсем не подходил ей. Похоже, за последние годы она позабыла, сколько чужой одежды и лиц переносила она. Одна Цветка в её исполнении чего стоила! И ведь Манфред почти влюбился, насколько вообще мог кого-то любить этот золоченный болван! А роль сильной магессы, которую она против своей воли разыграла для цветочных? Нет, Радка легко могла почувствовать себя принцессой. Достаточно было её как следует разозлить.

– Это что же ты, серая крыса безымянная, будешь решать, с кем спать принцессе? – прошипела она прямо в лицо опешившему магику. А что для этого пришлось присесть на корточки – разгибаться же дурацкий соглядатель не собирался, так это и вовсе ерунда. – У меня есть муж! Кидать заклинания гниения со спины вы наверняка мастаки. А как насчет того, чтобы один на один сойтись с синим в бою?

Судя по лицу магика, он хотел оказаться как можно дальше от разъяренной принцессы, а Радка подумала, что это редкостное удовольствие – растаптывать тех, кто с удовольствием растоптал бы тебя, если бы мог себе это позволить.

– А если бы я решила изменить мужу, то выбрала бы любовника сама. Или двух. Да хоть трех! – Радка ухватила магика за узкий подбородок и потянула вверх. Она сама устала сидеть на корточках, и разговаривать с затылком не собиралась.

– Я не это имел ввиду! – проблеял безымянный. – Грелка. Если вдруг станет холодно, греться о магика лучше, чем просто заворачиваться в одеяло. Вы ведь не используете магию, госпожа Радослава…

Он захрипел, потому что Радка перехватила руку, и теперь держала её не на подбородке, а на тощей шее серого. Конечно, у нее не хватило бы сил или решимости свернуть ему шею, но ощущение от передавленной гортани тоже могло быть весьма неприятным. Она-то знала.

– Я не использую магию, потому что я очень многое могу и без нее, – негромко произнесла она, глядя в темные глаза только что обретенного врага. – Чего не скажешь о вас.

Она отпустила руку, с откровенной брезгливостью вытерла ладонь о платье и наконец вошла в комнату.

– Без стука ко мне можно входить только Фабусю и его няне! – крикнула она в коридор и захлопнула дверь. Сделала пару слабых шагов и рухнула в первое попавшееся кресло. Ноги не держали. Так долго быть «принцессой» – это было слишком даже для её злости.

И откуда только этот шпион знает о том, что у неё нет магии? Они же так тщательно это скрывали. Она скривилась. Вот именно, шпион. Это его работа – знать неудобные вещи обо всех и каждом.

Радка перевела дух и наконец огляделась. Свет зажегся во всех светильниках, едва она ступила за порог. Это было удобно.

А вот огромная комната, обитая дорогими тканями, а за ней виднелась другая, множество дверей… Кажется, теперь она понимала, что значит «покои».

Напряжение от разговора с соглядателем было настолько велико, что Радка даже не вздрогнула, когда прямо от стены отделилась фигура, превращаясь в Берхта в таком же зеленом полосатом костюме, как обивка стен.

– Я слышал ваше требование, принцесса, но меня оправдывает то, что я не вошел, а уже был тут, – подняв руки в успокоительном жесте, произнес он. Легкая улыбка, приятное лицо… Рада с трудом вспомнила, что этот человек уже не молод и является в некотором роде хозяином всего этого дворца. Ссориться еще и с ним сил совсем не было.

– Но я здесь не за тем, чтобы поучать, – продолжил Берхт миролюбиво. – Я должен познакомит вас с вашими покоями, принцесса.

– Давайте, – согласилась Радка и умоляюще сложила руки. – А можно я при этом не буду вставать с кресла?

– Разумеется, – легко согласился Берхт и свел перчатку в горсть. Кресло плавно поднялось в воздух и поплыло. Радка зажмурилась от удовольствия. Еще больше она обрадовалась, когда обнаружила, что на столике её ждет браслет.

– Портал, защита, светильники по всему замку, усыпляющее, королевский глаз, легкие шаги – перечислил Берхт. – Если будет нужно что-то еще, то вам достаточно передать просьбу мне или сестре.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Радка и поспешила надеть браслет. Без него она и впрямь была словно голой.

Берхт только кивнул.

Кресло плыло по комнатам, а Берхт пояснял назначение комнат. Нет, со спальней и гостиной не было никаких проблем. Как и ванной. Не такая уж Радка глупая. Может, раньше была, но не сейчас. А комната ярости? А комната для встреч? А совсем отдельная комната для встреч с королем?

Больше всего Раду вдохновила потайная дверь в покои сына. К тому же Берхт поклялся, что о ней никто не знает.

– Конечно, в большинстве дворцов у матерей были такие двери в детские, но где она и есть ли вообще, не знает никто кроме нас троих, – любезно просветил он.

И Радка поверила.

– А что мне делать с этими? – кивнула она на дверь.

– Пускать их в свою постель точно не стоит, – с совершенно серьезным лицом ответил Берхт. – Я неплохо знаю синих… Они ничего не забывают. Не стоит их злить.

И почему-то Радка подумала, что он сейчас говорит вовсе не о Мейнгриме.

7 глава

Манфред вернулся из дворца полным надежд. Король благосклонно принял его предложение проверять порталы и притормаживать те, что идут на берег или прямо в цветочное королевство. За это ему была обещана встреча с Фабиушем. Только до неё нужно было разобраться с делами.

Как Манфред не храбрился и не выставлял себя единственным в своем роде пространственником, удерживать в голове все порталы разом не под силу было ни одному живому человеку. Нужно было что-то еще. И проще всего было ограничить для перемещения точки, в которые обычно велись проколы пространства. Он же не дурак, делать все амулеты разными. Нет, точки выходов для стандартных порталов совпадали, достаточно было ограничить их, и половина дела сделана.

– Ева, мне нужно в твой коттедж на побережье, – заявил Манфред, заходя в спальню. Кажется, супруга совсем не ожидала его увидеть, потому как её роскошные длинные волосы волной лежали на обнаженных плечах. Как хотелось их коснуться… не плеч, волос. Но он не смел.

– Что такое, решил отдохнуть в одиночестве или уже добился принцессы и хочешь свозить её в приличное место? – усмехнулась Ева, но в голосе её слышалась горечь.

– Я не видел Радославу, – Манфред всё-таки подошел ближе и провел ладонью по глади волос. Ева ничего не сказала, и он осмелел: погладил почти от того места, где прятался под чарами амулет и до кончиков. И пусть волосы накрывали собой не только плечи, но и спину, грудь, он хотел касаться только их.

– А волос тоже никто не может коснуться, кроме нас с Гримом? – хрипло спросил он, понимая, что уже некоторое время водит ладонями по небольшой упругой груди Евы, по-прежнему скрытой стекающей волной локонов.

– Понятия не имею, – голос Евы тоже казался охрипшим, она смотрела на него потемневшими глазами, но не отодвигалась, позволяя ласкать то ли себя, то ли волосы. – А что?

Манфред не ответил. Новая идея захватила его целиком, и он наклонился ниже, прижимаясь к скрытому волосами соску. Целовать так было сложнее, чем через ткань, но возможно.

Он поднялся, чувствуя себя обманутым.

– Если я прав, то тебя могли… проклясть, коснувшись волос, – наконец произнес он и отвернулся, не желая видеть, как в потемневших глазах его супруги разгорается злость. Она только что выглядела такой жаждущей, такой жаркой, что Манфреду стоило особых усилий, чтобы отодвинуться. Но он не верил в это, не сейчас, когда он старался отдалиться от своего прошлого, к которому относил и Еву.

– Вряд ли, я почти всегда держу волосы уложенными, – Ева справилась с голосом и села прямо. Манфред поборол возникшее вдруг желание толкнуть её обратно в постель и напомнить ей, что он всё еще её муж. Просто он боялся напомнить об этом и себе тоже.

Вместо этого он снова произнес:

– Так что насчет твоего дома? Мне нужно на побережье, там удобнее всего и ближе к нужным мне точкам.

– Я с тобой, – ответила Ева. – Думаю, стоит защитить дом от всяких вторженцев. Я ведь тебе не помешаю?

И уставилась так, словно он и впрямь мог дойти до того, чтобы приволочь любовницу в личный дом жены. Даже обидно.

Пришлось показать ей, что он совершенно честен. И, пока Ева магичила над домом, укрывая его целой системой сложных заклинаний, окутывающих все пространство словно коконом, он прошелся по всем точкам выхода и зацепил их крючками. Теперь покинуть гостеприимное яблоневое королевство наглым захватчикам будет сложнее. И кто будет знать всю информацию о таких попытках? Разумеется, он.

Хорошее настроение испортила Ева.

– Весь прямо светишься, – заметила она. – Когда думаешь погулять с Матиасом?

Не скривиться было сложнее, чем он рассчитывал. Он любил сына, но гулять или играть с ним?.. Что за чушь. К тому же Ева подала ему хорошую идею. Стоило увидеться с Фабиушем. Мальчик еще совсем ребенок и должен рано или поздно поддаться его уверениям и назвать наконец папой. А к отцу наследника и подход будет другой, даже Берхт ничего не сумеет возразить. Решено. Действовать стоит через самое слабое звено. Через мальчишку.

– Обязательно, – невпопад ответил он ожидающей Еве и, раньше, чем она успела ответить, построил портал прямо ко дворцу.

Берхт уже ждал его, словно почувствовал, как пробивается рядом пространство. Манфреду стало не по себе от этой мысли. Всё-таки приятно думать, что его талант особенный.

– Манфред? – Берхт чуть склонил голову, но в одном только коротком слове вполне прозвучало «что тебе снова нужно, доставучий магик». Манфред не дрогнул.

– Я хотел бы видеть сы… Фабиуша, наследника трона, – в последний момент поправился он.

– По какому праву? – Берхт был вежлив, но по его глазам Манфред отлично видел, что он знает. Знает про них с Радославой, про Фабиуша. А значит, это было очередное издевательство.

– По праву родной крови и магии, – Манфред решил пока не лезть на рожон. Ему всегда было достаточно зацепиться лишь кончиком пальца, чтоб втиснуться целиком. И этот случай не станет исключением.

Берхт пожевал губу. Да, оспорить то, что у мальчика был схожий дар, никто не мог. Что до крови – он был не только самым вероятным отцом, он был племянником первого законного мужа Радославы и зятем её нынешнего супруга. Еще недавно это казалось глупой насмешкой, но сейчас стало отличной лазейкой.

– Проходи, – наконец произнес Берхт. – Наушник проводит.

– А к Радославе… – Манфред попытался закрепить результат, но напрасно.

– Принцесса не принимает никого из мужчин, таково повеление короля, – донеслось вдогонку. Что же, Берхт сказал куда больше, чем Манфред надеялся. Синий также останется ни у дел, и это решение никого не принимать принадлежит не самой Раде. А значит, у него всё еще есть шанс.

Настроение его слегка увяло, когда он обнаружил, что в комнатах Фабиуш не один. Нет, он догадывался, что с пятилетним мальчиком кто-то будет, но надеялся, что это будет сама Радослава или какая-то безликая служанка из дворца, которую нужно будет просто увлечь. Но там была Ирена, которую он игнорировал большую часть времени в доме Мейнгрима и – помяни синего, он и появится, сам Мейнгрим. Синий магик терпеливо пояснял его сыну, как держать оружие в зависимости от вида. Похоже, он догадался использовать сильные стороны Фабиуша, потому как у мальчика в руке само по себе появлялось разное оружие, которое он перехватывал своими маленькими пальчиками.

Манфред замер у двери, жадно следя за нитями пространства. Ему самому требовалось больше концентрации для такого фокуса. Такой одаренный, такой похожий на него и такой чужой.

– Манфред, какими судьбами, – Грим даже не повернулся, но, разумеется, заметил его. Боевой магик, об этом не стоило забывать. А вот подразнить его можно.

– Я пришел увидеться с сыном, – усмехнулся он.

Фабиуш огляделся.

– Я не вижу Матиаса, – доверительно сообщил он держащему его руку в своей железной перчатке Гриму. – А ты, папа Грим? Ты ведь даже спиной видишь!

– Малыш, сколько тебе говорить, твой папа не он, а я, – Манфред вздохнул и обратился к Мейнгриму. – Может, вам стоит сделать перерыв в учебе, ты сходишь к супруге, девушка тоже передохнет, а я побуду пока с Фабиушем?

Что он совершил большую ошибку, он понял почти сразу. Да, хотелось немного подразнить Грима, который тоже не мог попасть к принцессе, но говорить о няньке наследника так, словно её не было рядом, не стоило. Забыл, что она тоже магесса, пусть и послабее, чем та же Ева, но она пусть и не из древних семей, а всё же не обычный человек.

– Я воспитанника не оставлю, господин, – таким ровным голосом произнесла магесса, что хорошо знающий женщин Манфред сразу понял – она в бешенстве. И присмотрелся повнимательнее, а что это вообще за магесса рядом с его сыном?

– И я тоже никуда не собираюсь, Манфред, – Грим прищурился. – Фабиуш – мой ученик, и оставлять его с разными неблагонадежными личностями не в моих интересах.

– Как ты заговорил, а? – прошипел Манфред. – А как же родственные чувства, Мейнгрим? Или Радослава, став принцессой, сразу оказалась достойной твоего внимания? Как будто я не знаю, как ты бегал от бедной девочки, будучи уже женатым на ней!

Срываться при сыне Манфред не хотел, но на войне как на войне, и внести хоть искорку раздора между братом и сестрой было бы очень кстати. Судя по тому, как потемнел лицом Мейнгрим, удар пришелся в цель.

– Мои отношения с моей супругой тебя не касаются, Манфред, займись своей женой, – отрывисто ответил Грим и подхватил на руки подбежавшего Фабиуша. – Пойдем, Фабусь, я покажу тебе несколько приемов в тренировочном зале. Ирена.

Он поклонился няньке и вышел. Манфред был готов поклясться, что сидящий на руках синего мальчишка украдкой показал ему язык. Раздражение это не вызвало, скорее, умиление. Он и сам был таким упрямым врединой в детстве.

– Ирена, – прокатил во рту Манфред и в упор уставился на магессу, заставляя её залиться краской. Женщина! – Мы же взрослые люди. Давайте уточним размер и особенности вознаграждения за то, что вы поможете мне восстановить справедливость. Вы же достаточно умны, чтобы понимать, чей Фабиуш сын. Я всё равно добьюсь своего, и вопрос лишь в том, будете ли вы со мной или нет.

– Не мучайтесь лишними вопросами, – Ирена едва заметно улыбнулась, и Манфред отзеркалил улыбку, мысленно решая, какие артефакты предложить магессе, чтобы снизить стоимость услуги в золоте, когда она добавила:

– Я совершенно точно не буду помогать вам, господин.

И посмотрела при этом так, что Манфред решил временно отложить уговоры. Она расслабится, потеряет бдительность.

– Мы не закончили, – только и позволил он себе произнести и оглядел Ирену так, чтобы у неё мысли сбились, что именно не закончили. И вышел.

Дворец подавлял. Куда идти и что делать – всё вылетело из головы, едва Манфред оказался в коридоре. Конечно, можно было снова попытаться попасть к Радославе, благо двери её покоев были совсем рядом. Манфред узнал их по маячившим перед дверями серым шпионом и кудрявым гвардейцем, тоже шпионом, но уже его собственным. Да, действовать пришлось очень быстро, но удалось протолкнуть сына своего должника на хлебное местечко. Только требовать от него отдачи долга было еще рано.

Он думал было заболтать охрану и проскользнуть мимо, хоть на пару слов успеть, но в этот момент словно из стены вышли два рослых незнакомца в светло-оливковых цветах, и, подхватив под руки безымянного, снова ушли в стену. Кажется, они что-то сказали Ринкольфу, потому как должна была причина его неестественной бледности.

Нет, пройти мимо тоже было лучше не пытаться. По крайней мере, сейчас.

По всему выходило, что лучше было просто пока сделать пару шагов назад и затаиться, но как же Манфред это не любил, знала, пожалуй, только Ева.

Он всё-таки соорудил небольшой портал около двери комнат Фабиуша, надеясь, что сумеет им воспользоваться в более удачное время и поговорить с мальчиком наедине, и побрел к выходу. Избавиться от Евы, отвлечь Мейнгрима и заинтересовать Фабиуша. И тогда Радослава достанется ему, а в будущем и трон королевства. Ламберт Белый еще не стар, но, как знать, может он захочет повелевать Цветочным королевством, когда их армия под предводительством Мейнгрима разобьет цветочников. Сам синий может даже героически погибнуть, почему бы нет?

План потихоньку вырисовывался. Манфред уже бодрее зашагал по коридору, но не на выход, а в сторону зала советов. Ему нужно было поговорить с королем.

8 глава

Той ночью Радка уснула с трудом. Она переживала за Фабуся, переживала из-за нажитых врагов, ей было душно в огромной постели с грудой одеял и подушек. А утром оказалось, что многие из этих проблем не стоили и яблочного огрызка.

Самой первой и самой большой радостью стал Фабусь. Радка еще спала, когда он вихрем влетел в комнату и запрыгнул на кровать.

– Я пыталась его остановить, Рада, ой, то есть, принцесса Радослава, простите, – бормотала Ирена, прыгая вокруг кровати и пытаясь подцепить хохочущего мальчишку и снять со слабо ойкающей от его особо высоких прыжков матери.

– Ничего страшного, Ирена, – Радка наконец извернулась и сама прижала сына к кровати. – И зови меня как прежде. Для нас ничего не изменилось.

– Но… – начала Ирена, только договорить не успела – Фабусь магией швырнул в неё подушкой с такой силой, что ей пришлось замолчать и начать отбиваться.

Через полчаса они все трое хохотали так, что не сразу услышали стук в дверь. Это принесли завтрак. Для Фабиуша с его няней завтрак был накрыт в их покоях, и Раде пришлось позволить им уйти.

Впрочем, ей ничего не должно было помешать встретиться с ними после обеда. После завтрака у мальчика должны были быть занятия, о чем напомнила Ирена, но после обеда он был волен заниматься чем угодно.

А до этого времени Радослава была предоставлена сама себе. Она ожидала, что вчерашние надсмотрщики у дверей будут следить за тем, куда она пойдет, но у дверей оказался только юный кудрявый гвардеец, да и тот перепуганный и дрожащий как лист.

– А где этот, безымянный? – вместо приветствия поинтересовалась Радослава.

Вместо ответа безусый воин рухнул на пол и на коленях подполз к ней и уткнулся в ноги.

– Будем считать, что ты не знаешь, – Рада была озадачена такой реакцией. Нет, дурочкой она не была и догадывалась, куда мог пропасть серый шпион. Уже когда Берхт дал понять, что слышал их разговор, она подумывала, не попросить ли не трогать этих дуралеев. Но так и не собралась. Сейчас она пыталась отыскать в глубине себя чувство вины или хотя бы жалость, но тщетно. Она ощущала только досаду.

– Проводи меня к королю, Ринкольф, – попросила она, с трудом вспомнив имя мальчишки. – И встань прямо, ты же королевский гвардеец, яблоня тебе свидетель!

– Я готовился к другому, – похоже, насмешка в голосе Рады заставила Ринкольфа подсобрать мужества. – Не только вы, госпожа, забыли, из какого вы рода. Мы тоже жили совсем другим. И война… Я единственный сын своих родителей.

Радка похлопала его по плечу, пусть ей и пришлось приподняться на цыпочки. Пожалуй, на коленях он был поудобнее, теперь ей приходилось поднимать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. А ведь она сама была совсем не низкой.

– Держи язык за зубами и не мешайся под ногами, и война… обойдет тебя, если не придет сама в наш дом. И не кривись, мальчик. Если другие воины короля похожи на тебя, то мы мало что можем противопоставить цветочным и их драконам.

Ринкольф прислушался лишь к первой части совета и молча двинулся по коридору, делая такие большие шаги, что Радка едва поспевала за ним. Они прошли столько поворотов, что, казалось, должны были пройти по узкому дворцу не меньше пяти кругов, а Ринкольф никак не останавливался, хоть и тяжело дышал. Словно страх гнал его вперед.

Радослава снова не удержалась.

– А на пегасе ты катался, Ринкольф? – спросила она и остановилась, разглядывая старый гобелен. Своих предков, играющих со временем, она легко определяла по светлым, словно выбеленным волосам. Вот и тут король плел какое-то заклинание. А был это Ламберт или другой – кто его знает.

– Нет, – буркнул проводник. – Они ужасно злобные и запросто могут откусить руку. Я ездил только на драконах.

И он снова замолчал, всем своим трагичным видом показывая, как опечален новыми порядками, по которым драконы остались лишь у тех, кто успел на них улететь встречать короля.

Наконец, он остановился, и Радослава с облегчением выдохнула. С гвардейцем было ужасно скучно, и не сцепиться языками как с Мейнгримом, все подначки пугали мальчишку до немоты.

– Король Ламберт в зале слухов, – Ринкольф почтительно склонился. – Дождаться вас, госпожа?

Видя такое мучение на лице бедолаги, Радка очень хотела его отпустить, но не могла – найти обратную дорогу самостоятельно ей не помогла бы сейчас даже магия.

– Да, подожди, – попросила она и толкнула дверь.

Зал слухов оказался довольно странным местом. В центре на возвышении стоял трон, на котором восседал король. Кажется, он читал что-то, а паривший рядом на пуфике незнакомый магик шептал что-то на ухо. Что именно, слышно не было, хоть Рада и постаралась прислушаться. Кругом на таких же пуфах сидели другие просители. Кто-то дремал сидя, другие судорожно дописывали что-то в свитки. Были и несколько человек, лицо и верхняя часть тела с опознавательными лентами были скрыты словно тучей или облаком – эти явно хотели остаться неузнанными соседями.

Но вот Ламберт отложил свиток и кивнул. Пуф с его гостем соскользнул ниже и повез магика к выходу. А на его место уже направлялся новый.

Радка оглядела зал и скривилась. Чтобы поговорить с королем, ей придется дожидаться вечера. Под коленки мягко ударил пуф, и она смирилась. Плюхнулась на него, готовясь к долгому ожиданию. Однако дружелюбная мебель мигом отрастила спинку и подлокотники и ринулась вперед, встревая между королем и его просителем.

Ламберт оживился.

– Радослава. Как тебе спалось на новом месте?

– Прекрасно, – Радка растерялась. Она собиралась сразу спросить про безымянного, возмутиться задержками с поисками Янки, узнать про своего мужа… Но весь этот зал, эти люди – она просто не могла говорить о своем, пусть даже её никто больше и не услышит.

– А почему я без очереди?

– Ты принцесса, моя дорогая, – король поднялся на ноги и пошел к выходу из зала. Креслице с Радой потянулось за ней. – Тебе вовсе не обязательно появляться в зале слухов, чтобы поговорить со мной. Сюда приходят те, кому нечем заинтересовать меня. Но они пытаются. Они граждане моего королевства, и я слушаю их. А если бы…

– Ты убил его? – перебила Радка короля, сообразив, что он может говорить долго.

Светло-голубые глаза пристально смотрели в такие же. Гляделки с черноглазыми – непростое испытание? Да, только если не пробовал переглядеть такие вот рыбьи глаза!

– Всё зависит от того, кого ты имеешь ввиду, дорогая, – невозмутимо ответил король, так и не отводя взгляда. – Знаешь, в ту войну я никого старался не убивать. Даже короля цветочных, хотя видит яблоня, его стоило убить первым! Я только немного поиграл с временем. И только. Но сейчас я стану более безжалостным к врагам семьи. Никаких вторых шансов.

– Я про безымянного, – уточнила Радка. – Ты сам приставил его ко мне и сам убил. Где логика?

– Он угрожал тебе, – король пожал плечами. – Не стоит принцессе заводить врагов… вот так сразу. К тому же среди безымянных. Их и без того развелось слишком много, пока я вынуждено отсутствовал. Так что, если ты планировала остерегаться каждого шороха, трусливо прислушиваться с шагам за дверью и бояться за себя и сына, прости, что разочаровал тебя.

– Не так уж я и разочарована, – буркнула Рада и поспешила перевести тему. – Что там с поиском Розы? Ведь мы можем найти Янку только вместе с ней, я правильно понимаю?

– Роза, Роза, – пробормотал король, окончательно теряя интерес к разговору. Радка заметила, что они снова по кругу поднялись выше и оказались у другого зала. Этот зал охранялся гвардейцами, а дверь так фонила магией, что впечатлила даже довольно нечувствительную к этому Раду. – Мы найдем её, обязательно.

Король остановился у дверей и посмотрел на Раду так, что она тотчас поняла – в этом зале её не ждут.

– Я пойду к Фабусю, – наконец произнесла Рада и прямо почувствовала, как её окатило облегчением короля.

– Иди, конечно. А мы со всем разберемся сами. Отдыхай, занимайся сыном. Ты вернула стране короля, теперь можешь пожинать плоды.

Радка медленно пошла обратно, недоумевая, почему это у неё стойкое ощущение, что пожинаемые ею плоды будут не слаще яблок из колодца. Всё ведь хорошо, разве нет?

Она спускалась по кругу до тех пор, пока не дошла до входа в предыдущий зал. У входа всё также стоял Ринкольф.

Любопытства ради Радка снова заглянула внутрь. Пуфы всё также лежали вокруг трона, и люди продолжали сидеть. Ждать. Да, магик времени ценил время. Но только свое.

И Рада побрела обратно в свои покои, уже ничуточки не опасаясь заблудиться. Ринкольф шел рядом, но чуть позади, стараясь не мозолить глаза.

К счастью, Фабусь с Иреной только-только вернулись с прогулки. Мальчик еще не успел устать или проголодаться, и был рад увидеть мать.

– Жаль, что за пределы висячего парка нас не отпустили, – вполголоса вскользь заметила Ирена. – Даже не знаю, как передать родителям, что со мной всё хорошо.

Рада кивнула. Она поняла, что хотела ей сказать девушка. Конечно, Ирена общалась со своими живущими в другом городе родственниками. Но не больше двух раз в год, как и магики и магессы, что вышли из сел от простых людей. А вот что во дворце они были как пленники – это уже было интересно.

Убедившись, что Фабусь хорошо пообедал и лег спать под присмотром Ирены, Радка решила и сама проверить это. Когда они только вернулись в город, Радка только и успела удивиться тому, как дворец вырос рядом с яблоней прямо на площади. Но с того момента, как она вошла внутрь вслед за королем, прошло уже немало времени, а она до сих пор плохо представляла, как теперь выглядит город.

Ринкольф уныло тащился позади неё, куда бы она не пошла, но сейчас это было ей на руку. Так она смогла не только снова своими ногами добраться до зала слухов, но и нашла ответвление, позволяющее выйти наружу, на дворцовые стены. Тут она поняла, о чем говорила Ирена. В день их триумфального прилета дворец походил на стрелу или иглу – высокий и узкий, уходящий в небо. Но теперь замок развернулся и выглядел каменной версией развесистой яблони, что терялась на уровне его нижних ветвей. А вот эти ветви сами были похожи на поросшие деревьями аллеи. Красиво, но уж больно вычурно.

Сами эти аллеи держались на одной магии. И идти высоко над землей было страшновато. Тропинки под ногами мягко пружинили и прогибались. Радка владела достаточно ярким воображением, чтобы представить, в какую неаккуратную лепешку она превратится, если магия вдруг исчезнет.

Это она и спросила у Ринкольфа.

– Это как, исчезнет магия? – магик даже забыл, что побаивается принцессу. – Так не бывает. Магия есть всегда!

– Ну конечно, – хмыкнула Рада, ничуть не впечатленная его горячностью. – И дворец этот стоял тут всегда и не пропал, едва короля заколдовали. А вдруг еще что-то пропало, просто вы все не знаете? Вы же все без магии шагу ступить не можете! Представь, что выпил ты, магик, драконий огонь, и пф! – магия испарилась.

– Есть артефакты «легкое падение», – совсем другим голосом ответил Ринкольф. Одно удовольствие было наблюдать за его живым лицом. Вот и сейчас он побелел так, что того гляди в обморок свалится – и никакое легкое падение не поможет. – Оно у всех гвардейцев есть, мы же на дракона… на пегасах летаем. Мало ли.

Кажется, он знал про тот отвар, что пришлось пить Радке, и мысль о потери магии напугала его просто до ужаса.

– Это разумно, – согласилась Радка и перевесилась через перила.

– Я могу принести такой артефакт для вас, принцесса Радослава, – робко заметил Ринкольф.

– Ой, да прекратите вы так трястись, Ринкольф, – не выдержала Радка. – Или вы так боитесь участи безымянного? Я поговорю с королем, чтобы вас не убили!

Она вздрогнула от неожиданности, когда почувствовала пальцы на запястье – чуть ниже браслета.

– Вы что же, думаете, что я боюсь смерти? – вот теперь перед ней был королевский гвардеец! Юный, но настоящий воин.

– А разве нет? – Радка чуть отодвинулась и дернула руку. Ринкольф тотчас ослабил хватку, позволяя её кисти выскользнуть.

– Смерть – чепуха! Но то, что делает король… – Радка увидела, как дернулось лицо гвардейца. А тот, помявшись, продолжил совсем тихо:

– Он отнял его возраст. Тот снова маленький ребенок и будет расти очень долго. Дольше, чем обычные дети.

«И чего здесь плохого?» – хотела спросить Радка и прикусила язык. Сама она свое детство помнила хорошо. И ничего замечательного в нем не было. Всегда недовольная ею мать, молчаливый отец, гадкий Павлыш, яркая солнечная Янка, которой всё удавалось куда лучше, и яблоки. Целая гора этих горьких яблок.

– Только не говорите королю, что я вам рассказал! – запоздало испугался Ринкольф.

– Не скажу, – Радка ухмыльнулась. – Только ты мне расскажешь еще немного…

9 глава

Очередной разговор с королем прошел не так хорошо, как надеялся Манфред. Нет, его выслушали, и король даже внес пару правок в его идею, тем самым давая понять, что он заинтересован в его победе, но при этом было ясно, что Манфред становится навязчив. И дальше зала слухов его снова не пустили. Кажется, стоило немного замедлиться, но Манфред просто не понимал как. Любое промедление для него сейчас грозило полным крахом. А тут еще Радослава оказалась совершенно некстати недостаточно злопамятной, чтобы припугнуть Еву, и повода для разрыва отношений с синими не находилось.

Нанятые безымянные трудились без продыха, раскапывая все передвижения Евы, но Манфред уже почти перестал надеяться на хорошие новости. Вот если бы Ева захотела покопаться в том, где и когда он бывал, тогда да. Почему-то даже мысль эта была жуткой, и Манфред потряс головой, избавляясь от неё.

Уходить из дворца не хотелось. Хорошо еще, что наушников вполне можно было подкупить и, вместо того, чтобы провожать просителя до ворот, его оставили идти самому. Вроде как магик-пространственник, он уж точно найдет выход. Впрочем, несколько раз столкнувшись в коридорах со знакомыми, Манфред решил, что наушники здесь слишком уж продажные и скоро могут все поменяться. Если только королю наоборот не нужно это. Так он сразу узнает и о тех, кто готов купить то, что нельзя, и тех, кто готов это продать.

За мыслями, хорошо или плохо попасть в такой список, Манфред не заметил, как добрался до знакомых комнат. У двери покоев принцессы по-прежнему маячил один Ринкольф. Манфред подошел ближе.

– А где безымянный? – вроде бы совсем простой вопрос, и он даже не начал выспрашивать ничего, о чем нельзя говорить, но на Ринкольфа этот вопрос подействовал как ведро холодной воды.

– Он… король… Заберите меня отсюда, господин! – зашептал гвардеец, постоянно оглядываясь на дверь. – Я могу чистить пегасов. Могу на войну пойти. Охотиться на единорогов… не пробовал, но уверен, что смогу. Пожалуйста!

Манфред был впечатлен.

– Ринкольф, что такое? Как она могла тебя так запугать? Или ты не понял, что у принцессы даже нет ма…

Он захлебнулся словами, когда юный гвардеец плотно закрыл ему рот перчаткой.

– Не произносите это вслух, – зашептал Ринкольф. – Слишком догадливые потом много лет не смогут даже произнести все слова правильно или надеть собственные штаны.

Манфред замер. Он собирался возмутиться по поводу прикосновений к его лицу без его на то позволения, но сейчас понял, что глупый мальчик просто хотел его спасти. За своими мечтами о власти Манфред постоянно забывал, что тот самый король, который должен был власть ему передать, пока что был в самом расцвете сил и лет, а еще был самым настоящим дедом не самого Манфреда, а именно Радославы. И прежде чем ставить ловушку на неуловимую любовницу, нужно понять, как к этому отнесется Ламберт. Как же все запутанно!

– Тебе что-то грозит, Ринкольф? – уточнил Манфред, ожесточенно вытирая губы от неприятного металлического привкуса.

– Вроде бы нет, – смутился тот.

– Тогда к чему это нытье? – Манфред разозлился. – Мне нужны свои глаза и уши тут, а не среди стада единорогов или пегасов!

– Но она совершенно непредсказуема! – дрогнувшим голосом возразил Ринкольф. – И она меня пугает. А теперь еще требует доставить ей Ирену из дома синих. Но я не могу оставить свой пост!

Манфред задумался. Отправить Ринкольфа и воспользоваться этим? Нет, тогда гвардеец вылетит из дворца как пробка из бутылки. Сказать, что домработнице здесь нельзя появляться? Тоже глупость. Старую Ирену он знал. Хитрая старуха, обожающая Мейнгрима, но не слишком сильная магесса. Что с того, если Радослава с ней увидится? Передаст что-то Гриму? Допустим. Тогда тот совершит какую-нибудь глупость, попробует прорваться к жене силой, а значит, падет в еще большую немилость у короля. И лучше, если это произойдет сейчас, пока Ламберт не передумал отдалять принцессу от её супруга. Что же, решено!

– С этим я сам могу тебе помочь, – лениво произнес он. – Я передам Ирене, что её хочет видеть принцесса. Что-то еще?

– Ей нужны артефакты от падений для себя, сына и няньки, – перечислил обрадованный Ринкольф. – Пусть Ирена их и принесет.

Ринкольф нагнал его у лестницы.

– Чуть не забыл, – задыхаясь, произнес он. – Ирене нужно обязательно сказать еще вот что… Не знаю, чем это так важно, но с принцессой лучше не спорить.

– Да, лучше не спорить, – согласился Манфред и, насвистывая веселый мотивчик, начал спускаться вниз. Это походило на какое-то зашифрованное послание, и Манфред обязательно собирался его передать. Потому что играть он любил, а Радослава была самым изощренным игроком, какого он когда-либо встречал.

С просьбой Радославы он справился прекрасно, и некоторое время даже пытался следить за поспешившей куда-то старухой, но потом потерял её из виду и остался на торговой улице. Идти домой не хотелось. Дома была Ева, на которую никак не удавалось раскопать хоть что-то стоящее. А спорить с женщиной, которая права, было категорически не в духе Манфреда. Он толком не спал уже несколько дней, и ему была просто нужна передышка. Но разве это объяснишь Еве?

Мысль понеслась дальше, и Манфред неожиданно для себя вспомнил о месте, где ему было хорошо и спокойно. Те комнаты, что он снимал для встреч с Радославой. Конечно, прошло несколько лет с тех пор, и они могли быть сейчас кем-то заняты, но он оставлял их за собой, так почему бы не попытаться? К тому же, можно посмотреть, по-прежнему ли там всё как было. Он соблазнял Радку там раз за разом так долго, неужели он не сможет сделать это снова? Она же всего лишь женщина, верно? И просто теряла голову от него! К тому же женщины так сентиментальны. Она снова окажется в том же месте и просто не сможет устоять. И он решительно провесил портал, не желая даже идти ногами до гостиницы.

О том, что хозяин оставлял за собой право сдавать его комнаты до первого требования, но за меньшую сумму, Манфред вспомнил лишь, когда оказался посреди комнаты прямо позади стоящей перед зеркалом женщины в ночной сорочке. И это посреди белого дня!

Он хотел извиниться и рвануть порталом обратно, но сумел оторвать взгляд от груди, которую тонкая ткань больше подчеркивала, чем скрывала, и перевести его на лицо. Вот тут его ждало потрясение куда серьезнее.

– Роза? – недоверчиво уточнил Манфред. – А где этот… Барвинок?

Он прикусил язык, сообразив, что попасть вот так, без всякой подготовки туда, где находятся разыскиваемые беглецы, совсем не такая хорошая идея, как могло показаться на первый взгляд. И хорошо бы Роза была тут одна.

Женщина не выглядела испуганной, или успела успокоиться, пока он её разглядывал.

– А тебе зачем Барвинок? – негромко спросила Роза, не поворачиваясь к нему лицом и медленно снимая бретельку сорочки с плеча.

– Ну… его ищут, – Манфред смотрел в зеркало, где отражалась и Роза, потянувшаяся ко второй бретельке, и он сам, стоящий за её спиной с таким голодным взглядом, что стало чуть стыдно и страшно жаль себя.

– И?.. – вторая бретелька соскользнула по плечу до локтя, вслед за ней и вся сорочка скользнула ниже, но повисла, зацепившись кружевом за торчащие соски. Это было уже выше сил Манфреда. Руки сами двинулись вперед, обхватывая мягкие полушария груди и освобождая их наконец от ткани.

– Просто хотел убедиться, что он нам не помешает, – промурлыкал Манфред, в голове которого билась лишь одна чудом сохранившаяся мысль. У него наконец-то на самом деле будет цветочная! Радослава не в счет, она лишь выдавала себя за иностранку. Он краем глаза поймал более светлую полоску кожи на месте, где был брачный браслет и вдохновился еще больше. Чужих жен у него еще тоже не было. И пусть ссориться со Скарбимежем было совсем не с руки, ну так он ведь ничего такого не планировал, верно?

– Не помешает, – тем же тоном отозвалась Роза, упираясь спиной ему в грудь и по-прежнему не отрывая взгляда от зеркала.

Манфред забыл про бессонные ночи и то, что сюда он шел отдохнуть. Мягкое соблазнительное тело в его руках и еще перед зеркалом просто вдохнули в него новую жизнь. Он сжимал и мял, рычал те глупости, что так любят женщины, в ухо Розе и целовал плечи, чуть прикусывая нежную кожу. Роза едва заметно улыбалась и время от времени ахала, когда он хватал её чересчур сильно. В зеркале отражались порозовевшие щеки и багровые от прилившей крови соски, что некстати напомнило про багряного принца, а никак не про возбуждение.

Это несоответствие охлаждало пыл, и Манфред, недовольно рыкнув, погрузил комнату в темноту, а саму Розу подхватил на руки и понес в кровать. Она послушно раскинулась на кровати, позволяя ему делать что захочется.

«Медуза, – промелькнуло в голове Манфреда. – Сначала она как зеркало отражала мои желания и вздохи, а сейчас просто растеклась по кровати и не совсем понятно, тут она или это галлюцинация, и я занимаюсь любовью с матрасом. Проклятье!»

Он сильнее прикусил плечо неожиданной любовницы, желая вызвать хотя бы стон боли, если не желания. От неожиданного укуса Роза чуть свела ноги, сильнее стискивая его бедра. Ну, по крайней мере она тут настоящая, иллюзия вряд ли оставляла бы синяки. Но лучше бы он меньше мечтал о Радке и вернулся к Еве. Он считал свою жену скучной в постели? Что же, он ошибался, и пилить дрова с цветочной было куда печальнее. Радуясь, что темнота скроет его разочарование, Манфред наконец скатился в сторону и выдохнул. Усталость снова накатила на смену недолгому возбуждению, и хотелось только спать, причем лучше в одиночестве. Даже после непродолжительного и совсем не жаркого кувыркания в постели цветочная странно пахла, чуть остро и едко. Связано ли это с её краснеющей кожей или нет, Манфред спрашивать не рискнул, к тому же она что поправила на тумбочке у кровати и аромат цветов снова укутал комнату. Только Манфред уже знал про запах, и эти благоухания значили не больше, чем стог цветочного сена в вивернике. Как бы оно не пахло, рядом всё равно были животные.

Тем временем Роза вернула свет и уставилась на него всё с той же странной улыбкой.

– Ты всё еще хочешь знать, где Барвинок? – лукаво спросила она.

– Что за глупости, я хочу знать, когда мы снова сможем остаться тут наедине, – ложь сорвалась с губ Манфреда так же легко, как обычно, он полулежал на подушках, мечтая наконец избавиться от Розы и поспать.

Глаза он чуть прищурил, якобы из-за яркого света, на деле же стремясь скрыть свой взгляд. Он прекрасно знал, как смотрит сейчас, холодно и цепко, решая, как ему удастся использовать эту деревянную дурочку. Сделать вид, что он очарован, и попытаться узнать, что именно они планируют и почему остались в королевстве? Где дракон, о котором почему-то так беспокоилась Радослава? И Барвинок, о котором продолжал беспокоиться Ламберт. Было бы неплохо доставить королю этого парнишку, а принцессе Радославе дракона. Пожалуй, он мог бы провернуть эту штуку, влюбив в себя эту цветочную.

– Ты ведь придешь снова, правда? – как можно более пылко спросил он.

Роза засмеялась.

– Конечно, Манфред Золотой, – она нагнулась поцеловать его, пройдя обнаженной грудью по его так и не снятой рубашке. – Как насчет… завтра? В это же время.

Манфред сумел сдержать раздраженный хмык и как можно нежнее улыбнулся.

– Договорились! – шепнул он, поспешно поднимаясь и застегиваясь, чтобы не потерять еще больше времени. Кровь забурлила, пусть и не от близости красивой женщины, да даже Ева была горячее этой рыбы! Но вот закручивающаяся интрига… Она наконец помогла увидеть цель пусть не жизни, но ближайшего времени точно. А там, как знать. Может, с драконом, что так ищет Радослава, она посговорчивее будет.

10 глава

Тем же днем ранее.

Идея припугнуть своего надсмотрщика оказалась на редкость удачной, и Радка незатейливым способом узнала всё, что её беспокоило. Ирена оказалась права – их с Фабусем было запрещено отпускать дальше дворцовых парков, хотя по самому дворцу они могли ходить, где угодно. Фабиуш мог выбраться в город с королем или Берхтом, а вот Рада без сына была вольна гулять по центру города. Но тоже под присмотром. Другое дело, что присматривать с ней оставили одного Ринкольфа.

Не иначе, как Ламберт решил, что раз она никуда до сих пор не пыталась сбежать, подать знак или совершить какую-то глупость, то можно и ослабить присмотр. Чепуха, конечно, ведь Рада отличалась тем, что большую часть глупостей совершала на холодную голову и подготавливала их она долго.

Конечно, Ламберт позаботился и о том, чтобы она не заскучала. Поэтому Ирена так быстро появилась во дворце. Да и Ринкольфу было сказано не препятствовать общению с магессами. Другое дело магики – тут король четко дал понять, что будет сам решать, кого подпускать к принцессе.

Радка хотела возмутиться, едва услышала об этом, но затем коснулась живота и решила промолчать. Она и правда не слишком разбиралась в мужчинах. Может, Ламберту и виднее. Плохо только, что не было особого указания насчет мужа. Не то, чтобы Рада хотела его видеть… Но чтобы гордо прогнать прочь, надо чтобы тот хотя бы появился, верно? А от синего мага не было ни слуху ни духу.

– Хорошо, но когда я с сыном в его покоях, мне же не нужен ты или еще какой надсмотрщик? – спросила наконец она.

– Я не надсмотрщик, я охрана! – похоже, Ринкольф оскорбился совершенно искренне. Неужели и впрямь в это верит или хороший врун?

Спорить с ним Радка не стала.

– Я предпочитаю без охраны, – призналась она и добавила уже совсем по-принцессиному:

– И настаиваю на этом.

– Тогда я пока могу артефакты для вас раздобыть, – предложил Ринкольф после недолгих раздумий. – Против падения.

– Для меня, Ирены и Фабуся, – перечислила Радка. – Фабусь, может, и не упадет, но лучше пусть будет. И знаешь что… пригласи мне старую Ирену из синего дома.

– Но… – начал было Ринкольф и замолчал. Видимо, очень Радкин взгляд на взгляд короля похож стал, не посмел магик возражать.

– Она магесса? – строго спросила Радка и сама ответила. – Магесса. Так что ей можно. Вот будь она глухой экономкой моего первого мужа, так я бы её не позвала. И это ей тоже скажи. Заодно покажи артефакты, что для нас закажешь. Может, ей такой же пригодится – в дворцовом парке гулять.

Ринкольф только хлопал глазами. Радка видела, что он чует подвох, но не может понять где он. А отказать просто так – не имеет права.

Очень удачно, что и говорить.